ь.  И  пусть  она  умирает,
пусть не проживет и двух дней, но Груочь не обманет ее ожиданий.
   Риган, покинув замок, ушла  к  озеру.  Вода  всегда  действовала  на  нее
успокаивающе, но сегодня даже водная гладь не принесла ей  желанного  покоя.
То, что за годы безрадостного детства в ее душе не накопилась  горечь,  было
чудом и лишним доказательством торжества человеческого духа.  Она  не  знала
любви, доброты - и никогда по ним не тосковала.
   Риган прекрасно усвоила, что Груочь - наследница, что Груочь -  любимица,
а она, нелюбимая и нежеланная, непременно станет монахиней. Но в  замке  Бен
Мак-Дун не было священника - последний исчез,  когда  ей  исполнилось  всего
пять.  Она  мало  знала  о  вере,  если  веровала  вообще...   Она   слышала
разнообразные объяснения уготованной ей участи. Но все они были не  особенно
убедительны.
   Он" не желала жить в окружении тихих женщин. Они будут  только  м  делать
что молиться. Мужчин там вообще не будет. Но все же, зная свою  судьбу,  она
готова была принести Богу, в которого и не очень-то верила,  обеты  чистоты,
нищеты и послушания перед лицом  всех  монахинь,  перед  аббатисой...  Риган
глубоко вздохнула. Ложь была под  запретом,  но,  дабы  спасти  сестру  свою
Груочь, она готова была на самый  страшный  грех.  Ведь  монахини  поголовно
должны быть девственницами, а вот она не будет - после того как займет место
сестры на брачном ложе. Ну а если она этого не сделает, Иэн  Фергюсон  сразу
поймет,  что  невеста  его  еще  раньше  утратила  девственную  чистоту.   А
Мак-Фергюс, как и говорила мать, убьет Груочь,  не  раздумывая  ни  секунды.
Риган прекрасно знала историю их рождения и то, как старуха Бриди спасла  им
обеим жизнь, заверив, что девочки не представляют никакой опасности.
   Риган снова вздохнула, наклонилась и подняла  с  земли  плоский  камушек.
Потом прицелилась и умело запустила его так, что он запрыгал  по  воде.  Она
медленно брела вдоль берега, обдумывая свое будущее... Риган ни разу еще  не
удалялась больше, чем на милю или две от замка  Бен  Мак-Дун  -  ни  разу  в
жизни. А монастырь, в который ее отошлют, находится на другом краю Аллоа, на
далеком побережье Стретчклайда. Она никогда больше не увидит  ни  замка  Бен
Мак-Дун, ни своей сестры...  Слезы  наворачивались  на  глаза.  Невзирая  на
очевидную разницу в их положении, Груочь всегда любила  сестру.  Что  же  до
других, то лишь Сорча могла различить близняшек: посему все  прочие  были  с
нею весьма любезны, никогда не будучи  уверены,  кто  перед  ними:  любимица
Груочь  или  отверженная  Риган.  Теперь  же  на  ее  долю   остаются   лишь
воспоминания...
   Капля дождя упала ей на щеку. Взглянув наверх, Риган увидела, что в  небе
над горами собираются весенние тучки. Она поспешила домой, где нашла Груочь,
сидящую у огня.
   - Ты уже послала за Мак-Фергюсом? - спросила сестру Риган. - Ему надо  бы
узнать о рождении Малькольма и о состоянии нашей матери.
   - Нет, я никого не посылала, - отвечала Груочь, - я просто сижу  здесь  и
думаю, как странно будет жить без матери...  Я  останусь  одна,  когда  тебя
увезут, моя Риган. Невыносимо тяжко думать об этом..."
   - Но у тебя будут и муж, и дети - и дни твои  будут  заполнены  заботами,
Груочь, - отвечала Риган. - А вот у меня ничего не будет.  Мне  не  по  душе
мысль об этом монастыре, но Мак-Фергюс еще при рождении приговорил меня... И
тебя тоже. Мы обе будем сыты, одеты, накормлены и в тепле, но достаточно  ли
этого?
