пока я не сообразил, что напыщенного  петуха  просто
возмущает, что где-то существуют люди, что не знают и не восхищаются им,
Гендельсоном, который в Зорре занимается поставками провианта  для  всей
армии!
   Лес оказался настолько диким, что звери смотрели на нас с  удивлением
и подпускали почти вплотную. Я не принадлежу к обществу защиты животных,
а Гендельсон сам еще то животное: я трижды убивал молодых оленей,  а  он
разделывал их уже по моей тристано-изольдовской методике.
   К концу второго дня после расставания с королем без трона,  когда  мы
еле двигались, уже зеленые, отравленные гнилостными  испарениями  болот,
мне почудился блеснувший свет. Это было словно свет в конце  туннеля,  я
прошептал молитву, - это так просто: когда поджилки трясутся, слова сами
идут, - прибавил шаг.
   Свет дважды или трижды исчезал, но когда я все же огибал деревья,  он
оказывался ближе. Наконец я в самом деле рассмотрел  круглое  отверстие.
Это было как круглый иллюминатор: два могучих дерева  по  бокам,  стволы
уходят в землю, как пирамиды, а кроны тоже начинаются  с  мелких  веток,
свет оказался настолько ярок, что я едва различил зеленую долину, мелкую
извилистую речушку, очень далеко горную цепь, но между  рекой  и  горами
поднимается белокаменный город!
   Он выглядит компактным, дома теснятся один к  другому,  все  обнесено
высокой стеной из белого камня, детали не рассмотреть, город далеко,  но
даже из такой дали пахнуло достатком, добротностью.
   - Ну, - сказал я, - если и здесь не знают, где  находится  Зорр,  где
Кернель... то я уже просто не знаю!
   Гендельсон ухватился за дерево. Лицо его было такого же цвета:  серое
с зеленью, ибо в трещинах угнездился мох.
   - Господь услышал наши молитвы...
   - Да, - согласился я. - Хотя мог бы услышать и раньше.
   - Не богохульствуйте, сэр Ричард!
   - Да какое богохульство? Вы ж всю дорогу молились, чертей разгоняли.
   Он сказал со стоном:
   - А вы заметили, что за все время на  нас  не  напал  ни  один  дикий
зверь?
   - Да и домашние не нападали... Все ваши молитвы, сэр Гельдерсон.
   Уже наступал вечер. Небо стало ржавым, трава выглядела, как будто вся
выгорела на солнце. Тучи в небе застыли, темные, недобрые. Земля  дальше
уходила  вниз,  мы  вышли  почти  на  вершину  очень   пологого   холма.
Далеко-далеко почти на горизонте белел город, а слева на соседнем  холме
высится мрачный старинный замок... Нет, развалины замка. Никто не станет
жить в таких не подновив разрушенную стену, не восстановив обе башни, от
них одни огрызки...
   Послышались голоса. Из-за пригорка показались блестящие шлемы,  затем
головы.  Мне  почудилось,   что   идут   викинги:   все   красноволосые,
рыжебородые, с грубыми свирепыми лицами. У одного шлем с рогами, вылитый
викинг, но другой, правда, в кожаной шапке,  откуда  выбиваются  длинные
рыжие лохмы, грязные и нечесаные.
   Они постепенно выдвигались, поднимаясь на  холм,  один,  оказывается,
впряжен в двухколесную тележку. Четверо помогают  тащить,  подталкивают,
хватаются за колеса, а еще двое с оружием в руках идут по бокам и злобно
посматривают по сторонам. Тяжело  нагруженная  тележка  едва  двигается,
колеса глубоко проваливаются во влажную землю.

Глава 12

   Я наконец сообразил, что мне показалось странным в этих людях. У  них
словно бы укоротили ноги вдвое, как и туловища. Да и руки тоже, в то  же
время как в ширину все крупные мужчины в полной мужской силе.!  Один  из
стражей оглянулся, закричал. Все  начали  толкать  тележку  с  утроенной
силой.
