в племя Шейнина из клана Крысы...
     - Я могу показать... - Прервал его Язон.
     Темучин повернулся к нему, приблизил свое лицо так, что  Язон  ощутил
его дыхание на своих щеках, и сказал:
     - Заговоришь еще раз без моего разрешения - умрешь!
     Язон молча кивнул. Он знал,  что  и  так  перегнул  палку.  Помолчав,
Темучин отвернулся к офицеру:
     - Отправляйся к Шейнину  и  прикажи  ему  выдать  тех,  кто  захватил
пиррянских слуг. Приведи их сюда.
     Аханк побежал  к  выходу,  салютуя  по  пути;  в  окружении  Темучина
повиновение расценивалось выше вежливости.  Темучин  в  дурном  настроении
ходил  взад  и  вперед,  офицеры  молча  отступили  к  стенам,   некоторые
выскользнули  наружу.  Только  Язон  стоял  прямо  -  даже  тогда,   когда
разъяренный вождь помахал перед его носом кулаком.
     - Почему я позволяю тебе  все  это?  -  Он  спросил  его  с  холодной
яростью. - Почему?
     - Могу я ответить? - Спросил Язон спокойно.
     - Говори, - проревел Темучин, нависая над ним, как падающая гора.
     - Я вышел из  камача  Темучина  потому,  что  это  была  единственная
возможность добиться справедливости. Я был уверен в справедливости вождя.
     Темучин молчал, но глаза его гневно сверкали.
     - Жонглеры не знают племени и не носят тотема. Так и должно быть, ибо
они ходят от племени к племени и не должны хранить верность. Но  я  должен
сказать тебе, что родом я из племени пиррян. Они прогнали меня, и  поэтому
я стал жонглером.
     Темучин не  задал  напрашивающегося  вопроса,  и  Язон  был  вынужден
продолжать. Нельзя было допустить, чтобы молчание затянулось.
     - Я должен был уйти, потому что... мне  трудно  об  этом  говорить...
сравнительно с другими пиррянами... я слишком слаб и труслив...
     Лицо Темучина налилось кровью. Он разразился хохотом. Все еще хохоча,
он подошел к трону и упал на него. Никто не знал, что делать; поэтому  все
молчали. Язон позволил себе  слегка  улыбнуться,  но  ничего  не  сказать.
Темучин знаком подозвал слугу  с  кожаным  кувшином  ачада  и  выпил  один
глоток. Хохот перешел в хихиканье, потом совершенно замер. Вождь снова был
холоден, он полностью овладел собой.
     - Я доволен, - сказал он. - Мне редко приходится смеяться. Ты слишком
умен, пожалуй, даже слишком, когда-нибудь ты умрешь из-за этого. Продолжай
рассказ о пиррянах.
     - Мы живем в горных долинах севера и редко спускаемся на равнину.
     Язон подготовил этот  рассказ  еще  до  присоединения  к  кочевникам:
теперь было время использовать его. - Мы верим в силу, но верим и в закон.
Но мы редко покидаем наши долины и убиваем всех, кто нарушит наши границы.
Наш тотем Орел, он означает силу и любая наша женщина  может  убить  воина
голыми руками. Мы слышали, что Темучин принес на  равнины  закон,  поэтому
меня послали сюда, чтобы я узнал  правду.  Если  это  правда,  то  пирряне
присоединятся к Темучину...
     Оба они взглянули на внезапную помеху - Темучин, так как  послышались
крики команды и группа моронов остановилась у входа в камач - Язон, потому
что приемник слабым голосом произнес: - Язон.  -  Он  не  понял,  кто  это
говорит, Мета или Гриф.
     Аханк и его воины вошли в камач, таща за  собой  пленников.  Их  было
двое. Один раненый, истекал кровью, другой был невредим. Язон узнал в  них
кочевников из племени Шейнина. Внесли и положили у  стены  Мету  и  Грифа,
окровавленных, избитых, неподвижных. Гриф открыл один неповрежденный глаз,
сказал "Язон" и снова потерял сознание. Язон двинулся к  ним,  но  овладел
собой и заставил себя остановиться. Сжав кулаки так, что ногти врезались в
ладони.
     - Докладывай, - сказал Темучин.
     Аханк выступил вперед.
     - Мы сделали так, как ты приказал,  Темучин.  Быстро  прибыли  в  это
племя и Шейнин указал нам камач. Мы пошли туда и вынуждены  были  убивать,
чтобы заставить их подчиниться. Двое  захвачены  в  плен.  Рабы  дышат,  я
думаю, они живы.
