по  двум
независимым кровеносным системам; желудок был  невелик,  однако  питательные
вещества из капсул всасывались полностью, и процесс пищеварения не  требовал
балластных масс вроде клетчатки; аналогов почек, кишечника и мочевого пузыря
не имелось, как и отходов  жизнедеятельности.  Вопрос  о  том,  существовали
когда-то эти органы или нет, оставался неясным, однако Язон решил, что  руги
утратили их в процессе эволюции, переселившись в свою летающую  среди  звезд
обитель. В глубокой древности их предки никак не могли обойтись без  органов
выделения, ибо происходили от земноводных, охотились и размножались в океане
и, вероятно,  глотали  рыбу  целиком.  С  тех  времен  у  ругов  сохранились
шестипалые конечности и рот, величина которого была бесспорным рудиментом, а
также остатки жабр, необходимых в период спаривания.
   Функции речи, дыхания и поглощения пищи были  у  них  разделены.  Питание
являлось наипростейшей процедурой: капсулы по короткому пищеводу попадали  в
желудок,  расположенный  под   сердцами,   стремительно   переваривались   и
всасывались; необходимые гормоны и соки тоже вводились в желудок или прямо в
кровь из органа, объединявшего функции печени и  эндокринных  желез.  Воздух
поступал в  обширный  легочный  мешок  через  спинную  дыхательную  щель,  а
отработанные газы выпускались с ее же помощью или через  ноздрю,  снабженную
голосовыми  связками.  Их  речевая  система  была  сложнее  человеческой   и
позволяла издавать  столь  разнообразные  звуки,  какие  не  снились  лучшим
оперным певцам.
   Впрочем, у человеческой расы имелось одно несомненное преимущество:  люди
могли размножаться с юных лет и до  глубокой  старости,  где  угодно,  когда
угодно и с превосходным результатом. Руги давали потомство единожды в жизни,
и этот процесс, отделенный от эротического влечения, был долгим,  опасным  и
требующим определенных условий  -  высокой  гравитации,  избытка  влажности,
тепла и кислорода. Все это существовало миллионы лет назад в их  материнском
мире, где предки ругов плескались в теплых океанах, и все это  исчезло,  ибо
миры дряхлеют и гибнут, а  цивилизации  живут.  Руги  не  помнили,  в  каком
галактическом рукаве затерялась породившая их  планета,  но,  вероятно,  она
давно уже стала  сухой  и  мертвой,  словно  биллиардный  шар.  Условия  для
керр'вадака, или Обряда Зрелости, как назывался процесс  размножения,  можно
было бы воссоздать искусственным путем, в космическом пространстве,  но  это
являлось чистой теорией - на практике подобный метод  не  годился,  так  как
зрелости одновременно достигало  целое  поколение,  от  трехсот  до  семисот
миллионов существ. Поэтому руги искали миры с  необходимыми  параметрами,  и
каждый клан сражался за них и охранял, как величайшее из сокровищ.
   Керр'вадак переживали единицы - две-три самки из тысячи и впятеро  меньше
ругов-самцов. Выжившие, носившие звание Творителей, считались особами  почти
священными; они управляли кланом и Роем,  решали  вопросы  войны  и  мира  и
занимали руководящие посты главных Советников,  Посредников,  Координаторов,
Наставников и Навигаторов. Их было относительно немного, в каждом Рое - одна
или две десятых процента, но им принадлежала власть; и  у  тех,  кто  достиг
вершины  -  членства  в  Совете  Великих  Навигаторов,  -  эта  власть  была
безмерной. Видимо, по  праву;  хоть  Творители  не  отличались  подвижностью
Красных и Желтых, но старческим маразмом не страдали. Опыт их был огромен, и
жили они долго, сохраняя до самых последних мгновений энергию и ясный разум.
   Что касается прочих ругов, то поколение Синих можно было уподобить детям,
а Зеленых - созревающим подросткам. У Зеленых формировались родовая сумка (в
том  месте,  где  у  людей  находится  кишечник)  и  нижний  нервный   узел,
специфический орган под  дыхательной  щелью;  он  стимулировал  выработку  в
эндокринной железе половых гормонов, определявших, в частности, цвет кожи  -
а значит, и принадлежность к тому или иному поколению.  К  моменту  зрелости
секреция гормонов резко возрастала, затем постепенно  снижалась  у  выживших
Творителей, чья кожа была  сероватой,  со  слабым  оттенком  зеленого.  Лишь
поколение Красных - в тот краткий  период,  когда  они  находились  на  пике
гормональной активности, - можно было считать половозрелым, то есть  готовым
к  размножению,  но  термин  "му'гахара'керр'вадак"  относился  также  и   к
Творителям, символизируя почтение и напоминая о выполненном ими долге.
