удивилась Гленна.
   - У него нет свиты, - мудро объяснила Ванора.
   - Должно быть, это жених Дилайт.
   - Не может быть, - возразила  Дилайт.  -  Он  приехал  один,  а  лорд
О'Брайан должен был прибыть вместе с сыном.
   - Но всадников двое, - сказала Гленна.
   - Один из них наверняка слуга,  глупышка,  -  снисходительно  заявила
Ванора.
   - Откуда мне знать, мистрис Мудрость? -  фыркнула  Гленна.  -  Скажи,
когда это ты стала такой осведомленной?
   - Я всего-навсего сравнила  их  одежду,  -  последовал  торжествующий
ответ.
   Дилайт подавила улыбку - похоже, здесь, в Эшби, ничто не изменилось.
   - По-моему, если мы хотим узнать, кто он такой и зачем  приехал,  нам
будет лучше войти в  дом.  Может  быть,  это  отец  сыновей-близнецов  -
женихов для Ларк и Линнет, - шутливо заметила она.
   Они дождались, пока джентльмен вошел в дом, а затем, выбравшись из-за
изгороди,  поспешили  к  крыльцу.  Второй  всадник,  который  уже  успел
спешиться, стоял у крыльца, держа поводья двух коней. Он был не  слишком
высок ростом, пожалуй, чрезмерно тощ, и  едва  заметил  девушек,  как  в
глазах у него замелькали  веселые  огоньки.  Смело  улыбнувшись  им,  он
приподнял шляпу, пока они проходили мимо.
   - Добрый день, милые дамы! - произнес он.
   Дилайт учтиво склонила голову, как часто делала Блейз.
   Близнецы захихикали, Гленна вспыхнула, услышав, как ее назвали "милой
дамой", а Ванора спросила:
   - Что это за странный акцент?
   - Ванора, ты  забываешься!  -  упрекнула  Дилайт,  вталкивая  младшую
сестру в дом.
   - Да, но как можно  о  чем-нибудь  узнать,  не  задавая  вопросов?  -
возразила Ванора оскорбленным тоном.
   Розмари Морган уже спешила к ним.
   - Живее, Дилайт, поднимайся к себе!  Ты  должна  переодеться.  Прибыл
лорд О'Брайан!
   - Я так и знала! Я была права! - заплясала от радости Гленна.
   - Помолчи, противная лягушка! - фыркнула Ванора.
   Гленна сделала гримаску и бросилась наутек, визжа  от  страха,  когда
Ванора погналась за ней, торопясь подвергнуть  младшую  сестру  суровому
наказанию.
   - Ванора с каждым днем становится все  больше  похожей  на  Блисс,  -
усмехнулась Дилайт.
   - А  Гленна  -  на  Ванору  в  этом  возрасте,  -  добавила  Розмари,
поднимаясь по лестнице.
   - А где же сын лорда О'Брайана, мама? Я думала, он приедет  с  отцом,
чтобы мы смогли познакомиться...
   - Мне ничего не известно, - отозвалась леди Розмари.  -  Все,  что  я
могу сказать тебе, - отец  познакомил  нас,  а  затем  велел  как  можно
быстрее привести тебя, - леди  Морган  помогла  дочери  сменить  простое
домашнее платье на более изысканный наряд. Она тщательно зашнуровала лиф
из розового шелка с изящной вышивкой жемчугом.  Верхняя  и  нижняя  юбки
были сшиты из шелка того же яркого цвета; нижнюю юбку, оттенком светлее,
покрывал узор  из  маргариток  и  бабочек,  выложенных  мелкими  речными
жемчужинами.
   Дилайт схватила щетку и принялась  расчесывать  спутанные  кудри,  но
когда она попыталась уложить их узлом, мать остановила ее.
   - Оставь волосы распущенными. Знаю, этого не стоит делать,  но  лучше
тебе не казаться старше  своих  лет  -  иначе  О'Брайан  решит,  что  мы
подсунули ему старую деву.
   Дилайт издала еле слышный стон.
