их
повелитель незаметно состарился у них на глазах, и эта мысль  пугала  их
больше всего: значит, и им скоро предстоит переступить порог вечности.
   Король тяжело поднялся из-за стола.
   - Поеду на охоту, - буркнул он, вытирая глаза огромной ручищей.
   Не прошло  и  часа,  как  Генрих  Тюдор  выехал  из  Хэмптон-Корта  и
направился в Оатленд. С собой он  взял  лишь  нескольких  самых  близких
людей. Королю необходимо залечить нанесенную ему рану, и он не  хотел  в
эти дни быть на людях. Кроме того, ему не хотелось находиться поблизости
в тот момент, когда королеве будет  предъявлено  официальное  обвинение.
Перед отъездом Генрих зашел в свою часовню - он хотел помолиться и  хоть
немного успокоиться. Однако внезапно из-за дверей донесся какой-то шум и
чистый, до боли знакомый голос Кэтрин отчаянно прокричал:
   - Генри! Во имя Господа, Генри, позволь мне поговорить с тобой!
   Потом  ему  рассказали,  что   королева,   оттолкнув   остолбеневшего
гвардейца, выбежала из своих покоев. В отчаянной  попытке  добраться  до
мужа прорвалась через охрану и  едва  не  достигла  цели.  Стражники  не
хотели применять к ней силу, но потом им все-таки пришлось это  сделать.
Король был рад, что не видел этой сцены. Он не желал видеть Кэтрин: один
взгляд на ее милое личико - и он бы не выдержал, он простил бы ей все, а
она не заслуживает прощения. Кранмер  еще  только  заподозрил  Кэтрин  в
измене, но в глубине души Генрих Тюдор уже знал, что его  жена  виновна.
Он вдруг припомнил множество маленьких инцидентов, на которые раньше  не
обращал  внимания.  Например,  почему  она  так  настойчиво  просила  за
Дерехэма? У этого парня внешность пирата, не  говоря  уже  о  никудышных
манерах.  Однажды,  оставаясь  незамеченным,  король   стал   свидетелем
проявления злобного нрава Дерехэма.
   Герцог  Норфолк  чувствовал  себя  ответственным  за   разочарование,
постигшее короля в его пятом по счету браке. В свое  время,  как  только
герцог догадался, что брак с Анной Клевской продлится недолго, он  начал
прикидывать, кто из его многочисленной родни мог бы понравиться  королю.
Томас Говард так  горел  желанием  поскорее  увидеть  Кэтрин  Говард  на
английском троне, что даже не удосужился проверить ее  прошлое.  Займись
этим, он бы быстро убедился, что девчонка не годится в королевы.  Вместо
этого он почти так же очаровался ее юными прелестями, как сам король.  В
результате герцог оказался  в  куда  более  опасном  положении,  чем  во
времена Анны Болейн. Однако, как ни крути, проступок Кэт  лежит  на  его
совести. Он исполнит свой долг.
   Королеву  посетили  представители  Тайного  совета  и  ознакомили   с
выдвинутыми против нее обвинениями. Томас Говард стоял  рядом  со  своей
племянницей. С Кэтрин случилась истерика. Она не могла думать ни о  чем,
кроме того, что ей, как и ее кузине Анне Болейн, придется окончить жизнь
на эшафоте. Однако потом Кэт сообразила, что  в  обвинении  ни  разу  не
упомянут Томас Калпепер. Значит, скорее всего  они  о  нем  не  знают  и
обвинения  относятся  только  к  периоду  ее  жизни,   предшествовавшему
замужеству. И герцог Томас на ее стороне. Говарды не отреклись  от  нее.
Королева изо всех сил старалась взять себя  в  руки,  но  это  ей  плохо
удавалось. Она очень испугалась.
   На следующий  день  королеву  посетил  архиепископ.  У  Кэтрин  опять
началась истерика. Томас Кранмер не смог  ни  успокоить  ее,  ни  понять
что-либо из тех бессвязных слов, которые она выкрикивала во время плача.
   - Она ничего не ест и не пьет, - сообщила леди Рочфорд.
   - Завтра я приду еще раз, - сказал Кранмер. - Когда  она  успокоится,
объясните, что я не желаю ей зла. Я здесь, чтобы помочь ей.
   Назавтра королева все еще пребывала в сильном возбуждении, однако  на
этот раз архиепископ не отступил. Усевшись рядом с Кэтрин, он  заговорил
с ней спокойно и мягко, пытаясь пробиться  сквозь  оглушающий  ее  ужас.