   Гендельсон прошипел злобно:
   - Гномы!.. Отродье дьявола!
   В  ржавом  небе  на  фоне  заходящего  солнца   появился   силуэт   с
распахнутыми крыльями. Мне он показался стрижом,  что  в  вечернем  небе
ловит комаров и мошек. Гномы тоже увидели,  сердито  закричали  друг  на
друга, затолкались. Тележка увязала, скрипела.  Солнечный  луч  упал  на
груз, там заблестели золотая посуда,  кувшины  с  драгоценными  камнями,
верх драгоценного шлема с крупным рубином... и  все  это  было  засыпано
золотыми монетами.
   Стриж превратился в красного,  как  кровь,  дракона.  Он  вырастал  с
каждом минутой, гномы попытались тащить тележку еще быстрее, до леса  не
больше сотни шагов,  деревья-великаны  укроют  от  настигающего  хозяина
сокровищ, ведь драконы, по слухам, стерегут  драгоценности...  но  вожак
закричал, и все разом бросили тележку, разбежались в  стороны,  в  руках
появилось оружие.
   - Дурачье, - сказал  Гендельсон  злобно.  -  Дракон,  это  порождение
дьявольской злобы, сейчас испепелит  другое  порождение  дьявола...  Как
хорошо!
   - Чего хорошего, - буркнул я.
   -  Как  чего?  -  спросил  Гендельсон  высокомерно.  -  И  у  дьявола
просчеты...
   Если  бы,  подумал  я  тоскливо.  Рука  моя  нащупала  молот.  Дракон
снизился, растопырил крылья и пронесся  в  планирующем  полете.  Плотная
стена воздуха сбила гномов с ног, только вожак в рогатом  шлеме  устоял,
закричал предостерегающе:
   - Берегись! Огнем...
   Из  распахнутой  пасти  вырвался   столб   оранжевого   пламени.   Он
расширялся, терял  оранжевость,  в  землю  ударил  уже  широким  красным
факелом. Один из гномов не успел отбежать на своих  коротеньких  ножках,
его охватил огонь. Он завизжал, к  нему  подбежали  другие  и  принялись
сбивать пламя. Один ринулся к тележке, ухватил горсть золотых  момент  и
попытался  сунуть  в  карман,  но  монеты  вывалились  из  переполненных
карманов.
   - Вот так жадность губит, - сказал Гендельсон. - Жадность -  один  из
смертных грехов!.. Они успели бы врассыпную... и к лесу... Но они  хотят
утащить всю тележку!
   - Да, - согласился я, - это им не удастся.
   Дракон сделал боевой разворот, снизился настолько, что теперь  сможет
ухватить когтями, понесся стремительно. Я понял, что  он  хочет  ударить
огнем по земле как можно  ниже,  тогда  тот  пойдет  широкой  полосой  и
захватит подлое ворье, как бы не разбежались в стороны.
   Гномы с криками расступались, но, отягощенные золотом в карманах и  в
сумках, двигались очень медленно. Я размахнулся, поймал взглядом  голову
дракона, изо всей силы метнул молот, шепнув: сокруши проклятый череп...
   Дракон распахнул пасть. Струя огня  ударила  оттуда  ужасающе  яркая,
почти белая. Трава вспыхнула, огненная стена понеслась в мою сторону.  Я
отпрыгнул,  упал,  покатился.  За  спиной  страшно  затрещало.   Деревья
тряслись, пронзительно кричали птицы.
   Дым выедал глаза,  я  вскочил  на  ноги,  молот  ударился  в  ладонь.
Передняя стена деревьев ходила ходуном, а три  дерева  исчезли,  зеленую
массу накрыло красное  трепыхающееся  тело.  По  траве  прыгали  красные
огоньки, быстро гасли. Гномы катались по земле, сбивали  пламя.  Тележка
тоже горела,  но  вяло.  Доска  лопнула,  на  землю  оранжевой  струйкой
посыпалась струйка золотых монет.
