, которые  столь  же
невежественны, как и везде. Живи  мы  на  каком-нибудь  большом  острове
вроде Барбадоса или Ямайки, мама бы не умерла. Но мы  пригласим  доктора
Карстерза, и он будет наблюдать меня в продолжение всей беременности.  И
зря не тревожься, Валериан. Не позволю!
   Он нежно поцеловал ее и, подхватив на руки, зашагал к дому.
   - Да что это ты вытворяешь. Валериан Хоксуорт! - взвизгнула  жена.  -
Немедленно поставьте меня, милорд!
   - Ты не должна переутомляться, дорогая, - серьезно заявил герцог.
   - Дурачок, - улыбнулась Аврора, прижавшись  к  его  груди  и  положив
голову на плечо.
   - Что случилось  с  Авророй?  -  вскрикнула  вдовствующая  герцогиня,
выбегая на крыльцо. - Она больна? Почему ты несешь ее?
   - У меня будет ребенок, мадам, а этот безмозглый глупец  окончательно
потерял рассудок. Да отпустите же  меня,  милорд!  Не  хватало  нам  еще
одного скандала!
   - Слышал, что  говорит  жена?  Делай,  как  велено,  и  побыстрее!  -
скомандовала вдова, и герцог с ухмылкой повиновался.
   - Моя дорогая! - воскликнула пожилая леди, обращаясь к  Авроре.  -  Я
так счастлива за вас обоих! - Она горячо расцеловала герцогиню. - Ну как
Лондон?
   - Тесный, грязный, шумный и кипит сплетнями,  -  вмешался  герцог.  -
Отныне мы станем жить здесь, мадам. Невзирая на  то,  утих  скандал  или
нет, мы приехали навсегда.
   - Их величества здоровы? Какова молодая королева? - допытывалась Мэри
Роуз.
   - Восхитительна! - убежденно ответила Аврора.  -  Именно  ее  врач  и
подтвердил мою беременность. Ее  величество  тоже  носит  ребенка,  и  в
августе на свет появится будущий король Англии.
   - Чудесно! - всплеснула руками старая леди. Они вошли в дом, и Питере
взял у хозяев плащи.
   - Добро пожаловать домой, ваша светлость, миледи, - приветствовал он,
кланяясь. - Чай сервирован в желтом салоне.
   Они поспешили в залитую солнцем комнату и расселись.
   - Надеюсь, злые языки устали обсуждать наш  поспешный  брак,  дорогая
бабушка? - поинтересовался Валериан, наливая себе шерри.
   - Разумеется, - кивнула та, -  хотя  я  думала,  что  вести  о  ваших
лондонских  похождениях  подольют  масла  в  огонь,  -  Похождениях?   -
расхохоталась Аврора. - Вижу, у кого-то из наших соседей  слишком  живое
воображение, мадам. Мы вели крайне скромную жизнь и ни  в  чем  не  были
замешаны. Я даже подружилась с королевой, поскольку ее  величество  тоже
предпочитает дом и семью всем  развлечениям  мира  и  терпеть  не  может
суетных забав. Думаю, любая другая на моем месте умирала  бы  от  тоски.
Некоторых  фрейлин  немало  раздражали  наши  отношения.   Для   них   я
недостаточно высокородна и к тому же ужасно  скучна  со  своими  вечными
разговорами о соленьях, вареньях и способах варки мыла.
   - В таком случае поздравляю, дорогие, - фыркнула герцогиня. -  О  вас
давно позабыли, поскольку разразившийся скандал затмил все, что  до  сих
пор случалось  в  Херефордшире.  Вся  округа  так  и  бурлит.  Счастлива
объявить, что отныне вы с Валерианом считаетесь респектабельной  женатой
парой, тем более что наследник появится почти через год после  венчания,
а следовательно, все приличия соблюдены.
   Она снова усмехнулась. В выцветших голубых  глазах  плясали  задорные
искорки.
   - Ну, - пригубив шерри, бросил герцог слегка  раздраженным  тоном,  -
надеюсь, вы расскажете  подробности,  бабушка?  Вижу,  вам  не  терпится
сообщить, в чем дело.
   -  К  сожалению,  речь  опять  идет  о  нашей  семье,  -  поддразнила
вдовствующая герцогиня.
   - Сент-Джон... - догадалась Аврора. - Это, конечно, Сент-Джон! Только
он способен переплюнуть нас!
   Мэри Роуз громко рассмеялась.
   - Черт побери, мадам, что на этот раз  выкинул  мой  повеса-кузен?  -
взорвался Валериан. - Неужто он  вообще  посмел  ввязаться  в  очередную
интригу лишь ради того, чтобы взять надо мной верх! Недаром считает, что
последнее слово всегда должно оставаться за ним.
   - Что ж, дорогой Валериан,  -  насилу  выговорила  герцогиня,  утирая
слезы, - приходится признать, что нынче он превзошел тебя, и  в  здешних
местах только и разговоров, что об этом. Но должна  заметить,  что  хотя
Сент-Джон плут и распутник, на сей раз срубил дерево не по себе.  Правда
и  то,  что  судьба  оказалась  к  нему  благосклоннее,  чем   он   того
заслуживает.
   - Да что же он натворил? - чуть не  заорал  герцог.  Леди  Мэри  Роуз
наконец немного успокоилась:
   -  Два  дня  назад  Сент-Джон  удрал  в   Гретна-Грин    вместе с мисс Изабеллой Боуэн.

