е ее нет, вымерли. Здесь не
вымерли, а приспособились на ночь втягиваться обратно в теплую землю.
   Над головой качалось звездное  небо.  Высохшая  земля  грохотала  под
копытами. Кони шли экономной рысью, никто  не  знает,  насколько  далеко
тянется эта странная долина с дьявольскими деревьями.
   Одного я не мог понять, как ни старался. Природа, насколько  я  знаю,
не придумала растений такой  прочности.  Ни  травы,  ни  кустарника,  ни
деревьев. Здесь пахнет высокими технологиями, не стану же я  говорить  о
магии и колдунах. Но технология  в  таком  обществе  Исключена...  Тогда
откуда эти странные растения? За-кесены из космоса с метеоритами?
   Я вспомнил рассказ Бернарда о людях с летающих кораблей. Мол,  раз  в
тысячу лет  прилетают  с  красной  звезды,  творят  бесчинства,  грабят,
убивают, уводят в плен молодых девушек. Может быть, это с их корабля?
   Гугол  выругался,  что-то  закричал,  начал  натягивать  повод.  Конь
захрипел, остановился.  Мы  с  Сигизмундом  еще  ничего  не  поняли,  но
остановили коней. Мы находились почти на холме,  а  Гугол  молча  указал
рукой на соседний холм. Мне показалось, что пальцы вздрагивают.
   Лунный свет мертвенно высветил силуэт черного всадника.  Он  выглядел
совершенно плоским, вырезанным из черной бумаги. Мы  рассматривали  его,
затаив дыхание, потом я сдвинулся, и  всадник,  словно  уловив  незримым
радаром, повернул коня в нашу сторону.  Снова,  подсвеченный  сзади,  он
казался вырезанным из темной бумаги... Внезапно  тонкий,  как  рубиновая
нить, луч  протянулся  в  нашу  сторону.  С  треском  загорелась  трава,
погасла, щелкнул перегретый камешек.
   Мощный лазерный луч, так я его определил, достиг нас, но здесь, то ли
был поглощен Святым Причастием, как заявил Сигизмунд,  то  ли  на  такое
расстояние не рассчитан, угас.
   Всадник сорвался с места, понесся к нашему холму,  но  взбираться  не
стал, помчался по кругу у подножия. Теперь мы  смотрели  сверху,  лунный
свет  четко  обрисовывал  металл  шлема  и  доспехов,  всадник  выглядел
массивным, сильным, а рыцарский конь был укрыт  боевой  попоной,  голова
коня защищена металлическим щитком с острым рогом посредине.
   - Все равно, - произнес Сигизмунд, - все равно...
   - Что?
   - Говорю, что все равно так... не страшно.  Вижу,  здоровый  бык.  Но
когда вот так... когда весь черный, страшнее...
   - Кто это? - спросил я Гугола.
   - Шургенз, - прошептал он с благоговением в голосе. - Страж  холма...
Так вот он какой...
   Я спросил с надеждой:
   - Ты его знаешь?
   - Слышал о нем древние легенды. Очень древние.
   - Не надо легенд, - сказал я раздраженно. - Как  обойти  этого  гада?
Скоро рассвет, деревья вот-вот полезут.
   Он содрогнулся, сказал жалко:
   - Его не обойти!.. Я слышал о нем, но думал, что это очень далеко  на
Юге... Неужели весь Юг сдвинулся в эту  сторону?  Нет,  он  должен  быть
прикован только к этому холму.
   - Почему? - спросил я и тут же пожалел.
   - Никто не знает, - ответил Гугол, - когда он  начал  сторожить  этот
холм и что на нем было.  Некоторые  легенды  гласят,  что  его  поставил
часовым Леон Пантелей, но потом  о  нем  то  ли  забыли,  то  ли  что-то
случилось... а он по-прежнему несет охрану. Другие говорят, что в  холме
спит его Повелитель, а верный Страж хранит его сон. Но когда  Повелитель
проснется, мир содрогнется, небо упадет на  землю,  земля  поднимется  к
небу, море выплеснется на сушу, а горы... ну,  обычный  набор  страстей.
