олодая  девушка  с  большими  испуганными  голубыми  глазами  и
льняными косами.
   - Хозяин решил, что вам  понравится  молодая  служанка  для  компании,  -
заявил Зиновий улыбаясь. - Мы все здесь так стары, а вы, госпожа, как весна,
и вам нужен прекрасный цветок, чтобы  служить  вам  и  развлекать  вас.  Она
говорит на языке, которого я не понимаю, но кажется приятной и послушной.
   Кейлин улыбнулась девушке и спросила:
   - Откуда она прибыла, Зиновий? Может быть, я знаю  язык,  на  котором  мы
могли бы  общаться.  В  противном  случае  все  прекрасные  намерения  моего
господина напрасны.
   - Торговец рабами сказал, что она из  Британии!  -  торжественно  сообщил
Зиновий. - Несомненно, вы сможете общаться с ней, моя госпожа.
   - Тогда она не говорит по-латыни, -  решила  Кейлин.  Она  повернулась  к
девушке. - Как тебя зовут? - спросила она на родном  кельтском  языке.  Если
девушка не говорит по-латыни, может быть, она говорит по-кельтски.
   - Нелвин, госпожа, - медленно сказала девушка.
   - Ты кельтка? - спросила Кейлин.
   Девушка отрицательно покачала головой:
   - Я саксонка, госпожа, но понимаю язык,  на  котором  вы  говорите.  Я  с
саксонского побережья, а там много кельтов.
   - Как ты попала в Византию? - продолжила Кейлин.
   - Византию? - Нелвин смутилась. - Что такое Византия, госпожа?
   - Страна, куда ты попала,  называется  Византией.  Город,  в  котором  ты
находишься, столица государства и называется Константинополем,  -  объяснила
Кейлин.
   - На нашу деревню напали норманны, - сказала Нелвин. - Моих  родителей  и
братьев убили. Меня, моих сестер и других женщин, которые не смогли убежать,
взяли в плен. Сначала нас переправили в Галлию, затем по морю привезли сюда.
По пути многие умерли. В море было ужасно!
   - Да, знаю, - вздохнула Кейлин. - Я прибыла в  Византию  два  года  назад
таким же образом. Мой дом находился недалеко от Кориниума.
   Глаза девушки расширились:
   - Вы тоже рабыня?
   - Уже нет, - ответила Кейлин.
   - Это ваш дом, госпожа? - Нелвин оценила дом, когда увидела  его,  и  эта
красивая женщина, очевидно, благородного происхождения.
   - Нет, - ответила Кейлин. - Это дом  Флавия  Аспара,  самого  знаменитого
воина в Византии и самого благородного человека. - Объяснять больше  нечего.
Нелвин скоро сама все поймет, если, конечно, уже не поняла. -  Мой  господин
приобрел тебя в качестве компаньонки, Нелвин. Теперь  ты  в  безопасности  и
больше можешь ничего не бояться. Ты понимаешь?
   - Да, госпожа, - кивнула Нелвин, вставая на колени перед Кейлин. - Я буду
верно служить вам, клянусь Вуденом!
   - Я рада слышать это, - сказала Кейлин. - А  теперь  поднимись  и  иди  с
Зиновием, хозяином слуг в доме.  Он  покажет  тебе,  где  ты  будешь  спать,
Нелвин. Ты должна изучить язык этой  страны,  иначе,  боюсь,  тебе  придется
трудно. Язык называется латынью. В Британии многие говорят на нем.
   - Я знаю отдельные слова, - ответила Нелвин. - У меня хороший  слух,  так
говорил мой отец, и я быстро освоила кельтский язык.  Уверена,  что  так  же
быстро выучу латынь, госпожа, и вы будете гордиться мной.
   - Прекрасно! А сейчас, что бы ни сказал тебе Зиновий, ты должна слушаться
его, - объяснила Кейлин девушке. Затем повернулась к управляющему:
   - Она знает несколько слов по-латыни и говорит,  что  быстро  выучит  что
нужно. Чувствуешь, ей нужна ванна? От нее  пахнет  конюшней.  Потом  дай  ей
свежую одежду и покажи спальню. Она может прийти ко мне утром. Я  познакомлю
девушку с ее обязанностями и начну сама учить языку.
   Пожилой слуга поклонился и, сделав  знак  девушке,  повел  ее  за  собой.
Однако очень скоро вернулся и мрачно доложил:
   - Она не позволяет нам купать ее, моя госпожа. Она кричит, как  кролик  в
капкане.