Когда она чуть-чуть успокоилась, архиепископ сказал:
   - Мадам, вы не  должны  так  волноваться.  Уверяю  вас,  еще  не  все
потеряно. Взгляните сюда! - Он вытащил из рукава письмо. - Это письмо от
короля, вашего супруга, в котором он обещает милостиво обойтись с  вами,
если вы честно  признаете  свою  вину.  -  Архиепископ  протянул  Кэтрин
свиток.
   Взяв его с таким  видом,  будто  он  обжигал  ей  руки,  Кэт  сломала
королевскую печать и прочла письмо. По ее щекам опять заструились слезы,
- Увы, милорд, я принесла столько горя своему мужу, а он был так добр ко
мне, - проговорила она.
   - Мадам, вы разбили сердце нашего короля, но в память о своей любви к
вам  он  готов  проявить  милосердие.  Вы  должны   только   добровольно
признаться в своих прегрешениях.
   - Милорд, я отвечу на все ваши вопросы, насколько это  будет  в  моих
силах, - пообещала Кэт. - Неужели король,  мой  господин  и  повелитель,
окажет мне снисхождение? Разве я его заслуживаю? - Она опять  не  смогла
сдержать слез, ее глаза покраснели, но через какое-то время, сделав  над
собой усилие, королева перестала плакать.
   - Наш государь не будет к вам суров, дорогая мадам. Единственное, что
ему нужно от вас, -  это  правда,  -  уверял  Томас  Кранмер.  -  Можете
положиться на меня, Кэтрин. Обещаю сделать  для  вас  все,  что  в  моих
силах.
   Голубые глаза королевы опухли от слез, ресницы  слиплись.  Каштановые
волосы, обычно  столь  затейливо  уложенные,  даже  не  были  расчесаны.
Архиепископ  заметил,  что  Кэт  не  надела  ни  одного  украшения,   за
исключением  обручального  кольца.  Для  женщины,  обычно   целые   часы
проводящей перед зеркалом, такое поведение означало только  одно:  страх
Перед Томасом Кранмером сидела падшая женщина, вина которой  написана  у
нее на лице.  Обуревавший  Кэтрин  Говард  страх  выдавал  ее.  Королева
благочестиво сложила руки:
   - Благодарю тебя. Господи, за то, что король так добр ко мне, хоть  я
и не стою его милости.
   - Теперь доверитесь мне, Кэтрин? - спросил архиепископ. Кэт  кивнула,
но тут же вновь разразилась слезами. Успокоившись, она воскликнула:
   - Горе мне, милорд, что я до сих пор жива! Страх смерти  не  так  жег
меня, как жжет мысль о доброте и  милости  короля.  Когда  я  вспоминаю,
каким любящим и заботливым мужем он был, я могу только плакать.  Но  эта
неожиданная милость, на которую я не смела и надеяться,  заставила  меня
по-новому взглянуть на свои проступки  и  осознать  их  тяжесть.  И  чем
больше я думаю о великой милости его величества, тем сильнее раскаиваюсь
в своем опрометчивом поведении - Королева опять расплакалась.
   Видя, что сейчас он все равно больше ничего не добьется,  архиепископ
ушел, пообещав вернуться вечером.
   Когда дверь за ним закрылась, леди Рочфорд зашипела из своего угла.
   - Не вздумайте ничего  говорить,  вы,  маленькая  дурочка!  Он  хочет
погубить вас. Вы что, хотите умереть на эшафоте, как ваша  кузина  Анна?
Ничего не признавайте! Какие у них есть  доказательства,  кроме  сплетен
завистливых слуг?
   - Король пообещал сжалиться надо мной, если я признаю  свою  вину,  -
тихо объяснила Кэт. - Я боюсь,  Рочфорд.  Я  не  хочу  умирать.  Если  я
признаюсь, что до  замужества  у  меня  была  связь  с  Дерехэмом,  меня
пощадят. Я не умру!
   - Признайтесь хоть в чем-нибудь, Кэтрин Говард, и вы  уже  не  будете
королевой Англии. Разве не лучше умереть королевой, чем жить в позоре  и
бесчестии? Стоит вам подтвердить связь с Дерехэмом, король тут же бросит
вас. Зная этого старого сатира, можно не сомневаться, что он  уже  начал
присматривать себе новую розу без шипов, которая бы грела его постель  и
была его королевой.
   - Генри не станет этого делать! - запротестовала королева. Леди Джейн
Рочфорд горько рассмеялась:
   - Джейн Сеймур уже ждала в приемной, когда только  выносили  приговор
вашей кузине Анне. А разве король не начал посматривать на  вас  и  леди
Уиндхем, едва успев  обвенчаться  с  принцессой  Киевской?  Может  быть,
именно ваша дорогая подруга Нисса займет ваше место в сердце короля.
