остарше, разумеется,  не  находили  в
себе смелости оставить Ольстер. Если они сумели выжить до сих  пор,  значит,
им уже ничто не страшно, рассуждали они.
   Январь уступил место февралю,  а  февраль  сменился  мартом.  На  зеленых
склонах холмов резвились ягнята, появившиеся на свет месяцем раньше.  Герцог
начал готовиться к путешествию в Шотландию. Они ре шили уехать  пятнадцатого
мая, на следующий день после пятнадцатилетия Адама Лесли. И он и Дункан  уже
привыкли к жизни в Магуайр-Форде.  Преподобный  Стин  по  просьбе  родителей
наставлял их в науках. Королевский приказ должен был прибыть до их отплытия,
а в ожидании этого Жасмин велела пересмотреть границы владений, разделив  их
на две равные  части.  Когда  Дункану  исполнится  шестнадцать,  на  заранее
выбранном месте будет построен дом для него.
   В середине апреля прискакал  посланец  с  приказом  короля,  по  которому
поместье переходило от леди Жасмин Лесли, герцогини Гленкирк, к ее сыновьям,
Адаму и Дункану Лесли. Каждому мальчику был дарован титул, поскольку их отец
был герцогом. Дункан стал бароном Лесли оф Динсмор, по имени  того  участка,
на котором предстояло возвести особняк, Адам -  бароном  Лесли  оф  Эрн-Рок.
Копия документа была вывешена на площади, а  вторую  Кайрен  лично  повез  в
Меллоу-Корт, чтобы показать брату и мачехе.
   Джейн Девере, изможденная и осунувшаяся, встретила его неприветливо.
   - Тебе было сказано не соваться сюда! - вскричала она при виде пасынка.
   - Это мой последний визит, мадам. Где Уильям?  Отведите  меня  к  нему  и
позовите невестку.
   Джейн проводила пасынка в маленькую гостиную, где в мягком  кресле  сидел
Уильям.
   - Кайрен! - почти радостно воскликнул он.
   - Прости, что врываюсь без приглашения, Уилли, но я  боялся,  что  ты  не
захочешь меня видеть, если я заранее извещу о своем приезде. Я привез  копию
документа на право владения Магуайр-Фордом.  -  Он  вручил  бумагу  молодому
человеку. - Как видишь, отныне хозяева там - Адам и Дункан  Лесли,  то  есть
сэр Адам и сэр Дункан. Не осталось  никаких  сомнений  в  том,  кому  отошли
Эрн-Рок  и  земли.  Они  в  руках  протестантов,  наставник  которых  -  сам
преподобный Стин.
   - Но Рори Магуайр остался, не так ли? - прошипел Уильям.
   - Да, и будет управляющим, пока сам не захочет уйти на покой,  -  заверил
Кайрен. - Он не причинил зла ни одному человеку, и лучше его никто не  знает
лошадей. Он там нужен.
   - Но он католик! - упрямо пробормотал Уилли.
   - А его хозяева - нет. И не вздумай задевать Гленкирков, Уилли. Шотландия
не так далеко, и Джеймс Лесли просто раздавит тебя.
   - А по мне, так лучше умереть, - с горечью отозвался Уильям. -  Я  ничего
не чувствую ниже пояса, Кайрен. Доктор говорит, что ребенок, которого  носит
Эмили Энн, так и останется нашим единственным. Что, если родится девочка?  Я
сижу здесь один. Кроме матери и жены, никого  не  вижу.  Их  благородство  и
сочувствие невыносимы. Меня тошнит от их кудахтанья.  Лекаришка  утверждает,
что, хоть я инвалид и больше не мужчина, во всем остальном здоров как лошадь
и протяну достаточно долго. Ты рад этому,  братец?  Я,  возможно,  еще  тебя
переживу!