   - Послушать тебя, так мне уже не на что надеяться, мама.
   - Надо ли напоминать, сколько тебе лет? - последовал резкий ответ.
   Дилайт промолчала, вдевая в уши жемчужные серьги и застегивая на  шее
жемчужное ожерелье - подарки Блейз и Тони, присланные в Эшби на ее  день
рождения. Видя эти. украшения, Дилайт каждый  раз  испытывала  угрызения
совести, но, поскольку у нее не было  других  драгоценностей,  способных
произвести впечатление на лорда О'Брайана, она надела жемчуг.
   Леди Розмари  одобрила  внешность  дочери  и  проводила  ее  вниз,  в
библиотеку Роба. Дилайт превратилась в красавицу,  но  мать  никогда  не
говорила такие вещи дочерям,  чтобы  тщеславие  не  лишило  их  здравого
смысла. Войдя в библиотеку, обе  женщины  присели  перед  ожидающими  их
мужчинами.
   Лорд Морган встал и взял Дилайт за руку.
   - Это моя дочь Дилайт, милорд.
   Со стула поднялся высокий и ширококостный мужчина, в облике  которого
было что-то от разбойника с большой дороги. Таких  черных  волос  Дилайт
еще не доводилось видеть, даже у Тони. Миндалевидные зеленые глаза гостя
поблескивали, пока он холодно оценивал  девушку,  как  знаток  оценивает
достоинства чистокровного рысака.
   Под его пристальным  взглядом  девушка  покраснела.  У  нее  возникло
чувство, будто она вдруг стала рабыней, которую вывели нагой  на  базар,
на обозрение любопытным. Она ответила гостю яростным взглядом.
   Он ненавидел другого человека с такой же силой, как Дилайт ненавидела
сейчас  лорда  О'Брайана.  Повернувшись,  леди   Розмари   поспешила   в
библиотеку к мужу, желая поскорее поговорить  с  ним.  Возможно,  Дилайт
была и права, но, войдя в комнату,  где  двое  мужчин  уже  обменивались
тостами, подняв кубки с вином, Розмари вскоре обнаружила, что совершенно
очарована этим громадным ирландцем.
   - Мы с лордом О'Брайаном обговорили условия, дорогая! Приданое Дилайт
он счел достаточным, а от  себя  я  прибавил  двух  чистокровных  кобыл:
О'Брайаны разводят лошадей.
   - Только не говорите этого Дилайт, умоляю вас,  милорд,  -  попросила
Розмари.
   Лорд О'Брайан рассмеялся.
   - Да, - кивнул он, - вряд ли этой девчонке будет приятно узнать,  что
часть ее приданого - две лошади. И если даже ей  предстоит  услышать  об
этом, то я возьму сей труд на себя. - Он вновь рассмеялся. - Кстати, где
она? Я не прочь выпить за ее здоровье.
   Леди Розмари вздохнула.
   - Если я не ошиблась, Дилайт убежала в сад, милорд, - через  парадную
дверь и направо.
   - Благодарю вас, мадам, - ирландец галантно поклонился ей и вышел  из
комнаты.
   Когда он ушел, Розмари повернулась к мужу.
   - Роб, разумно ли мы поступили? Мне бы не хотелось, чтобы Дилайт была
несчастна.
   - По-моему, - ответил ее супруг, - Дилайт повезло гораздо больше, чем
она думает. Лорд О'Брайан - ровесник Тони, и хотя я с удивлением  узнал,
что его сын погиб, я уверен, что  Дилайт  нужен  муж  старше  ее  самой.
Мальчишка ей вскоре наскучит. По-моему, таков  был  замысел  Божий.  Она
выйдет замуж, будет жить в Ирландии - подальше  от  мест,  где  испытала
разочарование. Хотя внешне Дилайт оправилась, по-моему, ей будет  больно
вновь видеть сестру и Энтони. Кстати, если бы  она  сравнивала  молодого
мужа с Энтони,  мальчишка  не  выдержал  бы  такого  сравнения.  А  лорд
О'Брайан - такой же зрелый мужчина, как Тони. Надеюсь, с  ним  у  Дилайт
появится столько хлопот, что она и не вспомнит о своем разбитом сердце.