ЭПИЛОГ

Англия, 1770 год

   Шестого июня 1770 года  вдовствующая  герцогиня  Фарминстер  отмечала
свое восьмидесятилетие.  На  скромном  празднике,  кроме  родственников,
никого не было. Стояло теплое лето, и в саду благоухали розы всех сортов
и оттенков. На лужайку вынесли низкий столик, накрытый  для  чая.  Повар
обещал приготовить торт с клубникой, сливками и сахарной глазурью.
   Мэри Роуз, удобно устроившись на стуле  с  высокой  спинкой,  любовно
наблюдала за многочисленными правнуками, игравшими на газоне  со  своими
кузенами, отпрысками Сент-Джона. Аврора родила пятерых и была  беременна
шестым. Изабелла Сент-Джон подарила мужу четверых, и  пятый  был  не  за
горами. Старая леди довольно улыбалась. Хотя силы временами изменяли ей,
волю к жизни она не потеряла и, возможно, именно сейчас была  счастлива,
как никогда.
   Она перевела взгляд на внука. Валериан немного отяжелел,  но  в  свои
тридцать семь выглядел совсем не так уж плохо. Он обрел покой и  радость
в браке, и Мэри Роуз благодарила за это Бога. Сейчас Валериан  о  чем-то
серьезно беседовал со старшим сыном и наследником, семилетним  Джорджем.
Шарлотта -  сестра-близнец  Джорджа,  ревниво  дергала  отца  за  рукав.
Рождение близнецов оказалось большим сюрпризом - ведь до  этого  в  роду
Хоксуортов никогда не было двойняшек. За ними последовали Роберт, Джеймс
и маленькая Каландра. Аврора, по всей видимости, не желала отставать  от
королевы. Шарлотта разрешилась своим седьмым ребенком, крошкой Элизабет,
всего месяц назад.
   - Как вы себя чувствуете, бабушка? - осведомилась Аврора,  усаживаясь
рядом.
   - Прекрасно, особенно учитывая мой возраст, - отозвалась  старуха.  -
Скорее, этот вопрос пристало адресовать тебе.  С  таким  животом  трудно
передвигаться. Кто на сей раз, Аврора? Сын или дочь?
   - Надеюсь, дочь, бабушка. У нас уже есть  наследник,  будущие  офицер
флота и служитель церкви. Что станем делать еще с одним мальчиком? Купим
ему  армейский  патент?  Нет,  с  дочерьми  легче.  Достаточно  богатого
приданого - и выгодная партия обеспечена.
   - Если, конечно, девушка, подобно маме,  не  посчитает,  что  слишком
хороша для герцогской короны, - лукаво отозвалась бабка.
   - О, не напоминайте о моем безумии, - всплеснула руками Аврора.  -  Я
до сих  пор  терзаюсь  угрызениями  совести  из-за  безвременной  смерти
Каландры и благодарна мачехе, что та нашла в себе  силы  простить  меня.
Ужасно, что я причинила столько боли Оралии, - ведь она стала  для  меня
настоящей матерью. Жаль, что она так и не отважилась приехать в  Англию,
но страх перед морем куда сильнее желания увидеть моих детей.
   - Она утешается внуками от Джорджа и Бетси, -  заметила  вдовствующая
герцогиня. - Думаю, эти трое сорванцов не дают ей скучать.
   - Возможно, следующей зимой мы  отправимся  на  остров,  -  задумчиво
сказала Аврора. - Мне хотелось бы вновь побывать на родине.
   - Ах да, на той плантации, что утащил у меня из-под носа  мой  жадный
родич, - пошутил Сент-Джон, подходя  к  столу  и  целуя  жену,  сидевшую
напротив старой леди. Изабелла легонько ударила мужа по руке.
   - Ведите себя прилично, сударь!  Ты  еще  хуже,  чем  твои  отпрыски!
