ивианы - это главное. Взяв блюдо, которое он принес из  Большого  зала.
Гай вошел в свою спальню.
 
Глава 14 
 
   Белли спала, и на какое-то мгновение Гай  подумал  было  оставить  ее
так: он понимал, что у нее позади был тяжелый день и она  очень  устала.
Однако он решил не баловать ее.
   Пища вернет ей силы, а Гай не  хотел  отказать  себе  в  удовольствии
обладать ею этой ночью. У  кровати  стоял  столик  с  подсвечником.  Гай
поставил  на  него  тарелку,  пожирая  глазами   спящую   девушку.   Она
действительно была очень привлекательна с этими короткими  взъерошенными
рыжими волосами и молочно-белой кожей. Благородное происхождение ее было
совершенно очевидно. Гай сел рядом с ней на постель, провел  пальцем  по
изгибу  обнаженной  руки  и,  наклонившись,  поцеловал  в  плечо.  Белли
пошевелилась.
   - Я принес тебе поесть, Белли. Ты  должна  поесть.  -  сказал  он.  -
Открой глаза, Белли вздохнула и неохотно села на постели.  Гай  подложил
подушки  ей  под  спину  и  отвернул  одеяло,  чтобы  иметь  возможность
любоваться ее очаровательными грудками, пока она будет есть.
   -  Удивительно,  что  вы  не  забыли  принести  мне  ужин,  -  дерзко
произнесла она. - Мне казалось, что вас больше беспокоит  голод  другого
рода.
   Она потянулась к тарелке, но Гай быстро отодвинул пищу так, чтобы она
не смогла ее достать.
   - Если я не дам тебе  других  указаний.  Белли,  то  пищу  ты  будешь
получать только из моих рук, - тихо сказал он, снова поставил тарелку на
столик и отрезал ломтик оленины. Улыбаясь, он поднес мясо к ее губам.
   Какое-то мгновение Белли очень хотелось послать его к черту  -  туда,
откуда он, судя по всему, и явился. Но она не стала  этого  делать.  Кто
знает, что способен сотворить с ней этот колдун? Она должна позаботиться
о своем пропитании, и если это единственный  способ  получать  пищу,  то
придется с этим смириться. Она открыла рот, осторожно взяла мясо  зубами
и принялась медленно жевать. Глаза  Гая  были  прикованы  к  ее  глазам.
Сначала Белли чувствовала  себя  неуютно  под  его  взглядом,  но  потом
расслабилась и решила: пусть смотрит, она  все  равно  не  отведет  глаз
первой. Только так она могла выразить свое презрение к нему.
   Теперь она поняла, что этот нежный  мелодичный  голос,  эти  ласковые
прикосновения были всего лишь маской. Этот  человек  с  легкостью  может
превратиться в жестокого и опасного злодея. Но если она угодит  ему,  то
сможет остаться в замке. У нее будет возможность приблизиться  к  Хью  и
помочь ему освободиться от чар колдуньи.
   Гай продолжал кормить девушку,  размышляя  о  том,  что  она  думает.
Наконец мясо и хлеб кончились.
   - Теперь вылижи начисто мои пальцы, Белли, - велел  он  ей,  протянув
руки.
   Белли взяла его руки в свои, поднесла их ко рту  и,  к  его  большому
удовольствию, медленно, тщательно слизала с каждого пальца олений жир  и
масло. Потом ее розовый язычок  старательно  прошелся  вдоль  и  поперек
обеих ладоней, пока они не стали совершенно чистыми. Гай улыбнулся.
   - Это было недурно, - похвалил он Белли.  Затем  он  разрезал  спелую
грушу на четыре части и скормил ее девушке. Сладкий  сок  стекал  по  ее
подбородку и капал на грудь. Гай наклонился, чтобы слизать его, подбирая
языком даже самые крошечные капельки.
