те нынешних  обстоятельств..,  кто
согласится взять тебя в жены?!
   - Я. Я возьму ее.
   Потрясенная, Ронуин уставилась на Рейфа де Боло. Он?
   Он?!
   И тут она впервые за весь долгий день  забылась  и,  потеряв  голову,
набросилась на обидчика.
   - Никогда! - завопила она. - Никогда!!! - И умоляюще протянула руки к
королеве. - Мадам, надеюсь, вы не приняли всерьез слова этого  человека?
Кроме всего прочего, между нами есть определенное  родство...  Ведь  его
двоюродный брат был моим мужем!
   Королева Элинор взглянула в сторону священников:
   - Преподобные отцы! Что скажете на это вы?
   Архиепископ и епископы стали тихо совещаться. В  зале  поднялся  гул.
Наконец архиепископ Кентерберийский поднялся с места.
   - Между Ронуин, дочерью Ллуэлина, и Рейфом де Боло  нет  кровных  уз.
Вот если бы дама подарила Эдварду де Боло ребенка, тогда дело другое. Он
имеет полное право взять ее в жены.  По  нашему  мнению,  это  наилучшее
решение столь сложной проблемы, госпожа Элинор.
   - Я не хочу его видеть, - заявила Ронуин.
   - Но решать не тебе, дорогая моя, - возразила королева. -  Ты  должна
выйти замуж, а он готов закрыть глаза на твое прошлое.
   - Нет! - взвизгнула Ронуин и, не в силах совладать с  собой,  топнула
ногой.
   Элинор  Прованская,  презрев  столь  ужасающее   нарушение   этикета,
обратилась к ее тетке:
   - Госпожа аббатиса, принц Уэльский именно вам доверил действовать  от
его имени на этом суде?
   - Мне, - кивнула та.
   - И что вы скажете?
   - Прежде всего я должна  знать,  что  предлагает  этот  человек  моей
племяннице. Есть ли у него дом и состояние?
   Думаю, замком он не владеет, а ведь моя племянница родом  из  знатной
семьи! Даже ее мать, упокой Господь ее душу, принадлежала к благородному
роду. Мы готовы выдать Ронуин замуж,  но  не  собираемся  делать  это  в
спешке и тем самым "обречь ее на нищету и страдания.
   - Разумеется, - согласилась королева, расправляя наряд из  пурпурного
шелка. - Сэр де Боло, что вы ответите аббатисе?
   - Мой дед со стороны матери, не имея других наследников, оставил  мне
титул барона Ардли, - ответил Рейф. - Земель у меня  не  так  много,  но
есть прекрасный дом, слуги и десять  сервов,  обрабатывающих  поля.  Мой
кузен  Эдвард  владеет  большим  участком  земли,  примыкающим  к   моим
владениям. Если вы дадите мне в жены леди Ронуин, эта земля может  стать
той самой компенсацией, которая ей полагается, и границы моего  поместья
значительно расширятся. Кроме того, у меня есть скот. Человек я довольно
зажиточный, и моя жена не будет ни в чем нуждаться. Пусть я  не  слишком
знатен, но кровь моя так же чиста, как у нее. Я обещаю забыть ее прошлое
и возьму в жены, невзирая на ее дурной характер.
   Ронуин швырнула четки ему в голову.
   - Так тебе понадобились земли Эдварда! Поэтому ты сообразил,  как  их
заполучить? Никогда, ублюдок! Никогда! Я скорее проведу остаток  дней  в
подземелье, чем возьму тебя в мужья!
   - Решать не тебе, дитя мое, - шепотом напомнила аббатиса.
   - Тетя...
