вием  увидела,  как  побелела  при  этих  словах
Кэтрин, и продолжала:
   - Именно так вас будут называть, если вы подтвердите, что добровольно
вступили в связь с Дерехэмом. Королевская подстилка! Не королева Англии,
а очередная любовница короля. Даже  вашу  кузину  Анну  никогда  так  не
называли, хотя, с другой стороны, чему тут удивляться? Анна Болейн  была
умной женщиной. А вы, наивное дитя, даже не понимаете, что вы натворили,
ведь так?
   - Ох, Рочфорд, что же мне делать? - спохватилась Кэт. -  Я  не  хочу,
чтобы обо мне говорили как об обычной продажной девке. Скажите, что  мне
теперь делать?
   - Попросите архиепископа вернуться, - посоветовала леди Рочфорд, -  и
скажите ему, будто вы так перепугались, что не смогли  толком  объяснить
ему, что Дерехэм взял вас силой. Скажите, что он изнасиловал  вас,  черт
возьми!
   - А архиепископ поверит мне? - наивно спросила королева.
   - Почему же он должен вам не верить? -  нетерпеливо  отозвалась  леди
Рочфорд.
   Но Томас Кранмер не поверил королеве, когда  та  изложила  ему  новую
версию. Наоборот, теперь он был уже совершенно уверен, что Кэтрин  лжет.
В чем еще она солгала ему?
   - Подумайте хорошенько, прежде чем утверждать что-либо,  мадам,  если
не хотите ставить под угрозу свою жизнь. Его величество  готов  даровать
вам прощение, но только в том случае, если вы будете говорить правду.
   - Это правда! - настаивала Кэтрин. -  Клянусь,  это  правда!  Дерехэм
силой принуждал меня ему отдаваться!
   - Каждый  раз?  -  недоверчиво  спросил  архиепископ.  Она  энергично
закивала:
   - Да! Я никогда по  своей  воле  не  участвовала  в  этом,  ни  разу!
Клянусь!
   - Еще раз напоминаю,  дорогая  мадам,  ваша  единственная  надежда  -
милосердие короля. Я прошу вас более взвешенно относиться к своим словам
и уж тем более к клятвам.
   Однако, по  убеждению  Кэтрин  Говард,  если  она  заявит,  что  была
изнасилована, то уже не будет нести ответственности  за  свои  добрачные
похождения. Почему ей не должны поверить? Кэт осталась  непреклонной,  и
Томасу Кранмеру ни на секунду не удалось поколебать  ее  уверенность.  В
своем признании королева утверждала, будто Дерехэм  неоднократно  просил
ее выйти за него замуж, но она  каждый  раз  отказывала  ему.  Тогда  ей
предъявили показания Мэри Холл  о  том,  что  она  слышала,  как  Кэтрин
клялась Дерехэму, что она любит его всем сердцем и будет любить  всегда,
до самой смерти. Королева отрицала, что когда-либо произносила  что-либо
подобное. Король-то любит ее, Кэт. Он поверит ей, а не  любому  другому,
убеждала себя Кэтрин. Вот и Рочфорд говорит то же самое,  а  уж  Рочфорд
разбирается во всех  этих  делах,  Впавший  в  отчаяние  герцог  Норфолк
жаловался внуку на детское упрямство Кэтрин и на ее глупую  веру  в  то,
что, если она ни в чем не признается, ее ни в чем не смогут уличить.
   -  Неужели  Кэт  не  понимает  -  признав  более  раннюю  помолвку  с
Дерехэмом, она спасает себе жизнь? - твердил он. - Если она скажет,  что
вначале дала слово тому,  ее  брак  с  Генрихом  Тюдором  будет  признан
незаконным, а значит, ни о какой супружеской неверности не может быть  и
речи.
   - Но у них ведь нет доказательств супружеской неверности?  -  уточнил
граф Марч.
