зку  невероятно
красивый молодой человек с золотыми  волосами  до  плеч  и  небесно-голубыми
глазами. Нечаянно встретившись с ним  взглядом,  она  заметила,  что  в  его
глазах вспыхнули искорки веселья при виде ее  невинного  удивления.  Мэйрин,
вздрогнув, оторвала его руки от своей талии, где они задержались чуть дольше
положенного, и викинг озорно усмехнулся. Майрин зарделась от смущения.
   Ида, от бдительного взора которой не ускользнула эта немая  сцена,  тихо,
но властно спросила:
   - Как тебя зовут, стражник? Молодой гвардеец торопливо ответил:
   - Эрик Длинный Меч, госпожа.
   - Спасибо, что помог моей дочери, Эрик  Длинный  Меч,  -  сказала  Ида  с
улыбкой, означающей, что беседа окончена. Юноша  почтительно  поклонился,  а
Майрин из-за спины матери показала ему язык.
   Когда Ида отвернулась, Эрик Длинный Меч подмигнул Мэйрин.  Девушка  снова
покраснела до корней волос. Она пыталась понять, почему она не осадила этого
ужасного человека. Да и вообще, почему она  задается  такими  вопросами?  Но
ведь, по  правде  говоря,  еще  ни  один  мужчина  не  смотрел  на  нее  так
внимательно.  Дома  ее  считали  всего   лишь   маленькой   дочкой   Олдвина
Этельсберна, но здесь.., здесь ее  никто  не  знал.  Неужели  этот  стражник
увидел в ней  женщину?  В  конце  концов  через  две  недели  ей  исполнится
тринадцать лет! Она едва  справлялась  с  нетерпением:  ей  хотелось  скорее
добраться до зеркала  и  оценить  перемены,  произошедшие  в  ней  за  время
путешествия.
   Ида улыбнулась про себя, прочитав мысли дочери.  Мэйрин  никогда  еще  не
испытывала на себе внимания  со  стороны  противоположного  пола,  и  сейчас
наверняка пребывает в смущении. Ида обнаружила, что ее дочка стала взрослой.
Скоро придется подыскивать ей мужа.
   Они  ехали  по  улицам  города,  где   купеческие   дома   средней   руки
соседствовали  с  хижинами  и  великолепными  виллами  богачей.  На   улицах
толпились разносчики, переходившие от двери  к  двери,  нараспев  выкрикивая
цены на свой товар, предлагая горожанам свежий хлеб, цветы, фрукты и  овощи,
певчих птиц в клетках и свежевыловленную  рыбу.  Все  прохожие  расступались
перед пышной процессией.
   Тимон Феократ ехал рядом с повозкой,  вкратце  налагая  женщинам  историю
своего города. Он сказал, что на этом месте еще с незапамятных  времен  было
поселение, но  многие  связывали  формальное  основание  города  Византия  с
древними греками. Большая часть построек той эпохи,  так  же  как  и  времен
Великой Римской империи, уже исчезла. Купец пояснил, что эти здания  погибли
во время большого пожара в 532 году. Пожар полыхал целых пять дней, а за ним
прокатилась волна народных бунтов.
   Правивший тогда император Юстиниан  сровнял  с  землей  половину  города.
Потом он отстроил Константинополь заново, ибо все величественные  постройки,
возведенные при  великом  Константине  (в  честь  которого  ныне  называлась
столица),  оказались  уничтожены,  включая  и  священную   Софию.   Юстиниан
восстановил  все  разрушенное,  превратив   Константинополь   в   невероятно
прекрасную, великолепную столицу. Его преемники продолжили застройку города.
Со временем был расширен императорский  дворец,  возведены  новые  дворцы  и
церкви, разбиты парки и сады; городские площади украсились статуями.
   Любопытная Нара слушала, приоткрыв рот,  и  глядела  во  все  глаза.  Ида
задохнулась от изумления, когда процессия  проехала  под  аркой  Милиона  на
Августеум - главную городскую площадь. По  левую  руку  возвышалась  великая
константинопольская церковь Святой Софии. Впереди красовалось изящное здание
Сената. Свернув  направо,  они  обогнули  стену  дворца  и  оказались  перед
главными воротами, носившими имя Халке  -  Бронзовые  Врата,  ибо  они  были
отлиты из настоящей бронзы и покрыты позолотой.
   Всадники спешились, женщинам помогли выбраться из повозки. Чувствуя  себя
карликами  по  сравнению   с   невообразимо   огромными   постройками,   они
проследовали за Тимоном Феократом в вестибюль императорского дворца.
