занность,
избавиться от которой она была очень рада. Усмехнувшись, Ида  осушила  кубок
вина и села перед камином.

Глава 10

   Наступила ночь; поместье Эльфлиа готовилось ко сну.  За  узкими  окошками
господского  дома  с  угольно-черных  небес  медленно  падал  снег,  укрывая
дремлющую землю мягким одеялом. На холме над долиной завывал одинокий  волк;
ему отвечал  другой,  охотившийся  неподалеку.  В  эту  ночь  им  предстояло
остаться ни с чем: все прочие лесные твари надежно укрылись от непогоды.
   Мэйрин уже успела вымыться в  большой  дубовой  лохани  перед  камином  в
гостиной. После ужина  лохань  снова  наполнили  кипящей  водой  и  оставили
остывать. К  этому  моменту  искупались  уже  все,  кроме  Жосслена.  Мэйрин
предстояло помогать ему.  Раздеваясь,  Жосслен  с  интересом  подметил,  что
Мэйрин вовсе не смущается его наготы. Более того, ему  показалось,  что  она
внимательно разглядывает его и даже оценивает. Ему не  хотелось  бы  думать,
что она сравнивает его достоинства с другими мужчинами!
   - Ты такой длинный! - невинно заметила Мэйрин, оглядев его  с  головы  до
ног. Жосслен как раз снимал остатки одежды, -  Ты  имеешь  в  виду  какую-то
конкретную часть? - лукаво спросил он. - У  тебя  все  длинное,  Жосслен!  И
лицо, и руки, и ноги, и туловище. Я еще никогда не  видела  такого  длинного
мужчину!
   - А нет ли еще  чего-нибудь  длинного,  что  тебя  удивило?  -  продолжал
расспрашивать Жосслен с плутовским видом.
   Он увидел, как серьезно Мэйрин задумалась  над  этим  вопросом.  А  потом
внезапно залилась ярким румянцем, осознав плохо скрытый намек.
   - Ах ты, озорник! - со смехом  воскликнула  она.  -  Залезай-ка  лучше  в
лохань побыстрее, пока вода не остыла! Не думаю, что холодная ванна  устроит
такого развратника!
   - О Мэйрин! О  моя  сладкая  колдунья!  Рядом  с  тобой  я  действительно
становлюсь развратным, как молодой козленок! Ты - самая  прекрасная  женщина
на свете! Мы с тобой супруги вот уже шесть ночей, а я до  сих  пор  не  имел
возможности разделить с тобой ложе! Ты догадываешься, как я хочу  приласкать
твое прелестное тело? Как я хочу овладеть тобой?
   Мэйрин улыбнулась и принялась осторожно намыливать его широкие плечи.
   - Сегодня ночью, милорд, мы оба удовлетворим  свои  желания.  Я  доставлю
тебе наслаждения, которым научил меня мой первый муж;  наслаждения,  которые
сводят мужчину с ума. И ты будешь любить меня и подаришь детей. Я  так  хочу
детей!
   Мэйрин и представить себе не могла, как подействуют ее слова на Жосслена.
Кровь зазвенела у него в ушах; не помня себя, он схватил Мэйрин и усадил  ее
рядом с собой в лохань. Обвив руками, он поцеловал ее с  такой  горячностью,
что у нее перехватило дыхание. Она почувствовала, как его язык раздвигает ей
губы. Она  радостно  встретила  эту  ласку,  медленно  поглаживая  его  язык
кончиком своего языка, как учил Василий. Жосслен разорвал на груди ее тонкую
сорочку - единственное, что прикрывало ее тело. Мэйрин смутно услышала плеск
воды, пролившейся из лохани на пол. Жосслен крепко прижал ее к груди.
   Они осыпали друг друга страстными поцелуями - в губы, глаза, щеки. Мэйрин
запрокинула голову, открыв горячим губам Жосслена изящную шею. Рука Жосслена
нащупала ее грудь и стала медленно и ритмично сжимать  ее,  пока  Мэйрин  не
прижалась к нему животом, чувствуя, как растет в ней желание.
