в
Пальмиру.
   - Так ты не собираешься остаться в Риме? - заговорила старшая сестра.
   - У меня здесь никого нет, Луция.  Ты  живешь  в  Равенне,  Эвзебия  -  в
Неаполе, а Аул - в Британии. Отец - первый из семейства Александров, который
сделал Рим своим постоянным местом жительства. Он любит Рим, а я  -  нет.  Я
вернусь в Пальмиру, которую полюбил, Луция.
   - А ты не собираешься продать наше дело? - В комнату вошел мужчина, почти
такой же высокий, как Марк. - Добро пожаловать, брат!
   - Спасибо, Аул. - Марка удивил  вопрос  брата.  -  Полагаю,  нам  следует
подождать с разрешением этого вопроса.
   - Это верно, - ответил Аул. - В конце концов  все  достанется  тебе,  как
старшему сыну, не так ли, Марк? Марк весело рассмеялся.
   - А ты не изменился. Аул. Аул устало покачал головой.
   - О боги, Марк! Сколько времени прошло с нашей последней встречи!  Увидев
тебя, я сразу превратился в хнычущего малыша, который пытается соревноваться
с тобой. Прости меня, брат! Я думал, что уже вырос из этого.
   Марк взглянул на младшего брата. Аул не так высок, как он, но  они  очень
похожи друг на друга голубыми глазами  и  каштановыми  волосами.  Когда  Аул
родился, ему было почти шесть лет, и, как он припоминал, малыш  не  произвел
на него никакого впечатления. Аул с самого рождения  соревновался  со  своим
старшим братом, подражал ему и следовал  за  ним.  Но,  увы,  разница  между
мальчиками была слишком велика.  Аулу  никогда  не  удавалось  сравняться  с
братом, и хотя он рос добрым и веселым мальчиком, это соперничество озлобило
его. Он обрел себя только после того, как его дед по  линии  матери  оставил
ему свое имение в Британии, и он смог стать хозяином вдали от Марка.
   - Когда придет время, мы примем необходимое решение все  вместе,  Аул,  -
спокойно сказал Марк, и Дагиан молчаливо гордилась своим старшим сыном.
   - Ты долго путешествовал, сын мой, - сказала она. - Я провожу тебя в твою
комнату, а потом, возможно, ты пожелаешь смыть с себя дорожную пыль.
   Понимая, что мать желает остаться с ним наедине на  несколько  минут,  он
вышел следом за ней из атрия, оставив  сестер  и  брата  посплетничать.  Они
поднялись на второй этаж дома, и  она  провела  его  в  просто  обставленную
спальню, где он провел свою юность. Однако все те маленькие вещички, которые
делали эту комнату его комнатой, уже исчезли.
   Дагиан села на единственный  стоявший  в  комнате  стул  и  проницательно
взглянула на сына.
   - А теперь, Марк, я хочу побольше узнать  об  этой  женщине,  которую  ты
предполагаешь сделать моей невесткой, - сказала она.
   - Ее зовут Зенобия. Она - царица Пальмиры.
   - О боги, сын мой! Твоя цель высока! Как же ты сможешь жениться  на  этой
женщине, если она - царица Пальмиры?
   - Ее бывший муж, Оденат, оставил ее регентшей, и  она  правит  вместо  их
сына, юного царя. Как только царь женится, ее  обязательства  закончатся,  и
тогда она будет свободной и сможет выйти за меня замуж.
   - Но раз ее ребенок достаточно  взрослый,  чтобы  быть  царем  по  праву,
значит, эта женщина слишком стара, чтобы родить тебе детей, - запротестовала
Дагиан.
   - У нас уже есть ребенок, мама. Дочь. Ее зовут Мавия,  и  она  -  царевна
Пальмиры.
   - Что?!
   Дагиан вцепилась в подлокотники стула и наклонилась вперед,  а  ее  милое
лицо побелело.
