- ласково спросила Валентина.
   - Тринадцать, мадам, - пропищал тоненький голосок.  Девочка  поклонилась.
Самая высокая из девушек, надменная блондинка, чью  красоту  портил  слишком
длинный нос, встала перед леди Бэрроуз.
   - Меня зовут леди Гонория де Бун, - сказала она и отступила назад.
   - Вы не поклонились леди Бэрроуз, Гонория, - предупредила леди Скруп.
   - Мадам, не ждите, что я сделаю это, - ледяным голосом сказала девушка. -
Де Бун выше по положению, чем кто-то по фамилии Бэрроуз.
   - Не зная полной родословной леди Бэрроуз, Гонория де Бун, я не могу  так
сказать, но ее положение старшей фрейлины дает ей превосходство перед  вами,
и, если вы не поклонитесь, я сообщу о вашем непослушании  королеве.  События
этой недели истощили  терпение  ее  величества  в  отношении  вас.  Она,  не
колеблясь,  выгонит  вас,  Гонория  де  Бун,  потому  что  Елизавета   Тюдор
превосходит по званию всех  нас.  Вы  поняли  меня,  дитя?  Я  также  должна
напомнить вам, что вы забыли упомянуть свой возраст.
   - Мне шестнадцать, - последовал мрачный ответ. Гонория де Бун поклонилась
Валентине с едва прикрытым раздражением.
   -  Меня  зовут  Элеонора  Клиффорд,   мадам,   -   сказала   розовощекая,
темноволосая девушка, - и мне тоже  шестнадцать.  -  Она  весело  улыбнулась
Валентине, присев в реверансе.
   Последняя из фрейлин вышла вперед и красиво присела перед Валентиной.
   - Мое имя Пенелопа Хауард, - сказала она, - и мне четырнадцать лет.
   - Я рада познакомиться со всеми вами, - сказала Валентина. - Моя  младшая
кузина, леди Габриэль Эдварде, дочь графа  Альсестерского,  присоединится  к
вам через Несколько дней.  Я  надеюсь,  что  это  удовлетворит  ваше  жгучее
любопытство относительно новой фрейлины.
   Все девушки, за исключением Гонории, рассмеялись, и леди Скруп сказала:
   - Познакомьтесь поближе с этими хохотушками, леди Бэрроуз.  Королеве  они
не понадобятся до  вечера.  Сегодня  она  устраивает  прием  в  честь  посла
какого-то небольшого немецкого княжества.
   - Может быть, девушки покажут мне Уайтхолл, чтобы я могла ориентироваться
во дворце, - сказала Валентина.
   - Отличная мысль, - с удовольствием ответила леди  Скруп.  -  Я  оставляю
вас, леди Бэрроуз, с ними и желаю удачи. Они довели  почти  до  сумасшествия
многих добрых женщин.
   С этими словами леди Скруп удалилась.
   Слегка улыбаясь, Валентина села в кресло около камина. Глядя  на  девушек
своими необычными аметистовыми глазами, она сказала:
   - Неужели вы действительно такие ужасные, как мне  говорили,  или,  может
быть, дело в том, что служба у старой королевы не очень  интересная?  Многие
из наших матерей служили королеве в своей юности, и они считали  эту  службу
важной частью своих общественных обязанностей, разве не так?
   - Ваша мать служила королеве? - спросила маленькая Бет Стенли.
   - Да, - ответила Валентина, -  королева  называла  мою  мать  деревенской
мышкой за то, что она была очень тихая и застенчивая. Поскольку ее семья  не
отличалась знатностью, никто не догадывался, что она богатая невеста.  Кроме
того, она ни блистала красотой и джентльмены не обращали на нее внимания.
   - Ах, как это было ужасно для нее! - участливо сказала Пенелопа Хауард.
   - Не очень, - объяснила Валентина, - моя  мать,  как  и  королева,  умная
женщина. Она прожила всю жизнь в деревне, как и я. Она не привыкла к обычаям
двора и боялась только одного: что  полюбят  не  ее,  а  ее  богатство.  Она
влюбилась в моего отца в первый день своего пребывания при дворе,  хотя  тот
вообще ее не замечал, будучи чрезвычайно занят  соблазнением  всех  красивых
женщин. Моего отца называли самым красивым мужчиной при дворе.
   - О-о-о! - выдохнула малышка Бет, вытаращив голубые глазки. - Я слышала о
нем! Он ведь ирландец, правда? Все дамы обожали его, но ведь он был причиной
какого-то ужасного скандала?