   - На свете существует любовь, - мягко произнесла Груочь.
   - Я не знаю, что такое любовь. - призналась Риган. - Меня никто и никогда
не любил, Груочь, - ну, может быть, только ты... У мамы в сердце не было для
меня любви. Парни никогда даже не улыбались мне, думая, что я - это ты. Или,
возможно,  потому  что  считали  меня  будущей  монашкой,  -   она   грустно
рассмеялась. - Что такое любовь? Для меня это пустой звук,  но  если  это  и
впрямь что-то стоящее, то я желаю тебе любви, сестра. Пусть она  будет  тебе
утешением!
   - Может быть, потом, когда приедет Мак-Фергюс, у меня не  будет  удобного
случая поблагодарить тебя за твою жертву, Риган Мак-Дуфф. Я преклоняюсь пред
тобою!
   - Я никогда бы не сделала этого, но это  лишь  ради  тебя...  -  серьезно
отвечала Риган. - Ведь ты - часть меня, Груочь. Это так, сестра  моя.  Между
нами словно протянута невидимая, но крепкая  ниточка,  и,  если  только  это
будет в моих силах, я не позволю и волосу упасть с твоей головы.  Я  считаю,
что мама была не права, когда убедила тебя пойти на такое... Ведь отца  этим
не вернешь. А твой брак тесными узами свяжет Мак-Дуффов  из  Бен  Мак-Дун  с
Фергюсона. Мы из Киллилоха. Ты никогда не думала, что если бы жив был  отец,
то  дело,  возможно,  кончилось  бы  этим  самым  браком,  чтобы   примирить
враждующие кланы?
   - Но его нет в живых. Он убит.  Убит  Фергюсонами,  -  отрывисто  бросила
Груочь. - Я отомщу им всем за него и за нашу  бедную  маму,  которая  сейчас
умирает - все по их же вине! А ты, ты,  Риган  Мак-Дуфф?  Фергюсоны  обрекли
тебя влачить жалкую жизнь, жизнь без любви. Как могу  я  не  рассчитаться  с
ними за это?

***

   Наконец послали  за  Мак-Фергюсом,  и  он  спешно  прибыл.  С  одобрением
осмотрел он сына, яростного Малькольма, затем убедился,  что  состояние  его
матери резко ухудшилось, и объявил, что венчание состоится нынче же вечером.
   - Она сильная женщина, но у меня нет  уверенности,  что  она  доживет  до
следующего утра, - сказал он сестрам-близнецам. - Я непременно  хочу,  чтобы
она видела  своими  глазами,  как  ты  обвенчаешься  с  моим  сыном,  Груочь
Мак-Дуфф. - Он перевел взгляд на Риган:
   - Помоги сестрице облачиться, девочка, будь ей нынче вместо мамы.  Я  сам
поеду за священником.
   - Принесите воды для купания! -  приказала  Риган  слугам,  и,  когда  те
поспешно исполнили приказание, она жестом удалила их, сказав:
   - Я сама вымою сестру перед свадьбой. Придете  за  нами,  когда  вернется
Мак-Фергюс со священником и женихом. Но до того не смейте нас беспокоить!
   - Почему ты отослала их? - с любопытством спросила сестру  Груочь,  когда
они остались одни.
   - Я не хотела, чтобы кто-нибудь из них увидел тебя нагой:  твой  животик,
хоть он еще так мал, мог бы возбудить  подозрения...  -  отвечала  Риган.  И
вдруг улыбнулась. - Погляди-ка! - она протянула сестре что-то  на  раскрытой
ладони. Я сама сделала маленький кусочек мыла специально для этого дня.  Оно
ароматное, с лавандой...