   - Ты уже решил насчет свадебной церемонии?
   - Через несколько дней состоится официальная  церемония  обручения  -
ирландцы с уважением относятся к подобным обрядам. Свадьба будет в конце
лета, прежде чем осенние шторма помешают преодолеть морской  путь  между
Англией и Ирландией. После помолвки лорд О'Брайан вернется на родину,  а
в августе вновь будет у нас.
   - Я только молю Бога, чтобы Дилайт была Счастлива,  Роб,  -  тревожно
произнесла леди Морган.
   - Ей придется самой строить собственное счастье, дорогая, -  возразил
ее муж, - но  лорд  О'Брайан  очарован  ею.  Как  только  она  прекратит
сопротивляться, она будет если не счастлива, то  вполне  довольна  своей
судьбой.
   А в  этот  момент  Дилайт  не  чувствовала  себя  ни  счастливой,  ни
довольной.  Заметив  приближающегося  лорда  О'Брайана,  она  попыталась
спрятаться от него среди деревьев. Он не звал ее и не искал, а шел прямо
к ней. Внезапно Дилайт потеряла его из виду и  была  вынуждена  покинуть
свое укромное место за большим деревом -  лорд  О'Брайан  словно  сквозь
землю провалился. Вдруг пара сильных рук  обхватила  ее,  развернула,  и
Дилайт вскрикнула, но этот крик оборвал поцелуй.
   Ее еще никогда не целовали, и она ожидала совсем иного. Его  властные
манеры ошеломили Дилайт. С другой стороны, поцелуй не был  ей  противен.
Его твердые губы прижались к нежным губам Дилайт, обжигая их и заставляя
сердце Дилайт забиться так, как никогда прежде. Ее вдруг охватило пламя,
и, не в силах справиться с собой, она обняла его и поцеловала в ответ.
   Наконец, когда оба уже не могли дышать, лорд О'Брайан отстранился, но
не выпустил ее из рук.
   - Клянусь всеми святыми, детка, ты мне подходишь, - заметил он.  -  Я
прибыл сюда, ожидая увидеть смирную и послушную бледную английскую розу.
Я даже подумывал сказать твоему  отцу,  что,  поскольку  Десмонд  мертв,
нашим семьям следует отказаться от родства, но внутренний голос  помешал
мне сделать это, и я прислушался к нему, как прислушивался всегда. И что
же я обнаружил,  детка?  Горячую,  своенравную  плутовку  с  невероятным
именем, которая, судя по одному взгляду, способна принести мне.  сильных
сыновей-кельтов. Не прошло и минуты, как я понял, что хочу тебя!
   Во время этого страстного  монолога  лорд  О'Брайан  разжал  руки,  и
Дилайт оттолкнула его, влепив пощечину, от которой  зашатался  бы  менее
сильный мужчина.
   - Это еще за что? - удивился ирландец.
   - Вы посмели поцеловать меня!
   - А ты ответила на поцелуй.
   - Не правда! - вскричала Дилайт.
   - Нет, правда,  детка.  -  Он  усмехнулся.  -  Ты  целовала  меня  со
страстью, которую вряд ли понимаешь в своей невинности, и  ручаюсь,  при
этом кровь  закипела  у  тебя  в  жилах.  -  Рассмеявшись  при  виде  ее
стыдливого румянца, он продолжал:
   - Да, я поцеловал тебя,  детка,  и  намерен  целовать  впредь,  а  со
временем предпринять и кое-что  другое  -  так,  чтобы  ты  ослабела  от
наслаждения и стала умолять меня о большем, как я готов  умолять  сейчас
тебя. Я хочу целовать твое прелестное тело, ласкать  эти  пышные  груди.
Хочу  учить  тебя,  как  прикасаться  к   мужчине   и   доставлять   ему
удовольствие. - У него задрожали руки, и он вновь привлек к себе Дилайт.