Есть легенды, что говорят, будто он прикован незримой  цепью,  как  злой
пес, потому бегает только по кругу, не  в  силах  сделать  хотя  бы  шаг
дальше. И эта цепь тоньше паутинной нити, так что если кто попал  бы  по
ту сторону, то его перерезало  бы  этой  нитью  так,  что  он  бы  и  не
заметил...
   - Хватит, - прервал я. - Я ж говорил, не надо  легенд.  Надо  думать,
что эту легенду сделать былью и... оборвать.
   - Я слышал, - возразил Гугол, - что убить его невозможно. Потому  что
он и так неживой.
   - Мертвый? - спросил я.
   - Неживой, - повторил он упрямо. - Я  не  знаю,  то  это  значит,  но
говоривший уверял  меня,  что  между  мертвым  и  неживым  есть  большая
разница.
   Сигизмунд сказал сердито:
   - Конечно, есть. Мертвецы, которых поднимают из  могил,  они  мертвые
или неживые?
   Я сказал не задумываясь:
   - Без разницы.
   - Разница есть, - ответил Гугол тоскливо. - Это у вас там,  на  диком
севере, если мертвый - то мертвый  Но  не  на  юге...  Конечно,  умерев,
большинство остаются мертвыми, рассыпаются в прах, а как же иначе?..  но
не все, сэр Ричард, не все... В старых легендах говорится, что  когда-то
все могли жить столько, сколько хотят а если  кто  погибал,  то  он  тут
же... оживал. Потом все было потеряно в войнах,  страшных  войнах...  Но
отдельные маги то ли сохранили, то ли, скорее всего, случайно наткнулись
на заклятие, состав или амулет... Словом, любого мертвого можно  сделать
снова живым, если сохранилась хоть часть его тела.
   Я медленно кивнул, в голове суматошно копошились разношерстные мысли.
   - Ага, восстановление по генетическому коду... По ДНК... Но у  такого
человека не будет души, верно?
   Он кивнул.
   - Верно. Но останется его ум, его сила.  Более  того,  останутся  его
знания, навыки, а разве не это самое ценное?
   - Да-да, - согласился я, а себе напомнил, что если выберемся из  этой
ловушки, то надо бы спросить, откуда  он  набрался  таких  странных  для
христианского мира идей. И еще: почему переодетые эльфы приняли его чуть
ли не за своего?
   Сигйзмунд, не дожидаясь мудрых указаний  вождя,  спрыгнул  на  землю.
Коня оттащил назад, исчез в темноте.  Я  взглянул  на  небо,  выругался.
Похоже, вот-вот начнет светлеть. Если  деревья  возьмутся  вылезать  под
нами, я даже не представляю... Или распорют коню брюхо, или же  одно  из
двух, но все равно паршиво.
   - Гугол, - велел я, - прими коней и побудь с ними с той стороны.
   - А там не опаснее?
   - А вот и проверим.
   Он ухватил за повод, я соскочил и побежал  к  гребню  холма.  Да,  на
вершине соседнего холма снова красиво и  грозно  вырисовывался  всадник.
Вернулся на пост, значит. Голова и плечи кажутся отлитыми из  чистейшего
серебра, так же голова коня и его круп, все остальное тонет  в  черноте.
Еще сама вершина холма блестит,  как  купол  непомерно  огромного  яйца,
затвердевшая, литая.
   Всадник повернул голову в нашу  сторону.  Я  увидел,  как  протянулся
длинный узкий рубиновый луч. В ночи, где только тьма и слабый  свет,  он
выглядел особенно жутко, единственное, что имело цвет!
   - Ложись! - заорал я. - Отползай!