   - Послушай меня, Ронуин, - перешла аббатиса на валлийский, - тебя все
равно выдадут замуж, хочешь ты этого  или  нет.  По  крайней  мере  этот
человек тебе знаком, пусть ты и терпеть  его  не  можешь.  А  что,  если
вместо него предложат какого-нибудь старого противного толстяка, который
будет бить тебя, тратить твое  приданое,  а  по  ночам  слюнявить  своим
грязным ртом? Рейф молод. Он даст тебе детей. Я уверена, рано или поздно
вы придете к взаимному согласию. Я обладаю властью заключить этот брак и
намереваюсь так и поступить. Умоляю тебя согласиться,  пока  не  поздно,
Ронуин.
   - Я чувствую себя диким зверем, загнанным в  клетку,  -  пробормотала
Ронуин. - Как мне все это ненавистно!
   - Знаю, - посочувствовала аббатиса, - знаю, дитя мое.
   - Но почему обязательно выходить замуж? -  рассердилась  Ронуин,  уже
понимая, что побеждена. Разве можно тягаться  с  королевой  и  церковью?
Никто не придет ей на помощь. Брат отводит глаза.  От  и  Дьюи?  Как  ни
любят ее они, все же не пойдут против отца. А отец желал поскорее  сбыть
дочь с рук.
   - Ронуин? - негромко, но настойчиво повторила тетка.
   - Я выйду за него, но против воли, - сказала она на норманнском.
   - Превосходно! - воскликнула довольная королева.
   - Я сам обвенчаю  их,  здесь,  -  благосклонно  объявил  архиепископ,
широко улыбаясь.
   - Вы очень добры, ваше преподобие,  -  кивнула  королева,  -  Свадьба
состоится вечером, и, если королю станет лучше, он сам  придет  и  будет
посаженым отцом прекрасной невесты. Дорогая, я не упоминала, что зеленое
удивительно идет тебе?
   - Я отведу племянницу обратно в монастырь, пусть остается  там,  пока
будут готовить документы, - предложила аббатиса.
   Королева кивнула:
   - Я пришлю за вами своего пажа.
   Монахини вывели свою подопечную из зала. Ронуин кипела гневом. Эдвард
не смотрел на нее, но Рейф, выступив вперед, взял ее руку  и  поцеловал.
Глаза его смеялись.
   - Ты пожалеешь о своей наглости, господин, - прошипела она.
   - Не думаю, моя Ронуин, - усмехнулся он.
   - Я никогда не буду твоей! - запальчиво вскричала  она,  но  аббатиса
поспешно вывела ее, не позволив обрученным сцепиться не на жизнь,  а  на
смерть.
   - Не устраивай сцен!
   - Ненавижу! Ненавижу его! - вопила Ронуин, раскрасневшись от злости и
став еще прелестнее.
   - Тебе очень повезло, - заметил брат, качая головой.
   - Что? И ты на его стороне? - поразилась она.
   - Тебе нужен муж.
   - Заладили одно и то же! - отмахнулась Ронуин.
   - Подумай, сколько преимуществ в  этом  браке!  Ардли  куда  ближе  к
Шрусбери, чем Хейвн. Мы будем видеться гораздо чаще.
   - Не знаю, к  чему  ему  жениться  на  мне,  -  пожаловалась  Ронуин,
игнорируя утешения брата.
   - Он вожделеет тебя, - ухмыльнулся Глинн.
   - Человек, посвятивший свою жизнь Богу, не должен  говорить  подобных
вещей, - упрекнула сестра.
   - Не веди я столь полной жизни и не познай многих женщин, не смог  бы
посвятить жизнь Господу, - улыбнулся брат. - Гоняясь за тобой, я изведал
все в полной мере.
   - Ты настоящий  сын  своего  отца,  Глинн,  -  заверила  аббатиса.  -
Удивительно, что отказываешься  от  мирских  радостей.  Жизнь  служителя
Господня тяжела, племянник.
   - Знаю, - кивнул он. - Недаром учился в монастырской школе. Но есть в
ней и свои прелести, и свой великий смысл. Я буду счастлив в Шрусбери.
   - Тогда благослови тебя Бог, Глинн ап-Ллуэлин,  -  прошептала  она  и
обернулась к племяннице:
   - Ты должна отдохнуть, Ронуин,  ибо  утомлена  телом  и  духом  после
тяжких испытаний.