Она попыталась вырваться, но руки О'Брайана сжимали ее до тех пор,  пока
Дилайт не поняла, что пора прекратить  бесполезное  сопротивление.  -  Я
хочу, чтобы ты вся стала моей, Дилайт Морган, и подарила мне  сыновей  и
дочерей. - Его губы дразняще коснулись ее рта. - Я хочу  любить  тебя  -
так, как и ты хочешь любить меня.
   - Но я не желаю вас любить! - запротестовала  Дилайт.  -  Я  даже  не
знакома с вами, милорд!
   - Я - Кормак, детка! Кормак - это мое имя. Вот мы и познакомились. Мы
уже достаточно знаем друг друга.  Я  -  тот  самый  незнакомец,  который
преследовал тебя в снах с тех пор, как ты подросла. Это я заставлял тебя
просыпаться по ночам с болью, суть которой ты поняла  только  сейчас.  Я
твой, детка, а ты принадлежишь О'Брайану, Так было суждено еще давно,  и
так будет!
   Она  не  могла  пошевельнуться.  Ее  околдовал  этот  чудный   голос,
говоривший возмутительные вещи, а эти зеленые глаза мерцали так,  словно
затягивали ее в свою глубину. Дилайт не понимала, что с ней происходит.
   Еще месяц назад она считала, что  влюблена  в  Энтони  Уиндхема.  Она
любила его с тех пор, как впервые увидела в тринадцатилетнем возрасте. И
она только недавно начала смиряться с мыслью, что Тони принадлежит Блейз
и никогда не достанется ей самой.  И  вдруг  этот  необузданный  мужчина
ворвался в ее жизнь, говоря невероятные вещи, а  его  слова  трогали  ее
так, как никогда прежде не удавалось чужим словам. Как это он мог узнать
о незнакомце из снов Дилайт, которых она стыдилась даже наедине с собой?
   - Я не стану вашей, - прошептала она.
   - Нет, детка, станешь, - уверенно пообещал он. - Никто, даже  упрямая
англичанка, не в состоянии бороться с судьбой. - Он ослабил объятия. - А
теперь беги прочь, детка, и хорошенько обдумай все, что я тебе сказал.
   Дилайт не стала медлить. Она бросилась бежать, слыша,  как  вслед  ей
несется ироничный смех. Неужели ее родители спятили, если решили  выдать
ее замуж за дикого ирландца? Зачем они  сделали  это?  Они  должны  были
отказать ему сразу, едва увидев, но, к удивлению и недовольству  Дилайт,
этого не произошло. Кормак О'Брайан очаровал всех обитателей Эшби  -  от
слуг до хозяина дома. Все сестры были влюблены в него, в том числе  Ларк
и Линнет, которые даже впервые  в  жизни  поссорились,  желая  сесть  за
столом рядом с лордом О'Брайаном.  Поскольку  справа  от  него  посадили
Дилайт, оставалось только одно место. Наконец леди Морган разрешила  это
затруднение, посадив по левую руку  от  будущего  зятя  своего  старшего
сына, Гевина.
   Торжествующе улыбаясь, Гевин занял желанное место.
   Он уже признался Дилайт, что считает  ирландца  славным  малым.  Даже
младшим детям, трехлетнему Гэлу и его брату-близнецу Тому лорд  О'Брайан
пришелся по душе. Он мог  часами  сидеть  у  камина,  качая  малышей  на
коленях и  рассказывая  им  чудесные  ирландские  сказки,  которые  дети
слушали с широко раскрытыми глазами.
   В  один  из  редких  моментов  спокойствия  Дилайт  спросила  Кормака
О'Брайана:
   - Почему никто не видит вас таким, каким вижу вас я?
   - Потому, детка, что они не боятся меня, как ты, - ответил он.
   - Но я ни капли не боюсь  вас!  -  убежденно  воскликнула  Дилайт.  -
Почему я должна бояться?
