детели не  нужны,
но должно создаться впечатление,  что  именно  я  обезоружил,  заставить
явиться без вооруженной охраны и теперь она  полностью  в  моей  власти.
Тут-то лохи и раскалываются до тех половинок мозга,  которые  прикрывают
штанами...
   - Если в тайне, - проговорила она медленно, - и если обещаете...
   - Да что обещаю, - сказал я горячо, - клянусь!
   - Я приду, - пообещала она.  -  Но  мне  нужно  подготовиться.  Лучше
завтра или послезавтра. Скажем так, на заходе солнца. Только  вы  должны
встретить меня за пределами моста. Вы знаете почему.
   - Знамо дело, -  ответил  я  самоуверенно,  а  сам  мысленно  завязал
узелок, чтобы спросить у старого мага, что за магия связана с мостом.  -
Я встречу с цветами. Если найду их в этом замке.
   Она кисло улыбнулась.
   - Не  найдете.  Да  и  зачем  цветы  для  очень  серьезного  делового
разговора?  Ладно,  прощайте,  сэр   Ричард.   На   будущее   хочу   вас
предупредить, мне очень не понравилась ваши развязность и несерьезность.
Вы разговариваете  не  с  хорошенькой  служаночкой,  на  которую  хотите
произвести впечатление... вы поняли?
   Я поклонился.
   - Постараюсь об этом напоминать себе чаще. Но до послезавтра  могу  и
забыть...
   - Вы настаиваете, чтобы я навестила вас прямо сегодня?
   - Почему настаиваю? - удивился я. - Умоляю!
   Она задумалась, наморщив лобик и слегка закусив губу. После короткого
размышления сообщила:
   - Ждите на восходе солнца. На этой стороне моста.
   Во взгляде читалось: у мужчин две головы - одной  думает,  другая  на
плечах. И одна извилина, да и та ниже пояса.
   Свет померк, я видел, как волшебница отвернулась, уже забыв обо  мне,
еще до того, как связь оборвалась  полностью.  Но  отвернулась  чересчур
поспешно. Так, чтобы я это обязательно заметил.
   - Ладно, - пробормотал я, - еще не вечер, а только утро... стрелецкой
казни? Варфаломеевская ночь уже была, утро сейчас, а что будет днем?
   Стыдно сказать, но и сейчас, уже третий  день  в  замке,  представляю
расположение всех помещений достаточно смутно.  Упрощенно  говоря,  этот
донжон, слово-то какое, а?., один огромный дом в три этажа. Первый  этаж
можно назвать еще цокольным, под  ним  еще  один,  полуврытый  в  землю.
Подземный гараж, так сказать, только вместо автомашин там винные бочки в
три ряда, в других помещениях - окорока, зерно, мешки с мукой  и  прочее
продовольствие, а также оружейная  для  наемной  стражи  и  челяди.  Мое
собственное оружие хранится в личной оружейной, это  комната  на  втором
этаже, там мечей, щитов, доспехов  и  прочего  хватит,  чтобы  вооружить
небольшую армию.
   Третий этаж - это на две трети загадки, двери позаперты,  а  вышибать
молотом еще не решаюсь,  сперва  хочу  перепробовать  по-доброму.  Да  и
опасно молотом, вдруг да по капсюлю...
   Я спускался по лестнице, меня окликнули,  из  левого  крыла  заспешил
Марк Форстер, сенешаль. Окинул меня быстрым взглядом, сразу оценивая,  в
каком я расположении духа, что говорить, а о чем умолчать, полагаю,  что
потому-то и надели вельможи на морды непроницаемые рожи, чтобы  для  них
не сортировали новости, а выкладывали все.
   - Да, Марк?
   - Сэр Ричард, - заговорил сенешаль крайне почтительно, -  я  понимаю,
что затрагиваю очень непростой вопрос, деликатный даже...