   - Сейчас приду. - С этими словами  Кейлин  направилась  в  помещение  для
слуг, где обнаженная Нелвин стояла, жалобно всхлипывая. - Давай, девочка, ты
должна помыться, - начала  Кейлин.  -  Мы  все  регулярно  моемся.  В  твоих
прекрасных волосах вши, не сомневаюсь.  Волосы  надо  тщательно  промыть.  А
теперь следуй за Тэймой в купальню!
   - Они утопят меня, госпожа! - заплакала Нелвин. - Я знаю, как мыться,  но
это делают в тазу, а не в такой большой воде!
   Кейлин подавила смех.
   - В Византии мы наливаем  много  воды,  -  объяснила  она.  -  Ты  должна
доверять мне, Нелвин, и слушаться, когда я  приказываю  тебе,  ведь  я  твоя
хозяйка. Иди с Тэймой.
   Девушка неохотно повиновалась, бросив через плечо взгляд, полный слез,  и
пошла за пожилой женщиной в купальню для слуг.
   - Прекрасную игрушку ты подарил  мне,  мой  господин,  -  сказала  Кейлин
Аспару вечером за ужином. - Она не говорит по-латыни, и я должна научить ее.
Она боится ванны, но кажется хорошенькой и стремится к учебе.
   - Ты говорила, что одинока. Она молода, как ты, моя красавица. С ней тебе
будет веселее в мое отсутствие, - улыбнулся он.
   - Ей тринадцать, и она верит, что  ее  утопят  в  бассейне  для  слуг,  -
засмеялась Кейлин. - Где ты нашел ее?
   - Я попросил у торговца рабами подыскать мне молодую девушку-британку,  -
ответил он.
   - Она саксонка, с саксонского берега Британии, - сообщила Кейлин.
   - Значит, она не принадлежит к твоему  народу?  -  огорчился  он.  -  Мне
следовало более детально объяснить некоторые подробности торговцу рабами.
   - Кельтов обычно трудно взять в плен, - сверкнула глазами Кейлин, - и  их
трудно заставить подчиняться, мой господин. Нелвин превосходно подходит мне.
Саксонские девушки славятся покладистым характером.
   - Тогда я угодил тебе, - сказал он улыбаясь.
   - Ты всегда угождаешь мне, мой господин, - ответила она мягко.
   - Нет, - возразил он печально, - не всегда, но хотел бы.
   - Я виновата, Аспар. Знаю! Мое сердце разрывается от того, что  я  больше
не чувствую страсти, когда мужчина входит в  меня.  -  В  прелестных  глазах
Кейлин блеснули слезы. - Тем не менее я получаю удовольствие, когда мы лежим
вместе. В твоих прикосновениях чувствуется любовь  ко  мне,  она  передается
прямо в мое сердце,  меня  переполняет  счастье  и  спокойствие.  Мне  этого
достаточно. Но я хочу, чтобы тебе тоже было хорошо. Мне неприятно сознавать,
что я обманула твои  надежды,  но  я  не  знаю,  что  делать,  как  изменить
ситуацию. Мне не хватает на это мудрости, мой  любимый  господин.  -  Кейлин
положила голову на плечо Аспара и  с  отчаянием  вздохнула.  Как  могла  она
любить этого хорошего человека и в то же время  быть  неспособной  до  конца
ответить на его страсть?
   - Я люблю тебя по многим причинам, - сказал он,  -  но  твоя  искренность
нравится  мне  больше  всего.  Я  не  вынес  бы  трюков,  которые  применяют
проститутки, или притворных криков страсти. Однажды ты  закричишь,  но  этот
крик будет идти от сердца. Я дождусь этого момента. Может быть, не  скоро  и
не сразу, но дождусь. - Он встал из-за стола и  взял  ее  за  руку.  -  Ночь
прекрасна, на небе луна. Пойдем погуляем вместе, моя любовь.
   Было безветренно и тихо.  Они  сначала  прошли  по  саду  с  миндальными,
персиковыми и абрикосовыми деревьями с ароматными цветами. Лепестки сыпались
на каштановые кудри Кейлин.
   - Эти деревья намного приятней, чем оливковые рощи, - заметила Кейлин.  -
Мне не нравятся желтые цветы оливковых деревьев.
   - Но оливки гораздо практичнее, - ответил он. - Персики и абрикосы быстро
сходят, а правильно обработанные оливки хранятся весь год. То, что  красиво,
не всегда практично.
   - Миндаль красив, - возразила она, - и хранится, как оливки, даже дольше,
и его не надо солить.
   Он засмеялся:
   - Ты слишком умная  для  женщины.  Неудивительно,  что  ты  пугаешь  отца
Михаила.
   - Отца Михаила пугает все на свете, - сказала Кейлин.