   - Выслушай меня, мама, прежде чем говорить. Приехав в Пальмиру  и  увидев
Зенобию, я влюбился. К сожалению, ей  предстояло  выйти  замуж  за  Одената,
который был тогда князем Пальмиры.
   - Однако она ответила на твои чувства?
   - Она даже не знала о них, мама. Она была  юна  и  очень  невинна.  После
смерти ее матери отец и братья чрезмерно оберегали ее. Она понравится  тебе,
мама. В некоторых отношениях она очень похожа на тебя.
   Дагиан выглядела расстроенной и собиралась расплакаться. Но взяла себя  в
руки и спросила почти ровным голосом:
   - Как это она похожа на меня, Марк?
   - Она упряма, но сострадательна, умна и добра.  Она  была  хорошей  женой
своему мужу и хорошей матерью своим детям.
   - Однако она родила тебе ребенка, Марк. Дочь, которая, как ты сказал мне,
известна как царевна Пальмиры. Я не понимаю этого.
   - В ту ночь, когда был убит Оденат,  Зенобия  пала  духом  от  пережитого
потрясения, и мы любили друг друга, мама. Утром я  ушел,  а  она  ничего  не
помнила. Она думала, что ребенок у нее от мужа, пока не увидела  его.  Тогда
она все вспомнила. Мы оба  решили,  что  лучше,  если  Мавию  будут  считать
дочерью  Одената,   иначе   власть   юного   царя   Вабаллата   может   быть
скомпрометирована. Хотя мальчик унаследовал черты своего  отца,  нашлись  бы
такие, которые сказали бы, что он тоже не сын Одената.
   Дагиан кивнула. Она понимала Зенобию.
   Марк снова заговорил:
   -  А  теперь  я  хочу  повидаться  с  отцом,   получить   его   последнее
благословение, сделать так, чтобы его переход из этой  жизни  в  другую  был
счастливым, и потом вернуться в Пальмиру  к  моей  возлюбленной.  Зенобия  -
единственный смысл жизни для меня, мама, и я страдаю от разлуки с ней.
   Дагиан была не в силах сдержать себя, и поток слез хлынул по ее лицу.
   - Ох, Марк, ты - мой старший ребенок, и хотя я никогда не признавалась  в
этом даже самой себе, ты - самый любимый из моих детей. Я хочу, чтобы ты был
счастлив, но ты не можешь жениться на своей Зенобии. Твой отец  уже  устроил
брак для тебя. Он так хотел увидеть тебя женатым, прежде чем  умрет!  Ты  не
должен сердиться на него.
   Марк был поражен.
   - Он устроил брак для меня?! Неужели болезнь свела его с ума, мама? Что я
ему, мальчик, чтобы искать для меня жену! Мне уже больше сорока лет! Неужели
он не мог подождать, пока я ""Вернусь домой, посоветоваться со мной по этому
вопросу?
   - Марк, попытайся понять его! Он умирает и хочет  привести  все  в  своей
жизни в порядок, прежде чем перейдет отсюда в  подземный  мир.  Его  старший
сын, уже немолодой человек, остается неженатым.  Если  бы  ты  брал  себе  в
любовники мальчиков, он бы давно оставил  тебя  в  покое,  но  ты  настоящий
мужчина, и только в тебе он может обрести бессмертие.
   - Но ведь Аул женат,  мама,  а  он  тоже  сын  моего  отца.  Аул  -  отец
нескольких сыновей.
   - Но ты - старший сын Луция  Александра,  Марк,  и  он  хотел,  чтобы  ты
устроил свою жизнь. Он хотел, чтобы ты был счастлив, как мы  были  счастливы
все эти годы. Он не хотел сделать тебе ничего плохого. А кроме того,  почему
же ты не написал нам о своей любви к Зенобии? Как всегда, ты был скрытен.