   Ронуин, не споря, вернулась в монастырь  и,  позволив  тетке  раздеть
себя, прилегла.
   - А теперь послушай меня, детка, - начала аббатиса. -  После  брачной
церемонии я скажу, что мы уезжаем и что воины твоего отца проводят  тебя
в новый дом, а поскольку до темноты  останется  несколько  часов,  лучше
отправиться немедля. Обещаю: никто, даже твой муж, не помешает мне.
   Мы успеем проехать не менее  пяти  миль  и  остановимся  в  маленьком
аббатстве. Там найдем убежище. Но как тебе известно, странноприимный дом
у них очень тесный и новобрачным будет негде  уединиться.  Вам  с  мужем
придется спать раздельно, а на следующий день мы возобновим путешествие.
   Ночевать будем в различных монастырях, как по пути сюда.
   Пока мы не доберемся до твоего нового дома, я сумею защитить тебя  от
притязаний Рейфа де Боло. Постарайся за это время узнать его получше. Ты
уже не та невинная, перепуганная девчонка, что  вышла  когда-то  за  его
кузена. С тех пор ты стала зрелой женщиной. Я так и не познала  плотской
любви, но слышала, что ощущения куда приятнее, если парочка питает  друг
к другу нежные чувства. Наверняка  ты  сможешь  найти  в  муже  какие-то
привлекательные черты.
   Ронуин, хоть и качала головой, все же улыбнулась:
   - Тетя, как жаль, что у меня нет призвания к монашеской  жизни!  Я  с
огромным удовольствием провела бы рядом с вами остаток дней  моих.  Вряд
ли мне понравится общество Рейфа де Боло.  Что  ж,  за  всякую  глупость
следует нести наказание. Мне остается покорно терпеть.
   - Скажи мне лучше, - сменила тему Гуинллиан, - как умер сэр Фулк?  Ты
становишься крайне сдержанной, когда речь заходит о нем. Тут  что-то  не
так или ты винишь себя в его гибели?
   - Он жив, - призналась Ронуин. - Я просила его вернуться домой, но он
не  согласился.  Халиф  назначил  его  наставником  принца  Мохаммеда  в
воинском искусстве. Принц всего на два года моложе Глинна, и на шесть  -
сэра Фулка.
   Они подружились, и Фулк  считает,  что  в  Синнебаре  у  него  больше
возможностей разбогатеть и добиться высокого положения. Он  уверен,  что
семья не поймет его мотивов и осудит за переход на сторону неверных.
   - Как он мог столь легко отказаться от веры? - ахнула аббатиса.
   -  Никто  его  не  принуждал  отказываться.  В   Синнебаре   спокойно
сосуществуют самые разные религии, - заверила Ронуин., - И в самом  деле
довольно странное место, - задумчиво заметила Гуинллиан.
   Они обо всем договорились, и тетка вышла.  Ронуин  мирно  заснула,  а
когда проснулась, на полу уже стояла миска с  лавандовой  водой.  Ронуин
обтерлась мокрой тряпочкой и снова надела свой чудесный наряд.  Монахиня
помогла ей переплести косы и расчесывала основную массу волос, пока  они
не засверкали чистым золотом. Ронуин предложили вина с печеньем, и она с
аппетитом съела почти все, что лежало на блюде.
   - Бумаги готовы? - спросила она у аббатисы.
   - Давно. Сейчас мы вернемся во дворец. Глинн и остальные ждут нас  за
стенами монастыря. Я попрощалась с доброй матерью-настоятельницей и дала
ей одну из твоих золотых монет в благодарность за гостеприимство.
   - Напрасная трата, хотя, честно сказать, мне не жаль денег, тем более
что церковная крыша протекает.
   В  сопровождении  королевского   пажа   они   отправились   недлинной
тропинкой, ведущей от монастыря Святой Марии к Вестминстерскому  дворцу.
