позвал он.
   Сокольничие бросились к нему, в один голос воскликнув:
   - Милорд!
   - Я все помню, - произнес он.
   - Хвала Господу и Его Благословенной Матери! - отозвался Алан.
   - Никто еще не знает об этом, и я еще не решил, стану ли говорить им.
Это известно лишь нам троим, - объяснил Хью.
   - А как насчет госпожи Изабеллы? - поинтересовался Линд.
   - Как она сюда попала? - спросил Хью сокольничего.
   - Она вместе с сэром Рольфом отправилась  ко  двору  короля  Генриха,
чтобы узнать что-нибудь о вас, милорд, когда вы  не  вернулись  в  срок.
Госпожа была вне себя от волнения.  Король  пообещал  помочь,  но  затем
заинтересовался госпожой и заставил ее остаться при дворе.  Она  искусно
избегала его домогательств, как рассказывала моя Агнесса. Она скрывалась
от него среди королевских фрейлин. Но однажды она сказала  мне,  что  мы
должны отправиться в Нормандию: ей стало известно, что в  последний  раз
вас видели в обществе ее подлого брата Ричарда де Манвиля. Сэр Рольф  об
этом не  знал,  и  я  умолял  госпожу  переменить  решение,  но  она  не
согласилась. Она достала где-то мужскую одежду, подрезала свои волосы  и
выкрасила их в темный цвет ореховой краской. Мы отправились в  Нормандию
с поездом архиепископа Ансельма: миледи убедила его сенешаля в том,  что
двое сокольничих должны доставить кречета в подарок новорожденному  сыну
герцога Роберта от его дяди-короля.
   Расставшись  с  поездом  архиепископа,  мы  направились  прямиком   в
Манвиль, где прожили несколько недель, обучая птиц  для  брата  госпожи.
Жена сэра Ричарда проявила к нам  благосклонность,  и  миледи  открылась
госпоже Бланш. Она-то  и  рассказала  нам,  куда  вас  увезли.  Я  снова
предостерегал ее, но миледи Изабелла сказала,  что  должна  убедиться  в
том, что вы действительно находитесь в этом замке, прежде чем обращаться
за помощью к герцогу Роберту. Но как только мы согласились поступить  на
службу к Вивиане Бретонской, у нас больше не было  возможности  покинуть
Ла-Ситадель, не опасаясь погони. Потом лорд Гай обнаружил, что миледи  -
женщина; остальное вам известно.
   - Нет, остальное мне должна  рассказать  моя  жена,  -  произнес  Хью
мрачным, угрожающим тоном.
   - Милорд, - деловито вмешался Алан, - мы делали все, что было в наших
силах, чтобы спасти вас. А теперь мы должны при  первой  же  возможности
бежать отсюда и вернуться домой, в Лэнгстон.  У  вас  там  остался  сын.
Миледи очень боялась, что ее ребенку придется расти без отца.
   Она честная, смелая женщина и многим рисковала, чтобы вас освободить.
   - В какое время она обычно приходит сюда? - спросил Хью.
   - Поздним утром, милорд, - ответил Линд.
   - Я постараюсь застать ее здесь завтра, - сказал Хью. -  Но  если  не
смогу, не говорите ей, что ко мне вернулась память. Она должна  услышать
это лично от меня.
   Сокольничие кивнули, полностью соглашаясь со своим хозяином.
 
Часть четвертая 
 
ЛА-СИТАДЕЛЬ И ЛЭНГСТОН 
 
Конец лета 1104 - осень 1106 года 
 
Глава 16 
 
   - Мари доложила мне, что ты сегодня не принимал укрепляющий  эликсир,
- сказала Вивиана своему любовнику, лежа ночью рядом с  ним  в  постели.
Она провела своими изящными пальцами по его груди.