   Из леса выбрался трясущийся Гендельсон. Глаза вылезали из орбит, губы
прыгали. Он закричал:
   - Зачем?.. Сэр Ричард!
   Вожак с огнем справился первым, хотя борода сгорела начисто, одежда в
черных пятнах и  зияющих  дырах.  Он  бросился  к  тележке,  не  обращая
внимания на вопящих соратников. Горящая  доска  вывалилась  целиком,  на
землю падали золотые сосуды, блюда, украшения, подсвечники. Он  вопил  и
старался все перехватить на лету. Соратники один за другим сбивали огонь
и поднимались жалкие, обгоревшие.
   Гендельсон закричал:
   - Сэр Ричард! Скорее сокрушите их своим нечестивым молотом!..  Скорее
же!
   Я вскинул руки:
   - Эй, гномы!.. Кто-нибудь слышал  об  Атарке?  Вожде  большого  клана
гномов?
   Они сгрудились в  кучку  вокруг  тележки,  выставив  мечи,  ножи.  На
свирепых рожах злость и ярость. Вожак переспросил густым голосом,  будто
из колодца:
   - Зачем тебе Атарк?..
   - Мне он не нужен, - ответил я, - но пара слов ему него есть.
   - Говори, - предложил вожак.
   - А эти слова ему передадут?
   -  Могут  передать,  -  ответил  вожак  настороженно.  Его  глаза  не
отрывались от молота в моей руке. - Хотя это и далеко...
   - Тогда скажи, - велел я, - что Ричард Длинные Руки платит по  счету.
Понял?
   Вожак покачал головой.
   - Нет. Не понял. Глупые слова.
   - Еще бы, - ответил я. - Вы-то платить  не  привыкли!  Вам  бы  лучше
своровать, слямзить. Но просто передайте ему... хотя бы  за  ту  услугу,
что я вам оказал.
   Вожак спросил надменно:
   - А что за услуга? Если этот пустячок... что вон в деревья  уткнулся,
так мы его бы и сами... Мы таких лупим стаями.
   Гендельсон закричал издали, не решаясь приблизиться:
   - Сэр Ричард! Да убей ты их всех!.. Убей!
   Я кивнул в его сторону.
   - Слышите?
   Гномы переглянулись. Вожак сказал с прежней надменностью:
   - Твой спутник еще не дрался с гномами. Если он хочет попробовать...
   - В этом нет необходимости, - прервал я. - Так берешься передать  эти
слова? За ту услугу, что я вас просто... пощажу. И не заберу это золото.
Не только вместе с телегой, но выпотрошу и все ваши карманы. И сумки.  И
пояса. И в башмаках поищу... Думаю, лучше  всего  бросить  ваши  тела  в
огонь. Когда все сгорит, можно будет собрать немало выплавленного золота
среди пепла.
   Вожак задумался, наконец сказал нехотя:
   - Ладно, передам. Сэр Ричард Длинные Руки начинает отдавать долг.
   - Вот и договорились, - сказал я, - теперь скажи, где мы находимся, и
мы пойдем своей дорогой, а вы потащите краденое своей...
   Один из гномов сказал с достоинством:
   - Это не краденое!.. Это награбленное!
   - Ох, простите, - ответил я. - Но я из тех стран, где за награбленное
дают больше, чем за просто краденое. В смысле, дают  по  голове  палкой.
Так что это за страна?
   Вожак сказал сварливо:
   - Угейл, как это не знать?
   Я оглянулся на Гендельсона. Тот выглядел потрясенным, а потом и вовсе
в изнеможении опустился на землю. Гномы быстро собрали с  земли  золото,
кое-как заделали щель и потащили тележку дальше к лесу. Мы  видели,  как
они исчезли между деревьями.
