я Господь над ее душой.
   - Да, - согласилась королева. - Пусть Господь простит ее прегрешения.
   - Прошу вас, мадам, - сказала Мэйрин, - не рассказывайте моей  несчастной
сводной сестре о том, какой жестокий конец постиг ее мать.  Я  уверена,  что
она любил" леди Бланш, и каковы бы ни были грехи моей мачехи, я  думаю,  что
свою дочь она тоже любила.
   - Рано или поздно ей все равно придется узнать о злодеяниях своей матери,
миледи Мэйрин, - возразил Вильгельм. - Иначе она не  поймет,  почему  у  нее
отнимают Ландерно. Мы не сможем объяснить ей этого, не сказав правды, Мэйрин
огорченно взглянула на короля.
   - Я, конечно, никогда с ней не встречалась, но все же знаю наверняка, что
леди Бланшетта совершенно непохожа на свою мать. Сравнивать их -  все  равно
что сравнивать день и ночь, огонь и воду.  У  леди  Бланшетты  нежная  душа.
Боюсь, вы разобьете ее сердце.
   - Я скажу ей обо всем сама, - пообещала королева. - Она все еще  живет  у
Монтгомери и пока что останется там.  Со  смертью  матери  она  перешла  под
королевскую  опеку.  Ее  будущую  судьбу  должен  решать  король,  а  милорд
Вильгельм решил позволить ей удалиться в монастырь Святой  Троицы  в  Казне.
Вернувшись в Нормандию, я велю прислать вашу  сводную  сестру  ко  мне.  Она
пробудет в моей свите год, до того как моя собственная  дочь,  Сесиль,  тоже
отправится в монастырь Святой Троицы. Они поедут вместе.
   Мэйрин опустилась на колени и с благодарностью поцеловала руку королевы.
   - Благодарю вас, моя королева! Вы пообещали сделать больше, чем  я  смела
надеяться.
   - Возможно, - сказала Матильда, -  вы  захотите  написать  вашей  сводной
сестре, чтобы заверить ее в том, что не питаете к ней дурных чувств. Если вы
передадите мне письмо до вашего отъезда домой, я прослежу, чтобы его вручили
Бланшетте Сен-Ронан.
   Мэйрин кивнула, поднялась с колен и присела в реверансе перед  королем  и
королевой.
   Королевская чета ответила благосклонными улыбками, и Вильгельм произнес:
   - Ступайте с Богом. Жосслен, держи меня в курсе  относительно  того,  как
идет строительство Олдфорда. Защищайте границу хорошо.
   - Слушаюсь, мой сеньор. - И Жосслен де Комбур с поклоном удалился,  уводя
за собой жену.
   На следующее утро они пустились в обратный путь. Добравшись  до  Эльфлив,
они обнаружили, что стены замка поднялись высоко. Погода стояла хорошая, дни
удлинились, и строители трудились прилежно. Они уже выкопали  во  внутреннем
дворе колодец и обнесли его стеной. Возвели строительные леса  с  наклонными
деревянными настилами, по которым легче было поднимать тяжелые грузы.
   Когда поднялись стены внешнего занавеса, начали строить укрепления. Самая
высокая секция укреплений представляла собой зубцы на стенах  с  амбразурами
для стрельбы. Каждый зубец  венчал  острый  каменный  шпиль.  К  концу  лета
строительство внешних стен будет окончено, и  можно  приниматься  за  башни,
если позволит погода. А  когда  возведут  башни,  то  уже  ничто  не  сможет
остановить дальнейшие работы.
   Через несколько недель после коронации Матильды в Эльфлиа дошли  слухи  о
крупном мятеже. Трое  сыновей  Гарольда  Годвинсона  и  Эдит  Лебединой  Шеи
приплыли из Ирландии, где они прежде находились  в  изгнании,  и  напали  на
побережье Бристольского канала и часть западных земель. К  счастью,  Эльфлиа
находился достаточно далеко от этих мест. Но обитатели долины встревожились,
узнав, что вдобавок граф Эдвин и его  младший  брат,  граф  Моркар,  подняли
восстание при поддержке своих валлийских союзников.
