я
"Драчливого" на Счастье. Посадка осуществлялась на двадцати "G".  Мета  не
желала тратить время. Рес  пошел  по  опаленному,  дымящемуся  песку,  как
только открыли входной люк.
     - Быстро рассказывай все, - сказала Мета.
     - Мало что можно рассказать. Темучин выиграл войну, как мы и ожидали,
взял все города один за другим. Ни  население,  ни  даже  армия  не  могли
выстоять перед ним. Я бежал после последней битвы, так как не хотел, чтобы
мои большие  пальцы  свисали  с  варварских  знамен.  Потом  получил  ваше
сообщение. Расскажите о Пирре.
     - Конец, - ответил Керк. - Там все погибло.
     Рес знал, что нет слов, нужных  для  этой  минуты.  Он  сидел  молча.
Потом, встретившись глазами с Метой, сказал:
     - У Язона есть или был - радиопередатчик, и вскоре после того, как  я
достиг катера, я поймал его сообщение. Я не ответил ему, и  его  сообщение
не было закончено. Я не записал его,  но  помню  достаточно  подробно.  Он
сказал, что скоро можно будет открывать шахты, что мы выиграли...  Пирряне
выиграли - таковы в точности его слова. Он начал говорить еще  что-то,  но
внезапно передача оборвалась. Очевидно в этот момент за ним пришли. С  тех
пор я кое-что слышал о нем...
     - Что ты хочешь сказать? - Быстро спросила Мета.
     - Темучин сделал своей столицей Эолозар - самый большой город Аммаха.
Он держит Язона там... в клетке, подвешенной к фасаду дворца. Вначале  его
пытали, теперь он обречен на голодную смерть.
     - Но почему? В чем причина?
     - Кочевники верят, что демон в людском обличьи не может быть убит. Он
неуязвим для обычного оружия. Но если он долго будет страдать  от  голода,
человеческая оболочка с него спадет, и демон примет свой истинный вид.  Не
знаю, верит ли Темучин в эту чепуху, но он действует в соответствии с нею.
Язон висит в клетке уже пятнадцать дней.
     - Мы должны идти к нему, -  сказала  Мета,  вскакивая.  -  Мы  должны
освободить его.
     - Мы сделаем это, - сказал Керк. -  Но  сделать  это  надо  наилучшим
образом. Рес, у тебя найдется для нас одежда и мороны?
     - Конечно. Сколько вам нужно?
     - Мы не можем откровенно действовать с помощью силы против  правителя
всей планеты. Пойдем мы с тобой. Ты покажешь путь, а я  уж  посмотрю,  что
можно сделать.
     - Я пойду с вами, - сказала Мета, и Керк кивнул в знак согласия.
     - Итак, нас трое. Нужно торопиться. Мы не знаем, сколько он  проживет
в таких условиях.
     - Они дают ему ежедневно чашку воды, - сказал  Рес,  избегая  взгляда
Меты. - Полетим на корабле. Я покажу путь. Теперь  уже  не  имеет  особого
значения, что горожане узнают, что мы с другой планеты.


     Приближался полдень. Втаскивание моронов в грузовой  люк  потребовало
много времени. Эолозар был построен на реке, окруженный холмами, поросшими
лесом. Корабль приземлился как можно ближе к городу и моронов выгрузили из
трюма. Вскоре после полудня, они вступили в город,  и  Рес  бросил  мелкую
монету мальчику, спросив дорогу ко дворцу. Он был  в  наряде  торговца,  а
Керк надел  свои  обычные  доспехи.  Мета,  по  обычаю  горожан,  закрытая
покрывалом,  крепко  держалась  за  седло,  когда   они   пробирались   по
многолюдным улицам города.
     Только перед дворцом  было  пустое  пространство.  Двор  был  выложен
полированными плитами сверкающего мрамора. Взвод солдат  охранял  его,  их
бородатые лица  кочевников  абсолютно  не  гармонировали  с  награбленными
роскошными нарядами.  Но  оружие  их  было  прежним  и  они  были  так  же
смертельно опасны, как и на высоких плато. Вероятно, еще опаснее,  ибо  их
характер ухудшился в жарком климате.
     Вокруг дворца шли высокие  колонны.  К  вершинам  двух  из  них  была
прикреплена цепь, и с нее, возвышаясь на два  метра  над  землей,  свисала
клетка из толстых прутьев. В ней не было дверцы, она была сооружена вокруг
пленника.
     - Язон! - Воскликнула Мета, глядя на лежавшее в ней тело.
