офессии. Мурад никогда не любил  ее,  да  и
она его тоже, но когда у нее родился  сын,  она  воспользовалась  случаем  и
громко всем объявила, что это ребенок султана. Мара оставила сына у отца,  а
сама отправилась в Галиополь, где безбедно жила, преспокойно занимаясь своим
ремеслом, удовлетворяя жадных до  женщин  и  любви  солдат  турецкой  армии.
Мальчик же - кстати, его звали Кантуз - жил у своего деда, который хоть и не
принимал образ жизни дочери, но к внуку привязался сильно.
   Когда Каотузу исполнилось двенадцать лет, мать неожиданно забрала  его  к
себе. До этого он видел ее всего три раза в жизни (последний раз, когда  ему
было лет восемь), однако это не  помешало  ему  с  радостью  согласиться  на
предложение матери и уехать  от  своего  деда.  Кантуз  рвался  к  красивой,
богатой жизни, а разве мог сельский  священник  удовлетворить  его  растущие
запросы? Мать же его к тому  времени  разбогатела,  да  и  по  некоторым  ее
намекам он понял, что она знакома с высшей знатью империи.
   Мара оправдала ожидания  сына.  Она  привезла  его  в  Константинополь  и
представила самой императрице Елене. Вскоре Кантуз сильно сдружился с  сыном
Елены - принцем Андроником. На тринадцатилетие Кантуза Андроник взял  его  с
собой в дом терпимости.  В  тот  же  день  внук  сельского  священника  стал
мужчиной, а вскоре  два  друга  стали  завсегдатаями  всех  публичных  домов
города.
   Сейчас Кантуз стоял рядом со своей матерью перед императрицей. Кантуз уже
давно считал императрицу Елену самой красивой женщиной в мире  Его  потрясли
ее большие возбужденные соски, которые легко просматривались под одеждой,  -
почему-то прежде всего он обратил внимание именно на них.
   Видно было, что Кантуз панически боялся императора Иоанна, но,  с  другой
стороны, Елена могла надежно спрятать в этой части дворца эту дурочку  и  ее
сына, а утром выпустить их.
   Кантуз смущенно молчал. Елена отогнала все эти мысли и спросила его:
   - Ты знаешь, чей ты сын?
   - Да, госпожа.
   - Ты когда-нибудь видел своего отца?
   - Нет!
   - Я думаю, вам обоим известно, что сейчас он находится в Андрианополе.  Я
хочу, чтобы вы поехали туда и встретились с султаном.
   - Госпожа, вы думаете, он примет нас? - недоверчиво спросила Мара.
   - О, конечно! В этом не приходится даже сомневаться. Весь мир знает,  что
Мурад очень благороден, разве он сможет плохо  принять  своего  сына  и  его
мать?
   - Но зачем нам ехать туда?
   "Боже! Как же глупа эта дура!" - подумала Елена.
   - Ради будущего твоего сына,  глупышка!  -  ответила  она.  -  Ты  только
подумай, Мурад - воин, он может быть убит. Кто тогда будет ему наследовать?
   - Но у него есть  другие  сыновья,  кроме  моего  Кантуза.  Он  наверняка
выберет  своим  наследником  кого-нибудь  из  них,  -  ответила  ничего   не
понимающая Мара.
   - А если его убьют внезапно и он не успеет назначить своего наследника?
   - Тогда его будут выбирать.
   - Правильно! Ну, вот и  подумай  сама,  кого  выберут  султаном  турецкие
вельможи - кого-то из совсем еще  маленьких  детей  Мурада  от  Феодоры  или
твоего сына, который уже превратился в настоящего мужчину?
   Глаза Мары засветились.
   - Вы думаете, что Кантуз сможет занять турецкий трон?!
   - Ну наконец-то до тебя дошло! Елена поднялась, но, прежде чем  выйти  из
комнаты, отозвала Мару и прошептала ей на ухо:
   - Помни, девочка, что ты мне обязана своим положением, и не пытайся  меня
обмануть. В Андрианополе ты будешь жить, повинуясь только моим приказам!
   Сказав это, она ушла.
   Кантуз был вне себя от радости.
   - Мама, я могу стать правителем целого государства! Мне  тогда  никто  не
будет нужен, даже императрица!
   - Осторожнее, Кантуз! Я бы на твоем месте не обольщалась - вряд ли султан
примет нас. А если случится, то нам некуда  будет  вернуться,  кроме  как  в
Константинополь.
   Мурад встретил сына довольно  спокойно.  Он  не  очень-то  верил  Маре  и
считал, что это  не  его  ребенок,  и,  по-видимому,  был  прав.  Однако  он
официально назвал Кантуза принцем, хотя явно предпочитал ему  своих  сыновей
от Феодоры.