   У Желтых формирование родовой сумки и  нижнего  нервного  узла  полностью
завершалось,  и  они,  подобно  более  старшему  красному  поколению,  могли
заниматься сексуальной игрой, выбирая любых  партнеров,  как  самок,  так  и
самцов. Эти связи носили разнообразный  характер,  от  случайных  встреч  до
длительного сожительства, которое Язон, поколебавшись, счел аналогом  семьи.
В  каком-то  смысле  это,  и  правда,  являлось  семьей:  самец   и   самка,
принадлежавшие к Красным, могли произвести потомство  и  даже  заботиться  о
нем, если кто-то из родителей переживал керр'вадак.  К  тому  же  во  многих
случаях выбор партнера не был беспорядочным,  а  диктовался,  как  у  людей,
рядом  причин  -  взаимной  склонностью,   обликом,   силой,   соображениями
социального  и  генетического  порядка  либо  престижа.  Что   же   касается
сексуальной техники, то она оказалась элементарной,  как  облупленное  яйцо:
рост гравитации стимулировал половое влечение, а поглаживание и ласки пониже
дыхательной щели приводили ругов в эйфорию. Это было нечто иное, чем оргазм,
и не совсем понятное Язону;  что-то,  чего  он  не  мог  уяснить  до  конца,
поскольку нижний нервный узел у него отсутствовал.
   Зато  он   разобрался   с   другой   загадкой,   с   неясностью   половой
принадлежности, которая, как подсказал  его  ментальный  дар,  была  присуща
ругам. В самом деле, даже Красные не  ощущали  себя  полностью  самцами  или
самками; они, еще не способные к деторождению, являлись бисексуалами, и роль
сильной или слабой стороны в эротических играх была им совершенно непонятна.
Впрочем, то же самое относилось и к Творителям, пережившим керр'вадак.
   Другой секрет, раскрытый Язоном, касался ложа и комнатки  с  регулируемой
гравитацией. Теперь он знал, в  чем  их  предназначение;  то  были  интимные
удобства для очень влиятельных персон, которым не пристало бегать в садик на
верхней палубе. К той самой скульптуре в форме переплетенных шестипалых  рук
и к ее постаменту с дверями, украшенными тем же символом...
   Ну, что ж, размышлял он, глядя на экран с мелькающими там картинами, хоть
жизнь ругов и людей во многом отличается, однако и сходства немало, причем в
самых  деликатных,  самых  утонченных   сферах,   затрагивающих   мораль   и
нравственность. Взять  хотя  бы  упрямца  Джека,  Хозяина-Навигатора...  Он,
несомненно, был ближе Язону, чем соплеменник Майк Сэймон, большой специалист
по этике, похитивший его когда-то. Сэймон был не просто упрям, а непроходимо
туп,  как  всякий  фанатик,  считающий  свое  мнение  истиной  в   последней
инстанции, и ради лживых идеалов он мог свершить предательство  и  убийство.
Ни капли благородства, ни грана  сострадания,  ни  тяги  к  переменам;  одна
извилина в мозгу, и та словно прорублена топором...  Джек  все-таки  другой,
хотя имеет неприятную привычку совать гостей в ку'рири... Упрям, высокомерен
и заносчив, однако понимает свою выгоду! К тому же честен и  готов  признать
ошибки... Нет, он определенно нравился Язону, не говоря уж о леди  Патриции,
разумном Советнике Пите и хладнокровном спокойном My!
   С этими ругами можно вести дела,  а  значит,  удастся  договориться  и  с
другими. С Творителями, с теми, кто правит и решает...  Может  быть,  легче,
чем с Джеком, - ведь страсти гаснут в зрелом  возрасте,  сменяясь  опытом  и
мудростью. Тем более, что он  прибудет  в  Рой  не  в  качестве  презренного
хадрати, а как почетный  гость!  Тем  более,  что  клану  Куа,  преследуемым
беглецам, необходима помощь... Ну и, конечно,  мир  для  керр'вадака!  Пусть
неспокойный,  неукротимый,  зато  с  высокой  гравитацией,  с  пространством
беспредельных вод, с дремучими лесами и  кислородной  атмосферой...  Теплый,
подогреваемый жаром вулканов и почти безлюдный...