   Сигйзмунд молча ударился о землю и, быстро-быстро работая  локтями  и
коленями,  исчез.  Сзади  загрохотали  камешки.  Рубиновый  луч  налился
светом, затем разом вспыхнул алым. Камень  над  моей  головой  мгновенно
накалился и с сухим щелчком разлетелся вдрызг.  Запахло  гарью,  в  лицо
пахнуло горячим воздухом.
   Я приподнял голову. Всадник по-прежнему смотрел в  нашу  сторону,  но
лазерный прицел исчез. Я поспешно переполз в  сторону.  Голова  всадника
слегка качнулась, я видел, как вспыхнула огнем узкая  полоска  в  шлеме.
Тонкий багровый луч протянулся в  мою  сторону.  Я  чувствовал,  как  он
скользнул по моей голове, поспешно нырнул за камень,  начал  переползать
дальше. Камень качнулся, я уловил  волну  мгновенно  нахлынувшего  жара.
Глыба треснула, развалилась на три неровных ломтя.
   Луч исчез, я осторожно наблюдал за всадником. Что-то его отвлекло, он
начал спускаться с холма. Я пощупал молот, но,  увы,  оружие  у  меня  -
ближнего боя, пусть не совсем уж и такого ближнего, но  даже  не  мечтаю
добросить до этого гада.
   - Сиг, - позвал я. - Сиг!
   Издалека донесся голос Гугола. Я отполз еще, поднялся и,  пригибаясь,
как под обстрелом, бегом вернулся к понуро ожидающим коням. Гугол держал
их под уздцы, я увидел белое  в  ночи  лицо  с  трагически  расширенными
глазами. - Где Сиг?
   - Он побежал, - ответил Гугол жалко, - сказал, что заманит.
   - Идиот, - выругался я. - Он не понимает, с чем мы столкнулись!
   - А мы понимаем?
   - Конечно, - выпалил я зло, - с обычным боевым лазером...
   Осекся, увидев выражение  лица  Гугола.  По-моему  больше  всего  его
сразило слово ?обычный?.  Я  оглядывался  по  сторонам,  наконец  взгляд
поймал тонкий лазерный луч, что  поднимался  к  подножию  нашего  холма.
Сердце заколотилось в страхе: фигурка Сигизмунда залита лунным светом, а
лазерный прицел поймал ее и ведет неотрывно...
   - Ложись! - заорал я дико. - За камень! Далекая фигурка  метнулась  в
сторону и пропала среди  глыб.  В  тот  же  миг  багровый  луч  вспыхнул
пурпурным огнем. Сигизмунд подхватился и понесся в нашу сторону.
   Лазерный луч снова вспыхнул, мгновенно нащупал  бегущего.  Я  выждал,
заорал:
   - Ложись! В укрытие!
   Сигизмунд отпрыгнул, покатился в сторону камней. На том месте, где он
только что бежал, вспыхнула огненная дорожка. Мы с  Гуголом  смотрели  с
сильно бьющимися сердцами, как Сигизмунд выскочил, словно заяц из  норы.
Багровый луч вскоре нащупал его снова, повел, но не успел я открыть  рот
для нового вопля, как луч оборвался, склон холма скрыл нас от Шургенза.
   Сигизмунд подбежал, лицо темное, глаза вылезают из орбит:
   - Шургенз скачет за мной! Быстрее, ваша милость,  быстрее  доставайте
ваш молот!
   Я стиснул челюсти, безумно хотелось выругать этого  молодого  дурака.
Мы молча расхватывали коней, слышался топот, фырканье. Гугол  выругался,
конь наступил ему на ногу. Мой конь заупрямился, храпел, не  давал  даже
вставить ногу в стремя.
   - Стоять! - заорал я. - Думаешь, будет лучше, если явится этот боевой
робот?
   Сигизмунд бросил в мою  сторону  изумленный  взгляд  и  мы  все  трое
понеслись по темной стороне холма, стараясь  оставить  Шургенза  позади.
Над вершиной холма вспыхнул короткий огонь, запахло горелым.