   Адора, узнав о появлении в Андрианополе Мары и Кантуза, сразу поняла, кто
надоумил их приехать сюда. Она еще больше возненавидела сестру,  но  сначала
не питала никакого недоброжелательства к первому сыну Мурада. Когда  же  она
узнала его поближе, то  даже  отказалась  верить,  что  у  ее  любимого  мог
родиться такой выродок. Она тоже стала считать, что Мара лишь выдает Кантуза
за сына Мурада, чтобы обеспечить свою жизнь.
   Сам Кантуз порывался вернуться в Константинополь к  своему  другу  принцу
Андронику. Однако Мара строго-настрого запретила ему даже думать об этом.
   - Султан обеспечит нас, - говорила она ему. - Здесь к тебе относятся  как
к настоящему принцу, а в Константинополе ты опять станешь лакеем этой  сучки
Елены.
   Кантуз морщился от того, что его идеал называют "сучкой", но  молчал:  он
понимал, что мать права, при удачном стечении  обстоятельств  он  мог  стать
здесь даже султаном; там же он был всего-навсего простым смертным.

Глава 21

   Когда старый царь Болгарии скончался, три его сына поделили страну  между
собой. Северную часть взял себе принц  Лазарь,  южную  -  принц  Вукашин,  а
среднюю часть - принц Иван, который был  старшим  и,  по  идее,  должен  был
главенствовать над своими братьями.
   Все эти события были на руку султану Мураду,  который  пытался  расширить
свои владения в Европе. Ближайшей к Турции была  южная  часть  Болгарии,  на
нее-то и направил свой удар Мурад. Принц Вукашин оказался плохим полководцем
и скоро признал свое полное поражение. Южная часть  Болгарии  присоединилась
ко все время расширяющейся Османской империи. Царь Иван  понял,  что  против
громадного турецкого войска одной Болгарии не выстоять. И он решил  изменить
вероисповедание, стать католиком, чтобы  заручиться  поддержкой  европейских
государств.  Однако  это  принесло  ему  мало  пользы  -  небольшие   отряды
крестоносцев да  помощь  Венгерского  королевства,  которое  само  опасалось
нашествия турок. Мурад без труда  разбил  эти  наспех  собранные  войска,  и
Болгарское царство было вынуждено признать себя вассалом турецкого  султана.
Дочь царя, Тамара, отправилась в султанский гарем.
   Адора была очень обеспокоена появлением в гареме этой девушки,  ведь  это
была не просто обыкновенная глупая самочка из тех, что так  искусно  выбирал
Мураду Али Яхиа. Это была образованная и красивая женщина, как и сама Адора,
тоже царского рода. Было и дополнительное обстоятельство,  которое  огорчало
ее, - Тамаре едва исполнилось пятнадцать лет, а Феодоре  уже  было  двадцать
девять. Ее соперница была ровесницей Халилу, первому сыну Феодоры.
   Теперь Мурад часто  заставал  Феодору  в  слезах.  В  конечном  итоге  он
сообразил, что является причиной расстройства его любимой женщины.
   - Голубка моя, - утешал он ее, - я не понимаю, чего ты  боишься?  Это  же
простое политическое  соглашение  с  царем  Иваном.  В  знак  примирения  он
предложил мне взять в свой гарем его дочь. Не мог же я отказаться!
   - А почему бы тебе не отказаться? Разве в твоем гареме мало женщин?!
   Мурад смеялся над подобными "капризами" Феодоры.
   - Она - царская дочь, Адора, - объяснял он ей, но та не успокаивалась:
   - И она - красавица?
   - Да, она красива. Но клянусь тебе, она совершенно не  в  моем  вкусе,  я
никогда не полюблю ее. Я могу любить только тебя, Адора! Мои обязанности  по
отношению к этой девушке ограничиваются только тем, что она должна зачать от
меня ребенка. Это все! Если это произойдет, то Иван должен  будет  выплатить
мне довольно значительную сумму денег, что сейчас  было  бы  весьма  кстати:
наша казна почти пуста.
   Феодора ни словом, ни жестом не пыталась прервать Мурада.
   Он продолжал:
   - Я очень надеюсь и на твою помощь, голубка моя. Я прошу тебя,  подружись
с Тамарой. Я понимаю, что ты не нуждаешься в ее дружбе,  но  я  уверен,  что
царь Иван послал ее кроме всего прочего шпионить за мной, и мне надо,  чтобы
она находилась здесь под надежным присмотром.