   - Мне жаль, Уилли, но, по правде говоря, тебе некого винить в этом, кроме
себя. Да, протестанты Лиснаски с радостью  последовали  когда-то  за  тобой,
подстрекаемые твоей матерью и покойным Дандасом, но  потом  покинули  своего
предводителя. При виде тебя они вспоминают о  том,  что  сделали  со  своими
соседями  и  друзьями  только  потому,  что  те  имели  несчастье   остаться
католиками. О том,  как  ты  поступил  с  собственной  сестрой.  Я  искренне
сочувствую тебе, но не могу не думать, что ты получил по заслугам.
   - Ты плачешь о шлюхином отродье, а не о  собственном  брате!  -  прорычал
Уильям. - Я рад, что наш  отец  умер,  иначе,  пожалуй,  он  мог  бы  отдать
наследство тебе, грязный подонок!
   - Я не взял бы его, Уилли.  Ольстер  навеки  останется  для  меня  местом
скорби. Я здесь чужой. Мелдоу-Корт принадлежит тебе  и  твоим  детям.  Желаю
удачи, младший брат.
   - Что тебе нужно? - холодно  осведомилась  Эмили  Энн,  входя  в  комнату
вместе со свекровью. Женщина гордо несла огромный живот, и  Кайрен  невольно
задался вопросом: кто родится у брата  и  узнает  ли  он  об  этом?  Правда,
похоже, Эмили Энн уже на сносях.
   - Добрый день, мадам, - учтиво приветствовал он с поклоном.  -  Я  привез
копию королевского приказа с печатью, чтобы вы своими глазами  видели,  кому
переходит право на владение Магуайр-Фордом. - Он взял  документ  у  брата  и
передал женщинам. - Прочтите, и я отвезу его назад. Кроме  того,  я  приехал
попрощаться. Мы с женой и чета Лесли уезжаем в  Шотландию  в  середине  мая.
Вряд ли я когда-либо вернусь в Ольстер.
   После внимательного изучения Эмили Энн протянула пергамент деверю.
   - Значит, леди Жасмин не лгала, когда говорила, что  отдаст  Магуайр-Форд
сыновьям! - вырвалось у изумленной Джейн.
   - Не лгала, - подтвердил он и, поскольку сказать было  нечего,  поцеловал
женщинам руки, кивнул брату и навсегда  ушел  из  родного  дома.  Въехав  на
вершину холма, он оглянулся. В последний раз.

***

   В конце апреля  до  Кайрена  дошла  весть,  что  невестка  преждевременно
разрешилась здоровой девочкой, которую назвали Эмили Джейн. Роды прошли  без
особых трудностей. Кайрен послал племяннице серебряные чашку и  ложечку.  Он
попросил купить их в Белфасте несколько месяцев  назад,  но  получил  только
сейчас.
   - Бедный Уильям, - вздохнула Фортейн. - Но по крайней  мере  у  них  есть
дитя. Не думаете, что и нам  пора  иметь  свое,  сэр?  Боюсь,  нам  придется
трудиться усерднее. Вы бессовестно пренебрегали мной все последние недели!
   Фортейн нежилась в большом дубовом чане, стоявшем у камина  и  занимавшем
почти всю свободную от кровати часть комнаты.
   Кайрен со смешком скинул с себя одежду, собираясь присоединиться к  жене.
Ах, как она неотразимо соблазнительна, и щечки раскраснелись от жары!
   - Мы должны взять такой же чан в Новый Свет, - решил он с  улыбкой.  -  Я
готов пожертвовать многим, чтобы мы  могли  жить  свободно  и  спокойно,  но
только  не  подобными  удобствами.  Не  желаю,  чтобы  вы   лишились   этого
удовольствия, мадам.
   - Слава Богу, мы не пуритане, -  хихикнула  Фортейн.  -  Я  слышала,  они
считают купание едва ли не смертным грехом. Поверь,  при  дворе  есть  много
джентльменов, с которыми  неприятно  стоять  рядом.  Осторожно,  Кайрен,  не
расплещи воду.
   Кайрен насмешливо поднял брови и легко скользнул в чан.