   Девушки быстренько скинули с себя одежду и вымылись по очереди, Груочь  -
первая, а за нею - Риган. Они вымыли и свои длинные золотистые косы, а потом
просушили их у огня. Потом Риган вытащила из комода чистую одежду: тонкие  и
мягкие льняные сорочки и  длинные  туники  с  круглым  воротом  -  нижние  и
верхние. Невесту Риган облачила в нижнюю тунику из тончайшей зеленой шерсти,
а поверх надела на сестру более короткую верхнюю тунику  из  ярко-пурпурного
шелка и препоясала ее позолоченным кожаным ремешком с эмалевой пряжкой. Сама
она надела одежды тех же цветов, разве что не такие яркие... Обувь  им  была
не нужна - ведь выходить за пределы замка они не собирались.
   Груочь надела на голову узкий  золотой  венчик,  изукрашенный  маленькими
сверкающими самоцветами. Ни она, ни  Риган  не  знали,  как  называются  эти
камни, но Сорча всегда говорила, что этот венчик она должна  надеть  в  день
свадьбы. Он  стоил  недешево  и  был  частью  ее  приданого.  Волосы  Груочь
распустила, как и подобает непорочной невесте. Риган заплела свои  волосы  в
косу н  украсила  ее  почти  прозрачной  лентой.  Затем  каждая  из  девушек
приколола к плечу пучок черники в знак того, что обе они принадлежат к клану
Мак-Дуфф.
   - А как мы с тобою поменяемся местами.., ну.., потом?  -  спросила  Риган
сестру.
   - Ты будешь стелить брачное ложе, - ведь  мама  не  может...  -  отвечала
Груочь. - Там, в спальне, мы и поменяемся платьями.
   - А потом? - не унималась Риган.
   - Не знаю... Может быть, тебе придется провести с Иэном всю ночь. Но если
он уснет и тебе удастся потихоньку выскользнуть из спальни, ты найдешь меня,
и я займу место, которое по  праву  мое...  Ну;  не  выйдет  ночью  -  тогда
поутру... - говорила Груочь, поглаживая руку сестры, стараясь ее  успокоить.
- Я не могу подобрать слова, чтобы достойно отблагодарить тебя,  моя  Риган!
Помни лишь: Иэн не должен заметить страха в твоих  глазах,  даже  если  тебе
будет очень страшно. Ты должна быть сильной. Лишь делай  то,  что  он  велит
тебе, и старайся не плакать.
   Когда наконец их призвали в зал, они увидели, что Сорчу уже  снесли  вниз
из спальни на носилках  двое  сыновей  Мак-Фергюса  от  его  первого  брака.
Собрались все: Фергюсоны из Киллилоха, все клансмены, те Мак-Дуффы из  клана
Бен Мак-Дун, которых пощадил Мак-Фергюс, и священник.
   - Подойдите! Подойдите сюда! - Мак-Фергюс поманил их  костлявым  пальцем.
Когда девушки приблизились, он взял Груочь за руку  и  подвел  ее  к  своему
сыну.
   "А на меня он даже не взглянул", - подумала Риган. И если бы не венчик  с
яркими самоцветами, он не смог бы различить их. Никто бы  не  смог.  И  тут,
неведомо по какому наитию, она поняла, что обман,  который  они  затеяли,  -
дело доброе... Глаза Риган встретились с потускневшими очами  матери  -  это
был первый такой взгляд, которым они обменялись за  всю  жизнь.  Губы  Сорчи
тронула слабая улыбка торжества. Но в следующее  мгновение  глаза  ее  вновь
устремились на возлюбленную Груочь.
   "Сука, - подумала Риган. - Ты принесла нас обеих в жертву во  имя  своего
возмездия, теперь  нам  предстоит  разлука,  нам,  которые  всю  жизнь  были
вместе... Интересно, как отнесся бы наш отец к тому, что ты  содеяла,  Сорча
Мак-Дуфф?.."
   Риган так глубоко  ушла  в  себя,  что  почти  не  обращала  внимания  на
происходящее вокруг. Вдруг она увидела, как ее мать вздохнула с облегчением.