Надеюсь, ты поговорил  с  Фредериком?  Он  немилосердно  издевается  над
Кэролайн! Разве можно так обращаться  с  младшей  сестрой?  А  Эдвард  и
Август во всем ему подражают! Бедняжка Кэролайн не знает, куда деваться,
а тебе все равно!
   Аврора потихоньку встала и направилась к мужу. Мэри Роуз, как всегда,
была права: орешек оказался Сент-Джону не  по  зубам  -  Изабелла  Боуэн
взяла мужа в ежовые рукавицы. Правда, она обожала Джастина,  и  тот,  ко
всеобщему изумлению, оставался ей верен и, похоже, был счастлив  попасть
под изящный каблучок. Однако она правила домом  железной  рукой,  родила
прелестных детей, но при этом ожидала  беспрекословного  повиновения  от
всех домашних. Несчастный Сент-Джон  и  не  подозревал,  что  попадет  в
настоящее рабство с той минуты, когда  обручальное  кольцо  окажется  на
тонком пальчике Изабеллы.
   Подойдя к Валериану, Аврора взяла его под руку:
   - Что за чудесный день! Лучше не бывает!
   - Верно, дорогая, - улыбнулся он.
   - Мама! - восторженно  объявил  старший  сын.  -  Знаешь,  в  конюшне
родились щенята! Можно, я возьму себе одного? Пожалуйста!
   - Сколько их там, Джордж?
   - Целых пять, мама! Коричневые с белым, и Франклин  говорит,  что  их
можно отнять у матери через восемь-девять недель. Они еще слепые и такие
крошечные! Разреши, мама!
   Аврора покачала головой.
   - Если у тебя будет щенок, другие тоже захотят, - объяснила  она,  но
при виде расстроенной мордашки не выдержала:
   - Ну хорошо, так и быть. Остальные тоже могут выбрать по одному.
   - Чур, я первый! Потому что я самый старший и к тому же наследник!  -
заявил Джордж.
   - А я появилась за пять минут до тебя, - поддела Шарлотта. -  Но  мне
не нужен щенок, мама! Я лучше возьму котенка, и Калли тоже.
   - Калли еще маленькая, зачем ей котенок? - возразил Джордж. -  Просто
хочешь заполучить сразу двух котят, так и скажи, Лотта.
   - А ты завидуешь, потому что я родилась раньше, - фыркнула сестра.  -
Калли обязательно захочет котенка, если я заведу своего.
   - Пусть ты и старше, -  не  отставал  Джордж,  -  зато  я  наследник.
Когда-нибудь стану герцогом Фарминстером и запру тебя в монастырь.
   - Не запрешь! Что такое монастырь, мама? Он не посмеет, правда?
   - Монастырь - это место, где живут женщины, которые решили  посвятить
жизнь Богу, - ответила мать, - и  Джордж,  конечно,  не  сделает  ничего
подобного. Когда-нибудь ты вырастешь, влюбишься и выйдешь замуж.
   - Ага! За герцога, куда богаче тебя! - подначила Шарлотта брата.
   - А вот и нет!
   - А вот и да!
   - Овечья морда!
   - Жирная жаба! - не осталась в долгу сестра и, наспех отвесив Джорджу
подзатыльник,  помчалась  прочь.  Малыш,  пылая  жаждой  мести,  ринулся
следом.
   Герцог только вздохнул и, скрывая  улыбку,  нежно  погладил  огромный
живот жены.
   - Что бы там ни было, я все равно люблю детей, дорогая, и тебя.  Куда
больше, чем в  день  первой  встречи.  Ты  сделала  мою  жизнь  поистине
райской.
   Джордж Хоксуорт наконец догнал сестру и стал дергать за волосы. Лотта
завизжала так громко, что распугала овец,  мирно  пасшихся  на  соседнем
поле. Валериан засмеялся.
   - И жили они долго и счастливо, - заключила Аврора,  присоединяясь  к
мужу.



