лайт и, взяв ее под руку, упрекнула:
   - Напрасно ты начала ссориться с сестрой при всех,  Дилайт.  Она  так
добра и терпелива с тобой,  и  твое  недовольство  выглядит  откровенной
неблагодарностью. Разве я не предостерегала тебя, милочка?
   - Он любит не ее, а меня! - рыдала Дилайт. - Мне  невыносимо  видеть,
как он страдает. Это меня он должен был целовать у камина! Я должна была
лежать в его постели! Я должна рожать ему детей, а  не  она!  Не  Блейз!
Кроме Энтони, мне никто не нужен, Генриетта! Почему же он достался ей, а
не мне?
   - Всему свое время, милочка,  -  утешала  Генриетта.  -  Ты  получишь
Энтони, а я помогу тебе, в этом.
   - Но зачем это тебе? - сквозь слезы спросила Дилайт.
   - Затем, - что ты моя лучшая подруга, Дилайт  Морган,  вот  зачем!  -
произнесла Генриетта с  такой  убежденностью,  что  простодушная  Дилайт
сразу поверила ей и позволила уложить себя в постель.
   - Я не смогу заснуть, - пожаловалась она.
   - Нет, сможешь, я дам тебе особое снотворное, -  пообещала  Генриетта
и, сняв с пояса крошечную сумочку, высыпала щепотку порошка  в  бокал  с
вином, а затем велела Дилайт выпить его залпом. Не прошло и минуты,  как
огорченная девушка заснула.
   Генриетта презрительно взглянула на Дилайт. Как глупа  эта  девчонка!
Эта маленькая идиотка убедила саму себя, что  кузен  Энтони  женился  на
Блейз просто из чувства долга. Но Генриетта  видела:  Дилайт  далека  от
истины. Энтони Уиндхем влюблен в жену, и если она пока его не любит,  то
в конце концов это дело времени. Генриетта поспешила к себе  в  комнату,
находящуюся рядом.
   - Что это за крик был в гостиной? - спросила Сесиль.
   По-английски  она  изъяснялась  с  трудом   и   потому   предпочитала
французский.
   - Дилайт вновь поссорилась с сестрой, бабушка. Кузен Энтони выгнал ее
из гостиной, и мне пришлось укладывать глупышку в постель.
   - Будь осторожна, детка! Напрасно ты называешь меня  бабушкой  -  нас
может кто-нибудь подслушать. Пока англичане считают, что я твоя служанка
и ни слова не знаю по-английски, они будут без опасений болтать при мне.
Я могу многое узнать.
   Генриетта обняла старуху:
   - Не бойся, бабушка. Я дала Дилайт снотворное, чтобы успокоить ее,  а
остальные сидят в гостиной. - Она устроилась на постели, расправив юбки.
- Они снова заговорили о том,  что  пора  выдать  меня  замуж,  бабушка.
Кузина Блейз считает, что мы с  Дилайт  уже  не  молоденькие,  и  весной
намерена подыскать нам мужей. - Она рассмеялась. - Прекрасная Блейз, как
она уверена в себе и в своем благополучии! Как я ненавижу ее  -  за  то,
что она вышла замуж за Энтони, которого я  приберегала  для  себя.  Ведь
этого хотел папа, правда?
   - Да, да, - закивала старуха, - но теперь это невозможно, детка. Тебе
еще повезло, что мадам Блейз согласилась оставить тебя здесь да  к  тому
же решила выдать тебя замуж с приличным приданым. Она неглупа, детка,  -
ведь она была любовницей короля! Радуйся, что она тебя еще не раскусила.
   - Думаешь, я  соглашусь  выйти  замуж  за  какого-нибудь  английского
сквайра, когда меня предназначали в жены дворянину? Я  непременно  стану
графиней Лэнгфорд, бабушка!
   - Тише, тише, Генриетта! А как же мадам Блейз?
   - Она умрет, - твердо заявила Генриетта.