   - Неужели вы не знаете, мадам, что я наполовину силки?
   - Что такое силки? - удивилась она.
   - Человек, который может принимать  образ  тюленя,  или  тюлень,  умеющий
оборачиваться человеком. Так гласит легенда.
   - Вот как, - усмехнулась она, поглаживая под водой его плоть. -  А  когда
вы становитесь тюленем? И как же в таком случае мы сумеем зачать ребенка?
   Он ощутил, как твердеет его любовное копье, а прикосновение ее  сосков  к
груди еще больше воспламенило желание.
   - Хочешь узнать, как совокупляются силки? -  поддразнил  он  и,  повернув
жену к себе спиной, сжал упругие груди, ущипнул маленькие соски  и  принялся
покусывать уши  и  затылок.  -  Силки  стремится  утвердить  господство  над
подругой, - продолжал он.
   - Неужели? - удивилась Фортейн, зазывно потираясь ягодицами о его чресла.
- И как он это делает, сэр?
   Кайрен, не отвечая, обнял се за талию, прижал к себе  и  нашел  крохотную
драгоценность ее женственности, которую и стал ласкать.
   - Но у силки нет таких шаловливых пальцев, - охнула Фортейн.
   - Зато есть у людей, - пробормотал он, горя вожделением,  зная,  что  она
отвечает тем же. Дубовый чан был достаточно широк для того, что он  задумал.
Поэтому он нагнул ее, пока Фортейн едва не коснулась лицом поверхности воды,
потом, стиснув ее бедра, скользнул сзади в тесный женский грот, чего  раньше
никогда не делал.
   Фортейн от неожиданности застыла и едва не упала в воду, но,  к  счастью,
Кайрен крепко держал ее. Он начал двигаться медленно, почти лениво;  длинный
толстый отросток ласкал стенки чувствительного прохода,  разжигая  огонь  ее
голода к нему. Фортейн почти сразу уловила ритм  и  стала  встречать  каждый
выпад своим. Голова кружилась от наслаждения, которое он ей  дарил.  Фортейн
тяжело дышала, с каждым вздохом посылая по воде крохотные волны.
   - Вот так, - выдавил он, - совокупляются силки. Он покрывает женское тело
своим и берет ее.
   Он вонзился глубже, и Форгейн томно застонала.
   - Ах-х, Кайрен, еще, еще! - просила она,  вдавливаясь  в  него  маленьким
задиком. Его горячее дыхание шевелило прядки ее волос.
   - О, ведьма, ты околдовала  меня,  лишила  мужественности,  а  я  еще  не
насытился! - пожаловался он. Его любовные соки  вырвались  на  волю,  но  он
по-прежнему оставался твердым и полным голодной похоти.  Выйдя  из  нее,  он
ловко выпрыгнул из чана, увлек Фортейн за собой, бросил на постель  и  снова
овладел,  входя  глубже,  глубже,  глубже..,  так  что   Фортейн   судорожно
втискивала в рот кулак в напрасной попытке заглушить крики.
   В комнате было холодно, и все  же  Фортейн  вся  горела.  Обвив  длинными
ногами талию мужа, она привлекла его к себе, впилась  зубами  в  мускулистое
плечо, провела ногтями по спине кровавые борозды.
   - Еще, черт побери! Еще! - приказывала она,  и  Кайрен,  не  помня  себя,
подчинился, погружаясь  раз  за  разом  в  распаленное  тело.  Фортейн  тихо
вскрикнула, когда напряжение стало таким  невыносимым,  что  ей  показалось,
будто  она  умирает.  Мир  растворился,  исчез,  взорвавшись  ослепительными
искрами, и она летела все выше и выше. И вдруг рухнула  вниз,  в  сладостное
забытье, окутавшее любовников.
   Когда она пришла в себя, оказалось, что он уже встал и нежно обтирает  ее
салфетками любви. Фортейн молча наблюдала за ним из-под полуопущенных век.
   - Я хорошо обучила тебя, - прошептала она.