   Когда они оставили позади сады и пошли через небольшое поле к пляжу,  она
тихо воскликнула:
   - О, Аспар! Посмотри на лунную  дорожку  на  море!  Ты  видел  что-нибудь
красивее?
   Это был один  из  тех  редких  моментов,  когда  неугомонные  волны  были
абсолютно спокойны. Плоская темная поверхность воды  серебрилась  и  мерцала
подобно прекрасному шелку, распростертому  перед  ними.  Они  молча  стояли,
восхищаясь этой красотой. Казалось, замер весь мир и они были  единственными
его обитателями. Аспар взял Кейлин за  руку.  Они  спустились  по  небольшой
насыпи к берегу. Сняв плащ, он расстелил его на  песке.  Затем  обнял  ее  и
нежно поцеловал долгим поцелуем. Когда он наконец отпустил ее, Кейлин  молча
сняла через голову одежду и, разжав топкие пальцы, отпустила ее. Обнаженная,
она гордо стояла перед ним. Как бы отвечая ей,  он  снял  длинную  свободную
тунику, которую носил дома, и сбросил сандалии, затем опустился перед ней на
колени, привлек ее к себе и прижался щекой.
   Они надолго застыли в объятиях друг друга. Затем Аспар начал покрывать ее
тело горячими поцелуями. Кейлин тихо вздохнула. Его сдержанность и  мягкость
всегда удивляли ее. Как сильно она хотела ответить ему на  его  любовь,  но,
казалось, ее страсть умерла или почти умерла. Лишь однажды она почувствовала
слабые признаки страсти, когда он языком ласкал ее маленькую  жемчужину,  но
когда его член погружался в  нее,  она  ничего  не  чувствовала,  кроме  его
присутствия в ней. Пытаясь воскресить свою страсть,  она  вспоминала  Вульфа
Айронфиста, но скоро поняла, что, когда она представляла себе  своего  мужа,
ее тело и душа становились еще холоднее. Несколько раз она почти готова была
кричать от разочарования и отталкивала Аспара, потому что это не был Вульф и
он не мог дать ей той радости,  которую  она  когда-то  испытала  в  крепких
объятиях мужа. В конце концов она постаралась не воскрешать больше Вульфа  в
своем сознании, занимаясь любовью с византийским господином. Так лучше.
   Аспар погрузился лицом в ложбинку между ее грудями и руками ласкал их.
   - Они подобны прелестным маленьким яблокам из слоновой  кости,  -  сказал
он, взяв в ладонь упругую плоть  и  восхищаясь  ею.  Другую  руку  он  нежно
положил ей на спину и, когда она слегка прогнулась, приподнял голову и начал
сосать ее грудь. Зубами он нежно покусывал сосок,  вращая  вокруг  языком  и
возбуждая его, прежде чем снова начать сосать. - А-а-а... -  выдохнула  она,
впившись пальцами в его мускулистые плечи.
   Он переключился на другую грудь. Его рука мяла и сжимала ее, пока  Кейлин
не почувствовала, как ее груди начали гореть от наслаждения.
   Затем он прижал свою ладонь к ее лобку и начал губами и языком  скользить
по ее стройному телу. Кожей она отчетливо  ощущала  каждый  поцелуй.  Другой
рукой он нежно обхватил ее  ягодицу,  лаская  кончиками  пальцев.  Его  язык
прижался к пупку, и Кейлин  тихо  застонала,  предчувствуя  то,  что  вскоре
должно произойти. Он раздвинул ее нижние губки, и его палец вошел в нее.
   У Кейлин закружилась голова и начали подгибаться колени. Он  почувствовал
ее слабость и, вынув палец, поставил на колени лицом к  себе.  Черные  глаза
Аспара смотрели на нее, когда он начал ласкать ее лицо,  чувственно  проводя
пальцем по губам, пока она не открыла рот и не начала сосать его, сжав руку,
а он ласкал ее шею. Она наклонила голову и слегка укусила его  руку,  удивив
его, а потом поцеловала его ладонь.
   "В эту ночь все как будто в первый раз", - подумала Кейлин  и,  посмотрев
на него, ощутила, что он чувствует то же самое.  Она  не  решилась  что-либо
говорить, опасаясь развеять то неповторимое чувство, которое завладело  ими.
Он обнял ее за плечи и поцеловал нежным поцелуем. Однако вскоре его  поцелуй
стал более проникновенным, и она приоткрыла рот,  чтобы  принять  его  язык,
который горячо и страстно соприкасался с ее языком. Затем он снова покрыл ее
лицо поцелуями, и Кейлин откинула голову назад, отчаянно подставляя свою шею
его обжигающим поцелуям.