   Жители Эльфлиа лишились сна и покоя. Мэйрин боялась, что Эдвин попытается
захватить Эльфлиа. Это означало, что Жосслену придется сражаться  и  что  он
может погибнуть.  Мэйрин  снова  забеременела,  и  тревога  за  отца  своего
будущего ребенка превратилась у нее почти в навязчивую идею. Когда  в  конце
лета стало  известно,  что  Коспатрик,  которого  король  Вильгельм  недавно
назначил  управлять  Нортумбрией,  тоже  взбунтовался  и  встал  на  сторону
этелинга Эдгара, с Мэйрин едва не случилась истерика.
   - Как же королю удастся удержать Англию, когда все бунтуют?  -  с  ужасом
спрашивала она.
   - Вильгельм Нормандский еще никогда не разжимал своей мертвой  хватки,  -
попытался успокоить ее Жосслен.
   - Этелинг Эдгар отправился со  своей  матерью  и  сестрами  в  Шотландию.
Шотландцы стали разбойничать! Жосслен рассмеялся.
   - Насколько я понимаю, жители Шотландии и Нортумбрни вечно не  дают  друг
другу покоя. В этих краях мирная  жизнь  -  большая  редкость.  Этелинг  еще
слишком юн, чтобы бросить серьезный вызов королю Вильгельму. И от его  имени
делается очень много такого, чего он  сам,  мне  кажется,  предпочел  бы  не
делать. Я думаю, он бежал в Шотландию, чтобы подготовиться к возвращению  на
свою родину, в Венгрию, где сможет жить  спокойно,  в  полной  безопасности.
Ведь здесь Вильгельм наверняка заточит его в темницу или,  в  конце  концов,
убьет. Эдгар и его родные понимают это. - Жосслен  обнял  жену  за  плечи  и
ласково погладил по еще не округлившемуся животу. -  Не  беспокойся,  любовь
моя. Живи спокойно и думай о нашем ребенке.
   - Эдрик Дикий снова выступил в поход, - заметила она.
   - Неужели ты думаешь, что Эдрик  посмеет  сунуться  в  Эльфлиа  еще  раз?
Насколько мне известно, этот человек вовсе не глуп.
   Кроме того, он знает, что здесь нет ничего ценного.
   - Здесь есть Олдфорд, - возразила Мэйрин.
   - За который  Эдрику  пришлось  бы  слишком  долго  сражаться  и  который
вдобавок еще не окончен, так что за него даже и не стоит драться.  Крепость,
Мэйрин, имеет значение только тогда, когда она пригодна для жилья  и  защиты
от врагов. Твой старый друг Эдрик Дикий польстится на более лакомые кусочки,
чем Эльфлиа. Кроме того, он знает, что теперь я здесь  и  буду  бороться  за
свои владения.
   Три крупных мятежа, вспыхнувших летом 1068 года, погасли, так и не  успев
разгореться.  Трое  сыновей  покойного   Гарольда   Годвинсона   со   своими
ирландскими, датскими и английскими союзниками просто не сумели  собрать  на
английской земле хорошее войско.  Они  нанесли  некоторый  ущерб  прибрежным
поселениям, причинили много беспокойства, но в конце  концов  им  ничего  не
осталось, как снова сесть на корабли  и  уплыть,  чтобы  больше  никогда  не
возвращаться.
   На севере Коспатрик обнаружил, что у  него  нет  никаких  средств,  чтобы
реально выступить против короля, которому он так опрометчиво  бросил  вызов.
Дворяне, горячо поддерживавшие его из-за крепких стен своих замков, так и не
смогли отвлечься от своих мелких  междуусобиц,  чтобы  помочь  Коспатрику  в
военном походе против Вильгельма. Избрав меньшее из  зол,  Коспатрик  сдался
шотландскому королю  Малькольму  и  отправился  в  изгнание  вместе  с  юным
этелингом.