   -  Потому,  что  ты  независима.  Потому,  что  ты  девственница,   а
девственницы уверены: быть любимой - значит принадлежать, а ты не хочешь
никому принадлежать. Однако поверь мне, детка: когда мужчина  и  женщина
любят друг друга, их обладание взаимно. В  любви  нет  победителя,  есть
только  разделенная  победа.  Когда-нибудь  ты  поймешь  это   и   тогда
перестанешь меня бояться.
   Она  задумалась,  не  вполне  понимая  его.  Безумец!  Этот   человек
определенно безумен. Родители согласились выдать ее за сумасшедшего, и с
этим уже ничего не поделаешь.
   Помолвка Дилайт была назначена на двадцать первое июня. Блейз и  Тони
прислали ей письмо с наилучшими  пожеланиями,  но  эрл  Лэнгфордский  не
разрешил жене путешествовать в ее деликатном  положении.  Дилайт  втайне
вздохнула с облегчением, ибо еще не была готова встретиться с Блейз и ее
мужем. Но она улыбалась, представляя себе ярость Блейз, когда та узнала,
что ей придется остаться в Риверс-Эджс и пропустить семейное  торжество.
Роды Блисс уже приближались, и о ее приезде не могло быть и речи.
   Они с Оуэном тоже прислали подарки и поздравления молодым.
   Только Блайт сумела приехать вместе с Николасом и детьми.
   - Я не могла не повидаться с тобой в этот счастливый день, -  заявила
милая леди  Кингсли,  обнимая  сестру.  -  Знаю,  Блисс  и  Блейз  очень
сожалеют, что не могут приехать и разделить с тобой минуты радости.
   Взгляд Кормака О'Брайана потеплел при виде прекрасной Блайт, за  юбки
которой цеплялись двое старших детей, а малыш Эдмунд сидел на руках.
   - У нес есть сестра-близнец? - спросил он лорда Моргана.
   Роберт Морган улыбнулся.
   - Да, ее сестра, графиня Марвуд, - вылитая  Блайт,  но  у  нее  более
горячий нрав. Блайт всегда была робким ягненком - больше таких дочерей у
меня нет.
   - Я был бы не прочь иметь таких дочерей, если Дилайт подарит Мне  их,
- восхищенно заметил лорд О'Брайан.
   Невеста нарядилась в бледно-кремовое шелковое платье,  лиф  которого,
как и нижнюю юбку, усеивали крохотные речные жемчужины и вышивка золотой
нитью. Из разрезов пышных рукавов выбивались кружева нижней кофточки.  В
ушах и на шее поблескивали жемчужины. Распущенные волосы  украшал  венок
из маргариток и плюща.
   Кормак О'Брайан разоделся в темно-зеленый бархат и шелк. Хотя  одежда
придала ему более цивилизованный вид, в нем по-прежнему ощущалось  нечто
дикое, одновременно и пугающее, и  завораживающее.  На  шею  он  повесил
тяжелую золотую цепь  с  большим  круглым  медальоном,  на  котором  был
изображен летящий сокол.
   Они стояли бок о бок в фамильной часовне, пока отец Иоанн  произносил
древние  слова  церемонии  обручения,  спрашивал  согласие   молодых   и
убеждался в их намерении стать мужем  и  женой.  Затем  Кормак  О'Брайан
надел кольцо на палец Дилайт. Она уставилась на это прелестное украшение
червонного золота с незабудками из крошечных синих сапфиров.
   Официальная церемония помолвки считалась серьезным делом, кое-где  ей
придавали большее значение, чем свадьбе. Теперь отступать  было  некуда.
Отец невесты подписал согласие на брак - как и ее будущий  муж,  и  сама
невеста.
   Затем священник велел лорду О'Брайану поцеловать невесту,  что  он  и
исполнил  самым  вежливым  образом,  скрепив  клятву  и  положив   конец
церемонии.