   Она спрятала лицо на груди Жосслена и  застыла  на  несколько  мгновений.
Затем, приподняв голову, легонько стиснула зубами мочку его уха и  принялась
поигрывать с нею, как щенок играет со старым лоскутом. А потом  внезапно  ее
язык погрузился в самое ухо и затрепетал внутри дразнящим мотыльком.
   - Ах, колдунья! - простонал Жосслен. - Если не хочешь, чтобы наша  любовь
началась в лохани, прекрати это!
   - А я и не знала, что можно заниматься любовью в воде!  -  Мэйрин  лукаво
заглянула в лицо Жосслену и проговорила сладким голоском:
   - Мне очень нравилось купать тебя, милорд. Мне этого вполне достаточно. А
ты затащил меня в лохань и испортил сорочку. Тебе не стыдно?
   - Нет, - тихо ответил он. Золотисто-зеленые глаза блестели от желания.
   - Помоги мне выбраться отсюда, - шепнула  Мэйрин.  От  этого  взгляда  ей
казалось, что все ее тело тает и растворяется.
   Жосслен неохотно разжал объятия и помог ей  подняться.  Мэйрин  торопливо
ступила на пол и наклонилась,  чтобы  домыть  Жосслена.  Ее  длинные  волосы
промокли, но она не замечала этого.
   Когда она выбиралась из лохани, Жосслен наконец смог  разглядеть  ее  как
следует и буквально задохнулся при виде ее красоты. Чтобы  возбудиться,  ему
достаточно было просто смотреть на нее.  Мэйрин  прекрасна,  и  она  целиком
принадлежит ему!
   С бешено бьющимся сердцем Мэйрин опустила глаза, чтобы  утаить  мысли  от
Жосслена. Ополоснула его  несколькими  ведрами  воды,  и  Жосслен  поднялся.
Скрывать, как  он  сильно  желает  ее,  теперь  было  невозможно.  У  Мэйрин
пересохли губы, когда она увидела напрягшийся мощный ствол среди темно-русых
завитков  между  его  худощавых  бедер.  Вот  орудие,  которое  сокрушит  ее
девственность! И как же она счастлива, что его  сейчас  произойдет!  Вытерев
Жосслена насухо льняным полотенцем, она хрипло проговорила:
   - Надо идти в постель, милорд, иначе мы простудимся. Не говоря ни  слова,
Жосслен взял у нее из рук полотенце и бережно обтер ее влажную гладкую кожу,
которая уже почти высохла от жара в  камине.  Руки  его  задержались  на  ее
грудях,  пальцы  принялись  медленно  вторить  их  очертаниям,  затем  стали
двигаться вокруг сосков, пока  те  не  затвердели.  Опустившись  на  колени,
Жосслен медленно стянул вниз  ткань  разорванной  сорочки,  обнажив  сначала
живот, затем - пухленький холмик  лона.  Осторожно  проведя  пальцами  вдоль
прикрытой  огненно-рыжими  завитками  щели,  он  почувствовал,  как   Мэйрин
затрепетала всем телом. Тогда он подхватил ее на руки, перенес  по  коридору
из гостиной в спальню и положил на постель.
   В неровном свете свечей на ее теле плясали черные тени.  Жосслен  застыл,
любуясь ее красотой. Но когда Мэйрин призывно протянула к нему руки,  он  не
смог противиться этому зову. Он опустился рядом и прижался к ней всем  телом
в тесном объятии. Мэйрин не скрывала своего блаженства, и Жосслен улыбнулся:
это чрезвычайно льстило его самолюбию. Он еще никогда не встречал женщины, с
такой готовностью принимающей ласки мужчины.  Страстность  Мэйрин  восхищала
его, она еще сильнее разжигала в нем желание. Рука скользнула вдоль ее спины
и нежно сжала гладкую ягодицу; и, к его удивлению, Мэйрин  проделала  то  же
самое.