   "Что за сокровище этот Пирр!" - подумал Язон и усмехнулся.

Глава 18

   Всегда говори ей, что она красавица, особенно если это не так.
   "Мысли и мнения, или  Как  сделать  свой  первый  миллиард",  "ТСА-букс",
Терра-Марс.
   Древнее пособие,  авторство  которого  приписывается  легендарному  Язону
динАльту.

   "Звездный зверь" стремительно плыл в Великой  Пустоте,  где  не  было  ни
солнц, ни планет, ни туманностей, ни астероидов;  мчался  в  холодном  мраке
гиперпространства, обгоняя свет и приближаясь с каждой прошедшей  минутой  к
обители клана Куа. Она, эта обитель, была уже недалеко, корабль мог говорить
с нею, и на экранах командной рубки потоком текли сообщения: в Рой -  отчеты
Совету Навигаторов, обратно - краткие приказы, торопившие "Звездного зверя",
будто бич погонщика. Бич щелкал и  щелкал,  невидимыми  импульсами  подгоняя
корабль - скорей, скорей, еще скорее!.. Время  ожидания  кончилось,  ресурсы
Роя истощались, и тратить их на дрейф в Пустоте было  делом  нерациональным.
Даже опасным, если вспомнить  о  флоте  Зи,  готовом  отправиться  вслед  за
беглецами.
   За   время   очередного    прыжка    Язон    четырежды    встречался    с
Хозяином-Навигатором и дважды - с Запечатлителем Суром. Сэр Джек беседовал с
ним тет-а-тет, без своих помощников и советников, и можно было считать,  что
они вступили на почву переговоров, пока еще зыбкую, однако  приобретавшую  с
каждой встречей все большую устойчивость и твердость. Благородный  эрдж  все
больше  проникался  великой  идеей  торговли,  расспрашивая  Язона  о   всех
сопутствующих  ей  понятиях  -  о  банках  и  финансах,  о  курсе  валют,  о
производственной базе и рынках сбыта, о транспортных средствах  и  сырье,  а
также  о  тех  приемах  и  способах,  какими  люди  защищают  свои  торговые
монополии.  Видимо,  Навигатор  Джек  всерьез  лелеял  мысль  стать   первым
торговцем среди ругов и теперь пытался сообразить, какие выгоды он  извлечет
из нового занятия. Язон поддерживал эту идею и напирал на то,  что  пионеры,
разумеется, испытывают трудности, зато и прибыли у  них  немалые,  каких  на
проторенной дороге не найдешь. Словом, кто не рискует, не ест ветчины.
   Что касается Запечатлителя Сура, то он предпочитал говорить не о торговле
и  прибыли,  а  об  искусстве,  записывая  все  сказанное  и  показанное  на
видеокамеру. Этот прибор являлся не менее  удивительным,  чем  антиграв  или
синтезатор, -  тонкий  гибкий  стержень,  соединенный  паутиной  проводов  с
запоминающим браслетом. С его помощью Язон составил и записал целую  лекцию,
в которой говорилось о нереальных изображениях, а также об  игре  словами  и
звуками, - то есть о живописи, литературе и музыке.
   Ему разрешалось бродить практически всюду, однако прогулки были редкими -
из фильмов и бесед с компьютером он получал гораздо больше  информации,  чем
при  осмотре  трюма,  палуб,  шлюзовых  отсеков  и  ангаров  с   громоздкими
непонятными механизмами. Покончив  с  физиологией  ругов,  Язон  занялся  их
историей и нынешним социальным устройством,  желая  выяснить,  как  появился
первый Рой и как распался на враждующие кланы. В чем  причина  конфликтов  и
войн?.. Сколь велика реальная  власть  Творителей?..  Какие  мотивы  двигают
прогресс  -  стремление  к  элементарному  выживанию?..   к   неограниченной
экспансии?.. к нравственному совершенству?..  Или  прогресса  нет  вообще?..
Ответы на эти и другие вопросы определяли его дальнейшую  стратегию,  а  так
как встреча с Роем приближалась, он обладал не слишком долгим временем, чтоб
выудить их из файлов Памяти.
   Но краткими вылазками Язон не пренебрег. Его обычные  спутники,  Советник
Пит или леди Патриция, тоже являлись хорошим  источником  данных,  пусть  не
таким универсальным, как компьютер, зато не столь занудным и более приятным.
