вечера без единой остановки. Отдохнувшим, хорошо откормленным  моронам  не
нравилось это безостановочное движение, но они двигались под ударами шпор.
     Они протестующе кричали, но продолжали двигаться вперед.  Бесконечное
подпрыгивание  не  беспокоило  кочевников,  которые  привыкли  к  седлу  с
рождения, но  Язон,  несмотря  на  свой  предыдущий  опыт  поездок,  скоро
почувствовал себя избитым. Если езда и доставляла  беспокойство  пиррянам,
то они никак не проявляли его.
     Эскадроны  всадников  проносились  впереди  главных  войск,  и  после
полудня армия вторжения начала действовать. Вначале одинокий всадник,  чья
кровь смешалась с кровью его морона, затем  целая  семья  кочевников,  чей
путь к несчастью скрестился с путем следования армии. Эскунги и камачи все
еще дымились, окруженные грудой мертвых тел. Мужчины, женщины, дети,  даже
мороны - все были жестоко убиты. Темучин не оставлял живым ничего. Он  был
грубо прагматичен. Война ведется  для  победы.  Все,  что  служит  победе,
разумно. Разумно проделать трехдневный рейд за один день, если это поможет
застать противника врасплох. Разумно убивать всех встречных,  чтобы  никто
не мог поднять тревогу, и так же разумно уничтожать все  их  добро,  чтобы
воины  не   обременяли   себя   добычей.   Выгодность   тактики   Темучина
подтвердилась перед сумерками, когда армия обрушилась  на  большой  лагерь
племени Ласки у подножия гор.
     Когда длинная линия всадников перевалила за последние холмы, в лагере
началась тревога, но  было  уже  поздно.  Концы  линии  сомкнулись  вокруг
лагеря,  но  все-таки  несколько  всадников  на  быстрых  моронах   сумели
выскользнуть до того, как завершилось окружение.
     Неряшливая работа, - подумал Язон, недоумевая,  как  это  Темучин  не
предупредил такую возможность.
     После  этого  было  сплошное  убийство   -   вначале   тучей   стрел,
обрушившейся на защитников, потом копьями на полном скаку.  Язон  держался
сзади, но не от трусости, а от  отвращения  к  картинам  убийств.  Пирряне
атаковали вместе со всеми. Благодаря  постоянной  практике  все  они  были
хорошо знакомы с коротким луком, но стреляли еще не так  быстро  и  точно,
как кочевники, но в рукопашной схватке они превосходили всех. Если  у  них
были какие-то сомнения относительно убийства защитников, они их  никак  не
проявляли. Они как молния обрушивались на  защищающихся,  опрокидывая  их.
Благодаря своей скорости и весу, они не встречали сопротивления. Они  были
как  таран,  убивали  и  двигались  без   сопротивления.   Язон   не   мог
присоединиться к ним. Вместе с двумя раздраженными воинами,  которым  было
приказано охранять бомбы, он держался в стороне,  перебирая  струны  своей
лютни и как бы сочиняя новую песню о великой битве.
     Схватка кончилась в темноте. Язон  медленно  ехал  по  разграбленному
лагерю. Он встретил всадника, разыскивающего его.
     - Темучин хочет тебя видеть, пошли, - приказал всадник. Язон, слишком
уставший, чтобы возражать, повиновался.
     Они двигались по захваченному лагерю, их мороны осторожно переступали
через трупы. Язон не смотрел по сторонам, но не мог зажать нос,  чтобы  не
чувствовать запаха бойни. К его  удивлению,  очень  немного  камачей  было
разрушено и сожжено, и Темучин проводил совет со своими офицерами в  самом
большом из них. Он,  несомненно,  принадлежал  бывшему  вождю  клана,  сам
вождь, мертвый и искромсанный лежал  в  стороне  у  стены.  Собрались  все
офицеры - отсутствовал лишь Керк - когда вошел Язон.
     - Начнем, - сказал Темучин  и  скрестив  ноги,  опустился  на  шкуры.
Остальные подождали, пока он сядет, затем сделали то же самое. - Наш  план
таков. Сегодняшняя схватка была  лишь  началом.  К  востоку  отсюда  лежит
большой лагерь племени Ласки, завтра мы отправимся к нему. Я  хочу,  чтобы
это знали все в лагере,  и  я  также  хочу,  чтобы  наблюдатели  с  холмов
догадались об этом. Нескольким мы позволили бежать, и они теперь наблюдают
за нами.