   Сзади слышался грозный топот. Земля вздрагивала, Шургенз вынырнул  на
вершину, с ходу метнул в мою сторону огненный взгляд. Дикая мысль пришла
в голову я торопливо выхватил меч.  Алый  луч  уперся  мне  в  грудь,  я
подставил лезвие меча, выбрав самый блестящий участок.
   Алый луч налился пурпуром, я даже ощутил возросшую на миг  тяжесть  в
руке, хотя это явно иллюзия. Тепловой импульс ушел в сторону под  острым
углом. Угол падения, вспомнил я школьную истину, равен углу отражения, и
отбил еще несколько острых лучей, пока один не вернулся настолько точно,
что полоснул по ногам коня Шургенза.
   Я с жалостью увидел, как там задымилась кожа. Конь с жалобным ржанием
упал на колени. Шургенз с проклятиями скатился, рука его выдернула  меч,
я видел ненавидящие глаза в  прорези  шлема,  багровые,  совершенно  без
зрачков.
   Конь мой пошел вперед  очень  неохотно,  весь  дрожа,  как  пес,  что
подходит к волку, и Шургенз успел подняться на ноги. Я поспешно скатился
с седла. Камни злобно прыгнули навстречу, ударился боком и коленом  так,
что брызнули слезы. Через две-три секунды по верхушкам камней скользнула
6агровая игла.
   Я отползал, а когда между нами  оказалась  достаточно  высокая  гряда
камней, выскочил и отбежал. Вдогонку ударил лазерный луч, но я,  похоже,
уже поймал ритм этой странной стрельбы. Выглянул,  Шургенз,  спешившись,
стоит на ровном месте. Идти ближе не решается, в одной руке короткий меч
странной формы, очень неудобный для боя, пальцы  другой  сжаты  в  кулак
чисто человеческим жестом.
   Ладно, если гора не идет к  Мухаммаду...  Скоро  рассвет,  мы  и  так
рискнули, кто знает, сколько гектаров засеяно этими хвощами и  плаунами.
Прячась за камнями, я  подкрадывался  все  ближе  и  ближе.  Если  понял
правильно, Шургенз не может шарахнуть лучом вот так сразу. Сперва  ловит
в перекрестье прицела мишень в это время вижу только узкий  алый  лучик,
потом две-три секунды  накапливает  энергию,  и  только  потом  страшный
тепловой выброс... Ну, а если ошибаюсь...
   Ноги дрожали, я задыхался больше от страха,  чем  от  усталости.  Пот
заливал глаза. Мощь  лазера,  как  помню  из  уроков  физики,  падает  с
расстоянием, там что-то о квадратной зависимости... Но это же  применимо
и взад, как теперь говорится даже в  элитных  тусовках.  Чтобы  накопить
импульс для стрельбы на малое  расстояние,  потребуются  не  секунды,  а
доли.
   Терзаясь в поисках выхода, - я ж не молниеносный Джо -  применил  тот
же прием, что и при ловле волшебных орехов: поднял на палке шлем.  Через
пару мгновений палка в руке вздрогнула, вверху зашипело. Я  заорал,  ибо
на руки капнуло расплавленным металлом.
   - Умри, скотина!
   Я вскочил, размахнулся и швырнул молот. Шургенз был от меня  всего  в
десятке шагов. Молот грохнул  прямо  в  огненное  забрало.  Вообще-то  я
собирался бросить и тут же  пригнуться,  но  Шургенз  оказался  чересчур
близко, металлическая болванка саданула в голову раньше, чем  я  присел.
Грохнуло и взорвалось,  словно  я  разнес  банковский  автомат.  Во  все
стороны брызнули осколки метода, синие искры, зашипело, запахло горелым.
Обезглавленное туловище сделало еще пару шагов, ноги запнулись о камень,
тело тяжело грохнулось и застыло.
   Молот молодцевато шлепнул рукоятью в  ладонь.  Я  с  сильно  бьющимся
сердцем понаблюдал за поверженным. Будь это человек или  зверь,  даже  с
оторванной головой еще подергался бы, а этого как будто выключили.