   - Посмотрите наверх, - предложил Тимон.
   Путники увидели, что потолок украшен  мозаикой,  изображавшей  Велизария,
великого полководца Юстиниана, возвращающегося с триумфом в  Константинополь
после славных побед. Опустив глаза, гости заметили, что стены и  полы  Халке
сложены  из  прекрасного  мрамора  дивных   цветов   -   изумрудно-зеленого,
ослепительно белого и темно-красного. Белые плиты порой пересекали волнистые
линии сапфирно-синих тонов.
   Юные саксонские воины были потрясены и не могли вымолвить  ни  слова.  За
всех высказалась Ида:
   - Такой красоты на свете не бывает. Наверное, мы все умерли  и  попали  в
дом Божий.
   Она говорила медленно, на латыни - универсальном языке,  который  отлично
понимали здесь, в Византии. Она очень долго пользовалась только своим родным
языком, но во время путешествия Олдвин и Мэйрин настаивали на том, чтобы Ида
упражнялась в латыни, иначе ей трудно было бы вписаться в новую жизнь.
   Низенький, пухленький Тимон Феократ просиял от удовольствия,  услышав  ее
слова. Он очень гордился своим городом.
   - Я передам императору ваш благосклонный отзыв, госпожа, -  произнес  он,
проводя гостей через Халке к огромному парку.
   Перед ними раскинулась  просторная  территория  дворца  с  разнообразными
постройками. Здесь были церкви и фонтаны, сады и террасы, стадион и закрытый
манеж, пруды с цветущими лилиями, бассейны и кладовые, конюшни и  водостоки,
караульные помещения, жилища слуг, подземные темницы и зверинец.  Саксонские
воины отделились от посольства и последовали за  византийскими  гвардейцами,
сопровождавшими гостей по пути из  гавани.  Олдвин  со  своими  женщинами  и
английские послы двинулись дальше за Тимоном  Феократом,  который  продолжал
беседовать с гостями.
   - Для послов отведены просторные и удобные апартаменты во флигеле  Нового
Дворца, - говорил он. - Ты, друг мой, поселишься со своей семьей в маленьком
домике в саду с видом на море. Туда мы и направимся  первым  делом:  уверен,
твоей супруге не терпится увидеть свой новый дом  и  тотчас  же  взяться  за
обустройство. Моя жена точно такая же.  -  Он  лучезарно  улыбнулся  Иде.  -
Женщины, - снисходительно добавил он, - всегда предсказуемы!
   Они остановились перед небольшим мраморным зданием, и Тимон произнес:
   - Вот мы и пришли, друзья мои. Это ваш новый дом. Садовый Дворец.
   Слуги выбежали им навстречу и ввели новых  хозяев  в  их  жилище.  Гостей
поразило богатое убранство дворца. Пройдя в ворота, они оказались в холле  -
квадратном помещении с колоннами из красного оникса и зеленого мрамора.  Пол
покрывали плитки мозаики, изображавшей золотые солнечные лучи на фоне синего
неба.
   - Я - Зенон, дворецкий, - произнес приятный на вид мужчина,  выступив  из
толпы слуг. - От имени императора приветствую вас в  Садовом  Дворце.  -  Он
говорил на чистой латыни, неторопливо и отчетливо,  и  даже  Ида,  к  своему
большому облегчению, с легкостью понимала его речь.
   - Это - английский лорд, Олдвин из Эльфлиа, - представил Тимон Зенону.  -
Это - его супруга, леди Ида, и их  дочь,  леди  Мэйрин.  -  Затем  византиец
повернулся к своему другу:
   - Ну, мне придется покинуть вас, чтобы устроить остальных  посланников  в
Новом  Дворце.  Зенон  ответит  на  все  ваши  вопросы  и  предоставит   все
необходимое.
   - А когда мы сможем приветствовать императора от имени короля Эдуарда?  -
спросил Олдвин.
   - Этого мне пока не сообщили, - ответил Тимон. - Думаю, вам  дадут  время
восстановить силы после утомительного путешествия, прежде чем вы предстанете
перед его величеством. Отдохните несколько дней. Уверен, вам вскоре назначат
время приема. А пока что мы не знаем  даже,  когда  начнутся  переговоры.  Я
зайду к вам завтра, и мы вспомним старые времена. - Он учтиво поклонился Иде
и Мэйрин и, помахав Олдвину на прощание пухлой ручкой, удалился.  Английские
послы торопливо двинулись за ним.