     Вот тебе и "небрежная  работа",  -  подумал  Язон.  -  Я  должен  был
догадаться, ночью воины будут пить захваченный в лагере ачад и есть мясо и
поднимутся завтра поздно. Темучин  заранее  спланировал  всю  кампанию  до
последнего выстрела из лука.
     - Сегодня ваши люди хорошо скакали и хорошо  сражались.  Ночью  воины
будут пить захваченный ими ачад и есть мясо и завтра поднимутся поздно. Мы
возьмем  разрушенные  камачи,  разожжем  множество  костров,   а   патрули
разойдутся далеко, до самых подножий гор, и никому не позволят  подойти  к
лагерю.
     - И все это будет ловушкой, - угрюмо улыбаясь,  сказал  Аханк.  -  Мы
ведь не будем нападать на лагерь на востоке?
     - Верно, - вождь полностью владел вниманием  присутствующих,  офицеры
бессознательно наклонились вперед, чтобы не пропустить ни одного слова.  -
Как только стемнеет, мы  двинемся  на  запад,  непрерывный  суточный  марш
приведет нас в Слат, долину, открывающую путь в сердце гор. Мы нападем  на
ее защитников, пороховыми бомбами разрушим их укрепления и захватим ее  до
прихода подкрепления.
     - Там трудно сражаться, - проворчал один  из  офицеров,  указывая  на
свою старую рану. - Трудно будет победить.
     - Нет, не трудно, безмозглый дурак, - сказал таким холодным и гневным
голосом Темучин, что офицер согнулся. - Это ворота в их  земли.  Несколько
сот воинов могут остановить в долине Слат целую армию, но если мы  пройдем
ее, они погибли. Мы уничтожим их племена одно за другим, пока  клан  Ласки
не превратится  в  легенду  в  песнях  жонглеров.  Теперь  отдавайте  свои
распоряжения и ложитесь спать. В следующую ночь спать не придется.
     Когда офицеры вышли, Темучин взял Язон за руку.
     - Пороховые бомбы, - сказал он. - Будут ли они взрываться, не откажут
ли, как на первом испытании?
     -  Конечно,  будут,  -  ответил  Язон  с  энтузиазмом,  которого   не
чувствовал. - Даю слово.
     Его беспокоили не бомбы - он принял некоторые меры  предосторожности,
чтобы все они успешно взорвались - а предстоящий им ночной рейд, еще более
долгий, чем первый. Кочевники совершат  его,  в  этом  не  было  сомнений,
пирряне тоже смогут его выдержать. Но сможет ли он?
     Ночной воздух был обжигающе холоден, когда он  расстался  с  камачем,
где было тепло. От его дыхания образовывался  серебристый  туман,  который
поднимался к звездам и исчезал. Все было тихо,  лишь  изредка  раздавалось
фырканье усталого морона или пьяные крики солдат.
     Да, он  должен  выдержать  этот  рейд.  Он  привяжет  себя  к  седлу,
напичкается наркотиками, но совершит его.



                                    13

     - Продержись еще немного. Слат уже видна! - Крикнул Керк.
     Язон кивнул и понял,  что  голова  его  постоянно  болтается  в  такт
скачкам морона и что  его  кивок  был  неотличим  от  этого  движения.  Он
попытался ответить, но закашлялся от  сухости  в  горле,  полном  поднятой
бегущими животными пыли. В конце концов он ослабил судорожное сжатие  луки
седла, махнул рукой и снова вцепился в нее.
     Армия продолжала двигаться.
     Это был кошмарный рейд. Он начался сразу же после наступления темноты
предыдущим вечером, когда всадники, отряд за отрядом, двинулись на  запад.
Через несколько часов, усталость и боль заволокли все окружающее  туманом,
и вскоре бесконечные ряды всадников стали казаться Язону сном. Они скакали
безостановочно до рассвета, лишь тогда Темучин дал небольшую остановку для
того, чтобы накормить и  напоить  моронов,  перед  второй  частью  похода.
Возможно, эта остановка и помогла моронам, но она прикончила Язона.
     Вместо того, чтобы спешиться, он сполз со своего морона на  землю,  а
когда попытался встать, ноги не слушались его. Керк поставил его на ноги и
отвел  в  круг  пиррян,   позаботившись   об   обоих   моронах.   Наконец,
чувствительность  вернулась  в  его  оцепеневшие  ноги,  принеся  с  собой
нестерпимую боль. Его бедра  были  покрыты  кровью,  те  места,  где  кожа
терлась о седло, превратились в сплошную рану.  Он  позволил  себе  легкую
инъекцию болеутоляющего и  стимуляторов,  и  рейд  продолжался...  Язон  с
ненавистью думал,  что  он  держится  с  помощью  наркотиков.  Когда  рейд
кончится, начнется настоящая битва, и вот тогда ему  потребуются  все  его
физические  и  умственные  способности.  Поэтому  самые  сильнодействующие
средства нужно было беречь до того времени.