   - А мадемуазель Дилайт?
   - Она убьет свою сестру, а  затем,  не  выдержав  угрызений  совести,
покончит жизнь самоубийством.  Тогда  останусь  только  я,  дорогая  моя
бабушка.  Я  буду  рядом,  я  сумею  утешить  бедного  кузена  Энтони  и
присмотреть за малышкой Ниссой, а когда траур закончится, выйду за  него
замуж.
   - Как же ты заставишь мадемуазель Дилайт решиться на такое, детка?  -
удивилась Сесиль.
   - О, я буду действовать не спеша и осторожно,  -  задумчиво  ответила
Генриетта. - Надо завести  Дилайт  как  можно  дальше  -  чтобы  она  не
струсила и не погубила мои планы. Но у меня все получится. Доверься  мне
- я многому научилась при дворе короля Франциска. Я точно знаю, что надо
делать.
   Старая француженка согласно кивала  внучке.  Ее  муж  некогда  служил
лекарем при дворе правителя Флоренции.
   Он научил и жену, и дочь всем тайнам своего ремесла, а он знал толк и
в  лечебных  снадобьях,  и  в  ядах.  Благодаря  своему  искусству  мать
Генриетты  стала  камеристкой  французской  королевы,  а  та   постоянно
подсыпала любовные снадобья в вино супруга в надежде вновь  воспламенить
его страсть. И  бабушка,  и  мать  Генриетты  поделились  с  ней  своими
секретами, надеясь, что  когда-нибудь  она  займет  видное  место  среди
дворцовых слуг. Но Генри Уиндхем строил иные планы для своей  миловидной
дочери.
   - Ты станешь знатной дамой,  моя  малышка  Генриетта,  -  то  и  дело
повторял он. - Когда-нибудь ты выйдешь  замуж  за  богатого  английского
лорда, и тогда твой папа сможет вернуться домой и прожить последние годы
в мире и довольстве.
   В  одиннадцатилетнем   возрасте   Генриетта   вместе   с   родителями
присутствовала при встрече двух великих монархов, Франциска  и  Генриха,
на "Поле золотой парчи".
   Совершенно случайно ее отец встретился там  с  братом  и  его  женой.
Генри Уиндхем уже давно не видел никого  из  родственников,  но  встреча
братьев оказалась теплой. Генриетта помнила, что ее дядя,  лорд  Ричард,
угощал ее засахаренными  сливами  и  подарил  серебряный  медальон.  Она
помнила, как еще тогда Ричард жаловался на то, что его сын  до  сих  пор
гуляет в холостяках.
   Впоследствии отец сказал Генриетте:
   - Если Энтони Уиндхем не женится к тому времени, как  ты  подрастешь,
то, клянусь Богом, я выдам тебя замуж за кузена, детка!
   Генриетта навсегда запомнила его слова и, прибыв в  Риверс-Эдж,  была
более чем довольна известием, что ее кузен  так  и  не  успел  жениться.
Несмотря на то, что была глубоко  потрясена,  когда  два  месяца  спустя
Энтони вернулся из Гринвичского дворца вместе с женой, Генриетта искусно
сумела скрыть свое разочарование. Никто, даже мадам Блейз, ни в  чем  ее
не заподозрил. А приезд Дилайт  Морган  с  ее  исступленной  страстью  к
Энтони Уиндхему  и  вовсе  стал  несказанной  удачей.  Генриетта  решила
воспользоваться  отчаянием  глупенькой  девочки,  чтобы  избавиться   от
соперницы, а затем прибрать к рукам Энтони.
   Всю долгую зиму она будет играть  на  ревности  оскорбленной  Дилайт,
но.., не забывая об осторожности. Она возбудит в этой  невинной  девушке
естественную страсть к Энтони, осторожно подведет ее к самому краю, и...
Генриетта рассмеялась.
   - Я стану самой  изысканной  из  графинь,  верно,  бабушка?  А  потом
отправлюсь ко двору и удивлю мою давнюю подругу мадемуазель Болейн!  Да,
вот уж она "обрадуется", увидев нас!