   - Выкладывайте, - ответил я жизнерадостно.  -  Ничто  нельзя  назвать
плохой новостью, пока нас не касается, верно?
   Он вздохнул.
   - Верно. Но на этот раз касается. Сэр Ричард, никто  не  сомневается,
что вы - знатнейший из рыцарей, что у вас благороднейшее  происхождение,
но...
   - Ага, - сказал я, - вот оно проклятое "но". И что же? Смелее!
   - Если вы по каким-то причинам скрываете свой герб, -  сказал  он,  -
надо создать иной, хотя бы временный! Рыцарю без герба нельзя.  Как  вас
опознают издали? Рыцаря по гербу  встречают,  а...  словом,  я  сам  как
знаток геральдики могу помочь, но могу и порекомендовать старые книги  с
описаниями всех существующих гербов, а также с описаниями древних,  ныне
исчезнувших... Большой герб надо вывесить над входом в донжон взамен уже
несколько устаревшего, вы не находите?
   Я подумал, не по мне это дело, когда-то сносили церкви  да  двуглавых
уродов, дабы заменить звездами,  потом  сносили  звезды  и  дзержинских,
чтобы опять менять на двухголовых  мутантов,  но  с  другой!  стороны  -
революция  свершилась,  узурпатор  свергнут,  а  я   новый...   нет,   я
освободитель на белом коне... а вот издам указ, чтобы мой конь  считался
белым!., и потому надо сбросить старье с парохода современности.
   Сенешаль по моему лицу  усек,  что  я  почти  согласен,  продолжил  с
нажимом:
   - Малые гербы потребно  изготовить  для  залов,  один  во  двор,  где
обучаются молодые воины... а также нанести герб на щит, на  панцирь,  на
шлем...
   -  Только  не  на  сиденья  стульев,  -  прервал  я.  -  Это  так  уж
необходимо?
   - Сэр Ричард, - проговорил он с укором. - Вы в самом деле  как  будто
через Врата прошли... Хотя не могу себе представить страну, где к гербам
относятся с таким,  не  побоюсь  этого  слова,  пренебрежением!  Человек
издали должен видеть, с кем имеет дело! Это помогает избегнуть  взаимной
неловкости в будущем... Человека встречают по гербу, а провожают...
   - Ладно, - сказал я нетерпеливо, - разрабатывайте!
   Он сказал нерешительно:
   -  Это  очень  деликатный  процесс...  Вы   не   хотели   бы   внести
что-нибудь... какие-то элементы... в память о своих родителях?
   Я подумал, сказал хмуро:
   - Даже не знаю. Двухголового орла, что ли? Или  вообще  трехголового?
Одна голова - хорошо, две - просто удобно, а три - уже чудо-юдо.
   Сенешаль удивился:
   - Зачем такой урод? Такие рождаются, но долго не живут.  Обычно  мрут
еще в птенчестве.
   - Мой жил долго, - заверил я. - Хотя, может быть, он был одноголовым,
а две на старом нашем гербе потому, что, пока рисовали, головой  крутил?
Две вообще-то удобно: каждая голова  знает,  что  думает  другая.  Хотя,
конечно, две или даже три хорошо, а  безопасный  атом  лучше...  Кстати,
можно его  нарисовать.  Да  не  орла,  а  этот  безопасный,  вот  кто-то
прикололся с прилагательным... Это вот так...
   Мы подошли к очагу, я взял уголек и поставил тут же на  стене  жирную
точку. Сенешаль и пара челядинов почтительно смотрели,  как  я  быстрыми
движениями нарисовал вокруг нее  шесть  эллипсов,  как  если  бы  вокруг
Солнца носятся шесть планет по сильно  вытянутым  орбитам.  Так  древние
демокриты представляли атом, и хотя он совсем не таков, но для тех,  кто
в танке, вполне, вполне.
   Сенешаль смотрел долго, а  когда  поднял  голову,  лицо  стало  очень
серьезным. Глаза показались застывшими, темными, а что в них  пряталось,
разглядеть не мог.
