ледующий предмет, Чака подозвал одного из рабов и бросил предмет в
его корзину, укрепленную у того на спине. После этого раб, нес корзину все
время перед Чакой, а тот внимательно следил, чтобы все найденные  предметы
попадали в корзину. Язон гадал, чтобы это могло быть, а бурчание в желудке
подсказывало ему, что эти предметы съедобны.
     Шедший рядом с Язоном раб вскрикнул и указал на песок.  Язон  посадил
Михая, когда линия остановилась и с интересом следил, как раб копает землю
своей палкой,  обнажая  маленький  зеленый  стебель,  торчащий  из  песка.
Постепенно открылся сморщенный серый предмет, раб сорвал  с  него  зеленые
листья -  это  был  клубень  или  корень.  Он  показался  Язону  таким  же
съедобным, как и камень, но  очевидно  раб  был  другого  мнения,  у  него
потекли слюнки и он имел неосторожность понюхать клубень. Чака рассердился
и, когда раб принес корень, он получил такой сильный пинок, что  с  криком
боли отлетел к своему месту в линии.
     Вскоре после этого  Чака  приказал  остановиться  и  оборванные  рабы
собрались вокруг него, пока Чака рылся в корзине. Он  по  одному  подзывал
рабов и давал один или несколько корней, очевидно,  в  соответствии  с  их
заслугами. Корзина опустела, когда он толкнул  своей  дубинкой  в  сторону
Язона.
     - К'е на х'вас ви? - спросил он.
     - Мио измо остас Язон, миа амико ас та Михай.
     Язон ответил на правильном эсперанто, но Чака,  казалось  его  хорошо
понял, так как он проворчал что-то  и  стал  рыться  в  корзине.  Закрытое
маской лицо было обращено к нему, и Язон чувствовал, что  его  осматривают
внимательные, глубоко спрятанные глаза. Дубинка вновь указала на него.
     - Откуда вы пришли? Это ваш корабль там загорелся и потонул?
     - Это был наш корабль. Мы прилетели издалека.
     - С другой стороны океана?  -  Очевидно,  это  было  самое  удаленное
место, которое мог представить себе рабовладелец.
     - Верно, с другой стороны океана. - У Язона не было настроения читать
лекцию по астрономии. - Когда нам дадут еду?
     - Ты был богатым человеком в своей стране, у тебя был  корабль,  были
башмаки. Здесь ты раб. Мой раб. Вы оба мои рабы.
     - Я твой раб, мы твои рабы, - покорно ответил Язон. -  Но  даже  рабы
нуждаются в еде. Где же еда?
     Чака порылся в корзине и нашел крохотный увядший корень: он  разломил
его пополам и бросил в песок перед Язоном его часть. Вторую - Михаю.
     - Работай лучше - получишь больше.
     Язон подобрал куски и как мог стер с  них  грязь.  Один  он  протянул
Михаю, а от второго откусил кусочек: песок скрипел на зубах,  а  по  вкусу
корень напоминал  прогорклый  воск.  Потребовалось  немало  усилий,  чтобы
съесть отвратительную еду. Однако он съел. Несомненно это была пища, и  ее
следовало съесть, пока не подвернется что-нибудь получше.
     - О чем вы говорили? - спросил Михай, перетирая пищу зубами.
     - Обменялись ложью. Он думает, что мы его рабы, и  я  согласился.  Но
это лишь временно, - добавил Язон, так как лицо Михая покраснело от  гнева
и он начал подниматься. Язон заставил его сесть. - Мы на чужой планете, вы
ранены, у нас нет пищи, воды, никаких шансов выжить. Единственное, что  мы
можем сделать, чтобы остаться в живых, это идти за этим  старым  уродом  и
делать все, что он говорит. Если ему нравится называть нас рабами,  ладно,
- мы рабы.
     - Лучше умереть свободным, чем жить в цепях.
     - Перестаньте нести чепуху. Лучше жить в цепях и  искать  возможность
избавиться от них. Возможность  выжить  значительно  привлекательнее,  чем
смерть. Кончайте-ка болтать и ешьте. Мы ничего не сможем сделать, пока  вы
не поправитесь.
     Всю оставшуюся часть дня линия рабов  двигалась  по  песку,  и  Язон,
кроме того, что он поддерживал  Михая,  нашел  два  креноджа  -  съедобных
корня. Они остановились перед сумерками  и  с  облегчением  опустились  на
песок. Когда Чака раздавал еду, они получили большую  порцию  -  очевидное
признание успехов Язона. Они были очень  истощены  и  уснули,  как  только
стемнело.