   Сейчас все фрейлины, включая Гонорию де Бун, собрались вокруг  Валентины,
рассевшись на ковре перед пылающим камином и нетерпеливо глядя на нее.  Двор
обожал сплетни, даже устаревшие.
   - Действительно, это так, - ответила Валентина, озорно блеснув глазами. -
Что вам рассказывали об этом?
   - Моя мать и тетки всегда прекращали разговор, когда я подходила  слишком
близко, - призналась самая молодая из фрейлин.
   - Тогда, вероятно, - решила Валентина, - и мне не стоит говорить об этом.
   - О нет! Нет! Расскажите! Расскажите! - закричали фрейлины.
   Валентина рассмеялась.
   - Ну, - сказала она, - полагаю, что, если вы достаточно  взрослые,  чтобы
быть фрейлинами, значит, вы достаточно взрослые, чтобы слушать о моем  отце.
Он действительно ирландец по рождению. Его зовут Кони О'Малли,  его  сестра,
моя тетя Скай, тоже служила королеве. Именно она представила моего отца  при
дворе. Он очаровал ее величество, и королева позволила ему служить в  армии.
В течение нескольких лет он оставался при дворе, пока  не  совершил  ошибку,
соблазнив жену посла из Сан-Лоренцо, и был пойман на этом. Все  было  бы  не
так плохо, но леди  Голден  и  ее  две  дочери-близнецы  заявили,  что  отец
соблазнил и их тоже!  Конечно,  лорд  Голден  вынужден  был  вмешаться.  При
подобных обстоятельствах королеве пришлось удалить моего отца от  двора,  но
старый лорд Берли решил, что отца нужно  женить  и  он  остепенится.  Вопрос
состоял в том, на ком его женить. Он ирландец, и род его незнатен. С  другой
стороны, он  очень  красив,  обаятелен  и  разбогател  благодаря  участию  в
торговой компании О'Малли - Смолл. Пока королева и лорд Берли размышляли над
этим в личном кабинете  королевы,  моя  мать,  которая  в  тот  момент  была
единственной, кто присутствовал при этом, вмешалась в разговор и  предложила
в невесты себя! Она объяснила им, что тоже наполовину  ирландка,  богатая  и
без знатного имени, поэтому идеально подходит для  роли  жены  О'Малли.  Она
напомнила королеве, что ее величество обещала  покойному  отцу  моей  матери
найти для нее мужа. Существовало только одно условие. Муж моей матери должен
был согласиться взять фамилию жены, чтобы та не  оборвалась.  Вот  так  Конн
О'Малли превратился в Конна Сен-Мишеля, лорда Блисса. Такова  история  брака
моих родителей, - закончила Валентина с улыбкой.
   - Ваш отец такой же красивый? - спросила Маргарет Дадли.  -  Одно  только
упоминание его имени заставляет  королеву  улыбаться,  а  сейчас  она  редко
улыбается.
   - Да, - ответила Валентина. - Он по-прежнему красив,  хотя  виски  слегка
поседели.
   - И они счастливы, ваши родители? - спросила Элеонора Клиффорд.
   - Да! Они всегда были  счастливы  и  довольны  друг  другом,  потому  что
искренне любят друг друга.
   - Любовь! Только посмотрите, до чего довела любовь бедную Мэри, -  горько
заметила Гонория де Бун.
   - Уилл Герберт ничего не понимает в  любви,  -  заявила  Элеонора.  -  Он
эгоистичный, честолюбивый человек, и тебе известно  это,  Гонория.  Ты  сама
нацеливалась на него, но он увлекся Мэри. То,  что  Уилл  Герберт  хотел  от
Мэри, не называется любовью.  Тебе  повезло,  что  он  не  обратил  на  тебя
внимания.
   - Сомневаюсь, существует ли в действительности такая вещь, как любовь,  -
сказала Гонория - или права королева, что любовь - это обман.
   - Любовь, конечно же, существует, - ответила Маргарет Дадли. - Если бы не
было надежды на любовь, я не думаю, что мы выжили бы.  Скажите,  что  любовь
существует, мадам, - взмолилась  Маргарет,  обращая  к  Валентине  умоляющие
карие глаза.
   - Конечно, любовь существует, - уверила  ее  Валентина,  -  но  порой  ее
бывает трудновато найти. Никому из  вас  никогда  не  стоит  расставаться  с
надеждой найти любовь.
   - Если ваш отец лорд Блисс, - спросила Пенелопа Хоучард, -  тогда  почему
же вы леди Бэрроуз?
   - Я вдова.
   - О-о-о... - с участием протянули фрейлины.
   - Долго вы были замужем? У вас есть дети? Каким был ваш муж? Вы его очень
любили? - Вопросы сыпались градом. Валентина рассмеялась. Какие же  трещотки
эти молодые девицы!