А Мак-Фергюс с размаху хлопнул старшего сына по спине. Груочь изо  всех  сил
старалась  выглядеть   как   подобает   смущенной   новобрачной.   Церемония
бракосочетания была окончена - герольды затрубили в трубы.  Слуги  принялись
обносить гостей кубками с вином, а сестры подошли к матери, которая  слабела
с каждой секундой. Мак-Фергюс тем временем любовался, как жених и его братья
лихо выплясывают...
   Что бы там Сорча Мак-Дуфф ни думала о Фергюсонах, но Риган вынуждена была
признать, что все они были хороши собой:
   -  с  каштановыми  волосами,  синеглазые...  Все  они  были  одеты  почти
одинаково - вокруг талии каждого  был  обмотан  плед,  закрепленный  кожаным
ремнем. А вороты белых льняных сорочек были распахнуты на  груди,  выставляя
на всеобщее обозрение густую растительность, которой могли  похвалиться  все
отпрыски Мак-Фергюса, кроме разве что самых младших. Обувь  плотно  облегала
ступни, а кожаные ремешки обхватывали до колен их стройные ноги.  На  женихе
обувь была кожаная, братья же его обуты были  в  туфли,  сшитые  из  прочной
водонепроницаемой ткани. Все они шумно пили, выкрикивая тосты в честь  брата
и его молодой супруги, танцевали перед гостями...
   Приступ удушающего кашля сотряс Сорчу, и, когда  дочерям  удалось  сообща
облегчить ее муки, она прохрипела:
   - Первая брачная ночь... Я должна узнать, что с моей Груочь все в порядке
прежде, чем умру! Отведи сестру в спальню, Риган, и приготовь  там  все  как
надобно - я ведь сама не могу...
   Девушки выскользнули из зала, не замеченные никем.
   Мак-Фергюс и прочие приглашенные в это время как раз заливались  хохотом,
услышав чей-то на редкость похабный тост. Близнецы во весь дух неслись вверх
по  лестнице  в  спальню,  заранее  заготовленную  для  новобрачных.  Груочь
торопливо сорвала с себя подвенечный наряд, переоделась  в  платье  Риган  и
наспех заплела волосы в толстую косу.
   - А я.., должна быть обнаженной? - спросила Риган сестру,  стоя  в  одной
льняной сорочке и расчесывая гребнем золотые волосы.
   - Да, - отвечала  сестра.  -  Так  одежда,  по  крайней  мере,  не  будет
разорвана в клочья нетерпеливым жеребцом, моя Риган...
   - Груочь... - поправила ее сестра. - Я Груочь, а ты Риган. Помни!
   - - Ложись в постель, - поторопила ее "Риган". -  Я  уже  слышу  шаги  на
лестнице. У мамы очень мало остается  времени.  Думаю,  она  не  доживет  до
утра...
   И только успела новоявленная невеста  взобраться  на  высокое  ложе,  как
двери покоя с треском распахнулись, и гогочущая толпа  родичей  втолкнула  в
спальню голого Иэна Фергюсона.
   - Исполни супружеский долг! Жена ждет не дождется! - заорал отец.  Потом,
грубо схватив за рукав переодетую сестрицу, вытолкал ее из комнаты. - А тебе
теперь здесь вовсе не место, ты, маленькая монашка!
   Груочь была ошеломлена. Она и представить себе не могла, что Иэн Фергюсон
так.., так замечательно сложен. Джеми Мак-Дуфф был великолепен как любовник,
но ничем не прикрытое мужское естество Иэна Фергюсона,  абрис  которого  она
успела  уловить  достаточно  отчетливо,  обещало  множество  соблазнительных
удовольствий... Может, Риган все-таки была права?  Мамы  вскоре  не  станет.