    Бертрис СМОЛЛ 
    БЛЕЙЗ УИНДХЕМ 
 
    Перевод с английского У.В. Сапциной 
 
 
 
 
 
ONLINE БИБЛИОТЕКА 
 
 
http://www.bestlibrary.ru 
 
Анонс 
 
   Ослепительная красавица Блейз Уиндхем становится предметом вожделения
короля Генриха VIII -  и,  конечно,  не  вправе  отказать  коронованному
поклоннику.  Неожиданно  в  жизнь  прекрасной  и  несчастной   фаворитки
врывается бурная любовь  к  великолепному  лорду  Энтони,  которого  она
должна бы всем сердцем ненавидеть.
   Но возможно ли счастье для женщины в мире, где  правит  жестокость  и
плетутся изощренные интриги?..
 
   Посвящается моей доброй "правой руке", моему секретарю  Донне  Тумоло
из Риджа, Нью-Йорк. Спасибо, дорогая!
 
ПРОЛОГ 
 
Эшби-Холл, июль 1521 года 
 
   -  Это  немыслимо,  -  безнадежно  произнес  лорд  Морган.  -  Просто
немыслимо наделить приданым восемь дочерей! Какое будущее ожидает их при
таких обстоятельствах?
   Должно быть, мои девочки появились на свет в Богом проклятый день!  -
его плечи в отчаянии поникли.
   - О, дорогой мой, не говори так! - запротестовала его жена, ловя мужа
за руки и вглядываясь в его лицо блестящими  от  слез  голубовато-серыми
глазами. - Во всем виновата только  я,  Роберт!  Если  бы  только  Гевин
родился первым, а не восьмым, все было бы гораздо  проще.  Но  на  твоем
месте я не стала бы отчаиваться! Несомненно, у нас хватит приданого  для
одной из дочерей, и тогда, возможно, она поможет сестрам сделать хорошую
партию. Пусть мы бедны, но зато наши дочери - отменные красавицы,  а  уж
я-то знаю: для мужчин это значит немало!
   Роберт Морган печально вздохнул и, утешая, обнял свою  очаровательную
жену. Ну как ей объяснить, что лишь чудо поможет им  наскрести  приданое
даже для старшей дочери?
   И как  признаться,  что  с  таким  приданым  не  привлечешь  внимания
стоящего жениха с известным именем? Ведь большинство титулованных особ с
колыбели обручены с  другими  титулованными  особами,  и,  только  заняв
достойное место при дворе, его дочь сумеет  помочь  сестрам  обзавестись
мужьями. Этих мужчин должна уж слишком пленить  красота  сестер  Морган,
чтобы они махнули рукой на отсутствие приданого. Как объяснить  все  это
милой, любимой жене?  Каким  образом  дать  понять  ей,  что  изысканная
красота дочерей - не  только  дар  Божий,  но  и  тяжкий  крест?  Только
благодаря их бедности  и  отдаленности  поместья  дочери  лорда  Моргана
остались невинными, избежали искушения занять менее чем почетное место в
мире.
   Но его милой Розмари  не  следовало  знать  о  подобных  вещах.  Дочь
сельского сквайра, она родилась и выросла в деревне. За всю  свою  жизнь
она не бывала дальше ближайшего города Херефорда. Из  нее  вышла  добрая
жена, заботливая мать, бережливая владелица поместья и попросту  славная
женщина. Единственным ее недостатком стало обилие дочерей, произведенных
на свет. Однако за шестнадцать лет супружеской жизни у нее  не  умер  ни
один ребенок, она не переставала дарить мужа наследниками и  никогда  не