     Следующий день  начался  по  заведенному  порядку.  Поиски  пищи  шли
параллельно невидимому морю и один из  рабов  забрался  на  вершину  дюны,
дававшей им воду. Он увидел что-то интересное, потому что скатился с холма
и дико замахал обеими руками. Чака тяжело  подбежал  к  дюне  и  о  чем-то
поговорил с разведчиком, потом прогнал его от  себя.  Язон  с  нарастающим
интересом смотрел, как Чака развязал сумку, свисавшую с его плеча и извлек
оттуда  эффектно  выглядевший  самострел,  взводя   его   курок   нажатием
специальной рукояти.
     Это  сложное  смертельное  оружие  казалось  совсем  не  на  месте  в
примитивном рабовладельческом обществе и Язон почувствовал желание получше
разглядеть механизм.  Чака  извлек  из  другого  мешка  стрелу  и  зарядил
самострел. Рабы молча сидели на песке, пока  их  хозяин  шел  вдоль  дюны,
потом поднялся на нее, молча пополз на  животе  и  исчез  из  вида.  Через
несколько минут из-за дюны послышался крик боли, все рабы вскочили на ноги
и побежали смотреть. Язон оставил Михая на  песке  и  был  в  первом  ряду
зрителей, которые вскарабкались на холм над берегом.
     Они остановились на  обычном  расстоянии  и  кричали  хвалу  великому
выстрелу и искусству могучего охотника Чака. И Язон убедился, что  в  этих
похвалах была правда.
     Большая, покрытая шерстью амфибия лежала на краю пляжа, из ее толстой
шеи торчала стрела и темная струйка крови сбегала  вниз  и  смешивалась  с
набегавшими волнами.
     - Мясо! Сегодня мясо! Чака замечательный охотник!
     - Да здравствует  Чака,  великий  добытчик  еды!  -  Присоединился  к
остальным Язон. - А когда мы будем есть?
     Хозяин не обращал внимания на своих рабов, он  сидел,  отдуваясь,  на
песке. Немного отдохнув, он  подошел  к  зверю,  вырезал  ножом  стрелу  и
зарядил самострел.
     - Собирайте дрова для костра, - приказал он. - Ты, Списвени, возьмешь
нож.
     Шаркая ногами, Чака отошел, сел на холм и направил самострел на раба,
приблизившегося к убитому животному.  Чака  оставил  свой  нож  в  туше  и
Списвени вытащил его и начал свежевать животное.  Пока  он  работал,  Чака
внимательно следил за ним, держа под прицелом своего самострела.
     - Однако  наш  рабовладелец  доверчивая  душа,  -  пробормотал  Язон,
присоединяясь к искавшим дрова.
     Чака, по-видимому, опасался убийц  и  держал  оружие  наготове.  Если
только Списвени попытался бы использовать нож для чего-нибудь другого,  он
тут же получил бы стрелу в затылок. Весьма эффективно.
     Вскоре набралось достаточно дров для костра и когда Язон вернулся  со
своей долей, росмаро был уже разрублен на куски.  Чака  отогнал  рабов  от
груды  дров  и  извлек  из  сумки  еще  одно   небольшое   приспособление.
Заинтересованный, Язон подошел как можно ближе. Хотя он никогда  не  видел
раньше этого, он сразу  понял  действия  добывавшего  огонь.  Чака  сильно
ударил камнем по куску стали, искры подожгли трут. Чака раздувал их,  пока
не появилось пламя.
     Откуда   появилось   огниво   и   самострел?   Они   были   очевидным
доказательством более высокого уровня культуры, чем тот,  которым  владели
эти   кочевники-рабовладельцы.   Это   было   первое   замеченное   Язоном
доказательство наличия на планете более культурного общества. Позже, когда
они грызли поджаренное мясо, он отвел Михая в сторону.
     - Есть еще надежда. Эти невежественные разбойники никогда  не  сумели
бы смастерить  самострел  или  огниво.  Мы  должны  выяснить,  откуда  это
появилось.  Я  взглянул  на  стрелу,  когда  Чака  извлекал  ее,  и  готов
поклясться, что у нее стальной  наконечник.  Это  означает  индустриальное
общество и возможную межзвездную связь.
     - В таком случае  мы  можем  спросить  у  Чаки,  где  он  их  взял  и
отправиться туда. Должно быть какое-то правительство, мы с  ним  свяжемся,
объясним ситуацию и добьемся отправки на Кассилию. Пока мы не улетим, я не
буду добиваться вашего ареста.