   "Живое тянется к живому", - думал он, уже не замечая ни огромных ртов, ни
треугольных глаз, ни слуховых мембран и непривычного оттенка кожи.
   Временами их прогулки завершались в игровом отсеке,  и  Язон,  поддавшись
искушению,  присаживался  к  той  или  другой  компании.  Греховная  страсть
особенно одолевала его при виде Сура; глядя на ловкие пальцы  Запечатлителя,
на трепыхание клапана и характерный блеск в глазах, он чувствовал, что между
ними много общего.
   Его эксперименты с синтезатором продолжались. Котлеты из  рогоноса  стали
уже совсем съедобными, хотя их вкус будил воспоминания о  ящерах  с  планеты
Мезозой; запас посуды пополнился двумя тарелками и кружкой, кувшином, вилкой
и вторым ножом; к поваренной соли добавились сода, глюкоза и прочая химия со
сладким или кислым вкусом; кроме того, из растворенных в воде розовых пилюль
вышло  неплохое  виски.  Рогатый  дьявол,   шипокрыл   и   птица-пила   были
представителями фауны, но на  борту  имелась  и  флора:  образцы  пиррянской
растительности, собранные при разведке  северного  материка.  Просмотрев  их
список, Язон забраковал  большую  часть  -  ядовитые  мхи,  куст-кровопийцу,
хватай-дерево, траву с  шипами  и  гремучие  шары,  стрелявшие  отравленными
иглами. Нашлось тем  не  менее  что-то  полезное  -  местный  злак,  который
культивировали фермеры-корчевщики, кормившие им верховых доримов. Решив, что
эта пища и ему не  повредит,  Язон  приготовил  пару  лепешек,  отведал  их,
поморщился, однако попыток не оставил,  и  через  три  часа  в  его  тарелке
оказался настоящий хлеб. Правда, грубоватый и жестковатый, но, как  говорили
мудрые латиняне, si melius quid habes, arcesse, vel imperium fer - если есть
у тебя нечто лучшее, предложи, если ж нет - покоряйся.
   Справившись с кулинарным вопросом, Язон обратился  к  другим  делам.  Ему
удалось  изготовить  три  подушки  из  беловатого  материала,  напоминавшего
застывшую пену, - для кресла, для  своей  постели,  а  также  для  Непоседы,
отнюдь не равнодушного к удобствам.  Вторым  его  достижением  стала  зубная
щетка, а третьим - некий вонючий субстрат из смеси жира рогоноса с содой. Он
собирался сделать мыло, однако проверка на практике закончилась печально - в
продукте была какая-то примесь, вызвавшая  аллергию.  Аптечка  справилась  с
ней, но запасы антибиотика почти иссякли, и Язон решил  не  повторять  таких
экспериментов.
   Зато с комбинезоном  все  прошло  успешно,  тем  более,  что  тут  имелся
прототип - обычная одежда  ругов.  Ее  оставалось  лишь  кое-где  расширить,
кое-где ужать и ликвидировать вырез между лопаток,  что  заняло  не  слишком
много времени. Другое дело - цвет! Над этой проблемой  пришлось  задуматься,
поскольку  в  социуме  ругов  оттенок  кожи  и,  разумеется,  ткани  служили
индикатором возраста. Старая одежда Язона  имела  буровато-коричневый  цвет,
который его решительно не устраивал - равным образом, как  белое  и  черное;
нейтральность цветовой гаммы могла сослужить плохую  службу  в  Рое.  Синее,
зеленое и желтое тоже исключались, ибо он не  был  младенцем,  подростком  и
желторотым юнцом; значит, существовали два варианта  -  либо  красное,  либо
серое.
   Что же выбрать? Красный цвет являлся знаком наступавшей  зрелости,  серый
символизировал мудрость и выполненный долг в части продления рода. Но  в  то
же время и невозможность повторить эту приятную процедуру! Конечно, приятную
в человеческом смысле; для ругов она означала  полет  в  Великую  Пустоту  и
приземление в Звездном Чреве.  Впрочем,  не  для  всех;  были  и  везунчики,
срывавшие главную ставку в игре - жизнь, власть и серые комбинезоны.
   После напряженных размышлений Язон остановился  на  паритетном  варианте:
красный верх, серый низ и серая вставка на плечах вокруг воротника. Ткани  у
ругов были великолепны - мягкие, но в то  же  время  упругие  и  прочные,  с
нежным шелковистым блеском; цвета тоже не оставляли желать лучшего:  красный
-  благородный  пурпур,  серый   -   с   пепельно-серебристыми   переливами.
