он  остановился.  Обняв  ее  за
талию, он повернул ее к себе. - Я должен услышать, как  вы  произносите  мое
имя, мадонна! -  торопливо  пробормотал  он.  Его  золотистые  глаза  жестко
вспыхивали.
   Она чувствовала, как его пальцы сжимают ее, ей стало  трудно  дышать.  Ее
аметистовые глаза изумленно открывались от невероятного осознания того,  что
ее тело странным образом отвечает на его ласки. Его губы коснулись ее рта.
   - Скажите мое имя, мадонна! - хрипло упрашивал он. - Скажите!
   - Се...Се... Себастьян! - прошептала она.
   - Dio, вы опьяняете меня! - тихо вскрикнул он и закрыл ей  рот  страстным
поцелуем.
   "Я сейчас лишусь чувств", - подумала она,  но  этого  не  случилось.  Его
ласки настойчиво возбуждали ее, она раздвинула свои губы, и его язык уже был
у нее во рту. Она подумала снова, что сейчас лишится чувств, но опять  этого
не случилось. Настойчивый язык герцога терся о  ее  язык,  дразнил,  ласкал,
играл с ним, и Валентина обвила руками шею герцога, но не в приливе страсти,
а для того чтобы не упасть, потому что ноги не держали ее.
   - Себастьян! Перестаньте!
   - Я хочу вас! - откровенно сказал он. -  Я  знаю,  что  вы  целомудренны,
Валентина. Подозреваю, что вы не  знали  ни  одного  мужчины,  кроме  вашего
покойного мужа, но я должен обладать вами. С того мгновения,  как  я  увидел
вас сегодня утром,  я  знал,  что  должен  обладать  вами!  Вы  очаровали  и
околдовали меня своей красотой и  своей  необыкновенной  невинностью.  Я  не
помню, когда в последний раз испытывал такое чувство к женщине.
   - Остальные... - Она попыталась отвлечь его. - Остальные удивляются,  что
случилось с нами, Себастьян.
   Он рассмеялся.
   - Вам не удержать меня, мадонна, но ладно, на этот раз я подчинюсь вашему
здравому смыслу.
   Они двинулись с вершины холма в направлении розовой виллы и сада, который
тоже был освещен серебряными светильниками.
   - Вы всегда так дерзки  и  решительны  в  своих  желаниях,  монсеньор?  -
спросила Валентина.
   - А разве вы не решительны  в  своих  желаниях,  мадонна?  -  ответил  он
вопросом на вопрос.
   - Я жила очень уединенно и никогда не была знакома с мужчиной, похожим на
вас, - искренне ответила она.
   - Как и я  не  встречал  женщины,  подобной  вам,  мадонна.  Вы  смотрите
человеку прямо в глаза. Вы не  хнычете.  Вы  не  скрываете  своего  ума.  Вы
совершенно обворожили меня, и я не стыжусь признаться в этом.
   Они приближались к саду виллы, и Валентина развеселилась, когда  увидела,
что Патрик с графом идут их встречать.
   - Они очень защищают вас, ваши два поклонника, -  заметил  герцог  с  еле
заметной насмешкой в голосе.
   - Вы уделяли мне чрезмерное внимание сегодня вечером, и  боюсь,  что  они
ревнуют, - ответила Валентина.
   - У них есть причина для ревности, мадонна, - сказал он  и  поцеловал  ей
руку. - Я оставлю вас здесь.
   До завтра. - С учтивым поклоном он повернулся и пошел вверх  по  холму  к
дому.
   - Вы очень любезны, что пришли довести меня до дома, - сказала  Валентина
с притворной ласковостью в голосе, когда два ее поклонника подошли к ней.
   - Вы, кажется, испуганы, божественная, - сказал граф напряженным голосом.
   - Он целовал тебя? - сердито спросил лорд  Бурк.  -  Он  не  имеет  права
делать это!
   - У вас обоих также нет права допрашивать меня или обсуждать  мой  вид  и
мое поведение, - резко сказала им Валентина. Она обошла их и торопливо пошла
к вилле.
   Нельда ждала ее и быстро затараторила, провожая хозяйку в ее комнаты:
   - Разве здесь не прекрасно,  миледи?  Так  хорошо  оказаться  в  комнате,
которая не качается! Правда, это замечательный домик? Сады также  прекрасны,
а слуги так любезны, хотя я ничего не понимаю  из  того,  что  они  говорят!
Какая-то тарабарщина. Но они все время улыбаются.