   Старуха разразилась дребезжащим смехом.
   - И верно, детка! Бедный король Генрих Тюдор! От мистрис Анны  Болейн
он не отделается так легко, как от  других  возлюбленных.  Эта  девчонка
своего не упустит!
   - Король хочет заполучить ее только в  любовницы,  бабушка,  но  я-то
слишком хорошо знаю Анну: она способна довести  его  до  помешательства.
Его царственному  копью  ни  за  что  не  проникнуть  в  сладкую  пещеру
мадемуазель Болейн, пока она не  станет  королевой!  О,  это  тщеславная
плутовка!
   - Как жаль, что ты не так расчетлива, как мадемуазель Болейн, - тогда
твой папа не умер бы от ран, защищая твою  честь.  Честь,  которая  была
давно потеряна, Генриетта.
   - Папа никогда не узнал бы про месье герцога, если бы не  мадемуазель
Домон. - Генриетта пожала плечами. - Я ведь не просила защищать меня.  И
потом, бабушка, ты же знаешь, я обожаю страстных мужчин.
   - Да уж, детка, -  последовал  ответ,  -  но  здесь  ты  должна  быть
осторожна: если тебя разоблачат, все пропало.
 
Глава 12 
 
   Начался новый, 1526 год. В декабре снег шел почти каждый  день,  а  в
январе ударили морозы. В последний день декабря Нисса отпраздновала свое
трехлетие.  Хотя  справиться  с  ней  по-прежнему  бывало  нелегко,  она
смирилась с мыслью, что Блейз -  ее  мать.  Под  присмотром  матери  она
быстро овладевала искусством вышивания и несказанно гордилась этим.
   - Пожалуй, она будет вышивать не хуже Блисс  и  Блайт,  -  со  смехом
заметила Блейз однажды вечером,  сидя  с  Тони  перед  камином  в  своей
гостиной. - Обидно, когда такая кроха опережает тебя.
   Он рассмеялся в ответ и взял ее за руку.
   - Знаешь,  она  подражает  тебе,  -  заметил  он.  -  Она  пристально
наблюдает за  тобой,  а  потом  повторяет  твои  гримасы,  позы,  манеру
отдавать приказания горничным. Не далее как вчера я заметил,  что  Нисса
распоряжалась Полли в точности как ты.
   - Вот негодница! - воскликнула  Блейз,  не  зная,  сердиться  ей  или
смеяться.
   - Она втайне восхищается тобой, - продолжал Тони, - с той минуты, как
ты вернулась домой и как следует отшлепала ее. Мне казалось, ты напрасно
так сделала, но теперь я вижу, что ты была права.
   - Детям нельзя давать волю, Тони, иначе они вырастают испорченными  и
непослушными. Пока они знают, что за проступки их ждут наказания, с ними
легче справиться.
   Так воспитывала нас мама. Забрав Ниссу из Эшби, ты стал баловать  ее,
и она поначалу  испугалась,  а  потом  поняла:  ей  все  позволено.  Мне
придется еще немало потрудиться, чтобы  она  стала  послушной  девочкой.
Впрочем, откуда ты мог знать, что такое случится? Ты ведь мужчина.
   - Да, мужчина, который считает дни  до  пятого  февраля,  -  спокойно
подтвердил он и, поднеся к губам руку Блейз, поцеловал ее.
   Блейз изумленно уставилась на него огромными глазами.
   - Энтони... - Она осеклась.
   - Ты больше не питаешь ко мне ненависти, Блейз. Я знаю.
   - Но я не люблю вас, милорд.
   - Ты любила Генриха Тюдора? - спросил он.
   - Я была любовницей короля, а  тебе  прихожусь  женой,  -  отозвалась
Блейз. - Разницу понять нетрудно.
   - Но ты отказываешь  мне  в  том,  что  охотно  позволяла  королю,  -
возразил Энтони.