   Гендельсон сидел на земле, похожий на коровью лепешку.  Я  навис  над
ним, потребовал:
   - Где этот Угейл?.. Куда нас занесло? На какой край света?
   Он поднял бледное исхудавшее лицо.
   - Почему вы их не убили, сэр Ричард?
   - Зачем? - ответил я зло. - Они вам в суп плюнули? Или тоже пограбить
захотелось?.. Вор у вора?.. Что за страна Угейл? Вы мне ответите или мне
придется вышибить это из вас?
   Меня трясло от ярости, я ухватился за рукоять меча. Сейчас я  рассеку
эту тупую жирную рожу так, что разлетится на две половинки...
   Гендельсон отшатнулся:
   - Умоляю, сэр Ричард!.. Не о жизни прошу...  надо  в  Кернель...  там
ждут!
   В глазах была красная пелена гнева. Я с трудом попал мечом  в  ножны,
повторил:
   - Что за Угейл?
   Он покачал головой.
   - Сэр Ричард, почему вы решили, что я знаю?
   - Но это очень далеко от Зорра? - потребовал я. - Все-таки вы  должны
знать хотя бы десяток королевств поблизости?.. Ближайшую сотню соседей?
   Он кивнул, сказал дрожащим голосом:
   - Вы угадали...  Я  по  долгу  службы  как  раз  знаю  все  окрестные
королевства. Но Угейла среди них нет.
   - Нет?
   Он вздохнул:
   - Даже ничего похожего.
   - Может быть, - сказал я, - какое-нибудь прежнее название?
   Он снова покачал головой.
   - Здесь нет прежних названий... Это на Юге развалины древних городов,
там могут помнить старые названия. Здесь же все было  заселено  недавно.
Раньше людей здесь не было...
   Наступило долгое - тягостное молчание. Потом догадка ударила в череп,
как падающий болид. Я хлопнул себя ладонью по лбу.
   - Так это же людей не было!.. Но гномы - были!.. Эльфы -  были.  Чего
мы решили, что гномы должны  знать...  тем  более  называть  свою  землю
человеческим именем?
   Он уставился на меня бараньим взором, потом  в  свиных  глазках  чуть
просветлело. Кивнул, с кряхтением поднялся.
   - Да, это должно быть верно. Мы должны отыскать людей.
   Его шатнуло, но устоял, сделал пару шагов, остановился, оглянулся.  Я
не шелохнулся, сказал саркастически:
   - А кто вам сказал, что надо идти в ту сторону?
   - Никто, - ответил он. - А вам кто-то сказал, что лучше стоять?
   - Надо идти сюда, - сказал я и пошел в противоположную сторону. Когда
я оглянулся, он ковылял позади.
   Мы держали направление на тот город, что увидели еще  из  леса.  Мне,
правда, хотелось заглянуть и в те руины, где поселился дракон  и  откуда
гномы наворовали столько  золота.  Кроме  золота,  там  наверняка  много
дивных  вещей,  которые  гномов  просто  не  заинтересовали.   Например,
старинные книги. Все могло уцелеть, ведь дракон с виду матерый,  дышащий
огнем, а такими становятся, только  прожив  много  сотен  лет.  Так  что
неразграбленные развалины могут таить в себе немало тайн...
   Но мы шли и шли всю ночь. Половинка луны  с  черного  звездного  неба
озаряла весь мир волшебным призрачным светом. Гендельсон  достал  тонкие
ломтики жареного мяса, мы ели на ходу и все заставляли свои опухшие ноги
двигаться, жить, нести наши задницы  дальше  к  городу,  который  теперь
казался таким дивным, необычным, спасительным.
   Гендельсон всю дорогу молчал, только на  коротком  привале  сказал  с
отвращением:
   - Вам придется отвечать перед инквизицией!
   - Да я вроде бы уже ответил, - сказал я медленно.
   - Да? - спросил он. - А за ваш странный союз с гномами?
   - Почему союз?
