улась,  и  в  сопровождении  нескольких  служанок,
нагруженных подносами с едой и кувшинами, вошла Дейзи. Подносы водрузили  на
дубовый буфет, - Поставьте между креслами круглый  столик,  -  распорядилась
Дейзи.
   Когда указание было выполнено,  она  лично  расстелила  красивую  льняную
скатерть. Затем на столике появились блестящие оловянные тарелки и такие  же
кувшины, льняные  салфетки.  Из  длинного  черного  кожаного  футляра  Дейзи
достала две двузубые золотые вилки - по  новейшей  флорентийской  моде  -  и
положила их по бокам тарелок.
   - Такими я уже пользовался, - сказал Робби, - они протыкают пищу.
   - Да, - ответила Скай, - они удобны, и пальцы не пачкаются.
   - Эль или вино, капитан? - спросила Дейзи.
   - Темный эль? - Его глаза сверкнули.
   - Есть, сэр!
   - Несколько месяцев не пил эля, Дейзи. Наливай!
   Дейзи налила в оловянный кубок добрую порцию эля из запотевшего глиняного
кувшина и принесла с буфета  блюдо  с  огромным  куском  сочной  говядины  в
собственном соку. Она сама положила этот кусок на его тарелку и вручила  ему
нож.
   Послав Скай извиняющийся взгляд, он перекрестился и набросился  на  мясо,
отрезая кусок за куском и посылая их в рот. Плотоядно урча,  он  пережевывал
его. Суровое лицо озаряла счастливая улыбка.
   На середине стола Дейзи водрузила несколько кувшинов со свежим  маслом  и
медом и  подставку  с  дымящимся  теплым  хлебом.  Затем  появилась  ваза  с
апельсинами. Дейзи положила госпоже с небольшого блюда смесь взбитых  яиц  с
ветчиной и зеленым луком. - Вино, госпожа?
   - Белое, пожалуйста, - сказала  Скай,  тоже  перекрестившись.  Затем  она
подцепила вилкой кусок ветчины.
   Когда госпожа и ее гость приступили к  еде,  слуги  удалились.  Несколько
минут Скай и Робби ели  молча.  Наконец,  когда  Робби  начал  куском  хлеба
собирать остатки подливы на своем блюде, Скай сказала:
   - Эдмон дал мне миниатюрный портрет герцога. Хочешь взглянуть?
   - Да, - ответил он. - Он красив или так себе?
   - Если бы он улыбался, то мог бы показаться красивым. Но он незауряден.
   Она прошла в свою спальню и, вернувшись, вручила ему  небольшую  овальную
миниатюру  в  золотой  рамке,  отделанной  жемчугом.  Роберт  Смолл   увидел
загорелое и бритое лицо  человека  с  высоким  лбом  и  властной  квадратной
челюстью, длинным орлиным  носом  и  расширяющимися  ноздрями.  У  него  был
большой рот, тонкие губы  и  миндалевидные  глаза.  Черные  курчавые  волосы
коротко подстрижены. Устремленный  на  зрителя  взгляд  казался  холодным  и
отстраненным.
   Роберту Смоллу его вид не понравился:  что-то  жестокое  прочитывалось  в
линии губ, а в посадке головы - вызывающая гордость. Было ясно, что герцог -
человек жесткий. Трудно представить, чтобы  его  сердце  смягчилось  веселой
улыбкой. И, определенно, красивой женщине опасно быть его женой: такие  люди
склонны к неистовым припадкам ревности просто от взгляда другого мужчины  на
его избранницу. Проклятая Елизавета, подумал Робби. Хотя она и  женщина,  но
лучшего правителя в Англии не было много лет. Однако у нее нет сердца. И это
ее главный недостаток: она  использовала  людей,  играла  ими,  как  ребенок
играет в игрушки, передвигала  своих  подданных,  как  фигуры  на  шахматной
доске, как было удобно, не думая об их  судьбе.  Так  что  ситуация  вдвойне
печальная: из-за королевы (по сути, неплохой женщины) и из-за Скай,  которую
он любил всем сердцем. Хотя она принадлежала роду О'Малли, он любил  ее  как
родную дочь и не мог перенести ее горя.