   - Кранмер что-то подозревает, - неохотно признался герцог.  -  Только
он думает, что это Дерехэм. Поэтому-то он так и нажимает на нее.  Кэтрин
и вся наша семья исповедуют старую  религию.  Архиепископ,  конечно,  не
фанатик, но он сторонник Реформации. Поэтому он хотел  бы  видеть  женой
Генриха кого-то более близкого ему по убеждениям. Ты,  конечно,  знаешь,
что принца Эдуарда воспитывают в новой вере. Я уже слышал разговоры, что
хорошо бы вернуть на престол Анну Клевскую.  Народ  был  бы  этому  рад,
уверяю тебя, Вариан. Простым людям она всегда очень нравилась, и они  не
могли понять, почему Генрих  отверг  принцессу  королевской  крови  ради
обычной английской девушки. Увы, Кранмер и его сторонники хотят погубить
Кэтрин. Только если ее казнят, они могут быть  уверены,  что  король  не
вернет ей своего расположения. В противном случае даже  в  качестве  его
любовницы она будет представлять для них опасность. Так по крайней  мере
они считают.
   - Вам не следует опасаться возвращения Анны  Клевской,  дедушка.  Она
сама не захочет этого - так говорит моя  жена.  Кроме  того,  мать  Анны
католичка, и принцесса Мария сумела вновь обратить Анну в  старую  веру.
Так что реформаторам нет никакого смысла добиваться  ее  возвращения,  -
пожал плечами Вариан.
   - Завтра состоится  секретное  заседание  Тайного  совета,  -  сказал
герцог. - Тогда я буду знать больше. А пока будьте осторожны.
   Фрэнсиса Дерехэма, Генри Мэнокса и нескольких других служащих  старой
герцогини арестовали и  бросили  в  Тауэр.  Услыхав  об  этом,  королева
забилась в истерике. Она пришла в ужас от того, что они могут сказать, и
понимала,  что  должна  заговорить  раньше  них.  Кэт   умоляла,   чтобы
архиепископ еще раз выслушал ее. Когда Кранмер пришел, королева поведала
ему, что дарила  подарки  Дерехэму  и  получала  подарки  от  него.  Она
подарила ему шелковую сорочку, но Дерехэму этого показалось мало,  и  он
выпросил у нее еще и серебряный браслет. Он же вручил ей цветы из шелка,
специально заказанные  им  у  одной  из  лондонских  мастериц,  а  также
кружева, которые Кэт  с  помощью  вышивальщицы  превратила  в  чепчик  и
украсила белым бантом -  символом  истинной  любви.  Когда  она  впервые
появилась в этом чепчике, Дерехэм,  по  словам  Мэри  Холл,  воскликнул:
“Ага, женушка, вот и белый бантик для Фрэнсиса!”  Для  архиепископа  все
это неопровержимо свидетельствовало о том, что имела место более  ранняя
помолвка, хотя королева упорно отказывалась признать этот факт.
   - Это не более  чем  шутка,  -  сказала  она.  Затем  она  рассказала
архиепископу, как  со  временем  поведение  Дерехэма  стало  все  больше
смущать ее.
   - Я боялась, что слухи о его выходках  дойдут  до  ушей  герцогини  и
тогда меня опять отошлют в Хорезм.
   - Почему же вы сами не сообщили леди Агнесс о  домогательствах  этого
человека и о его бесцеремонном обращении с  вами?  -  допытывался  Томас
Кранмер.
   - Да, конечно, мне следовало это сделать, - согласилась  королева,  -
но,  признаться,  мы  тогда  жили  очень  весело.  Я  не  хотела  лишать
удовольствия остальных. А если бы  герцогиня  узнала,  как  мы  проводим
время, она закрыла бы нас на замок, лишив развлечений.
   - А вы не отдавали  себе  отчета  в  том,  что  ваше  безнравственное
поведение противоречит всему, чему вас учили как  добрую  христианку?  -
продолжал архиепископ.
   - Я же не знала, что все это зайдет так далеко, - сказала Кэт,  надув
губки. - Ведь я была совсем неопытной, невинной девочкой, можно сказать,
деревенской.