   - Я слышал! Вы отдаете какой-то долг  какому-то  вождю  гномов!..  Вы
служите ему! Что на это скажет Святая Церковь?
   Я буркнул:
   - Отдать долг - это еще не значит служить.
   - Все равно, - заявил он с непреклонностью. - По возвращении в Зорр я
расскажу все. Гномы... это не  люди!  Господь  покарал  их  за  какие-то
грехи!
   Я поморщился.
   - Вообще-то я слышал другую историю. Ленивая Ева не  успела  искупать
утром всех своих  детей,  и  когда  господь  шел  по  берегу  реки,  она
некупаным велела спрятаться среди камней. Бог спросил ее ласково, все ли
дети ее здесь, такие чистенькие, вымытые, с сияющими рожицами. Эта  дура
брякнула, что да, господь, все здесь! ?Да будет  так?,  -  сказал  он  и
пошел себе дальше. Так и случилось, что остальных детей  она  больше  не
нашла, они стали прятаться от солнечного света, превратились в гномов...
   Он едва не подавился куском мяса.
   - Вы смеете... вы смеете утверждать, что эти мерзкие создания... тоже
от Адамы и Евы?
   - Да, - ответил я мирно. - Вообще-то смею думать....  кстати,  вы  не
пробовали? В смысле, думать?.. Смею думать, что гномы возникли по той же
причине, что и пони или африканские пигмеи: недостаток питания, богатого
железом. В этом случае организм резко  замедляет  рост...  Впрочем,  сэр
Гендельсон, мы еще не добрались даже до Кернеля, а вы  уже  закладываете
меня перед инквизицией в Зорре! Торопитесь, однако...
   Я махнул рукой и пошел, не ожидая,  пока  он  кончит  жевать.  Но  не
продвинулся и на сотню шагов, как  далеко  в  ночи  вспыхнул  огонь.  Не
костер, пламя разрастается, вот уже рвется в небо, уже стало  ясно,  что
горит именно в том городе, ккоторому приближаемся.
   Сердца застучали громче, нагнетая кровь в смертельно усталые тела. Мы
задвигались быстрее. Да, в небо рвется багровое пламя. Я  ощутил  озноб:
темная  вода  и  пожар  в  ночи  всегда  пугают  меня  до  дрожи.   Ночь
расступилась, ясно виден  городок,  обнесенный  крепки  высокой  стеной,
главные ворота горят. Ворота и  две  башенки,  защищающие  их,  -  огонь
полыхает  оранжевый,  слепящий,  выше  переходит  в  красный,  багровый,
смешивается с клубами черного дыма и застилает полвину звездного неба.
   Несколько человек вяло атаковали крепко запертые ворота. Городок - не
замок, его не обнесешь рвом и  защитным  валом.  Только  подъемный  мост
заморишься опускать и поднимать, его можно атаковать со всех сторон,  но
ворота, понятно, самое слабое место.  Во-первых  -  из  дерева,  которое
можно поджечь, во-вторых  ворота  легче  пробить  тараном,  чем  толстую
каменную стену...
   - Вот он! - закричал Гендельсон.
   Пронесся огромный красный дракон, налитый  багровым  огнем.  Я  успел
рассмотреть длинную змеиную шею,  горящие  лютой  злобой  глаза.  Крылья
жуткие, натянутые на костяной каркас так туго, что просвечивают,  словно
пленка бычьего пузыря на окнах. Передние лапы на диво  огромные,  совсем
не рудиментарные, как у динозавров, а  задние  так  и  вовсе  в  толстой
чешуе, с острыми блестящими когтями.
   Дракон ударил стру„й огня в сторону ворот. Нападающие подались назад,
но не разбежались, а когда улетел, с  новой  силой  ринулись  на  штурм.
Дракон, впрочем, на этот раз плюнул огнем совсем  вяло,  сделал  широкий
круг и улетел в сторону далеких гор. Я рассмотрел между иглами  высокого
гребня человека жокейных габаритов.