     - Вы очень любезны, - сказал Язон, поднимая бровь.  Михай  совершенно
невозможен и Язон прибег к другому средству в  поисках  слабого  места.  -
Неужели вы по-прежнему хотите отвезти меня на смерть? В конце  концов,  мы
товарищи по несчастью и я спас вам жизнь.
     - Я огорчен Язон. Я вижу: хотя вы и олицетворяете зло, но  не  все  в
вас зло, если бы вы получили соответствующее воспитание, вы  бы  заняли  в
обществе подобающее место. Но мои личные чувства не должны влиять на долг,
вы забыли, что совершили ряд преступлений и должны понести наказание.
     Чака сыто рыгнул из глубины своего шлема-раковины и крикнул рабам:
     - Эй, вы, свиньи, хватит жрать! Вы станете слишком жирными.  Соберите
мясо, еще много времени до сумерек, мы сможем отыскать  немало  креноджей.
Пошевеливайтесь!
     Вновь  образовалась  линия  и  началось  медленное   продвижение   по
пустыне... Было найдено еще много съедобных корней; однажды они  ненадолго
остановились, чтобы наполнить меха водой из ключа,  бьющего  среди  песка.
Солнце клонилось к горизонту; то небольшое тепло,  которое  шло  от  него,
поглощалось грудой облаков. Язон оглянулся и  задрожал  от  холода,  потом
заметил  линию  пятен  у  горизонта.  Он  слегка  толкнул  локтем   Михая,
хромавшего рядом.
     - Взгляните, подходит какая-то компания и интересно,  входит  ли  эта
встреча в программу.
     Занятый своей болью, Михай не обратил на  это  внимания.  Так  же,  к
удивлению  Язона,  поступили  остальные  рабы   и   сам   Чака.   Пятнышки
увеличивались и превратились в ряд людей, занятых, очевидно, тем же  самым
делом. Они брели вперед, осматривая песок и за ними шел хозяин. Две  линии
медленно приближались друг к другу.
     Возле дюны была навалена груда камней. Подойдя  к  ней,  линия  рабов
остановилась; рабы с восклицаниями опустились на песок. Очевидно, это  был
межевой знак, обозначавший границу владений. Чака подошел и поставил  ногу
на один из  камней,  ожидая  пока  приблизится  другая  линия.  Она  также
остановилась  у  межевого  знака;  обе  группы  равнодушно,  без  интереса
смотрели друг на друга и лишь хозяева проявили некоторое оживление. Второй
хозяин остановился за добрых десять шагов от Чаки  и  поднял  над  головой
каменный молоток.
     - Ненавижу тебя, Чака! - проревел он.
     - Ненавижу тебя, Фасимба! - был ответ.
     Обмен проклятиями был столь же формальным, как и па-де-де  в  балете.
Оба потрясли оружием и выкрикнули несколько угроз, потом сели и  принялись
спокойно разговаривать.  Фасимба  был  одет  в  такой  же  отвратительный,
наводящий ужас наряд, как и Чака.  Различие  было  лишь  в  незначительных
деталях. Кроме раковины, на голове у  него  был  череп  росмаро,  усеянный
несколькими дополнительными рядами клыков и рогов. Остальные различия были
незначительными.
     - Я убил сегодня росмаро, второй раз за десять дней, - сказал Чака.
     - Хорошая добыча. А где два раба, которых ты мне должен?
     - Я должен тебе двух рабов?
     - Ты мне должен двух рабов, не прикидывайся дураком.  Я  принес  тебе
железную стрелу от дзертаноджей, а второго раба ты должен взамен убитого.
     - У меня есть два  раба  для  тебя.  Вчера  я  захватил  двух  рабов,
приплывших из-за океана.
     - Отличная добыча.
     Чака пошел вдоль линии рабов, пока не  подошел  к  оплошавшему  рабу,
который днем вызвал его гнев. Поставив его на ноги, он подтолкнул  его  ко
второй толпе.
     - Хороший раб, - сказал  он,  провожая  это  свое  имущество  сильным
пинком.
     - Слишком тощий.
     - Нет, сплошные мускулы. Хорошо работает и ест немного.
     - Ты лжец!
     - Ненавижу тебя, Фасимба!
     - Ненавижу тебя, Чака! А где же второй раб?
     - Есть чужеземец из-за  океана.  Он  сможет  рассказать  тебе  многое
весьма забавное и будет хорошо работать.
     Язон во-время увернулся, но пинок был все же достаточно силен,  чтобы
свалить его. Прежде чем он смог  встать,  Чака  поймал  Михая  за  руку  и
перетащил через невидимую  линию,  разделяющую  группу.  Фасимба  подошел,
осмотрел его, подталкивая носком ноги.