   - Я не мог написать вам при таких  обстоятельствах,  мама.  Ты,  конечно,
понимаешь, что положение Зенобии слишком значимо в политическом отношении, и
если бы такое послание попало в чьи-то чужие руки, это могло бы  низвергнуть
ее правление и подвергнуть опасности восточные границы империи, которые  она
и ее бывший муж так хорошо защищали для Рима. Нет, к несчастью, эту помолвку
придется расторгнуть.
   - Это невозможно! - почти шепотом произнесла Дагиан.
   - Невозможно?! - Его брови насупились от гнева. - Что  ты  подразумеваешь
под словом "невозможно", мама?
   - Твой отец подобрал тебе прекрасную пару, Марк. Тебе предстоит  жениться
на Кариесе, племяннице императора.
   - Этот брак придется расстроить, племянница она императору или нет, мама.
   - Марк, не можешь же ты обидеть Аврелиана!
   - Не бойся, мама. Я сам пойду к Аврелиану и объясню ему ситуацию. Зенобия
жизненно важна для  защиты  восточных  границ  империи.  Я  знаю,  император
одобрит мой брак с царицей и найдет другого мужа для своей племянницы.
   Они вышли из комнаты и спустились по ступенькам в  атрий.  Марк  приказал
подать колесницу. Через  несколько  мгновений  колесница  уже  стояла  перед
парадной дверью дома. Быстро улыбнувшись матери,  он  вышел  за  дверь.  Она
стояла и слушала, как колесница, удаляясь, громыхала по тихой  улице  жилого
квартала города. Вдруг чья-то рука обвилась вокруг ее плеч, и Аул произнес:
   - Ты плакала, мама? Что еще натворил мой старший братец, мама?
   - Он ничего не сделал, Аул. Просто ваш отец устроил брак твоего  старшего
брата с племянницей императора Кариссой. Однако Марк влюблен в одну  женщину
в  Пальмире.  Он  поехал  сказать  императору,   что   помолвку   необходимо
расторгнуть.
   При упоминании племянницы императора Аул побледнел.
   - Кариеса, мама? Ты уверена, что ее так зовут? Дагиан  кивнула,  а  потом
спросила:
   - Что случилось. Аул? Ты словно увидел злого духа.
   - Ох, мама, Кариеса - самое продажное создание на свете.
   - Как, это дитя с милым личиком?
   -   В   этом-то   и   заключается   парадокс   Кариссы.   Она    выглядит
девственницей-весталкой,  однако  это  самая  развратная  женщина  во   всей
империи.
   Марк ехал по шумным улицам города к холму Палатин, где жил император.  Он
не мог не заметить грязь на улицах. Это показалось ему  необычным,  ведь  он
помнил Рим чистым и прекрасным.  Однако  теперь  огромные  мраморные  здания
нуждались в ремонте, а в общественных  местах  были  видны  очевидные  следы
вандализма.  По  пути  попадалось  множество  запертых  лавок  с   закрытыми
ставнями.
   Когда он подъехал ко дворцу, навстречу ему выбежал раб и взял  под  уздцы
лошадей.  Марк  большими  шагами  направился  в  древнее  здание,  где   ему
предстояло встретиться со старым другом.
   - Марк Александр! - послышался крик, и он обернулся.
   - Гай Цицерон!
   Мужчины пожали друг другу руки  в  традиционном  римском  приветствии,  а
затем отступили назад, чтобы рассмотреть друг друга.
   Гай Цицерон - мужчина сорока лет, среднего роста,  коренастый,  с  карими
глазами и черными волосами, весело оглядывал его.
   - Я слышал, ты возвращаешься домой с восточной границы,  -  сказал  он  с
улыбкой. - Мне очень жаль, что твой отец умирает, это принесет тебе  столько
печали. Что ты здесь делаешь?
   - Я должен встретиться с императором.
   - Этого  требует  половина  Рима,  Марк  Александр,  но  время  Аврелиана
ограничено.