   - Это владения сэра Нэша, - сказал Гендельсон возбужденно.  -  Видите
флаг с гербом  носорога,  сжимающего  копье?  А  Нэш  -  верный  союзник
Зорра!.. Теперь знаю, где мы...
   Холодный ветер пронизал меня насквозь, словно дырявый мешок. В  Зорре
часто вспоминали не только про Кернель, крепость паладинов, но и то, что
от огромного королевства Месонг  уцелел  клочок  где-то  в  горах,  куда
поленились подняться идущие вперед и вперед войска Тьмы.  Причем  всякий
раз это подавалось так, что  тамошний  барон  Нэш  сумел  отстоять  свой
замок, свои владения даже в то время, как сам король  не  смог  отстоять
королевство.
   Голос Гендельсона упал. Я посмотрел на него и понял, что ему очень не
понравилось, где мы находимся.
   Тем не менее он вытащил меч и сказал своим бабьим голосом:
   - Мы должны помочь сэру Нэшу защитить замок!
   - Он защитит без нас, - ответил я. - Ворота...  сейчас  погасят.  Вот
льют воду!.. А нападает не больше двух десятков.
   - Кто знает, сколько в замке осталось мужчин?
   - В замке пусть ни одного, - отрезал я, - но сами горожане  не  дадут
ворваться в их город!
   Гендельсон, не слушая, я ведь не ровня ему, родовитому,  чтобы  вести
беседы и споры на равных, с мечом в руке выскочил на  открытое  место  и
поковылял в сторону ворот. Со  стен  в  нападающих  стреляли  из  луков,
бросали камни. Те укрывались щитами, выкрикивали обидное, со  стен  тоже
кричали и ругались.
   Нас не замечали долго, пока  Гендельсон  не  добежал  настолько,  что
поравнялся с самым задним из нападающих. Тот мерно  доставал  стрелы  из
тулы за спиной, тщательно натягивал  лук  и  стрелял  в  сторону  замка.
Гендельсон, запыхавшись, доковылял до него со спины, поднял  меч  обеими
руками и ударил по голове.
   Идиот, даже этого не мог сделать. То ли меч повернулся во  вспотевших
ладонях, то ли мохнатая шапка смягчила удар, но  лезвие  соскользнуло  с
головы и нанесло широкую рану вдоль спины.  Стрелок  закричал  отчаянным
визжащим голосом, повернулся и рухнул Гендельсону под ноги.
   Со  стены  закричали  восторженно.  Стрелы  и  камни  полетели  чаще.
Нападающие развернулись, я увидел недоумение и страх на их  лицах.  Увы,
быстро поняли, о нас только двое, выхватили мечи и пошли на нас  дружной
толпой. На Гендельсона  ринулся  их  вожак,  громадный  детина,  весь  в
железе, толстый, как медведь, в одной  руке  щит  размером  с  дверь  от
сарая, в другой палица, больше похожая на бревно коновязи.
   Я поспешно сдернул с пояса молот. Гигант налет  на  Гендельсона,  тот
обречено вскинул меч. Молот  удрил  гиганта  в  левый  бок,  я  выставил
ладонь, в темноте этих чертовых сполохах пожара даже не вижу его  полет.
По пальцам звучно хряснуло. Я взвыл, кое-как напил на крюк и уже с мечом
в руке бросился к месту схватки.
   Гендельсон все-таки ухитрился ударить гиганта. Тот рухнул на  колени,
Гендельсон с усилием снова  вскинул  меч,  но  гигант  завалился  набок.
Остальные замедлив шаг, и тут я вылетел на освещенное место,  злой,  зуб
оскалены, это я так изображаю берсерка, заорал страшным голосом:
   - Где это человечье мясо?.. Всех сожру!.. Без соли!
   Они бросились врассыпную, исчезли в ночи, а еще вяло  горящие  ворот