     Темучин в очевидной задумчивости потер подбородок.
     Язон заговорил:
     - Могу я получить у Темучина разрешение задать вопрос?
     Темучин пристально посмотрел на него, затем кивнул в знак согласия.
     - Какое наказание следует за неповиновение приказу и за  нападение  в
пределах лагеря?
     - Смерть. Разве есть другое наказание?
     - Тогда я отвечу на вопрос, который ты задал раньше. Ты хочешь знать,
каковы пирряне. Я самый слабый из них. Я убью этого  нераненного  пленника
одной рукой, вооруженный лишь одним кинжалом и одним ударом - неважно, как
он будет вооружен. Даже если ему дадут меч. Он выглядит хорошим воином.
     - Да, - сказал Темучин, глядя на рослого и сильного человека, который
был на голову выше Язона. - Это хорошая мысль.
     - Привяжи мне руку, - сказал Язон ближайшему охраннику,  заведя  свою
левую руку за спину. Пленник все равно  обречен  на  смерть,  и  если  его
смерть  принесет  пользу,  то  этот  человек  искупит  все   свои   грехи.
"Становишься лицемером, Язон?" - Спросил он сам себя,  и  не  нашелся  что
ответить: в обвинении была правда. Он всегда ненавидел смерть и  ярость  и
стремился их избегать. А теперь активно их искал.
     Когда он взглянул на потерявшую сознание Мету, скрюченную на полу  от
боли, нож запросился ему в руку.  Демонстрация  необычных  боевых  качеств
заинтересует  Темучина.  А  этот  невежественный  варвар  с  самодовольной
улыбкой, так или иначе обречен на смерть.
     Или он будет убит, если не  сумеет  достаточно  ловко  сформулировать
свое предложение. Если противнику дадут копье или дубину, он  в  несколько
минут расправится с Язоном.
     Язон не изменил выражение лица, когда охрана освободила воина и Аханк
протянул ему свой собственный длинный двуручный меч. Добрый старый  Аханк:
иногда полезно заводить врагов. Он все  еще  помнил  свою  сжатую  руку  и
пытался отомстить.
     Язон извлек из ножен свой нож с широким лезвием.  Это  был  необычный
нож. Язон сам выковал и закалил его по древнему способу. Нож был шириной в
ладонь, одна его сторона была заострена вдоль лезвия,  другая  не  меньше,
чем наполовину. Нож мог вонзиться и весил около двух килограмм.  И  сделан
он был из лучшей инструментальной стали.
     Человек с мечом крикнул и взмахнув им в воздухе, прыгнул вперед. Один
удар должен был решить схватку. Он вложил в этот  удар  весь  свой  вес  -
никакой нож не мог противостоять ему. Язон спокойно стоял и ждал.
     Только  когда  меч  опускался,  он  прочнее  утвердился  на  ногах  и
подставил под удар свой нож. Лезвие приняло на себя всю  силу  удара.  Нож
чуть не выпал у него из рук. Язон вынужден  был  опуститься  на  колено...
Раздался резкий звон и меч нападающего раскололся пополам.
     Язон успел мельком заметить растерянное  выражение  лица  противника,
который продолжал сжимать в руке обломок меча. Сила удара  заставила  руку
Язона дернуться вниз и он продолжил это движение, еще более опустив нож, а
затем двинув его вверх.
     Острие прорвало кожаную одежду, и нож по рукоять погрузился в  живот.
Оттолкнувшись от земли, Язон поднялся, изо всей силы налег на нож и  нанес
глубочайшую и ужаснейшую рану, разрезав все внутренние органы  противника,
так что лезвие остановилось только  у  ключицы.  Глаза  у  его  противника
закатились, и Язон понял, что тот мертв.
     Язон выдернул нож и сделал шаг назад. Труп упал у его ног.
     - Я хочу взглянуть на нож, - сказал Темучин.
     - В наших долинах хорошее железо, - сказал Язон, наклоняясь и вытирая
нож об одежду убитого. - Мы изготавливаем добрую сталь. - Он подбросил нож
в воздухе, поймал его и подозвал воина. - Держи раненого, вытянув ему шею,
- сказал он.
     Раненый  пытался  бороться,  но  затем  погрузился  в  апатию   перед
неизбежной смертью. Воины  держали  его,  еще  один  обеими  руками  отвел
грязные волосы и держал его лицом вниз, обнажив шею. Темучин подошел, взял
нож, взвесил его в руке и поднял его над головой.