   Кэтрин Говард отвесила Джейн Рочфорд тяжелую пощечину.
   - Не смейте трогать жену моего кузена, - жестко предупредила  она.  -
Нисса де Винтер, наверное, единственный человек  на  свете,  которому  я
могу доверять до конца. Я молю Бога, чтобы из-за меня не  пострадали  ни
она, ни кузен Вариан, ни их дети. Я сделаю все, что в моих силах,  чтобы
защитить нашу семью. Это все, что я теперь могу сделать. -  Она  смерила
взглядом свою компаньонку. - Лучше  молитесь,  Джейн,  чтобы  король  не
узнал о моих отношениях с Томом Калпепером и о том, как вы их  поощряли.
Если я взойду на эшафот, Рочфорд, то вас  ждет  та  же  участь.  И  если
только  мне  удастся  скрыть  от  короля  свое  настоящее  преступление,
клянусь, я буду ему хорошей женой - в  том  случае,  если  мне  позволят
остаться ею. Если же нет, я приму свою участь, какова бы она ни была,  и
буду благодарна за то, что осталась жить.
   - Какие мы вдруг стали благородные, - съязвила леди Рочфорд,  потирая
щеку. - А вы уверены, что это письмо от короля? Когда это  Генрих  Тюдор
прощал женщинам обман? Разве был хоть один такой  случай?  Скорее  всего
письмо написал сам архиепископ  и  воспользовался  королевской  печатью,
чтобы обвести вас вокруг пальца. Кэтрин Говард побелела.
   - Не мог архиепископ пойти на такое! - воскликнула  она.  -  Ведь  он
служитель Божий!
   - Те служители Божьи, что служат еще и Генриху  Тюдору,  предпочитают
выполнять его приказания, а не прислушиваться к своей совести. Бог - это
нечто далекое и расплывчатое, а король здесь, на земле.  А  слуги  Божьи
тоже хотят жить.
   Королева опять заплакала.  Неужели  архиепископ  обманывает  ее?  Она
старалась овладеть собой, в то время как леди Рочфорд,  стоя  за  спиной
Кэт, зловеще улыбалась.
   Многочисленные  Говарды,  вечно  крутившиеся  во  дворце,  вдруг  все
куда-то подевались. Никто толком не знал, что происходит, но все видели,
что  королева,  еще  вчера  обожаемая  и  боготворимая,  вдруг  впала  в
немилость. Насколько это серьезно? На этот вопрос ответа пока  не  было.
Все развлечения отменили. Последние дни король проводил либо  на  охоте,
либо запершись со своим Тайным советом. К королеве не допускали  никаких
посетителей. Те, кто относил ей пищу, говорили, что она очень  бледна  и
ничего не ест.
   Тихонько сидя у камина в гостиной у герцога Норфолка, Нисса  вышивала
инициалы  мужа  на  одной  из  его  рубашек.  Со  стороны  она  казалась
совершенно спокойной,  хотя  на  самом  деле  в  душе  царило  смятение.
Исподтишка наблюдавший за ней Томас  Говард  в  который  раз  восхищался
женой своего внука. Когда они впервые встретились, он не  знал  о  Ниссе
ничего, кроме того, что она стоит  на  пути  осуществления  его  планов.
Теперь,  когда  благодаря  вынужденному  соседству   они   познакомились
поближе, герцог увидел, какая это умная, тонкая, преданная юная женщина.
Он также понял, как глубоко любит ее Вариан. “Что ж, хоть что-то хорошее
вышло из всех моих интриг”, - невесело  констатировал  герцог.  Внезапно
подняв голову, Нисса встретилась с ним взглядом.
   - Какие новости, милорд? - тихо спросила она.
   - Пока никаких, мадам, - ответил  герцог.  -  Архиепископ  продолжает
давить на Кэтрин. Похоже, он почуял что-то еще.
   Если ему ничего больше не удастся раскопать, моя племянница  сохранит
свою прелестную пустую головку.
   Если  нет  -  Кэт  умрет,  как,  боюсь,  тогой  заслуживает.  Однако,
по-моему, еще есть надежда.
   - Бедная Кэт! - вздохнула Нисса. - Зачем вы говорили ей только о том,
как хорошо и приятно быть королевой? Вы обязаны были также объяснить ей,
как это трудно и ответственно, какая это тяжелая ноша. Но  вы  этого  не
сделали. Вы плохо подготовили ее к тому,  чтобы  стать  королевой,  хотя
теперь я сомневаюсь, может ли какая-нибудь девушка быть к этому готова.