   - Вы в самом деле хотите, - сказал  он  ровным  голосом,  -  чтобы  я
поместил это... это на герб?
   - Валяйте, - сказал я, хотя на душе  вдруг  заскребли  кошки.  -  Это
всего лишь значок моего старого-старого рода, здесь его никто не знает и
не помнит, так что на меня никто не кинется с выставленным копьем, будто
я претендую на его бабу.
   Он кивнул, сказал негромко:
   - Я все сделаю. Только вы зря рассчитываете, что этот герб  никто  не
знает и не помнит.
   Я насторожился.
   - А кто помнит?
   - Я видел в детстве нечто  подобное,  -  проговорил  он  колеблющимся
голосом, - на одной вещице. Ее доставили с дальнего юга. Говорят,  таков
герб древнейшего ордена Темных Паладинов. Этот орден возник очень давно,
никто не знает когда, но по уцелевшим  летописям  известно,  что  о  нем
упоминали в Третью Войну, в Пятую, в Шестой он  активно  участвовал,  но
его уничтожили как будто бы полностью, однако между  Седьмой  и  Восьмой
снова были замечены его темные воины...  вы  уверены,  что  хотите  этот
герб?
   На лице его было сильнейшее желание,  чтобы  я  отказался,  но  я  же
рыцарь, как могу, я напыжился и сказал жирным голосом:
   - Да, пусть будет. Но без  наглости,  не  стоит  выпячивать  в  самую
середку. В уголочке, а в середку что-нибудь скромное... Звездное небо, к
примеру.
   Я похлопал по плечу и пошел дальше. Впереди гремело железо, слышались
раздраженные взволнованные голоса. Я заторопился в ту сторону, навстречу
торопился Гунтер, за ним еще двое, оба с мечами наголо. Гунтер вскликнул
издали:
   - Ваша милость! Наконец-то...
   - Что случилось?
   - Там в трапезной маг сидит!
   - Наш?
   - Да. Как он спустился, никто не видел.
   -  Есть,  наверное,  захотел,  -  предположил  я,  хотя  от   дурного
предчувствия стало холодно. - Что говорит?
   - Хочет срочно говорить с вами. Я бы повел  его  искать  вас,  но  не
знал, где искать.
   - Верно, - сказал я, - пойдем, послушаем.
   Рихтер сидел в общем зале для челяди за столом, не снимая  шляпы,  но
кто знает, что у него за обычаи, или  же  он  просто  лысый  и  все  еще
стесняется розовой плеши, нас увидел с порога, вскочил, вскрикнул  сразу
же патетически:
   - Ваша милость, над замком нависла беда!..
   - Догадываюсь, - коротко бросил я. - Сам, как  собака,  землетрясение
чую со вчерашнего вечера. Но что именно?
 
Глава 4 
 
   Он рухнул за стол, лицо серое, усталое,  веки  покраснели.  Возможно,
даже спина исцарапанная. Гунтер рявкнул  пару  слов,  воины  исчезли,  а
вместо них пришли испуганные слуги, начали расставлять по столу блюда  с
холодным мясом, сыром, принесли  вина.  Я  сел,  кивнул  Гунтеру,  чтобы
присоединялся. Рихтер положил на стол руки, худые, жилистые, но, судя по
костям и сухожилиям, когда-то это был крепкий мужик, мог бы отличиться и
среди воинов. Я ощутил некоторое уважение, ведь принято считать,  что  в
умные идут слабые да  хилые,  еще  туда  попадают  калеки,  которые  уже
воевать не могут, а силы пока что есть, этот же  сразу  пошел  в  умные,
преодолев немалое сопротивление друзей, родни, невесты и всех баб,  мол,
для мужчины нет ничего лучше, чем в доспехе и при мече.
