тя
бы на минуту.
   - Только не заходи со мной. Прошу тебя, не заходи .
   Собравшись с духом, я открыла дверь Максовой каюты.
   Здесь ничего не  изменилось.  Все  те  же  голые  красотки,  обсевшие
стены... Самая подходящая атмосфера, ничего не скажешь...
   - Карпик! - позвала я. - Где ты, Карпик? Она не отзывалась.
   - Я знаю, что ты здесь. Я просто хочу поговорить с тобой...
   Никакого ответа.
   Я осмотрела голую каюту,  из  которой  ушла  всякая  жизнь,  а  потом
нагнулась и заглянула под кровать. Конечно же, она была там. Она  сидела
в самом уголке, сжавшись в комочек, крошечный хромой  зверек,  маленькая
обиженная девочка,  которая  так  хотела,  чтобы  ее  любили...  У  меня
разрывалось сердце от жалости.
   - Выходи, девочка... Не бойся.
   Она  все-таки  решилась.  И,  тихонько  поскуливая,  вылезла   из-под
кровати. Несколько минут мы молча смотрели друг на друга. Я почти теряла
сознание и только  усилием  воли  заставляла  себя  держаться.  Потом  я
приблизилась к ней и коснулась ее щеки кончиками пальцев. Она  сразу  же
потянулась за моей рукой. Она не просила прощения, она уже больше ни  на
что не надеялась.
   - ЗАЧЕМ ТЫ ЭТО СДЕЛАЛА, КАРПИК? ЗАЧЕМ ТЫ ЭТО СДЕЛАЛА?.
   - Я не хотела никому сделать больно. Я... Я просто хотела,  чтобы  мы
были счастливы втроем...Ты, я и папочка... Я хотела, чтобы ты осталась с
нами... Чтобы я могла называть тебя мамой. Ты бы ведь  не  обиделась  на
это, правда?
   - Правда, - прошептала я одними губами.
   И только тогда она зарыдала, - как будто долго  сдерживаемая  плотина
прорвалась и вынесла из души все самые мелкие осколки разбитых надежд. И
только тогда она заговорила...

***

   Мы с Антоном стояли на палубе и ждали вертолет.  В  потайной  комнате
стюарда нашелся ?КОСПАС? -  автоматический  радиобуй,  по  которому  нас
найдут в течение самого ближайшего времени... Куда Макс спрятал телефоны
спутниковой связи, Роман не знал.
   Я затылком ощущала мягкие губы Антона и  чувствовала  его  спокойные,
уверенные руки на своих плечах. Я все еще пыталась проанализировать  то,
что произошло, - пыталась и не могла...
   - Ты слушаешь меня, Антон?
   - Да... Хотя я предпочел бы никогда этого не знать.
   - Я тоже... Я видела эту  пленку.  Мне  хватило  нескольких  минут...
Роман записывал все, что происходило в каждом уголке корабля...  Еще  до
того, как мы остались на корабле одни. Их он  тоже  записал,  совершенно
случайно. Я не знаю, как и когда они стали любовниками, Карпик и Макс...
Может быть, в самую первую встречу, может быть, чуть позже... То, что  я
видела... Она настоящая маленькая женщина,  очень  страстная...  Прости,
что я об этом говорю... Я не знаю, кто первым  сделал  этот  шаг,  может
быть, Карпик. Скорее  всего.  Но  самое  удивительное...  Он  ведь  тоже
влюбился в нее... Это было видно... Ему было плевать на ее  хромоту,  на
ее некрасивость... А может быть, именно они так  привлекли  его.  В  ней
было то, чего наверняка не  было  во  всех  его  роскошных  шлюхах:  ум,
страстность, беззащитность. Она была абсолютным  ребенком  и  абсолютной
женщиной одновременно. Она была для него  дороже  тысячи  Лолит.  Он  бы
сделал для нее все. Он и сделал для нее все в конечном  итоге.  Помнишь,
она нашла пуговицу в машинном отделении? Это была  пуговица  от  пиджака
Лаккая. Лаккай, этот преуспевающий политик, он  ведь  и  был  человеком,
убивавшим молодых геев. Маньяком, серийным убийцей...
   На какое-то время машина дала сбой, и он перестал убивать.  На  время
или навсегда. Может быть, он лечился. Или направил  жажду  разрушения  в
русло строительства партии, из  которой  со  временем  сделал  бы  некое
подобие штурмовых отрядов Рема. Рем был его любимым героем  или  любимым
антигероем.  Ведь  о  том,   был   ли   он   гомофобом   или   латентным
гомосексуалистом, мы не узнаем никогда. Только одно ясно: Германия конца
тридцатых была его Меккой... Я  думаю,  что  в  его  багаже  обязательно
что-нибудь найдется по этому поводу. Старпом узнал его по метке на груди
и пытался шантажировать. Ты знаешь, чем это  кончилось:  Лаккай  сбросил
его в шахту машинного отделения... Я говорила тебе  о  том,  что  Карпик
стащила ключ у боцмана, - тогда мы только начинали свою игру  в  частных
детективов.   Она   осмотрела   все   каюты   и   сделала   это   вполне
профессионально. Она нашла пиджак в каюте Лаккая и папку в моей. Она  не
могла не сунуть в нее нос. Она все узнала и стала обладать всей полнотой
информации... Но она ничего не  сказала  мне,  может  быть  потому,  что
сказала Максу. Они тогда уже были любовниками.
