гией  и  знала,  как  нередко
делаются такие дела. Зачем довольствоваться вознаграждением, если у тебя
есть связи с людьми, которые заплатят гораздо больше?  Она  думала,  что
такого рода контакты есть у Рика, но не  сомневалась,  что  они  есть  у
Кейтса. Ее мнение о нем не улучшилось при  близком  знакомстве.  Скорее,
ухудшилось. Слишком он был обтекаемым, слишком холодным. Ей  было  легко
поверить в то, что рассказал о нем Бен.
   Она должна довести дело до конца. Ради отца и ради  себя.  Однако  на
случай, если произойдет худшее и ей не удастся  вернуться,  она  решила,
что не допустит, чтобы Кейтс не понес наказания за  убийство  и  грабеж.
Мысль о краже находок приводила ее в ярость даже  больше,  чем  мысль  о
том, что ее собираются убить.
   Быстро вытащив ручку и листок бумаги, она  начала  писать,  а  спустя
двадцать минут, с чувством  мрачного  торжества,  уже  запечатывала  два
конверта. На одном конверте она нацарапала имя управляющего  гостиницей,
а на другом  -  адрес  коллеги  в  Штатах.  Она  передаст  оба  конверта
управляющему  и  распорядится  вскрыть  письмо,  адресованное   ему,   и
немедленно отправить второе в том  случае,  если  она  лично  не  явится
забрать  свои  вещи.  В  обоих  письмах  она   подробно   изложила   все
обстоятельства дела. Наверное, из-за ее особы бразильское  правительство
не станет особо усердствовать, но Джиллиан надеялась, что они  возьмутся
за розыски такой ценности, как Царица. Кроме того, она надеялась, что ее
письмо в сочетании с известием о ее смерти пробудит достаточный  интерес
у археологов, чтобы они занялись поисками Анзара. Это  была  всего  лишь
надежда, не более того. Тем не менее предпринятые меры немного успокоили
ее.
   Она подумала было о том, чтобы использовать эти письма как  гарантию:
достигнув места, сообщить о них Рику и Кейтсу, но тут же сообразила, что
тогда Кейтс просто не вернется сюда за своими вещами. Тогда  управляющий
гостиницей  решит,  что  они  все  погибли  в  джунглях.  Если  даже  он
когда-нибудь потом вскроет письмо, будет уже  слишком  поздно.  Кейтс  к
тому времени наверняка покинет страну.
   Она   не   должна   никому   говорить   о   предпринятых   ею   мерах
предосторожности и всегда держать пистолет под рукой. Это самое  лучшее,
что она может сделать. Она была напугана, но только глупец не  испугался
бы в таких обстоятельствах. Хорошо, что Бен тоже  будет  всегда  начеку.
Она не могла рассчитывать, что он не станет  приставать  к  ней,  но  не
сомневалась, что он постарается позаботиться о ее безопасности. В  конце
концов, его жизнь тоже была под угрозой.

***

   - Сколько времени мы проведем в лодках? - поинтересовалась  Джиллиан,
стоя на причале. Черные воды реки медленно текли  мимо.  На  самом  деле
Манаус стоит на Риу-Негру, Черной реке, всего в  семи  милях  выше  того
места, где ее прозрачные черные воды сливаются  с  мутной  желтой  водой
Амазонки. Оба течения были  настолько  сильными,  что  черный  и  желтый
потоки текли бок о бок,  не  смешиваясь,  лишь  извиваясь  в  такт,  как
громадная змея, и только миль через пятьдесят сливались наконец воедино.
   - Недели две, может, днем больше или меньше, - ответил Бен, не  глядя
на нее. Его внимание было сосредоточено на погрузке последних припасов.
   Мысленно  она  застонала,  подумав  о  целых  двух  неделях  в  узком
пространстве лодки, но жаловаться вслух не стала. Выхода не было. Только
по реке могли они доставить снаряжение  и  припасы  в  верховья,  откуда
начнется их пеший переход.
   - Обратная дорога будет вдвое короче, - продолжил он. - Во-первых, мы
пойдем по течению, а не против него. А во-вторых, с нами  уже  не  будет
всех этих припасов, так что лодки будут гораздо легче.
   У них было восемь помощников, включая Дутру. Бен нанял  еще  семерых:
пятерых бразильцев  и  двух  индейцев  из  племени  тукано.  Именно  эти
индейцы, по одному в каждой лодке, сейчас безмолвно размещали в них груз
таким образом, чтобы не нарушился баланс. Бен следил за обеими  лодками,
его глаза за темными очками не упускали ни одной мелочи. Он точно  знал,
где что находится, сколько чего есть и надолго ли хватит этих  припасов.