   - Итак? - Скай пристально смотрела на него, и он придал лицу  равнодушное
выражение, чтобы она не прочитала его мысли.
   - Ты права, - сказал он, - с улыбкой он был бы красавцем. А  так  немного
суров. Может  быть,  просто  слегка  напряжен  из-за  того,  что  приходится
позировать для будущей жены? Когда он увидит тебя, непременно улыбнется.
   - Что-то в его взгляде пугает меня, - тихо сказала она.
   - Чушь! - с нарочитой уверенностью заявил Робби. -  Не  будь  предвзятой,
девочка, пока не увидишь джентльмена.
   - Все равно, - сказала она, - я должна выйти за него замуж,  нравится  он
мне или нет.
   Внезапно дверь распахнулась, и в комнату, прервав их беседу, вбежал  юный
граф Линмутский.
   - Мама! - Он бросился в ее объятия.
   - Робби! О, милый мой Робби! - Она заплакала.
   - Мама! - В голосе Роберта Саутвуда  прозвучали  нотки,  так  похожие  на
отцовские, и Скай принялась рыдать  еще  сильнее.  -  Боже,  дядя  Робби!  -
воскликнул мальчик. - Мне лучше уйти?
   - Не смей! - Скай вытерла  глаза  платком,  который  достала  из  кармана
платья. - Я просто рада тебя видеть, Робби. Ты  с  каждым  днем  все  больше
становишься похож на отца. - Она  отстранила  его  на  расстояние  вытянутой
руки. - Ты вырос. Ты счастлив при дворе, Робби? Я так гордилась тобой вчера.
Но ты слишком юн для пажа. Ты уверен, что не  хотел  бы  пожить  в  Линмуте,
любовь моя? И ты мог бы поехать со мной в Бомон де Жаспр.
   - Бомон де Жаспр? А где это, мама? Почему ты собираешься  ехать  в  место
под названием Бомон де Жаспр? - Робина не было в зале, когда прошлым вечером
королева объявила о помолвке Скай: его послали за коробочкой с духами.
   - Я вижу, придворные сплетни  еще  не  дошли  до  тебя,  Робби.  Королева
посылает меня в Бомон де  Жаспр,  маленькое  герцогство  между  Провансом  и
Лангедоком. Я буду женой герцога.
   - Ужасно! - Лицо мальчика  превратилось  в  маску  гнева.  -  Тело  моего
приемного отца еще не остыло в могиле, а она требует, чтобы ты вышла  замуж?
Мама, ты просто ее не поняла. Королева не  может  этого  требовать!  Она  не
имеет права!
   Скай не могла разрушать его идеал Елизаветы Тюдор. Он был  англичанин,  и
не просто англичанин, а отпрыск одного из знатнейших родов. Но его  титул  и
богатство ничего не значат без  его  полной  преданности  короне,  это  Скай
понимала.
   - Робби, - тихо сказала она, привлекая сына к себе, - королеве нужна  моя
помощь, ей нужна  морская  база  на  Средиземном  море,  и  Бомон  де  Жаспр
прекрасно для этого подойдет.  Ей  нужен  агент  на  границе  с  Францией  и
Испанией. А взамен герцог требует  от  Англии  только  жену.  Я  горда,  что
королева настолько доверяет мне,  что  поручила  это  дело  мне,  хотя  я  и
ирландка. Найл гордился бы мной, и твой отец, и Виллоу тоже.
   - Об этом я  не  подумал,  мама,  -  сказал  он,  но  его  зеленые  глаза
наполнились слезами, а губы задрожали.
   - Я увижу тебя снова, мама?
   - О Робби! - Она крепко обняла его. - Я устроюсь, и ты приедешь ко мне. И
ты, и Виллоу, и Дейдра, и твой маленький братик Патрик. Даже Мурроу и  Эван,
если захотят!