     Он не шевелился, и невозможно было определить, жив ли он.
     - Я позабочусь об этом, - сказал Керк, спрыгивая с морона.
     - Подожди! - Остановил его Рес. - Что ты  хочешь  делать?  Если  тебя
убьют, ты не поможешь Язону.
     Керк не слушал. Он слишком много потерял и испытывал слишком  сильную
боль, чтобы слушаться рассудка. И  теперь  вся  его  ненависть  обернулась
против одного человека, и остановить его было невозможно.
     - Темучин! - Крикнул он. - Выходи из своего логова. Выходи,  трус,  и
погляди в лицо мне, Керку, вождю пиррян! Покажись, трус!
     Дежурный офицер - это был Аханк - подбежал к нему с обнаженным мечом,
но Керк небрежно ударил его ребром ладони, не отводя  взгляда  от  дворца.
Аханк упал и покатился по земле. Наконец он замер, без памяти или мертвый.
Скорее мертвый, так как голова его лежала под необычным к туловищу углом.
     - Темучин, трус, выходи! - Вновь крикнул Керк. Когда  солдаты  охраны
схватились за оружие, он презрительно крикнул им:
     - Собаки, вы осмелитесь напасть на  меня?  Вождя  пиррян,  победителя
долины Слат?
     Они отступили перед его гневом, и он вновь повернулся  ко  дворцу.  У
выхода из тронного зала стоял Темучин.
     - Ты слишком много себе позволяешь, - с  холодным  бешенством  сказал
он.
     - Нет, это ты позволяешь себе слишком много, -  ответил  Керк.  -  Ты
нарушаешь  законы  племен.  Ты  схватил  человека  из  моего   племени   и
беспричинно его пытал. Ты трус, Темучин, я называю тебя так, перед  твоими
людьми.
     Меч Темучина сверкнул в лучах солнца.
     - Ты сказал достаточно, пиррянин. Я должен был приказать убить  тебя,
но я хочу доставить это удовольствие себе.  Жалею,  что  не  убил  тебя  в
первый раз, как  увидел.  Потому  что,  из-за  тебя  и  существа,  которое
называет себя Язоном, я потерял все.
     - Пока еще не все, - ответил Керк, нацеливая меч к горлу вождя, -  но
теперь потеряешь жизнь. Я убью тебя!
     Темучин опустил свой меч  с  силой,  которая  бы  разрубила  обычного
человека надвое, но Керк отразил удар. Они яростно сражались - не по науке
и не по искусству, а по-варварски, только удары и парирования - а в  такой
борьбе побеждает сильнейший.
     Звон их мечей раздавался на молчаливом дворе, к нему добавлялся  лишь
шум их тяжелого дыхания. Никто не уступал. Керк был старше и сильнее, зато
Темучин всю жизнь провел с мечом и абсолютно не знал страха.
     Так продолжалось до тех пор, пока при очередном ударе меч Темучина не
разлетелся надвое. Темучин уклонился от удара Керка -  меч,  вместо  того,
чтобы разрубить его пополам, нанес ему рану в бедро. Кровь покрыла золотой
шелк одежды Темучина. Керк обеими руками поднял меч для последнего удара.
     - Лучники! - Крикнул Темучин. Он не хотел так легко умирать.
     Керк засмеялся и отшвырнул свой меч.
     - Ты, правящий трус, не отделаешься от меня  так  легко.  Предпочитаю
убить тебя голыми руками.
     Темучин, испустив яростный крик, подскочил к нему. Они схватились как
звери. Обмена ударами больше не было. Керк сжал  своими  огромными  руками
горло противника. Темучин также схватил Керка, но мышцы на  шее  пиррянина
были, казалось стальными. Керк усилил свой нажим.
     Впервые Темучин проявил чувство, отличное от  крайнего  гнева.  Глаза
его расширились, лицо исказилось  от  боли.  Он  пытался  ослабить  хватку
Керка, но напрасно. Руки Керка продолжали сжиматься.
     Темучин изогнулся, дотянулся рукой до пояса и извлек кинжал.
     - Керк: у него нож! - Крикнул Рес, когда Темучин ударил Керка ножом в
бок, как раз под нижний край нагрудника.  Рука  его  отдернулась,  но  нож
остался в теле Керка.  Керк  взревел  от  гнева,  но  не  ослабил  хватки.
Напротив, он завел свои большие пальцы под  подбородок  противника,  нажал
вверх. Темучин изогнулся от боли, ноги его повисли в воздухе,  глаза  чуть
не выскочили из орбит.