   - Любовниками... - Антон прижался губами к моему затылку.
   - Нет, не так. Они любили друг друга, это будет точнее. Им  нравилось
скрывать это, как, наверное, нравилось трогать и ласкать  друг  друга...
Никто даже и подумать не мог о подобной связи.  Но  ты  же  знаешь,  что
самое интересное всегда происходит не на сцене, а  за  кулисами.  Карпик
получила то, что хотела: ее любили. А она безумно любила своего  папочку
и хотела, чтобы он тоже был счастлив. Счастлив  так,  как  рисовало  это
воображение Карпика. Он непременно должен был быть счастлив со мной.  Не
знаю, почему Карпик вбила это себе в голову... Я думаю, что не  было  бы
никакой трагедии, если бы не роман банкира с Клио. Он  рушил  все  планы
Карпика. Он приводил ее в отчаяние.
   Ее драгоценный папочка страстно влюбился и спит с  женщиной,  которую
она так же страстно ненавидит... Подсознательная  ненависть  безнадежных
дурнушек к  воинствующим  сексапилкам.  В  Карпике  эта  ненависть  была
доведена  до  блистательного  абсурда.  А  я...  Я  была  нейтральна.  В
представлении Карлика я была бы идеальным вариантом для ее отца.  Видишь
ли, Антон... Эту свою страстность Карпик унаследовала  от  Сокольникова.
Судя по всему, Сокольников просто терял голову от женщин, подобных Клио,
он забывал обо всем. Да и о Карпике тоже. О  ней  в  первую  очередь.  И
дочке всегда приходилось бороться за любовь отца, даже когда он этого не
замечал. Со всеми предыдущими папочкиными  пассиями  Карпик  справлялась
более или менее успешно. Но Клио - Клио была самой яркой персонификацией
того, что так обожал Сокольников, высшей точкой. Этот орешек был Карпику
не по зубам То ли дело я. Я спокойна, умна,  рассудительна,  приятна  во
всех отношениях. Но в меня, по представлениям Карпика, просто невозможно
влюбиться вусмерть...
   - Она просто маленькая дура! - запротестовал Антон. - Идиотка!..
   Я прижала ладонь к его губам и продолжила:
   - Должно быть, она страшно рыдала, лежа  в  объятьях  Макса,  -  ведь
папочка развлекался с Клио и ему было совершенно наплевать на  дочку.  В
перерывах между этими рыданиями они сложили свои знания: Макс  рассказал
ей о том, что должно произойти в  круизе,  а  Карпик  рассказала  ему  о
Лаккае. Я не знаю, у кого из них  первого  возникла  мысль  убить  Клио.
Наверняка Карпик говорила Максу: я хочу, чтобы она сдохла, эта beast.  Я
хочу, чтобы она сдохла... Почему бы не убить, но  так,  чтобы  никто  не
догадался об истинных  причинах.  Это  была  отправная  точка,  так  мне
кажется... Тюленя нужно скрывать среди тюленей, а одно убийство -  среди
других. Мистика была хороша, но только  в  пределах  корабля,  лишенного
связи.  Ею  можно  было  пугать  и  от  ее  имени  убивать   только   на
?Эскалибуре?. Команда бы вернулась все равно, если бы Роман не вышел  на
связь после круиза... Он должен был выходить и вовремя,  видимо,  именно
поэтому его и держали, чтобы он что-нибудь проблеял в трубку... Если это
будет нужно. Со временем Макс все равно убил бы его и  нашел  бы  способ
избавиться от тела - он же умница... И потом, Роман слишком много  знал.
Днем и ночью перед ним были мониторы, он видел каждое убийство  во  всех
подробностях... Макс начал игру в ?Эскалибур? 1929 года уже тогда, когда
Роман стал его пленником. Он даже  пару  дней  исправно  пугал  нас,  не
особенно удаляясь от намеченной  программы.  Первый  трюк  с  газетой  и
исчезновением нужен был ему, чтобы нейтрализовать  Лаккая  и  самому  на
время стать маньяком. Ведь он знал, что есть еще один  человек,  который
знает об убийствах на сексуальной почве...
   - Этим человеком была ты.