   Блейз глубоко вздохнула. Да, она перестала пылать ненавистью к Энтони
и теперь не знала, какие чувства испытывает к  нему.  Она  была  не  так
глупа, чтобы негодовать на его невысказанные обвинения. Если им  суждено
счастье, надо сказать ему правду.
   - Ты ошибаешься, Тони, - я отдавалась королю не по своей воле. Генрих
Тюдор получает все, что ему вздумается, будь то  женщины  или  владения.
Его  привлекла  моя  сдержанность,  и  он  заклеймил  меня,   как   свою
собственность, - так охотник клеймит убитую дичь.
   Он ясно дал мне понять, что первого мая я стану  его  любовницей.  Он
велел мне перебраться из покоев Марвуда в большие комнаты прямо над  его
спальней. Там имелась внутренняя лестница, и потому он мог приходить  ко
мне никем не замеченный. Но я этого не хотела:  мне  не  нужны  были  ни
король, ни просторные покои, ни сомнительная привилегия быть королевской
любовницей.
   - Тогда почему же ты просто не уехала домой? - спросил Тони.
   Блейз рассмеялась.
   - Для мужчин все выглядит очень просто! Да, именно  так  я  и  хотела
поступить, но разве я могла отвергнуть короля? Я не была  девственницей,
защищающей свою честь. И потом он угрожал отнять у меня Ниссу  и  отдать
се опекуну - Томасу Сеймуру, который безуспешно пытался соблазнить меня.
Терпеть не могу семейство Сеймуров - все они тщеславны. И я  боялась  за
Ниссу и за ее состояние. У меня не было влиятельных  союзников.  Пока  я
подчинялась королю, Нисса оставалась в безопасности у моих родителей.
   Энтони был потрясен -  до  сих  пор  он  восхищался  королем.  Однако
подобный шантаж его не удивил. Генрих Тюдор умел превращаться  в  самого
безжалостного из людей.
   - Блейз, мне так жаль! - произнес он. - Ты была одинока и беспомощна.
Мне, как наследнику Эдмунда, следовало помочь тебе!
   - А я сбежала от тебя и твоей помощи, - откровенно призналась  Блейз.
- Но подожди, дай мне закончить. Сначала я уклонялась  от  домогательств
короля, отдаляя неизбежное, надеясь, что он потеряет ко мне интерес.  Но
первого мая король не выдержал и еще днем увел меня к себе  в  покои  на
виду у всего двора. Он овладел мною, положив  на  стол  и  подняв  юбки.
После того я перестала сопротивляться, да и какой в этом был смысл? Пока
я оставалась его покорной  возлюбленной,  король  был  доволен,  а  моей
дочери не угрожали цепкие руки Сеймуров.
   Странно, но со временем Гэл начал мне нравиться. Он жестокий человек,
однако он может быть удивительно добрым. Он остроумен и образован, в нем
бездна обаяния. Если не считать нашей первой  близости,  он  всегда  был
внимателен ко мне, но никогда, Энтони, - никогда! - положение, в котором
я  оказалась,  не  радовало  меня,  -  она  горько   рассмеялась   своим
двусмысленным словам. - Надеюсь, ты понимаешь, что я пытаюсь  объяснить,
Тони. Я не стремилась стать любовницей короля  и,  будь  у  меня  выбор,
отказалась бы от такой "чести".
   Он кивнул.
   - Теперь-то я понимаю, каким был глупцом, - признался он.  -  Я  ведь
был уверен, что ты отправилась ко двору, чтобы привлечь внимание короля.
Неужели я ослеп?  Ты  никогда  не  сделала  бы  ничего  подобного.  А  я
немедленно  предположил  самое  худшее,  едва  узнал,  какое  место   ты
занимаешь в жизни короля.