     Единым усилием мускулов он опустил нож на шею, и мясистый звук "чанк"
нарушил тишину камача.
     Солдат сделал шаг  назад,  отрубленная  голова  выпала  из  его  рук.
Брызжущее кровавой струей тело дернулось и было  бесцеремонно  оттащено  в
сторону.
     - Мне нравится этот нож, - сказал Темучин. - Я беру его себе.
     - Я хотел подарить его тебе, - сказал Язон,  кланяясь,  чтобы  скрыть
недовольный вид. Он должен был знать, что так и случится. Что ж, это всего
лишь нож.
     - Ваши люди знают древнюю  науку?  -  Спросил  Темучин,  отдавая  нож
слуге, чтобы тот вытер его. Язон все время был настороже.
     - Не больше, чем остальные племена, - был его ответ.
     - Никто из них не может делать такого железа.
     - Это старый секрет, передаваемый от отца к сыну.
     - Могут быть и другие старые секреты? - Теперь его голос был  холоден
и резок, как сталь.
     - Возможно.
     - Есть один утраченный секрет, о котором ты может быть  слышал.  Одни
называют его "порохом", другие "взрывчаткой". Ты знаешь, что это такое?
     Действительно, что я знаю об этом? - Язон напряженно размышлял, следя
за выражением вождя. Что может варварский жонглер знать об  этом?  И  если
это ловушка, то что должен Язон ответить?



                                    9

     Мета не протестовала, когда Язон смыл кровь и грязь с ее ран и смазал
их дезинфицирующей жидкостью. Аптечка наложила четырнадцать швов  на  рану
на голове, но это было сделано, пока Мета была без сознания, а потом  Язон
покрыл выбритое место повязкой. После этого  она  пришла  в  себя,  но  не
двигалась и не жаловалась, когда ему  пришлось  положить  два  шва  на  ее
разбитую верхнюю губу.
     Гриф тяжело дышал и стонал из глубины мехов, которыми укрыл его Язон.
Раны мальчика были большей частью поверхностными  и  аптечка  посоветовала
покой, с чем Язон был вполне согласен.
     - Теперь все, - сказал Язон. - Тебе нужно отдохнуть.
     - Их было слишком много, - сказала Мета, - но  мы  сделали  все,  что
могли. Дай мне зеркало. Они удивили меня, напав вначале  на  мальчика,  но
это был хитрый план. Гриф в конце концов упал. Тогда  они  набросились  на
меня, и я  не  могла  больше  говорить  с  тобой.  -  Она  взяла  у  Язона
полированное зеркало, мельком взглянула в него и протянула  обратно.  -  Я
ужасно выгляжу. Это была короткая схватка, я не помню ее ясно. У многих из
них были дубинки, а женщины старались ударить меня по ногам. Я убила троих
или четверых, прежде чем упала. Что произошло дальше? - Язон взял  кожаный
мешок с ачадом, открыл его горлышко.
     - Выпьешь? - Спросил он, но Мета отрицательно  покачала  головой.  Он
сделал большой глоток. - Опуская подробности, просто скажу, что  я  послал
за вами отряд воинов. Они привезли вас обоих и  несколько  членов  племени
Крысы - все они теперь мертвы. Я сам убил  одного  из  них,  здорового,  в
лучшем пиррянском стиле и не испытываю ни малейшего чувства стыда. Но  мне
пришлось отдать свой нож  Темучину,  который  немедленно  заметил  высокий
уровень технологии пиррян. Я очень рад, что ковал его вручную и что  следы
этого  заметны  на  лезвии.  Он  спросил,  знаем  ли   мы,   пирряне,   об
огнестрельном оружии и это испугало меня. Я увернулся от  ответа,  сказав,
что ничего не знаю - только слухи и название, но, возможно, другие в нашем
племени знают больше.
     - Он вспомнит об  этом  в  свое  время,  я  думаю.  Тебе  не  следует
разговаривать с этим парнем.
     - Но он хочет, чтобы мы переехали. На рассвете мы снимаем наш камач и
переедем в другой лагерь, сказав "до свидания" Шейнину и  его  племени.  А
чтобы мы не передумали, здесь снаружи ждет взвод воинов Темучина. Я еще не
решил, считать себя пленником или нет.
     - Я знаю, что выгляжу ужасно, - сказала она, кивая головой.
     - Для меня ты выглядишь отлично, дорогая, - ободряюще сказал ей Язон.