Камергер отвел их в маленькую комнату, где уже сидели братья де Боло.
   Пергаментные свитки лежали на большом дубовом столе.
   -  Де  Боло  уже  поставили  подписи,  благородные  дамы,  -  сообщил
камергер. - Теперь, госпожа аббатиса, подпишите здесь,  здесь  и  здесь,
Аббатиса внимательно прочла написанное и объявила:
   - Моя племянница вполне способна отвечать за себя сама. Ронуин!
   - Предательница! - прошипела та.
   - Настанет день, когда ты  станешь  благодарить  меня,  дитя  мое,  -
спокойно заметила аббатиса.
   - Вряд ли, - фыркнула Ронуин, но все же взяла перо и  поставила  свою
подпись.
   - Ты и писать умеешь! - удивился Рейф.
   Ронуин  обожгла  его  таким  негодующим  взглядом,  что  он  невольно
рассмеялся. Невеста будила в нем самые противоречивые чувства. Ее  взоры
были столь восхитительно-гневными! А красота... Она затмила  его  разум,
когда он неожиданно даже для себя провозгласил, что  хочет  взять  ее  в
жены. Но ярость Ронуин не шла ни в какое сравнение с бешенством Эдварда.
Пришлось  успокоить  его  уверениями,  что  лучше  не  спускать  глаз  с
валлийки, ибо, выйдя замуж за постороннего, она  может  обольстить  мужа
своими чарами и заставить отомстить де Боло. Эдвард,  хоть  и  неохотно,
согласился стать свидетелем кузена.
   Камергер сделал оттиск королевской  печати  на  расплавленном  воске,
которым писец капнул на документы, и, свернув пергамента, подал Рейфу.
   - Архиепископ ждет, - предупредил он.
   Ронуин дернулась, словно собираясь сбежать, но Рейф успел схватить ее
за руку и тихо сказал:
   - Не думал, что дочь ап-Граффида окажется такой трусихой.
   Изумрудные глаза полыхнули зеленым пламенем.
   - Скоро ты на собственной  шкуре  изведаешь,  на  что  способна  дочь
ап-Граффида!
   - Помилосердствуй, госпожа, я и без того  смертельно  изголодался  по
тебе!
   - Хотела бы я испытать силу своего меча на  твоей  шее!  -  прошипела
Ронуин.
   - А я предпочел бы испытать на прочность твои ножны, - поддел Рейф.
   Ронуин покраснела до корней волос при столь откровенном заявлении.
   - Как? Ты молчишь? Ни колкого ответа, ни язвительного укора?!
   Ронуин порывисто размахнулась, но он ловко поймал ее запястье и нежно
поцеловал ладонь. Их взгляды встретились, и Ронуин едва не  пошатнулась,
словно от удара молнии, неожиданно  проскочившей  между  ними.  Отдернув
руку, она отвернулась, чувствуя, что сердце вот-вот выпрыгнет из груди.
   - Как долго ты была одна? - негромко спросил он, касаясь  пальцем  ее
губ.
   - Убирайся к дьяволу! - промурлыкала  Ронуин,  не  осмелясь  повысить
голос, поскольку они уже входили в церковь, где их  ожидала  королевская
чета.
   Король, смертельно бледный, еле держался на ногах, но  взгляд  из-под
полуопущенных век был отечески добрым.
   Улыбнувшись Ронуин, он  медленно  подвел  ее  к  алтарю,  где  ожидал
архиепископ  Кентерберийский.  Ронуин  заметила  встревоженные  взгляды,
которые бросала королева на своего слабого супруга.
   "Бедняга", - подумала она, одарив монарха улыбкой.
   - Вы оказали мне огромную честь,  сир,  и  я  благодарна  за  это,  -
сказала она королю, взяв его под руку, чтобы не дать упасть.
   - Клянусь, ты будешь счастлива,  -  кивнул  Генрих,  погладив  ее  по
плечу. - Место женщины - у домашнего очага, рядом с хорошим мужем.