   - Расскажите мне подробно о ваших отношениях с этим человеком, мадам,
- потребовал архиепископ. Королева тут же залилась слезами.
   - Ах, мне так стыдно! - всхлипнула она.
   "Лучше бы тебе  было  стыдно  тогда,  а  не  теперь!”  -  раздраженно
посетовал про себя архиепископ. Эта веселая  девочка  навлекла  на  всех
такие неприятности, которым конца-края не видно. Тем не  менее,  подарив
ей самый ласковый свой взгляд, Кранмер мягко произнес:
   - Расскажи мне все, дочь моя. Открой свою душу, и тебе станет легче.
   - Чаще всего он бывал в камзоле и  в  штанах,  но  иногда  раздевался
совсем, - сказала  королева.  -  Он  приходил,  когда  старая  герцогиня
ложилась спать. Дерехэм всегда приносил мне  маленькое  угощение:  вино,
фрукты или вафли. Однажды принес огромное яблоко.
   - А  если  бы  вдруг,  когда  вы  были  вместе,  вошла  герцогиня?  -
поинтересовался архиепископ. - Что бы вы стали делать, дитя мое?
   - Однажды она  действительно  вошла,  -  глупо  хихикнула  Кэтрин.  -
Пришлось мне спрятать господина Дерехэма на галерее.
   "Она  сама  уличает  себя  этими  словами”,  -  подумал  архиепископ.
Утверждает, что была изнасилована, но признает, что  помогала  любовнику
спрятаться, когда их могли застать вдвоем.
   -  Когда  стало  известно,  что  я  буду  представлена  ко  двору,  -
продолжала королева, - я была так  счастлива!  Дядя  оплатил  мой  новый
гардероб. Целых три перемены одежды! До этого у  меня  никогда  не  было
нового платья.
   - Что же Дерехэм? - остановил ее Томас Кранмер. - Был ли он расстроен
тем, что вы должны уехать?
   - Да, но меня это  не  заботило.  Я  сказала,  что  если  он  намерен
когда-нибудь просить у дядюшки моей руки, то должен попытать  счастья  в
Ирландии. Я не собиралась выходить за Дерехэма замуж, но это  был  самый
простой способ избавиться от него. Он видел мое нетерпение и сердился. Я
сказала ему, что он меня больше не интересует. Я отправлюсь ко двору,  а
дядя найдет мне подходящую партию. Тогда Дерехэм заявил,  будто  слышал,
что меня хотят выдать за моего кузена  Тома  Калпепера.  Дерехэм  ужасно
ревновал. - Кэт еще раз хихикнула.
   - Что вы ответили ему на это, мадам?
   - Я сказала, что в таком случае ему известно больше, чем мне.  Думаю,
Том действительно мог бы стать мне хорошим мужем, если бы потом  в  меня
не влюбился король.
   Архиепископ знал, что королева и ее кузен Калпепер  с  детства  очень
привязаны друг к другу. Калпепера очень отличал король.  Возможно  ли?..
Не мог ли очаровательный господин Калпепер быть любовником королевы? Все
возможности для этого у него были.
   Так да или нет?  Выйдя  от  королевы,  архиепископ  тут  же  приказал
задержать Тома Калпелера. У него еще не было никаких  доказательств,  но
он очень хотел побеседовать с этим молодым человеком.
   Калпепер - честолюбивый юноша, вырос при дворе, у него быстрый  ум  и
приятная  внешность.  Том  -  любимец  короля.  Скорее  всего,  стремясь
сохранить свою шкуру, Калпепер будет  говорить  правду.  Но  кто  знает,
какова она, эта правда? Изменяла ли королева мужу с Дерехэмом?  Знал  ли
об этом Калпепер? Насколько доверяла ему царственная кузина?