   Комнаты Валентины  были  замечательными,  веселыми  и  просторными,  окна
выходили в сад и на море, залитое серебряным лунным  светом.  Гостиная  была
обставлена мебелью,  украшенной  изящной  резьбой,  а  мраморные  полы  были
покрыты  великолепными  голубыми  с  золотом  коврами.  Спальня  была  также
красива, а полог кровати был из шелка кораллового цвета.
   - И посмотрите сюда, миледи! Я ничего подобного  в  жизни  не  видела!  -
Нельда открыла маленькую, почти незаметную дверь в стене спальни. -  Капитан
говорит, что это ванная комната, только для мытья! Моя мама не  поверила  бы
этому, правда, миледи?
   Валентина засмеялась.
   - Я обещаю подтвердить, что ты говоришь правду. Нельда. В  конце  концов,
ведь крестник королевы, сэр Джон Харрингтон,  построил  водяную  уборную  во
дворце. Ванная выглядит несколько по-иному, хотя она  красива.  -  Валентина
оглядела маленькую ванную. Стены ее были выложены  плитками  бледно-зеленого
мрамора, так же как и круглый бассейн, расположенный прямо в центре  комнаты
и утопленный в пол из зеленого мрамора. Над бассейном в потолке было круглое
стеклянное окно, сквозь которое светилось ночное небо.
   - Вода теплая и чистая, - сказала Нельда, прерывая мысли своей хозяйки. -
Я пробовала рукой. Как, вы думаете, они делают это?
   - Насколько я помню свои уроки истории, - задумчиво размышляла Валентина,
- под комнатой есть бак с водой, который стоит на  открытой  угольной  печи.
Так здесь мылись еще в древние времена. Не забывай. Нельда, что эта страна -
часть древнего мира.
   - Угольная печка для подогревания  воды!  Ну  это  просто  потрясающе!  -
воскликнула ее бойкая служанка.
   Валентина снова рассмеялась. Нельда - такое жизнерадостное создание.
   - Это наверняка проще, чем таскать ведра с горячей водой, которые  иногда
остывают, даже пока их несут, - сказала она Нельде.
   - Но как вода поступает в бассейн, миледи?
   - Ее подают по трубам. Нельда. Видишь золотые краны на краю бассейна?
   - Ну это просто потрясающе! - повторила Нельда.  -  Мама  не  поверит  ни
одному моему слову! Не важно, что вы скажете, она просто не поверит!
   Пребывание в Сан-Лоренцо оказалось спокойным и прелестным эпизодом  в  их
путешествии. Герцог несколько искупил свои грехи  в  глазах  лорда  Бурка  и
лорда Эшберна, пригласив их на охоту в горах за Аркобалено.  Они  уехали  на
три дня, в  течение  которых  Валентина  внимательно  осматривала  город,  с
удовольствием купалась в душистой теплой воде и отдыхала. Она видела  Мурроу
только вечером, потому  что  днем  он  был  занят  работами  по  обеспечению
провиантом своей маленькой флотилии.
   "Королева Бесс" получила маленькую пробоину, когда якорь ударил в  корпус
сразу под ватерлинией, где  подгнила  деревянная  обшивка.  Мурроу  настоял,
чтобы пробоину отремонтировали и проверили, не  сгнил  ли  корпус  в  других
местах. Он не отплывет, пока это не будет сделано, потому что даже маленькая
течь могла привести к серьезным неприятностям во время  шторма.  Мурроу  был
опытным капитаном и не хотел подвергать  опасности  и  корабль,  и  команду.
Ремонт  означал  небольшую  задержку,  которая  не  очень  огорчила   гостей
Сан-Лоренцо.
   За два дня до их отплытия, сразу после  того  как  охотники  вернулись  в
Аркобалено  после  своего  уединения  в  горах,  на  герцогство  Сан-Лоренцо
обрушилась свирепая  зимняя  буря.  Шел  такой  дождь,  что  они  не  смогли
встретиться с герцогом за ужином, а когда зубчатая вспышка молнии  разорвала
небо и загрохотал раскат грома, Валентина напомнила остальным:
   - Говорят, что зимний гром - это дьявольский гром. Я рада, что  мы  не  в
море.
   - Я переживал и худшие штормы, - небрежно ответил Мурроу.
   По мере того как тянулся  вечер,  ветер  нарастал,  и,  когда  они  стали
собираться спать, он громко завывал над розовой виллой. При  каждом  разрыве
грома и вспышке молнии Нельда крестилась.
   - Разве тебе не нравятся бури. Нельда?  -  дразнил  граф  девушку,  чтобы
развеять ее страхи. -  Я  люблю  добрые  английские  бури,  милорд,  но  эта
чужестранная буря, думаю, немножко раздражает, - храбро ответила она.