   - Я запомню ваши слова, сир.
   Архиепископ начал произносить  слова  древнего  обряда,  связывающего
мужчину и женщину. К сводам церкви вознеслась звучная латынь.

Глава 15

   Узнав, что браку не суждено осуществиться, пока  они  не  прибудут  в
поместье, Рейф де Боло скорее  развеселился,  чем  расстроился.  Большой
поклонник женщин, он никогда не принудил к близости  ни  одну.  Все  они
приходили к нему по доброй воле. Придет и эта. А  пока  аббатиса  делала
все, чтобы днем новобрачные ехали бок о бок. Рейф понимал: умная женщина
пытается свести племянницу с мужем и надеется  на  то,  что  между  ними
воцарятся мир и согласие. Ронуин тем  не  менее  оставалась  не  слишком
общительной. Он постоянно пытался вовлечь ее  в  беседу.  Жена  отвечала
односложно или вообще молчала. Совсем другое дело, когда он поддразнивал
ее. Тогда Ронуин мгновенно взрывалась и разражалась  гневными  тирадами,
попадаясь на удочку, как ребенок, пока не соображала, что  именно  этого
он и добивался. Тогда она вновь поджимала губы и старалась держать  язык
за зубами.
   Наконец в одно прекрасное утро он спросил ее:
   - Почему ты злишься на меня, Ронуин? Ведь не я предал тебя!
   - Ты - де Боло, и этого достаточно, - бросила она.
   - И ты тоже, - напомнил он.
   Лицо Ронуин исказила странная гримаса.
   - И я тоже, - горько усмехнулась она. -  Дважды.  Кстати,  почему  ты
женился на мне?
   - Разумеется, из-за земель, госпожа, - признался он.
   - И?..
   - Потому что любой другой мужчина наверняка стал  бы  издеваться  над
шлюхой иноверца, - к величайшему изумлению Ронуин, ответил он.
   - Так ты меня пожалел?! - вспылила она.
   - Да, - с готовностью кивнул он, - но и возжелал тоже.
   Знаешь ли ты, как красива? Думаю, Эдвард злится на меня за этот  брак
еще и потому, что сам видит,  как  ты  расцвела  и  налилась  жизненными
соками. Ты уже не та проворная  худенькая  девочка,  которая  рвалась  в
крестовый поход. Ты превратилась  в  ослепительную,  манящую  женщину  и
теперь принадлежишь мне.
   - Эдвард считает меня ослепительной? - задумчиво переспросила  она  с
легкой улыбкой на губах.
   - Неужели не видишь его голодные глаза? - засмеялся Рейф. -  Нет,  не
думай, он любит мою сестру, но хочет тебя.
   Хочет всем своим существом. И, в глубине  души  сознавая  это,  кипит
неутоленной яростью, смешанной с угрызениями совести.  Вспомни,  недаром
он попытался выместить свою вину и боль на тебе.
   -  Я  ничего  не  заметила,  -  вздохнула  Ронуин.  -  Слишком   была
ожесточена, пытаясь защититься от несправедливых  обвинений  и  жестоких
нападок.
   - А что  ты  испытываешь  к  нему?  -  спросил  Рейф,  изо  всех  сил
сдерживаясь, чтобы не выказать ревности.
   - А что, по-твоему,  я  должна  к  нему  испытывать?  -  презрительно
бросила она.
   Рейф на мгновение прикрыл глаза.
   - Когда-нибудь ты доведешь меня до убийства, - выдохнул он.
   - Но не прежде, чем ты познаешь мое тело и те наслаждения, которые  я
могу дать тебе, - парировала Ронуин.
   - А как насчет тех наслаждений, которые я способен подарить  тебе?  -
не растерялся Рейф.
   - В самом деле способен? - холодно осведомилась она.  -  Это  мы  еще
увидим, господин мой. Остается надеяться, что ты более искусен в  любви,
чем несчастный Эдвард. Он вызывал во мне единственное желание:  поскорее
дождаться окончания его неуклюжих попыток возбудить  во  мне  страсть  и
спокойно заснуть.
