следовала  ответная  колкость,  и  султан
рассмеялся.
   Они  проходили  через  сад,  из  которого  открывался  вид  на  Город,  и
неожиданно султан показал рукой в сторону города.
   - Посмотри-ка, Чика! Неужели в городе пожар?
   Визирь всмотрелся в темноту и увидел красноватое свечение.
   - Хассан-бей сделал свое дело быстро, - сказал он. - Это Горит в  Балате.
Наверное, я должен идти.
   - Подожди, - сказал султан. - Я прикажу двум отрядам янычар быть готовыми
отправляться в течение часа, но пожар в Балате маленький. Беспорядки  только
начались, мой друг. Пусть еврейский квартал разгорится как следует до твоего
ухода. Сейчас время что-нибудь съесть, Чика.
   Мехмед улыбнулся.
   - К утру я стану гораздо богаче, а Кира обеднеют. Убей их всех,  Чика!  Я
не хочу, чтобы они преследовали меня в моих снах, как мои братья  преследуют
меня все эти годы. Я все еще вижу их доверчивые личики, хотя  самый  старший
из них, Мамуд, смотрел на меня понимающими глазами. Он знал!  Я  по-прежнему
вижу эти глаза в моих снах! Убей их всех! Уничтожь их!

***

   - Это конец, - сказала Эстер Кира. Даже в комнатах  чувствовался  сильный
запах дыма. - Тем не менее мы должны каким-то образом доставить леди Бэрроуз
на причал. Это дело чести.
   - Бабушка! Мы не можем спасти леди Бэрроуз,  -  возбужденно  сказал  Илия
Кира. - Она умрет здесь вместе с нами!
   - Почему вы решили, что вы должны умереть? - спросила Валентина,  приходя
в ярость от такой обреченности. - Вы семья Кира, которая пользуется  большой
благосклонностью правящей семьи. Толпа не решится нападать на ваш дом!
   Эстер Кира подняла руку, призывая к молчанию, и в комнате стало тихо.
   - Послушайте меня, дитя мое, -  терпеливо  сказала  старуха.  -  Месяцами
султан и его мать держали взаперти в казначействе рабов, которые  выкусывали
кусочки металла от каждой выпускаемой в оборот монеты.  Деньги  обесценились
до такой степени, что бедняк не мог больше позволить себе купить булку хлеба
или чашку требухи для своей семьи.
   Такое было неслыханно в Стамбуле. Но что еще хуже, никто не  в  состоянии
остановить это. Сейчас люди взбунтовались, поэтому надо дать им  жертвенного
козла отпущения. Султан, очевидно, решил, что евреи подходят для этой роли.
   - Но вы друзья султана, - возразила Валентина.
   - Да, - сухо сказала Эстер Кира, - но мы  также  самые  богатые  евреи  в
Балате, доказательством чему служит наш большой дом, расположенный  в  самой
верхней точке Балаты. Мы бы пережили этот погром так же, как  мы  переживали
другое в нашей истории, будь мы более скромными. Все было бы ничего, если бы
мой сын Соломон не построил дом на самой вершине холма. Наши соседи и друзья
ниже припрячут свои богатства, а возможно,  и  сами  спрячутся  в  погребах,
чтобы пересидеть нашествие черни. Возможно, кто-то из  них  сумеет  убежать,
потому что всегда находятся такие  люди.  Подумать  только,  я  спаслась  из
Адрианополя больше ста лет назад, чтобы кончить жизнь таким образом!  -  Она
грустно покачала головой и через минуту продолжила:
   - Чернь будет искать самую большую и самую легкую поживу,  а  мы  торчим,
как сверкающая корона на голове дурака! Они разберут по камушку этот  дом  в
поисках нашего легендарного богатства. - Она едко рассмеялась. - Однако  они
найдут только то, что находится перед вашими глазами,  потому  что  основное
наше  богатство  разбросано  по  разным  странам  Запада,  по  многим  нашим
банкирским  домам.  Мы,  евреи,  никогда  и  нигде  не  чувствовали  себя  в
безопасности и  поняли,  что  нужно  умно  распоряжаться  нашим  богатством,
распределяя его так, чтобы наши враги не могли никогда отобрать  у  нас  все
или полностью уничтожить нас.