   - Нечего волноваться, - успокоил лорд Бурк служанку. - Внутри  мраморного
дома мы в безопасности. Подойди, Нельда. Выгляни-ка в окно. Морская  буря  -
прекрасное зрелище, если смотреть на нее из нашего изысканного убежища.
   После нескольких минут уговоров со стороны хозяйки Нельда  присоединилась
к остальным  и  завороженно  смотрела  на  вспышки  молнии.  Ей  никогда  не
приходило в голову, что в самом деле можно стоять и смотреть  на  бурю.  Она
считала, что всем нужно прятаться от бури до тех пор, пока она не кончится.
   Неожиданно  черные  небеса  осветила  гигантская  вспышка  молнии,  и  на
мгновение стало светло как днем. Раздался громкий удар, когда молния  попала
во что-то, и даже с того места, где они находились,  до  них  донесся  треск
раскалывающегося дерева.
   - Боже! Святая Дева Мария! - заорал Мурроу. - Это  один  из  кораблей!  Я
знаю! Нельда, девочка, неси мне плащ! Скорей!
   - Вам нельзя выходить на улицу, кузен, - возразила Валентина.
   - Разве ты не понимаешь, Вал? Ведь поврежден один из  наших  кораблей!  -
раздраженно бросил Мурроу.
   - Уже поврежден, Мурроу, уже поврежден. Какой бы там ни был ущерб, он уже
нанесен, и ничего нельзя исправить. Там распоряжается ваш  первый  помощник.
Если вы понадобитесь ему, он пришлет за вами.  Подождите  по  крайней  мере,
пока он не известит вас или пока буря не кончится.
   - Она права, Мурроу, - сказал Патрик. - Так бы поступила мать.
   - Ха! Мать выскочила  бы  на  улицу,  невзирая  на  дождь,  так  же,  как
собирался делать я, - ответил Мурроу.  -  Но  получив  хороший  совет,  мать
обязательно прислушалась бы к нему, так сделаю и я.
   Буря улеглась к утру, и наступивший день был теплым и ясным.  Прибежав  в
гавань еще  до  восхода  солнца,  Мурроу  увидел,  что  повреждение  получил
"Архангел". Одна из его мачт раскололась пополам от удара молнии. К счастью,
это была не основная  мачта,  поэтому  ее  можно  было  заменить,  используя
материал, имеющийся в Сан-Лоренцо, хотя на это потребуются две-три недели.
   Путешественники расстроились. Мурроу, как  и  Валентине,  очень  хотелось
продолжать свое путешествие,  а  Патрика  Бурка  и  Тома  Эшберна  тревожило
внимание, которое Валентине уделял  герцог.  Да  ведь  и  девушка,  кажется,
получала удовольствие, вопреки своим заявлениям о желании уехать  как  можно
скорее. Они не могли выразить свое недовольство поведением  герцога,  потому
что пользовались его гостеприимством.
   В саду, в беседке, увитой розами, герцог с жадностью  ласкал  ее.  Дважды
ему удалось ласкать ее пышные, прелестные груди и услышать сдавленные  крики
удовольствия, срывающиеся с ее губ, несмотря на то что она  отталкивала  его
дерзкие руки и умоляюще смотрела на него аметистовыми глазами.  Его  желание
всякий раз захлестывало его так, что его одежды становились ему тесны.
   Шли дни. Одна неделя. Две недели, и уже  было  решено,  что  их  отплытие
состоится через два дня. "Архангел" был  полностью  отремонтирован  и  снова
загружен припасами, и Валентина почувствовала облегчение. Ей становилось все
труднее сдерживать натиск герцога, который был невероятно настойчив в  своих
притязаниях. Самой себе она призналась, что несколько раз была на волосок от
того, чтобы уступить ему, потому что не могла  сдержать  своего  любопытства
относительно его возможностей как любовника. По своей природе  она  не  была
блудницей, но ее короткое приключение с Патриком приоткрыло ящик Пандоры.
   - Хорошо, что мы отплываем через два дня, - сказала Валентина Патрику.  -
Вы ведете себя по отношению к герцогу почти оскорбительно, и  это  не  может
продолжаться.
   - Разве ты не хочешь, чтобы твоя добродетель  была  защищена?  -  спросил
лорд Бурк.
   - Я сама вполне могу защитить свою  добродетель,  Патрик,  -  раздраженно
ответила Валентина.
   - Я не очень уверен в этом, божественная, - сказал ей лорд Эшберн.  -  На
этот раз я должен согласиться с Патриком. Наш хозяин позволяет себе  слишком
много. Этот человек, без сомнения, подлец.