     С другой стороны он мог гордиться собой. Уже не один всадник и  морон
погиб в этом бесконечном рейде, а он, чужеземец, еще  недавно  никогда  не
видевший морона, продолжал путь. Едва  продолжал.  Некоторые  животные  не
выдерживали напряжения и пали. Некоторые всадники заснули, упали с седел и
были раздавлены. Попасть под ноги бегущих моронов означало верную смерть.
     Если Слат уже видна, значит пора использовать наркотики,  которые  он
сохранил. Щурясь при  свете  послеполуденного  солнца,  пытаясь  пробиться
взглядом  сквозь  облака  пыли,  он  разглядел  в  темноте  облака  разрез
возвышающейся горы. Слат, долина,  которую  они  должны  захватить,  чтобы
одержать победу. Однако теперь прием наркотиков  для  него  важнее  многих
побед. Негнущимися руками он нащупал аптечку и прижал ее к руке.
     Когда лекарство подействовало  и  завеса  усталости  отступила,  Язон
понял, что Темучин сошел с ума.
     - Он призывает атаковать! - Крикнул  он  Керку,  когда  до  его  ушей
донесся звук рога. - После такого рейда...
     - Конечно, - сказал Керк. - Он действует правильно.
     Действует правильно... Он выигрывает войны и убивает людей...
     Разъяренный морон, визжа от боли из-за глубоко вонзившихся в его бока
шпор, встал на дыбы и сбросил седока под ноги других животных. Это была не
единственная смерть. Но атака уже началась.
     Армия втягивалась в устье долины. Лучники спешились и карабкались  по
стенам,  чтобы  поддержать  своей  стрельбой  двигающуюся  внизу  колонну.
Передние воины стремительно исчезали в долине, а армия продолжала  входить
в нее. Облако пыли закрыло вход. Пирряне атаковали вместе со всеми, а Язон
направился к знаменам Темучина, как ему и было  приказано.  Личная  охрана
вождя пропустила его.
     Темучин дослушал доклад связного, потом повернулся к Язону.
     - Готовь бомбы, - приказал он.
     -  Зачем?  -  Спросил  Язон  и  поторопился  добавить,  увидев  гнев,
вспыхнувший в глазах вождя.  -  Что  я  должен  разрушить  этими  бомбами?
Приказывай, великий Темучин, я повинуюсь. - Гнев исчез так же быстро,  как
и вспыхнул.
     - Битва началась так, как и предыдущие, - сказал вождь. - Мы  застали
их врасплох, здесь только обычный гарнизон.  Нижние  укрепления  взяты,  и
сейчас бой  идет  за  верхние.  Они  представляют  собой  каменные  стены,
упирающиеся в боковые утесы. Стрелы не  могут  достать  обороняющихся.  Мы
вынуждены атаковать пешком, медленно, укрываясь щитами,  и  несем  большие
потери. Таким путем взять укрепления нельзя. Мы много раз уже пытались это
сделать. Одно за другим брали мы укрепления и двигались  вверх  по  долине
Слат. Но прежде чем мы доходили до другого конца долины,  прибывали  новые
подкрепления, и дальнейшая битва была бессмысленной. На этот  раз  я  буду
действовать иначе.
     - Догадываюсь. Ты хочешь пороховыми бомбами  разрушить  укрепления  и
проложить дорогу атакующим.
     - Верно.
     - Тогда я, первый гранатометчик Счастья, готов к бою. Мне понадобится
помощь людей моего племени. Они могут бросать лучше и дальше, чем я.
     - Приказ будет отдан.
     К тому времени, когда Язон отыскал вьючных моронов, распаковал первую
партию бомб, прибыли пирряне - Керк и двое других,  потные  и  пыльные  от
схватки,  но  смотревшие  с  угрюмым  удовольствием,  которое   доставляет
пиррянам битва.
     - Можешь бросить несколько бомб? - Спросил Язон у Керка.
     - Конечно, каков их механизм?
     - Я его усовершенствовал. Темучин не склонен  выслушивать  извинения.