   Тогда Вильгельм бросил все силы против графов Эдвина и Мор-кара. Эти двое
присягали ему на верность. Он пригласил  их  на  церемонию  коронации  своей
жены. Но за эту доброту они отплатили черным вероломством. Они нарушили свои
клятвы и выступили против  короля.  И  Вильгельм  обрушил  на  них  яростное
возмездие.  Мерсийцы  и  валлийцы  в  страхе  бежали  от  превосходящих  сил
королевской армии. Так было подавлено это последнее восстание.
   Король приказал возвести крепости в Лестере, Уорвике и  Ноттингеме.  Один
из преданных слуг короля, Робер де Мюлэн, получил титул графа  Лестершира  и
завладел огромной долей мерсийских земель графа Эдвина. Рядом с  этим  новым
соседом Жосслен почувствовал себя  в  большей  безопасности.  После  бегства
Коспатрика Йорк сдался на милость короля без боя;  новым  графом  Нортумбрии
стал один из кузенов королевы, Робер де Коммин. К концу 1068 года  Англия  к
югу  от  Хамбера   примирилась   с   властью   нового   короля.   Вильгельм,
направлявшийся  в  Глостер  с  отрядом  своих  рыцарей,   неожиданно   решил
остановиться на ночлег в Эльфлиа. В королевском  отряде  было  около  сорока
человек. Мэйрин знала,  что  разместить  их  кое-как  удастся,  но  вот  как
накормить такую ораву?! Гости прибыли вскоре после полудня, и это  позволяло
ей надеяться, что времени приготовить ужин хватит.
   Она приказала заколоть молодого  бычка  и  зарезать  штук  сорок  цыплят.
Бейлиф Эгберт отправил парней в лес, и удачливые охотники вскоре вернулись с
подстреленным оленем и кучей кроликов, которых быстро освежевали,  разделали
и пустили на пироги. Бычка и оленя  поджаривали  на  открытом  огне.  Цыплят
начинили крупой и сухими яблоками и запекли.  Можно  будет  подать  на  стол
холодную баранину; кроме того, река так и кишела форелью. Мэйрин вспомнила о
маринованной свекле, хранившейся в кладовых. Строителям  сегодня  достанется
меньше хлеба; Дагда объяснил это мастерам, те,  в  свою  очередь,  объяснили
подмастерьям, и все  прекрасно  поняли  необходимость  накормить  гостей.  В
благодарность Мэйрин послала им  несколько  бочонков  сидра.  На  столы  для
гостей выставили сыр, чаши с виноградом, яблоками и грушами.
   Убедившись, что все готово, Мэйрин  торжествующе  улыбнулась  и  спросила
Иду:
   - Ну как, мама?
   - Я хорошо научила тебя хозяйствовать, дочка, - с улыбкой сказала Ида.  -
Мне никогда не приходилось принимать у себя короля Англии, но,  кажется,  ты
все сделала прекрасно. Не  думаю,  что  какой-нибудь  другой  хозяйке  замка
удалось бы в короткий срок приготовить  такой  великолепный  ужин.  Я  тобой
горжусь!
   - Я тоже! - воскликнул Жосслен, входя и окидывая взглядом зал.  В  камине
ярко горел огонь, согревая комнату. На столах расставлены деревянные  кружки
и подносы со свежим хлебом. Вдоль стен стояли наготове бочки с вином, элем и
сидром.
   - Мы с мамой поедим в гостиной,  -  сказала  Мэйрин.  -  Этот  вечер  для
мужчин.
   Король вместе с Жоссленом осмотрел строящийся замок  и  остался  доволен.