   Услышав их, Мурроу, который только что  вернулся  на  виллу  с  пристани,
вмешался в разговор.
   - Не совсем так. Том. Вы должны понимать, что Себастьян  привык  получать
то, что хочет, - ведь он хозяин.  Кроме  тоге,  у  него  репутация  большого
любителя женщин. Могу  представить  себе,  как  ущемляет  его  гордость  моя
красивая кузина.
   - Вас смешно  слушать,  -  сказала  Валентина.  -  Герцог  вел  себя  как
безупречный джентльмен. Он ничего не просил, а я ничего ему не предлагала. Я
вполне способна сама позаботиться о себе, и меня ужасно  возмущает,  что  за
мной шпионят два шута, которые ведут себя, как школьники.
   - Ах ты, дуреха! - разозлился лорд  Бурк.  -  Неужели  ты  считаешь,  что
пребывание при дворе, в окружении  королевских  дам,  подарило  тебе  знание
жизни? Герцог соблазнил бы тебя через минуту, если бы он только поверил, что
ему это сойдет с рук! Тебя спасает именно постоянное присутствие двух шутов,
Вал. Как жаль, что у тебя недостает ума понять это.
   - Да, божественная! - вставил граф. - Хотя я и Патрик по-рыцарски  бьемся
друг с другом из-за вас, вы, по крайней мере, можете быть уверены, что  наши
намерения честные. Мы оба любим вас и  оба  надеемся  получить  вас  в  жены
когда-нибудь, хотя  один  из  нас,  по  необходимости,  отойдет  в  сторону.
Намерения герцога совсем другие. Как человек, опытный в любовных делах, могу
уверить вас, что все, что я говорю, правда.
   Мурроу увидел, что Валентина  готова  вступить  в  спор,  поэтому  быстро
сказал:
   - Давайте не спорить. Через два дня мы снова будем в море,  и  нам  будет
стыдно, что мы разругались по поводу такой мелочи, как герцог. - Он взглянул
на кузину веселыми голубыми глазами. - Я уверен, что ты сможешь справиться с
Себастьяном, Вал. Не сердись на этих двоих. Они ревнуют и  раздражаются  при
мысли, что другой может завоевать твое сердце.
   - Думаю, что должна быть польщена, - буркнула Валентина. - Очень  хорошо,
Мурроу. Я не буду сердиться.  Я  лучше  снова  побалую  себя  пребыванием  в
бассейне, потому что это одна из вещей, которых мне будет не хватать,  когда
мы покинем Сан-Лоренцо.
   - А чего еще вам будет недоставать, божественная?
   - Действительно, чего же еще, милорд? - спросила она с озорной улыбкой  и
неторопливо пошла к своим комнатам, мурлыкая какую-то песенку.
   Выражение лица лорда Бурка было ужасно, и только  предупреждающий  взгляд
его старшего брата заставил его остаться на месте.
   - Эта мегера меня чертовски раздражает, - сердито пробурчал он.
   - Если она так раздражает вас, Патрик, может быть, вы оставите ее мне,  -
поддел его граф с плутовской ухмылкой.
   -  Убирайтесь  к  черту,  милорд!  -  последовал  дерзкий  ответ.  Мурроу
расхохотался над переживаниями двух молодых людей, а его сводный брат  хмуро
посмотрел на него.
   - Ты думаешь, - спросил Патрик Мурроу, - наша мать доводила  джентльменов
до такого состояния?
   - Я не помню своего отца, - сказал Мурроу, -  но  я  Очень  хорошо  помню
твоего. Когда мать раздражала его, Найл реагировал точно так же, как  и  ты,
когда Вал раздражает тебя.
   - Гм, - задумчиво протянул лорд Бурк, - интересно, что ни одна из дочерей
мамы не очень-то похожа на нее, даже  наша  упрямая  Велвет.  Тем  не  менее
поведение Валентины поразительно напоминает поведение нашей матери.
   Мурроу хмыкнул, - Да, - согласился он, - я это заметил.
   - Я помню, как мой отец говорил о вашей матери, - сказал  Том.  -  Она  в
молодости наделала много шуму при дворе, разве не так?
   - Да, - согласились братья, улыбаясь каждый своим мыслям, вспоминая  Скай
О'Малли. - Так и было.
   Этим вечером гостей пригласили во дворец  на  обед.  Небо  над  колоннами
террасы напоминало черный шелк. расшитый сверкающими  драгоценными  камнями,
потому что убывающая луна еще не появилась. Еда была великолепной,  а  после
ужина перед ними выступили цыгане. Валентина никогда не видела таких  цыган,
потому что цыгане, которые заглядывали в поместье  ее  родителей,  выглядели
очень по-английски. Эта группа очень отличалась и по  внешнему  виду,  и  по
манере поведения: черные волосы, загорелые красивые лица с резкими чертами и
дерзкое поведение.