   - Да. Но Макс не знал, когда и кому я расскажу  о  маньяке.  И  после
какого убийства. Видимо, Карпику не терпелось избавиться от Клио, и  они
передвинули ее в начало очереди: это убийство еще можно  было  объяснить
мистическим ореолом вокруг корабля. Но  просто  убить  Клио  и  не  дать
никаких ниточек знающим людям...
   - Как они выманили ее?
   -  Элементарно.  Карпик  написала  ей  записку   Назначила   встречу.
Написала, что хочет  помириться,  и  попросила,  чтобы  Клио  никому  не
рассказывала о записке. Клио была влюблена как  кошка,  чтобы  завоевать
Карпика и установить мир, она была готова пойти на что угодно...
   - Она пошла, и ее убили, - тихо сказал Антон.
   - Да. Макс застрелил ее из того же пистолета, из которого  потом  был
застрелен сам. Но для жизни вне корабля  им  нужна  была  правдоподобная
версия. И Макс убил Муху, точно так же, как убивал свои жертвы Лаккай...
   - А сам Лаккай?
   - С ним было  проще  всего.  Они  ведь  дежурили  вместе  в  машинном
отделении. Думаю, Макс просто прирезал его. А Карпик огрела Макса чем-то
по голове. Для правдоподобия... руки были развязаны, и можно было  смело
выдавать себя за мертвого маньяка...
   - Прости, пожалуйста, я, конечно, не криминалист, но любая экспертиза
сразу же установит время смерти любого человека с точностью до  часа.  И
тогда станет ясно, что именно этот  человек  был  мертв  еще  до  смерти
людей, убийства которых ему хотят  навесить...  Макс  ведь  умница,  как
характеризовал его Роман. Он не мог об этом не думать ..
   - Конечно... Конечно, не мог. Я думаю, что в его планы и  не  входило
обнаружение тела Лаккая следственными органами, которые рано или  поздно
попадут на ?Эскалибур?. Он избавился бы от тела  Лаккая  при  первой  же
возможности. Ведь у него было в  запасе  как  минимум  две  недели.  Две
недели  абсолютной  власти  над  кораблем  и  людьми,  которые  на   нем
находятся.
   - Тогда зачем он вообще убил Лаккая?
   - Чтобы без помех действовать по его старой схеме.  Чтобы  избавиться
от  потенциального  конкурента.  Так  же,  как   и   я,   он   не   знал
психологических механизмов, которые заставляют серийного убийцу убивать.
А вдруг Лаккай, да еще в опасной близости к Мухе и  его  партнеру  опять
почувствует вкус крови? Максу не нужны были случайности, поле  для  игры
должно было быть чистым.
   -  Ну,  хорошо...  Клио  убили  из-за  любви.  Лаккая  -  из  чувства
самосохранения. Но при чем здесь Андрей?
   - Андрей позволил себе заподозрить ее отца... И нелестно пройтись  по
его поводу. И Карпик не простила ему этого. Не забывай, что  видеокамеры
были установлены всюду, в том числе в душе. Я не говорила тебе, но мы  с
Карпиком наткнулись  как-то  на  Муху  и  Андрея  в  известной  ..м-м...
адюльтерной ситуации. Камера, должно быть, зафиксировала нечто  большее,
чем видели мы с Карпиком. Отличный повод для шантажа,  ты  не  находишь?
Ведь Андрей женат  на  иностранке,  чей  капитал  составлял  основу  его
бизнеса. Он получил записку и пришел в душ... Думаю, в  планы  Макса  не
входило убивать его, скорее мелкий шантаж,  за  который  можно  выручить
крупные деньги... Но на встречу в душ была отправлена одна Карпик, Максу
не имело смысла светиться.  Она  действовала  по  заранее  разработанной
Максом схеме. Но в какой-то момент перегнула палку,  ненависть  побудила
ее  проявить  ненужную  инициативу  ..  Андрей  -   очень   неустойчивый
психологический тип. Весь ужас, творившийся  на  ?Эскалибуре?  последние
дни, да еще острый запах близкого разоблачения... Он просто не выдержал.
Я не говорила тебе, милый... Но я ведь тоже получила письмо от Карпика.
   - Письмо? - Я почувствовала, как напряглись руки Антона.
   - Она написала, что мне ничего не угрожает. Она  хотела  предупредить
меня, чтобы я не волновалась. Ничего дурного именно со мной случиться не
может. Пожалуй, я была самым защищенным на ?Эскалибуре? человеком. После
папочки, разумеется... А знаешь, кто  был  бы  следующей  жертвой,  если
бы... если бы все не открылось?
   - Кто?
   - Ты. Ты ведь ухаживал за мной... Ты спал со мной. И поэтому тебя  бы
убрали, чтобы ты не мешал плану. Ведь Карпик следила за мной в ту  ночь,
и только поэтому я осталась жива...