Внешний занавес уже почти достроили, поскольку с самой весны  погода  стояла
на удивление хорошая, и даже сейчас, в начале декабря, было  еще  достаточно
тепло, чтобы продол жать работы.  Уже  начали  возводить  стены  внутреннего
занавеса. Когда похолодает, они смогут отделывать изнутри привратные башни.
   - Через год Олдфорд будет построен! - одобрительно воскликнул король.
   - Да, если в следующем году  весна,  лето  и  осень  окажутся  такими  же
теплыми, как в этом, милорд. Если же  нет,  то  потребуется  еще  два  года.
Мастер Жилье - прекрасный знаток своего дела, Дагда - отличный бейлиф, а все
строители оказались на редкость исполнительными и умелыми.
   - Ты решил сделать бейлифом Олдфорда слугу твоей жены, Жосслен?
   - Да, милорд. Он родился  свободным  человеком  и  некогда  был  свирепым
воином. У него за плечами долгая, полная приключений история. Впрочем, важно
не столько это, сколько то, что он всецело предан  нам  и  пользуется  здесь
большой любовью. Местный бейлиф никогда не  выезжал  из  Эльфлиа,  и  он  не
настолько сообразителен и учен,  чтобы  управлять  Олдфордом.  Эгберт  и  не
рассчитывает на это. Он не честолюбив. Ему нравится  спокойная,  размеренная
жизнь.
   - Дагда принес тебе присягу на верность? - спросил король.
   - Да! Если меня здесь не будет, он станет защищать Олдфорд  до  последней
капли крови!
   - Ты хорошо постарался, Жосслен де Комбур,  барон  Олдфорд!  Ты  передашь
этот титул по наследству своим сыновьям и сыновьям своих сыновей. Позднее  я
пришлю тебе бумаги, которые удостоверят  это,  но  объявить  о  твоем  новом
титуле я хочу сегодня же вечером, за ужином. Твоя жена будет  довольна.  Она
ведь носит ребенка под сердцем. Я молю Господа, чтобы это оказался следующий
барон Эльфлиа.
   - Аминь! - пылко окончил Жосслен.
   Но второго февраля у Мэйрин родился не сын,  а  крепкая  здоровая  дочка.
Накануне Мэйрин настояла на том,  чтобы  разжечь  костер  Имболка  рядом  со
строящейся крепостью. Жосслен пошел с ней и Дагдой, поскольку холм крутой, а
Мэйрин уже на сносях. Жосслен не одобрял ее приверженности старым  кельтским
обычаям, и Мэйрин это знала. Но она знала также и  то,  что  он  никогда  не
запретит  ей  почитать  традиции  древних.  -  Смотри!  -  указала  она   на
раскинувшиеся внизу валлийские долины. - Разве я не говорила  тебе,  милорд?
Мы с Дагдой не одиноки!
   Когда костер  вспыхнул,  внизу,  в  долинах  кимвров,  показались  другие
огоньки. Мэйрин запрокинула голову  и  счастливо  рассмеялась,  увидев,  как
языки пламени прорезали темно-синюю  ночную  мглу.  Все  хорошо.  Она  снова
протянула эту хрупкую нить, еще раз связавшую ее с давно почившими  и  почти
забытыми родными отцом и матерью. Но тут тупое нытье в спине, досаждавшее ей
сегодня целый день, внезапно превратилось в такую боль, что она вскрикнула.
   - Милорд! - задыхаясь, проговорила она. - Помоги мне вернуться домой. Наш
ребенок просится на свет.
   - Ты можешь идти? - обеспокоенно спросил Жосслен.
   - Да. - Мэйрин кивнула, заставив  себя  улыбнуться.  -  Дагда,  проследи,
чтобы огонь горел столько, сколько положено.
   - Да, госпожа моя, - тихо ответил ирландец. - Я все сделаю.