   - До тех пор, пока вы - гости императора, весь дворец находится  в  вашем
полном  распоряжении,  -  сказал  Зенон.  -  Не  угодно  ли   взглянуть   на
апартаменты? Я лично буду сопровождать вас  при  осмотре  здания,  чтобы  вы
скорее привыкли к новой обстановке. - И, не дожидаясь ответа, Зенон повел их
вверх по широкой мраморной лестнице на  второй  этаж.  -  Все  постройки,  -
продолжал  Зенон,  поднимаясь  по  ступеням,  -  находящиеся  на  территории
священного императорского дворца, тоже называются дворцами. Но это здание не
более чем удобная и красивая вилла.
   Я заметил, что вы привезли с собой всего лишь  двоих  слуг.  Распоряжусь,
чтобы к вам прислали еще людей. Ну вот мы  и  пришли.  -  Он  распахнул  обе
створки дверей. - Апартаменты господина и госпожи! Юная госпожа тоже получит
отдельные покои. Если вы пройдете в зал, я укажу ей дорогу.
   - Возьми Нару к себе, мама, - сказала Мэйрин, понимая, что ее мать  будет
чувствовать себя спокойнее с их служанкой.
   - Дагда должен остаться со мной, - сказал тан  по-английски.  -  Если  он
поселится в твоих апартаментах, это может вызвать нехорошие пересуды, дочка.
   - Твой отец прав, - подтвердил ирландец.
   - Понимаю, - согласилась Мэйрин. - Все правильно, отец. Я  хорошо  говорю
по-гречески и быстро освоюсь. Дагда сможет сопровождать  меня  за  пределами
дворца.
   Представления Зенона об англичанах  сложились  на  основе  наблюдений  за
неотесанными англосаксонскими  юнцами  из  императорской  гвардии.  Так  что
дворецкий  был  восхищен,  обнаружив,  что  знатные   англичане   -   вполне
цивилизованные люди. Еще больше он  обрадовался,  узнав,  что  Мэйрин  умеет
говорить по-гречески: греческий был официальным языком  Византии,  сменившим
латынь восемь лет назад, когда византийская церковь порвала с римской.
   Теперь, когда Мэйрин заговорила с Зеноном на языке его страны,  дворецкий
стал еще более приветлив. Открыв  одну  створку  резной  двойной  двери,  он
пропустил Мэйрин в просторную комнату с высоким потолком.
   - Вот ваши покои, юная госпожа. - Пройдя через комнату, он распахнул  еще
одну резную дверцу. - Ваша спальня, - сообщил он.
   Одна стена главной комнаты почти целиком состояла из окон. Подойдя к ним,
Мэйрин воскликнула:
   - Какие прекрасные сады! Какой поразительный вид на  море,  Зенон!  О,  я
счастлива,  что  попала  в  этот  сказочный  город!  Дворецкий  с  гордостью
улыбнулся.
   - Добро пожаловать в Константинополь, юная госпожа! Наша столица -  город
прекрасных женщин, но  такой  красавицы,  как  вы,  мне  еще  не  доводилось
встречать. Простите меня за дерзость, но я еще ни разу не видел таких  волос
и цвета кожи, как у вас.
   - В моей стране много таких, как я, - ответила  Мэйрин,  слегка  рисуясь.
Прежде ее еще никто не  называл  красавицей,  даже  слуги.  Ей  еще  сильнее
захотелось взглянуть на себя в зеркало и увидеть, какие перемены произошли в
ней за время странствий.
   - Вы, наверное, хотите отдохнуть после долгого пути, - сказал Зенон. -  Я
прикажу, чтобы вам принесли вина со льдом и пирожных, юная госпожа. Я  лично
отберу девушек, которые будут вам прислуживать. Редкому  самоцвету  подобает
драгоценная оправа. - Дворецкий поклонился и удалился.
   Вздохнув с облегчением,  что  наконец  осталась  одна,  Мэйрин  принялась
изучать  свои  новые  покои.  Пол  в   главной   комнате   был   сделан   из
бледно-золотистого мрамора. На стенах чередовались широкие полосы золотого и
кремового мрамора. Потолок  покрывала  позолота.  Мебель,  столы,  стулья  и
спинки кушеток тоже были позолочены и  инкрустированы  слоновой  костью.  На
стенах висели серебряные светильники, украшенные  полудрагоценными  камнями.
На полу, рядом с дверями спальни, стояла великолепная  ваза,  вырезанная  из
сиреневого камня, наполненная павлиньими перьями.