   Не успела она закончить, как в дверь громко постучали, и другие женщины в
доме стали кричать.
   - Молчать! - неожиданно сильным голосом крикнула Эстер  Кира,  перекрывая
их пронзительные визги. - Откройте дверь, дураки!  Чернь  не  умеет  стучать
вежливо.
   Удивленно взглянув на  свою  прабабушку,  Симон  Кира  поспешил  отворить
дверь, и  в  гостиную  Эстер  Кира  вошел  широкими  шагами  Патрик  Бурк  в
сопровождении Мурроу О'Флахерти и графа Кемпа.
   - Патрик! - Валентина пробежала через комнату и бросилась в его  объятия,
которые оказались очень крепкими. Их губы встретились в  страстном  поцелуе,
потом они оторвались друг от друга, ясно осознав, что момент для  страстного
единения был неподходящим.
   Лорд  Бурк  внимательно  рассматривал  Валентину.  Она,  казалось,   была
невредимой.
   - Твой костюм. Вал, очень откровенный, - пробормотал он.
   - В гареме Чикала-заде-паши, - ответила Валентина, сверкнув  аметистовыми
глазами, - мой костюм считался скромным, милорд.
   - В  каком  мире  мы  оказались!  -  сказал  Том  Эшберн,  глядя  на  нее
восхищенными глазами. - Божественная, вы  еще  раз  потрясли  меня.  Увы!  Я
убедил себя, что должен смириться с вашим решением.
   - У нас нет времени для болтовни,  -  угрюмо  сказал  Мурроу  О'Флахерти,
поцеловав в знак приветствия Валентину. - Толпа преследует нас по  пятам,  и
они настроены убивать. Почему вы не забаррикадировали  двери  и  окна,  Илия
Кира? Вы хотите встретить страшную смерть? . - У  нас  нет  выхода,  капитан
О'Флахерти, - тихо сказал Илия Кира. - Мы можем только ждать своей участи.
   - Человек сам творит свою участь, Илия Кира, - последовал резкий ответ. -
Если вы будете сидеть,  просто  дожидаясь  смерти,  тогда  смерть,  конечно,
найдет вас. Но если вы будете  драться,  приятель,  тогда  есть  возможность
перехитрить смерть.
   - Капитан О'Флахерти, вы не понимаете, - спокойно сказал Илия Кира. -  Мы
можем драться, но нас очень мало.  Если  одному  или  двум  из  нас  удастся
выжить, вы считаете, мы сможем жить с воспоминаниями об  остальных,  которых
убили? Мои сыновья, их жены и дети - все в этом доме.  Если  их  убьют,  что
останется? Нам лучше умереть всем вместе.
   - Мы попались в ловушку в этом памятнике нашей гордыни, -  сказала  Эстер
Кира грустно. - Мы можем спастись бегством, но существует только один  выход
- пройти через толпу.
   - Разве вы не можете уйти через сад? - спросил ее Мурроу.
   - Сад кончается крутым обрывом, -  сказала  Валентина  своему  кузену.  -
Эстер права. В доме только один выход.
   - У вас и леди Бэрроуз есть возможность избежать нашей участи, -  сказала
Эстер Кира, - если бы только у нас были ее английские  одежды.  Если  бы  мы
могли сдержать чернь до появления янычар,  а  они  появятся,  в  этом  я  не
сомневаюсь, тогда, возможно, мы сможем убедить их, что трое  мужчин  и  леди
Бэрроуз были в этом доме по делу и случайно  оказались  среди  этого  хаоса.