   Когда с грушей было покончено. Белли снова поднесла его руки ко рту и
без всяких его просьб опять облизала пальцы. Она оказалась догадливой, и
Гаю это понравилось. Он подумал, что эта девушка пойдет дальше, чем  все
предыдущие. Он предполагал, что она не станет заносчивой дурой, как  все
эти крестьяночки, вбивавшие себе в голову, что Гай Бретонский не  сможет
прожить без них и дня. Когда  с  ними  становилось  трудно  справляться,
когда они делались чересчур спесивыми, Гай без всяких угрызений  совести
отдавал их своим стражникам на несколько ночей на забаву.  И  вся  спесь
быстро слетала с них под немытыми телами  дюжины  мужиков,  единственной
целью которых было поскорее избавиться от накопленного семени.
   Гай заметил, что Белли смотрит на  блюдо,  где  еще  осталась  гроздь
винограда.
   - Можешь съесть пару ягод, - сказал он. - А остальные - для меня.
   Он оторвал две виноградины и положил ей  в  рот.  Белли  съела  их  и
сказала: "
   - Мне казалось, что за то время, что  вы  отсутствовали,  можно  было
наесться до отвала.
   - Я предпочитаю виноград, приготовленный по особому рецепту, - сказал
Гай. - Не будь такой жадной.  Я  не  хочу,  чтобы  ты  растолстела,  как
какая-нибудь крестьянка. - Он  придавил  ее  к  подушкам.  -  Ты  хорошо
восприняла фаллос, Белли. Ты не сдерживала свою страсть. Твой предыдущий
любовник хорошо воспитал тебя.  Сколько  у  тебя  было  любовников,  моя
красотка?
   - У меня был муж, милорд, а не любовники, - ответила Белли.
   - Что же случилось с твоим мужем? - поинтересовался Гай.
   - Мой брат убил его, - сказала она, поспешно добавив:
   - Не Линд. Ричард, мой благородный брат. Не подумайте, что я  женщина
легкого поведения, милорд.
   - Женщинам легкого поведения недостает страстности, - сказал Гай. - А
о тебе этого не скажешь. Ты отдаешься  страсти  безоглядно,  и  мне  это
нравится. - Он наклонился к ней. - Поцелуй меня. Белли. Я хочу  ощутить,
как ласкают меня твои губы.
   Изабелла заглянула в его глубокие фиолетовые глаза.
   Она снова почувствовала, как воля покидает ее, тонет  в  этом  темном
взгляде. Она была не в силах сопротивляться.
   Рука ее сама собой потянулась к его лицу, коснулась  его  щеки.  Кожа
его казалась такой белой на фоне этих черных как смоль волос.
   - Я еще никогда не целовала  мужчину,  которого  не  любила,  -  тихо
проговорила она.
   - Да, но ведь ты же полюбишь меня. Белли, - ответил Гай.
   Эти слова напугали ее: в них чувствовалась уверенность.
   Неужели она действительно полюбит его? Как она сможет  полюбить  его,
когда любит своего дорогого Хью? Но Хью забыл ее, он  больше  не  узнает
ее. Гай не отводил от нее глаз, и Белли чувствовала в этом взгляде огонь
желания.
   Белли не должна была сомневаться в том, что ее любовь к мужу  поможет
освободить его! Но если она не угодит Гаю Бретонскому, то ее прогонят из
Ла-Ситадель, и тогда не останется ни малейшей надежды. Она  должна  была
поцеловать его, и поцеловать с искренней страстью. Этот мужчина  слишком
искушен в сердечных делах, чтобы его можно было обмануть.
   Губы ее  нерешительно  коснулись  его  рта.  Гай  едва  дышал,  боясь
нарушить очарование. Все, что он мог, - это не  стиснуть  ее  тут  же  в
крепких объятиях. Он терпел и ждал, пока ее губы  и  язык  не  принялись
уверенно ласкать его рот. И тут, к потрясению Гая, сердце  его  забилось
так, как никогда прежде. Он отдался этому  необычному  ощущению,  и  оно
заинтриговало его.
