вый" язык, использовали всю
полноту знаний, полученных ими на своих далеких планетах. Главными  методами
борьбы считались: похищение современного оружия, транспорта и прочей техники
у фэдеров, а также организация всевозможных диверсий. Стратегическая цель  -
свобода и справедливость для всех, свержение тоталитарного  строя,  то  есть
упразднение как эмирской, так и фэдерской власти, демократические  выборы  и
так далее... Олаф сам лично считал,  что  все  это  на  девяносто  процентов
трепотня, а истинная мечта стридеров - пробраться в космопорт Томхет, удрать
на самых лучших кораблях в пространство и  забыть  навсегда,  как  кошмарный
сон, безумную планету наркоманов.
   Вот только они, дурачки, еще не понимали, что удирать-то  им  как  раз  и
некуда. Что они теперь прикованы к Моналои навек.  Потому  что  у  тех,  кто
достаточно долго прожил на планете, начинался жуткий абстинентный синдром не
только от отсутствия чумрита, но  и  от  нехватки  всех  прочих  факторов  в
комплексе: излучения, особого  состава  воды  и  воздуха,  магнитных  линий,
подземных вибраций... Даже великий Свамп не взялся бы назвать всех факторов,
формирующих психику и физиологию моналойца.
   Так что обе воинствующие группировки были и смешны  и  трагичны  в  своем
отчаянном стремлении изменить что-то на давно сошедшей с ума  планете.  Олаф
пытался объяснить главное  и  тем  и  другим  лидерам.  Излагал  в  наиболее
доступных терминах реальное положение  дел.  Лидеры  приходили  в  ужас,  не
верили, потом до них доходило, они впадали в  еще  большее  отчаяние,  потом
снова не верили.  А  в  итоге  все  заканчивалось  бессмысленными  кровавыми
схватками. Ведь калхинбаям проще было считать, что это  шерстяные  пришельцы
виноваты в трагедии всего коренного  населения  Моналои.  Стридеры,  в  свою
очередь, обвиняли во всех грехах тупых и жестоких айдын-шовинистов, как  они
называли калхинбаев. Лидеры тех и других менялись часто, так как  смертность
среди них была очень высока. Однако,  к  сожалению,  это  не  влияло  на  их
отношения с пророком Троллькаром. Они никак не хотели его понять.
   Зато возникла легенда,  что  достаточно  перетащить  Троллькара  на  свою
сторону - и победа обеспечена. Троллькар был выше  этого  и  не  поддерживал
никого. Драка за него пошла нешуточная. Вот тогда и  пришлось  своих  жрецов
обучать азам единоборства. Конечно, в экстренных случаях выручал  украденный
с "Сегера" генератор защитного поля, но не хотелось размахивать  им  слишком
часто. Бывшие братья  по  оружию  могут  и  не  простить  такого.  А  лидеры
оппозиции с  годами  катастрофически  глупели,  впрочем,  и  жрецы  -  тоже.
Единоборства осваивали они все хуже и хуже, а демагогию любили все  сильнее.
Олаф загрустил отчаянно и начал потихонечку спиваться, особенно когда открыл
способ  тонкой  очистки  местного  самогона   -   изобрел   так   называемую
"чорумовку". Алкоголь давал гораздо больше радости,  чем  местная  дурь.  Во
всяком случае, ему. А на лучшую жизнь Олаф надеяться уже перестал.
   Вот тут  и  появился  Язон,  захваченный  поначалу  охранниками  султана.
Охранники эти оказались все как один калхинбаями и  поджидали  инопланетного
гостя  в  засаде  не  случайно.  Днем  раньше  хитрые  стридеры  с   помощью
радиоперехвата сумели подслушать важный разговор между  Свампом  и  султаном
Азбаем. Фэдер предупреждал,  что  в  самое  ближайшее  время  из-за  гор  на
диковинных летательных аппаратах  появятся  фруктовики,  которые  не  совсем
фруктовики, а некая особая раса. Дескать, к этим шерстяным нельзя относиться
как к новым работникам плантаций, они прилетели сами, по собственной воле, и
намерены помогать моналойцам в  борьбе  с  ужасными  монстрами,  вылезающими
из-под земли. Что и говорить, стридеры с огромным нетерпением ожидали  столь
необычных  гостей.  Однако  в  их  руководстве  давно  и  успешно   работали
калхинбайские шпионы.  Наоборот,  естественно,  тоже,  но  в  данном  случае
повезло калхинбаям. Язон спустился с  гор  в  непосредственной  близости  от
поселка,  где  обосновалась  одна  из  самых  мощных   организаций   местных
патриотов. Но и стридеры не хотели терять своего. Инопланетный гость еще  не
успел прийти в сознание, когда на глухой лесной дороге в  Окаянных  Джунглях
между  извечными  врагами  завязался  жесточайший  бой.  Там  же  неподалеку
оказались, по  счастливой  случайности,  жрецы  Олафа-Троллькара.  Они-то  и
сумели в общей суете, средь бестолковой поножовщины и  перестрелки  умыкнуть
бесчувственное тело Язона.