   Но она почувствовала, что их жизнь при дворе какая-то неестественная. Они
вынуждены быстро  взрослеть.  Это  не  то,  что  ее  юность  в  безопасности
деревенского дома. Даже Анну отправили ко двору, когда она была старше, хотя
Бевин было только пятнадцать. Пребывание при дворе, казалось,  не  повредило
ее сестрам. Но  в  характерах  дочерей  Эйден  Сен-Мишель  присутствовала  в
немалой степени практичность их матери. Она посмотрела на обращенные  к  ней
юные лица. Даже Гонория де Бун, казалось, подобрела к леди Бэрроуз.
   - Я была замужем меньше месяца, - сказала она  своим  подопечным.  -  Нед
погиб в результате несчастного случая.  Детей,  конечно,  не  было.  Он  был
замечательным человеком.
   "Это все, - решила Валентина. - Остальное их не касается".
   - Вы будете носить по нему траур всю жизнь? - спросила Бет.
   Валентина заставила себя не рассмеяться.
   - Думаю, нет, - ответила она. - Я уверена.., он бы не хотел этого.
   - Итак, вы, как и все мы, приехали ко двору, чтобы  найти  себе  мужа,  -
прямо сказала Гонория де Бун.
   - Гонория! - Остальные девушки были шокированы. Конечно,  при  дворе  они
появлялись, чтобы найти мужа, если  таковой  уже  не  был  обещан,  но  было
ужасной бестактностью  признать  это.  Кроме  того,  леди  Бэрроуз  была  их
старшей.
   - Нет, Гонория, -  мягко  сказала  Валентина.  Ее  удивляла  враждебность
девушки.
   - Тогда почему вы приехали  ко  двору?  Никто  не  появляется  здесь  без
уважительной на то причины. Старая королева умирает, хотя  у  нее  есть  еще
время, говорит мой отец. Тюдоры очень упрямы.
   - Я прибыла служить королеве, как моя мать, моя тетка, мои кузины и  даже
две моих младших сестры. В этом нет никакого секрета. Я по-прежнему в трауре
по моему мужу, и, говоря откровенно, моя дорогая, я  вовсе  не  спешу  снова
выйти замуж. Однако хватит говорить обо мне. Вы должны рассказать о себе,  а
потом я хочу, чтобы вы показали мне Уайтхолл. Кто будет первой? Маргарет, вы
самая старшая.
   Каждая девушка рассказала Валентине о  своей  семье,  родственниках  и  о
своей жизни до появления при дворе.
   Двое из девушек, Элеонора Клиффорд и Пенелопа Хауард,  были  обручены  до
приезда сюда, и Элеонора должна была выйти замуж  в  конце  лета.  Валентина
подумала, что об этом нужно написать матери, потому что в  следующем  месяце
Мегги будет тринадцать, и кто знает, появится ли еще возможность  пристроить
младшую сестру в королевские фрейлины. Как знать, сколько проживет королева.
Когда Яков Стюарт унаследует английский трон,  он  приведет  с  собой  своих
людей. Сейчас идеальное время для Мегги Сен-Мишель.
   Маргарет Дадли потеряла своего жениха два года назад. Он был убит в Новом
Свете во время каперской экспедиции. Найти другого жениха ей было  непросто,
потому  что,  хоть  она  и  была  членом  могущественной  семьи  Дадли,  она
принадлежала к боковой, менее знатной ветви. Маргарет получила свое место  у
королевы благодаря хорошим связям ее дальнего родственника,  графа  Варвика,
который тоже был Дадли. Ее кузина Бет Стенли  в  противоположность  ей  была
исключительно богатой невестой, имеющей многочисленных  претендентов  па  ее
руку. Однако ее вдовствующая мать вовсе не спешила отдавать состояние  своей
единственной  дочери  кому-то,   кто   мог   оказаться   настроен   не   так
доброжелательно к ней, как сама ее дочь.
   У Гонории де Бун, которая принадлежала  к  старому  и  знаменитому  роду,
денег было очень мало. Ее семье пришлось собрать все, что у них было,  чтобы
отправить  ее  ко  двору.  Они  надеялись,  что  красота  и  скромность   их
блондинки-дочери по-. , могут ей  найти  мужа  состоятельного.  Несмотря  на
многочисленные попытки, никому не удалось соблазнить гордую девушку. Гонория
знала цену своему  единственному  богатству  -  красоте  и  добродетели.  Ее
первоначальная враждебность по отношению к Валентине исходила из  того,  что
Гонория рассматривала каждую привлекательную женщину при дворе как возможную
соперницу. Валентина узнала все о Гонории  от  болтушки  Элеоноры  Клиффорд,
когда Гонория ушла, придумав какой-то предлог, чтобы не рассказывать о себе.