Поэтому-то мне нужны были бомбы, которые обязательно взорвутся. - Он  взял
одну глиняную бомбу и указал на фитиль из ткани. -  Этот  фитиль  пригоден
только для производства искр. Ты зажжешь  и  его.  Пусть  он  как  следует
подымит, потом выдерни его. К концу каждого фитиля привязана микрограната,
после того, как выдернешь фитиль гранаты, у тебя будут три секунды,  чтобы
метнуть бомбу и скрыться.
     Достав кремень и кусок  стали  из  своей  сумки,  Язон  нагнулся  над
горшком и начал высекать огонь. Искры  вспыхивали  и  гасли.  Краем  глаза
убедившись, что за ним никто не наблюдает, Язон  быстро  зажег  зажатую  в
руке зажигалку. Язычок пламени вырвался наружу и поджег трут.
     - Можно начинать, - сказал он, протягивая дымящийся горшок  Керку.  -
Ты смог бы бросить эту гранату гораздо дальше меня?
     - Дальше и точнее.
     - Да, и это тоже, конечно. Я с остальными буду подавать тебе бомбы  и
прикрывать в случае контратаки. Начинаем.
     Они спустились с моронов и пешком  пошли  в  долину  Слат.  Атакующие
войска все еще двигались вверх, и им приходилось прокладывать  путь  вдоль
стен, чтобы не быть  растоптанными.  Пройдя  немного  вглубь  долины,  они
встретили первые следы битвы - раненых солдат, которые  пробирались  вдоль
стен, чтобы не быть смятыми атакующей стороной. Тот, кто  не  успевал  это
сделать, превращался  в  красное  месиво  на  пыльной  поверхности  скалы.
Встречались отдельные мертвые  мороны.  Их  массивные  туши  торчали,  как
окровавленные валуны. Тут Слат сужалась и ее склоны  делались  еще  круче.
Они обнаружили, что движутся по козьей тропе,  держась  за  скалы  руками,
чтобы не упасть. И вот перед ними первое укрепление. Это была  грубая,  но
прочная  стена  из  обломков  скалы,  перегородившая  узкое  ущелье.  Язон
вскарабкался по обломкам, чтобы заглянуть внутрь. Им нужно было знать, как
устроены эти укрепления, чтобы лучше разрушить их. Защитники,  приземистые
люди в пыльных шкурах, каждый  с  черепом  ласки,  укрепленным  на  шлеме,
лежали там, где их застала смерть.  Их  тела  были  утыканы  стрелами,  их
большие пальцы отрезаны. Жуки-навозники в твердом панцире  уже  появились,
как из-под земли и принялись за работу.
     - Если они все похожи на это, то у нас не будет особых затруднений, -
сказал Язон, спрыгивая вниз, чтобы присоединиться  к  остальным.  -  Камни
только сложены вместе, и не  видно  никаких  следов  известки.  Даже  если
граната не убьет всех защитников, она пробьет брешь, через которую  смогут
ворваться парни Темучина.
     - Ты оптимист, - сказал Керк, занимая свое место впереди. - Это  лишь
передовое укрепление. Главные преграды лежат выше.
     - Лучше быть оптимистом, чем пессимистом. Я  верю  в  то,  что  когда
кончится эта варварская война, я останусь живым.
     Идти по склонам дальше было  невозможно.  Им  пришлось  спуститься  и
продолжать свой путь среди солдат. Склоны становились все отвеснее, долина
сужалась, и Язон оценил все трудности, возникающие перед теми, кто пытался
прорваться через это тщательно охраняемое ущелье. Всех  моронов  отправили
назад, и атакующие шли пешком. Стрела ударила в скалу над головой Язона  и
упала к его ногам.
     - Мы на передовой линии, - сказал Язон. - Подождите, пока я  посмотрю
вперед.
     Он забрался на один из массивных валунов, заполнявших узкое ущелье и,
низко надвинув шлем, осторожно поднял голову над  валунами.  Немедленно  в
вершину ударила стрела, и Язон быстро нагнул голову,  оставив  лишь  узкую
щель между шлемом и камнем.
     Продвижение вперед приостановилось. Из двух укреплений, расположенных
на противоположных  сторонах  ущелья,  простреливалось  все  пространство.
Защитники стреляли из щелей между камнями и были недосягаемы для ответного
огня.
     Войска Темучина  несли  огромные  потери.  Защищенные  только  своими
щитами, быстро перебегая от одного камня  к  другому,  воины  продвигались
вперед.
     И умирали.
     - Дальность около сорока метров, - сказал Язон, соскакивая на  землю.
- Сможешь бросить гранату так далеко?