   Когда же в очередное утро Олаф вынырнул из долгого  запоя  и  узнал,  кто
именно сидит в алхинойской темнице... Ах какие мысли завертелись  у  него  в
голове! Да только Язона уже не было в подвале.  Ну,  Олаф  и  отправил  этих
кретинов на поиски. Дескать, сбежавший человек - еще более  великий  пророк,
чем сам Троллькар. В принципе они действительно  могли  отыскать  Язона,  но
вышло так, что он сам раньше пришел.
   - Вот и вся история, - закончил Олаф свой длинный рассказ.
   Язон, разумеется, чувствовал, что история на самом деле  далеко  не  вся,
однако объем обрушившейся на него информации и так уже был слишком велик,  а
время новых вопросов еще не настало.
   И он решил уточнить всего лишь одну деталь:
   - Олаф, а ты можешь сказать наверняка: мы летим сейчас на "Сегере"?
   - Могу сказать наверняка: не на "Сегере"
   - Почему? - поинтересовался Язон.
   - Долго объяснять. Но вообще-то "Сегер" я знал как свои пять  пальцев.  А
сейчас совершенно не удивлюсь, если окажется, что это  вообще  не  фэдерский
корабль.
   - Ничего  себе!  -  присвистнул  Язон,  ведь  его  полушуточные  ожидания
сбывались. - А чей же?
   Олаф только плечами пожал. Бывший штурман не  любил  предположений  -  он
предпочитал факты. И, наверно, был прав.
   Уже в следующую секунду, точно по заказу, корабль начал совершать маневр.
Язон бы голову дал  на  отсечение,  что  это  заход  на  посадку,  причем  с
невысокой околопланетной орбиты. Если,  конечно,  не  предположить,  что  их
забросило каким-нибудь чудом на борт  иногалактического  корабля,  летающего
вообще не по нашим физическим законам и,  в  частности,  умеющего  нырять  в
кривопространство без малейших отрицательных эмоций для пассажиров в  момент
перехода. Язон еще никогда  не  слышал  о  таком  А  он,  вообще-то  говоря,
старался всю жизнь исповедовать древний принцип "бритвы Оккама": "Не умножай
сущностей сверх необходимого". Потому и теперь счел за лучшее  не  думать  о
всяких небылицах.
   Да и некогда стало о них думать.
   Резкий звук, напоминающий сигнал общей тревоги, донесся из самого  центра
сферического потолка, а возникшее там  небольшое  отверстие  стало  медленно
расширяться, как диафрагма гигантского объектива.


   ГЛАВА ВОСЕМНАДЦАТАЯ

   - А где Язон? - спросила Мета, когда Экшен наконец пришел в  себя  и  уже
можно было надеяться на вразумительный ответ с его стороны.
   Выглядел молочный брат Язона неважно. Исхудавший, в грязных  обносках,  с
длинными свалявшимися волосами и жидкой клочковатой бородой, лицо и  руки  в
шрамах, ссадинах, кровоподтеках,  вокруг  глаз  -  черные  круги,  а  взгляд
затравленный и жалкий. В общем, сломали  человека.  И  как  он  сюда  попал,
почему, зачем? Все эти вопросы промелькнули в голове Меты,  удивив  ее  саму
внезапным проявлением совсем не пиррянского праздного любопытства. Какое  ей
дело до некоего зверолова и охотника Экшена из заштатного  окраинного  мирка
со скучным и длинным названием Поргорсторсаанд? Существенным было лишь  одно
-  местонахождение  Язона.  Но  несчастный  Экшен,  узнав  Мету,  расклеился
окончательно. Обильные слезы потекли по  его  грязным  щекам,  плечи  начали
вздрагивать, ноги подкосились. Он смеялся, и  плакал,  и  бормотал  какую-то
невнятицу по-моналойски, точно навсегда забыл язык цивилизованных людей.
   Фуруху, не видя, чем может быть полезен в такой ситуации, занялся  своими
делами. Внимательно изучив  устройство  входных  запоров,  исхитрился  снять
тяжелый засов с внешней стороны и  грамотно  подпер  им  дверь  изнутри.  На
всякий пожарный - надо же дать себе хоть небольшую фору. Например, в  случае
внезапной атаки сверху.