Если они не найдут свой затерянный город к тому времени, когда останется
половина припасов, дело дрянь. Им все равно  прилетел  возвращаться.  Он
предвидел, что в  этом  случае  больше  всего  хлопот  у  него  будет  с
Джиллиан. Но он все  равно  привезет  ее  назад,  даже  если  для  этого
придется привязать ее между двух палок, как пекари,  и  тащить  так  всю
дорогу.
   Нынче утром, когда она появилась на причале, готовая к отплытию,  это
была первая их встреча после того, как он ушел из ее гостиничного номера
два дня назад. Она пригладила свои ниспадающие до плеч темные волосы,  и
на ярком солнце они блестели, как мех норки.
   - Надень-ка шляпу, - машинально сказал он. Сам он стоял с  непокрытой
головой, потому что не хотел рисковать: в шляпе и темных очках Дутра мог
знать его. Он так привык к своей шляпе цвета хаки, что взял ее с  собой.
Он наденет ее потом. А  пока,  если  солнце  станет  для  него  чересчур
жгучим, яму придется надеть свою старую бейсбольную кепку.
   Она  подчинилась.  Ему  понравилось,  как  она  выглядит  в   плотных
парусиновых брюках и белой рубашке, с короткими рукавами.  На  голове  у
нее крепко сидела соломенная мужская шляпа с продольной вмятиной. Вид  у
нее был серьезный, деловой, и все, что она делала, говорило о том, что у
нее есть богатый опыт участия в экспедициях.  Парусиновые  брюки,  кроме
всего прочего, подчеркивали  каждый  соблазнительный  изгиб  ее  круглой
попки, и он мысленно присвистнул. В течение двух недель она будет  спать
рядом с ним на тесной палубе, и каждая  ночь  будет  для  него  истинным
мучением. И ведь ничего не поделаешь - рядом будет еще четверо человек.
   - Что ты думаешь о нашем друге Дутре? - тихо поинтересовался он.
   Ей не надо было смотреть на предмет их разговора, она уже хорошо  его
представляла и едва подавила дрожь.
   - Нам повезет, если он нас всех не поубивает, - пробормотала она.
   Будучи на несколько дюймов ниже Бена, Дутра был тяжелее его фунтов на
тридцать. На нем была рубашка с оторванными рукавами, и огромные  мокрые
пятна пота шли  по  ней  от  подмышек  до  пояса.  Голова  его  казалась
несоразмерно маленькой для таких  массивных  плеч  -  не  помогала  даже
пышная шапка густых нечесаных черных волос, больше  похожих  на  шерсть,
чем на человеческую шевелюру. Надбровный валик выступал у  него,  как  у
неандертальца, но сами брови были редкими, почти незаметными. В  глубоко
посаженных маленьких, глазах сквозили злоба и хитрость, подбородок зарос
щетиной, а зубы были покрыты коричневыми пятнами.  Резцы  у  Дутры  были
заостренными, как у обезьяны.  С  этими  зубами  и  волосами  он  больше
походил на зверя, чем на человека. При одном взгляде на него у  Джиллиан
начинало сводить живот от страха и отвращения.
   Дутра  не  работал,  хотя  считалось,  что  он   один   из   рабочих.
Прислонившись к столбу и скрестив  массивные  руки,  он,  не  отрываясь,
глазел на  Джиллиан.  Бен  решил  пока  не  обращать  на  это  внимания.
Во-первых, груз должен был распределен  так,  чтобы  лодки  не  потеряли
остойчивости, а Дутра  мог  назло  все  испортить.  А  во-вторых,  пусть
Джиллиан  забеспокоится.  Может,  тогда  она  передумает  насчет   общей
палатки.
   Рик Шервуд находился во второй лодке. Он сидел на носу, лениво задрав
ноги. Стивен Кейтс, напротив, шнырял взад и вперед по причалу, как будто
это он руководил размещением каждого загружаемого на борт ящика.  Бен  с
отвращением поглядел на обоих, зная, что темные очки скрывают  выражение
его глаз. Когда они поднимутся выше  по  реке,  этих  двоих  ждет  очень
неприятный сюрприз.
   К концу погрузки все они из-за влажной жары были  совершенно  мокрыми
от пота. Джиллиан с удовольствием заметила, что заглаженные, как лезвия,
складки на брюках Кейтса обмякли. Она могла  бы  объяснить  ему,  что  в
тропиках гладить одежду бесполезно. Да, когда они достигнут  верховий  и
сойдут на берег, Рику и Кейтсу придется туго. Ведь ни тот, ни другой  не
привыкли к физическому труду, а им придется нести  груз  сквозь  джунгли
точно так же, как всем остальным. Сама Джиллиан держала себя  в  хорошей
форме, по даже она без особой радости думала о первых днях похода.