   Увидев по лицу Феодоры, что ее не  удовлетворили  его  объяснения,  Мурад
сказал:
   - Адора, любовь моя, я клянусь тебе, что появление  в  моем  доме  Тамары
никак не повлияет на твое положение. Ты  здесь  -  хозяйка,  а  твой  сын  -
наследник!
   Феодора бросилась к нему на шею.
   - Вот теперь я тебе верю, мой любимый господин!
   Однако Мурад не был искренен с Феодорой. Он слукавил, сказав, что  Тамара
не в его вкусе. С первой же их  встречи  эта  девушка  произвела  на  Мурада
огромное впечатление. Ложью было и то, что царь Иван предложил  ему  Тамару.
Наоборот, это он предложил царю Ивану скрепить  их  соглашение  родственными
узами, на что болгарский царь охотно согласился.
   Тамара заслуживала восхищения. Она обладала всеми достоинствами,  которые
делают женщину красивой. Прекрасное  овальное  лицо  с  правильными  чертами
имело чаще всего немного насмешливое выражение. Кожа была нежна и чиста, как
кожа младенца. Тело ее уже полностью сформировалось, и в нем не нашел бы  ни
одного изъяна даже самый строгий ценитель.
   Феодора встретила Тамару довольно благожелательно. Она первая  подошла  к
ней и представилась:
   - Добро пожаловать в гарем султана Мурада, Тамара Болгарская. Я - Феодора
Византийская, глава гарема.
   - Я думала, что султан встретит меня сам? - удивилась Тамара.
   Феодора улыбнулась такой наивности.
   - Он бы, конечно, сделал это, будь он христианским принцем  или  будь  ты
его женой. Однако он не христианин, а ты не его жена, так что он  не  обязан
тебя встречать. Пойдем со мной, я покажу тебе твои покои.
   Феодора взяла Тамару за руку, но девочка быстро выдернула ее.
   - Где султан Мурад? - спросила она. - Когда я увижу его? Я не верю в  то,
что вы рассказываете мне!
   Феодора выслушала Тамару с понимающей улыбкой. Она опять взяла девочку за
руку и сказала ей мягким голосом:
   - Я думаю, через некоторое время ты все  поймешь.  А  пока  я  могу  лишь
сказать тебе, что ты не жена султана и никогда не будешь ею. Ты  -  одна  из
многих наложниц султана. Если он начнет встречать всех  прибывающих  к  нему
наложниц, то ему придется заниматься только этим, а как ты должна  понимать,
у него достаточно и других, более важных  дел.  Мое  положение  при  султане
выше, чем положение простой наложницы, так как я родила ему трех  сыновей  -
Баязета, Османа и Орхана. Возможно, ты тоже скоро родишь ему сына,  так  что
не расстраивайся, в твоем положении нет  ничего  унизительного  -  мы  не  в
христианской стране. Я очень надеюсь, что мы сможем с тобой подружиться.  Но
смотри, не допусти ошибки, когда будешь разговаривать с султаном, - он здесь
единоличный повелитель, и горе тому, кто его разгневает. Встретишься же ты с
ним лишь тогда, когда он захочет этого сам, не раньше. Ты  можешь,  конечно,
не верить мне, но Мурад приказал мне позаботиться о тебе, и еще  он  сказал,
чтобы сегодня ночью ты отдыхала и его не ждала.
   Лицо девочки выражало полную растерянность и даже испуг.
   Феодора усмехнулась.
   - Вот уж не думала, - сказала она, - что ты будешь так стремиться попасть
в постель к султану.
   Впервые за время всего разговора Тамара улыбнулась:
   - Я не стремлюсь к нему в  постель.  Просто  меня  воспитывали  в  других
условиях. А здесь всегда так? Феодора рассмеялась:
   - Лучше скажи мне, что тебе рассказывали  о  гареме,  где  тебе  придется
жить.
   - Совершенно ужасные вещи...
   - Понятно, - прервала ее  Феодора.  -  Всякие  там  оргии,  извращения  и
прочее, да?
   - Да.
   - Ну, так это все не правда. Наш господин, конечно, не святой, но в то же
время у него есть свои устойчивые принципы. Можешь не бояться, здесь  ничего
плохого с тобой не случится. Единственное, тебе придется привыкать к здешним
порядкам, но это происходит довольно быстро, по себе знаю.
   - Так ты не мусульманка? - удивилась девочка.
   - Я не мусульманка, - подтвердила Феодора. - Я воспитана,  как  и  ты,  в
традициях православной веры.  Кстати,  здесь  есть  христианские  церкви.  Я
каждый вечер посещаю одну из  них.  Если  хочешь,  будем  ходить  на  службы
вместе. Можем пойти прямо сейчас. Сегодня службу ведет отец  Лука.  Пока  мы
будем там, слуги приготовят тебе ужин, ванну и кровать.