Вражды между кланами больше нет. Ее дитя, дитя  Мак-Дуффа,  унаследует  все,
месть будет совершена, а после.., после она,  Груочь  Мак-Дуфф,  с  радостью
соединит оба клана еще более крепкими узами - узами крови, как того и  хотел
Мак-Фергюс... Что же до ее сестрицы Риган, то,  что  бы  ни  случилось  этой
ночью в спальне, от нее вскоре избавятся: она уедет в обитель Святой  Майры,
чтобы прожить там до конца дней своих...
   - Займись матерью, Риган Мак-Дуфф!  -  приказал  ей  Мак-Фергюс.  -  А  я
подожду тут, у дверей спальни, чтобы убедиться в том, что мой сын сделал все
как надо и что твоя сестра сохранила девственность, как того требуют обычаи!
Ну а если я увижу, что Мак-Дуффы сыграли с нами злую шутку...  -  он  провел
пальцем по горлу, издав при этом недвусмысленный звук.
   - Милорд, - спросила  девушка,  -  как  вы  могли  подумать,  что  Груочь
утратила девственность до свадьбы и обманула вас?
   - Ваш единоутробный брат Дональд говорил мне,  что  она  что-то  чересчур
дружна с молодым Джеми Мак-Дуффом...
   - Не спешите верить Дональду. В его обычае лгать -  и  все  затем,  чтобы
разжечь между нами вражду... Мама за это  не  раз  его  била,  притом  очень
больно. И Груочь, и я в прекрасных отношениях с кузеном Джеми, но между нами
очень чистые отношения, клянусь вам! К тому  же  они  ни  разу  не  остались
наедине, я всегда была с ними: мама настаивала на том,  чтобы  мы  соблюдали
все приличия...
   - Ты добродетельная девица, Риган Мак-Дуфф, - сказал ей Мак-Фергюс.  -  А
теперь иди к матери - облегчи ей своим присутствием последние минуты.
   - А вы.., вы не пойдете с нею проститься?
   - Мы уже сказали друг другу последнее "прости", - ответил он и подтолкнул
ее в сторону лестницы. А затем все внимание его сосредоточилось на том,  что
происходит в спальне новобрачных...
   ...Горела лишь одна свеча. Иэн Фергюсон гордо выпрямился  во  весь  рост,
демонстрируя девушке свою мужскую гордость.
   - Ну?
   - Что "ну"? - отвечала девушка. Сердце Риган бешено колотилось, но она не
выказывала страха перед мужчиной.
   - Как, по-твоему, Груочь, замечательное орудие, а?
   Мой жеребец еще даже и не встал на дыбы, а у этой  малютки-монашки  глаза
раскрылись на пол-лица! Она-то никогда не узнает, что это  такое,  -  ни  со
мною, ни с кем другим. Бедняжечка! А все-таки жаль, что  я  не  какой-нибудь
неверный и не могу взять в жены вас обеих. У наших предков было по несколько
жен... А язычники-саксонцы и сейчас  содержат  гаремы!  Признайся,  малышка,
хотела бы ты делить меня с кем-нибудь?..
   - До меня дошли слухи, что дело давным-давно так и обстоит, -  парировала
Риган. - Говорят,  что  в  округе  не  менее  дюжины  твоих  отпрысков,  Иэн
Фергюсон. Но, как бы то ни было, дети, которых рожу тебе  я,  положат  конец
нашей розни и будут твоими законными наследниками, супруг мой.
   - А ты смелая... с"
   Иэн не знал, что делать: ударить ее за такую наглость  или  сделать  вид,
что ничего не произошло. Он обнаружил, что ему по сердцу ее бесстрашие.
   - Дональд говорит, что ты наставляла мне рога с Джеми Мак-Дуффом, Груочь.
Ну, если это так - я убью тебя и возьму в жены крошку-монашку!
   - Дональд лгун, - спокойно отвечала она. - Идите сюда,  мой  господин,  и
убедитесь сами, девственна я или нет.
   "Дональд заплатит за это", - подумала про  себя  Риган,  протягивая  руки
навстречу Иэну Фергюсону.