   - Вот и все.
   Бен сказал что-то индейцам тукано на их языке, и они в  ответ  что-то
тихо пробормотали. Они поведут лодки: один поплывет в головной, другой -
во второй. Оба хорошо знали реки. Взяв Джиллиан за руку, Бен обернулся к
Кейтсу:
   - Кейтс, вы с Шервудом поплывете во второй лодке. Я с Джиллиан буду в
первой.
   - Я планировал быть в первой, - сказал Кейтс.
   - Не пойдет. Вы не знаете, как править лодкой на этой реке, а я знаю.
   - Я имел в виду, что Джиллиан поплывет с Риком во второй лодке.
   - Нет. Раз она единственная, кто знает, куда мы едем, она должна быть
рядом с лоцманом.
   Кейтсу было нечем крыть, но предложение Бена ему не понравилось плыть
на второй лодке было унизительно для его достоинства. Бену  же  было  на
это наплевать. Главное, чтобы Джиллиан не оказалась в той же лодке,  что
и Дутра. Уверенным шагом, чему очень помогали ее парусиновые туфли,  она
спокойно поднялась на борт первой лодки и  тем  прекратила  затянувшийся
диспут.
   - Отчаливаем, - нетерпеливо проговорил Бен, и Кейтс  с  важным  видом
ступил на борт второй лодки.
   Бен сел за  штурвал  и  запустил  двигатель  Хотя  вид  у  лодок  был
неказистый, моторы они имели первоклассные. Иначе и быть не могло,  ведь
плохие моторы просто не справились бы с течением. Они завелись с  мощным
басистым ревом. Индейцы отвязали причальные канаты  и  забросили  их  на
борт, а  затем  ловкими  движениями  сами  запрыгнули  в  лодки,  плавно
отходящие от пристани.
   - Поговори со мной, - произнес Бен, обращаясь к  Джиллиан.  Он  ловко
направлял их суденышко в лабиринте заполнявших гавань кораблей,  катеров
и лодок.
   Утром ему в голову пришла одна мысль.
   - Я тут кое о чем подумал. Сможешь ли ты так же  легко  найти  нужное
место, если мы отправимся туда не по Амазонке, а по Риу-Негру?
   Она неловко откашлялась.
   Он рискнул посмотреть на нее, а не на реку  и,  увидев  выражение  ее
лица, тихо выругался:
   - Черт побери! Когда же ты собиралась объявить: "Да,  кстати,  мистер
Льюис, нам надо подняться по этой реке, а не по той"?
   Она сделала вид, что оглядывает окрестности.
   - Вообще-то как раз сейчас.
   - А что было бы, если б я ничего не знал о плавании по Риу-Негру?
   - Вы не единственный человек, умеющий вынюхивать, - небрежно ответила
она. - Я расспросила о вас. Вы столько же раз водили лодки по Риу-Негру,
сколько и по большой реке.
   - Но почему же вы не удосужились ничего сказать до этой минуты?
   - Чтобы сбить со следа любого, кто может следить за нами. Вдруг Кейтс
и Рик рассказали обо всем еще кому-то.  Так  что  у  меня  были  причины
молчать.
   - Разумеется, и самая первая из них - недоверие.
   - Это точно.
   Он нахмурился, но лишь на мгновение. Ну и пусть, черт возьми! Значит,
она все время была на шаг впереди него. Такое с ним случалось.  Нечасто,
но случалось.
   - Ладно. Я согласен с вами, - продолжал он. - Это не только даст  нам
некоторое преимущество, но и будет гораздо  удобнее.  На  Риу-Негру  нет
москитов.
   - Неужели? А почему?
   - Что-то такое в воде, - пожал он плечами. - На реках с черной  водой
всегда меньше насекомых.
   Она уже имела дело с клубящимися черными тучами москитов, обитающих в
тропиках. Если на Риу-Негру этих  кровососов  меньше,  слава  Богу.  Тем
более что спать придется на палубе.