   Мужчины в ярко-оранжевых панталонах, белых  рубашках  и  кожаных  жилетах
играли  на  свирелях  и  струнных  инструментах,  а  три   молодые   женщины
необыкновенно экзотического вида танцевали в вихре распущенных черных  волос
и развевающихся юбок, позволявших мельком  увидеть  их  голые  ноги.  Танцы,
которые вначале казались веселыми крестьянскими  танцами,  вскоре  приобрели
чувственный характер. Танцовщицы  кружились  и  приседали,  открывая  полные
груди. Факелы бросали золотистый  цвет  на  их  гладкие  голые  плечи.  Трое
англичан не скрывали своего восхищения. Они наклонились вперед, чтобы  лучше
рассмотреть то, что с радостью предоставляли им  три  цыганки.  Удовольствие
милордов означало больше монет в их карманах.
   Валентина вдруг почувствовала, что герцог водит пальцами вверх-вниз по ее
руке. Он наклонился вперед и смело поцеловал  ее  голое  плечо,  возбужденно
потираясь щекой об алый шелк ее платья и вдыхая аромат ее духов.
   - Вам нравятся танцовщицы, мадонна? - спросил он.
   - Возможно, они слишком откровенны, ваше высочество, -  холодно  заметила
она.
   Он подавил улыбку. Она ревновала, потому что два ее  обычно  внимательных
рыцаря были поглощены зрелищем. Подождите, мадонна, еще чуть-чуть,  пообещал
он ей про себя. Вскоре вы получите все внимание, о котором можно мечтать.
   Он сделал знак Джакомо,  который  подошел  с  графином  из  венецианского
стекла, наполненным вином розового цвета.
   - Отведайте особого вина, которое мы сами делаем. Оно  сделано  из  очень
редкого старого сорта винограда,  которым  я  очень  дорожу,  потом  в  него
добавляется немного дягиля и других специальных трав, состав  которых  я  не
могу разглашать, потому что это семейный секрет.
   Валентина улыбнулась и кивнула в знак согласия.
   - Почему вы не предложите его и  другим,  монсеньор?  -  поинтересовалась
она.
   -  Вы  думаете,  оно  понравится  им,  мадонна?  Они   слишком   увлечены
танцовщицами, чтобы оценить  этот  бесценный  напиток.  Думаю,  что  они  не
поблагодарят меня, если я отвлеку их сейчас. Только вы  и  я  отведаем  этот
нектар богов, - тихо сказал он.
   Она бросила взгляд на остальных и увидела, что  он  говорит  правду.  Они
были очарованы цыганскими танцовщицами и ничего вокруг себя не замечали.
   - Вы абсолютно правы, монсеньор, и я согласна с вами.  Было  бы  жаль  не
попробовать ваш чудесный напиток.
   Джакомо наполнил два небольших кубка особым вином своего хозяина.  Герцог
взял свой кубок и, чокнувшись с ней, прошептал:
   - За вас, мадонна, и за все прекрасное, что могло  бы  быть  между  нами,
если бы вы только сказали "да". - Его золотистые глаза загорались,  пока  он
говорил, а ее сердце  забилось  сильнее  от  его  страстного,  непристойного
заявления.
   Валентина почувствовала, как румянец заливает ей лицо и шею.  Я  не  могу
позволить ему думать, что я положительно откликаюсь на такой тост,  подумала
ома. С усилием сглотнув, она ответила:
   - Монсеньор, я поднимаю тост за ваше доброе и щедрое гостеприимство и  за
Сан-Лоренцо - самое прекрасное место на земле. - Потом слегка  улыбнулась  и
пригубила напиток.
   Герцог улыбнулся  в  ответ  и  отхлебнул  из  своего  кубка.  Почему  так
получается, думал он, что женщины, из которых  мужчине  надо  выбирать  себе
жену, так скучны, тогда как женщины, которых мужчина желает,  так  чертовски
привлекательны? Он решил, что это одна из древних загадок мироздания.
   Валентина видела, что ее спутники наслаждаются танцовщицами, и, не будучи
мелочной, решила, что не стоит отвлекать их. Но она чувствовала себя усталой
и хотела одного - лечь спать. Наклонившись,  она  шепнула  герцогу  о  своем
желании, на что тот сказал ей:
   - Мой слуга Джакомо проводит вас до