   Белли обнаружила, что губы его были мягкими, как лепестки цветов, и в
то же время твердыми. Потом поцелуй на мгновение прервался. Язычок Белли
скользнул в рот Гая, дразня  и  волнуя  его.  Он  уже  был  не  в  силах
сдерживаться. Со стоном Гай повалил ее на  подушки,  губы  его  внезапно
стали жадными и настойчивыми. Он целовал ее до тех пор, пока она чуть не
потеряла сознание.
   Заметив это, он оторвался от ее губ и лег рядом с ней.
   Белли почувствовала, как его губы, горячие и влажные,  требовательные
и  страстные,  медленно-медленно  движутся  вниз,  вдоль  ее   шеи.   Он
задержался на жилке, пульсирующей у ее горла, наслаждаясь биением  крови
под своими губами, зная, что эта кровь сейчас звенит у нее  в  ушах  так
же, как звенит в ушах у  него  самого.  Затем  губы  его  еще  медленнее
спустились к ее груди, жадно впиваясь в набухшие розовые соски. Белли не
выдержала и тихо застонала.
   Гай прижался к ней еще сильнее,  обхватив  одну  грудь  ладонью.  Его
темноволосая голова опустилась к другой груди, он  принялся  ласкать  ее
сосок губами и языком, пока Белли не почувствовала,  как  разгорается  в
ней желание. И тут его острые зубы осторожно сжали нежную кожу ее соска,
и огонь вспыхнул во всем ее теле миллионами искр.
   Внезапно Гай с силой прижал ее  к  себе,  и  она  слегка  вскрикнула.
Желание становилось неудержимым.
   Гай выпустил ее грудь и опустил руку к  животу,  провел  пальцами  по
увлажнившимся нижним губам и безошибочно разыскал крошечную жемчужину.
   - Ах, Белли, - ласково упрекнул он ее. - Какая несдержанность.
   Он стал ласкать ее, и ей уже  казалось,  что  она  вот-вот  умрет  от
разливающегося по всему телу наслаждения. Но внезапно он остановился  и,
подложив подушку ей под ягодицы, велел:
   - Раздвинь ножки, Белли. Шире. Еще  шире.  Вот  так,  отлично!  -  На
мгновение его  глаза  встретились  с  ее  глазами,  и  Белли  вспыхнула,
чувствуя себя совершенно беззащитной. - Ну, не надо, - тихо произнес он,
касаясь ее разгоряченной щеки. - Ты очень красива здесь, Белли. - И тут,
к  ее  потрясению,  он  принялся  отрывать  виноградины  от  веточки   и
уверенными пальцами вталкивать их ей одну за другой.
   - Вы.., не можете.., не должны... - Она запнулась, встретившись с ним
взглядом и повиновавшись его безмолвному приказу. Что же это за человек,
с испугом подумала она. Такой нежный, такой  заботливый  -  и  вытворяет
такие странные вещи! Она была совершенно смущена. Ей не было  больно,  и
все же...
   Гай Бретонский затолкал в нее последнюю виноградину.
   - А теперь, - тихо проговорил он, - ты будешь лежать очень  спокойно,
моя дорогая. И я быстро достану эти ягоды из чаши, в которую положил  их
лишь ненадолго. Не сдвигай ноги. Белли! - воскликнул он, увидев, что  ее
бедра дрожат и вот-вот сдвинутся. Он подложил ей под  ягодицы  еще  одну
подушку, и ее тело поднялось еще выше. Затем, наклонившись,  он  бережно
раздвинул ее пухлые нижние губки и начал ласкать языком жемчужину.
   - Боже мой!  Боже  мой!  -  вскрикнула  Изабелла,  и  тело  се  стало
извиваться.