   - Это меня не удивляет, - пожала плечами Блейз. - Своей  сомнительной
моралью придворные во многом отличаются от  остальных  людей,  тех,  кто
мирно живет себе вдали от дворцов. Ты же бывал при дворе и  знаешь,  что
там ценят. Вот и ты судил меня по этим меркам. Блисс  всегда  досадовала
на то, что я не ценю свое положение, ибо она  была  убеждена:  я  просто
должна быть без ума оттого, что обрела высшую  власть.  Она  никогда  не
понимала по-настоящему, как  я  несчастна.  И  все-таки  я  ни  разу  не
воспользовалась  благосклонностью  короля,  чтобы   моя   семья   обрела
богатство или власть. За это  многие  считали  меня  глупой.  Они,  меня
называли "тихой любовницей", - она улыбнулась.
   - Почему же ты не воспользовалась своим положением ради блага  семьи,
Блейз? - полюбопытствовал Энтони,  ибо  поведение  Блейз  и  вправду  не
укладывалось ни в какие рамки.
   - Я не стремилась стать любовницей короля, Энтони.
   Но раз уж я стала ею, пользоваться своим  телом  как  оружием,  чтобы
заполучить богатства или власть для моей семьи, непорядочно,  какими  бы
ни были обстоятельства.
   - Я был глупцом, - произнес он, только теперь понимая, как ошибался в
ней.
   - Возможно, глупы были мы оба, - подтвердила Блейз.
   - Ты сможешь простить меня, Блейз, за то, что я поверил, будто ты  по
своей воле избрала жизнь, которую вела при дворе?
   - Тебя не за что прощать. Тони. Как я уже сказала, ты судил  меня  по
меркам двора. Ты слишком плохо знал  меня,  чтобы  прибегнуть  к  другим
меркам.
   - Но ты была женой Эдмунда,  -  возразил  Тони,  убежденный  в  своей
ошибке.
   - Да, я была его женой, но не им самим. Эдмунд был для  тебя  братом,
ты знал его, как самого себя. А меня ты  так  и  не  успел  узнать.  Мне
нечего прощать. Давай больше не будем вспоминать о прошлом, Энтони.  Что
было, то было.
   Важнее всего для нас то, что происходит здесь и сейчас.
   - Начнем все заново, да, Блейз? Значит, вот как ты решила  поступить?
- Он серьезно вгляделся в ее лицо.
   - Да, Тони, начнем все заново. Как ты думаешь, у нас получится? -  Ее
голос стал задумчивым.
   Его сердце гулко забилось.  Начать  все  вновь!  Блейз  всеми  силами
старалась примириться с ним, устранить весь гнев и  непонимание.  Теперь
он любил ее сильнее, чем прежде, и желал признаться ей в  любви,  но  не
осмелился. Блейз была права лишь наполовину, утверждая,  что  он  ее  не
знал. Он влюбился в нее в ту же минуту, как увидел ее  прелестное  лицо.
Он втайне наблюдал за ней, пока она была  женой  Эдмунда,  и  считал  ее
совершенством. Как он завидовал тогда своему дяде!
   Когда Эдмунд умер, Энтони понял: он никогда не позволит  Блейз  выйти
замуж за другого мужчину. Он задумал сложный план завоевания Блейз,  как
только траур будет завершен. Однако бегство Блейз ко двору,  от  него  и
всего, что она знала и любила, смутило Тони. А когда он  узнал  о  связи
Блейз  с  королем,  все  его  прежние  представления  об  этой   женщине
разрушились, и он стал досадовать на собственную глупость.
   И вот теперь он узнал истину. Блейз отнюдь не была совершенством, как
ему некогда казалось. Идеальной  женщиной  могла  стать  лишь  мраморная
статуя, холодная и невозмутимая.  Совершенства  в  мире  нет  -  ни  для
женщин, ни для  мужчин.  Блейз  оказалась  настоящей!  Она  была  живой,
теплой, чуткой. В своем великодушии она смогла простить короля за шантаж
и найти в его душе хоть что-то доброе. Господи, как он ошибался в ней, и
вот теперь она просит начать все заново!