   - Она должна была понимать, - возразил герцог. - Ведь Кэтрин, в конце
концов, Говард. Нисса засмеялась:
   - По-вашему, милорд, в том,  чтобы  родиться  Говардом,  есть  что-то
магическое? Вы произносите это так,  будто  рождение  в  семье  Говардов
предопределяет не только красоту или благородство, но также  мудрость  и
способность  противостоять  любым   испытаниям.   Конечно,   вы   носите
древнейшее и благороднейшее имя, но, увы, Бог дает  Говардам  ничуть  не
больше, чем остальным смертным. Вы не можете не понимать этого.
   - Дерзкая девчонка! - пробормотал герцог, вскакивая и удаляясь к себе
в кабинет. Со скромной улыбкой триумфатора на устах  Нисса  вернулась  к
своему рукоделию. Одержать победу над герцогом Норфолком очень приятно.
   Вошедший слуга объявил, что прибыла сестра короля леди Анна и  желает
видеть Ниссу. Вслед за ним шла сама Анна Клевская. Отложив работу, Нисса
встала, чтобы приветствовать свою бывшую госпожу.
   - Рада вас видеть, дорогая мадам. Проходите  и  садитесь  вот  здесь,
поближе к огню.
   - Ах, какие неприятности у бедного Хендрика  и  маленькой  Кэтрин!  -
начала Анна. - Как странно и неожиданно узнать, что  до  замужества  она
вела  такой  недостойный  образ  жизни.  По-видимому,  сказалось  дурное
влияние старой герцогини Норфолк. Подумать только, она  смотрела  сквозь
пальцы на то, что мужчины по ночам бродят по  ее  дому  вместе  с  этими
молоденькими девушками, ее воспитанницами. С ума она сошла, что ли?
   Анна разместилась поудобнее, аккуратно расправив складки  сшитого  по
последней моде светлого  бархатного  платья.  Затем  приняла  серебряный
кубок с вином из рук подошедшего слуги, который  сразу  же  удалился  из
комнаты.
   - Бедной Кэт не выпало такое  счастье,  как  нам,  -  иметь  любящих,
заботливых родителей, которые берегли нас, руководили нами и внушили нам
нравственные  принципы,  -  ответила  Нисса.  -  Боюсь,   что   бедняжка
действительно росла в ужасной обстановке.
   - Да, - сочувственно отозвалась Анна. - И да поможет ей  Бог,  потому
что, кроме него, никто ее не спасет. Нелегкое это дело - быть королевой.
   - Я уже слышала, мадам, будто король подумывает о возвращении к вам в
том случае, если  его  брак  с  королевой  Кэтрин  будет  расторгнут,  -
сообщила Нисса мгновенно побледневшей при этом известии Анне.
   - Святые небеса, нет! Чтобы я опять вышла замуж за этого  похотливого
старого борова? Никогда в жизни! Одного раза более чем достаточно. Я  бы
сказала, что Хендрику пора покончить с женитьбами.  Он  никак  не  может
найти женщину,  которая  бы  его  устраивала,  а  та  единственная,  что
подходила ему во всех отношениях, умерла, упокой Господь ее душу. Он уже
старик. Зачем ему новая жена?
   - Вы ведь знаете, что он не ощущает себя старым, - заметила Нисса.  -
К тому же Совет наверняка будет  настаивать  на  новой  женитьбе,  чтобы
король  еще  раз  попытался  стать  отцом.  Маленький  принц  Эдуард   -
единственный законный наследник мужского пола. А если с  ним  что-нибудь
случится?
   - Нисса, когда вы наконец поймете,  что  женщина  способна  управлять
государством не хуже мужчины? У Хендрика две дочери, обе очень неглупые,
особенно моя дорогая маленькая  Бесс.  Из  Бесс  вышла  бы  превосходная
королева, только вряд ли ей когда-нибудь представится такая возможность.
Бедное дитя! Она очень горюет из-за Кэтрин. Они ведь родственницы, вы же
знаете, через мать Бесс. Кэтрин всегда была добра к  ней  в  отличие  от
многих других. Люди почему-то переносят грехи матери на дочь. Это зло  и
несправедливо. Собственно, вот почему я к вам сегодня пришла, Нисса. Что
происходит? Все мы уже наслушались сплетен о юности  королевы,  но  ведь
есть что-то еще? Как объяснил мне мой духовник,  проступки,  совершенные
Кэтрин до замужества, не могут быть вменены ей в вину, пока она остается
Хендрику хорошей женой. Почему же они продолжают давить на нее? В чем ее
подозревают? Или здесь скрывается какая-то  тайна,  о  которой  даже  не
подозревает двор? Но вы-то должны знать! Ведь вы сидите здесь, в  гнезде
Говардов, а их судьба зависит от судьбы королевы. - Анна  отпила  добрый
глоток вина.