   - Мне больше не требуется лечение, Виви, - ответил ей Хью Фоконье.  -
Твой брат наверняка рассказал тебе о том, как я великолепно справился  с
его драгоценной Белли прошлой ночью.  Мне  больше  не  нужны  лекарства,
Виви, Или ты хочешь одурманить меня, чтобы ко мне не вернулась природная
память? Почему тебя это так пугает? - Хью взял ее за руку и, поднеся  ее
к губам, принялся целовать пальцы Вивианы.
   - Вовсе нет, Хью, - солгала она, но сердце ее тревожно застучало.
   - Вот и хорошо! - сказал Хью. - Значит, вопрос решен.
   Навалившись на нее, он приступил к любовному акту; крики  наслаждения
Вивианы зазвенели у него в ушах. Он понял, что это все, что ей требуется
от него: его способность доставлять ей удовольствие и послушно исполнять
ее желания. Поскольку все эти месяцы он не  сопротивлялся  ей  и  кротко
подчинялся любому требованию, она решила, что любит его. И пока что  ему
придется продолжать в том же духе. Пока он не решит, что делать дальше.
   Больше всего его смущала Изабелла. Он имел полное право уйти отсюда и
предоставить ее судьбе, которую она избрала  для  себя.  Почему  она  не
осталась в Лэнгстоне, как подобает доброй жене? И все же, улыбнулся  Хью
своим мыслям, разве то, что она вытворила,  переодевшись  в  мальчика  и
приехав сюда за ним, не в характере Изабеллы  Лэнгстонской?  Она  всегда
была настоящей чертовкой. Ответственность  и  материнство  нисколько  не
изменили ее. И если бы  она  не  явилась  сюда  за  ним,  разве  к  нему
вернулась бы память? Он вспомнил все только прошлой ночью, когда Белли в
экстазе выкрикнула его имя. Быть может, без нее  он  бы  навеки  остался
здесь во власти чар Вивианы. Быть может, он  в  неоплатном  долгу  перед
Изабеллой.
   Но с другой стороны, Хью не мог забыть, что все эти последние  месяцы
Белли была покорной любовницей Гая Бретонского. А как  же  насчет  твоей
прекрасной любовницы, спросил его внутренний голос.  Но  это  же  совсем
другое дело! Мужчина может завести любовницу, но женщина должна  хранить
верность своему господину.  Однако  разве  Изабелла  Лэнгстонская  могла
сохранить верность при существующих  обстоятельствах?  Неужели  было  бы
лучше, если бы  она  в  отчаянии  бежала  из  Ла-Ситадель?  Надо  с  ней
поговорить, решил Хью. И он  стал  размышлять  о  том,  как  они  смогут
выбраться из Ла-Ситадель. Если его жена действительно зачала, то  нельзя
допустить, чтобы их ребенок остался во власти Вивианы и Гая.
   Утром он тихонько выскользнул из спальни, оставив Виви  сладко  спать
после бурной ночи. Пробравшись к клеткам, он обнаружил, что Изабелла уже
там и беседует с Купе.
   - Доброе утро, Изабелла Лэнгстонская, - тихо проговорил он.
   Золотисто-зеленые глаза Белли в испуге  встретились  с  его  голубыми
глазами.
   - Ты помнишь? - прошептала она. -  Ох,  Хью!  Расскажи  мне,  что  ты
вспомнил!
   - Я вспомнил, моя Белли, - прошептал он в ответ, и в то же  мгновение
Белли, рыдая, бросилась ему на шею.
   - Как? Когда? - спрашивала она.
   - Когда ты в пылу страсти назвала меня по имени, - ответил Хью.
   Белли, вспыхнув от смущения, взглянула ему в лицо.
   Ресницы ее намокли и слиплись.
   - Никто не захотел помочь мне, Хью. А король даже пытался  соблазнить
меня. Он хотел, чтобы я осталась при дворе и развлекала  его.  Рольф  не
знал, что делать. Я была уверена, что ты жив. Я не  знала,  где  ты,  но
должна была попытаться разыскать тебя. Хью! Ты очень на меня  сердишься?
- Она запиналась на каждом слове, спеша все объяснить. Поймет ли он? Или
возненавидит ее?