одолевала его пустячными жалобами. Лорд Морган считал, что он счастлив в
браке.
   Склонившись, он поцеловал жену в пепельно-белокурую макушку.
   - Мне пора всерьез задуматься об этом, дорогая. Оставь меня одного, -
попросил  он,  и  Розмари  Морган  послушно  удалилась   со   сдержанной
торжествующей улыбкой, зная, что муж непременно все уладит, как это  ему
удавалось всегда.
   Лорд Морган подошел к окну  своей  маленькой  библиотеки.  Эшби  было
прекрасным  поместьем,  богатым  плодородной  землей,   а   этой   земле
предстояло отойти Гевину, пятилетнему сыну и наследнику  лорда  Моргана.
Морганы владели этими землями еще со времен короля Вильгельма, и  потому
продать хотя бы пядь своих владений казалось лорду  Моргану  немыслимым.
Возможно, до этого дело и не дойдет, если он сумеет удачно выдать  замуж
дочерей. Но за кого бы ни выходила замуж женщина - за дворянина  или  за
простолюдина, она обязана принести ему приданое.
   По пастбищам Эшби некогда бродили многочисленные стада  овец.  Именно
благодаря овцам семейству удалось сколотить небольшое состояние. Морганы
никогда не считались влиятельными людьми, но они ни в чем не  нуждались.
Они всегда давали  за  дочерьми  солидное  приданое,  отправляли  хорошо
вооруженных сыновей защищать Англию (один из них был даже епископом),  и
они исправно платили налоги.
   Так было до тех пор, пока двенадцать лет  назад  мор  не  погубил  их
стада. А через два года  небольшое  стадо,  восстановленное  с  огромным
трудом, постигла та же участь. В  это  второе  стадо  было  вложено,  до
последнего гроша, все скромное  состояние  семьи,  но  жертва  оказалась
напрасной.
   Вновь обеспечить процветание семейства его главе так и не удалось.
   С тех пор лорд Морган  вел  бесконечную  битву,  добывая  деньги  для
уплаты налогов и для того, чтобы прокормить семью и слуг. Скромными,  но
ощутимыми  успехами  он  был  обязан  своей  непреклонной  решимости  не
продавать земли.
   Но теперь, оглядывая поля и пологие холмы, он все чаще задумывался  о
продаже - или по крайней мере о назначении небольшого земельного участка
в приданое каждой из  дочерей.  При  этой  мысли  он  в  досаде  покачал
головой. Разве достойный человек удовлетворится такой малостью? И потом,
он не имел права лишать сына наследства. Но равным образом он был  не  в
состоянии выдать дочерей за менее знатных или уважаемых людей - в  таком
случае, пусть уж лучше остаются старыми девами. Положение казалось лорду
Моргану  совершенно  безнадежным,  и  он  чувствовал  себя,  как  зверь,
попавший в капкан.
   Негромкий  стук  в  дверь  библиотеки  оторвал   его   от   невеселых
размышлений.
   - Входите, - произнес лорд, и на пороге появился один из слуг.
   - Прибыл всадник, милорд. Он желает видеть вас.
   Лорд Морган кивнул.
   - Просите его сюда, - ответил он, и слуга обернулся, кивая кому-то за
своей спиной. Роберт Морган подавил слабую улыбку  при  мысли,  что  его