   - Но у меня срочное дело. Гай Цицерон.  Оно  может  иметь  далеко  идущие
последствия для империи. Можешь ли ты помочь мне?
   - По случайности - да. Он сейчас в купальне,  и  если  ты  не  возражаешь
чтобы встретиться с ним там, я проведу тебя к нему.
   - Я встречусь с ним хоть в самом  подземном  царстве  Гадес,  если  будет
нужно.
   Преторианский офицер криво усмехнулся.
   - Уверен, есть люди, которые желают, чтобы Аврелиан оказался в том  самом
месте, которое ты упомянул. Следуй за мной, Марк Александр!
   Он  провел  его   по   великолепно   украшенным   коридорам,   освещенным
канделябрами.
   - Ну вот мы и пришли, - объявил он, когда  они  проходили  через  большие
двустворчатые двери, которые перед ними открыли два преторианских гвардейца.
   К ним поспешил раб, и Гай Цицерон приказал:
   - Сообщи императору, что Гай Цицерон привел  Марка  Александра  Бритайна,
который хочет повидаться с  ним  по  срочному  делу.  Мы  просим  позволения
императора войти в купальню.
   - Сию минуту, Гай Цицерон, - раб поспешно вышел.
   - Если он согласится встретиться с тобой, Марк, я тебе не понадоблюсь.  Я
не хочу навязывать свое присутствие.
   - Еще раз благодарю тебя за помощь, Гай Цицерон, - ответил Марк.
   - Возможно, мы могли бы пообедать  вместе,  пока  ты  в  Риме,  -  сказал
преторианец.
   -  Император  встретится  с  вами,  Марк  Александр  Бритайн,  -  объявил
вернувшийся раб.
   - Прощай, Марк Александр. Я отправлю сообщение в дом твоих  родителей,  -
сказал Гай Цицерон. Раб быстро снял с Марка одежду.
   - Император уже в калдарии. Он побеседует с  вами,  когда  вы  достигнете
унктория, Марк Александр Бритайн.
   Марк кивнул и прошел из раздевалки в тепидарий. Там он сел и стал  ждать,
когда начнет выделяться пот. Когда его поры открылись и  пот  заструился  по
телу, раб начал счищать  с  него  грязь  вместе  с  испариной,  а  он  стоял
неподвижно. Потом он быстро перешел в калдарии, чтобы принять горячую ванну.
Император уже ушел оттуда. Однако там находилось несколько юных  и  красивых
обнаженных рабынь, которые заботливо вымыли  его  душистым  мылом,  а  потом
провели в купальню, где он некоторое время отмокал в  воде.  Он  не  захотел
нырять в холодную,  как  лед,  воду  фригидария,  а  предпочел  поплавать  в
открытом бассейне внутреннего двора, воду в котором нагрело  солнце.  Теперь
он мог войти в ункторий. Император ждал его.
   - Марк Александр!
   Аврелиан поднялся и пошел навстречу ему, улыбаясь.
   - Приветствую тебя, цезарь!  -  ответил  Марк,  вытягивая  в  приветствии
правую руку.
   - Опусти руку, Марк, - произнес Аврелиан, сделав нетерпеливый жест.  -  О
боги, я  не  привык,  чтобы  меня  так  приветствовали:  "Приветствую  тебя,
цезарь!"
   Император был высоким мужчиной, ростом более шести футов, но Марк все  же
превосходил его на добрых два дюйма.
