ом и наше место. Я поняла это, как только судно  вошло  в
бухту. Эта земля позвала нас, Кайрен.
   Солнце величаво спускалось за лес, и к тому времени, как они рука об руку
добрались до дома, в небе засияли первые звезды.
   - Мне нужно искупаться, - объявила Фортейн. - Где-то в  моих  вещах  есть
большая дубовая лохань. Вели своим людям найти ее и наполнить  водой.  Пусть
поставят ее в спальне. Сейчас найду мистрис Хокинс и попрошу поставить  воду
на огонь. Я не мылась шесть недель, Кайрен, и кожа стала липкой от  соли.  А
потом... - Она зазывно улыбнулась. - Потом мы заново познакомимся, верно?
   Кайрен расплылся в счастливой улыбке.
   - Немедленно отыщу лохань, мадам, и,  пожалуй,  присоединюсь  к  вам  или
заменю горничную, как вам будет угодно.
   Фортейн весело рассмеялась. Все так, словно они  и  не  расставались,  и,
судя по горящим глазам мужа, он испытывает те же чувства.
   Лохань притащили, установили в спальне и принесли несколько  ведер  воды.
Супруги наконец остались одни. В угловом камине  горел  невысокий  огонь:  к
вечеру стало прохладнее. Занавески  были  задернуты.  Свечи  мягко  мерцали.
Кайрен встал на колени перед сидевшей на кровати  женой,  снял  ее  башмаки,
скатал чулки, сняв предварительно подвязки с  розетками.  Фортейн  встала  и
повернулась к нему спиной. Он расшнуровал ее  корсаж,  пока  она  отстегнула
петельки, придерживавшие юбки. Оставшись в сорочке и нижних  юбках,  Фортейн
повернулась лицом к мужу. Нижние юбки быстро  сползли  к  ее  ногам.  Подняв
руки, она заколола волосы. Кайрен впился глазами в белоснежные полушария  ее
грудей, показавшиеся над вырезом сорочки, и начал медленно развязывать узкие
розовые ленты. Когда края выреза разошлись, он спустил с плеч Фортейн легкую
батистовую сорочку, и она тоже упала на пол. Кайрен невольно восхитился:
   - Кровь Христова, девочка, ты самая прекрасная женщина на земле!
   Сжав тонкую талию, он поднял Фортейн и поцеловал темно-розовые соски.
   - Я должна  искупаться,  -  тихо  запротестовала  она.  Но  Кайрен  лизал
податливую плоть.
   - Ты соленая, - усмехнулся он, но, тут же забыв обо  всем,  усадил  ее  в
лохань, встал на колени, взял тряпочку и принялся намыливать плечи  и  спину
жены. Тряпочка скользила по шелковистой коже от шеи  по  руке.  Кайрен  смыл
мыло и поцеловал каждый пальчик. Настала очередь второй руки, но на этот раз
он медленно посасывал пальцы, давая знать о своих намерениях.
   - Плохая ты горничная, - вздохнула Фортейн. - Не вымыл  мне  ни  шею,  ни
уши!
   В ответ он наклонился и припал губами к ее затылку, прежде  чем  провести
по нему мыльной тряпочкой.
   - У тебя такая грациозная шея и соблазнительный затылок, - прошептал  он,
выжал тряпочку и, протирая маленькие ушки, поцеловал крохотные мочки.  Потом
снова намылил тряпочку  и  стал  растирать  налитые  груди,  пока  соски  не
напряглись.
   - Встань, - хрипло пробормотал он.
   - Я сама домоюсь, - заверила она, пытаясь  унять  стук  бешено  бьющегося
сердца.
   - Встань, - проскрипел он сквозь стиснутые  зубы.  Фортейн  повиновалась.
По-прежнему стоя на коленях, он казался  верующим,  стоящим  у  ног  древней
богини, и ощущал нечто вроде благоговения. Он обещал ей, что будет верен,  и
не нарушил клятвы. Ни одной женщины не было в его постели с тех пор, как  он
распрощался  с  женой,  своей  обольстительной,  соблазнительной  красавицей
женой.