   - Когда ты едешь, мама? - Его голос дрожал.
   - Через месяц. - Она поцеловала его. - Ну, иди, любовь  моя.  Я  всю  эту
осень была в Ирландии, и ты нисколько по мне  не  скучал.  Вы  так  увлечены
двором, мой лорд Линмутский!
   На его губах проскользнула улыбка, и он вдруг стал так похож на отца, что
Скай чуть не задохнулась от нахлынувших воспоминаний.
   - Возможно, мадам, - напыщенно произнес он, и она рассмеялась.
   - Грубиян, ты с каждым днем все больше становишься похож на Джеффри.
   - Робби Саутвуд! - В дверях стояла Виллоу, нетерпеливо постукивая  ножкой
о пол.  -  Сколько  еще  ты  можешь  находиться  в  доме  нашей  матери,  не
поздоровавшись со мной?!
   Робби вырвался из объятий Скай и элегантнейшим образом расшаркался  перед
своей  единоутробной  сестрой,  срывая  одновременно  с   головы   маленькую
темно-зеленую бархатную шапочку с фазаньим пером.
   - Ваш покорный слуга, мисс Смолл, - произнес он, низко кланяясь.
   Виллоу сделала в ответ изящный реверанс, разведя  складки  своих  розовых
бархатных юбок.
   - Добрый день, граф, - сказала она. Но тут же дети  с  хохотом  и  визгом
бросились в объятия друг друга под счастливым взглядом улыбающейся матери.
   - Не найдется ли места и для меня? - раздался вдруг голос.
   Скай повернулась и увидела в дверях высокого темноволосого мальчика.
   - Мурроу!
   - Доброе утро, мама. - Он подошел и поцеловал ее. - Леди Клинтон дала мне
отпуск на то время, пока ты в Лондоне. Я надеюсь, все пройдет хорошо. - Он с
тревогой взглянул на нее.
   "Слава Богу, - подумала она, - в нем нет ничего от отца".
   - Милый Мурроу, я так рада и так благодарна  Элизабет  Клинтон,  что  она
отпустила тебя домой! - Скай обняла своего второго сына. -  Ты  похудел.  Ты
хорошо ешь? Знаю я вас, пажей,  вы  всегда  так  заняты,  что  не  находится
времени перекусить или поспать. Он ухмыльнулся:
   - Да я ем, просто вырос за год на двенадцать сантиметров, мама. Но  чтобы
угодить тебе, я готов съедать еще больше, чем могу. Как Эван?
   - Отлично, - ответила она. - Тебе его не хватает?
   - - И его, и Ирландии.
   - Но ты понимаешь, зачем находишься здесь, Мурроу?
   - Да, мама, понимаю. У меня нет земли, и даже если ты дашь мне денег, без
земли я буду ничем.
   - И тебе нужно подумать о Джоан Саутвуд, Мурроу.  Она  заслуживает  того,
чтобы иметь собственный дом.
   - Как она? - спросил он.
   - Стала еще красивей, Мурроу.  Волосы  золотисто-каштановые,  длинные,  а
глаза такие карие, но чуть-чуть зеленоватые, как у Джеффри. Она, как всегда,
мила и, как всегда, трудится над приданым, которое тебе, как  она  надеется,
когда-нибудь понравится. Сейчас она наполовину закончила гобелен, на котором
изображен рыцарь, убивающий дракона.  Анна  говорит,  что  Джоан  прекрасная
мастерица. Она будет хорошей женой.
   - Знаю, мама, спасибо тебе, что ты устроила нашу помолвку. Джоан -  такая
милая и так мне нравится. Я добуду для нее и наших детей земли  у  королевы.
Ты увидишь, я сделаю это!
   - Я знаю, Мурроу. - Скай еще раз обняла  его.  -  Слышал  ли  ты  о  моем
очередном браке?
   - Да. Ты хотела его?