   Потом Экшен успокоился, затих, уселся на полу, вытянув  ноги  и  упираясь
ладонями сзади. Наконец глупо улыбнулся и явно вознамерился  чтото  сказать.
Но Мета опередила его:
   - Где Язон?
   - Это я тебя хотел спросить, где Язон. - Он  истерически  хихикнул.  -  Я
давно догадывался, что мой брат прилетит  сюда,  а  пару  дней  назад  узнал
наверняка: Язон уже на планете. Я надеялся сам разыскать вас, но эти сволочи
поймали меня раньше...
   "Ах вот оно что!.. - начала понимать Мета. - Значит,  Язона  надо  искать
самостоятельно. А этому недотепе еще  и  помогать  придется.  Проклятье!  Не
бросать же его здесь!"
   Чувство  брезгливой  жалости  к  слабому  мужчине   дополнилось   еще   и
раздражением. Похоже, они будут  вынуждены  терять  время,  силы,  рисковать
из-за него. Должен же быть от него хоть какой-то прок?
   Тут она вспомнила рассказы Фуруху.
   - Ладно, - заявила Мета. - Язона мы отыщем. В конце  концов,  свяжемся  с
Керком, и он прочешет всю планету. А ты мне лучше другое скажи: почему  там,
на плантации, ты кричал про Теодора Солвица? С  чего  вдруг  взял,  будто  и
здесь тоже его проделки?
   - Но, Мета, это отдельный и долгий разговор!
   Вначале я хочу уйти отсюда, я хочу есть, я хочу  выспаться  в  нормальной
постели! Помоги мне!
   Экшен снова впадал в истерику. Все-таки он был почти невменяем.
   - Да помогу я тебя! - разозлилась Мета.
   И потребовала сурово: - Коротко скажи,  при  чем  тут  Солвиц?  Мне  надо
знать.
   Однако Экшен даже коротко ничего объяснить не успел, потому что откуда-то
сверху, то ли через дверь, то  ли  через  узкие  щелки  окон  под  потолком,
прорезался громовой голос, усиленный акустической техникой:
   - Каземат окружен; Сопротивление бесполезно. Выходите по одному.  Или  мы
просто пустим газ.
   Совсем негерметичная тюрьма  поистине  доисторической  постройки  явилась
малоподходящим местом для пускания усыпляющего газа. Похоже, эти фэдеры  или
охранники султана - Мета не знала, кто там сейчас надрывается, -  были  явно
не готовы к атаке. Нормальные люди пускают газ безо всякого  предупреждения.
А эти, вероятно, боялись ответных действий. Ведь им наверняка сообщили,  что
Мета серьезно вооружена - вон, даже в дверь ломиться не пытаются. Запугивают
страшным голосом, словно каких-нибудь наивных дурачков. Смех один!
   - Будем сдаваться? - робко поинтересовался Экшен.
   Мета даже не удостоила его ответом. А Фуруху деловито предложил:
   - Могу вступить с ними в переговоры.
   - Не надо. Скажи лучше, куда выводят эти окна наверху?
   - Никуда. Это просто дырки в стене над обрывом.
   - Понятно. А если  вверх  по  обрыву,  до  уступа  далеко?  -  продолжала
выяснять Мета.
   Фуруху наконец понял, что она задумала, и объяснил со знанием дела:
   - В окошки мы скорее всего не пролезем, но на самом  верху  есть  широкая
отдушина. Ее использовали раньше для  казни  -  сбрасывали  на  дно  темницы
приговоренных к смерти. Хорошее  средство  для  устрашения  тех,  кто  здесь
сидел.
   Мета  поморщилась  от  такого  милого  рассуждения.  А  Фуруху  меж   тем
продолжил:
   - Особо опасным преступникам через эту отдушину спускают на веревке  еду.
Чтобы не входить к ним через дверь. В общем,  дыра  эта  выходит  на  плато.
Удобно. Вот только не знаю, как мы заберемся наверх...
   - Не беспокойся, у  меня  достаточно  всяких  приспособлений.  Ты  умеешь
лазать по горам с крюком и веревкой?
   Фуруху пожал плечами:
   - Специально не тренировался, но думаю, что смогу. Беда в другом...
   - В чем же?
   - Моя рука. Она ведь еще не зажила.
   - Действительно, - расстроилась Мета.  -  Впрочем,  погоди.  Я  дам  тебе
сильное обезболивающее, кости не должны разойтись. Меня в свое время неплохо
обучили накладывать шины.