   В ответном взгляде Кайрена светилась неприкрытая страсть.
   - На этот раз я хочу большего, Фортейн, - признался он и, опустившись  на
колени, взял в руки свою мужскую плоть и потерся о губы  жены  раз,  другой,
пока из-за белых зубок не показался маленький острый язычок  и  нерешительно
коснулся рубиновой головки. - Вот так, радость моя, так, - шептал он,  дрожа
от предвкушения.
   Она открыла рот и покорно позволила ему проникнуть внутрь. Кайрен глубоко
вздохнул, зажмурился, когда она принялась сосать любовное копье.
   - Ах, моя Фортейн, что ты со мной делаешь! -  бормотал  он,  ощущая,  как
плоть набухает все больше, пока не заполнила теплую пещерку. И только  тогда
неохотно отстранился.
   Фортейн трясло от возбуждения. В самых смелых мечтах она не представляла,
что возможно такое. Неужели другие женщины ублажают мужчин таким же манером?
Ее груди налились и ныли до такой степени, что, казалось, вот-вот взорвутся,
заветное  местечко  увлажнилось  хмельным  вином   сладострастия   и   стало
невероятно чувствительным. Но тут муж скользнул вниз, закинул ее  ноги  себе
на плечи и припал к вратам ее лона.
   - Пожалуйста, - охнула она. - Пожалуйста! Настоящий мед и мускус. Жаркая,
влажная и такая желанная! Ее крохотная горошинка распухла и пульсировала. Он
коснулся ее кончиком языка, и Фортейн громко  ахнула.  Но  Кайрен  продолжал
играть со сладким бугорком, а  Фортейн  извивалась  и  стонала,  пока  волна
экстаза не накрыла с головой. И в  эту  минуту  он  вошел  в  нее,  попав  в
шелковистые тенета и медленно  проникая  все  дальше.  Фортейн  самозабвенно
обхватила его ногами.
   - Бесстыжая маленькая ведьма, - простонал он, двигаясь все быстрее,  -  Я
люблю тебя!
   Он нашел губами ее губы и стал жадно целовать, не  заботясь  о  том,  что
причиняет боль. Но и Фортейн было все равно.  Их  страсть  превосходила  все
мыслимое и немыслимое.
   - Ты так  ненасытен,  муж  мой,  -  прошептала  она.  -  Надеюсь,  ты  не
изменишься с годами. Ах! Ах-х! Ах-х!
   Блаженство росло, росло и снова раскрыло ей свои объятия.
   - Я тоже люблю тебя, дорогой, - выдохнула она, накрывая  одеялом  себя  и
мужа.
   Они проснулись на рассвете, когда  солнце  протянуло  в  комнату  золотые
лучи-щупальца. Огонь давно погас: большой чан мешал теплу  распространиться.
Фортейн чихнула - раз, другой, третий. Муж  пошевелился,  тихо  выругался  и
подошел к камину, чтобы отодвинуть чан, но места не было. Встав  на  колени,
он разворошил угли, но они давно прогорели. Кайрен тоже чихнул.
   - Вот черт! - выругался он. - Похоже, у меня лихорадка.
   - Да и у меня тоже, - вздохнула Фортейн. - Ты не мог бы развести огонь?
   - Придется спуститься вниз и принести угля. От этого осталась одна  зола,
- пробормотал Кайрен, шмыгая носом.
   Фортейн,  не   выдержав,   громко   хихикнула   и   поспешила   успокоить
расстроенного мужа:
   - Впредь нам урок, Кайрен: прежде чем любить друг  друга,  нужно  сначала
хорошенько вытереться и  не  спать  на  влажной  постели  в  холодную  ночь.
Пожалуй, лучше нам одеться и пойти погреться в зале. Слуги приберут  комнату
и выльют воду из чана. А мне не мешало бы съесть немного  овсянки  и  выпить
горячего сидра с пряностями.
   - Согласен, - усмехнулся он, смешливо сверкнув глазами. - Зато  вчера  мы
неплохо развлеклись, моя ненасытная женушка, верно?