   - Нет, но у меня нет выбора. Я должна защитить  земли  твоего  брата,  за
которыми  охотятся  англо-ирландцы  из  Дублина.  Мне  нужна  была   милость
королевы, а она не дарует ее бесплатно.
   Он понимающе кивнул. Мурроу О'Флахерти было всего двенадцать  лет.  Когда
он потерял мать, ему было два, и ему исполнилось шесть, когда он вновь обрел
ее. В девять - умер его приемный отец Джеффри Саутвуд, граф Линмутский, и  в
десять он стал пажом графини Линкольнской.  Так  что  по  необходимости  ему
пришлось быстро повзрослеть. С деньгами, которые ему могла дать мать, он жил
бы безбедно,  но  он  знал,  что  завоевывать  земли  (и,  возможно,  титул)
придется, причем на службе ее величества королевы  Англии.  Возможно,  лучше
его братьев и сестер он понимал трудное положение матери.
   - Ты хочешь, чтобы я поехал с тобой? - спросил он с  тайной  надеждой  на
положительный ответ, так как очень любил ее.
   На глаза Скай снова навернулись слезинки, но она быстро сморгнула их.
   - Спасибо, Мурроу, - сказала она, - когда я устроюсь на новом  месте,  то
приглашу тебя. Но пока я не хочу разрушать твою карьеру  при  дворе.  -  Она
мягко коснулась его щеки жестом материнской благодарности. - Пойди пообщайся
с твоими братом и сестрой, мой маленький рыцарь.
   Он вышел,  и  Робби,  который  сидел  все  это  время  напротив,  глубоко
вздохнул.
   - Прекрасный выводок у тебя, - пробормотал он.
   - Тебе нужно повидаться с леди Сесили, - пристыдила она его. -  Вероятно,
она проснулась и удивляется твоему отсутствию.
   - Когда приезжает Эдмон де Бомон?
   - В семь. Думаю, детям тоже лучше присутствовать. Больше гостей не будет.
Только ты, твоя сестра и я. Он кивнул:
   - Не опоздаем? У меня вечером есть кое-какие дела. Скай рассмеялась.
   - Мы не опоздаем, - сказала она, зная, что эти дела ждут его в  публичном
доме.
   - Мясо было неплохим, - сказал он, вставая,  и  направился  к  выходу  из
гостиной, похлопывая на ходу по макушкам детей.
   - Кто поедет со мной? - спросила Скай, и  дружный  хор  ответил:  "Я!"  -
Тогда идите и переоденьтесь, - распорядилась она.  -  Я  буду  готова  через
пятнадцать минут. Кто не успеет к этому времени, останется дома!
   Дети вылетели из ее комнаты, а Скай позвала Дейзи. Это был теплый день  -
редкость в Англии в апреле. На голубом  небе  не  было  ни  облачка,  ровным
золотым светом сияло солнце. Деревья  были  в  цвету,  луга  блистали  новым
зеленым покровом. Скай и дети  обогнули  реку,  наслаждаясь  обществом  друг
друга. Затем устроили пикник неподалеку от  Гринвуда,  наблюдая  за  судами,
плывущими по реке. Дети налегали на привезенную провизию, раннюю землянику и
разбавленное вино. Наевшись, они улеглись на травке, болтая  между  собой  и
гоняя шмелей и бабочек, подлетавших к их компании. Постепенно они заснули на
солнышке. В этом положении их и застала Дейзи: Скай лежала, прикрывая руками
обоих сыновей, а голова Виллоу покоилась на коленях матери.
   На мгновение служанка Скай остановилась, любуясь картиной. Они спали  так
мирно,  что  казалось  преступлением  нарушить  их  сон.  По  щеке   честной
англичанки сбежали слезинки при мысли о том, что скоро им со Скай  предстоит
отправиться в ссылку. Королева поступала нечестно, отсылая ее госпожу, такую
добрую мать! Но что знает бездетная Елизавета Тюдор о материнских  чувствах?