   - Я не знаю точно, - ответил он с напряжением  в  голосе.  -  Но  это
может случиться уже сегодня... Я чувствую, как магические силы сгущаются
и сгущаются. Уже достигли такой плотности, что даже слабый маг  может...
очень многое.
   - Атака магов?
   Он покачал головой.
   - Боюсь, хуже. Маги только прорвут  занавес,  что  установил  прежний
владелец замка. Или который был здесь издавна. Может быть, изначально.
   - А ты можешь оценить толщину этих защитных стен из магии?
   Брякнул и сам ощутил, что брякнул, но от растерянности за что  только
не хватаешься, Рихтер ответил серьезно:
   - Велика, но не менялась сотни  лет.  Даже  если  не  слабела,  то  и
противники не спали. Сейчас готовы проломить, да, проломить. У меня мыши
уже кричат, предупреждают. Думаю, кто-то копил силы не одно  столетие...
Так что  направлено  не  против  вас  лично.  Просто  вы  успели  нажить
смертельных врагов среди соседей, маги их используют для...
   Он умолк, подбирая слово, я сказал:
   - Для десанта. Это и понятно, пушечное мясо.  Маги  придут  подобрать
трофеи. Но как собираются пройти по такому  узкому  мосту?  Перебить  их
будет легко... Или прикроют магическим  щитом?  Сделают  невидимыми  или
неуязвимыми?
   Рихтер после паузы признался с явной неохотой:
   - На беду, ничего этого не знаю. Могу сказать  только,  что  защитные
силы слабеют к ночи. Больше всего - в момент  полнолуния...  В  полночь.
Если кто-то и попытается проникнуть, то это случится  не  при  солнечном
свете.
   Я скривился.
   - Предпочел бы, чтоб наоборот. Ладно, и то  какая-то  определенность.
Ночью стражу удваивать!
   Тяжелое  молчание  воцарилось  за  столом.  Гунтер  вдруг  сказал   в
пространство:
   - А если откроют Ворота Бальда?
   Я молчал, слышу впервые, Рихтер  задвигался,  проскрипел  недовольным
голосом:
   - Это все легенды.
   - Но я слышал... - заикнулся Гунтер, Рихтер оборвал хмуро:
   -  Слухи,  слухи,  слухи...  Никто  никогда  ничего   не   видел,   а
пересказывают, пересказывают! Это мечта человека о быстрых перемещениях.
Идет караван из одной страны в  другую,  идет  день,  неделю,  месяц,  а
пройдена едва ли треть  пути,  по  дороге  приходится  терпеть  лишения,
отбиваться от разбойников, нечисти, голодать и страдать от жажды...  Вот
тут и рождаются россказни про какие-нибудь двери или даже  ворота.  Мол,
караван пройдет, р-р-раз и - на месте!
   Гунтер буркнул все так же неприязненно:
   - А как же Блаженный Олаф? Он когда-то жил здесь, при замке. И другие
очевидцы, которых занесло в другие дали...
   Рихтер отмахнулся.
   - Бред. Ложь. Никто из них не перенесся из соседнего королевства, как
же - проверить можно! Все почему-то из таких,  о  которых  у  нас  и  не
слыхали.
   - Но ведь рассказывают же, - возразил Гунтер. - Они ж все  описывают,
не сбиваются!
   - Мало какой мир я могу придумать, - буркнул маг.
   Лицо его на миг посветлело, потом омрачилось,  словно  вспомнил,  где
находится. Я подумал с удивлением, неужели и в таком возрасте люди могут
о чем-то мечтать, грезить, создавать свои миры.
   - Я б такое не придумал, - твердо сказал Гунтер. - А  люди  эти,  что
попадали в наше королевство, вовсе не маги, а простые охотники, бродяги,
лесорубы. Такие даже не придумают, как отвертеться, когда жена  застанет
с соседкой в сарае!
   Маг покачал головой.