   Майрин с любопытством прошла в спальню, и у нее  перехватило  дыхание  от
восторга.  На  мраморных  стенах  красовалась  яркая  роспись,  изображавшая
процессию музыкантов и танцовщиков. Каждая панель росписи была  заключена  в
раму  из  позолоченного  дерева,  украшенную  кораллами,   ляпис-лазурью   и
жемчужинами; от соседних панелей ее отделяли  полоски  золотистого  мрамора.
Пол был сложен из плит кремового мрамора с волнистыми зелеными линиями.
   У одной стены стояла кровать из резного дерева, покрытого позолотой.  Над
кроватью возвышался балдахин из бледно-зеленого шелка, под цвет покрывалу на
постели. У кровати, на маленьком столике, инкрустированном слоновой  костью,
стоял серебряный светильник с благовонным маслом. Как и в  главной  комнате,
одну стену в спальне целиком занимали окна, выходящие на императорские  сады
и простиравшееся вдали море.
   Мэйрин  распахнула  следующую  дверь  и  увидела  маленький   коридорчик,
оканчивающийся еще  одной  дверью.  Охваченная  любопытством,  она  медленно
прошла по коридору и обнаружила комнату,  покрытую  разноцветными  плитками.
Посреди комнаты голубел небольшой бассейн; Мэйрин не могла понять, для  чего
он предназначен. Пожав плечами, она вернулась в спальню, и тут  ей  в  глаза
бросилось нечто, ускользнувшее прежде от ее внимания. Зеркало! И  не  просто
полированный металлический круг, а настоящее стекло! И  такое  большое,  что
Мэйрин могла увидеть всю себя, с головы до ног!
   Она долго рассматривала собственное отражение, как зачарованная. А  потом
со вздохом отвернулась. В ней не произошло никаких заметных перемен.  Тут  в
комнату вошла ее мать.
   - Что случилось, дитя мое? Ты чем-то огорчена? - спросила Ида.
   - Я была уверена, что сильно переменилась, мама, - ответила Мэйрин.
   - Ты меняешься каждый день, дорогая! Растешь.
   - Нет, я выгляжу точь-в-точь, как в тот день, когда мы покинули Англию. И
все же дворецкий Зенон сказал, что я красива. Я действительно красива, мама?
   Ида поколебалась, но затем, решив, что честность - лучше всего, ответила:
   - Да, дочь моя, ты очень красива.
   - Но ведь я выгляжу так же, как всегда! - воскликнула Мэйрин.
   - Ты всегда была красива, Мэйрин, - со смехом отозвалась Ида. - Я  помню,
что подумала об этом, когда увидела тебя в первый раз. Просто ты привыкла  к
себе и никогда не была самовлюбленной.  Кроме  того,  видишь  ли,  некоторые
перемены в тебе  происходят  внутри  и  необязательно  должны  быть  видимы.
Помнишь, как ты сегодня смутилась, когда тебе помогал тот молодой  гвардеец?
А  он  смотрел  на  тебя,  как  положено  молодому   мужчине   смотреть   на
привлекательную девушку. И поскольку никто прежде не смотрел на тебя так, ты
почувствовала это особенно остро. - Ида улыбнулась.  -  В  этом  нет  ничего
необычного, дочь моя.
   Мэйрин снова взглянула на себя в великолепное зеркало.
   - Ох, мама, - проговорила она со вздохом. - Я даже не  знаю,  хочется  ли
мне расти! Я так странно себя чувствую: словно это уже  и  не  я,  а  кто-то
другой!
   Ида снова рассмеялась.
   - В твоем возрасте я чувствовала себя точно так же! - сказала она. -  Но,
увы, дорогая моя, время не остановишь. Оно бежит вперед, что бы мы о нем  ни
думали. - Она обняла девочку за плечи. - Зенон  пришлет  сегодня  во  дворец
нескольких искусных швей. Угадай, что я  обнаружила  в  наших  апартаментах?
Прекраснейшие на свете ткани! Это -  подарок  от  супруги  Тимона  Феократа.
Представь себе только, какая щедрость! Она ни разу  нас  не  видела,  а  уже
выказывает  такую  доброту!  Я  даже  не  знаю,  чем  отплатить  ей  за  эту
любезность. Теперь у нас будут модные  платья,  чтобы  явиться  на  прием  к
императору! Пойдем выберешь, что тебе по душе.
   Следующие несколько дней Мэйрин  и  ее  мать  провели  в  хлопотах.  Хотя
англосаксонская земля славилась своими тканями, наряды англичанок не шли  ни
в какое сравнение с роскошными византийскими материями. Жена Тимона прислала
отрезы парчи восхитительных цветов рубина,  изумруда,  сапфира,  аметиста  и
топаза; тончайшие шелка с золотыми и серебряными нитями, прозрачные,  словно
утренний туман, нежно-розовые, зеленоватые, как морская  волна,  персиковые,
аквамариновые, золотистые.