   Далеко снизу раздался долгий крик:
   - Ваша милость, опаздываем!
   Я побежал, прыгая через камни. Чуть ниже в  сторонке  от  моего  пути
медленно перебирался через  камни  абсолютно  черный  конь,  похожий  на
сгусток мрака. Конь Шургенза! На том месте, где его полоснул луч лазера,
остались быстро заживающая полоса сожженной шерсти и  коричневый  рубец.
Седло странной формы, стремена слишком удобные и тщательно сделанные,  я
бы сказал, очень тщательно, словно над  ними  поработал  целый  институт
дизайнеров.
   Конь подошел к трупу хозяина, опустил голову. Под красивой попоной он
выглядел обычным рыцарским конем, только острый рог во  лбу  казался  из
другой оперы.  Аристократические  ноздри  задергались,  раздулись.  Конь
тряхнул гривой, снова тщательно обнюхал труп, все  еще  не  веря.  Потом
вскинул голову и посмотрел на  меня.  Глаза  его  были  красные,  как  у
Шургенза. Рог смотрел прямо мне в грудь. Взгляд  мне  показался  слишком
прицельным, словно вот  сейчас  невидимый  палец  ложится  на  спусковой
крючок.
   - Эй, - сказал я торопливо, - у тебя просто поменялся хозяин! Это  я,
понял? Попробуй сжиться со мной, а?
   Конь смотрел в упор жуткими глазами. Даже я атеист, видел в них пламя
адских огней, геенну огненную и все  страсти  христианской  преисподней.
Потом конь низко опустил голову, ноздри  затрепетали,  он  обнюхал  труп
хозяина с головы... вернее,  от  того  куска  железа,  что  остался,  до
неповрежденных сапог, затем... я не поверил  глазам,  тряхнул  гривой  и
медленно побрел прочь.
   Я рискнул, догнал, ухватился за седло. Конь не  обращал  внимания,  я
поставил ногу в стремя,  конь  по-прежнему,  не  замечая  меня,  выбирал
дорогу между камней. Оттолкнувшись от земли, я взлетел в седло.
   Сигизмунд и Гугол ждали внизу. Гугол в седле, а  Сигизмунд  стоял  на
земле, держа своего коня под уздцы. Я понял, что он намеревался передать
поводья мне, а самому передвигаться пешком. Гугол ахнул, увидев меня  на
черном коне, прокричал обрадованно:
   - А ваша милость не прочь и пограбить, да?
   - Это военная добыча, - с достоинством поправил Сигизмунд. Он  бросил
взгляд на коня Шурганза, теперь уже моего, влез в седло.
   - Сэр Ричард?
   - Вперед, - велел я. - Уже рассвет!
   Звезды на восточной части  неба  меркли.  Край  небосвода  посветлел,
скоро высунется солнце, лучи побегут по  долине.  Если  хвощи  растут  и
здесь, нам конец.

Глава 23

   Солнце выглянуло, лучи ударили нам в бок с такой силой, что я ощутил,
да, мы в самом деле уже на юге.  По  долине  побежали  длинные  тени,  а
поверхность  озарилась  радостным  золотистым   огнем.   Сигизмунд   все
оглядывался, Гугол заверил:
   - Еще холодно. Вылезут, когда потеплеет!
   - И не назад надо смотреть, - напомнил я, - а вперед...
   - Или вниз, - крикнул Гугол. Тут же поправился:
   - Хотя зачем? Если вылезут, то... сразу почувствуем...
   Он  сказал  это  с  такой  убежденностью,  что  я  буквально   ощутил
прорастающие сквозь песок вершины  Хвощей,  вот  задевают  копыта  моего
коня, тот кувырком, через голову, падает так, что я под ним,  между  его
тушей и прорастающими ветвями...