   - У тебя такая нежная кожа! Даже там, где мускулы, - пробормотала Мэйрин.
   Этого Жосслен никак не ожидал! Все женщины, с которыми он  имел  дело  до
сих пор, просто лежали спокойно, предоставляя ему наслаждаться их  телом.  А
Мэйрин оказалась такой же искусной, как и он! Это так неожиданно, но Жосслен
решил, что в этом есть свои преимущества.
   - У тебя тоже, - ответил он, внезапно почувствовав  некоторую  комичность
ситуации.
   Они продолжали  ласкать  друг  друга,  и  Жосслен,  к  своему  удивлению,
обнаружил, что хочет быть с ней очень нежным,  несмотря  на  то  что  она  -
вдова. Он не помнил, чтобы когда-либо обращался с  женщиной  так  осторожно.
Усевшись верхом на ее бедра,  он  снова  стал  ласкать  ее  груди,  а  затем
наклонился и прильнул губами к соску.
   Мэйрин почувствовала, как горячие губы сомкнулись на ее нежной  плоти,  и
тело непроизвольно подалось навстречу этой ласке. Грудь  ее  сладко  заныла.
Обхватив пальцами голову Жосслена, Мэйрин вцепилась в его волосы, как кошка.
Жосслен в ответ на это слегка сдавил зубами чувствительный сосок,  но  через
мгновение на месте зубов уже оказался влажный  язык,  торопящийся  загладить
нанесенную обиду. "Как чудесно вновь быть любимой!" -  подумала  Мэйрин.  Ей
захотелось, чтобы Жосслен испытал такое же блаженство, какое  доставляли  ей
его губы и язык, его чуткие пальцы.
   Язык Жосслена уже двигался вдоль  ложбинки  между  ее  грудями,  вниз,  к
пупку, оставляя за собой пылающий след на коже.
   - Ты восхитительна, колдунья моя,  -  прошептал  он.  -  Я  хочу  покрыть
поцелуями каждый дюйм твоего тела!
   - Нет, нет! - воскликнула Мэйрин. - Позже! Позволь мне  немного  полюбить
тебя, Жосслен!
   - Полюбить меня? А что, по-твоему, ты сейчас делаешь, сокровище мое?
   - Нет, Жосслен, сейчас ты любил меня. А теперь я хочу  любить  тебя.  Ну,
пожалуйста, Жосслен! Просто ляг на спину и позволь мне сделать то,  что  мне
хочется!
   Слегка  удивленный,  Жосслен  подчинился  этому   странному   требованию:
интересно, что же за  этим  последует.  Встав  над  ним  на  колени,  Мэйрин
наклонилась и стала осыпать его тело быстрыми  страстными  поцелуями.  Затем
начала ласкать его языком - сначала шею, потом плечи; потом опустилась ниже,
к груди и соскам. Жосслена охватили самые невероятные ощущения.
   Ни одна женщина еще не ласкала его так. Он  всегда  считал,  что  мужчине
достаточно взгромоздиться на женщину - и удовольствие  гарантировано.  Затем
довольно быстро понял, что удовольствие станет неизмеримо больше, если перед
любовным актом мужчина немного приласкает женщину. И все бывали довольны. Ни
одна не жаловалась. Но его жена внезапно открыла ему  глаза  на  то,  какими
могут быть по-настоящему страстные женщины. И все же  он  не  был  до  конца
уверен, стоит ли ей проделывать с ним все эти восхитительные вещи,  хотя  он
получал от них наслаждение.
   Вдобавок ко всему голова Мэйрин  неожиданно  оказалась  у  его  бедер.  К
своему огромному смущению, Жосслен почувствовал, что его плоть  оказалась  у
нее во рту. Он вскрикнул от изумления, Первым его побуждением было  схватить
ее и отшвырнуть в сторону, но он не  смог  этого  сделать.  Мэйрин  ритмично
двигала губами, сжимая его горящее от страсти орудие, пока он понял, что еще
немного - и он не выдержит. Собрав остатки благоразумия, он простонал:
   - Довольно, колдунья! Стой! - Он с трудом  перевел  дыхание.  -  Я  готов
затопить тебя семенем, но хочу по крайней мере, чтобы оно попало  туда,  где
сможет укорениться.