   Мэйрин была очарована великолепием тканей; Ида же вдобавок сумела оценить
мастерство и воображение, потребовавшиеся  для  их  создания.  Императорские
швеи сшили для них  ошеломляюще  прекрасные  платья.  Даже  практичная  Ида,
всегда отличавшаяся простотой вкусов, не смогла отказаться  от  удовольствия
покрасоваться в таких роскошных нарядах. Ее прежний страх  перед  визитом  к
легендарному императору Византии растаял при виде платьев,  достойных  взора
великого властелина. Все английские послы не замедлили  выразить  восхищение
этими нарядами.
   - Сначала я не хотел, чтобы с нами ехали женщина  и  ребенок,  -  заметил
Вульфхир из Лондона, - но, увидев вас в столь великолепном  платье,  Ида  из
Эльфлиа, переменил свое мнение и рад, что вы присоединились к  нам.  Вам  мы
будем обязаны немалой толикой  изящества,  а  в  таком  пышном  городе,  как
Константинополь, это многое значит.
   - Хорошо, что византийцы увидят женщину и  девочку  из  нашей  страны,  -
добавил Этельберт из Глостера. - Они поймут, что мы -  такие  же  люди,  как
они. Кроме того, - голубые глаза  посла  весело  блеснули,  при  взгляде  на
малышку Мэйрин, - они совсем потеряют голову, и это нам только на руку.
   Товарищи Этельберта кивнули, соглашаясь с ним.  Константинополь  славился
красавицами: блондинками с кожей цвета белой розы и брюнетками,  смуглыми  и
золотистыми,  голубоглазыми  и  кареглазыми,  зеленоглазыми  и  черноглазыми
красотками.  Но  ни  у  кого  во  всем  городе  не  найти   таких   огненных
золотисто-рыжих кос, как  у  Мэйрин,  так  восхитительно  контрастирующих  с
нежной белизной ее кожи.
   Обычно при таком цвете кожи и волос у  женщин  светлые  глаза,  но  глаза
Мэйрин были совершенно необычного оттенка: порой они казались  аметистовыми,
порой - темно-синими, порой - фиолетовыми, в зависимости от  ее  настроения.
Если прибавить к этому идеальное совершенство черт лица,  то  можно  понять,
что красота ее казалась людям почти невероятной. Майрин была  одним  из  тех
удивительных созданий, которые с каждым взглядом на них кажутся все более  и
более прекрасными. Она была еще почти ребенком, но слухи о  ее  красоте  уже
разнеслись по всей столице и достигли даже императорского двора.
   Константин X, представитель рода Дуков, занял императорский трон  в  1059
году. Его  предшественник,  Исаак  I  из  рода  Комнинов,  был  превосходным
императором, но, к несчастью, правление его  продолжалось  всего  два  года.
Византийцы оплакивали его смерть, ибо два предыдущих императора, Михаил VI и
Константин IX, были слабыми людьми и ничем особенным не прославились, хотя в
последний год правления Константина IX византийская  церковь  отделилась  от
римской.
   Константин Х оказался совершенно  очаровательным,  хотя  тоже  слабым,  и
несмотря  на  то,  что  в  его  правление  не  произошло   никаких   крупных
государственных событий, при дворе нового императора процветали искусства  и
благоденствовали художники, певцы и  литераторы.  Император  любил  и  ценил
красоту; услышав о прелестной Мэйрин, он решил назначить аудиенцию торговому
посольству короля Эдуарда на значительно более ранний  срок,  чем  собирался
прежде. Ему не терпелось увидеть английскую девушку, и он не  стал  скрывать
этого в беседе со своим любимым кузеном Василием.
   - Интересно, окажется ли она под стать вам, мой кузен  принц?  -  шутливо
спросил он. Василия Дуку называли прекраснейшим из византийцев.
   - Если да, то  мне  придется  жениться  на  ней,  чтобы  у  нас  родились
идеальные дети, ваше величество, -  нимало  не  смутившись,  ответил  принц.
Василий Дука был не только красив, но и сообразителен.
   Император улыбнулся.
   - А что скажет Велизарий, если ты женишься?  Он  не  потерпит  соперницы,
Василий. Он очень ревнив.
   Принц нахмурился, но даже в раздражении остался привлекательным.
   - Мне тридцать лет, Констан