   - Говарды поражены и напуганы не меньше, чем все остальные. К  досаде
герцога Норфолка, он ничего не знал о девичьей жизни королевы  и  теперь
безумно боится, как бы король не возложил на него ответственность за все
эти неприятности, - дипломатично ответила Нисса.
   - Герцог Томас - злой старик! - фыркнула леди Анна. - Это он подсунул
бедную девочку под похотливый нос Хендрика.  А  вспомните,  моя  дорогая
Нисса, что он сделал с вами?
   - Но в моем случае вопреки герцогу Томасу  для  нас  с  Варианом  все
сложилось счастливо. Он с самого начала любил меня, а потом и я полюбила
его. Мы были так счастливы в Винтерхейвене со  своими  детьми!  И  зачем
только королева потребовала нашего  приезда?  Господи,  как  я  ненавижу
королевский двор! - Нисса вопросительно взглянула на Анну. - А почему вы
не приняли участия в летней поездке, мадам?
   - Народ слишком хорошо ко мне относится. Люди никак не могут простить
Хендрику, что он расстался со мной и взял себе другую жену. Может  быть,
это является причиной того, что  поползли  слухи,  будто  Хендрик  хочет
вернуть меня. Этим летом король просил, чтобы я оставалась  дома,  а  он
мог показать народу свою молодую жену. Я с удовольствием  выполнила  его
пожелание и наслаждалась одиночеством. Ко мне часто приезжала Бесс, зато
бедняжке Марии  пришлось  отправиться  в  путешествие.  Мария  не  любит
Кэтрин.
   - Во время поездки принцессу Марию почти не  видели.  Она  ездила  на
охоту вместе с  отцом,  но,  кроме  этого,  показывалась  только  в  тех
случаях, когда король особо настаивал на присутствии всех членов  семьи,
- сказала Нисса. - Принцесса и ее дамы  в  основном  были  предоставлены
сами себе.
   Женщины  еще  немного  поболтали  о  том  о  сем,  в   частности,   о
приближающихся праздниках и о том, как отразится на их  проведении  дело
Кэтрин. Нисса рассказала Анне,  что  они  хотели  покинуть  двор  еще  в
Эмфилле, но  король,  в  угоду  своей  легкомысленной  женушке,  нарушил
собственное обещание и не отпустил их.
   - Вы же знаете, как я люблю праздновать Рождество  в  Риверс-Эдже,  -
пожаловалась Нисса, не открывая леди Анне главную причину, по которой им
так хотелось уехать.
   Наконец принцесса Клевская отбыла и Нисса вернулась к  вышиванию.  За
окнами уже почти совсем стемнело,  но  для  молодых  острых  глаз  Ниссы
достаточно было света от очага. Какая судьба ждет бедняжку Кэт? Выплывет
ли правда о ее измене или каким-то чудом  она  сумеет  избежать  строгой
кары за свое преступление?
   В этот вечер архиепископ еще  раз  посетил  королеву  и  уговорил  ее
подписать письменное признание,  касающееся  безнравственного  поведения
Кэт в годы девичества. Кэтрин искренне  полагала,  что  ее  отношения  с
Дерехэмом нельзя рассматривать как настоящую  помолвку,  но  архиепископ
думал  иначе.   Он   считал,   что   теперь   располагает   достаточными
доказательствами того, что имела  место  более  ранняя  помолвка.  Таким
образом открывался путь для того, чтобы признать брак Кэтрин с  Генрихом
Тюдором недействительным. Задача еще более облегчалась тем, что,  выходя
замуж за короля, Кэтрин уже не была девственницей, кроме того, у них  не
было детей. Несмотря  на  то  что  таким  путем  фактически  устранялась
потенциально взрывоопасная  ситуация,  Томас  Кранмер  все  еще  не  был
удовлетворен. Инстинкт подсказывал - это еще не все.
   - Что вы наделали?! - Узкое лицо  леди  Рочфорд  выражало  ярость.  -
Упрямая маленькая тупица! Вы сами вложили в руки архиепископа орудие,  с
помощью которого он разрушит ваш брак!
   - Но архиепископ сказал, что король простит меня, если я признаюсь  в
своей  слабости,  -  пролепетала  королева,  потрясенная  тем,  что   ее
придворная дама так непочтительно с ней разговаривает. Кэт сразу поняла,
что это означает.
   - Да, почему бы ему, собственно, и не  простить  распутную  девку?  -
Леди Рочфорд с удовольст