й  и  дочерей,  которые  будут  верно  служить   Бретани.   -   Он
собственническим жестом обвил рукой узкую  талию  Вивианы,  но  в  конце
концов вынужден был отпустить свою невесту, чтобы  она  с  братом  могла
принести графу присягу.
   - Прежде чем я уеду, - сказал граф Ален, - не скажете ли вы, кто  эта
вторая дама, что была с вами?
   - Это моя жена, - ответил Гай Бретонский.
   - Она очень мила, - заметил граф. Повернувшись к Симону, он сказал:
   - Вы получили все инструкции, де, Бомон, так что  вам  остается  лишь
бдительно охранять Ла-Ситадель. - И  граф  со  своим  маленьким  отрядом
покинул замок.
   - Я прослежу за ними со стен, - сказал Хью, - и сообщу вам, миледи. -
Он поклонился и поспешно вышел из зала.
   - Ваши люди должны понять,  что  отныне  я  здесь  хозяин,  -  строго
произнес Симон де Бомон.
   - Вы всего лишь муж  моей  сестры,  де  Бомон,  -  сказал  Гай,  -  а
Ла-Ситадель принадлежит Виви.  Вы  можете  планировать  ее  оборону  для
вашего господина, но хозяйка здесь - ваша жена. Без ее позволения  никто
не станет подчиняться вашим приказам. Граф Ален уехал.
   - Вы пойдете против воли правителя Бретани?! - воскликнул де Бомон.
   - Мы вовсе не пытаемся бросить ему вызов, - возразил Гай. -  Вы  меня
не поняли. Позвольте мне просветить вас, но прежде давайте  расположимся
со всеми удобствами, чтобы наша беседа была приятной. -  Он  вернулся  к
столу, сел, посадил Белли к себе на колени и принялся кормить ее  хлебом
и сыром. - Здесь, в Ла-Ситадель, мы живем под властью женщин. Этот замок
всегда  наследовала  старшая  дочь  в  семье,  и  это   продолжалось   с
незапамятных времен. Никто уже и не вспомнит, как и когда зародилась эта
традиция, де Бомон. Эти женщины порой брали себе мужей, а порой  -  нет;
но  как  бы  то  ни  было,  они  оставались  главными  и   единственными
владычицами Ла-Ситадель. Их мужья и любовники - не  более  чем  приятное
развлечение. Кстати,  известно  ли  тебе,  что  моя  сестра  брала  себе
любовников, начиная с четырнадцати лет?
   Надеюсь, ты не разочаруешь ее в  постели,  братец  Симон.  У  Вивианы
непомерные аппетиты. Теперь ты понимаешь, в чем дело, не так ли?  Мы  не
станем препятствовать тебе исполнить твой долг перед графом  Аденом,  но
вы не должны вмешиваться в нашу привычную жизнь.
   Симон де Бомон был вне  себя.  Однако,  оглянувшись  и  увидев  толпу
стражников, он понял, что если начнет возражать,  то  у  него  останется
очень мало шансов сохранить свою жизнь. Возможно, они даже хотели, чтобы
он возмутился: тогда у них появится повод убить его. Какого черта хозяин
прислал его сюда? Его новый родственник широко улыбнулся  ему,  и  Симон
разозлился еще больше. Он  не  позволит  этому  человеку  и  его  сестре
издеваться над ним!
   - А почему вы кормите вашу жену? - спросил он Гая, сменив тему.
   - Белли  ест  и  пьет  только  с  моего  позволения,  -  ответил  Гай
Бретонский. - Она очень послушная женушка. - Он погладил  ее  грудь  под
изящной туникой. - Я и купаю ее сам, не правда ли,  сокровище  мое?  Она
очень хрупкая женщина, не так ли, Белли?
   - Если вы  так  считаете,  то  конечно,  милорд,  -  весело  ответила
Изабелла.
   Гай рассмеялся:
   - Вот видишь, братец Симон! Она - настоящее сокровище!
   Хью вернулся в зал.