   - Ладно, пушистая, - проговорил Фуруху. - Как же все-таки хорошо, что  ты
сломала мне левую, а не правую руку! -  И  пообещал:  -  Буду  стараться  не
висеть на больной руке.
   - Вот и славно, - резюмировала Мета.
   И, не теряя больше времени на обсуждение деталей,  она  сделала  ему  два
укола по сторонам от повязки, а  потом  сразу  выстрелила  вверх.  Маленький
паукообразный крюк со сверхпрочной нитью отлично зацепился с первого раза.
   - Лезь сначала ты, - распорядилась Мета, указывая на бывшего  сотника,  а
теперь уже и бывшего персонального охранника.
   - А как же этот задохлик?  -  полюбопытствовал  Фуруху,  в  свою  очередь
удивляясь проснувшейся в его душе заботе о совершенно постороннем человеке.
   - Его я возьму себе на спину, как ребенка, - пояснила Мета.
   Экшен шумно всхлипнул, то ли опять плакал,  то  ли  истерически  хохотал.
Разбираться было некогда.
   Фуруху карабкался наверх с видимым усилием, но все же  достаточно  ловко.
Мета, понятное дело, не отставала. В общем,  когда  после  второго  громкого
предупреждения стражники султана Азбая вышибли дверь  водометами,  планируя,
очевидно,  сломить  волю  троих  заговорщиков  внезапными   потоками   воды,
заливающими все вокруг, топить в темнице было уже  некого.  И  пока  местные
туповатые водолазы бултыхались в поисках хотя бы чего-нибудь, а султан Азбай
на пару со Свампом пытались решить возникшую  проблему  чисто  теоретически,
Мета, Фуруху и Экшен были уже далеко.
   Довольно быстро выяснилось, что изможденный Экшен  не  только  бежать  не
может, но даже ноги с  трудом  переставляет.  По  этому  поводу  требовалось
срочно найти хоть какое-нибудь транспортное средство. Удача  улыбнулась  им:
восьмиколесный  бронированный  терренгбиль  -  Фуруху   пояснил,   что   его
правильнее называть пансарбилем,  -  двигался  прямо  им  навстречу.  Машину
увидели   сразу,   как   только,   продравшись   через   кусты,   осторожно,
по-пластунски, выползли к дороге. Схему действий наметили примитивнейшую.
   Фуруху остановил биль и отвлек водителя разговором. А Мета с  необычайной
легкостью, не прибегая к  убийствам  и  увечьям,  нейтрализовала  и  его,  и
пассажира. Две единицы автоматического оружия моналойского производства тоже
были хорошим подспорьем.
   Первой  целью  Меты  была  ее  собственная,   а   заодно   и   язоновская
универсальная шлюпка, обе - припрятанные в кустах на склоне горы. Но она еще
издалека поняла: в этом месте ловить нечего. Местные ищейки давно  добрались
до обеих шлюпок и скорее всего уже  увезли  их  куда-нибудь  подальше.  А  в
зарослях на склоне просто организовали засаду. Не стоило туда соваться  даже
на пансарбиле. Значит, для начала - вниз, к морю, а там видно будет.
   Напротив места их с Язоном посадки дежурили удивительно тупые  моналойцы.
Солдаты не обратили никакого внимания на бронемашину, зачемто повернувшую  в
обратную сторону почти у них на глазах.  Очевидно,  здесь  не  ждали  беглых
преступников так рано или вообще не получали сообщения о побеге.  А  вот  за
вторым поворотом дороги, в ущелье, их уже встречали. Там у Меты и закончился
весь  боезапас  анестезирующих  иголок.  Так  что  на  следующем  блок-посту
пришлось уже применять настоящие реактивные заряды, какими пирряне  привыкли
уничтожать злобных тварей разного рода. Местных охранников Мета  без  особых
колебаний готова была записать в эту категорию. Во всяком случае, совесть не
мучила ее после всего, что успел рассказать Экшен.
   А Экшен, так ни словом и не обмолвившись про
   Солвица, хотя Мета просила его, долго, нудно и жалобно  скулил  про  свою
тяжелую  жизнь  на  Моналои.  И  как  ни  относись   к   этому   ничтожному,
раздавленному обстоятельствами человечку, а палачи его не могли не  вызывать
омерзения.