   Мэйрин подняла голову и спросила:
   - Тебе было приятно, Жосслен? Он кивнул:
   - Это принц научил тебя таким вещам?
   - Да. - Мэйрин улыбнулась. - Да, он. Я спросила его, не запретно ли  это,
а он сказал, что запретной такую ласку считают только дураки и лицемеры.
   Жосслен слабо рассмеялся.
   - Похоже, я продвигаюсь слишком быстрыми шагами, - проговорил он.  Затем,
приподнявшись, прижал ее к своей груди  и  страстно  прильнул  к  ее  губам.
Ощутив на ее губах вкус своей плоти, он с удивлением  нашел  возбуждающим  и
это.
   Мэйрин вся пылала от желания. Этот человек, ставший  ее  мужем,  волновал
ее, сводил с ума. "Как странно, - подумала она словно сквозь  дымку.  -  Мне
казалось, что я больше никогда не смогу любить, никогда не смогу  довериться
мужчине. Для Василия  я  была  всего  лишь  красивой  игрушкой,  хотя  и  не
подозревала об этом. До сих пор не могу понять, желал ли он  меня  на  самом
деле? И зачем он женился на мне?  Может  быть,  хотел,  чтобы  эта  красивая
игрушка не попала в руки кому-нибудь другому?  Нет,  с  Жоссленом  все  куда
проще! Мы поженились ради Эльфлиа. Он  -  нормальный  мужчина,  желает  меня
потому, что я возбуждаю его как женщина Он утверждает, что  любит  меня,  и,
возможно, сам в это верит. Быть может, он даже не ошибается".
   Жосслен снова поглаживал ее грудь.  Теплые  ладони  обхватывали  и  нежно
сжимали мягкие холмики, пальцы щекотали набухшие бутоны сосков. Он осторожно
ущипнул чувствительную кожу и начал  ритмично  сжимать  ее  двумя  пальцами.
Мэйрин тихонько застонала от удовольствия.
   "Я хочу его! - подумала она. - Я хочу,  чтобы  этот  мужчина  взял  меня,
овладел мною целиком; я хочу покончить с моей  девственностью.  О  Пресвятая
Дева! Он же не знает!" Мэйрин внезапно сообразила,  что  так  и  не  сказала
Жосслену о своей невинности. На это просто не было времени.
   Она - вдова. Учитывая ее искусность в любовной игре, Жосслен наверняка  и
представить себе не мог, что она девственна.  Где  вы  видели  девственницу,
знающую столько ухищрений, которым обучил ее Василий? И которая после  этого
осталась девственной?! Может ли мужчина сам понять, девственна  женщина  или
нет? Прежде Мэйрин об этом никогда не  размышляла.  Что  же  теперь  делать?
Времени обсуждать у них уже нет.
   Жосслен сгорал от желания. Изысканные ласки красавицы жены распалили  его
почти до безумия. Он еще никогда не испытывал такой любовной  жажды.  Мэйрин
оказалась не только самой прекрасной, но и самой желанной женщиной на свете!
Впрочем, Жосслен еще не понимал, радоваться этому или  огорчаться.  В  конце
концов страсть не относится к числу тех качеств, которые  ожидаешь  найти  в
супруге. Но тут, почувствовав прикосновение ее теплой шелковой кожи, Жосслен
понял, что больше не в силах терпеть. Застонав  от  страсти,  он  перевернул
Мэйрин на спину и лег сверху.
   - Ах, колдунья, я больше не могу! Ты разожгла во мне такой  пылающий  ад,
что, даже овладев тобою, я не потушу этот огонь!
   - Жосслен... - начала  она,  но  Жосслен  закрыл  ей  рот  поцелуем.  Она
почувствовала, как он  пытается  раздвинуть  ей  бедра.  В  отчаянии  Мэйрин
отпрянула от него. Его поцелуи кружили ей голову, как вино.