   Она гладила его горячее, напряженное тело. Ее пальцы глубоко  зарылись  в
его густые черные волосы, когда она опрокинулась на  спину  на  расстеленный
плащ. Он медленно, как бы с неохотой, продвигался губами вниз  по  ее  телу,
пока его язык  не  нашел  чувствительную  жемчужину  ее  женского  естества,
возбуждая ее  и  заставляя  трепетать  от  такого  необычайного  блаженства,
которого ей прежде не приходилось  испытывать.  Затем  он  накрыл  ее  своим
мужественным телом, и его напряженный член,  устремившись  вперед,  вошел  в
нее. Кейлин задохнулась, с удивлением ощутив, что впервые  за  два  года  ее
тело полно желания, более того, пылко отдавалось мужчине.
   Кейлин затрепетала от настоящего блаженства, когда он проник в  нее.  Она
обняла его, тесно прижавшись всем телом, наслаждаясь ощущением его близости.
Их глаза встретились, и он начал медленно двигаться на ней. Кейлин не  могла
отвернуться, чувствуя, что он тоже не в состоянии отвести глаз. Казалось, их
души слились в едином ритме  и  страсть  начала  передаваться  от  одного  к
другому. Он ничего не сказал, но она почувствовала -  он  хочет,  чтобы  она
обвила его ногами, и она сделала это. Затем она начала с  чувством  отвечать
на его толчки, ощущая удовольствие от своих встречных движений. Их  обоюдное
желание бешено нарастало, пока оба не достигли апогея..
   Она взлетела. Казалось, ее душа отделилась от тела и парила над спокойным
серебристым морем. Она была наедине с землей,  небом  и  шелковистой  водой.
Ничего  не  существовало,  только  блаженство,  убаюкивающее  их  в   теплых
объятиях.
   - Аспар! - тихо прошептала она ему на ухо, медленно  приходя  в  себя,  и
взор ее начал проясняться. Она увидела любимое лицо и щеки, мокрые от  слез.
Кейлин счастливо улыбнулась и, притянув его голову, поцелуями осушила слезы,
чувствуя, что сама тоже плачет.
   Они вместе лежали на плаще, успокоенные, со сплетенными пальцами,  и  он,
улыбнувшись, сказал:
   - Если бы я только знал, любовь моя, что здесь,  на  берегу,  при  лунном
свете мы испытаем такой восторг, я бы сделал это  несколько  месяцев  назад.
Как много времени мы потеряли в постели и в купальне!
   - Мы больше не  будем  терять  зря  время,  -  пообещала  она.  Когда  он
наклонился, чтобы поцеловать ее, она вся сияла:
   - Ничто больше не помешает мне разделить с тобой страсть после этой ночи,
мой дорогой господин. Я, как наша мать-Земля, возродилась с приходом весны!
   Если раньше Аспар сдерживал свою страсть к Кейлин, проявляя уважение к ее
чувствам, то отныне его любовь стала заметна  всем,  кто  видел  их  вместе.
Теперь Аспар еще более укрепился в мысли, что Кейлин должна стать его женой.
   - Мы пойдем к какому-нибудь сельскому священнику и заставим его обвенчать
нас. Если обряд совершится, что они смогут  сделать?  Ты  должна  быть  моей
женой!
   - В империи нет человека, который бы не знал Флавия  Аспара,  -  спокойно
сказала Кейлин. - И нет человека, который бы не знал волю патриарха  в  этом
деле. Даже если я стану христианкой, мне не позволят стать твоей женой,  мой
дорогой господин. Мое пребывание на вилле Максима перечеркнуло нашу судьбу.

***

   - Есть несколько способов  убедить  патриарха,  -  сказал  Аспар  Василию
однажды  днем,  когда  они  возвращались  из  дворца,   где   совещались   с
императором. - Флацилла вышла замуж за Джастина Габраса, и  эта  чета  стала
скандально известна всему городу своими оргиями и  окружением,  которое  под
стать какому-нибудь публичному дому. Как может  патриарх  оправдывать  такой
союз и при этом отказывать мне в возможности  жениться  на  Кейлин,  которая
ведет себя так порядочно?
   - Ее порядочность не трогает его, мой друг, - ответил  Василий.  -  И  не
только его.  У  нас  в  Византии  существует  закон,  который  не  позволяет
сенаторам или другим персонам высокого ранга вступать в  брак  с  актрисами,
проститутками и другими женщинами низкого положения. Тебе не удастся  обойти
закон, Аспар. Даже тебе.
   - Кейлин - аристократка, - сердито возразил Аспар.