Надо попытаться.
   - Мы принесли с собой одежду Валентины. - сказал Мурроу. - Нельда собрала
то, что, по ее мнению, могло понадобиться ее хозяйке.
   - Черт побери, Мурроу! - Валентина выхватила сверток  из  рук  кузена.  -
Давайте его скорей. Я не буду чувствовать  себя  нормально,  пока  снова  не
надену свое платье.
   - Жаль, - заметил граф.
   - Если вы будете хорошо вести себя, я надену этот наряд для вас, когда мы
вернемся в Англию, Том, - пообещала Валентина.
   - Ты сразу же сожжешь его, мадам! - мрачно приказал лорд Бурк.
   - Спрячьте драгоценности на себе, дитя, - приказала Эстер Кира.
   - Нет! Я не хочу ничего, что напоминало бы мне о визире, - ответила  леди
Бэрроуз.
   - Ты заслужила свою награду, - мудро отозвалась Эстер Кира. - Не оставляй
их толпе. Когда вернетесь в Англию, раздай драгоценности бедным,  но  сейчас
возьми их с собой.
   Валентина убежала переодеваться. Она сразу же почувствовала  себя  лучше,
увидев  себя  в  знакомом  шелковом  платье   с   кружевными   манжетами   и
накрахмаленным  жестким   круглым   воротником.   Она   распустила   волосы,
избавившись от экзотических украшений, разделила их  посередине  пробором  и
собрала в большой французский узел на затылке. В шелковых чулках ногам стало
удобно, но элегантные туфли на высоких каблуках  немного  жали.  Отмытое  от
краски на глазах и губной помады, ее лицо засветилось мягким цветом.
   - Мне нужно что-то, где можно спрятать эти драгоценности, -  сказала  она
Сабре, когда ее подруга подошла спросить, нужна ли ей помощь.
   - Давайте мне драгоценности, - сказала Сабра. - Я найду для них  кошелек.
- Неожиданно она заплакала. - Я не хочу умирать, Валентина! - жалобно рыдала
она. - Что будет  с  ребенком,  которого  я  ношу?  Он  тоже  погибнет!  Это
несправедливо! Это несправедливо!
   Валентина могла только крепко обнять девушку. Она никогда не  чувствовала
себя более беспомощной. Очень вероятно, все они погибнут. Сабра  по  крайней
мере узнала, что значит носить ребенка в своем  чреве.  Валентина  не  знала
этого. Она поняла, что больше, чем когда бы то ни  было,  ей  хочется  иметь
ребенка от Патрика.
   Две молодые женщины вернулись в комнату  Эстер  Кира  и  обнаружили,  что
мужчины под жестким руководством  Мурроу  отправились  строить  баррикады  в
дверях и других входах в дом. Снаружи доносился  глухой  приближающийся  рев
толпы, прокладывающей себе путь к верхней точке Балаты и  оставляющей  после
себя смерть и разрушения.
   - Сад - ваше слабое место, - сказал лорд Бурк. - Вы должны поставить  там
мужчин-слуг, чтобы погромщики не  могли  перелезать  через  стены.  Том,  вы
можете организовать это?
   - Конечно! - с энтузиазмом откликнулся граф. Тому  всегда  была  по  душе
хорошая драка.
   - Господин граф!
   Граф повернулся к Эстер Кира.
   - Да, мадам?
   - Мой слуга Якоб отведет вас в погреба. Там вы найдете несколько отличных
ружей и порох для них. Если вы не знаете, как пользоваться  ружьем,  то  мои
слуги обучены этому.
   - Я лучше буду стрелять из пистолета, мадам, - сказал Том, ухмыляясь.  До
чего предусмотрительная старуха!
   - Там есть и пистолеты, милорд, - ответила она спокойно.
   - Мадам... - граф поклонился Эстер  Кира,  -  .,  вы  должны  были  стать
королевой-воительницей.