Слезы текли по лицу Дейзи, и она утирала их рукавом. А что  будет  с  ней  и
Брэном Келли? Она чувствовала, что  он  близок  к  тому,  чтобы  сделать  ей
предложение. Увидит ли она его снова?
   - Ты можешь не ехать в Бомон де Жаспр, - сказала внезапно Скай, глядя  на
слезы, текущие из глаз служанки.
   Дейзи уселась на траву рядом с госпожой.
   - А кто же позаботится о вас, госпожа, если я останусь?
   - Я буду здесь еще несколько недель - за это  время  ты  подготовишь  мне
какую-нибудь приличную девушку.
   - Меня она не заменит, госпожа.
   - Нет, Дейзи, конечно, нет. Но я не могу разрушить твое  счастье.  Ты  не
только моя служанка - мой друг.
   - Вот именно, госпожа. Вы едете в какое-то чужое место, к  иностранцу,  и
кто знает, что ждет вас в этом Бомон де Жаспре. Я вам нужна и  не  могу  вас
оставить, госпожа. Не могу!
   При этих словах Скай почувствовала облегчение.  Она  сама  боялась  этого
путешествия, и присутствие Дейзи облегчало его.
   - Ты обрадуешься, если я скажу, что капитан Келли часто  будет  бывать  в
Бомон де Жаспре?
   Лицо Дейзи вспыхнуло, и она обнажила свои щербатые зубы в улыбке.
   - Да, госпожа, еще как! Ох, госпожа! - вдруг вспомнила она. - Пора вам  с
детьми возвращаться домой. Скоро приедет месье де Бомон.
   Дети проснулись, начали потягиваться, усевшись на траве.
   - Ну, крошки, - Скай поцеловала Виллоу, - скоро прибудет наш гость, и нам
пора одеваться к приему.
   Скай и дети привели себя в порядок, и вскоре  все  пятеро,  собрав  вещи,
направились через сад к дому.
   - Немедленно все мыться, - скомандовала Скай детям.
   - Да, мама, - послушно ответила  Виллоу,  а  Робби  и  Мурроу  недовольно
вздохнули, с притворным ужасом взглянув друг на друга.
   Скай проигнорировала их недовольство и направилась вместе с Дейзи в  свою
комнату, где две помощницы Дейзи уже наполнили дубовую ванну горячей  водой,
смешанной с розовым маслом. Ванна была установлена  перед  камином  спальни,
где пылал огонь. Девушки раздели госпожу и унесли вещи, чтобы почистить  их.
Дейзи  помогла  Скай  подняться  по  маленькой  лесенке  и  войти  в  ванну,
одновременно закалывая волосы госпожи.
   - Вы можете несколько минут понежиться, мне  кажется,  -  сказала  Дейзи.
Скай кивнула:
   - Я позову тебя. Но не давай мне долго спать. - Она погрузилась в воду по
горло, опустившись на стоящий внутри ванны стульчик.
   Перед пикником она продиктовала Жану  Морлэ  небольшое  письмо  Адаму  де
Мариско, извещая его, что королева заставила ее вступить в политический брак
и что скоро она покинет Англию.
   - Напишите ему, - сказала она Морлэ, -  что  я  хочу  его  видеть,  пусть
приезжает в Лондон. - Письмо немедленно было отправлено  с  одним  из  слуг.
Сидя в благоухающей ванне, она размышляла над тем, приедет ли Адам. Конечно,
Робби прав: она не может покинуть Англию, не увидев его в последний раз.
   Адам, любимый! Адам, который отказывается от нее, чтобы не препятствовать
ее будущей настоящей любви и не портить ей  жизнь.  Она  почти  сказала  это
вслух. Судя по портрету, герцог совсем  другой  человек.  О,  если  бы  Адам
объявил о помолвке с ней до того, как ее навестил Сесил! Но в  любом  случае
Адам - ее друг, партнер, временами - любовник, человек, которого она  любит.
Когда она обратилась к лорду Берли, она была уязвима, и тот  использовал  ее
уязвимость - этого и боялся Адам. Она вздохнула. Жребий брошен, и независимо
ни от чего она уже на пути в Бомон де Жаспр.