   - Лежи спокойно! - резко приказал Гай, приподняв голову, чтобы  Белли
смогла увидеть его суровый взгляд. - Ты должна научиться владеть  собой,
чтобы получать еще больше наслаждения, чем  сейчас.  -  Затем  он  снова
опустил голову и приник к ней.
   "Я больше не выдержу этого, - с ужасом думала Изабелла. - Если  я  не
угожу ему, что он со мной сделает?" Он выгонит  ее  из  замка.  Ей  надо
вытерпеть это. Надо! Гай продолжал ласкать ее языком, тело се  судорожно
напряглось, но Белли заставила себя лежать неподвижно.
   - Хорошо! - похвалил ее Гай. - Я знал, что это тебе по силам, дорогая
моя.
   Потом она почувствовала, что он просовывает голову  между  ее  ног  и
начинает доставать виноградины, одну за  другой.  Она  слышала,  как  он
высасывает из нее ягоды, и  чувствовала,  как  они  выскакивают  наружу;
чувствовала, как сок винограда смешивается с ее любовными соками.  Когда
Гай проглотил последнюю виноградину, язык  его  прошелся  по  ее  нижним
губам в поисках оставшихся капель сока.
   Затем он поднялся и вытащил из-под нее подушки.
   - Вот так я люблю готовить виноград, - сказал он, улыбаясь и глядя ей
в глаза. - В Большом зале это проделать трудно, не так ли. Белли?  Вижу,
что тебе это понравилось, малышка. Твои медовые соки  были  на  редкость
обильны. Ты была сочнее этих ягод. - Он принялся целовать Белли в  губы,
ласкать ее язык своим языком. - Вот на что это похоже по вкусу, - сказал
он, наконец размыкая объятия.
   - Я даже не могла себе представить... - начала она,  но  Гай  перебил
ее:
   - Конечно, не  могла.  -  Он  рассмеялся.  -  Те,  кто  считает  себя
добродетельным, утверждают, что подобные  вещи  запретны,  но  здесь,  в
Ла-Ситадель, нет добродетельных людей.  Мы  -  род  чародеев,  проклятых
колдунов. Поэтому мы можем позволить себе такое, что другим и  в  голову
не придет.
   - Вы созданы из противоречий, милорд, - честно призналась Белли. -  В
одно мгновение вы нежны, в другое - суровы, и все это так странно.
   - Во мне есть все это, и еще больше, - со смехом ответил  Гай,  -  но
все-таки я - лишь человек. До сих пор я был очень терпелив,  но  теперь,
дорогая моя, я должен наконец утолить свою  жажду.  -  И  он  неожиданно
вошел в нее мощным толчком.
   Изабелла вскрикнула от удивления. Гай был  крупным  мужчиной,  и  его
стержень был длиннее и толще, чем  у  Хью.  Оказавшись  внутри  нее,  он
остановился и с  улыбкой  взглянул  ей  в  лицо.  Словно  повинуясь  его
безмолвному приказу. Изабелла обвила руками его шею, притянув его  ближе
к  себе.  Она  чувствовала,  как  волосы  на  его  груди  трутся  о   ее
чувствительную кожу. Она обняла его ногами, и он вошел еще глубже  в  ее
лоно. Она почувствовала странное жжение, тут же напомнившее  ей  кожаный
фаллос. Изабелла вздрогнула, и он прошептал ей на ухо  одно-единственное
слово в ответ на ее невысказанный вопрос: "Да!"
   К  ее  удивлению,  в  эту  ночь  он  уже  доставил   ей   невероятное
удовольствие. И теперь он  занялся  собой.  Вначале  его  движения  были
медленными: он глубоко погружался в  нее,  а  затем  отступал  намеренно
неторопливо. Но потом толчки участились, стали быстрее и мощнее,  и  вот
Белли уже извивалась всем телом, снова крича от наслаждения.