   -  Когда  человек  страстно  мечтает  о  другой   жизни,   он   такое
напридумывает! Тот Олаф, возможно, из соседней деревни, что за рекой,  а
здесь плел, что из неведомого мира под двумя солнцами и где люди  летают
на больших птицах!
   Я сказал напряженно:
   - Да, это, скорее всего, легенды, мечты... но  как  они  звучат?  Эти
ворота открываются сами по себе? В пустыне, в  горах,  или  находятся  в
замках?
   Рихтер сказал брезгливым голосом:
   - Нет, до пустынь еще дурьи головы не додумались. Пока что помещают в
замки, в развалины старинных  крепостей.  Мол,  когда-то  древние  такие
Двери имели в своих дворцах.  Потом  все  разрушилось,  Двери  тоже  под
обломками, но счастливцам удается их отыскать. Некоторые  сами  даже  не
знают, что отыскали, но, пройдя через такие двери, вдруг оказывались  за
тридевять земель среди чудных народов, где и  солнце  либо  зеленое  или
синее, либо три луны вместо солнца... Я же говорю, бред.
   Один из стражников задвигался, сказал нерешительно:
   - А я слышал про Ворота, что стоят прямо в пустыне. Даже не Ворота, а
только столбы от них, но стоит пройти  между  ними,  как  человек  сразу
пропадает.
   Рихтер сказал победно:
   - Вот видите! Уже и до пустыни договорились.  Пройдет  еще  пару  сот
лет,  про  Ворота  тоже  забудут,  начнут   рассказывать,   что   раньше
передвигались совсем просто: щелкнул языком и - пжалста, в любой  город,
в любое село, в любое место на свете!
   Я напряженно думал над своим, сказал настойчиво:
   - Если это сооружение... эти Ворота древних  в  самом  деле  когда-то
существовали, то где могли  располагаться?  Вряд  ли  на  башне  или  на
стенах, там очень уязвимы. От стрел,  камней  из  катапульт,  ракеты  из
гранатомета, крылатых ракет... Я бы такие Ворота  прятал  не  только  от
дождя, но даже от метеоритов, что падают раз в тысячу лет. И  чтоб  туда
никто не мог попасть без позволения  хозяина...  то  есть  где-нибудь  в
глубинах замка, на самых нижних этажах. Скажем, прямо  под  спальней.  С
полной герметизацией, чтобы никакой радиации ни туда, ни оттуда. Это я к
тому, что надо сейчас несколько человек  послать  на  нижние  этажи.  По
крайней мере, поднимут тревогу, если начнется что-то нехорошее...
   Гунтер поднялся, на лице плохо скрываемое удовлетворение, переумничал
самого мага, рявкнул:
   - Ульман!.. Возьмешь Рассела и Вонегарта, втроем спуститесь в подвал.
Там три двери, Рассела и Вонегарта  пошлешь  в  разные  стороны,  а  сам
оставайся там. Если услышишь что, то не  лезь  драться,  понял?..  Сразу
беги наверх, поднимай тревогу.
   Ульман проворчал глухо:
   - А мои ребята пусть дерутся одни?
   - Хуже, если всех нас возьмут в постельках, - отрезал Гунтер. -  Иди!
Да, еще возьми третьего, пусть ходит взад-вперед. А сам прислушивайся!
   Слуга опустил на стол поднос с хлебом, сыром, рыбой, волосы падали на
лоб, закрывая лицо. Мне показалось, что раньше я  его  не  видел,  хотел
спросить Гунтера, но отвлекся, а когда вспомнил, слуга уже исчез.
   - Через эти Двери попадали только люди? - спросил я. -  Или  чудовища
тоже?
   Рихтер смолчал, считал ниже своего достоинства говорить о  том,  чего
нет и не может быть никогда, Гунтер ответил осторожно:
   - Говорят, что и чудовища, но все-таки больше людей. И все они... гм,
другие. Одеты по-другому, оружие совсем не наше... Был в старые  времена
дивный герой Кокацетль, он пришел  из  чужого  мира,  у  него  оказались
настолько дивные доспехи, что, как говорят легенды, опускался и  на  дно
рек, а когда выходил, то внутри было сухо.