   - Ты не понимаешь! - Она сделала еще одну попытку объяснить  ему,  в  чем
дело.
   Жосслен прикрыл ей рот ладонью.
   - Нет,  колдунья,  это  ты  не  понимаешь!  Я  хочу  тебя,  моя  огненная
красавица, и не могу больше ждать! - Он решительно раздвинул ее ноги.  Палец
дразняще коснулся влажного бутона и начал  нежно  поглаживать  его.  Жосслен
знал, что женщины всегда возбуждаются от этой ласки.
   Мэйрин не сдержала стона. Это прикосновение  вызвало  в  ней  неукротимую
вспышку желания, за которой последовали новые и  новые,  все  настойчивее  и
горячее. Она и млела от блаженства,  и  застывала  от  понимания  того,  что
сейчас должно произойти. "Я должна сказать ему", - подумала она  как  сквозь
сон, но было уже слишком поздно. Губы его снова  прильнули  к  ее  губам,  и
Мэйрин почувствовала, как его гладкое и твердое орудие прижимается к  самому
входу в ее лоно. "Надо быть с ней понежнее. Ведь она уже  давно  не  была  с
мужчиной, - рассудительно подумал Жосслен. - Ах,  какая  она  тесная!  Какая
тесная! Ах, Иисусе! Я так хочу ее!"
   Мэйрин попыталась расслабиться, встретить  его  тепло  и  приветливо,  но
внезапно ее охватил страх. Боль! Ида говорила, что будет больно.  Он  сейчас
причинит ей  боль,  и  надо  остановить  его!  Он  должен  узнать,  что  она
девственна! Так нельзя! Мэйрин совершенно потеряла голову  от  страха  и,  к
изумлению Жосслена, принялась отчаянно отбиваться от  него,  извиваясь  всем
телом и колотя его по спине кулаками.
   Вначале он решил, что это еще одна, новая игра. Схватив Мэйрин  за  руки,
он прижал ее запястья к подушке и снова попытался проникнуть в нее.
   - Ну же, колдунья, - пробормотал  он  сквозь  сжатые  зубы,  -  зачем  ты
играешь со мной в девственницу?
   Дрожа от напряжения и всхлипывая, Мэйрин с трудом ответила:
   - Я  и  есть  девственница,  Жосслен!  Это  правда!  Жосслен  хотел  было
рассмеяться, но тут обнаружил, что проникнуть в ее прелестное  тело  ему  не
дает какая-то преграда. Решив, что это ему почудилось, он  подался  назад  и
снова начал медленно входить, но уперся в  ту  же  преграду.  С  откровенным
удивлением он заглянул в лицо Мэйрин.
   - Что это за волшебство, колдунья?  -  спросил  он,  изнывая  от  желания
довершить начатое.
   - Никакое не  волшебство,  -  всхлипнула  Мэйрин.  -  Просто  Василий  не
успел... Я была слишком молода. У нас не хватило времени!
   "Не хватило времени?"  Это  заявление  окончательно  ошеломило  Жосслена.
Хватило времени, чтобы научить ее всем этим развратным штучкам, и не хватило
времени на простой любовный акт? Кем  же,  черт  побери,  был  этот  Василий
Византийский? Какого  дьявола  он  не  поступил  с  Мэйрин,  как  полагается
мужчине? У Жосслена разболелась голова. "Почему  я  так  злюсь?  -  внезапно
удивился он. - Мэйрин - девственница. Она не принадлежала ни одному мужчине.
Ни одному. Она принадлежит только мне". Жосслен уже действительно был  не  в
силах медлить.
   - Ну, колдунья, -  простонал  он,  -  я  попытаюсь  войти  осторожно,  но
остановиться уже не могу!