слуги не отличаются тонкими манерами.
   - Лорд Морган? -  к  нему  шагнул  незнакомец,  по  виду  -  лакей  в
оранжевой с золотым шитьем ливрее.
   - Да, это я.
   - Мой господин, лорд Эдмунд Уиндхем, находится в часе езды от Эшби  и
просит принять его. Мне велено дождаться ответа.
   Роберт  Морган  изумленно  приподнял  бровь.  Эдмунд   Уиндхем,   эрл
Лэнгфордский, богатая и весьма загадочная особа! Что могло  понадобиться
такому человеку от лорда Моргана?  Однако  Роберт  не  желал  произвести
впечатление негостеприимного хозяина.
   - Почту за честь принять у себя эрла, - ответил он слуге в ливрее.
   Тот самым учтивым манером поклонился ему и покинул комнату.
   Лорд Морган нетерпеливо задергал витой шнур колокольчика, висящего  у
камина.
   - Скорее позовите сюда госпожу, - приказал он появившемуся  слуге.  -
Только что здесь был посыльный эрла Лэнгфордского, -  объяснил  он  жене
несколько минут спустя. - Эрл появится через  час.  -  Он  посмотрел  на
жену, ожидая, как она воспримет новость.
   -  И  останется  на  обед?  -  встрепенулась  леди   Розмари.   -   О
Благословенная Дева, надеюсь, нет! Мы не можем подать ни мяса, ни  дичи,
ни рыбы - ничего, кроме супа. Я разрешила  кухарке  зарезать  ту  старую
тощую курицу, которая уже давно перестала нестись. К обеду у  нас  будет
лишь суп и хлеб, Роберт! Посуди, можно ли  предлагать  такой  обед  даже
простому гостю, не говоря уж про эрла?
   Роберт улыбнулся.
   - Слуга не упомянул, что эрл останется на обед. Он  просто  собирался
заехать и повидаться со мной. Кстати, слева в погребе, уцелела с  лучших
времен фляжка мальвазии. Скажи, а печенье у нас найдется?
   Розмари кивнула, слегка успокоившись.
   - Вот и хорошо,  -  заключил  лорд  Морган.  -  Такого  приема  будет
довольно для нежданного гостя, дорогая.
   - Только перемените белье, милорд, - напомнила ему жена. - У  вас  на
рубашке, прямо спереди, жирное пятно.  Не  годится  принимать  гостей  в
таком виде.
   - Сию же минуту переоденусь, - пообещал Роберт.
   И они поспешили  разойтись:  леди  Розмари  -  исполнять  обязанности
хозяйки дома, лорд Роберт - на поиски свежей рубашки.  Вскоре  он  вновь
спустился вниз, облаченный в свой лучший,  черный  с  шитьем,  почти  не
ношенный, и потому отлично  сохранившийся  камзол,  чистую,  крахмальную
рубашку с рюшами у ворота и на манжетах, черные бархатные бриджи,  чулки
в алую и черную полоску и черные туфли  с  квадратными  носами.  Тяжелая
серебряная цепь с инкрустированным  гранатами  медальоном  возлежала  на
дорогой ткани камзола. Она представляла собой единственную драгоценность
лорда Моргана - помимо фамильного кольца червонного  золота  с  зеленым,
как кошачий глаз, бериллом - лорд носил его  на  левой  руке,  вместе  с
простым золотым обручальным  кольцом,  подаренным  женой  еще  в  давние
времена.
   - Ты по-прежнему самый привлекательный из  известных  мне  мужчин,  -
объявила леди Розмари Морган мужу.
   Роберт улыб