   - Почему ты не осталась в Лэнгстоне, Изабелла? - спросил Хью.
   - А что было бы, если бы я осталась?! Лэнгстонцы,  которых  захватили
вместе с тобой, так боялись магии Вивианы, что даже не попытались помочь
тебе или бежать за подмогой. Если бы я не разыскала тебя,  Хью  Фоконье,
то кто бы сделал это за меня? Твой старый друг Генри Боклерк был  больше
занят соблазнением твоей жены, чем розысками. И  это  при  том,  что  ты
поехал в Нормандию по его просьбе! Все это просто  бесчестно!  А  герцог
Роберт - немногим лучше. Если бы я не пришла за  тобой,  то  позапрошлой
ночью  ты  старался  бы  сделать  ребенка  другой   женщине!   -   Давно
сдерживаемый гнев ее вырвался наружу.
   Хью не  удержался  от  смеха.  Белли  была  самой  неистовой  в  мире
женщиной, настоящей чертовкой, которая не остановилась бы ни перед  чем,
чтобы добиться своего. Хью крепко обнял ее и поцеловал. На мгновение  ее
губы смягчились, но затем она вырвалась из его объятий и ударила его  по
руке.
   - Белли! - возмутился он.
   - Каким надо было оказаться дураком, чтобы поехать в  Манвиль,  зная,
что за негодяй мой братец Ричард?! Как ты мог поверить в его  честность?
Неужели нельзя было не поехать с ним в Манвиль?
   - Отказаться от приглашения было бы невежливо, особенно  после  того,
как он был таким обходительным и учтивым, -  оправдывался  Хью,  потирая
ушибленную руку. Наверняка эта чертовка поставила ему синяк!
   - Ты сам во всем  виноват,  Хью  Фоконье!  -  прошипела  Изабелла.  -
Виноват во всем!
   - Милорд, госпожа! - Алан вошел в помещение. - Во дворе много  людей.
Оставаться дольше здесь небезопасно.
   - Он прав, - сказала  Белли.  -  Мы  не  должны  показываться  вместе
слишком часто, чтобы не возбуждать подозрений. Мы будем  общаться  через
наших сокольничих, Хью.
   Хью согласился, но, прежде чем уйти, спросил:
   - Ты забеременела, Белли?
   - Еще слишком рано, чтобы говорить наверняка, - ответила  она,  -  но
нельзя сказать, что ты не постарался изо всех сил,  чтобы  подарить  Хью
Младшему брата или сестричку, милорд. - Белли слегка улыбнулась.
   - Ты его любишь? - внезапно спросил Хью.
   Изабелла загадочно взглянула на мужа и, не сказав ни слова, вышла  из
клеток. Купе сидел у нее на  перчатке.  Хью  увидел,  что  Белли  сажает
кречета на каменную тумбу и  кормит  его  сырым  мясом.  Почему  она  не
ответила? Ведь вопрос был  совсем  простой.  Неужели  она  действительно
любит Гая Бретонского? И если да, то что будет с ними? С  Лэнгстоном?  С
их ребенком? Он собрался взять сапсана и присоединиться к ней, но, когда
он снова выглянул наружу, Изабеллы уже не было. Хью хотел  поговорить  с
ней еще раз, но понимал, что придется потерпеть несколько дней.
   Изабелла сильно изменилась. Она стала гораздо более сильной женщиной.
Можно сказать, даже грозной.  Мысль  о  том,  чтобы  иметь  такую  жену,
удручала Хью.
   Один за другим  проходили  дни  лета;  колосья  на  полях  наливались
зерном. Гай и Вивиана подглядывали за Белли, думая, что она не  замечает
их; но Белли все знала. Она понимала, чего они ждут: подтверждения,  что
она беременна.  Интерес  Гая  к  ее  животу  был  чрезмерен.  Гай  часто
поглаживал и ласкал его своими большими ладонями.  Он  постоянно  кормил
Белли всяческими  лакомствами.  И  она  чувствовала  себя,  как  гусыня,
которую закармливают перед тем, как зарезать.