     Он настроил аптечку на "полный покой" и прижал ее к руке Меты. Она не
протестовала. С чувством вины, с сознанием, что он  один  ответственен  за
перенесенную ими боль, Язон уложил ее на меха рядом с мальчиком и укрыл их
обоих. Что за безумная глупость заставила его впутать женщину и ребенка  в
это убийственное дело?
     Потом он вспомнил, что условия здесь намного лучше, чем на  Пирре,  и
что он, возможно, спас им жизнь, увезя сюда. Он смотрел на их раны и ушибы
и думал, что они может быть, поблагодарят его за это когда-нибудь.
     Утром раненые пирряне уже смогли выбраться из  камача,  поэтому  Язон
смог организовать его разборку солдатами. Убирать камач - женская  работа,
но Язон не позволил ни одной женщине из  племени  Шейнина  приблизиться  к
нему. Он был уверен, что после недавних смертей, вражда к ним усилилась  и
вовлекла большую часть племени. Но Язону пришлось отдать солдатам  большую
часть своего первосортного ачада, только тогда они согласились взяться  за
работу и загрузить эскунг. Язон помог сесть Мете и Грифу,  привязал  их  и
укутал мехами,  и  маленький  караван  выступил,  сопровождаемый  мрачными
взглядами.
     В лагере Темучина было достаточно  женщин,  чтобы  выполнить  эту  не
мужскую работу, так что мужчины лишь стояли и  смотрели,  что  и  было  их
основным занятием. Язон не мог присматривать за работой.  Он  поручил  это
Мете, так как ему было приказано явиться к Темучину.
     Два охранника у входа в камач вождя с опаской посторонились при  виде
Язона. В конце концов он заслужил авторитет у рядовых воинов. Темучин  был
один, он держал покрытый кровью нож  Язона.  Язон  остановился,  но  потом
успокоился, видя, как Темучин быстрым взмахом послал нож в туловище  козы,
служившее ему мишенью. Нож вонзился по рукоятку.
     - Этот нож хорошо уравновешен, - сказал Темучин. - Его легко метать.
     Язон молча кивнул, он понимал, что не для обсуждения достоинства ножа
вызвал его вождь.
     -  Рассказывай  все,  что  знаешь  о  порохе,  -  приказал   Темучин,
наклоняясь и извлекая нож из туши.
     - Я мало что могу сказать.
     Темучин выпрямился и взглянул на Язона, пробуя острие ножа  на  своей
мозолистой ладони.
     - Рассказывай все, что знаешь. Немедленно. Если бы у тебя был  порох,
мог бы ты его взорвать с большим шумом?
     Язон оказался в сложном положении. Если Темучин решит, что  он  лжет,
большой нож окажется в его внутренностях с такой же  легкостью,  как  и  в
туше козы. Вождь кое-что  несомненно  знал  о  свойствах  пороха,  поэтому
нельзя было обманывать его. Нужно было принимать решение.
     -  Хотя  я  сам  никогда  не  видел  пороха,  я  слышал,  что  о  нем
рассказывали. Я знаю как сделать, чтобы он взорвался.
     - Я так и думал, что ты знаешь, - нож с глухим  стуком  погрузился  в
тушу. - Я думаю, что ты знаешь много такого, о чем не говоришь мне.
     - Бывают секреты, которые человек клянется не разглашать. Но  Темучин
мой хозяин, и я буду помогать ему, чем только могу.
     - Хорошо, не забывай этого. Теперь скажи, что ты  знаешь  о  людях  в
низинах.
     - Ничего,  -  удивленно  ответил  Язон.  Для  него  этот  вопрос  был
полнейшей неожиданностью.
     - Не только ты, никто не знает. Пора это изменить. Я кое-что  знаю  о
жителях низин и собираюсь узнать больше. Я отправляюсь туда, ты поедешь со
мной. Я хочу узнать все о порохе. Приготовься, мы  выедем  в  полдень.  Ты
единственный, кто знает, что это простая не охотничья экспедиция, поэтому,
если дорожишь жизнью, не проговорись никому.
     - Я скорее умру, чем скажу кому-нибудь хоть слово.


     Язон возвращался в свой камач в глубокой задумчивости. Он  немедленно
рассказал все Мете.
     - Звучит очень странно,  -  сказала  она,  с  трудом  наклоняясь  над
костром, так как тело ее еще болело от перенесенных побоев. - Я голодна  и
не могу разжечь костер.
     - Думаю, что у нас не самый первосортный помет моронов.  Его  вначале
нужно как следует высушить, тогда он будет хорошо гореть. Мне тоже кажется
это довольно странным. Как  он  сможет  спуститься  с  вертикальной  стены
десятикилометровой высоты? Но он кое-что несомненно знает о порохе.  Вы  с
Грифом нуждаетесь в чем-то более питательном, чем  жесткое  мясо  козы.  Я
возьму два пакета.