     - С легкостью, - ответил Керк. - Но сначала хочу увидеть расстояние.
     Он занял место, которое покинул  Язон,  быстро  взглянул  и  соскочил
обратно.
     - Это укрепление больше остальных. Для  него  потребуется  не  меньше
двух бомб. Я зажгу одну, передам тебе горшок с трутом, выступлю  вперед  и
брошу бомбу. А ты пока зажжешь вторую и дашь мне, как  только  я  отправлю
первую. Понял?
     - Абсолютно! Начинаем.
     Язон  развязал  узел  с  бомбами  и  взял  одну.  Ближайшие   солдаты
внимательно смотрели. Он разжег ложный фитиль, раздул дымное пламя,  вышел
из-под защиты скалы и подав бомбу Керку, торопливо зажег  вторую  бомбу  и
стоял готовый подать ее.
     С раздражающим спокойствием Керк  увернулся  от  звякнувшей  о  скалу
стрелы. Другая стрела ударила его в нагрудник. Он  опустил  бомбу,  смочил
слюной палец и поднял его над головой, чтобы определить направление ветра.
Язон переступил с ноги на ногу и  крепко  сжал  зубы,  чтобы  не  крикнуть
пиррянину: "Быстрее!"
     Еще несколько стрел пролетело мимо до того, как Керк был удовлетворен
и вновь взял бомбу в руки. Язон  видел,  как  он  большим  и  указательным
пальцем выдернул фитиль и единым толчком всех мускулов бросил бомбу.
     Это был классический толчок. Бомба по крутой траектории  пролетела  к
укреплениям. Язон  всунул  в  протянутую  руку  Керка  вторую  бомбу,  она
последовала за первой так же быстро, и обе бомбы одновременно оказались  в
воздухе.
     Керк стоял на месте, и Язон преодолев инстинкт  самосохранения,  тоже
высунулся из-за скал, следя за двумя черными точками над укреплениями.
     Прошло несколько мгновений, затем каменная стена взлетела в воздух  и
рассыпалась обломками. Язон заметил множество тел в проломах, но  тут  ему
пришлось укрыться от града камней.
     - Весьма удовлетворительно, - сказал на это Керк, прижимаясь к  камню
рядом с Язоном, в то время, как вокруг них падал каменный дождь.
     - Надеюсь с остальными справимся так же легко.
     Конечно, больше так легко  не  было.  Защитники  быстро  поняли,  что
человек, бросающий  что-то,  ответственен  за  разрушение,  и  когда  Керк
появился снова, он был вынужден укрыться от тучи стрел.
     - Придется менять тактику, -  сказал  Керк  и  автоматически  погасил
фитиль.
     - Ты испугался? Почему вы остановились? - Раздался гневный  голос  и,
повернувшись, Керк оказался лицом к лицу  с  Темучином,  который  подошел,
укрываясь за щитами своей личной охраны.
     - Осторожность выигрывает сражения, а страх проигрывает. Я  выигрываю
это сражение для тебя, - голос Керка был  полон  холодного  гнева,  как  и
голос вождя.
     - Осторожность или трусость удерживает тебя за этим  камнем,  хотя  я
приказал разрушить укрепления?
     - Осторожность или трусость удерживает тебя здесь, вместо того, чтобы
вести свои войска в битву?
     Темучин издал звериный хрип и потянулся за мечом. Керк поднял  бомбу,
готовый  ударить  противника.  Язон  глубоко  вздохнул   и   встал   между
разъяренными противниками.
     - Смерть любого из вас  поможет  врагу,  -  сказал  он,  обращаясь  к
Темучину, так как был уверен, что Керк не ударит сзади. - Солнце  уже  над
холмами, и если мы не возьмем укрепления до темноты, будет слишком поздно.
Ночью к ним могут подойти подкрепления, и это будет концом кампании.
     Темучин хотел ударом меча отбросить Язона, а Керк перехватил его руку
стальными пальцами, собираясь убрать его с пути. Но Язон преодолел приступ
боли и сказал: - Прикажи остальным пиррянам  явиться  сюда,  пусть  они  и
воины кидают камни в укрепления. Они не нанесут  защитникам  ущерба,  зато
лучники не будут знать, кто на самом деле бросает бомбы.
     Меч  заколебался,  пальцы  ослабили  свой  захват.  И  Язон  поспешил
добавить: - Для одного человека выходить  под  концентрированный  огонь  -
верная смерть. Но если мы сумеем распылить огонь,  то  сможем  пройти  всю
дол