   - Я, кажется, стала ею в своем преклонном возрасте, господин, -  ответила
Эстер, грустно улыбаясь.
   Огромные  деревянные  ворота   во   внутренний   двор   дома   были   уже
забаррикадированы, тяжелая дубовая  балка  лежала  поперек  обычно  открытых
ворот. За ними были собраны все телеги и повозки, принадлежащие семье  Кира.
Толпе потребуется какое-то время, чтобы прорваться сквозь них. Когда они это
сделают, то обнаружат, что окованные железом двойные двери в дом заперты  на
замок и на засов и почти неприступны.
   По двум сторонам сада, где он был окружен высокой  стеной,  стояли  слуги
Кира с ружьями наготове. Так успешно подготовившись к обороне, семья  начала
верить, что они, может быть, доживут до появления янычар, которые спасут их.
То, что султан защитит их, никто не сомневался.
   Снаружи  из-за  стен  до  них  доносилось  тяжелое  топанье  ног  и   гул
рассерженных голосов, сотен голосов,  которые  слились  в  зловещий,  воющий
звук, когда разгневанная толпа приблизилась к дому  Кира.  Когда  погромщики
начали ломиться в ворота, удары посыпались градом. Ворота держались. Из сада
донеслись отдельные выстрелы, когда кто-то из глупцов,  пытаясь  перебраться
через стены, находил за ними свою гибель.
   - Отнесите меня к главному входу в дом, - неожиданно приказала Эстер Кира
своей семье.
   - Бабушка! - воскликнул испуганно Илия Кира. - Неужели страх повредил ваш
разум?
   - Разве у меня испуганный вид,  Илия?  -  спросила  она.  Он  со  вздохом
покачал головой.
   - Послушай меня, мой  вечно  осмотрительный  внук.  Если  толпа  ворвется
внутрь, я не хочу, чтобы меня нашли съежившейся  в  моих  комнатах.  Я  хочу
встретить смерть с поднятой головой, без страха. Теперь  делай  так,  как  я
приказываю тебе. Отнеси меня к главному входу,  где  я  могла  бы  встретить
своих палачей с честью и достоинством.
   Несмотря на протесты отца, Симон Кира поднял худенькую старуху, аккуратно
завернул ее в тонкую шаль и вынес ее из комнаты к  главному  входу.  Патрик,
Валентина и двое слуг шли следом и несли диван и подушки.
   Три  старших  правнука  Эстер  и  их  жены  сгрудились,  чтобы   защитить
старейшину.
   Давид и Лев Кира держали под наблюдением сад  вместе  с  Томом  Эшберном.
Жена Давида, Хагар, в это самое время начала рожать своего первого  ребенка.
Сабру послали смотреть за  маленькими  детьми  в  детской  в  надежде,  что,
успокаивая их, она сможет взять себя в руки, потому что  внешне  Сабра  была
напугана больше всех остальных.
   - Вы понимаете, Эстер Кира, что если вы сядете здесь, - сказал ей  Мурроу
О'Флахерти, - то мы не сможем защитить ваш дом и семью, когда толпа ворвется
через парадную дверь.
   - Капитан, если толпа ворвется, до того как появятся люди султана,  чтобы
спасти нас, тогда  мы  обречены  независимо  оттого,  где  мы  находимся,  -
ответила она. - Я не доставлю этим животным удовольствия  рыскать  по  всему
дому, чтобы убить нас. Если они намерены убить  нас,  пусть  убьют  здесь  и
немедленно. Возможно, когда их жажда крови будет частично удовлетворена, они
пощадят детей. Это лучшее, на что я надеюсь. Но вы  и  ваши  люди  поступите
умно, если останетесь в моей комнате. К тому времени, как толпа доберется до
вас, их первая страсть к убийству будет утолена. Вы сможете  объяснить,  кто
вы, и спасти себя.