     - Плохо выглядит, большая дыра в голове.
     - Он хорошо работает, - сказал Чака, -  а  голова  почти  зажила.  Он
очень силен.
     - Ты дашь мне другого, если он умрет? - с сомнением спросил Фасимба.
     - Дам, ненавижу тебя, Фасимба!
     - Ненавижу тебя, Чака!
     Стада рабов поднялись и побрели обратно, каждое в свою сторону.  Язон
крикнул Чаке: - Подожди, не отдавай моего друга, мы вдвоем будем  работать
лучше, ты можешь избавиться от кого-нибудь другого...
     Рабы вытащили глаза, а Чака повернувшись, поднял дубинку.
     - Замолчи. Ты раб. Если еще  один  раз  скажешь  мне,  что  я  должен
делать, я убью тебя.
     Язон замолчал. Это было единственное, что ему оставалось  делать.  Он
не сомневался в судьбе Михая: если он даже выживет после  ранения,  он  не
такой человек, чтобы смириться с жизнью раба. Однако, Язон не  мог  больше
пытаться выручить его. Отныне он будет заботиться только о себе.
     Они сделали короткий переход до темноты, пока вторая группа рабов  не
скрылась из вида, потом остановились на  ночь.  Язон  забрался  в  убежище
между камнями - там не так дул ветер - извлек  кусок  припрятанного  мяса.
Оно было жесткое, но намного лучше едва  съедобных  креноджей.  Язон  грыз
кость, следя за подходящим к нему рабом.
     - Дай мне немного мяса, - послышался жалобный голос, и только услышав
его, Язон понял, что это девушка: все рабы были одинаково одеты, волосы  у
всех были одинаково нестрижены и спутаны. Он оторвал кусок мяса.
     - Бери. Садись и ешь. Как тебя зовут?
     В  обмен  на  свою  щедрость  он   рассчитывал   получить   кое-какую
информацию.
     - Айджейн. - Она крепко сжала мясо  в  кулаке,  указательным  пальцем
свободной руки вычесывая насекомых из грязных волос.
     - Откуда ты? Ты всегда тут жила?
     - Нет, не всегда. Сначала я была у  Гульведжо,  потом  у  Фасимбо,  а
теперь я принадлежу Чаке.
     - Кто такой Гульведжо? Такой же хозяин, как Чака?
     Она кивнула, грызя мясо.
     - А эти дзертаноджи, у которых Фасимбо получил железную  стрелу,  кто
они?
     - Ты многого не знаешь, - ответила она, доедая мясо и облизывая жир с
пальцев.
     - Я знаю достаточно, чтобы иметь мясо, когда у тебя его нет,  поэтому
не злоупотребляй моим гостеприимством. Так кто же такие дзертаноджи?
     - Все знают, кто они такие, - она  недоуменно  осмотрелась  и  пожала
плечами, выискивая мягкое место в песке. - Они живут в  пустыне.  Ездят  в
кораджах. Они пахнут плохо. У них много интересных вещей. Один из них  дал
мне мою лучшую вещь. Если я покажу ее тебе, ты не отберешь?
     - Нет, я даже не притронусь к  ней.  Но  я  хочу  увидеть  что-нибудь
сделанное ими. Вот возьми еще мяса. И покажи мне твою лучшую вещь.
     Айджейн порылась в своей шкуре и вытащила  что-то  крепко  зажатое  в
кулаке. Она гордо разжала кулак: было достаточно светло,  чтобы  Язон  мог
рассмотреть круглую красную бусинку.
     - Красивая, правда? - спросила она.
     - Очень, - согласился Язон и почувствовал  печаль,  глядя  на  жалкую
безделушку.  Предки  этой  девушки  прилетели  на  планету  в  космических
кораблях, обладая  знаниями  и  техникой.  Отрезанные  от  всех,  их  дети
выродились и превратились в этих полуразумных рабов, которые ценят превыше
всего подобный кусочек стекла...
     - Ну, хорошо, - сказала Айджейн и начала разматывать с себя шкуры.
     - Подожди, - сказал Язон. - Я дал тебе в подарок мясо. Ты  ничего  не
должна мне за него.
     - Я тебе не нужна? - удивленно спросила девушка, набрасывая шкуру  на
свои голые плечи. -  Я  тебе  не  нравлюсь?  Ты  думаешь,  что  я  слишком
безобразна?
     - Ты прекрасна, - ответил Язон. - Но я сильно устал.