   Фортейн засмеялась.

***

   Закончился апрель, и настала пора расставания с Ольстером. Кайрен  собрал
католические семьи, а также холостяков и  незамужних  женщин,  согласившихся
покинуть родину. Всего было четырнадцать человек, в основном фермеры,  кроме
Брюса Моргана, находившегося в подмастерьях у отца и успевшего стать хорошим
кузнецом. Собирались в дорогу также медник, кожевенник, сапожник, два ткача,
два рыбака и знахарка мистрис  Хэппет  Джонс,  приехавшая  из  Эннискиллена,
откуда ее изгнали протестанты, считавшие ведьмой. Прежде  чем  они  решились
покарать  "нечистую  силу",  мистрис  Джонс  собрала  вещи  и   улизнула   в
Магуайр-Форд. Она не принадлежала ни к какой религии, просто слышала, что  в
Магуайр-Форде относятся к иноверцам куда терпимее,  чем  во  всей  Ирландии,
поэтому с тех пор жила здесь.
   - Ты занимаешься колдовством? - откровенно спросил Кайрен.
   -  Конечно,  нет!  -  негодующе  воскликнула  мистрис  Джонс,  пухленькая
розовощекая брюнетка с милым круглым  личиком  и  ярко-голубыми  глазами.  -
Невежды всегда пытаются объяснить  то,  чего  не  понимают,  ведовством  или
проделками сатаны. Я применяю на деле знания, полученные от своего  отца.  К
тому же унаследовала дар матери. Я исцелила столько народа  в  Эннискиллене,
что оба городских лекаря сгорали от зависти. Я не только лечила лучше их, но
к тому же была женщиной, а все мужчины уверены, будто женщина  годится  лишь
для того, чтобы вынашивать детей и вести мужнин дом.
   - Но у тебя не было мужа, - удивился Кайрен.
   - Времени на него не нашлось, - язвительно бросила она.
   - Джонс - не ирландское имя.
   - Мои родители родом из Энглси, а  дед  был  доктором  в  Бомарисе.  Мать
происходила из семьи купцов, торговавших с Ирландией. Поскольку у моего деда
было два сына и оба пошли по его стопам, отцу как младшему пришлось покинуть
Энглси в  поисках  такого  места,  где  его  ремесло  пригодилось  бы.  Я  -
единственное дитя своих родителей - была совсем маленькой, когда мы  прибыли
в Эннискиллен.
   - В Новом Свете жизнь нелегка, мистрис Джонс, - предупредил Кайрен.  -  С
тобой никто не поедет?
   - Только Тэффи, - тихо призналась она. - Меня  обвиняют  в  колдовстве  и
из-за него тоже.
   - Почему?
   - Он карлик, сэр, и к тому же немой. Но умен  и  понимает  все,  что  ему
говорят. Мать бросила его при рождении. Я  вырастила  его  как  собственного
сына. Он помогает мне и составляет лекарства из трав.  Он  совсем  не  урод,
просто очень маленький. У меня есть еще собаки,  сэр.  Кошку,  к  сожалению,
держать не могу по вполне очевидным причинам.
   Кайрен засмеялся. Эта женщина понравились ему, и Фортейн  наверняка  тоже
ее полюбит.
   - Но вы должны захватить с собой кое-какие вещи. Есть у вас деньги на  их
покупку? Если нет, мы вам поможем. Ваши знания - твои и твоего  помощника  -
будут для нас бесценным приобретением.
   - Когда мы уезжаем? - спросила мистрис Джонс.
   - Через несколько дней мы с женой отправляемся в  Шотландию,  а  потом  в
Англию, - объяснил он.  -  Там  меня  представят  лорду  Балтимору,  который
возглавляет эту экспедицию, и моя теща попробует убедить  его  взять  нас  с
собой. Мои люди останутся в Ольстере, пока я не пошлю  за  ними.  Это  может
случиться летом или в будущем году. У нас  есть  корабли,  которые  захватят
переселенцев. Ни к чему сначала плыть в Англию,  -  пояснил  Кайрен.  -  Вас
отвезут в порт на лошадях.