   - Мы не привыкли, Эстер Кира, ни  спасаться  бегством  от  опасности,  ни
бросать друзей в беде, - ответила Валентина, опередив кузена.
   - Вы умрете при первом же нападении, - заволновалась старуха.
   - Мы, англичане, не боимся смотреть смерти  в  глаза,  Эстер  Кира.  Наша
история полна примеров доблести. Мы никогда не спасались бегством от  ангела
смерти, - ответила Валентина. Она взяла старуху за руки,  а  Патрик  ласково
положил руку ей на плечо.
   - У тебя, как  и  у  твоей  матери,  есть  чувство  справедливости,  дочь
Марджаллы, - сказала старая женщина и пожала руку Валентины.  -  Пусть  Яхве
защитит нас всех и сжалится над нами в этот трудный час.
   В комнату вошла плачущая служанка и, заламывая руки, опустилась на колени
перед Эстер Кира.
   - Простите меня, милостивая госпожа, за плохие вести, что я приношу вашей
семье, - рыдала она.
   - Ты прощена, - угрюмо сказала Эстер Кира.
   - Хагар умерла в родах, а ее ребенок, мальчик, родился мертвым,  пуповина
обмоталась вокруг шеи.
   Сараи, Руфь и Шоханна заплакали, прижавшись к своим мужьям.  У  всех  них
была такая чудесная жизнь. Казалось немыслимым, что одна из них умерла.
   Вздохнув, Эстер Кира покачала головой.
   -  Это  очень  плохое  предзнаменование.  -  тихо  сказала  она.  -  Яхве
высказался очень ясно. Мы наверняка обречены.
   Раздался громкий треск раскалывающегося дерева, и огромные  ворота  стали
поддаваться перед яростью  атакующих.  А  потом  толпа  ворвалась  во  двор,
разбрасывая  все  на  своем  пути,  перелезая  через  телеги  и   паланкины,
нагроможденные, чтобы перегородить им  путь,  их  голоса  слились  в  единый
убийственный вой, когда они начали колотить в толстые двойные двери главного
входа. В саду снова и снова раздавались ружейные выстрелы.
   Вбежал Том Эшберн, крича:
   - Дело безнадежно! У нас почти кончился порох. Когда он кончится  совсем,
нам нечем будет сдерживать этих ублюдков, которые перелезают через стены.
   - Они прорвались во внутренний двор, - угрюмо объявил Мурроу. - Где, черт
возьми, люди султана, хотел бы я знать! Лорд Бурк обнял  Валентину,  которая
держала тонкую руку Эстер. , - Что бы ни случилось, Вал, помни, что я  люблю
тебя, и я до своего смертного дня буду  жалеть  о  том,  что  мне  недостало
мужества сказать это, когда я должен был это сделать.
   - Этот день очень может стать нашим смертным днем, Патрик.  -  прошептала
она с юмором висельника.
   - Что ты за женщина. Вал, если можешь  смеяться  перед  лицом  смерти!  -
восхищенно сказал он.
   - Мы не умрем, Патрик! - убежденно сказала Валентина. -  Я  не  для  того
спасалась из гарема визиря, чтобы погибнуть от рук  толпы!  Мы  переживем  и
это, как пережили многое другое. Но я хотела, чтобы ты знал то, что  я  тебе
скажу, прежде чем здесь что-то произойдет. Раньше я хотела  рассказать  тебе
это, когда мы будем в безопасности на борту  "Архангела".  Я  сопротивлялась
домогательствам Чикала-заде-паши почти все время своего плена, но под  конец
он силой овладел мной. Я ненавижу и презираю его. Я клянусь тебе, что,  хотя
он силой взял мое тело, больше он не получил от меня ничего. Ни мое  сердце,
которое я так давно отдала тебе, ни мою  душу,  которая  принадлежит  только
мне. Я люблю тебя, Патрик, и я знаю, что всегда любила. Мне  стоило  сказать
тебе об этом давно, а не выходить замуж за бедного Неда Бэрроуза. Наша жизнь
тогда сложилась бы совсем по-другому.