   - Как ты  думаешь,  ты  забеременела?  -  наконец  спросил  он  через
несколько недель. Белли понимала, как его волнует этот вопрос.
   - Не могу сказать наверняка, - честно созналась она,  зная,  что  Гай
следит за ее месячным циклом. - Вероятно, да,  но  нужно  подождать  еще
немного, чтобы знать точно, милорд Гай.
   - Думаю, ты все же зачала, - сказал  он,  целуя  ее  руку.  -  Пускай
Вивиана считает себя матерью сколько угодно, - тихо произнес  он,  -  но
настоящей матерью все равно будешь ты.
   Ведь это твои груди выкормят его, и от тебя  он  получит  материнскую
ласку.
   - И любовь, - добавила Белли. - Но умоляю вас, подождите еще  немного
и не говорите пока ничего. Я действительно не вполне уверена.
   В тот же день в Ла-Ситадель явился всадник - первый посетитель с  тех
пор, как Изабелла и Линд прибыли сюда много месяцев назад. Вивиана  дала
гостю время поесть и отдохнуть,  а  затем  велела  ему  представиться  и
изложить свое дело. Молодой человек вежливо поклонился.
   - Мой хозяин, граф Бретани, требует, чтобы вы принесли ему вассальную
присягу, госпожа, - сказал он. - Вам и вашему брату следует  явиться  ко
двору на Михайлов день и присягнуть графу Алену. Затем он предложит  вам
на выбор несколько благородных рыцарей, из которых вам надлежит  избрать
себе супруга. Он будет управлять замком Ла-Ситадель  от  имени  графа  и
надежно охранять его. - Посланник снова поклонился.
   Вивиана Бретонская была ошеломлена.
   - Присяга?! - переспросила она. - Вассальная клятва?!  Супруг?!  Твой
хозяин, должно быть, безумец! Или он не знает, кто я  такая?!  Я  и  мой
брат - потомки великой  волшебницы  Вивианы,  возлюбленной  Мерлина.  Мы
никому не приносим присяги, тем более какому-то жалкому  графу  Бретани.
Что  же  до  ваших  расчетов  выдать  меня  замуж...  -  Эхо  ее  хохота
раскатилось по всему залу; рассмеялись  даже  слуги.  -  Передай  своему
хозяину,  что  я  возьму  себе  мужа  по  своему   выбору.   Ла-Ситадель
принадлежит только мне. Скажи этому  графу,  что  если  он  считает  нас
беспомощными, то пускай приходит и проверит,  способны  ли  мы  охранить
замок от врага! - Вивиана снова рассмеялась. - С удовольствием  превращу
армию твоего хозяина в толпу лягушек! - Зал снова взорвался  раскатистым
хохотом. - Мы предоставим тебе кров на эту ночь, но с утра отправляйся к
своему господину и передай ему мои слова. Ему здесь нечего делать!
   Когда все разошлись из зала, кроме Белли, Вивианы  и  их  любовников.
Гай сказал сестре:
   - Мудро ли ты поступила,  сестренка,  разговаривая  так  враждебно  с
графским посланником?
   Фиолетовые глаза Вивианы потемнели от гнева:
   - Думаешь, я не знаю, чего добивается этот граф Ален?
   Он хочет отобрать у нас Ла-Ситадель, и это лишь первый шаг!  Я  этого
не допущу! Надеюсь,  наша  репутация  колдунов  заставит  его  держаться
подальше.
   - Возможно, - хрипло проговорил Хью, - самое  разумное  -  как  можно
раньше убрать урожай, дорогая. Замок Ла-Ситадель хорошо укреплен, но  ты
же не захочешь потерять урожай. Если граф примет твой вызов, Виви, то  в
первую очередь он сожжет  всходы.  Нам  не  хватит  пропитания,  и  тебе
придется  покупать  пищу  у  соседей.  А  если  соседи  узнают,  что  ты
поссорилась с сеньором, они не станут торговать с тобой,  Так  что  надо
защитить то, что у тебя есть сейчас.