     Затем послышался сухой треск, и его тело  безжизненно  повисло.  Керк
опустил руки, и Великий Темучин, вождь высоких равнин, завоеватель  низин,
мертвый упал к его ногам.
     Красное пятно появилось на боку Керка, и Мета подбежала к нему.
     - Оставь, - приказал Керк. - Рана закрыта.  Поранены  мышцы,  а  если
даже и затронуты внутренности, то об этом можно будет позаботиться  позже.
Сначала вытащим Язона.
     Охранники не пытались мешать, когда  Рес  отобрал  у  одного  из  них
алебарду, зацепил ею клетку и стянул ее на землю.
     Язон безжизненно перевернулся от удара.
     Вокруг его  глаз  были  черные  круги,  глаза  глубоко  запали,  кожа
обтягивала кости. Сквозь рваную одежду были видны раны и кровоподтеки.
     - Он, - сказала Мета, но продолжить не смогла. Рес согнул  два  прута
решетки, напрягая мускулы,  разогнул  их.  Язон  открыл  налитые  глаза  и
посмотрел на них.
     - Вы, как всегда, вовремя, - сказал он и потерял сознание.



                                    23

     - Хватит лекарств, - сказал Язон, отводя в  сторону  стакан,  который
протянула ему Мета. Он сидел на своей койке на борту родного "Драчливого",
вымытый, с перевязанными ранами, с глюкозной капельницей, присоединенной к
руке. Керк сидел напротив него, на боку его был бугор, там  была  повязка.
Тека извлек  у  него  несколько  перерезанных  кишок  и  связал  несколько
сосудов. Керк, казалось не заметил этого.
     - Рассказывай, -  сказал  он.  -  Этот  микрофон  включен  в  систему
корабля, тебя все услышат. Откровенно говоря, мы все  еще  не  знаем,  что
случилось - кроме того, что и ты и Темучин говорили,  что  из-за  выигрыша
все потеряно. Это очень странно.
     Мета наклонилась и вытерла лоб Язона сложенной марлей. Он улыбнулся и
пожал ее пальцы, потом заговорил:
     - История такова. Я нашел ответ в библиотеке. Позже,  чем  следовало,
но все же не в последний момент. Библиотека пересказала мне множество книг
и очень быстро убедила меня, что культура не может  быть  изменена  извне.
Она может быть уничтожена, но не изменена. А  именно  это  мы  и  пытались
сделать. Вы когда-нибудь слышали  о  готах  или  гуннах,  племенах  Старой
Земли?
     Они покачали головами, а он в это время отпил из стакана.
     - Это были отсталые племена, жившие в лесах, любившие пить и убивать,
гордящиеся своей  независимостью  и  сражавшимися  с  римскими  легионами.
Римляне их постоянно били, и думаете, это послужило для них уроком? Ничего
подобного. Выжившие собирались, уходили глубже в  леса  и  сохраняли  свою
культуру и свою  независимость  нетронутыми.  Их  культура  была  изменена
только тогда, когда они "победили". Со  временем  они  двинулись  на  Рим,
захватили его, познакомились с благами цивилизации.  Они  больше  не  были
варварами. Древнейшие китайцы много столетий назад использовали  такой  же
трюк. Они были  плохими  бойцами,  но  зато  всех  поглощали  в  себе.  Их
побеждали, но проходило время, и они  подчиняли  себе,  своей  культуре  и
своему образу жизни своих завоевателей.
     Я усвоил этот урок и постарался сделать так, чтобы и здесь  произошло
тоже. Темучин был честолюбив и не мог противиться искушению завоевать весь
мир. Он вторгся в низины, когда я показал ему путь туда.
     - И выиграв, он проиграл, - сказал Керк.
     - Точно. Мир принадлежал ему. Он захватил города и их богатство.  Ему
пришлось занять эти города, чтобы удержать их. Его  лучшие  офицеры  стали
правителями  нового  роскошного  королевства  и  приняли  эту  непривычную
роскошь. Это понравилось им. Они не хотели с  ней  расстаться.  В  глубине
сердца они по-прежнему кочевники,  но  что  можно  сказать  о  последующих
поколениях? Если люди Темучина останутся жить  в  городах  и  наслаждаться
сибаритством, то как он сможет вернуть их к законам кочевой жизни? Ни один
варвар не захочет остаться в холоде плато, если он может спуститься вниз и
принять участие в дележе добычи. Вино,  крепче,  чем  ачад,  а  у  жителей
низины есть даже перегонные аппараты. Кочевой образ жизни обречен. Темучин
понял это. Победив, он сам разрушил образ жизни,  который  породил  его  и
позволил ему победить. Поэтому он и называл меня демоном и ненавидел.