   Главная и самая замечательная подробность, поведанная Экшеном: он сам  не
был преступником. Вообще не нарушал  никаких  законов,  просто  охотился  на
планете, которую фэдеры посчитали своей. Таким же образом к  ним  в  рабство
для работы на плантациях попадало очень много других зачастую случайных и ни
в чем не  повинных  людей.  Хорошо  еще,  если  они  брали  в  плен  воинов,
сопротивлявшихся захватчикам на слаборазвитых планетах.  А  то  ведь  иногда
просто грабили первый попавшийся корабль как самые настоящие пираты  и  весь
экипаж  целиком  отправляли  собирать  суперфрукты  в   жутчайших   условиях
моналойских плантаций.
   - Долго здесь никто не живет, - мрачно говорил Экшен. - Сам  я  -  случай
особый, но об этом разговор впереди.
   - Почему же никто не жаловался до сих пор? Почему никто не рассказывал об
этих ужасах?! - удивилась Мета.
   - Да потому, что накормить айдын-чумрой - все равно что убить.  Наступает
эйфория и полная потеря памяти. У некоторых, можно считать, полное  стирание
личности.
   - А у тебя? - спросила Мета. - Солвиц помог?
   - Возможно, - буркнул Экшен.
   И снова замолчал. Потом вдруг признался.
   - Я хочу говорить об этом только с Язоном.
   Мета не возражала: с Язоном так с Язоном. В конце концов, ей  и  так  уже
многое стало ясно. Первое. Язона надо искать  с  помощью  Керка.  Второе.  О
самых сложных вопросах пусть действительно думает сам Язон. И  третье.  Надо
же еще как-то прорваться к своим. Эти лысые что-то совсем озверели.
   А когда, наконец, они выскочили  к  морю,  на  первое  место  по  степени
важности вышла еще более  конкретная  проблема  -  как  найти  дорогу  через
перевал. В этом деле Фуруху оказался плохим  советчиком:  дальше  плантаций,
рабочего  поселка  и  резиденции  Азбая  судьба  никогда  его  не  заносила.
Направление к берегу моря и к какому-то Окаянному Лесу он  знал  хорошо,  но
вот по поводу гор... Все, что за горами, было табу для  жителей  долины.  Он
знал наверняка лишь одно: по ту сторону живут дикие, неправильные фермеры. И
еще гдето там же находится Комбинат "Караэли-брук". На Комбинат спокон  веку
отвозили айдын-чумру, значит, не могло тут не быть дороги через перевал.  Не
по воздуху же эти фрукты перебрасывали? Разве что морем?
   Рассуждения Фуруху показались  Мете  логичными,  и  они  двинулись  вдоль
берега по не самой плохой в этих краях автотрассе. Погони почему-то не было.
А у развилки стоял  указатель:  "На  "Караэли-брук".  И  дорога  поднималась
вверх, явно в сторону гор.
   "Неужели все так хорошо?" - подумала Мета.
   Ну конечно, нет. Все хорошо просто не бывает.
   В небе над скалами  перевала  появилось  целое  звено  угрожающе  гудящих
металлических стрекоз.  На  Поргорсторсаанде  их  называли  вертокрылами,  и
благодаря  сидящему  рядом  Экшену  Мета  вспомнила  именно  это   название.
Всмотревшись,  она  разглядела  под   брюхом   каждого   из   приближавшихся
летательных аппаратов тяжелые боевые ракеты, закрепленные на консолях.
   - Я же  говорил,  надо  сдаваться,  -  сиплым  шепотом  выдавил  из  себя
непутевый брат Язона.
   - Иди сдавайся! - презрительно бросил Фуруху. - А я уверен: они не станут
стрелять.
   Мета остановила пансарбиль и задумалась. Вариантов было несколько. Каждый
следовало обдумать, но времени на это никто им  не  выделил.  С  вертокрылов
все-таки начали стрелять. И довольно густо. Только все время мимо.  Нарочно,
что ли? А впрочем, какая разница? Ведь это давало шанс спастись.


   ГЛАВА ДЕВЯТНАДЦАТАЯ

   Когда отверстие в потолке достигло доброго метра в диаметре,  через  него
вдвинулась в трюм широкая и как будто полупрозрачная труба, оказавшаяся,  по
сути, стволом шахты лифта. Вниз скользнула кабинка, и дверь ее не  то  чтобы
открылась, а скорее скрутилась тонким свитком, как  целлофановая  обертка  с
конфеты. В  результате  всех  этих  пертурбаций  взорам  пленников  предстал
высокий  эффектный  блондин  в   помпезно   раззолоченном,   словно   кафтан
средневекового барона, скафандре.
   - Энвис! - удивился  Олаф,  вмиг  узнав  старого  приятеля,  хоть  тот  и
изменился, судя по интонации этого короткого вскрика.