   Он отбросил одеяло, скрывавшее  се  юное  тело.  У  нее  были  прелестные
маленькие грудки и высокая талия. Кожа ее была  цвета  сливок.  Он  протянул
руку, чтобы потрогать. Ах, какая гладкая, какая нежная... Потом коснулся  ее
золотого локона. Волосы мягкие, словно пух... Склонившись над  девушкой,  он
поцеловал ее второй раз за день - и тут  же  в  нем  проснулась  похоть.  Он
вскарабкался к ней на постель и сомкнул руки вокруг ее тела.
   Риган сморщила носик. От Иэна Фергюсона несло потом и лошадьми. Надо  же,
не потрудился помыться даже перед свадьбой! И, хотя ей и было любопытно, как
все происходит между  мужчиной  и  женщиной,  она  не  завидовала  сестре...
Подумаешь, подарок! Рука его вдруг  скользнула  вниз,  проникла  меж  бедер,
трогая ее там, где, как она полагала, никто и никогда  ее  не  коснется.  Он
придавил ее к постели всем телом, другая рука блуждала по ее груди...  Риган
закусила губу, чтобы не закричать - его грубое поведение начинало уже пугать
ее.  Но  она  вовремя  вспомнила   предупреждение   Груочь.   Не   дай   ему
почувствовать, что ты боишься!
   Она вывернулась из его объятий:
   - Что я должна делать, Иэн? - Должна же ведь и  я  делать  что-то,  разве
нет?
   Изумленный, он уставился на нее:
   - Чего? Нет, дорогуша, тебе ровным счетом ничего делать не  надо.  Сейчас
ты станешь моей. Просто лежи.., и  будь  хорошей  девочкой.  В  постели  все
делает только мужчина. - Он вновь прижался губами к ее рту и всунул язык так
глубоко туда, что Риган чуть не вырвало.
   Риган была ошеломлена. Так значит, женщина просто должна лежать тихо, как
мышонок? С какой тогда стати многим из них так все это нравится?  Но,  может
быть, когда они приступят к делу, что-нибудь прояснится?  По  крайней  мере,
то, что происходит сейчас, до ужаса противно...
   -  Раздвинь-ка  ножки,  милашка!  -  приказал  Иэн,  и,  как  только  она
повиновалась, он  оказался  между  ее  ногами.  "Ее  смущение  неопровержимо
доказывает ее девственность", - подумал про себя Иэн. Ну, он всыпет Дональду
по первое число, если только тот солгал! Иэн Фергюсон устроился поудобнее  и
грубо вошел в ее тело, но тут же натолкнулся на преграду. Так  вот  она,  ее
девственность, возликовал он, потом чуть подался назад, но лишь затем, чтобы
еще яростнее устремиться к заветной цели...
   Риган громко вскрикнула от  изумления  и  острой  боли,  которая  тут  же
распространилась на всю  поясницу.  Позабыв  советы  Груочь,  она  принялась
бороться с Иэном изо всех сил, молотя кулачками по, его волосатой  груди,  а
тот, не обращая внимания на ее протесты, продолжал свое  дело  размеренно  и
Мощно...
   - Ты делаешь мне больно, Иэн! - рыдала она. - Прекрати! Прекрати!
   Но он словно ее не слышал. Член его двигался в ней все быстрее и быстрее,
и вот Иэн громко застонал и, покрытый потом, распростерся на ней.
   - О Иисусе, ну и трудно было, детка, -  твой  потаенный  проход  еще  так
узок, но мы поможем горю, мой жеребец и я... -  горячо  зашептал  он  ей  на
ушко. Затем он слез с постели, взял свечу и, приподняв ее повыше, с ухмылкой
осмотрел ее бедра, простыню и свой теперь  уже  обмякший  член  -  все  было
запятнано алой кровью. Подойдя к двери, он распахнул ее:
   -  Войди,  папа,  и  погляди  сам.  Моя  женушка  и   вправду   оказалась
девственницей - или я ошибся, Груочь?
   "...Поначалу было очень больно, а потом уже не так", -  дума