   Тамара согласилась, и они пошли.
   Приезд принцессы Тамары всполошил  весь  гарем  Мурада.  Женщины  гадали,
можно  ли  считать  приезд  Тамары   закатом   принцессы   Феодоры.   Мнения
разделились: одни считали - да, другие - нет.
   Сама же Адора, хоть Тамара и очень нравилась  ей,  тоже  задавалась  этим
вопросом. Она знала, что Мурад должен будет проводить все  ночи  с  Гамарой,
пока не станет ясно, что она беременна, и ее беспокоило, захочет ли он после
этого вернуться к ней.
   На следующую ночь к Тамаре пришел султан Мурад.
   - Здравствуй, моя маленькая, - сказал он. -  Надеюсь,  ты  уже  отдохнула
после дороги?
   - Да, мой господин.
   - Адора позаботилась о тебе?
   - Адора? Кто это?
   - Феодора, я всегда называю ее Адора.
   - Да, конечно. Я ей очень благодарна. Мурад подошел к  кровати  Тамары  и
откинул одеяло.
   Девушка почувствовала себя очень неуютно. Мурад  снял  с  нее  рубашку  и
разделся.
   - Не бойся меня, - сказал он нежно и обнял Тамару. - Расслабься,  я  буду
стараться, чтобы ты навсегда запомнила сегодняшнюю ночь!
   - Я не боюсь, я знаю, зачем вы пришли сюда. Мурад усмехнулся:
   - Ну и зачем же я пришел?
   - Чтобы сделать меня  женщиной  и  чтобы  я  родила  от  вас  ребенка,  -
простодушно ответила Тамара.
   - Может быть, ты еще и знаешь, как это  делается?  -  с  улыбкой  спросил
Мурад. Он привык, что женщины, приезжающие  из  христианских  стран,  всегда
обладают самыми скудными познаниями на этот счет.
   - Нет, - ответила Тамара.
   - Ты когда-нибудь видела, как этим занимаются животные?
   - Никогда.
   Мурад тяжело вздохнул.
   - Но об этом мне рассказывала сестра, - сказала Тамара. -  Она  говорила,
что, когда мужчина и женщина хотят сделать ребенка, они ложатся в кровать  и
там занимаются любовью, но как, она мне не говорила.
   Мурад снова вздохнул.
   - Тебе страшно видеть меня обнаженным? - спросил он.
   - Нет, мой господин.
   Он взял руку девочки и положил ее на свой фаллос.
   - Погладь его. Это мужской член. Сейчас он мягкий, но после твоих ласк он
станет твердым и большим. Видишь, уже! Именно из  него  исторгнется  в  твое
тело мое семя, которое оплодотворит тебя.
   Он дотронулся до ее лона.
   - Вот сюда должен проникнуть мой член, - сказал он. - Ты понимаешь  меня,
Тамара?
   - Да, мой господин, - ответила она бодрясь, но он заметил, как побледнело
ее лицо.
   Мурад лег рядом с Тамарой, обнял ее и поцеловал в губы. Их вкус почему-то
напомнил ему вкус губ Адоры, когда они целовались в  саду  монастыря  Святой
Екатерины. Его руки  стали  ласкать  ее  небольшие,  но  упругие  груди.  Он
спустился чуть-чуть пониже и покрыл поцелуями ее розовые соски.
   - Тамара, моя маленькая девственница,  ты  мне  нравишься  все  больше  и
больше.
   Она же ничего не отвечала, пытаясь разобраться в своих чувствах: с  одной
стороны, страшно, с другой - обжигающе приятно.
   Он широко раздвинул ее ноги и резко вошел в ее  лоно.  Тамара  закричала:
сначала ей показалось, что у нее рвутся внутренности, но  через  секунду  на
место боли пришло чувство вожделения и истомы. Мурад плавно двигался на ней,
и Тамаре показалось,  что  с  каждым  его  толчком  от  ее  тела  постепенно
отделяется ее душа, чтобы покружить всласть над этой кроватью.
   - Адора, моя сладкая Адора! - внезапно прошептал ей на ухо Мурад.
   Несмотря на свое состояние, Тамара хорошо расслышала эти слова,  но,  так
как она была умной девушкой, она  решила  ничего  не  говорить  об  этом  ни
Мураду, ни Феодоре.
   Это повторилось и  на  следующую  ночь,  но  Тамара  не  изменила  своего
решения.