   Кайрен дрожал от предвкушения. Его плоть  уже  набухла  желанием.  Гадая,
испытывает ли она то же самое, Кайрен поднял голову.
   Когда их глаза встретились, Фортейн почувствовала,  что  едва  тлеющие  в
лоне огни внезапно вспыхнули ярким пламенем,  грозя  спалить  ее  дотла.  Ее
соски превратились в твердые горошинки, ноги подгибались, и все же она нашла
в себе силы стоять прямо, пока тряпочка опускалась по ее животу к ногам. Они
не могли отвести взгляд друг от друга. Да и не сумели бы, даже  если  бы  от
этого зависела их жизнь. Кайрен  словно  притягивал,  ее  своей  неприкрытой
жаждой, мучительной потребностью, пылким желанием.
   Он осторожно раскрыл сомкнутые  лепестки  ее  лона  и  долго  смотрел  на
открывшееся его взору восхитительное зрелище.  И  только  потом  стал  мыть,
дразня, едва дотрагиваясь, возбуждая в  ней  ту  же  непреодолимую  страсть.
Фортейн тихо застонала, едва он подался вперед  и  принялся  терзать  языком
нежную плоть. Жар словно лизал самое средоточие ее женственности.
   - Кайрен! - всхлипнула она, когда он сжал ее ягодицы и привлек еще  ближе
к губам.
   Ее вкус! Ее запах!
   Кайрен обезумел от вожделения. Сколько месяцев, сколько лет прошло с  тех
пор, как он в последний раз держал ее в объятиях,  обладал  этим  сладостным
телом?! . Он потерся щекой о ее живот, впиваясь пальцами в  округлую  попку,
вынуждая себя держать похоть в узде. Слишком рано. Он хотел, чтобы эта  ночь
запомнилась ей навсегда. Они  так  долго  ждали,  и  теперь  он  возьмет  ее
медленно, с любовью, под крышей их первого дома.
   Кайрен встал.
   Пальцы Фортейн неуклюже расшнуровывали его рубашку, путаясь  в  завязках.
Руки тряслись. Она наклонилась и коснулась губами его горячей  кожи.  Ночной
ветерок овевал ее мокрое тело, и она, забыв, что до сих пор стоит в  лохани,
стала лихорадочно целовать его  живот  и  грудь,  умирая  от  желания  снова
принадлежать ему. Их любовная игра превратилась в настоящую пытку.
   Она начала возиться с лентами его штанов, и Кайрен, смеясь, помог ей,  но
Фортейн тут же нетерпеливо выругалась.
   - Ты так и не стащил чертовы сапоги, - пробормотала она, разъяренно глядя
на мужа. Он привлек ее к себе, но на этот раз его пальцы проникли глубоко во
влажную расселину.
   -  Ты  хочешь  меня,  -  тихо  прошептал  он.   Фортейн   вздрогнула   от
удовольствия.
   - Да, - выдохнула она.
   Пальцы скользили все дальше, намеренно терзая ее охваченное огнем тело, и
Фортейн, забыв обо всем, извивалась, стремясь вобрать его в  себя.  Ее  руки
зарылись в его темные волосы, наклоняя голову, и наконец их губы  слились  в
жадном поцелуе.
   Фортейн, задыхаясь, забилась в приступе наслаждения.
   - Этого, моя восхитительно алчная маленькая женушка, должно тебе хватить,
пока я сброшу остальную одежду.
   Он отстранился и, глядя в ее затуманенные глаза, поднес пальцы ко рту.
   - Какой изысканный вкус, миледи...
   Фортейн  долго  не  могла  пошевелиться.  Все  стояла  в   теплой   воде,
наслаждаясь великолепными ощущениями, которые он пробудил в ней.
   Больше она никогда не уедет от мужа!
   Повернувшись спиной, Кайрен стащил сапоги.
   - Теперь, жена, твоя очередь меня мыть.