   Когда она вернулась, Валентина ласково сказала:
   - Ваши подруги рассказали мне о вас, Гонория. Вы не хотите  добавить  еще
что-нибудь?
   - Я уверена, что они рассказали все, мадам, - последовал кислый ответ.
   - Тогда, - сказала Валентина, - идем гулять.  Покажите  мне,  пожалуйста,
Уайтхолл, чтобы я могла ходить, не попадая в глупое положение.
   Маргарет Дадли взяла на себя роль рассказчика и проводника.
   - Уайтхолл, - начала она, - представляет из себя путаницу зданий,  мадам.
Не стоит далеко выходить за пределы Грейт-Корта, потому что, чем  дальше  от
него вы удаляетесь, тем меньше встретите интересного. Я предпочитаю Ричмонд,
куда мы скоро поедем:
   - Мне больше всего нравится Хемптон-Корт, - сказала Валентина.
   - А мое любимое место Гринвич, - вступила в разговор Элеонора.
   - Там мои родители встретились и поженились, - сказала Валентина.
   - Они поженились в Гринвиче? - Глаза Бет снова широко раскрылись.
   - В личной часовне королевы их венчал сам капеллан королевы,  -  ответила
леди Бэрроуз. - Моя тетя Скай и ее младшая дочь,  моя  кузина  Велвет,  тоже
выходили замуж в Гринвиче с благословения королевы.
   - Хотелось бы, чтобы королева и сейчас так же тепло относилась к любовным
историям, - пробормотала Гонория. - Боже, помоги любой из  нас,  за  которой
может попытаться начать  ухаживать  джентльмен.  Придется  чертовски  дорого
расплачиваться за это, если королева заметит. Она ревнует нас  всех,  потому
что мы молоды и красивы, а она высохшая старуха.
   - Гонория! - воскликнула Маргарет Дадли в отчаянии. -  Будет  беда,  если
кто-нибудь тебя услышит. Ты не можешь позволить, чтобы тебя  отослали  домой
прежде, чем ты найдешь себе мужа.  Ты  должна  научиться  следить  за  своим
языком.
   - Но это правда, - вызывающе возразила Гонория. - Ни у кого  из  нас  нет
никакой возможности стать  счастливой,  пока  за  нами  следит  этот  старый
дракон, а она всегда следит.
   - Маргарет права, Гонория, -  мягко  возразила  Валентина.  -  Вы  должны
следить за своими словами, потому что ваше место при королеве очень ценится.
Что бы там ни думали другие о ее величестве,  они  не  преминут  доложить  о
вашем поведении, чтобы получить это место для какой-нибудь родственницы.
   Гонория вздохнула:
   - Я пробыла здесь почти год, мадам, и еще  не  встретила  джентльмена,  у
которого были бы серьезные намерения. Все это так безнадежно.
   Валентина улыбнулась:
   - У меня есть два брата, которые вскоре прибудут ко  двору,  и  несколько
кузенов. Мне придется представить их вам, Гонория. Я не могу  поручиться  за
их намерения, по думаю,  что  вы  найдете  их  более  привлекательными,  чем
обычные придворные.
   - Ваши братья очень красивы? - оживленно спросила Бет.
   - Им нравится так думать, -  посмеиваясь,  сказала  Валентина.  -  Колину
исполнится двадцать, а Пейтону - восемнадцать следующей весной.
   Дворец населяли сотни людей - от придворных до самых последних слуг.  Там
было много мощеных дворов, имевших каждый свое  название.  Валентину  удивил
Причинг-Корт, в середине которого стояла кафедра  для  проповедей  в  летнее
время. Во дворце были длинные коридоры и галереи, множество жилых комнат для
придворных и слуг; все они  располагались  вокруг  отдельных  дворов,  самых
разнообразных форм и размеров; они посетили несколько башен, включая  ту,  в
которой отец Елизаветы, Генрих VIII, женился на ее матери, Анне Болейн.
   Когда кардинал Вулзи передал свою собственность Генриху, король приказал,
чтобы Прайви-Галери в Этере, загородном доме  кардинала,  была  разобрана  и
перенесена в Уайтхолл. Это была цепь соединяющихся друг с другом  галерей  с
окнами, которые с одной стороны выходили в сад,  а  с  другой  -  на  Темзу.