   Прошла неделя, и каждую ночь Мурад, как бы  теряя  от  счастья  сознание,
называл Тамару Адорой. Ей это доставляло огромное удовольствие.  "Значит,  я
ни в чем не уступаю ей, - думала она. - Значит, он любит меня  так  же,  как
ее, а может, и больше!"
   Тамаре очень хотелось быть любимой. Она сносно относилась к  Феодоре,  но
при случае не остановилась бы перед тем, чтобы увести у нее Мурада.
   Феодора видела, что Мурад всерьез увлекся Тамарой, но ничего изменить  не
могла.

Глава 22

   Через некоторое время стало известно, что  Тамара  беременна.  Однако  ее
радужные мечты не оправдались, Мурад все еще предпочитал ей Феодору.  Друзей
у Тамары не было, и когда, вскоре после известия о  ее  беременности,  Мурад
перестал заходить к ней, она осталась совершенно одна.
   Единственный человек, который выказал ей в  этой  ситуации  сочувствие  и
жалость, был ей как раз  не  очень  приятен,  потому  что  это  была  Адора.
Византийская  принцесса  понимала,  как  тяжело  Тамаре  оказаться  одной  в
незнакомой стране, среди чужих людей. Она предложила Мураду подарить  Тамаре
Голубой дворец. Феодоре вспомнилось, как она сама переносила  одиночество  в
Бурсе перед рождением Халила, и ей показалось, что именно это  сейчас  нужно
Тамаре. Однако болгарка этому подарку не обрадовалась.  При  встрече  Тамара
насмешливо спросила Адору:
   - Ты что, боишься  моего  присутствия  в  гареме  и  хочешь  услать  меня
подальше от Мурада?
   - Я думала, что  тебе  просто  приятно  будет  пожить  своей  собственной
жизнью, посвятив все свое время себе и своему ребенку, когда он появится,  -
ответила Адора.
   - Ты лжешь! Тебе просто хочется избавиться от меня! Ты боишься меня! А  я
не хочу тебя видеть! Убирайся прочь!
   Слуги, оказавшиеся невольными свидетелями этой сцены, оцепенели от ужаса.
Все знали, какой громадной властью обладает Феодора,  и  они  подумали,  что
новой молодой наложнице пришел конец. Но Феодора смирила свой гнев.
   - Сядь, Тамара, - сказала она.
   - Я предпочитаю стоять!
   - Сядь! - громче и настойчивее повторила Феодора, и Тамара  на  этот  раз
повиновалась. - Сейчас, Тамара, не  время  устраивать  склоки.  Давай  лучше
поговорим спокойно. Скажи мне, чем я тебе досадила? Я встретила тебя со всей
возможной добротой, я предложила тебе свою дружбу, чем ты недовольна?
   - Ты все равно не поймешь меня!
   - Откуда ты знаешь, может, пойму, - ответила Феодора, слегка улыбнувшись.
   Тамара недоверчиво взглянула на нее, но все же заговорила:
   - Я всегда надеялась стать женой христианина. Я хотела любить его и  быть
им любима. Я хотела рожать ему детей. Обстоятельства сложились так, что  мне
пришлось стать не женой, а наложницей в гареме турка. Ладно, пусть так. Но я
здесь никому не нужна, и в первую очередь я не нужна своему  господину.  Он,
даже когда любил меня, называл меня твоим именем! Сначала я думала, что  это
потому, что он так высоко ценит меня, но потом я поняла, что  он  просто  не
может быть ни с кем, кроме тебя!
   Феодору очень удивили эти слова. Она знала, что Мурад любит ее, но не  до
такой же степени. Феодоре было лестно слышать, что Мурад  не  мог  забыть  о
ней, даже когда находился в постели с этой юной и красивой девушкой.  Однако
Тамаре  надо  было  что-то  ответить.  Она  и  так  смотрела  на  Феодору  с
возрастающей ненавистью, будто читая ее мысли.
   - Что ж, я не могу тебе ничего сказать в ответ, - начала Феодора. - Прошу
тебя  только  об  одном,  ты  можешь  всем  сердцем  ненавидеть  меня,   но,
пожалуйста, не относись плохо к султану. Он очень хороший человек, и  он  не
виноват, что любит меня уже пятнадцать лет.
   Тамара гневно посмотрела Феодоре прямо в глаза.
   - Ты, конечно, можешь издеваться надо мной. Но не  надо  меня  ни  о  чем
просить. Я понимаю, почему султан так  любит  тебя,  -  ты  -  прекраснейшая
женщина на земле, - но я не понимаю, почему он не может, пусть чуть  меньше,
любить меня, ведь я тоже не уродина и я