   - Кайрен, я умираю от желания, - умоляюще всхлипнула она.
   - Я тоже, - кивнул он и обернулся.
   Фортейн  сладострастно   застонала   при   виде   вздыбленного   мужского
достоинства, поднимавшегося из гнезда черных локонов.
   -  Ты  должна  учиться  тонкому   искусству   компромисса,   Фортейн,   -
наставительно заметил он и, ступив в воду, осторожно сел и потянул ее вниз.
   Фортейн ахнула от удивления  и  удовольствия,  оказавшись  насаженной  на
любовное копье.
   - А теперь, любимая, - спокойно потребовал он, - вымой меня.
   Темно-зеленые глаза ослепительно блеснули.
   Едва дыша от возбуждения, она попыталась провести мягкой тряпочкой по его
груди. Слишком остры были ощущения...
   Он пульсировал и подрагивал в ее тесном горячем гроте. Фортейн бросало то
в озноб, то в жар. Набрав в грудь воздуха, она с мрачной решимостью намылила
его и даже перегнулась через широкие плечи,  чтобы  вымыть  спину.  Малейшее
движение отзывалось такой волной страсти, что она с трудом  удерживалась  от
желания кричать, особенно когда он стал ласкать ее груди,  лениво  играть  с
чувствительными холмиками, щипать соски, пока она не  взмолилась  о  пощаде,
уверяя, что сейчас рассыплется на тысячу осколков.
   Кайрен молча поднял жену и встал, увлекая ее за собой.
   - Помню другую такую же ночь, - шепнул он наконец, вынося ее  из  воды  и
растирая большим полотенцем.
   Фортейн поспешно обсушила его другим краем длинного полотнища.
   - Довольно, - сказал он, нетерпеливо подталкивая ее к постели.
   Фортейн не нуждалась в дальнейших приказах. Она немедленно открылась ему,
широко раздвинув ноги и радостно вскрикнув,  когда  он  вошел  в  нее  одним
сильным толчком.
   Оба тонули в безбрежном наслаждении. Когда она обвила его ногами,  Кайрен
затрепетал от восторга и погрузился еще глубже в гостеприимные мягкие недра,
делая выпад за выпадом. Стенки ее любовного грота сжимались и  расправлялись
снова и снова, пока напряжение не стало невыносимым, давно копившаяся похоть
не взорвалась белым горячим фонтаном семени, таким обильным, что Фортейн  не
смогла ее вместить и она пролилась на белые, надушенные лавандой простыни.
   - Я люблю тебя! - вскрикнул он.
   - И я тоже, - всхлипнула  она.  -  О,  дорогой  мой,  никогда  больше  не
оставляй меня! До этого момента я не понимала,  как  отчаянно  тосковала  по
тебе и как нуждалась в твоей любви!
   Они страстно поцеловались, не в силах насытиться друг другом.
   - Я хочу больше, - прорычал он.
   - Ода,  пожалуйста!  -  простонала  Фортейн,  когда  их  тела  на  момент
разъединились. - Больше, еще больше, еще... Кайрен рассмеялся и отвел  с  ее
лба выбившийся локон.
   - По какой-то причине, любимая, я нахожу эту  просьбу  как  нельзя  более
приятной. И ты права, мы больше никогда не расстанемся.
   - Никогда! - согласилась она.

Глава 18

   Стены дома оштукатурили. Полы отшлифовали песком и отполировали.  Шпалеры
и  гобелены  развесили.  Ковры  разложили.  Мебель,   привезенную   Фортейн,
расставили.  Ирландские  колонисты  были  приглашены  на  праздник   урожая:
попировать, выпить и потанцевать. Но сначала  отец  Уайт,  священник-иезуит,
исповедник Леонарда Калверта, освятил  Фортейнс-Фэнси.  В  этот  момент  все
ощущали странное чувство единения.
   Знахарка Хэппет Джонс принесла Фортейн в подарок два куста роз.