     - Бедный Темучин, - сказала Мета с внезапным пониманием. - Честолюбие
погубило его, и он понял это. Хотя он и был завоевателем,  но  он  потерял
больше всех.
     - Он потерял свой образ жизни и саму жизнь, - сказал Язон,  -  но  он
был великим человеком.
     Керк нахмурился.
     - Не говори мне, что ты жалеешь о его смерти.
     - Вовсе нет, он получил все, что хотел, потом умер. Каждый  ли  может
сказать это о себе?
     - Выключи микрофон, -  сказала  Мета,  -  ты  можешь  идти,  Керк.  -
Огромный пиррянин открыл  рот,  собираясь  возразить,  потом  улыбнулся  и
вышел.
     - Что ты собираешься теперь делать,  -  спросила  Мета,  когда  дверь
закрылась.
     - Спать целый месяц, есть бифштексы и выздоравливать.
     - Я не об этом спрашиваю. Собираешься ли ты уходить?  Или  останешься
здесь с нами?
     - Это беспокоит тебя?
     - Да, и для меня это ново. - Лоб ее сморщился от усилий передать свои
чувства в словах. - Когда я с тобой, я хочу говорить тебе  странные  вещи.
Знаешь ли, как звучат самые приятные для пиррянина слова?
     Он покачал головой.
     - Мы говорим - ты хорошо сражаемся. Но  тебе  я  вовсе  не  это  хочу
говорить.
     Язон владел девятью языками и знал точно, что ему хочется сказать ей,
но молчал. Он отвернулся.
     - Нет, смотри на меня, - сказала Мета,  беря  его  голову  в  руки  и
ласково поворачивая к себе. Ее  жест  говорил  больше,  чем  слова,  и  он
устыдился своей неспособности говорить. Но продолжал молчать.
     - Я разыскала слово "любовь", как ты велел мне. Вначале оно было  для
меня лишь словом. Но когда я думала  о  тебе,  мне  ясно  становилось  его
значение.
     Лица их были близки, она смотрела на него немигающим взглядом.
     - Я люблю тебя, - сказала она. - Я всегда буду  любить  тебя.  Ты  не
должен оставлять меня.
     Простота ее чувства прорвала годами сооружаемую им защитную дамбу. Он
всегда был одинок. Никто не заботился о нем. Женщины приходили и  уходили.
Я сам могу позаботиться о себе я не нуждаюсь ни в ком... - думал он.
     - Клянусь звездами, я тоже люблю тебя, - сказал он, прижимаясь к ней.
     - Ты не должен больше оставлять меня, - прошептала она. - И  ты  тоже
не должна. И это самая краткая и лучшая брачная церемония. Можешь  сломать
мне руку, если я взгляну на другую девушку.
     - Пожалуйста, не говори так.
     - Прошу прощения, во мне говорит прежний Язон. Мне кажется,  что  нам
обоим не доставало нежности. Не только мы, но и все  пирряне  нуждаются  в
этом. Не покорность, вовсе нет. Немного  больше  цивилизованности.  Думаю,
что теперь это наладится. Скоро можно будет открыть  шахты,  так  как  все
племена кочевников спускаются в низины.  Похоже,  что  пирряне  приобретут
долины.
     - Да, это будет наш новый  мир.  -  Она  помолчала  немного,  как  бы
взвешивая свои слова. - Мы пирряне останемся здесь. А ты? Мне не  хотелось
бы оставлять свой народ, но если ты уйдешь, я уйду с тобой.
     - Я останусь здесь. Я член племени - ты  разве  не  помнишь?  Пирряне
грубы, упрям и вспыльчивы, мы  знаем  это.  Но  и  я  таков.  Вероятно  я,
наконец, нашел свой дом.
     - Со мной, всегда со мной?.
     - Конечно.
     После этого для слов уже не было места.



Гарри Гаррисон                           перевод с английского
"Линкор в нафталине"                              П.Керакозова


        - Приблизимся, -  сказала  Мета,  нажимая  на  клавиши  пульта
управления.
        - Будь я на твоем месте, я сделал бы прямо противоположное,  -
тихо, чтобы своей излишней опасливостью не вызвать раздражение пиррян,
пробурчал Язон.