   Я спросил скептически:
   - А дышал как?
   - Доспехи заботились обо всем, - ответил  Гунтер  очень  серьезно.  -
Говорят, когда  весь  отряд  накрыла  снежная  лавина,  все  погибли,  а
Кокацетль, пролежав неделю, выбрался сам. Он рассказывал, что в доспехах
было тепло, а когда затем шли через жаркую пустыню, то в доспехах, как в
прохладное майское утро! Да что там тепло или холодно, а как он уцелел в
битве под Брно? Их корабль потопили, все  погибли,  Кокацетля  придавило
упавшей мачтой, выбраться не  мог,  так  и  ушел  на  дно  с  затонувшим
кораблем. Мачта там сдвинулась, доспеху хоть  бы  хны,  Кокацетль  вылез
сперва из-под  мачты,  осмотрелся,  а  что  на  дне  увидишь?  Это  если
неглубоко, то все видно... В темноте, будто  ночью,  пошел  по  дну!  Да
только не разобрался, в какой стороне берег, там до него рукой подать...
если не пешком по морю, конечно... Вышел через  два  месяца  наискось  в
Щербатой бухте! На нем уже ракушки прилепились, жить  начали,  водоросли
приклеились. На берегу такой переполох был, когда  зеленое,  облепленное
водорослями чудище вылезло на берег! Потом он рассказывал, какие  чудеса
видел,  какие  затонувшие  корабли  с  сокровищами,   в   доказательство
показывал старинные монеты, перстни, что снял с пальцев  скелетов,  даже
кинжал немыслимой красоты  взял  с  какого-то  корабля,  а  этот  кинжал
оказался  не  то  волшебным,  не  то  кинжалом   мага,   не   то   вовсе
чародейским...
   Мне было грустно, уже понял, что речь о простом космическом скафандре
с автономной регенерацией. Если в чужой атмосфере еще надо  потрудиться,
то на морском дне раз плюнуть разлагать  воду  на  кислород  и  водород,
потом лишь добавлять в кислород чуть отработанного воздуха,  чтобы  гомо
не опьянело, вот тебе и свежесть дыхания. Да и покрепче  такой  скафандр
даже лучшего из рыцарских доспехов. Рихтер сказал упрямо:
   - Все равно, выдают желаемое за действительное.  Сколько  раз  чудеса
оказывались на проверку всего лишь наивной придумкой крестьян!
   Гунтер указал глазами на меня:
   - Вы уверены, что... никогда  не  встречались  с  людьми,  прошедшими
через врата?
   Маг сказал раздраженно:
   - Уверен. Я бы их сразу...
   Он умолк и тоже посмотрел на меня очень внимательно. Я пожал плечами.
   - Что вы на меня смотрите? Я уж точно ни в какие ворота не  проходил.
Даже в этот замок - через калитку.
   Гунтер сказал поспешно:
   - Да, конечно.  Просто  то,  что  о  вас  восторженно  рассказал  сэр
Сигизмунд, он в вас влюблен, говорит о многих странностях. Даже то,  что
вы явились в таких доспехах, у вас такие мечи...
   - Ха, - сказал  я.  -  Эти  мечи  предлагались  всем  проходящим!  Не
где-нибудь за тридевять земель, а  за  несколько  миль  отсюда.  Ну,  за
несколько десятков миль. Сигизмунд как раз это  видел!  Так  что  нечего
легендарить мое житие. Никто не рискнул взять, а я взял. Если  дают,  то
надо брать, халява у нас в крови... В смысле когда дают задурно.
   Все смотрели  молча,  маг  завозился,  крекотнул,  как  просыпающаяся
лягушка, заметил осторожно:
   - Ну