   Дрожь тряхнула меня, как электрический разряд. Озлившись,  я  перевел
коня на шаг, крикнул:
   - Все!.. Мы в безопасности!
   Сигизмунд свесился с седла, даже пытался захватить рукой землю.
   Гугол поинтересовался:
   - Опять видение?
   - Оглянись, - посоветовал я, -  может  быть,  узришь  горы.  Они  уже
далеко.
   - Ну и что?
   - Это они фокусировали в долину солнечный свет...
   - Что такое фокусировали?
   - Подкармливали магической силой, - объяснил
   - Можно было не торопиться с этим Шургензом.
   Гугол недоверчиво покачал головой, переглянулся  с  Сигизмундом,  оба
смотрели на меня с сомнением. Оба знают, молодцы, что фокусники и маги -
не  одно  и  то  же  хотя  все  фокусники  гордо  именуют  себя  магами.
Просвещенные  у  меня  спутники,  враз  срезали,  поймали  уличили,   но
благородно промолчали.
   Встречный ветер трепал волосы, горы все еще вставали  то  справа,  то
слева, но, как  одна,  изъеденные  временем,  в  морщинах,  словно  лица
столетних старух, с провалами на месте ртов, запавшими подбородками, все
давно потерявшие снежные пики, гордую стать, доживающие свой век, прежде
чем окончательно превратиться в холмы.
   Одна из приземистых разрушенных гор показалась  не  совсем  горой,  я
всмотрелся,  да,  такие  есть  в  Ассирии  да  разных  месопотамиях  или
Афганистане, где то статую Будды  высекают  в  сто  метров  высотой,  то
крепости целиком  из  горы.  Эту  не  высекли  из  горы,  а  сложили  из
массивных, как  Баальбекские  плиты,  блоков.  Теперь  это  не  гора,  а
жутковатая крепость - огромная,  исполинская,  по  всем  четырем  концам
высокие и тоже массивные башни. Чего стоят  сами  башни,  видно  уже  по
тому,  что  перемычка  между  башнями,  то  есть  обычная  стена,  толще
Китайской стены, по ней можно не только по четверо  всадников  стремя  в
стремя, но и по два бронетранспортера в ряд. Каждый  гранитный  зубец  в
два человеческих роста, что совсем нелепо, если не предполагать,  что  в
крепости жили великаны.
   Я  качнул  головой,  не  понимая  этой  дури,  когда  с  примитивными
инструментами в руках ставят статуи  Рапа-Нуи,  вытесывают  из  огромных
скал сфинксов, каменные пирамиды в Мексике среди джунглей...
   Откуда  здесь  бульдозеры  или  подъемные  краны,  а  согнанных  сюда
волочильщиков камней, каменщиков, плотников надо было чем-то кормить,  а
еще целая армия возчиков, поваров... Бр-р-р!
   Сигизмунд  и  Гугол  со  страхом  смотрели  на  крепость.   Сигизмунд
перекрестился,   Гугол   сперва   выматерился,   потом,   посмотрев   на
вспыхнувшего от негодования Сигизмунда, благочестиво осенил себя широким
крестом и громко пообещал вставить  свечку.  Я  тоже  посмотрел  на  эту
старинную крепость, отвернулся, но  что-то  заставило  повернуть  голову
снова.
   Старая рухлядь, а не  крепость,  вся  побелела  от  древности,  камни
выщербились от ветра, солнца и морозов, как и все  окружающие  горы.  За
тысячи и тысячи лет крепость становится все больше похожей на эти  горы,
еще через пару тысяч лет... или пару  десятков  тысяч  рассыплется,  как
горка из золотого песка...
   Мороз пробежал по спине. Наконец я сообразил, что в этой крепости  не
так. Я вижу ее, словно  в  кривом  зеркале.  Застывшем  кривом  зеркале.
Словно  это  не  крепость,  а  изображение  крепости...  ну,  трехмерное
изображение, эдак на глади озера. А потом в озеро  бросили  камешек,  по
всей пове