   Бен, насвистывая, рулил  и  размышлял.  Манаус  стоял  на  Риу-Негру,
однако лишь сегодня утром он  подумал  о  том,  что  подняться  в  глубь
материка можно и по ней. Ранее он полагал, что  им  придется  спуститься
вниз по течению на семь миль до слияния с Амазонкой, а затем  перейти  в
нее. Но верховья этих рек располагались примерно в одной области. К тому
же если они станут подниматься по Риу-Негру, то Бен получит существенное
преимущество. Все, с кем он разговаривал, утверждали, что,  когда  Дутре
нужно было скрыться,  он  исчезал  вверх  по  Амазонке.  Насколько  Бену
удалось выяснить, этот головорез ничего  не  знал  о  Риу-Негру.  А  Бен
хорошо знал обе реки. Все мелочи надо  брать  на  вооружение,  а  заведя
Дутру  на  незнакомую  территорию,  он  выиграет  у  этого  сукина  сына
несколько очков.
   В общем и целом он был собой  доволен.  Вытащив  из  заднего  кармана
бейсбольную кепку, он нахлобучил ее на лоб. Они были уже в пути.  Вполне
возможно, они не найдут в джунглях ничего, что стоило бы  красть,  тогда
не надо будет тревожиться насчет Кейтса и Дутры, зато  сам  он  проведет
два месяца в обществе  Джиллиан  Шервуд.  Он  рассчитывал,  что  к  тому
времени, как они окончательно сойдут на берег, он так ее разогреет,  что
одну палатку можно будет оставить в лодке. Она им не понадобится.
   Он был так доволен тем, как разворачиваются события, что дотянулся  и
ласково шлепнул ее по заду, на мгновение  сжав  ладонью  соблазнительную
округлость. Не прошло и полсекунды, как каблук ее туфли с силой врезался
в его голень. После чего, одарив его широкой улыбкой, она  прошествовала
на нос.
   Там на носу она и оставалась почти весь первый день, чтобы без  помех
видеть все. Возбуждение от того, что они уже в пути, заглушило на  время
тревогу, из-за которой она не могла спокойно спать все последние ночи. С
трепетом смотрела она на бурлящие воды мощной реки.  Риу-Негру  -  самый
большой приток Амазонки, а  она  ощущала  свою  глубокую  связь  с  этой
великой рекой. Амазонка собственно и становится Амазонкой,  когда  семью
милями ниже Манауса сливается с Риу-Негру. Ее воды составляют одну пятую
всей пресной воды на земном шаре. В  десяти  ее  притоках  течет  больше
воды, чем в Миссисипи. Нил лишь немногим длиннее ее, и то смотря  откуда
измерять  ее  длину.  Но  африканская  река  бледнеет  в   сравнении   с
южноамериканским гигантом. Амазонка сама  создает  свои  законы,  она  с
такой силой давит на Атлантический океан, вливаясь в него, что оттесняет
его соленую воду почти на сотню миль. Джиллиан изумленно вглядывалась  в
волны  притока  Амазонки;  ее  потрясала  мощь  течения,   с   журчанием
проносившегося под деревянным днищем лодки всего в нескольких футах  под
ее ногами.
   Вдоль берегов виднелись хижины; некоторые из них  представляли  собой
всего лишь несколько небрежно сколоченных досок, прикрытых  жестью.  Чем
дальше отплывали они от Манауса, тем меньше было этих унылых жилищ, пока
они не стали лишь редкими точками среди безлюдья.
   Жара стала просто удушающей, и в конце концов  Джиллиан  перешла  под
навес, но в тени было ничуть не менее влажно.
   Трое бразильцев тихо переговаривались между собой,  в  то  время  как
индеец тукано сидел на палубе в нескольких  футах  от  Бена,  совершенно
безмолвно, внимательно наблюдая за  всем  вокруг.  Возбуждение  Джиллиан
постепенно сходило на нет, жара и плавное покачивание  лодки  убаюкивали
ее, однако она не хотела засыпать. Ее сонный взгляд вернулся к Бену. Она
не могла обнаружить в его внешности ни одного недостатка.  Он  стоял  за
рулем, спиной к ней, расставив крепкие ноги, чтобы удерживать равновесие
при  качке.  Густые  темные  волосы  падали  на  воротник.  Если  он  не
подстрижет их во время путешествия, к  возвращению  они  будут  касаться
плеч.  Его  широкие  плечи  распирали  ткань  мокрой  от  пота  рубашки.
Защитного  цвета  брюки  плотно  облегали  мощные  мышцы  ног  и   четко
обрисовывали  тугие   ягодицы.   Она   улыбнулась:   зрелище   упругого,
мускулистого  мужского  зада  всегда  восхищало  ее,  а  зад  Бена   был
безупречен. Разумеется, с  эстетической  точки  зрения.  Красота  -  это
красота, в чем бы она ни проявлялась.
   И, словно читая  ее  мысли,  Бен  обернулся  и  медленно,  понимающе,
сладострастно подмигнул ей.