   Конечно, она сильно преувеличивала, но сердце все еще ныло от  измены
первого мужа. Как безжалостно он отверг ее!
   - Ты увидишь, я сильно отличаюсь от  кузена,  -  заверил  Рейф,  -  и
будешь жаждать наступления каждой ночи.
   - Буду рада, если  в  твоих  хвастливых  словах  окажется  хоть  доля
правды, - усмехнулась Ронуин.
   - Поскольку твоя  тетка  так  умело  позаботилась  о  нашем  ночлеге,
пройдет немало времени, прежде чем я  смогу  доказать  тебе  правдивость
своих клятв.
   Ронуин невольно рассмеялась.
   - Ожидание лишь  обостряет  страсть,  -  назидательно  заметила  она.
Может, супружеская жизнь окажется не столь страшной. Хорошо уже то,  что
Рейф любит пошутить и предан сестре.
   -  Рассказать,  что  я  сделаю  с  тобой  в  нашу  брачную  ночь?   -
заговорщически прошептал он.
   Ронуин почувствовала, как жар опалил лицо.
   - В тебе нет никакой деликатности, господин, - упрекнула она. Неужели
ее голос дрожит? Ноги, во всяком случае, ослабели настолько, что она  не
в силах пришпорить лошадь.
   Пришлось крепче схватиться за поводья. Хоть бы он ничего не заметил!
   Рейф тихо, обещающе рассмеялся.
   - Я раздену тебя, - едва слышно начал он.  -  Хочу  видеть  тебя  при
свете очага, так, чтобы отблески пламени плясали  на  твоей  шелковистой
коже. Тогда покрою тебя поцелуями с головы до ног, не пропущу ни единого
местечка.
   И ты будешь лежать в моих объятиях, теплая и податливая.
   - До чего же ты в этом уверен! - рассмеялась  она.  -  А  что  будет,
когда надоест целовать меня? - полюбопытствовала Ронуин.
   Теперь настала его очередь смеяться. Как приятна ее дерзость..,  пока
предназначается для него одного.
   - Стану мять твои сладкие грудки и посасывать, пока соски не набухнут
и не заноют от желания, пока не сведу тебя  с  ума  грубыми  и  нежными,
сладостными и исступленными ласками.
   Ронуин ощутила знакомую пульсацию внизу живота и  заерзала  в  седле.
Заметив это, Рейф хитро усмехнулся.
   - Найду твою крохотную драгоценность  и  начну  терзать  в  ожидании,
когда ее оросит медовое вино любви. А затем покрою тебя и буду входить в
ждущее лоно, медленно, медленно, медленно... Твой тесный грот ощутит мое
естество, твердое как камень и подрагивающее от вожделения. Ты  растаешь
в моих руках, моя прекрасная невеста, потому что ты, Ронуин, -  женщина,
созданная для любви. Никто на свете не сможет любить тебя так, как я. Не
успокоюсь, пока ты не полюбишь меня. Не просто  ублажишь  в  постели,  а
полюбишь. Ты понимаешь, о Чем я?
   Ронуин закрыла глаза, боясь вздохнуть. Его слова взволновали ее,  как
ни одна похвала, ни одно нежное признание, какие она слышала прежде. Она
трепетала, боясь, что лишится чувств, и растерянно смотрела на Рейфа.
   - Кровь Христова! - тихо выругался он, поняв, что происходит с ней. -
Единственное, на что у меня хватает воли, - не  потащить  тебя  в  кусты
прямо сейчас. Хорошо, что госпожа аббатиса с нами! Господи,  как  же  ты
сумела возбудить мое желание! Пусть  другие  называют  тебя  бесстыдной,
только не я - при условии, что ты прибережешь  свою  страсть  для  меня.
Слава Богу, завтра мы будем в Ардли!
   -  Так  скоро?  -  прошептала  она,