   - Это она так говорит, - ответил Василий, - но кто  докажет,  правда  это
или  ложь?  Здесь,  в  Византии,  она  была  актрисой  в   публичном   доме,
демонстрируя половые акты перед зрителями. Поэтому она не подходит для брака
с первым аристократом империи, Флавий Аспар.
   - Тогда я покину империю, - мрачно сказал  Аспар.  -  Я  больше  не  могу
терпеть и быть полезным, если мне отказывают в такой малости.
   Василий не стал спорить. Аспар не покинет Византию. Здесь его мир,  а  он
уже немолодой человек. Кроме того, даже после короткого знакомства с  Кейлин
Василий чувствовал - она не допустит, чтобы Аспар сделал то, что  подвергнет
опасности его  положение  в  обществе  или  комфорт,  -  Касия  сказала,  ты
пригласил ее посетить твою ложу на состязаниях на следующей неделе. -  Принц
решил сменить тему разговора. - Это очень мило с твоей стороны, и я разрешил
ей пойти, хотя это может вызвать небольшой скандал. Кого еще  ты  пригласил,
мой друг? Не сомневаюсь, ремесленников и актеров. Аспар рассмеялся:
   - Да, конечно. Как я, первый аристократ  империи  и  знаменитый  генерал,
отважился пригласить тех, кто создает, а не тех, кто обладает властью?  Так,
Василий? А я вот отважился! И ты прав. Одиннадцатого мая в моей  ложе  будут
Веллисарий  и  Аполлодарий,  знаменитые  актеры,  и  масса  комедиантов.   И
Анастасий, певец и поэт, и Джон Андроник, изумительный резчик  по  кости,  и
Аркадий Филлипик, скульптор. Я пригласил его сделать скульптуру с Кейлин для
нашего сада. Он проведет лето на вилле. Я построил ему  студию  для  работы,
так что ему не надо будет беспокоиться. Твоя сестра получит удовольствие  от
этой новой сплетни, Василий.
   - Конечно, - согласился принц, затем спросил:
   - Разве Веллисарий и Аполлодарий не соперники? Я  слышал,  они  презирают
друг друга. Не опасно ли приглашать их в одну ложу?
   - Их ненависть недавно превратилась в Любовь, так я слышал, -  усмехнулся
Аспар. - Это еще одна пикантная новость для пережевывания принцессе Вере.
   - О боги! Они еще не стали любовниками? Но конечно, станут, иначе  ты  бы
не говорил! - воскликнул Василий. Они дошли до его паланкина, и  он,  удобно
устроившись среди подушек, махнул рукой.
   Аспар вскочил на своего жеребца, которого привязал к носилкам принца.
   - Ну что, твоя жена придет на состязания?
   Василий грустно кивнул:
   - Евдокия не упустит шанса покрасоваться в императорской ложе, чтобы  все
друзья и родственники, находящиеся на трибунах, могли видеть ее, восхищаться
и завидовать. Я буду рядом с ней,  как  того  требуют  правила  приличия,  а
потом, когда она уедет во дворец на банкет, присоединюсь  к  моей  обожаемой
Касии.
   - Разве Евдокия не хватится тебя на банкете, Василий?
   - Нет, - ответил принц. - Она будет слишком занята деликатесами,  которые
предлагают  гостям  императора,  и,  конечно,  молодым  стражником,  который
недавно попался ей на глаза. Думаю, она соблазнит его в конце  концов,  и  я
смогу предоставить ей такую возможность. Она займется молодым человеком, а я
займусь кем-нибудь еще. Евдокия  редко  нарушает  супружескую  верность,  и,
когда она сделает это, я предоставлю ей  полную  свободу.  Она  превосходная
жена и мать моим детям. Могу добавить, что ее осторожность по  крайней  мере
похвальна. Вокруг нее никогда не было даже крошечного  скандала.  Это  может
каждый подтвердить, говоря об одной из самых аристократичных жен наших дней.
   - Какая удача для вас обоих,  -  сухо  промолвил  Аспар.  Он  не  понимал
браков, которые  заключали  многие  аристократы.  Настоящие  браки  -  такая
редкость. Они с Анной не нарушали клятву супружеской верности. Такой брак он
когда-нибудь  заключит  с  Кейлин.  -  Я  не  появлюсь  в  городе  до  самых
состязаний, - сказал он принцу. - Тогда и увидимся. - Он поскакал вдоль Мизы
к Золотым Воротам, а Василий приказал носильщикам отправить его в дом  своей
любовницы, прекрасной Касии.

***

   Утро одиннадцатого мая выдалось ясным  и  солнечным.  Чудесный  день  для
празднования годовщины основания Константинополя. Кейлин нар