   - Том Калпепер арестован и отправлен в Тауэр,  -  сообщил  жене  граф
Марч, войдя в покои  герцога  Норфолка.  Он  играл  в  теннис  с  лордом
Мелтоном,  когда   услышал   эту   новость.   Она   мгновенно   облетела
Хэмптон-Корт,  поскольку  Калпепер  был  весьма  популярен   среди   его
обитателей.
   - По какому обвинению? - спросила побледневшая Нисса.
   - Пока против него не выдвинуто никаких обвинений.  Он  задержан  для
допроса, - ответил Вариан де Винтер.
   -  Если  их  видела  я,  то  мог  увидеть  и  кто-нибудь  другой,   -
предположила Нисса. - Господи, помоги  Кэтрин  Говард!  Он  обнял  ее  и
привлек к себе.
   - Может быть, это еще ничего не означает, любимая.  Кранмер  из  кожи
вон лезет, но до сих пор не сумел уличить Кэтрин ни в чем,  кроме  того,
что она испытывает непреодолимую тягу к противоположному  полу,  но  при
этом плохо разбирается в мужчинах.
   - Ты так легко об этом говоришь, - улыбнулась Нисса,  -  а  ведь  это
очень серьезно, Вариан. Ты же знаешь! Вариан улыбнулся, зарывшись  лицом
в ее волосы.
   - Чему быть, того не миновать, моя милая. Все уже  предопределено.  Я
ничего не могу изменить, и единственное,  что  мне  остается,  чтобы  не
впасть в отчаяние, - попытаться  отнестись  к  происходящему  с  юмором.
Похоже,  честолюбивые  планы   моего   деда   рухнули   окончательно   и
бесповоротно.
   Мне жаль его, но у нас своя жизнь, Нисса, и она  продолжается.  Когда
мы в последний раз имели возможность спокойно побыть наедине?  По-моему,
с тех пор прошла целая вечность.
   - Я так боюсь за Кэт и за всех нас, что уже об этом  и  не  думаю,  -
честно призналась Нисса.
   - Знаю, - засмеялся граф. - Однако  боюсь,  мадам,  что,  как  и  моя
кузина, я  испытываю  непреодолимую  страсть  к  противоположному  полу,
которую время от времени нужно удовлетворять.  -  Он  поцеловал  жену  в
макушку. - Что вы на это скажете?
   - Вы ужасно испорчены, сэр, - ответила Нисса, но ее  ловкие  пальчики
уже расстегивали его камзол и развязывали ленты сорочки.
   Прохладные ладони Ниссы легли на широкую грудь мужа. Потершись  щекой
о теплую кожу, она вдохнула знакомый аромат. Распахнув рубашку на  груди
Вариана, Нисса начала дразняще покусывать его соски, затем,  опустившись
на колени, расстегнула штаны.
   - Сапоги! - скомандовала она, и Вариан, послушно усевшись  в  кресло,
протянул ей ногу.
   Стащив с мужа сапоги, Нисса начала медленно раздеваться.  Не  отрывая
взгляда от лица Вариана, она, приоткрыв рот, призывно водила  языком  по
пересохшим губам. Одна за другой с  нее  падали  юбки:  шелковая,  потом
шерстяная, потом ситцевая. Закинув руку, она сняла  с  головы  чепчик  и
встряхнула головой. Мягкие темные пряди рассыпались по плечам.
   - А если кто-нибудь войдет?  -  поинтересовался  наблюдавший  за  ней
Вариан.
   Нисса сдернула через голову нижнюю сорочку и, взяв  груди  в  ладони,
поиграла ими перед глазами Вариана. Оставшись в одних чулках на шелковых
подвязках и в изящных башмаках, Нисса неторопливо пересекла  гостиную  и
повернула ключ,  заперев  двери.  Вариан  молча  любовался  безупречными
линиями  ее  спины,  стройными  ногами,  ямочками  на  округлых  упругих
ягодицах. Когда она повернулась,  вид  ее  дивных  трепещущих  грудей  с
дерзко торчащими яркими сосками заставил его кровь быстрее  побежать  по
жилам. Вновь опустившись на колени перед мужем. Нисса покрыла  его  тело
быстрыми жгучими поцелуями. Зарывшись лицом  ему  в  живот,  она  водила
языком по горячей коже. С каждым мгновением между его ног все отчетливее
вырастала тяжелая выпуклость. Положив на лее  ладонь  и  слегка  сжимая,
Нисса шепнула:
   - Я тоже хочу тебя.