   - Войско графа спускается с холма, - сказал он. - Я  послал  за  ними
всадников, чтобы убедиться, что  они  действительно  ушли  и  здесь  нет
никакой хитрости. - Он сел за стол  рядом  с  Вивианой  и  потянулся  за
кувшином с вином.
   Щедро наполнив свой кубок, Хью залпом опустошил его.
   Принесли обед. За столом царила тишина. После того как  слуги  убрали
со стола, Гай не без ехидства произнес:
   - По-моему, сестрица, тебе пора вести своего жениха в постель. С виду
похоже, что он совладал бы и с самой упрямой кобылицей. - Он  повернулся
к Симону. - Будь осторожен, хорошо? Не раздави ее своей тушей. Ты будешь
в восторге от ее изящного сложения и белоснежной кожи.
   - Ты говоришь так, будто тебе это  известно,  -  проворчал  Симон  де
Бомон.
   Гай расхохотался:
   - Конечно, известно. Как ты думаешь, кто был первым  любовником  моей
сестры? Я!
   Графский рыцарь побледнел от ужаса.
   - Но это запрещено! - воскликнул он.
   - Запрещено? - Гай снова рассмеялся. - Для нас нет  запретов,  братец
Симон. Никаких запретов!
   - О, Гай, - упрекнула брата Вивиана, -  зачем  ты  выдаешь  все  наши
тайны? - Она хихикнула. - Может быть, все не стоит?
   - Миледи, - строго проговорил Симон де  Бомон,  -  отныне  вы  должны
вести себя, как подобает доброй христианской жене,  иначе  мне  придется
научить вас достойному поведению.
   Вивиана засмеялась:
   - Вы хотите, чтобы я была похожа на Белли, господин  муж  мой?  Белли
очень послушна. По просьбе моего брата она спала  с  ним  и  сэром  Хью,
чтобы  доставить  им  удовольствие.  Мы  с  вами   позволим   сэру   Хью
присоединиться к нам в  постели,  когда  хорошо  узнаем  друг  друга?  -
проворковала она над ухом Симона и облизнулась острым розовым язычком.
   Симон де Бомон был потрясен и не знал, верить ли Вивиане, но голос ее
звучал весьма волнующе. Она чрезвычайно возбуждала его. Он почувствовал,
как растет в нем желание, и, поднявшись, потащил ее за собой.
   - Отведи меня в  свою  спальню,  Вивиана,  -  сказал  он.  -  Я  хочу
познакомиться с тобой поближе. Но берегись: я неутомим в любви.
   - Я тоже, - рассмеялась Вивиана и повела Симона в спальню.
   Гай поднялся из-за стола.
   - Последуем их примеру, - произнес он, уводя Белли из зала.
   Хью остался за столом в одиночестве. В каком-то смысле ему даже  было
приятно, что он избавился от них. Сегодня впервые за  много  месяцев  он
уснет без помех. Поднявшись, он вышел из зала и направился  на  сеновал,
где жили сокольничие.
   - Вы имеете возможность общаться с лэнгстонцами? - спросил он  их.  -
Что они вам говорят?
   - Они говорят, что не уйдут отсюда без леди Изабеллы, - ответил Алан.
- Чертовы дурни! Как будто мы собираемся бросить ее здесь!
   - Она предлагала это, - сказал Хью, -  но  я  ответил,  что  если  мы
уйдем, то только все вместе.
   - Но как, милорд? И когда? - спросил Линд.
   Хью покачал головой.
   - Я чувствую себя полным болваном, - сознался он. - Я не знаю. Я чуть
голову себе не сломал, но  так  ничего  и  не  придумал.  Я  хотел  было
рассказать нашу историю графу Алену, но решил, что он все равно ничем не
сможет помочь. Я приду утром, когда Белли обычно навещает Купе.
   Мы побеседуем, и, возможно, она что-нибудь придумает. - Хью простился
с сокольничими и отправился в свои новые апартаменты.