   - Откуда  тебе  известны  подобные  вещи?  -  подозрительно  спросила
Вивиана. В последнее время он стал более независимым. Уж не начал ли  он
вспоминать свою прежнюю жизнь? Сама Вивиана ничего не  знала  о  прошлом
Хью, Ричард де Манвиль ничего ей не рассказывал.  Да  в  то  время  это,
откровенно говоря, ее и не  интересовало.  Простое,  открытое  лицо  Хью
привлекло ее сильнее, чем что-либо в жизни,  и  Вивиана  пожелала  взять
этого незнакомца в любовники. Этого было достаточно. Однако теперь  она,
пожалуй, не отказалась бы узнать его историю.
   - То, о чем я говорю,  подсказывает  мне  обычный  здравый  смысл,  -
ответил Хью своей прекрасной любовнице. - Ты же понимаешь  сама.  Просто
ты рассержена на графа Алена за его дурные манеры.  Я  бы  не  возражал,
если бы ты вышла замуж, дорогая. Вот бы  мы  позабавились,  каждый  день
наставляя ему рога! - Он расхохотался.
   Гай кивнул:
   - Хью прав насчет мер предосторожности, сестренка.
   Подумай немного, и сама поймешь. Нам надо строить планы, как если  бы
война уже началась.
   - Возможно, вы правы, - медленно проговорила  Вивиана  Бретонская.  -
Граф поступил опрометчиво, не явившись к нам лично. Это значит, что  его
мало интересуем мы сами; единственное, чего он хочет, - наши земли. Могу
представить себе, кого он предложит  мне  в  мужья.  Здоровых  чурбанов,
честных рыцарей, преданных ему одному и  никому  больше.  Да,  нам  надо
позаботиться о защите.
   - Боюсь, он не станет дожидаться Михайлова дня, - сказал Хью.
   - Откуда тебе знать?! - снова не сдержалась Вивиана.
   -  Он  будет  обижен.  Ты  отказала  ему,  Виви.  Ты  предложила  ему
попробовать взять силой то, что он собирался взять хитростью. Граф  Ален
- сильный, опытный воин.
   Теперь он  просто  обязан  попытаться  завоевать  Ла-Ситадель,  чтобы
избежать унижения перед своими вассалами.
   - К тебе вернулась память! - воскликнула Вивиана Бретонская.
   Изабелла покачала головой, гадая, что  же  ее  муж  ответит  на  это.
Сознается ли он?
   - Виви, хотя я не помню свою прежнюю жизнь в подробностях,  но  мы  с
тобой оба знаем, что я был солдатом. И сейчас  я  говорю  с  тобой,  как
солдат. Я интуитивно чувствую опасность. Вот и все. Я все еще  с  тобой.
Разве тебе этого не достаточно? Почему  для  тебя  так  важно,  чтобы  я
ничего не помнил о своей жизни до встречи с  тобой?  -  Взгляд  Хью  был
прямым и откровенным. Он взял руки Вивианы в свои ладони. - Дорогая?
   - Я не хочу, чтобы ты меня бросил, - тихо проговорила она.
   - Не будь глупышкой, - сказал Хью. - Сама подумай, где бы я еще нашел
такую легкую жизнь и такую прекрасную  возлюбленную,  как  не  здесь,  в
Ла-Ситадель? Ты ведь сама  сказала:  если  никто  за  мной  не  приехал,
значит, я не представляю никакой важности. Значит, я не смог бы  жить  в
другом месте так роскошно, как живу здесь, с тобой. "
   Изабелла  была  удивлена  словами  Хью  Фоконье.  Прежде  она  и   не
подозревала, что ее муж так искусен в обмане.
   Такого Хью она еще не видела. Не притворялся  ли  он  когда-нибудь  в
своих чувствах к ней самой? Об этом стоило поразмыслить.