   - Но вполовину не так интересно, - улыбнулся он.  -  В  тебе  столько  от
О'Малли! Ты никогда не наскучишь мне, милая!
   - Значит, ты все еще хочешь, чтобы я стала твоей женой, несмотря на  все,
что случилось? - откровенно спросила она. Лорд Бурк засмеялся.
   - Как и моя мать, ты иногда бываешь очень глупой! Да, я  хочу,  чтобы  ты
стала  моей  женой!  Это  верно,  что  у   тебя   самые   восхитительные   и
соблазнительные формы, которые мне очень нравятся, но твое сердце значит для
меня еще больше. Мне не все равно, владел ли тобой Чикала-заде-паша. Не  все
равно. Я убил бы этого человека за боль, которую он причинил  тебе,  но  это
была не твоя вина, Вал, и я не виню тебя.
   - Я так боюсь, что я зачала от него, Патрик, - прошептала она.
   - Этого не может быть, дитя мое, - прозвучал  пронзительный  голос  Эстер
Кира. - Чикала-заде-паша не мог сделать ребенка ни одной женщине  в  течение
десяти лет. Последние дети, которые родились от него, это дочка от Эсмахан и
маленький сын от Хатидже. Именно рождение этого сына побудило Латифу  Султан
прибегнуть к старому средству,  которым  пользовалась  великая  валида  Кира
Хафиз и ее три сестры, чтобы у султана Селима больше не рождалось сыновей.
   Хатидже попыталась использовать своего маленького сына,  для  того  чтобы
взять верх над Латифой Султан. Младенец, однако, был хилый и умер, не  дожив
до года. Тогда Латифа Султан решила, что  такая  угроза  никогда  не  должна
повториться, пока  ее  муж  способен  зачинать  детей.  В  результате  любая
женщина, которая становится предметом страсти визиря, получает в еде  или  в
питье зелье старой валиды. Никто из них не понес ребенка.
   - Благодарим вас, Эстер  Кира,  -  вырвалось  одновременно  у  Патрика  и
Валентины.
   Старуха посмотрела на Патрика и спокойно сказала:
   - Хорошенько заботьтесь о ней, господин. Как и ее  мать,  она  храбрая  и
любящая женщина. Вам очень повезло.
   С  громким  треском  петли  парадной  двери  начали  выходить  из   своих
креплений. В комнате неожиданно наступила мертвая тишина. Патрик,  Мурроу  и
Том окружили Валентину, держа свое оружие наготове.
   Двойные двери слетели с петель, и  толпа  ворвалась  внутрь  со  страшным
ревом.
   Подняв пистолет, Том тщательно прицелился и выстрелил в вожака банды.  На
лбу у  мужчины  расплылось  алое  пятно,  и  он  упал  замертво.  Погромщики
ошеломленно замерли.
   - По какому праву вы осмелились ворваться  в  мой  дом?  -  требовательно
спросила Эстер Кира. - Вы напугали мою семью и слуг, а мои английские  гости
вернутся в Англию и  расскажут  о  том,  какой  свирепый,  варварский  город
Стамбул! - Голос ее  сейчас  был  поразительно  громким,  он  был  слышен  и
погромщикам, которые разбрелись по внутреннему двору.
   Они смотрели на нее, раскрыв рты. Это была Эстер Кира! Легендарная  Эстер
Кира! Та, которая родилась в эпоху  правления  сына  завоевателя  и  прожила
больше сотни лет. Эстер Кира!
   Неожиданно какой-то мужчина закричал:
   - Ты обокрала стольких людей, Эстер Кира! Вы, евреи,  не  довольствуетесь
той свободой, которую дает вам империя! Вам, евреям, мало тех богатств,  что
вы накопили! Нет, вы, евреи, не можете сп