   На рассвете Хью пришел к соколиным клеткам и застал там Белли.
   - Я знаю, как выбраться из замка, не проходя через привратную башню и
подъемный мост! - взволнованно сообщила она. -  Я  узнала  об  этом  еще
вчера, но за всей этой суматохой со свадьбой Вивианы так  и  не  улучила
минутки, чтобы рассказать тебе.
   - Что это за путь? - нетерпеливо спросил Хью.
   - Гай мне сегодня покажет.  В  самых  глубоких  подвалах  замка  есть
лестница, которая идет под скалой и  выходит  на  пляж.  Мы  должны  как
следует изучить смену приливов, поскольку иногда они заливают  гроты,  и
если мы попадем на берег в такое время, то утонем, - сказала Изабелла. -
Хью! Хью! Наконец-то у нас появился шанс!
   - Да, - согласился он. - Кроме того, надо выяснить, как далеко  вдоль
побережья простирается этот пляж по направлению к Нормандии  и  проходим
ли он. Ведь мы должны взять с собой лошадей и Купе!
   - Возможно, лэнгстонцы смогут выехать  через  ворота  с  лошадьми.  Я
понесу Купе на перчатке. Впрочем, нет! Его  возьмут  Алан  и  Линд.  Они
поедут в поля заниматься  с  птицами.  Никто  не  станет  их  ни  о  чем
расспрашивать. Так мы и сделаем! - Немного подумав, она добавила:
   - Но куда же мы отправимся, Хью? Ко двору герцога Роберта, в Руан?
   Он наверняка поможет нам вернуться в Англию. Другого пути я не  знаю,
а ты?
   Хью покачал головой:
   - Нам остается лишь  молиться,  чтобы  он  не  поссорился  с  королем
Генрихом, Белли. Если  братья  затеяли  войну,  то  мы  снова  угодим  в
ловушку. Подумать только, два простых человека,  которые  просто  хотят,
чтобы им дали жить спокойно... - Хью хихикнул, и Белли рассмеялась вслед
за ним.
 
Глава 17 
 
   Случилось невозможное. За одну-единственную ночь  Вивиана  Бретонская
разлюбила Хью Фоконье и безумно  влюбилась  в  своего  мужа,  Симона  де
Бомона. Еще сама не в силах поверить в это, она, задыхаясь, рассказывала
своему брату:
   - Он великолепен. Гай! В нем есть все, чем должен  обладать  мужчина!
Неутомимый любовник! И совершенно не боится нас, братец! Он бил меня,  -
шепотом добавила она.
   - Что?! - Гай Бретонский вышел из себя. Должно  быть,  он  ослышался.
Ему нравилось порой подвергать женщин легким наказаниям, но он делал это
с любовью, без всякой грубости.  Только  теперь  он  заметил  синяки  на
белоснежной коже Вивианы. Гай Бретонский никогда не оставлял на  женской
коже подобных отметин. Никогда!
   - Я была очень непослушной, - глупо захихикав, сказала Вивиана.
   - Ты что, совсем спятила? - гневно обрушился на  нее  брат.  -  Ты  -
Вивиана Бретонская, а не глупая простолюдинка! Этот мужлан неровня тебе,
у него даже нет своей земли! Как он осмелился поднять на тебя руку?
   - Мне это понравилось, - тихо  проговорила  Вивиана.  -  Ты  что,  не
понимаешь, брат? Этот мужчина  сильнее  меня.  Всю  свою  жизнь  я  была
великой Вивианой Бретонской, опасной колдуньей из колдовского рода.  Все
мои любовники боялись меня. Возможно, кроме  Хью:  потеряв  память,  Хью
забыл и о том, что такое страх. Но я должна сказать тебе кое-что, о  чем
я не осмеливалась признаться даже самой себе, хотя  и  знала  в  глубине
души. Хью в прошлом уже любил женщину. И кто бы она  ни  была,  даже  не
помня о ней, он все еще любит ее. Он никогда не отдавался  мне  целиком,
хотя и никогда не изменял. Я любила его, но не смела целиком  довериться
ему: я боялась, что однажды к нему вернется память и он будет  презирать
меня.