   - Я думаю, - сказал Гай, - что мы поручим заботы о защите Ла-Ситадель
именно Хью.
   Вивиана согласилась.
   На следующее утро Хью Фоконье провожал графского посланника.
   - Как вы сюда добрались? - спросил он гонца.
   - По прибрежному тракту, - ответил тот.
   - На обратном пути поезжайте через топи, -  посоветовал  Хью.  -  Это
займет немного больше времени, но надвигается шторм, и прибрежный  тракт
станет непроезжим.
   - Благодарю вас, - ответил гонец.
   Глядя с замковых  укреплений,  Хью  заметил,  что  графский  посланец
свернул на прибрежную дорогу. Хью  улыбнулся.  Он  сказал  гонцу  чистую
правду,  но  после  такого  дурного  приема  Вивианы   Бретонской   тот,
естественно, решил, что Хью хочет  подшутить  над  ним,  а  возможно,  и
убить. Хью поглядел на море. Тучи уже сгустились и быстро  двигались  по
направлению к берегу. Незадачливому гонцу  придется  искать  укрытие  на
несколько дней. И у него уйдет гораздо больше  времени  на  путешествие,
чем  если  бы  он  послушался  совета.  Это  было   хорошо:   обитателям
Ла-Ситадель время было очень дорого.
   Хью спустился к соколиным клеткам и нашел там Изабеллу. Это была  для
них первая возможность поговорить наедине после первой встречи несколько
дней назад.
   - Ты  что,  совсем  не  можешь  управлять  этой  женщиной?  -  гневно
набросилась на него Изабелла. - Она собирается  начать  войну  с  графом
Бретани. Как нам тогда бежать отсюда? Нас всех убьют.
   - Ты беременна, - спокойно, утвердительным  тоном  произнес  Хью.  Он
вспомнил,  что  во  время  прошлой  беременности  Изабелла  была  весьма
раздражительна.
   - Конечно, беременна! - фыркнула она.
   - Ты не ответила тогда на мой вопрос, - сказал Хью.
   - Какой вопрос? - спросила она, хотя и знала, что он имеет в виду.
   - Ты любишь его? - повторил Хью.
   - Конечно, не люблю, хотя он считает, что люблю. Я сказала  ему  так,
чтобы он не выгнал меня из замка.
   Если бы они выгнали меня, как бы я смогла тебе помочь? Как ты  вообще
можешь задавать мне такие дурацкие вопросы, Хью Фоконье?  -  возмутилась
Изабелла. - Я всегда любила тебя одного.
   - Ты уверена? - мрачно спросил он.
   - У нас с тобой есть дети, - ответила Белли. - А ты разве  не  любишь
Вивиану Бретонскую? Хоть чуть-чуть? Я заметила, как  ты  бережно  с  ней
обращаешься, даже сейчас, когда к тебе вернулась память.
   Хью вздохнул.
   - Да, - согласился он. - Она так беспомощна,  несмотря  на  всю  свою
жестокость. Странно, но Виви до сих пор еще ребенок.  Она  цепляется  за
образ жизни, от которого давно следует отказаться, и тем самым  обрекает
и себя, и Гая на большие беды, хотя сама в этом никогда не сознается.
   - Мы с тобой никогда этого  не  забудем,  ни  ты,  ни  я,  -  сказала
Изабелла. - Но мы должны простить друг друга, Хью.
   - Первым делом, - заметил Хью, - мы должны бежать  из  Ла-Ситадель  и
вернуться в Лэнгстон. И это будет непросто. Белли.
   - Возможно, тебе  стоит  бежать  одному  и  оставить  меня  здесь,  -
предложила Изабелла. - А потом ты сможешь вернуться за мной: ведь я твоя
законная жена, и ребенок, которого я ношу, - наш ребенок, что бы там  ни
воображали себе Вивиана и Гай. Тебе с лэнгстонскими людьми будет гораздо
проще бежать сейчас, прежде чем начнется осада, чем позже и с бере