   - А теперь давайте отпразднуем это  радостное  событие!  -  предложил
лорд Морган и вместе с женой повел гостей из часовни в большой зал Эшби,
где уже ждал накрытый стол. Едва гости успели  разместиться  за  столом,
как  посыльный  в  одежде  цветов  эрла  Марвудского  влетел  в  зал   и
остановился перед лордом Морганом, который  жестом  дал  ему  разрешение
говорить.
   - У молодой графини начались схватки, милорд, и она  умоляет  отца  и
мать  приехать  немедленно.  Его  светлость  присоединяется  к   просьбе
супруги.
   - Блисс не могла не отвлечь внимание от Дилайт  и  ее  помолвки!  Она
всегда умела делать из мухи слона, - пренебрежительно произнесла Ванора.
   - Ванора, будь милосердна к сестре, - нахмурилась леди Розмари. -  Ты
еще не знаешь, что значит рожать ребенка.
   - Ни Блейз, ни Блайт не звали тебя на помощь, мама,  когда  рожали  в
первый раз, - заметила Ванора.
   - И тем не менее я была с ними.  Женщина,  которая  рожает  первенца,
нуждается в сочувствии и присутствии более опытной  родственницы  -  как
когда-нибудь будешь нуждаться и ты. Блайт сейчас здесь,  а  Блейз  не  в
состоянии путешествовать. - Она поднялась из-за стола.  -  Я  немедленно
отправляюсь к Блисс,  хотя  пройдет  еще  несколько  часов,  прежде  чем
появится ребенок. Но ее нужно успокоить. Роб, прикажи седлать лошадей  -
мы поедем верхом.
   Экипаж движется слишком медленно.
   - Я еду с тобой, мама, - заявила Блайт. - Я не  могу  быть  вдали  от
Блисс в такое время. Милорд, - она повернулась к мужу, - не могли бы  вы
доставить детей домой, а затем присоединиться ко мне?
   - Поезжай, дорогая, - разрешил он. - Скажи Оуэну, что я вскоре приеду
и мы с ним как следует выпьем.
   - Дилайт, мне так жаль, что твоя помолвка испорчена, но вы с Кормаком
можете продолжать праздник, - произнесла  леди  Морган,  обняла  дочь  и
поспешила на поиски дорожного плаща.
   Блайт отправилась с ней, а лорд Морган, извинившись перед  дочерью  и
лордом О'Брайаном,  последовал  за  женщинами.  Долгое  время  после  их
отъезда в зале стояла тишина, а затем Ванора спросила:
   -  Когда  же  ты  разрежешь  пирог,  Дилайт?  Мне  не  терпится   его
попробовать.
   - И мне тоже, - подтвердил лорд О'Брайан, - но  думаю,  губки  Дилайт
гораздо слаще.
   - Милорд, ведите себя прилично! - воскликнула Дилайт.
   - Знаешь, детка, если бы я вел себя как положено, у Гевина не было бы
причин считать меня  славным  малым,  -  Кормак  О'Брайан  усмехнулся  и
поднялся,  взяв  свой  кубок.  -  Тост,  милорды  и  миледи!   Тост   за
прелестнейшую из невест!
   Выпьем за Дилайт О'Брайан!
   Гости дружно подхватили тост, вскочили  и  подняли  кубки,  а  Дилайт
покраснела, одновременно довольная и раздраженная словами жениха.
 
*** 
 
   Пока в большом  зале  Эшби  продолжалось  веселье,  кавалькада  лорда
Моргана спешила к Марвуд-Холлу. Всадникам понадобилось несколько  часов,
они двигались напрямик, по холмам, и к концу дня были уже на месте. Едва
не  упав  с  коней,  женщины  поспешили  в  дом,  где  их  приветствовал
встрепанный и растерянный Оуэн Фицхаг.
   - Никогда больше не стану подвергать ее таким мукам! - воскликнул он.
- Господи, как она страдает!
   - Когда начались схватки, Оуэн? - спросила леди Розмари.
   - Еще утром, - ответил он.
   - Но ваш посыльный прибыл в Эшби еще до полудня, - удивленно заметила
она.
   - Воды отошли на рассвете, - объя