     Мета с топором стояла у входа, чтобы Язону никто не  мешал  открывать
сейф. Он достал два пакета и вскрыл их, потом указал на радио.
     - Свяжитесь с Керком.  Пусть  он  знает  обо  всем  происшедшем.  Мне
кажется, что здесь вы будете в безопасности, но  если  будут  какие-нибудь
осложнения, скажете ему, чтобы он вас забрал.
     - Нет. Мы останемся здесь до  твоего  возвращения.  -  Она  погрузила
ложку в еду и принялась есть. Гриф взял второй пакет, а Язон тем  временем
стоял у входа на страже. - Спрячьте оболочки пакетов в сейф, потом  найдем
место, где их можно будет закопать.
     - Не беспокойся о нас. Мы сумеем за себя постоять, - коротко  сказала
ему Мета.
     - Да, - согласился Гриф без  улыбки.  -  Эта  планета  гораздо  легче
Пирра. Только еда плохая.
     Язон смотрел на них - избитых, но  непобежденных.  Он  открыл  рот  и
вновь закрыл: ему действительно нечего было им сказать.
     Он упаковал в кожаную сумку припасы,  которые  могли  понадобиться  в
пути, прихватил микропередатчик,  скользнувший  в  полую  рукоять  боевого
топора. Этот топор и короткий  меч,  составляли  все  его  вооружение.  Он
пытался использовать и лук, но безуспешно, поэтому он отказался  от  этого
оружия. Повесив на левую руку меч, он попрощался и вышел.
     Подъехав на своем мороне, Язон увидел, что  для  экспедиции  собрался
отряд человек в пятьдесят. У них не было с собой запасов продовольствия  и
снаряжения.  Ясно,  что  они  не  рассчитывали  на   долгое   путешествие.
Перехватив несколько враждебных взглядов, Язон понял, что он  единственный
чужак среди них.  Остальные  были  либо  офицерами  высокого  ранга,  либо
ближайшими союзниками Темучина, либо членами его клана.
     -  Я  тоже  могу  хранить  тайну,  -  сказал  Язон  Аханку,   который
нахмурившись подъехал к нему, но в ответ получил  лишь  порцию  проклятий.
Как только появился вождь - все выступили двойной колонной, следуя за ним.
     Поездка была  трудной.  И  Язон  был  благодарен  тем  предшествующим
неделям, что он провел в седле. Вначале они двинулись к подножью холмов на
западе, но как только лагерь скрылся и они были уверены, что их  никто  не
видит, отряд повернул на юг и поехал быстрее. Горы  окружили  их  со  всех
сторон, они двигались от одного ущелья к другому,  все  время  поднимаясь.
Язон, дыша сквозь меховой шарф, не мог представить себе,  что  разрывающий
горло воздух  может  быть  таким  холодным,  но  других  это  казалось  не
беспокоило...
     На заходе солнца они наскоро перекусили холодной пищей  и  продолжали
двигаться. Язон вполне одобрил это: он чуть не примерз к  земле  во  время
короткой остановки. Теперь они ехали в ряд. Дорога была такой  узкой,  что
Язон подобно многим другим, спешился и взял своего морона за  узду,  чтобы
хоть немного согреться, идя пешком. Холодный свет звездного  неба  освещал
путь.
     Оказавшись на границе двух долин, Язон посмотрел направо и  увидел  в
дали между двумя скалами серое море. Море! Он  остановился  так  внезапно,
что его чуть не сбил шедший сзади морон.
     Нет, это не может быть морем. Они же в середине континента. И слишком
высоко. Но понимание пришло позже - это действительно было море,  но  море
облаков. Язон смотрел на него, пока поворот тропы не скрыл от него их вид.
Теперь тропа вела вниз,  и  он  понял,  почему.  Где-то  впереди  -  конец
плоскогорья. Здесь, у края пересекавшего весь континент обрыва,  кончалась
территория кочевников. Каменная стена отделяла ее от равнин  внизу.  Здесь
менялся климат.
     Теплые южные ветры встречали преграду - обрыв,  поднимались  вверх  и
конденсировались в облака, которые обрушивались на низины  в  виде  дождя.
Язон задавал себе вопрос, видно  ли  солнце  внизу,  под  этим  постоянным
туманным покровом. Сверкающие участки неба свидетельствовали