   - Я захватила с собой целую дюжину из Ирландии, - пояснила она, -  и  они
хорошо прижились. Навестите меня, миледи, и я дам укрепляющее  снадобье  для
вас и малыша, которого  вы  носите.  Следующей  весной  у  нас  будет  полно
новорожденных. - Карие глаза весело  искрились  за  стеклами  очков.  -  Как
видно, все мужья были рады новой встрече с женами.
   Фортейн звонко рассмеялась.
   - Только пока не говорите Кайрену. Я сама скажу сегодня.  Моя  Ройс  тоже
ждет малыша. Ну разве Мэрис-Ленд не чудесное местечко?
   Она еще никогда  не  была  так  счастлива.  Новый  Свет  -  просто  земля
обетованная! Земля невероятно плодородна.  В  полях  растет  табак.  Большие
темные листья, похожие на лисьи уши,  скоро  можно  будет  собрать.  В  саду
высоко поднялась кукуруза, а плети тыкв и кабачков разрослись так густо, что
под ними не было видно земли. Бобы, вьющиеся вокруг подпорок,  дали  столько
стручков, что хватит на всю зиму. Они успели снять два урожая латука. Кочаны
капусты уже позеленели и округлились.  Кроме  ямса,  они  посадили  странный
овощ, называемый картофелем. Индейцы советовали хранить его в прохладе, а  в
жареном и вареном виде он был очень вкусен.
   Леса буквально кишели дичью, в заливах плавали стаи гусей и уток. В  воде
было полно рыбы, моллюсков, крабов и  омаров.  Кайрен  велел,  чтобы  каждый
поселенец снес часть урожая в общие  склады,  а  остальное  хранил  у  себя.
Индейцы показали колонистам, как молоть из зерна муку на хлеб и кашу.
   Комфорт Роджерс терпеть не могла  индейцев,  утверждая,  что  боится  их,
потому что они вечно дергали ее за светлые волосы. Однако Фортейн ничуть  не
опасалась аборигенов, охотно распускала волосы по их просьбе и  даже  дарила
небольшие прядки любопытным индианкам. Они дали ей  новое  имя,  которое  на
английском означало Опаленная Огнем.
   - Как-нибудь проснетесь без скальпа, -  злобно  сказала  однажды  хозяйке
Комфорт, пытаясь ее устрашить. Но Фортейн лишь улыбнулась:
   - Им просто интересно. Ведь  все  женщины  у  них  темноволосые.  Индейцы
никогда не видели светлых и рыжих локонов. Почему ты так их пугаешься?
   - Грязные твари,  -  процедила  Комфорт.  -  И  глазеют  на  меня  своими
дьявольскими зенками. Я знаю, о чем они думают! Гадают, каково это -  лежать
между моими бедрами, объезжать меня и слушать, как я надрываюсь от вопля!
   - У них много своих красавиц, - заметила Фортейн. - По-моему, девушка,  у
тебя разыгралось воображение. Тебе давно пора найти мужа.  Ты  явно  созрела
для супружеской постели. Возможно, сильный мужчина заставит  тебя  забыть  о
страхах.
   - Я уже нашла себе пару! - дерзко заявила Комфорт.
   - Вот как? - ничуть не удивилась Фортейн. - И кто же он?
   - Хозяин. Вот мужчина для меня! Вы все равно не собираетесь  здесь  жить!
Скоро вернетесь в Англию, а я получу хозяина. Такой неженке, как  вы,  здесь
не место. Избалованная, изнеженная  сучонка,  недостойная  такого  человека!
Стоит ему забраться на меня, и он забудет, что вы существуете на свете!
   Фортейн, не помня себя, отвесила девушке пощечину. Такой наглости она  не
ожидала. И хотя знала, что Комфорт питает к Кайрену нежные чувства,  считала
это всего лишь детским увлечением. В конце  концов  он  выкупил  ее,  хорошо
обращался и был неизменно добр.