        - Ничего страшного, мы еще довольно далеко, - тут же отозвался
Керк, вглядываясь в экран, - Посудина, конечно, здоровенная, километра
три, не меньше. Видно, это последний из сохранившихся линкоров. И ведь
ему уже больше пяти тысяч лет от роду, а мы в  двух  сотнях  километров
от...
        Вдруг у борта линкора полыхнула оранжевая вспышка, и тотчас же
пиррянский звездолет круто накренился. На пульте  управления  замигали
красные огоньки.
        - Как ты сказал, сколько ему от роду?  -  невинно  переспросил
Язон. Ответом ему был лишь  яростный  взгляд  Керка.  Мета  развернула
корабль  и  стала  возвращать  его  в  прежнюю  позицию,  одновременно
фиксируя понесенный урон:
        - Небольшое повреждение левого стабилизатора и три пробоины  в
корпусе.  Похоже, придется латать его в космосе, а  то  мы  не  сможем
совершить посадку.
        - Ну и прекрасно. Очень хорошо, что нам досталось, -  произнес
Язон динАльт. - На будущее мы  получили  хороший  урок.  Впредь  будем
осторожнее, чтобы не свернуть себе шею и заполучить свои полмиллиарда.
А теперь давайте посетим  командующего  флотом  и  проясним  некоторые
неприятные детали, о которых нас забыли  информировать,  получив  наше
согласие на эту работу.


                             * * *

        Командующий флотом адмирал Джекич был небольшого роста,  а  на
фоне пиррян казался еще мельче.
        Он в испуге отшатнулся, когда Керк вдруг всем телом  навалился
на его стол и холодно заявил:
        - Мы, конечно, можем и уйти, но в таком случае Орда пронесется
через эту ситему, и с вами будет покончено.
        - Ну, что вы! У нас еще масса возможностей! Ведь мы  могли  бы
заняться стоительством флота или преобрести новые корабли. Но все  это
заняло бы слишком много времени и обошлось  бы  в  кругленькую  сумму.
Куда как проще воспользоваться этим линкором Империи.
        - Проще? - вопросительно поднял брось Язон. - А вам  известно,
сколько народу уже погибло, пытаясь пробраться на него?
        - Ну, "проще", возможно, не очень подходящее слово... Имеются,
конечно, определенные затруднения, сложности, а в общем -  сорок  семь
человек.
        - И это вынудило вас послать запрос  на  Фелисити?  -  спросил
Язон.
        - Естественно. Мы получаем от  вас  тяжелые  металлы  и  много
слышали о выходцах с Пирра. Ведь вам  всего  с  сотней  людей  удалось
покорить целый мир. И мы решили, что самым логичным было бы  попросить
именно вас проникнуть на линкор.
        - А не сдается  ли  вам,  что  это  не  совсем  справедливо  в
отношении тех, кто находится внутри и не желает никого впускать?
        - То-то и оно,  что  внутри  никого  нет,  -  улыбка  адмирала
становилась все фальшивее - пирряне придвигались к нему все  ближе.  -
Позвольте, я все обьясню! Именно данная планета играла важнейшую  роль
в древней Империи. Правда, еще около дюжины миров  провозглашали  себя
колыбелью человечества, но мы-то жители Земли и мы  точно  знаем,  что
были первыми. И свидетельство тому  -  этот  линкор.  После  окончания
четвертой галактической войны его законсервировали и  поместили  здесь
до тех пор, пока в нем не возникнет  необходимость.  Керк  недоверчиво
усмехнулся:
         - Не очень-то похоже на правду. Чтобы  какая-то  пересыпанная
нафталином консервная банка без руля и без ветрил, которой пять  тысяч
лет, угробила сорок семь человек...
         - А я верю, - отозвался  Язон.  -  Да  и  вы  поверите,  если
немножко пошевелите  мозгами.  Военный  корабль,  трехкилометровый,  с
самыми мощными двигателями из всех, когда-либо существовавших. И  само
собой, с самыми мощными орудиями, совершенной защитой,  со  спаренными
батареями, боевыми компьютерами... Ну, наконец-то вы начали улыбаться!
Да ведь это хрустальная мечта любого пиррянина - самое мощное  оружие!
Какое счастье побывать на этом линкоре, оказаться в  боевой  рубке  и,
наконец, управлять им!
         На лицах Керка и Меты блуждали мечтательные улыбки, оба могли
лишь кивать  в  знак  согласия.  И  только с  последними  словами  они
перестали улыбатся:
         - Но... корабль  законсервирован.  Все  системы  отключены  и
заморожены. Действуют лишь энергобок  и  орудия.  Дейстует  и  система
питания бортового компьютера,