   И вдруг она опрокинулась на спину на коврике возле камина,  подняв  и
разбросав  ноги.  У  Вариана  перехватило   дыхание.   Зачарованный,   с
пересохшими губами, он следил, как она  просунула  руку  между  бедер  и
начала играть сама с собой,  готовя  свое  тело  для  него.  Они  ни  на
мгновения не отрывали глаз  друг  от  друга.  Кое-как  Вариан  умудрился
встать на ноги и стащить с себя оставшуюся одежду. Затем он постоял  над
ней, наблюдая,  как  ласкает  она  свою  плоть,  доводя  ее  до  влажной
готовности. Опустившись на пол рядом с ней, Вариан  приник  к  пей  всем
телом. Ее кожа была обжигающе горяча, и, когда их губы встретились,  она
удовлетворенно вздохнула.
   Он медленно целовал ее, ощущая каждую морщинку ее губ, наслаждаясь их
мягкостью и страстной податливостью. Когда им обоим уже стало не хватать
воздуха, Вариан оторвался  от  губ  Ниссы  и  осыпал  ее  лицо  нежными,
летучими поцелуями. Глаза Ниссы были закрыты, темные ресницы  лежали  на
побледневших щеках. Опершись на локоть, Вариан  ласкал  языком  ее  ухо.
Выгнувшись, Нисса начала гладить его вздыбившуюся плоть.
   - Пожалуйста! - умоляюще прошептала она.
   - Еще рано, - шепнул в ответ Вариан.
   Перевернув Ниссу на живот, он  прошелся  губами  и  языком  вдоль  ее
спины. Его дразнящие поцелуи рассыпались по ее ягодицам,  ногам.  Рывком
возвратив ее в прежнее положение, Вариан прижался к груди жены, чувствуя
под своими губами бешеное биение ее сердца.
   Его искусные, страстные ласки все больше распаляли Ниссу. Несмотря на
свое  пылкое  желание,  сегодня  Вариан  умело   сдерживал   нетерпение,
продлевая волнующую любовную игру. Нисса тоже наслаждалась ею, хотя  уже
готова была соединиться с ним.
   - Теперь! - потребовала она, впиваясь зубами в его плечо.
   - Нетерпеливая маленькая сучка! - проворчал Вариан, легонько  шлепнув
ее. Потом его губы приникли к ее груди, и он начал жадно  сосать,  в  то
время как его пальцы погрузились в ее жаркую пропасть,  заставляя  Ниссу
постанывать от наслаждения.
   После первой короткой вспышки Нисса еще острее захотела почувствовать
его глубоко внутри себя, наполниться им, ощутить биение его страсти. Она
яростно вцепилась в него.
   - Теперь, черт возьми!  Сейчас  же!  -  свистящим  шепотом  заклинала
Нисса, стуча кулачками по спине мужа.
   В ответ на страстный призыв Вариан опять уложил жену на спину.  Нисса
с готовностью раскинула ноги, но вместо того, чтобы овладеть ею,  Вариан
обхватил ее бедра и потянул вверх.  Закинув  ноги  Ниссы  на  плечи,  он
зарылся лицом между ее бедер. Его язык быстро и безошибочно нащупал свою
сокровенную трепещущую цель и приник к набухшему  розовому  бугорку.  На
несколько длинных мгновений у Ниссы захватило дыхание. По всему ее  телу
разливались горячие волны, возникавшие где-то глубоко внутри нее.
   - Вариан! - простонала Нисса. - О Господи, ты меня убиваешь!