   Он начал медленно погружаться в ее тело. Чуть-чуть продвинувшись  вперед,
он подался обратно; повторив это несколько раз,  он  снова  заставил  Мэйрин
затрепетать от наслаждения.  Завороженная  ритмичными,  плавными  движениями
Жосслена, она расслабилась и забыла о своем страхе. И в  тот  момент,  когда
она меньше всего ожидала, Жосслен  одним  мощным  толчком  прорвался  сквозь
досадную преграду и вошел в ее тело так глубоко, как только мог. Резкий крик
боли, сорвавшийся с ее губ, опечалил его, но вместе с тем Жосслен  был  рад,
что именно он оказался первым и единственным мужчиной, которому довелось это
услышать.
   Мэйрин показалось, что боль захлестнула все ее  тело,  как  ожог  хлыста.
Неужели это и есть обещанное наслаждение? Не может быть! Но едва она  успела
подумать, как волна боли отхлынула, как отлив. И  начало  нарастать  другое,
странное и новое чувство, заполняя ее так быстро, что она  даже  испугалась.
Впрочем, оно не было неприятным; просто незнакомым, необычным. Мэйрин обвила
руками шею Жосслена, отдавшись во власть  древнему  инстинкту,  и  прижалась
губами к его щеке.
   Жосслен все еще продолжал лежать на ней неподвижно, дожидаясь, когда  она
придет в себя. Но, ощутив нежное прикосновение ее рук и теплых губ, он снова
утратил над собой контроль и начал двигаться в сладостно чувственном  ритме,
который, как он знал, должен привести их обоих на вершину блаженства. Мэйрин
впилась в его спину острыми  ноготками,  и  Жосслен  почувствовал,  как  она
пытается делать первые  робкие  движения  ему  навстречу.  Очень  скоро  она
приноровилась к верно выбранному ритму, и по ее лицу Жосслен прочел все, что
ему хотелось знать в тот момент.
   "Я умерла, - подумала Мэйрин. - Я умерла от блаженства!" Она  чувствовала
какой-то невероятный жар, разгорающийся в глубинах ее трепещущего тела.  Она
изнывала от любовной жажды, она взмывала в небо, как птица. Выше. Выше.  Еще
выше. Нет, выше уже невозможно! "Возможно", - прошептал ей внутренний голос.
"Я умерла, и это прекрасно!"  А  потом  она  почувствовала,  как  опускается
обратно, в смыкающуюся над нею жаркую мглу.
   Жосслен со стоном излил семя в ее жадное юное тело. Никогда еще  ни  одна
женщина не доставляла ему такого блаженства! Мэйрин - само  совершенство!  И
она - его жена! Перекатившись на бок, он сжал ее в объятиях. - Я люблю тебя,
Мэйрин, - просто проговорил он. Мэйрин тихонько вздохнула и ответила:
   - Думаю, я тоже люблю тебя, Жосслен.
   Прежде чем провалиться в глубокий сон,  Жосслен  успел  прикрыть  себя  и
Мэйрин одеялом из лисьего меха. Они проспали всю  ночь  без  сновидений.  На
рассвете  Мэйрин  проснулась.  Утро  было  холодным  и   пасмурным.   Мэйрин
чувствовала себя хорошо, как никогда. Она услышала  рядом  с  собой  дыхание
Жосслена. Медленно повернув голову, Мэйрин взглянула на него. Он  еще  спал,
подложив одну руку под затылок, а второй прикрывая глаза. Во сне муж казался
таким беззащитным! Мэйрин невольно задумалась о том, каким он был в детстве.
Отец признал его, хотя он родился вне брака. "Кто же ты, Жосслен де  Комбур,
- с легкой улыбкой подумала Мэйрин. - Кто же ты, муж мой?"
   - Доброе утро, Мэйрин, - внезапно проговорил Жосслен, не открывая глаз.
   Мэйрин усмехнулась.
   - Ты давно проснулся, Жосслен?
   - Тогда же, когда и ты, колдунья моя.
   - И все это время лежал и подглядывал за мной, пока я тобой любовалась?
   Жосслен кивнул, и Мэйрин снова усмехнулась.
   - В душе ты - настоящий разбойник, Жос