     Была ли девушка безобразна или красива? Он не мог бы  этого  сказать.
Немытые грязные волосы  закрывали  половину  лица,  другая  половина  была
покрыта грязью. Губы ее потрескались, а на щеке красовался синяк.
     - Позволь мне остаться с тобой на ночь, даже если ты слишком стар и я
тебе не нужна. Мзилькази преследует меня и причиняет мне  боль.  Посмотри,
вот он.
     Человек, на которого она  показала,  следил  за  ними  с  безопасного
расстояния и скрылся, как только Язон взглянул на него.
     - Не беспокойся насчет Мзилькази, - сказал Язон, - мы  выяснили  наши
отношения в первый же день... Видела шишку у него на голове?
     - Ты мне нравишься. Еще раз покажу тебе свою лучшую вещь.
     - Ты мне тоже нравишься. Нет, не сейчас. Спокойной ночи.



                                    5

     Весь следующий день Айджейн находилась рядом с Язоном. Она шла  рядом
с ним, когда началась бесконечная охота за  креноджами.  Когда  появлялась
возможность, он рассматривал округу и расспрашивал ее  и  еще  до  полудня
извлек все имеющиеся скудные сведения о событиях происходящих за пределами
равнины где они жили.
     Океан для нее был чудом, производившим  съедобных  животных,  рыбу  и
изредка человеческие трупы. Время от времени с берега можно  было  увидеть
корабли, но о них они не знали ничего.
     С противоположного края  эта  равнина  ограничивалась  пустыней,  еще
более негостеприимной, чем  та  узкая  полоска,  где  они  влачили  жалкое
существование.
     Из  рассказов  Айджейн  трудно  было  решить,  были  ли  эти  кораджи
животными или особыми механизмами. Океан, берег и пустыня - это  был  весь
ее мир, и она не могла представить себе,  что  есть  что-то  другое.  Язон
знал, что это другое должно существовать, и доказательством  этому  служил
самострел. Язон твердо решил выяснить откуда он появился.
     Вот с этой целью он и собирался при первой  же  возможности  изменить
свое положение раба. Он научился удачно избегать ударов  тяжелых  башмаков
Чаки, работа была не тяжелой и пищи в  общем  было  достаточно.  Положение
раба  избавляло  его  от  всякой  ответственности,   кроме   необходимости
повиноваться  приказам  и  он  надеялся,  что  у  него  будет   достаточно
возможностей узнать эту планету.
     Позже, в этот день в отдалении  появилась  еще  одна  колонна  рабов,
шедших навстречу. Язон ожидал  повторения  формальностей  встречи  второго
дня. Но к его удивлению этого не было.  Вид  приближающихся  рабов  привел
Чаку в страшную ярость и его  собственные  рабы  разбежались  в  испуге  в
разных направлениях.
     Подпрыгивая, что-то гневно крича и колотя дубинкой  по  толстой  коже
своих  доспехов,  Чака  довел  себя  до  крайнего  исступления  и  побежал
навстречу подходящим тяжелой рысью. Язон последовал  за  ним,  чрезвычайно
заинтересованный этим новым поворотом событий. Линия приближающихся  рабов
расступилась, пропустив другую вооруженную фигуру.  Они  побежали  друг  к
другу  изо  всех  сил  и  Язон  подумал,  что   сейчас   раздастся   треск
столкновения. Однако, не доходя друг до друга, они замедлили бег и  начали
кружить, выкрикивая проклятия.
     - Ненавижу тебя, Мшика!
     - Ненавижу тебя, Чака!
     Слова были те же самые, но выкрикивались они с яростью и неподдельной
искренностью чувств.
     - Я убью тебя, Мшика! Ты вновь пришел на мое пространство  со  своими
пожирателями падали!
     - Ты лжешь, Чака! Эта земля всегда была моей!
     - Я убью тебя!
     Выкрикнув эти слова, Чака подпрыгнул и нанес страшный удар  дубинкой,
но Мшика ожидал этого и отступил, нанеся встречный удар Чаке.  Последовали
быстрые удары с обеих сторон. Схватка пошла серьезная.
     Они катались по земле,  свирепо  хватаясь  за  одежду  друг  друга  и
выкрикивая ругательства. Тяжелые дубинки были отброшены, в ход пошли  ножи
и колени. Теперь Язон понял, зачем над  коленными  чашечками  были  нашиты
длинные клыки. Это была беспощадная борьба и каждый старался убить  своего
противника... Было похоже, что дело идет к ничьей, когда оба  остановились
передохнуть, но через некоторое время они снова рину