   - Мэрис-Ленд - мой дом, Комфорт, и мой муж никогда тебе не достанется. Он
ни при каких обстоятельствах не  покинет  меня.  У  нас  ребенок,  я  ожидаю
второго. Пожалуй, придется поговорить о тебе с хозяином. Возможно, в  другом
месте ты будешь счастливее.
   - Он никогда не продаст меня, - самодовольно бросила  Комфорт.  -  Хозяин
меня любит. Я-то вижу, как он на меня поглядывает!
   - Немедленно иди и протри мебель в столовой, - отрезала Фортейн. - На ней
полно пыли! Последнее время ты целыми днями бездельничаешь!
   Ночью, лежа в объятиях Кайрена, она сказала ему то,  что  он  так  жаждал
услышать:
   - Я жду ребенка, любимый.
   - На этот раз ты дашь мне сына? - спросил  он,  словно  от  нее  зависело
исполнить его желание.
   - Да, - уверенно ответила она, - на этот раз  я  ношу  мальчика.  Сердцем
чувствую. С Эйн все было по-другому.
   - Когда он родится, - пообещал Кайрен, - я дам тебе звезды, луну  и  все,
что пожелаешь, моя Фортейн.
   - Ловлю тебя на слове, - пошутила она.
   - Только скажи, что хочешь, милая, - настаивал он.
   - Прошу тебя, поскорее продай Комфорт, - ответила Фортейн.
   Кайрен почти не удивился.
   - Что опять наделала эта девчонка? Я знаю, она ко  мне  неравнодушна,  но
стоит ли обращать внимание  на  шестнадцатилетнюю  дурочку,  судьба  которой
сложилась нелегко? Неужели ты ревнуешь,  милая?  -  спросил  он,  лаская  ее
груди.
   - В ней нет ничего детского, - возразила Фортейн. - Она стара,  как  сама
Ева, а в груди бьется холодное сердце шлюхи. Знаешь, что она посмела сказать
мне сегодня?
   Кайрен почти боялся спросить, но, услышав, в чем  дело,  просто  ушам  не
поверил.
   - Она ничего не желает делать, и  мистрис  Хокинс  жалуется,  что  только
оплеухами ее можно заставить помочь на кухне.  Часами  где-то  болтается,  и
никто не знает, куда она делась. Она вносит раздор в наш дом, и я  не  желаю
ее видеть. И без того дитя, растущее в чреве, вытянет из меня все  соки.  Не
могу и не хочу иметь дело с этой особой, - заключила Фортейн.
   - Не так-то легко будет найти на нее  покупателя,  -  задумчиво  протянул
Кайрен. - Я приобрел ее в Виргинии, а цена включала стоимость ее проезда  на
судне. Когда срок ее службы закончится, я должен  дать  ей  пятьдесят  акров
земли, быка, ружье, две мотыги, юбку и корсаж, туфли, чулки, синий передник,
полотняную сорочку, два чепца и три барреля кукурузы. Не знаю,  кто  возьмет
ее на таких условиях.
   -  В  таком  случае  отвези  ее  в  Виргинию  и  продай,  -   раздраженно
посоветовала Фортейн. - А еще лучше дай ей денег и отошли в Англию на  "Розе
Кардиффа" со следующим же рейсом. Кто знает, что ее  сослали  за  воровство?
Она сама никому об этом не скажет, если не захочет, чтобы ее снова бросили в
Ньюгейт. А на эти деньги она купит себе  лавчонку  или  найдет  мужа,  чтобы
успокоить донимающий ее зуд.
   - Сначала я попробую найти покупателя, - решил Кайрен. - Не хочется нести
такие расходы, а кроме того, она уже отработала два года своего срока. Я  не
получу за нее полную цену, Фортейн.
   - Мне все равно, даже если тебе не достанется ни гроша.
   Если отыщется человек, который избавит нас от  нее,  отдай  ему  девчонку
бесплатно. Я хочу, чтобы она убралась из нашего дома! - воскликнула Фортейн.
   - После окончания жатвы я этим займусь. Обещаю, - поклялся он.