   Мэйрин и Жосслен стали медленно спускаться вниз по извилистой  тропе.  По
дороге им пришлось остановиться. Мэйрин стиснула руки мужа, тяжело дыша; лоб
ее покрылся крупными каплями пота. Затем боль  ненадолго  отпустила,  но  до
следующей схватки  они  уже  успели  добраться  домой.  Роды,  ко  всеобщему
облегчению, оказались быстрыми и легкими. Мод Ида Мари  де  Комбур  родилась
вскоре  после  полуночи,  появившись  на  свет   с   пронзительным   воплем,
возвестившим всем домочадцам о ее рождении.
   Вначале родители немного расстроились, что родилась  девочка,  но  вскоре
все огорчения рассеялись при виде удивительно красивого и здорового ребенка.
Кроме того, будут и другие дети. Ида  пришла  в  восторг  от  своей  внучки;
порадовало ее и то, что среди имен девочки будет и ее собственное. Мод - это
английский вариант имени Матильда, а имя Мари дали ей в  честь  святой  и  в
честь Мэйр, родной матери Мэйрин.  Если  бы  родился  сын,  его  назвали  бы
Вильгельмом.
   Мэйрин покачивала на руках наконец умолкшую, но еще  не  уснувшую  дочку,
глядящую на мать странно взрослым взглядом огромных глаз. Мэйрин  улыбнулась
ей.
   - Она похожа на тебя, Жосслен. Смотри! У нее такие же волосики.  А  глаза
хоть и голубые, но со временем, наверное, станут золотисто-зелеными,  как  у
тебя. И такой же носик, только совсем крошечный!
   Жосслен ухмылялся так, словно все это продумал заранее.
   -  Действительно,  похожа,  -  довольным   тоном   проговорил   он.   Ида
переглянулась с дочерью, и женщины улыбнулись.
   - Хорошо, что в этом доме появился ребенок,  -  густым  басом  проговорил
Дагда, коснувшись пальцем атласной щечки Мод.
   - О нет, нет! - воскликнул Жосслен. - Ты теперь бейлиф Олдфорда, ты нужен
мне на стройке. Хватит нянчиться с детьми!
   - Все же я буду присматривать за леди Мод, как за ее бабушкой и  матерью,
- сказал ирландец. - Это не  помешает  мне  выполнять  обязанности  бейлифа,
милорд. Вы можете положиться на меня.
   На следующий день Мод де  Комбур  крестили  в  церкви  Эльфлиа;  крестной
матерью была Ида, крестным отцом - Дагда. Мэйрин уже  достаточно  оправилась
от родов, чтобы сесть в  гостиной  за  стол,  пока  новорожденная  спала,  и
написать родителям Жосслена письмо с сообщением о  рождении  внучки.  Прежде
она уже однажды писала им от имени Жосслена, сообщая о своем браке с ним и о
его успехах в Англии. Теперь же она писала от своего лица, чтобы  поделиться
материнской радостью и  уведомить  родителей  Жосслена  о  том,  что  король
пожаловал их сына титулом барона. В первый раз они не ответили, да Мэйрин  и
не ожидала этого; но теперь она надеялась, что они  смогут  гордиться  своим
старшим сыном, добившимся почестей и богатства, несмотря  на  то  что  он  -
незаконнорожденный.
   Зима окончилась,  дни  стали  длиннее,  и  строительство  крепости  пошло
быстрее. Теперь Мэйрин была рада этому. До Эльфлиа дошли слухи  о  том,  что
датский король Свейн Эстритсон собирается напасть на Англию.
   - Неужели это никогда не кончится? - раздраженно спросила она Жосслена. -
Почему люди постоянно воюют друг с другом?
   - Не могу ответить на этот вопрос. Но знаю, что установить мир  в  Англии
нелегко. Боюсь, это случится не раньше,  чем  король  Вильгельм  нанесет  им
поражение в бою, - ответил Жосслен. - Англия всегда привлекала жадные  взоры
иноземцев. Нормандцы должны  доказать,  что  они  достаточно  сильны,  чтобы
править Англией, а  пока  все  англичане  не  станут  искренне  поддерживать
короля, мы остаемся уязвимыми. На севере до  сих  пор  беспорядки.  Впрочем,
здесь, в Эльфлиа, мы в безопасности и можем  спокойно  ждать,  чем  все  это
кончится.