***

   Четырнадцатого  мая  Адам  Лесли  отпраздновал  свой   пятнадцатый   день
рождения.  Парень  сравнялся  ростом  с  отцом  и  горел   желанием   начать
самостоятельную жизнь. Жасмин, однако, отвела  его  в  сторону  и  принялась
наставлять.
   -  Ты  должен  сохранить  здесь  мир,  -  велела  она.  -   Не   допускай
преследований ни католиков, ни  протестантов.  Наверняка  найдутся  те,  кто
станет подстрекать тебя стать на чью-то сторону, но не поддавайся им,  Адам.
Одна вера ничем не хуже и не лучше другой. Святой Августин сказал:
   "Люби Господа и делай все, что пожелаешь". Это хороший  совет,  сын  мой.
Надеюсь, через год ты поступишь в Дублинский университет. Пока Рори  Магуайр
заботится о поместье, ты имеешь возможность получить образование.
   - Хватит с меня образования, - пожаловался Адам. -  Это  Дункан  готов  с
головой зарыться в  книги.  Я  могу  читать,  писать,  вести  счета,  говорю
по-французски и итальянски, хотя не пойму, что хорошего это мне даст. Теперь
я хочу научиться у Рори, как управлять имением и  разводить  лошадей.  Прошу
отныне навсегда избавить меня от  добросердечного,  но  невыносимо  скучного
Сэмюела Стина.
   Мать, рассмеявшись, взъерошила темные локоны сына.
   - Так и быть, Адам, ты свободен. Думаю, пора тебе узнать жизнь,  особенно
сейчас, когда на твои сильные плечи легла такая ответственность.
   - Я отвечаю и за Дункана? - обрадовался молодой человек.
   Жасмин задумалась. Дункану всего двенадцать лет.  Совсем  мальчик.  Адам,
однако, достаточно молод, чтобы силой заставить брата подчиняться. И все  же
Жасмин сомневалась, что  мягкий  по  натуре  Стин  будет  иметь  власть  над
Дунканом. Преподобный Стин - настоящий миротворец.
   - Я поручу твоего брата Каллену Батлеру,  -  объявила  она.  -  А  в  его
отсутствие - Рори Магуайру. Не стоит принимать на себя еще и это бремя.
   - Если начнутся беспорядки, - возразил Адам, - многим не понравится,  что
ты назначила двух католиков опекунами собственного сына. Что  тогда  делать,
мама?
   - Окончательное решение зависит от твоего отца,  а  поскольку  он  в  это
время будет в Шотландии, ничто не произойдет без его одобрения, ясно?
   - Ну и хитрюга же ты, мама! - ухмыльнулся Адам.
   Рори Магуайр молча наблюдал за матерью и сыном. Увидит ли он когда-нибудь
Жасмин? Или их дочь? Как он боялся за Фортейн! Новый Свет отделен от  Англии
океаном, и он не решился бы на такое путешествие. Но его  девочка,  в  жилах
которой течет кровь кельтов  и  предков-моголов...  Как  она  любит  Кайрена
Деверса!
   Рори улыбнулся. В ней столько же огня и страсти, как в матери. И она  так
рвется поскорее броситься в великое приключение вместе с возлюбленным!
   Ах, он едва ее знает! А она знает его еще меньше. Тайна ее  происхождения
сойдет с ним в могилу. Но когда-нибудь они  встретятся  на  небесах,  и  она
узнает правду. Он будет скучать по ней. Этот год был  лучшим  в  его  жизни,
потому что  он  прожил  несколько  месяцев  рядом  с  дочерью.  Когда-то  он
попрощался с ее матерью, а потом долго рыдал, твердя себе,  что  мужчины  не
плачут. На этот раз он будет страдать куда дольше, но по крайней