***

   В сентябре табак срезали, развесили в сушилках, потом связали  в  кипы  и
сложили в большие бочки с тем, чтобы загрузить в  трюмы  "Розы  Кардиффа"  и
переправить в Англию. Компания "О'Малли - Смолл" занялась торговлей табаком,
оказавшейся весьма прибыльной. Кроме табака, судно должно было взять бочонки
с кукурузой. Колония с каждым днем  разрасталась,  и  наличные  деньги  были
крайне необходимы. Овощи уже были собраны, корнеплоды и капуста заложены  на
хранение в подвалы и погреба. Мужчины охотились  на  оленей  и  дичь,  чтобы
сделать запасы солонины на зиму. "Горец" вернулся с тремя дойными  коровами,
двумя упряжками волов, двумя дюжинами кур и петухом.
   Природа готовилась к зимней спячке.  Гуси  собирались  огромными  стаями,
готовясь  к  дальним  перелетам.  Красно-золотистые  листья  кленов   горели
пламенем, буки и березы отливали чистым золотом. Фортейн и  Ройс  расцветали
грядущим материнством.
   Как-то раз, когда женщины, сидя у дома, шили одежду для будущих  малышей,
на дорожке показалась Комфорт Роджерс в самом непристойном виде. Сейчас  она
как две капли воды походила на уличную женщину: в волосах застряли  сосновые
иглы, губы распухли, одежда в беспорядке.
   - С кем она валялась на этот раз? - выпалила Ройс.
   - Ад и проклятие! - выругалась Фортейн. - Если она нагуляет брюхо, Кайрен
никогда не сумеет избавиться от твари!
   - Он собирается ее продать? - обрадовалась Ройс. - Так ей и надо!  Видели
бы вы, как она липнет к моему Кевину.  Так  и  трется  об  него  при  каждой
встрече! Я бы выцарапала ей бесстыжие глаза, но не хочу устраивать  сцены  и
позорить вас, миледи. Вот уж кого не жаль! Пусть  убирается  хоть  в  пекло!
Недаром  мужчины  говорят,  что  за  полпенни  Комфорт  Роджерс  для  любого
раздвинет ноги!
   Фортейн закрыла глаза.
   - Почему ты не сказала об этом раньше? - взорвалась она. - Девчонка,  как
я и подозревала, - настоящая потаскуха! Нужно поскорее сбыть ее с рук.
   - Я так и не смог найти на нее  покупателя,  -  признался  Кайрен,  когда
вечером жена подступила к нему с требованием избавиться от Комфорт.
   - Но Ройс говорит, что девчонка ложится с кем ни попадя!  -  рассердилась
Фортейн.
   - Знаю, - расстроенно пробормотал он. - Поэтому никто не  хочет  иметь  с
ней дела. Ни одна порядочная женщина не пустит в  свой  дом  шлюху.  Прости,
милая. Я всего лишь хотел, чтобы ты  не  осталась  без  слуг,  а  теперь  ты
терзаешься из-за грязной девки!
   Укоризненно покачав головой, Фортейн прижала голову мужа к груди.
   - Что за несчастье! Так и быть, ничего не поделаешь, придется отослать ее
в Англию и дать денег на первое время. Я не допущу  здесь  разврата!  Пойми,
наша репутация пострадает, если  люди  будут  считать,  что  я  позволяю  ей
распутничать, а ведь ее не остановишь, разве что  закуешь  в  кандалы!  -  И
Фортейн, немного помедлив, добавила:
   - Может, так и следует поступить, чтобы она не  смела  постоянно  убегать
неизвестно куда? Пожалуй, нужно ее выпороть и посадить в колодки.  Это  всем
покажет, что мы не намерены терпеть ее поведение. Ну, а потом наденем ей  на
ноги кандалы, чтобы она не бродяжничала.
   - Это слишком  жестоко,  -  вздохнул  Кайрен,  -  но  я  согласен.  "Роза
Кардиффа" сделала последний  в  этом  году  рейс  в  Мэрис-Ленд.  Когда  она
отплывет в Англию, на борт