Глава 6

   Кейтс был в бешенстве от того, что они плыли  "не  по  той"  реке,  и
возмущенно выкрикивал свои протесты по радио.
   Спустя какое-то время Бену надоело его слушать, и он, взяв  микрофон,
коротко сказал:
   - Извините, но мисс Шервуд сказала, что нам следует двигаться  именно
так.
   Тем самым он переложил всю вину на плечи Джиллиан. После этого, поняв
бесполезность своих возражений, Кейтс заткнулся.
   До сумерек оставалось еще много времени, когда Бен направил  лодку  в
небольшую бухту.
   - Приближается гроза, - лаконично объявил он Джиллиан. - Это  хорошее
место для того,  чтобы  пристать  к  берегу,  и  тут  нам  будет  удобно
переночевать. К тому времени, как гроза закончится, уже совсем стемнеет.
   С момента их приезда в Бразилию дождь шел почти каждый день, так  что
плохая погода стала чем-то  привычным.  Джиллиан  уже  давно  любовалась
медленно собирающимися на горизонте лиловыми облаками. После  того,  как
стих рев лодочных моторов, стали слышны раскаты грома.
   Бразильцы  на  обеих  лодках  принялись  раскатывать  тяжелые   куски
брезента, закрепленные на плоских крышах. Ни на одной из лодок  не  было
закрытой каюты, были  только  навесы  над  грузом,  открытые  с  четырех
сторон, да еще крохотный закуток, выгороженный для примитивного туалета.
Джиллиан еще раньше  заметила  свернутый  брезент,  но  решила,  что  он
предназначен для того, чтобы создавать тень, когда после полудня  солнце
бросает на палубу косые лучи, от которых навес укрыть не  может.  Однако
по мере того, как ветер набирал силу, она поняла истинное предназначение
брезента. Его разворачивали и прикрепляли к кольцам, вделанным в палубу,
чтобы защититься от  ветра  с  дождем.  Подветренную  сторону  оставляли
открытой.
   Однако гроза еще не началась, и Джиллиан не  хотелось  зря  сидеть  в
темном и тесном укрытии. Она осталась на палубе вместе с мужчинами. Один
из бразильцев робко улыбнулся  ей,  и  она  ответила  ему  улыбкой.  Бен
говорил ей, что эти люди отнюдь не первого  сорта,  не  те,  которых  он
обычно нанимает, но она ничего не могла с собой  поделать:  ей  правился
этот человек. Из их разговоров она поняла, что его  зовут  Жоржи.  Двоих
других звали Флорнано и Висенте, Индейца Бен называл Пепе, хотя она была
уверена, что это не настоящее его имя. Правда,  ему,  похоже,  было  все
равно. Он отзывался на имя Пепе и  держался  особняком.  Другой  индеец,
Эулогио, был рулевым на второй лодке, на которой плыли Жоаким и  Мартим,
еще двое из нанятых Беном бразильцев.
   Из-за жары никто не стал укрываться под брезентом  вплоть  до  самого
начала грозы. Взглянув на другую лодку, Джиллиан увидела, что там делают
точно такие же приготовления. Так же, как на первой лодке, все  были  на
палубе. Лицо Рика раскраснелось, и он говорил слишком  громко.  По  всей
видимости, он без передышки пил с самого Манауса.
   Гром начал  греметь  не  переставал,  и  теперь  уже  гораздо  ближе.
Внезапно задул бриз, неся с  собой  чудесную  прохладу,  Джиллиан  сняла
шляпу и дала свежему ветру разметать волосы. Небо резко потемнело.
   Затем  эту  темноту  разорвали  громадные  полосы   молний,   осветив
чернеющие во  мгле  леса  ослепительным  белым  светом.  Ветер  стих,  и
воцарилась  мертвая  тишина.  Неподвижный  горячий  воздух  был  насыщен
запахом гниющих растений.
   - Началось, - сказал Бен. Он обернулся и взял Джиллиан за руку, чтобы
помочь ей удержаться на ногах, когда лодка под ними заходила ходуном.  -
Забирайся под крышу.
   Сильный порыв ветра ударил по лодке, и воздух резко  похолодел.  Даже
укрывшись под  брезентом,  Джиллиан  начала  дрожать.  В  бухточке  было
гораздо спокойнее, чем на  открытой  реке,  но  и  тут  вода  бурлила  и
вздымалась,  подкидывая  лодку  Редкие  тяжелые  капли  дождя  молотками
застучали  по  крыше,  затем  разразился   потоп.   Разговаривать   было