   - Входи и вытирайся, а потом поговорим, -  пригласил  он.  Они  легли  на
массажные скамьи, и Марк стал изучать императора из-под  прикрытых  век.  Он
близко знал  его  много  лет  назад  и  помнил  Аврелиана  справедливым,  но
решительным человеком. "Интересно, изменили ли его годы? - думал Марк. -  Но
если и да, - то во всяком случае не физически". Аврелиан был старше Марка, и
все же, как он заметил, тело  императора  оставалось  молодым  -  крепким  и
упругим. Седина лишь едва тронула  его  белокурые  волосы,  так  же,  как  и
аккуратно подстриженную бороду. Взгляд его светло-голубых глаз был таким  же
ясным и острым, как всегда.  У  него  была  красивой  формы  голова,  широко
расставленные глаза, а нос - длинный и,  как  ни  удивительно  для  человека
крестьянского происхождения, орлиный. Губы узкие,  что  придавало  его  лицу
почти презрительное выражение.
   - - Как поживает твоя жена Ульпия? - спросил Марк Александр.
   - У твоей кузины Ульпии все хорошо, Марк,  но  ведь  не  из-за  этого  ты
пришел повидаться со мной! Чего ты хочешь?
   - Освободи меня от помолвки между  мной  и  твоей  племянницей  Кариссой,
которую вы устроили вместе с моим отцом.
   - Нет!
   - Я не женюсь на твоей  племяннице,  цезарь!  Я  приехал  домой  по  двум
причинам: во-первых, потому,  что  мой  отец  умирает,  и  во-вторых,  чтобы
сообщить родителям о своей женитьбе. Я уже  помолвлен.  Когда  я  вернусь  в
Пальмиру, я женюсь на ее  царице  Зенобии.  Ее  сын  вскоре  начнет  править
Пальмирой по праву, и тогда я женюсь на его матери. Разве это не более важно
- женитьба на такой преданной союзнице Рима?
   - Ты любишь царицу Пальмиры?
   - Я люблю ее уже много лет, цезарь.
   - А она любит тебя?
   - Да.
   - К несчастью, тебе придется жениться на моей  племяннице.  Возьми  ее  с
собой обратно в Пальмиру, если ты желаешь жить там, Марк.  Царица  останется
твоей любовницей, если она любит тебя.
   Марк почувствовал, как гнев в нем бьет ключом.  Да  кто  он  такой,  этот
крестьянин,  которого  выбрали  императором,  чтобы   распоряжаться   жизнью
представителя одного из старейших во всей империи патрицианского рода?
   - Я не женюсь на этой девушке, которую ты  выбрал  для  меня,  цезарь,  -
спокойно произнес Марк, стараясь не показать свою ярость.
   - Женишься, друг мой, потому что, если не сделаешь этого, я уничтожу  всю
твою семью. Ведь сейчас  все  они  здесь,  в  Риме,  не  так  ли?  Как  тебе
понравится, если ты увидишь, как Аула казнят по  обвинению  в  том,  что  он
больше предан Британии, чем Риму? А это действительно так, ты ведь знаешь. Я
дам приказ, чтобы его жена-иностранка и дети-полукровки тоже были отправлены
на тот свет, а его  имущество,  так  же  как  имущество  твоего  отца,  было
конфисковано правительством. Твои родители будут вынуждены  умолять  о  том,
чтобы им сохранили жизнь. Интересно, как долго  проживет  после  этого  твоя
красавица мать, Марк? Что же касается твоих пышнотелых сестер, друг мой,  то
короткое пребывание в публичном доме для преторианских  гвардейцев  заставит
их искать смерть. А что до тебя - только  не  подчинись  мне,  и  ты  больше
никогда не увидишь свою прекрасную любовницу.
   Марк почувствовал разочарование и беспомощность. Аул мог бы бежать; мужья
его сестер используют свое богатство и влияние, чтобы защитить их. Но кто же
поможет родителям? Его отец должен спокойно умереть в  собственном  доме,  а
мать - пожить спокойно на старости лет.
   - Но почему? - спросил он.
   - Потому что я - цезарь, и я приказываю.
   - Ты можешь принудить меня жениться на твоей племяннице, цезарь, но  этим
ты окажешь ей такую же плохую услугу, как и мне. Я никогда не  прикоснусь  к
ней, и она будет обречена на жизнь в полном одиночестве.  Неужели  этого  ты
хочешь?