   Весной 1069 года жители  Эльфлиа  узнали,  что  в  январе,  незадолго  до
рождения Мод, на севере снова вспыхнул мятеж. В Дурхэме  захватили  и  убили
Робера де Коммина и его рыцарей. В марте король направился на  север,  чтобы
сразиться с мятежниками, засевшими в  Йорке.  Сломив  их  сопротивление,  он
вернулся на юг, чтобы отпраздновать Пасху в Винчестере,  оставив  на  севере
Вильгельма Фитц-Осборна.
   Наступило лето, и датчане действительно  вторглись  в  Англию.  Сперва  у
берегов Кента появилось двести сорок  кораблей  под  предводительством  двух
сыновей короля Свейна, Гарольда и Кнута, и  его  брата,  ярла  Осборна.  Они
поднялись вдоль восточного побережья Англии до устья Хамбера, что  послужило
сигналом  к  началу  восстания  в  Йоркшире,  Юному  этелингу   Эдгару   уже
исполнилось  четырнадцать  лет,  и  он  был  полон  энтузиазма,  бодрости  и
честолюбивых надежд. Он передумал возвращаться в Венгрию и  присоединился  к
датчанам со своими товарищами по изгнанию, графом Вальтеофом и  Коспатриком.
С десятитысячным войском они подступили к стенам Йорка,  который  сдался  им
двадцатого сентября почти без боя.
   Затем датчане укрепились на острове Эксхольм и  рассеялись  по  северному
Линкольнширу, где их гостеприимно встретило местное население,  не  желавшее
воевать. Вслед за восстанием на севере последовали  более  мелкие  мятежи  в
Дороете, Сомерсете, южном Чешире и Стаффордшире. Король был вне себя.  Разве
можно строить сильное государство в стране, раздираемой на части  изнутри  и
снаружи? Слишком долго Англия  была  полем  битвы,  слишком  привыкли  здесь
воевать. Дурной пример, который то и дело подавал север,  может  привести  к
серьезным неприятностям по всей стране.
   Вильгельм был справедливым человеком. Он считал себя добрым христианином,
но наступили  трудные  времена.  И  даже  церковь  согласилась  с  ним,  что
выступавших против законной  королевской  власти  следует  проучить.  Однако
церковь не знала, как жестоко Вильгельм расправится с мятежниками.
   Король снова двинулся на  север,  на  сей  раз  -  к  Эксхольму.  Датчане
отступили за Хамбер, в Йорк. Командовать экспедицией было поручено  младшему
брату Вильгельма, графу Мортэйну, и его  другу,  графу  Эсскому.  На  западе
поднялось новое восстание под предводительством Эдрика Дикого.
   Жосслен де Комбур известил  короля  об  этой  неприятности  Он  со  своим
небольшим, но хорошо обученным отрядом сдерживал Эдрика, дожидаясь помощи от
короля. Валлийские принцы бесследно растворились в своих родных холмах - так
же неожиданно, как появились. Эдрик  потерпел  поражение,  но  снова  бежал.
Жосслен вернулся в Эльфлиа, чтобы сообщить жене о том, что он  присоединится
к войску короля на севере.
   - Королю понадобятся все силы, чтобы раз и навсегда разделаться  с  этими
бунтовщиками, - объяснил Жосслен своей жене.
   - Тогда иди, - ответила Мэйрин, - но обещай, что будешь осторожен. Теперь
у нас настоящая семья.
   Уезжая, Жосслен еще раз понял, что не зря гордится  своей  женой.  Мэйрин
подала ему прощальную чашу и проводила его с  достоинством,  стоя  в  дверях
дома и глядя ему вслед. Жосслен не знал, что, как только он скрылся из виду,
Мэйрин тихонько ушл