   Однако Вариан безжалостно продолжал эту сладостную  пытку  и,  только
когда увидел, что Нисса уже не в силах терпеть, опустил ее на пол так же
неожиданно, как и набросился на нее, и тут же накрыл  ее  своим  сильным
тяжелым телом. Он вошел в нее сначала медленно  и  осторожно,  но  затем
размеренными мощными ударами вонзился в самую глубину ее тела.
   - Теперь! - выдохнул ей в ухо Вариан. - Вот теперь пора, моя сладкая!
   Что-то взорвалось у нее внутри, но под  его  продолжающимся  натиском
Нисса ощутила, как ее захлестывает новая волна исступленного блаженства,
а потом еще и еще одна, и так до тех пор, пока она совсем  не  перестала
отличать явь от грезы. Она парила, она плыла, она таяла в его объятиях.
   Нисса вжималась в мужа, плотно обхватив ногами его тело. Казалось, их
восторг будет продолжаться вечно, но вот Вариан  застонал  и  поток  его
любовных соков хлынул в ее сокровенный сад.
   Приникнув друг к другу, они  одновременно  содрогнулись  в  последнем
приливе экстаза и так  и  лежали,  обнявшись,  чувствуя,  как  отступает
возбуждение и они вновь обретают способность дышать и слышать.
   Не выдержав невероятного напряжения, Нисса вдруг бурно разрыдалась.
   - О Боже мой, - всхлипывала она, -  еще  никогда  не  было  так,  как
сегодня, Вариан! Нам всегда очень хорошо, но такого, как в этот раз, еще
не было. - Она плакала, уткнувшись мужу в плечо.
   - Я знаю, - прошептал он в ответ.
   То, что  произошло  между  ними  сегодня,  было  для  него  таким  же
потрясением, как и для нее. Никогда еще не любил он ее так,  как  в  эту
минуту. Успокаивающе поглаживая, Вариан прижал Ниссу к себе.
   Еще несколько минут они молча лежали у  огня,  а  затем  Нисса  мягко
сказала:
   - Я думаю, милый, нам лучше одеться. Вдруг кто-нибудь захочет войти и
обнаружит, что дверь закрыта? Бьюсь об заклад, что в апартаментах твоего
деда никогда не творилось ничего подобного.
   - Наверное, нет! - хмыкнул  Вариан.  -  Мы  наденем  только  то,  что
необходимо, чтобы добраться до нашей комнаты, любовь моя.
   - О-о? - Она подняла к нему омытое слезами лицо. Ее глаза походили на
два синих колокольчика, наполненных росой.
   - Я еще не закончил свои дела с вами, миледи, - улыбнулся  Вариан.  -
Да и потом, чем еще мы можем заняться, если король уехал,  королева  под
замком, а у всех остальных поджилки трясутся от страха?  Я  считаю,  нам
очень повезло, дорогая. У нас есть уютная спальня, есть наша любовь. Мне
кажется, нам следует поскорее уединиться и приятно  провести  время.  Я,
безусловно, предпочитаю любовные забавы  с  тобой  глупым  разговорам  с
недоумевающими придворными.
   - К тому же мало кто захочет  сейчас  с  нами  водиться,  -  добавила
Нисса. - На нас клеймо Говардов. Так что боюсь,  мой  дорогой  супруг  и
господин, нам не остается ничего другого, как снова запереться.
   Протянув руку, Нисса ухватила сорочку и,  натянув  ее  через  голову,
улыбнулась мужу:
   - Вы идете, милорд?

Глава 16

   Те из членов Тайного совета, кто симпатизировал  Говардам,  пришли  к
королеве и помогли ей составить  письмо  королю,  содержащее  просьбу  о
милосердии и прощении. Кэтрин не отличалась умом, но уже и  она  наконец
поняла, что единственная ее надежда - любовь к ней Генриха Тюдора.  Если
Кэт сможет  убедить  мужа  простить  ее,  то  он  заставит  архиепископа
прекратить коп