   - Да, - кивнул Энтони, - мы сможем вернуться к началу, мой ангел!
   И тогда, к величайшему изумлению Энтони, Блейз сжала его лицо в своих
маленьких ладонях и поцеловала его.
   Он вздрогнул от  теплого  прикосновения  ее  губ  и  испытал  желание
стиснуть ее в объятиях, но не посмел. Было  еще  слишком  рано.  Нельзя,
чтобы Блейз уверовала, будто он всего-навсего стремится оказаться с  ней
в постели.
   - Это печать, скрепляющая сделку, - пояснила Блейз, отстраняясь.
   - Позволь любить тебя, - взмолился он, забыв обо  всех  своих  добрых
намерениях.
   Блейз испытала искушение и не могла поверить самой себе. Он и вправду
был добрым и мягким человеком, так похожим на Эдмунда  и  вместе  с  тем
совсем другим. Она  нуждалась  в  любви  мужчины,  который  бы  искренне
заботился о ней, но в Энтони она пока что не была уверена. Он всего лишь
мужчина, а мужчинам необходимо наслаждение, которое  способно  доставить
женское тело. Она отказывала ему в этом наслаждении  уже  два  месяца  и
твердо стояла на своем. Она покачала головой.
   - Мы слишком стары и опытны в искусстве страсти, милорд, чтобы играть
в детские игры. Давайте получше узнаем друг друга, прежде чем  пуститься
в путешествие чувственности.
   - Что вы хотите узнать обо мне, мадам? -  спросил  он.  -  Я  мог  бы
быстрее поведать вам об этом, ибо в том, что я стремлюсь узнать  о  вас,
вы отказываете мне из недоверия. - Он усмехнулся.
   Блейз взорвалась смехом.
   - Вот я и узнала кое-что: у вас острый язычок.
   - Как и у вас, мадам, - парировал он.
   - По-моему, в вашем лице мы потеряли достойного  придворного,  Энтони
Уиндхем, - заметила она.
   - Я не придворный, мой ангел. Я счастлив, живя здесь, в  поместье,  с
тобой, Ниссой и моей матерью. Я жду не дождусь тех времен, когда  у  нас
будет полный дом детей, которых мы  будем  любить  и  растить,  как  это
делают твои родители. Мне не нужны ни слава, ни почести, Блейз  Уиндхем,
я предпочитаю получить ваше сердце и счастье, которое,  да  поможет  нам
Бог, мы когда-нибудь обретем. А теперь поцелуйте меня  еще  раз,  мадам.
Обещаю вам, я буду держать свою натуру в узде - но  только  в  обмен  на
поцелуй!
   Склонившись к нему, она вновь прикоснулась к его губам,  но  на  этот
раз Тони нежно обнял ее, притягивая к себе на  диване,  на  котором  они
сидели. Он осторожно обвел языком ее губы, и они приоткрылись. Он  робко
исследовал сладкую пещеру ее рта, и Блейз затрепетала,  когда  их  языки
соприкоснулись. Словно два огненных копья, их языки плясали и сплетались
вместе, разжигая страсть.
   "Пора остановиться", - закрутилось в  ее  голове.  Но  она  не  могла
потребовать от  Энтони  прекратить  поцелуи.  Эти  поцелуи  были  такими
чудесными,  нежными  и  ласковыми,  они  наполняли  ее   восхитительными
ощущениями, расходящимися по всему телу.
   Его пальцы разыскали шнуровку  ее  лифа,  и  Энтони  умело  и  быстро
развязал ее, не обращая внимания на внезапный протест Блейз.
   - Нет, дорогая, я держу себя в руках,  -  прошептал  он.  -  Позволь,
прошу тебя!
   Ладонь подхватила снизу нежную грудь,  и  Блейз  поняла,  что  сейчас
расплачется. Прошло столько времени с тех пор, как ее  в  последний  раз
ласкали с такой нежностью!
   Ощущение было  почти  невыно