Галереи обшили ценными сортами  дерева,  украсили  резьбой  с  изображениями
людей, животных и растений. Потолки украшала резьба  по  камню  и  позолота,
стены были увешаны удивительной красоты гобеленами. Валентина подумала,  что
эта часть Уайтхолла самая красивая.
   Наконец Маргарет Дадли привела их в Прайви-Чембер, где подвела  Валентину
к портрету, висевшему на  почетном  месте  около  входа  в  зал.  Придворный
художник Генриха Тюдора Ганс Гольбейн <Ганс Гольбейн - немецкий  художник  и
гравер (1497 - 1543), с 1532 г,  жил  в  Англии.>  нарисовал  Генриха  VIII,
стоящего рядом со  своим  отцом  Генрихом  VII,  своей  матерью,  Елизаветой
Йоркской, и королевой Джейн Сеймур <Джейн Сеймур (1509 - 1537) - третья жена
Генриха VIII.>, матерью единственного  законного  сына  Генриха  VIII.  Хотя
королева Джейн Сеймур уже умерла к тому времени, когда Гольбейн рисовал  эту
картину, он хорошо ее знал и вписал ее в это великолепное полотно по памяти.
   Фрейлины и Валентина прошли  в  большую  Стоун-Галери,  на  нижнем  этаже
Уайтхолла. Когда-то королева использовала эти апартаменты для приема знатных
иностранных гостей. Теперь, однако, Стоун-Галери поделили натри жилых покоя,
и во внутреннем дворе  стоял  временный  дом  для  проведения  торжественных
обедов.
   Холщовый  шатер,   длиной   в   сто   ярдов,   поддерживаемый   тридцатью
позолоченными столбами, каждый высотой сорок футов, внешне казался настоящим
каменным зданием. Стены снаружи  разрисовали  под  каменную  кладку.  Внутри
художники нарисовали солнце, звезды и белые облака. Он был построен двадцать
лет назад, но "временный"  зал  стоял  по-прежнему  и  использовался,  когда
королева принимала гостей в Уайтхолле.
   - Сегодня вечером она будет проводить прием  здесь,  -  сказала  Маргарет
Дадли.
   - Здесь не холодно? - засомневалась Валентина.
   - Не холодней, чем в любой другой части  дворца.  Кроме  того,  там  есть
жаровни с углями, да и люди будут согревать зал. И от танцев кровь  движется
быстрее, - сказала Маргарет.
   Когда они вернулись в комнату фрейлин, их известили, что  королева  будет
ужинать только со своими дамами и юными фрейлинами. Она наденет белое, шитое
серебром платье, и ее фрейлины тоже должны быть в  белом  с  серебром.  Леди
Бэрроуз  вольна  надеть  то,  что  ей  нравится.  Небольшая  личная  комната
Валентины примыкала к комнате фрейлин,  и  там,  к  своему  облегчению,  она
обнаружила Нен.
   - Это место не лучше садка для кролика,  -  ворчала  Heн.  -  Я  не  могу
разобраться в здешних порядках, а слуги здесь ужасно  надменные,  миледи.  Я
никого не могла заставить принести горячей воды для мытья.
   - Ты должна была дать им монетку за эту работу, Нен. Мамина старушка  Мег
говорила мне об этом. Но не плати им, пока воду не принесут, потому что  они
скорее всего возьмут твою монетку, а дело не сделают.
   - Что за место! Что за место! - жаловалась Нен. - Как бы я хотела,  чтобы
вы вышли замуж за лорда Бурка. Тогда мы жили бы в приличном доме.
   - Что за разговор, Нен? Кто сказал тебе, что я снова  собираюсь  замуж  и
тем более за Патрика Бурка? Я никогда ничего подобного не говорила.
   - Ну, он-то любит вас, не так ли? - настойчиво  спросила  Нен.  Валентина
молча уставилась на нее. - Вы ведь не молодеете, миледи, если уж говорить об
этом. Вам будет двадцать один в марте, не так ли?  Непросто  для  женщины  в
таком возрасте найти себе другого мужа. Лорд Бурк красивый мужчина с хорошим
состоянием. Если он останется при дворе, а я слышала, что он  останется,  то
это потому, что он хочет быть рядом с вами, я думаю. Послушайте,  вы  же  не
можете надеяться на то, что леди не будут обращать  на  него  внимания.  Вам
лучше поостеречься, миледи, чтобы не упустить выгодную партию.
   - Нен, не мне говорить тебе, что я все еще в трауре по лорду Бэрроузу,  -
проворчала Валентина. - Я не могу думать о другом замужестве до лета. Я даже
не уверена, хочу ли я снова выйти замуж. Я наслаждаюсь своей свободой.
   - Вы наслаждаетесь  тем,  как  два