   - Дейзи! - позвала она, очнувшись от грез.
   - Я здесь, госпожа, - последовал ответ вбежавшей Дейзи. - Я достала  ваше
черное бархатное платье, госпожа. То самое, с  черно-белой  парчовой  нижней
юбкой.
   Скай кивнула, не особенно интересуясь нарядом, тут она полностью доверяла
Дейзи. Наряды потеряли для нее  притягательность:  она  интересовалась  ими,
когда ее одевали Халид, Джеффри и Найл. Выкупавшись, она вышла  из  ванны  и
стояла, пока Дейзи вытирала и  пудрила  ее.  Скай  автоматически  натягивала
белье, черную шелковую рубашку и чулки, которые она пристегнула  серебряными
лентами подвязок. Молча надела простые черные шелковые туфли  с  серебряными
розетками. Затем пришел черед нижней юбки и, наконец, самого платья,  рукава
которого имели разрезы, что позволяло видеть парчу.
   - Украшения? - спросила Дейзи.
   - Жемчуг, - ответила госпожа, - розовый жемчуг.  То  длинное  ожерелье  с
двойной нитью, такие же серьги и заколки.
   - Отлично, госпожа. - Дейзи  поспешила  за  шкатулкой  с  украшениями  и,
вернувшись, начала доставать каждый предмет  из  чехольчика,  сделанного  из
красной марокканской кожи, с подкладкой из бледно-голубого шелка.
   Скай надела ожерелье и пристроила жемчужины прямо над  глубоким  вырезом.
Розовые жемчужины серег свисали с мочек ушей на тонких золотых  нитях.  Пока
она занималась украшениями,  Дейзи  укладывала  ее  иссиня-черные  волосы  в
прическу по французской моде, которую предпочитала госпожа. Окончив  работу,
она пристегнула к массивной шелковистой гриве оправленные в  золото  розовые
жемчужины заколок, соответствующие остальному гарнитуру.
   - Кольца? - Дейзи открыла другую шкатулку.
   Скай поразмыслила над выбором, быстро вынула  несколько  колец  подряд  и
столь же быстро бросила их назад. Наконец она задержалась  на  ограненном  в
форме сердца рубине, черной жемчужине и большом круглом алмазе.
   - Это сгодится, - пробормотала она, надевая их  на  свои  длинные  тонкие
пальцы. Затем, взяв флакон с духами, коснулась пальцами груди, запястий и за
ушами.
   Дейзи знала, что если бы она одевалась для любовной встречи, то посвятила
бы этому занятию гораздо больше времени.
   - Так, - сказала Скай вставая, - я готова, а гость еще не  прибыл.  Пойду
вниз и подожду его. Присмотри пока за детьми.
   Однако в тот момент, когда она начала спускаться по  лестнице,  в  дверях
появился Эдмон де Бомон. Он был одет в прекрасный костюм зеленого бархата.
   - Мадам, - обратился он к ней, - сегодня вы еще прекрасней,  если  только
это возможно! - Он поймал ее руку и поцеловал.
   - Добро пожаловать, Эдмон! - приветствовала она его и  провела  в  салон,
где, к ее удивлению, их уже дожидался Робби.  Непроницаемые  глаза  морского
капитана пристально глядели на эту пару.
   - А, Робби, - приветствовала его Скай, - не думала,  что  ты  уже  здесь.
Эдмон де Бомон, это мой лучший друг и деловой  партнер,  сэр  Роберт  Смолл.
Робби, это наследник де Бомон, Эдмон де Бомон.
   Мужчины сдержанно приветствовали друг друга, и вдруг Эдмон сказал:
   - Слава Богу! Когда вы упомянули об этом человеке, Скай, я  подумал,  что
он мог бы быть вашим любовником.
   - Моим любовником? - В первый момент она оскорбилась,  даже  разозлилась.
Вот еще! Ее любовник!
   И вдруг ей стала понятна комичность сит