   За последние несколько часов она уже в сотый раз испытывала  безумную
сладость. А потом под ее крепко сомкнутыми  веками  взорвались  миллионы
звезд,  и  она  услышала,  как  Гай  пронзительно  вскрикнул,  достигнув
вершины. На какое-то мгновение он обмяк и расслабился, а потом приподнял
голову и заглянул в глаза Белли.
   - Еще ни одна женщина не доставляла мне такого удовольствия, как  ты,
Белли. Не думаю, что когда-нибудь мне  захочется  отпустить  тебя.  -  И
перекатившись на бок, он провалился в глубокий, спокойный сон.
   Она смогла угодить ему. Изабелла  почувствовала  облегчение  во  всем
теле. Он не прогонит ее, и вскоре ей представится возможность освободить
Хью от чар Вивианы Бретонской - и себя от чар Гая.  Она  должна  узнать,
что именно не дает ее мужу стряхнуть очарование.  "А  когда  ты  поймешь
это, - спросил какой-то внутренний голос, - то откуда тебе узнать, как с
этим  справиться?"  На  мгновение  ее  захлестнула  волна   сомнений   и
неуверенности, но  затем  она  снова  взяла  себя  в  руки.  Что  бы  ни
случилось, она найдет способ. Не  затем  она  зашла  так  далеко,  чтобы
проиграть. Она спасет Хью,  спасется  сама,  и  они  вернутся  домой,  в
Лэнгстон, к своему сыну. Она сможет это!
   К своему изумлению. Гай Бретонский спокойно проспал всю ночь до утра;
на его памяти такого с ним еще не случалось. Проснувшись, он отвел Белли
в ванную комнату, и  они  вымыли  друг  друга.  Потом  они  вернулись  в
спальню, Гай оделся и собрался уходить. Белли спросила:
   - Где моя одежда, милорд?
   - Я приказал ее сжечь, дорогая моя.  Пока  что  тебе  не  понадобится
одежда, Белли, - спокойно ответил он.
   - Но почему? - удивилась она.
   - Потому что до поры до времени ты не будешь выходить из моих покоев,
- объяснил Гай. - Я хочу, чтобы ты целиком  принадлежала  мне.  Я  хочу,
чтобы ты была моей.
   А теперь мне надо идти. Я вернусь к  тебе  после  завтрака.  -  И  он
удалился, а Белли осталась.
   Как же она сможет увидеться с Хью, если  ей  запретили  покидать  эти
покои? Сердце ее упало. Но затем она снова успокоилась,  напомнив  себе,
что Гай заключил ее здесь лишь на время. Не будет же он вечно держать ее
взаперти.
   Она была его новой игрушкой, и он  хотел  лишь  до  поры  до  времени
владеть этой игрушкой безраздельно. Он был взрослым  мужчиной,  но,  как
большинство мужчин, оставался  ребенком.  Изабелла  подошла  к  постели,
забралась под одеяло и снова заснула. Гай Бретонский  был  неутомимым  и
изобретательным любовником. Чтобы выдержать его страсть, ей  понадобятся
все силы.
   Вивиана Бретонская сидела одна за столом в  Большом  зале.  При  виде
брата она насмешливо произнесла:
   - Я думала, ты проспишь до полудня. Ты что, всю ночь развлекался?
   Гай сел рядом с ней за высокий стол и налил себе кубок вина.
   - Эта ночь доставила мне огромное удовольствие, сестренка. А потом  я
заснул так, как еще никогда не спал.
   Эта девушка оказалась совершенно бесстрашной и не менее страстной.  -
Он кивнул слуге, выкладывавшему  ему  на  тарелку  яйца  со  сметаной  и
укропом.
   - Значит, ты оставишь ее при себе? - спросила Вивиана.
   Гай кивнул:
   - Она - именно та, кого мы ждали, Виви. Я в этом не сомневаюсь. Она и
Хью идеально подходят для нашей цели.
   Мы возьмемся за  дело  в  начале  лета,  но  до  тех  пор  я  намерен
насладиться ею сполна. - Он принялся жадно поглощать салат, запивая  его
густым красным вином.