   Аврелиан улыбнулся.
   - Ты еще не видел Кариесу, друг мой. Она прелестна!
   - Я не желаю ничего из того, что твоя племянница может предложить мне.  Я
женюсь на ней, потому что ты не оставляешь мне выбора, но я не буду чтить  и
любить ее.
   Марк поднялся и быстрыми шагами пошел к двери в раздевалку.
   - Свадьба состоится через два дня, - крикнул ему император. - Не  желаешь
ли ты прежде встретиться с Кариссой?
   - Зачем? - последовал язвительный ответ, и  Марк  исчез  из  поля  зрения
Аврелиана.
   - Мне он не  нравится,  дядя,  -  сказала  красивая  обнаженная  девушка,
которая массировала императора.
   - А он и не должен тебе  нравиться,  -  смеясь,  ответил  Аврелиан.  -  Я
оказываю тебе величайшую любезность, давая тебе в мужья  сына  и  наследника
одного из самых благородных патрицианских родов во всей империи. Он красив и
богат. Чего же еще можно желать. Кариеса?
   - Но им нельзя управлять, дядя.
   - Зато он римлянин старого образца, и ты, как  его  жена,  ни  в  чем  не
будешь нуждаться.
   - - Ты говоришь, он собирается вернуться на Восток. А я не хочу ехать  на
Восток.
   - Так не езди туда, моя милочка. Многие жены римлян остаются здесь,  пока
их мужья служат положенный срок в Сирии или Палестине. Тебе  очень  повезло.
Кариеса, что Луций Александр выбрал именно это время, чтобы  умереть.  Иначе
мне не удалось бы преподнести тебе такую награду.
   - Но я не хочу его, дядя! Найди мне кого-нибудь другого!
   И девушка недовольно надула губы.
   Аврелиан улыбнулся неторопливой  и  ленивой  улыбкой  и  перевернулся  на
мраморной скамье. Его член сделался прямым и твердым.
   - У тебя нет выбора, - мягко произнес он. Потом он посадил ее на  себя  и
погрузился в ее тело. - У тебя просто нет выбора, -  повторил  он,  проникая
все глубже и погружая зубы в ее Гладкое плечо.
   - Тогда сделай так, чтобы он остался в Риме, дядя,  -  пробормотала  она,
совершая движения в такт ему.
   - Я постараюсь, милочка, постараюсь, - сказал он ч рывком заключил  ее  в
объятия.
   - Постарайся, дядя, - сказала она, и ее губы  прильнули  к  его  губам  в
пламенном поцелуе.

***

   Марк уехал из дворца в ярости, но не мог придумать способа выпутаться  из
этой ситуации. Он ни на минуту не сомневался,  что  Аврелиан  выполнит  свои
угрозы. Что сказать Зенобии? Как объяснить ей в письме все то, что он узнал?
Через два дня он должен жениться на этой девушке. Через два дня! Он  еще  не
виделся со своим отцом. Но когда он  получит  его  благословение  и  свадьба
состоится, он вернется  в  Пальмиру  один.  Там  он  объяснит  Зенобии,  что
произошло. Потом, как только его отец умрет, его сестры покинут Рим и  будут
в безопасности со своими мужьями, а брат отвезет их мать в безопасное  место
в Британии - а что бы ни думал Аврелиан, в Британии есть такие  места,  куда
римская "справедливость" не могла дотянуться, - тогда он начнет действовать,
чтобы развестись с этой женщиной, которую его вынуждают  взять  в  жены.  Он
разведется с ней и женится на своей любимой.
   Если он отправится в путь на следующий  день  после  свадьбы,  он  сможет
достичь Пальмиры раньше, чем любое письмо, и раньше, чем туда дойдут  слухи.
В ярости он нахлестывал  лошадей  и  мчался  по  улицам,  получая  неи