   С Симоном же все по-другому. Он вовсе не любит меня,  но  обязательно
полюбит, брат! Я люблю его, как еще не  любила  ни  одного  мужчину.  Он
получит меня всю! Мое тело, мой разум, самую мою душу; или же  он  убьет
меня.
   Он так сказал. И я с радостью отдаюсь ему! Гай  Бретонский  пришел  в
ужас.
   - Виви, - самым нежным голосом произнес он,  -  ты  ведешь  себя  как
глупая маленькая девочка. Такие люди, как мы с тобой, не могут позволить
себе подобной любви.
   Из-за нее мы можем  лишиться  сил.  -  Он  взял  сестру  за  руку.  -
Сестренка, развлекайся со своим похотливым жеребцом, но не  люби  его  с
такой глубокой страстью. Иначе ты погубишь себя.
   - А ты, братец? - не менее нежно спросила  Вивиана.  -  Разве  ты  не
любишь свою прелестную Белли столь же  сильно?  Только  не  лги  мае.  Я
видела, как ты на нее смотришь.
   - Да, - сознался Гай, - я действительно люблю ее, Виви, но никогда не
позволю ей взять надо мной верх. А ты позволяешь это своему новому мужу.
Я всегда держу под контролем свои страсти.
   - Я устала от контроля. Я устала от того, что меня боятся, -  сказала
Вивиана. - Я хочу быть такой, как все женщины. Гай.
   - Ты никогда не станешь такой, как другие женщины, - гневно  возразил
Гай, - и, мечтая об этом, ты позоришь наш род! Помни, что мы  происходим
от великих предков! Ты, сестренка, - благороднейшее на  свете  создание,
прекрасная лань, - берешь себе в мужья грубого лесного кабана.  От  души
надеюсь, что ты не раскаешься в этом.
   - Ты должен отослать Хью из замка,  -  сказала  Вивиана,  не  обращая
внимания на сердитые слова брата.
   - Нет, - ответил Гай. - Я этого не сделаю. Ты  скажешь  ему  о  своих
чувствах к мужу. А потом, сестрица, ты  предложишь  ему  на  выбор  либо
остаться рыцарем в нашем замке, либо уехать.  И  лучше  бы  он  остался,
Виви: боюсь, он может нам  понадобиться,  когда  твой  муженек  вздумает
наполнить Ла-Ситадель своими дружками.
   - Можно по крайней мере попросить тебя, чтобы ты был рядом  со  мной,
когда я буду говорить с Хью? - спросила Вивиана. - Если он  рассердится,
ты сможешь успокоить его, я знаю.
   - Хорошо. Где сейчас Симон?
   - Он спит, - покраснев, ответила Вивиана. - Я скоро вернусь к нему.
   Гай фыркнул от изумления. За  всю  свою  жизнь  он  не  видел,  чтобы
Вивиана  краснела,  как  невинная  девушка.  Все  это  приводило  его  в
замешательство и вызывало немалое отвращение.
   Хью вернулся от соколов в обществе  Белли,  но  Гай  и  Вивиана  были
слишком расстроены, чтобы обратить на это внимание.
   - Садись к столу, Хью, - пригласил его Гай. - У Виви  для  тебя  есть
потрясающие новости. - Он наполнил кубки свежим сидром, отломил  большой
кусок хлеба и передал Хью свежую буханку. - Садись  ко  мне  на  колени.
Белли, и я накормлю тебя, пока моя сестра будет говорить.
   Изабелла послушно устроилась в его уютных  объятиях,  раскрывая  рот,
словно птенец, когда Гай протягивал ей очередную порцию  хлеба  и  сыра.
Она уже привыкла есть таким способом.
   - Хью, - тихо проговорила Вивиана, - ты не  должен  говорить  Симону,
что был  моим  любовником.  Ты  не  должен  даже  намекать  на  это.  Ты
понимаешь?