   Вивиана отломила кусок хлеба и, намазав маслом, вручила брату.
   - Расскажи мне,  что  ты  с  ней  делал.  Гай.  Она  что,  совсем  не
сопротивлялась?
   Гай рассмеялся при виде такого любопытства.
   - Я начал осторожно, Виви. Я не хотел пугать  ее.  -  И  он  подробно
пересказал сестре все, чем занимался с Белли этой ночью.
   - Она  даже  не  сопротивлялась,  когда  ты  приступил  к  винограду?
Чудесно! - воскликнула Вивиана. - Понимаю, почему ты решил, что  она  не
лишена способностей.
   - К началу лета, -  пообещал  ей  Гай,  -  она  будет  беспрекословно
выполнять все, что я потребую. Я позволяю ей брать пищу только  из  моих
рук. Я думал, что она станет возражать, но она не стала. Я прочел на  ее
яйце некоторые сомнения, но в конце концов здравый смысл возобладал  над
ними. Я остался весьма, весьма доволен Белли, сестренка.
   - Приятно слышать. Гай. Боюсь, без нее мы  бы  пропали.  Род  великой
Вивианы, возлюбленной Мерлина, не должен погибнуть так  бесславно!  Будь
проклят наш предок,  Жан  Бретонский,  за  то,  что  позволил  себе  это
эгоистичное, опрометчивое деяние! Из-за него мы так страдаем, Гай!
   Гай Бретонский кивнул и нежно погладил сестру по руке,  пытаясь  хоть
как-то утешить ее. Их род  происходил  от  жены  величайшего  волшебника
древности Мерлина.
   Она тоже была волшебницей и не уступала своему мужу.
   Местное население еще тогда побаивалось их и сторонилось, но это было
им только на руку. В каждом поколении этого рода рождались сын  и  дочь.
Когда приходило время, избранное их родителями, они вступали в  связь  и
производили на свет сына и дочь - следующее поколение. Потомки  Вивианы,
жены Мерлина, не хотели смешивать свою кровь с  чужаками  и  делиться  с
посторонними своими тайнами.
   Но около двухсот лет назад в  этом  роду  на  свет  появился  человек
несравненной жестокости - Жан Бретонский.
   Он изнасиловал и убил единственную  дочь  своей  соседки,  овдовевшей
знатной женщины. Не остановившись на этом злодеянии,  он  изнасиловал  и
мать своей юной жертвы.
   Однако  эта  женщина  выжила  и  наложила  на  род  Жана  Бретонского
могущественное проклятие. С  этого  времени  все  мужчины  в  этом  роду
потеряли способность к продолжению рода. На их сластолюбии это нисколько
не сказалось, но дети у них рождаться перестали. Женщины этого рода тоже
подверглись проклятию: ведь это они породили на свет такое чудовище, как
Жан  Бретонский!  Было  предсказано,  что  через  некоторое   время,   в
отдаленном будущем, женщины тоже утратят способность к  деторождению.  И
род  угаснет  -  так  же,  как  оборвался  род  несчастной  жертвы  Жана
Бретонского с ее безвременной гибелью.
   Жан Бретонский посмеялся над этим проклятием. Ведь он  принадлежал  к
семейству чародеев. Что ему проклятая простых смертных? Однако,  как  ни
похотлив был Жан, его сестра не смогла зачать от него ребенка.
   Наконец их престарелые родители, увидев, что все их заклинания и чары
бесполезны, решили, что их  дочь  должна  взять  себе  любовника,  чтобы
родить от него детей. Естественно, этого любовника ожидала смерть  после
того, как он произведет на свет сына и дочь. Так  было  положено  начало
новой традиции, продолжавшейся все эти годы.
   Каждая женщина из этого рода брала себе любовника и  рожала  от  него
детей. Поэтому наследование шло по женской линии, а не по