Облачившись в новую одежду и глядя,  как  в  глубине  экрана  вращается  его
изображение, Язон остался доволен результатом. Склонности к самолюбованию  у
него не имелось, но все же он признал, что выглядит неплохо. Темные  волосы,
высокий лоб, живые блестящие глаза и стройная фигура с  рельефными  мышцами,
что наросли при двойном пиррянском тяготении - чем не вождь,  не  император,
не король? Ну, пусть что-нибудь попроще - скажем, полномочный  представитель
Пирра и всех его окрестностей... Жаль, что  Мета  его  не  видит!  Он  вдруг
почувствовал, как стосковался по ней и по своим друзьям, Керку, Ресу,  Гуччо
и  другим  пиррянам.  Где  они,  что  с  ними?  Что  они  делают  после  его
таинственного исчезновения? Ищут пропажу? Или, забросив  бесполезный  поиск,
предаются печали? Возможно, решили, что Язон динАльт вернется  сам,  подобно
непотопляемому кораблю, который всегда приходит в родную гавань?
   Мета была далеко, однако  благосклонная  Судьба  не  оставила  Язона  без
женского общества: стена раздвинулась - и появилась  леди  Пат.  Кажется,  у
ругов не было принято стучаться.
   - Кргхх! - Этот возглас, как он уже знал, являлся знаком удивления. -  Ты
изготовил новую одежду! Но почему она двухцветная?
   - По той причине, что хоть я и старый конь, но  интереса  к  кобылкам  не
потерял, - объяснил Язон, заставив Память  помучаться  с  переводом.  -  Это
во-первых. А во-вторых, так красивее.
   -  Красивым  может  быть  созданное  Запечатлителями,  -  возразила  Пат,
поворачиваясь к мерцающим на стенах картинам. - Планетарные виды с  приятным
разнообразием высоких и низменных мест, или звезды, сияющие в  Пустоте,  или
пространство теплых вод, в котором рождается потомство... Но при  чем  здесь
одежда? Она лишь знак принадлежности к определенному  поколению...  еще  она
защищает кожу и в ней есть карманы, чтобы хранить различные мелочи.
   - В общем, правильный подход, хотя и слишком  утилитарный,  -  согласился
Язон. -  Скажем,  в  моей  профессии  карманы  и  рукава  -  вещь  абсолютно
необходимая. Но большая часть моих соплеменников ценит  одежду  не  за  это.
Само собой, одежда символизирует статус, но она  еще  и  украшает,  скрывает
недостатки и оттеняет достоинства. Вот, посмотри! - Он  медленно  повернулся
перед гостьей. - Тебе известно, что мое тело отличается от вашего, но  разве
в этом комбинезоне я не похож на руга? Больше похож, чем если бы был нагим?
   - Похож, - промолвила Пат, оттопырив клапан и осматривая его  критическим
взором.  -  Две  нижних  конечности  и  пара   верхних,   хотя   и   слишком
коротковатых... Но твое лицо! Не обижайся, Керр, но ты на редкость  уродлив.
К тому же твоя манера говорить...
   - А что в ней неприятного?
   - Ты постоянно раскрываешь щель, которая служит для приема пищи. Кажется,
что ты все время насмехаешься над собеседником. Это невежливо.
   -  Ну,  тут  я  ничего  не  могу  поделать!  Мой  нос  не   годится   для
членораздельных бесед. Только для этого! - Он ухмыльнулся и хрюкнул. - Но мы
говорили об одежде, мон шер ами.  У  вас  она  слишком  однообразна,  а  все
потому, что вы  пожертвовали  красотой  ради  функциональности.  Поверь,  вы
многого себя лишили! - Язон махнул  в  сторону  мерцающих  пейзажей.  -  Что
приятно в творениях Запечатлителей? Ты сказала  сама  -  разнообразие...  Но
одежда тоже может быть разнообразной.
   - Это одна из тех идей, которыми люди готовы обменяться  с  нашей  расой?
Хотелось бы увидеть, что это значит на практике... И какова ее цена? Что  вы
за нее попросите?
   - Ровным счетом ничего. Ни единого кедета! Пусть это будет  подарок.  Мой
подарок тебе, - уточнил Язон.
   - Но почему?
   - Потому, что ты женщина, и ты прекрасна.
   Клапан Патриции дрогнул,  воздух  со  с