   - Если таково будет твое желание, то я к твоим услугам,  -  церемонно
ответил Хью, удивляясь, что бы это значило. Обычно Виви  не  скрытничала
по поводу своих любовников. А  сейчас  стала  смущаться,  как  неопытная
девушка. Забавно.
   Тихим взволнованным голосом Вивиана Бретонская изложила  Хью  причины
своей просьбы. Напоследок она сказала:
   - Ты можешь оставаться в Ла-Ситадель на правах рыцаря, а можешь  уйти
со своими людьми, но знай: между нами все кончено, Хью. Ты понимаешь?
   Хью был ошеломлен. Еще вчера она клялась  ему  в  бессмертной  любви,
возмущалась решением графа Алена, навязавшего ей в мужья  незнакомца.  И
вот внезапно оказалось, что все, что связывало ее с Хью до сих  пор,  не
стоит ни гроша в свете ее  новой  великой  любви.  Хью,  конечно,  очень
обрадовался,  но  все  же  испытывал  легкую  обиду.  На  мгновение   он
встретился взглядом с Белли и сглотнул комок в горле.
   Увидев, каким весельем засверкали ее золотисто-зеленые глаза, он едва
сумел сохранить самообладание.
   - Ты ничего не можешь сказать мне? - сердито  спросила  Вивиана.  Она
ожидала протеста, ожидала признаний в любви, но никак не молчания.
   - Госпожа, я потрясен этими словами, - начал он.
   - Ты не скажешь Симону? - В голосе ее послышалось отчаяние.
   Хью покачал головой:
   - Ты меня выходила, когда я был болен,  и  вернула  мне  здоровье.  Я
благодарен тебе. У меня нет никакого желания  воевать  за  тебя  с  этим
грубым животным, которого ты взяла в мужья, Виви. Со временем твоя новая
страсть угаснет, и ты снова захочешь, чтобы я был с тобой, дорогая.
   - Ты останешься или уйдешь? - раздраженно спросила она.
   "Насколько ей было бы легче, если бы я скрылся с ее глаз", -  подумал
Хью. Но он не мог покинуть Ла-Ситадель до тех  пор,  пока  не  придумает
способ увести с собой свою жену.  Свою  жену,  о  которой  они  даже  не
подозревают. Он хрипло рассмеялся:
   - Я знаю, что ты сейчас хотела  бы,  чтоб  я  ушел,  но  я  пока  что
останусь. Мне больше некуда идти.
   - Да! - с энтузиазмом подхватил Гай. - И меня это радует!
   Вивиана поглядела  на  них  с  обидой,  и  Хью  решил,  что  надо  ее
чем-нибудь отвлечь.
   - Я не хотел говорить  тебе,  поскольку  знал,  что  ты  очень  этого
боишься, - с покаянным видом произнес он, - но несколько дней  назад  ко
мне вернулась память. Я выяснил, кто я такой,  и  мои  люди  подтвердили
это. Прежде они не осмеливались помочь мне из страха перед твоим гневом.
   - Я так и знала! - торжествующе  воскликнула  Вивиана,  на  удивление
приободрившись.
   - Я Хью Фоконье, простой рыцарь из Уорсестера. Я младший сын в семье.
Я путешествовал со своими людьми в поисках  подходящего  места.  Сэр  де
Манвиль пообещал принять меня на службу, но когда мы с ним не сошлись во
мнениях, он швырнул меня в свою темницу, где вы меня и нашли.
   - У тебя нет жены? - спросила она.
   - Нет. Правда, у меня в Англии осталась возлюбленная, но сейчас  она,
должно быть, уже вышла замуж за другого,  -  на  ходу  придумал  Хью.  -
Возможно, когда-нибудь я вернусь домой и найду себе другую  девушку,  но
пока что мне нечего предложить ей.
   Вивиана почувствовала гигантское облегчение. То, что к нему вернулась
память, оказалось ей на руку. Теперь он наверняка не предаст ее.  И  она
сказала:
   - Я рада, что ты останешься у меня на  службе,  Хью  Фоконье.  -  Она
улыбнулась и, собрав немного еды на блюдо, добавила:
   - А сейчас я должна вернуться к моему  супругу.  Он  проснется  очень
голодным. - С этими словами она поспешно удалилась.
   - Она совсем одурела! - сердито  воскликнул  Гай,  когда  его  сестра
вышла из Большого зала. - Ведет себя как девственница  со  своим  первым
мужчиной. Я очень рад, что ты остаешься,  Хью.  Мне  может  понадобиться
твоя помощь, чтобы защитить наши владения  от  этого  болвана,  которого
навязал нам граф  Ален.  Мою  сестру  словно  околдовали.  -  Глаза  его
внезапно блеснули. - Подумать только! Колдунью - околдовали!
   - Нет, - мягко возразила Белли, - просто она верит, что по-настоящему
влюбилась, милорд. Не мешайте ее счастью.
   - Прежде я никогда не мешал ей, - сказал Гай, -  но  Симон  де  Бомон
опасен, как раненый кабан в подлеске. Мне  он  не  нравится.  Я  ему  не
доверяю. В первую очередь он - человек графа и только во  вторую  -  муж
моей сестры.
   - Когда человек приносит присягу, для него  на  первом  месте  должна
стоять верность своему сеньору, - рассудительно сказал Хью, -  а  уж  на
втором - верность жене.
   Посмотрим, как этот человек будет вести себя с Виви.
   Гай угрюмо кивнул. Сейчас он ничего не мог поделать.
   Если Симон де Бомон действительно  окажется  таким,  каким  показался
Гаю, то рано или поздно он выдаст себя, и тогда они смогут действовать.
   Изабелла  раздумывала,  как  отвлечь  Гая   от   неприятных   мыслей.
Наклонившись к нему, она прошептала ему на ухо:
   - Могу представить себе, чем сейчас занимается ваша сестра  со  своим
мужем, милорд Гай. А вы представляете? - Она тихонько дунула ему в  ухо.
- Почему бы нам тоже не провести время подобным образом? Хью сможет  сам
позаботиться о делах! Ах, как мне жарко в этих нарядах!
   Гай Бретонский поднялся, подхватив Белли на руки.
   Не говоря ни слова, он вышел из зала, оставив своего товарища  сидеть
за столом  в  одиночестве.  Хью  смотрел  им  вслед,  прекрасно  понимая
тактический ход Изабеллы, но все  же  сгорая  от  ревности.  Он  не  мог
отвлечься от того, что Белли была любовницей Гая, и это  доставляло  ему
ужасные страдания. Раньше, когда он сам был любовником Вивианы,  это  не
казалось ему столь уж дурным. Но теперь все изменилось, его сбросили  со
счетов. Может быть, он сглупил, не уехав из Ла-Ситадель,  когда  Вивиана
сама ему это предложила? Но как бы он смог увезти с собой Изабеллу? Если
бы она исчезла, то за ними пустились бы в погоню. Нет, надо найти способ
тайно похитить ее из замка.
   Возможно, он сумеет убедить Симона де Бомона повезти Вивиану ко двору
графа Алена. Но затем Хью покачал головой. Он не сомневался,  что  Симон
де  Бомон  захочет  покрасоваться  со   своей   великолепной   женой   и
похвастаться тем, какую власть он над ней обрел, но дело было не в этом.
Дело в том, что они не захотят взять с  собой  Хью,  а  Гай  не  захочет
оставлять Изабеллу. Хью прекрасно видел, что Гай до  безумия  влюблен  в
его жену. И он молча продолжал размышлять.
 
*** 
 
   Симон де Бомон привез с собой в Ла-Ситадель новости из большого мира.
Вечером он сидел за  высоким  столом  в  зале,  старательно  играя  роль
хозяина поместья, а  Гай  Бретонский  молча  раздувался  от  гнева.  Гай
придумал ему хорошее прозвище