   Антон снова крепко сжал меня в объятьях.
   - Но как бы они завершили всю эту историю?
   И потом, как Макс, умный, расчетливый человек, мог пойти на это?
   - Думаю, тут совпали их интересы. Макс покорно выполнял  все  капризы
своей маленькой любовницы, но  параллельно  он  начал  свою  собственную
игру. Опасная затея с видеокамерами развязала ему руки.  Первый  опыт  с
шантажом Андрея был неудачен. Но это вовсе не означало, что другие могут
провалиться. Посуди сам: Борис Иванович, крупный бизнесмен,  оказавшийся
гомосексуалистом. Преуспевающий адвокат,  который  откровенно  трусит  и
выглядит так непристойно, что клиент еще тысячу раз подумает, прежде чем
доверить ему  дело.  Губернатор  в  приступе  истеричного  страха.  Если
неотступно следить за человеком двадцать четыре часа в сутки -  то  хотя
бы в нескольких моментах он будет выглядеть,  мягко  говоря,  не  лучшим
образом. Можешь представить себе,  сколько  стоили  бы  эти  пленки?  Но
думаю, главной целью Макса был сам Сокольников.  Ведь  вдохновительницей
всех преступлений была его собственная  дочь,  и  это  подтвердилось  бы
всеми видеозаписями. К тому же она была любовницей убийцы. Сколько денег
отвалил  бы  банкир  за  подобную  информацию  о   собственной   дочери?
Единственной дочери...  За  то,  чтобы  эту  информацию  скрыть?  Банкир
относился к Карлику как ко вполне самостоятельному  взрослому  человеку,
он даже где-то ее побаивался. Но очень ее любил. Думаю, Макс и в будущем
не собирался бросать Карпика. - не забывай, они  были  почти  идеальными
любовниками, и, кроме того, он мог получить гораздо больше, чем  деньги.
Он получал перспективу для себя. Для простого невыездного матроса не так
уж плохо, а? Все начиналось как исполнение капризов любимой  девочки,  а
заканчивалось игрой по-крупному. Видимо, он корректировал свои планы  по
ходу развития ситуации. И Потом, ему понравилось убивать.
   - В качестве маньяка?
   - В качестве вершителя судеб. А маньяк так бы и не был найден. Ведь о
его существовании знала только я, и то гипотетически: у меня уже не было
папки, не было никаких доказательств. В ближайшие две недели он совершил
бы  еще  пару-тройку  акций  устрашения  и  довел  бы  до  умопомрачения
оставшихся в живых нужных ему людей. Снимать с них показания вообще было
бы невозможно. Он прекратил игру  в  ?Эскалибур?,  чтобы  в  последующем
откреститься от  нее:  за  все  отвечал  только  Роман,  Макс  был  лишь
исполнителем. В какой-то момент Роман пропал с судна, сказал бы Макс,  и
я не знал, что делать, я ведь только матрос, руки  и  ноги,  не  больше.
Лаккай тоже  пропал,  а  подозрение  всегда  падает  на  пропавших.  Мое
убийство не входило в планы Макса, оно их разрушало, ведь я была главным
свидетелем по делу о маньяке. Думаю, он испытал  чувство  досады,  когда
увидел меня в трюме, среди  коробок.  И  потому  стал  говорить  мне  об
убийствах, которые должен совершить.  У  него  это  здорово  получилось,
нужно  сказать.  А  может  быть,  он  обкатывал  какую-то  новую   схему
преступлений, теперь мы никогда об  этом  не  узнаем.  Девочка,  которая
полюбила его и которую он сам полюбил, разбудила в нем чудовище...
   -  Да...  Но  почему  Карпик  выбрала  тебя  и  застрелила  человека,
которого, как ты говоришь, любила и с которым  была  связана  всем,  чем
только можно быть связанным?..
   - Не знаю... Может быть, потому, что больше всего на свете она любила
не Макса, а своего папочку... И  хотела,  чтобы  он  был  счастлив.  Она
думала, что только со мной он мог быть счастлив. Она не  теряла  на  это
надежды до самого конца. Мы могли быть счастливы все втроем...
   - А вы могли быть счастливы втроем?
   - Нет.
   - Почему?
   - Ты задаешь глупые вопросы. Потому что я люблю тебя...
   Он снова поцеловал меня.
   - Но как ты нашла Романа?
   - Видишь ли... Когда погиб Макс, вся ее взрослая, такая женская жизнь
развалилась, и она  снова  стала  ребенком,  маленькой  тринадцатилетней
девочкой.  А  эта  тринадцатилетняя,  хотя  и  очень  умненькая  девочка
совершенно не знала, что ей делать со стреноженным Романом.  Думаю,  она
подсознательно хотела, чтобы кто-то побыстрее нашел Романа и избавил  ее
от всех решений... Именно поэтому она так медленно шла по палубе.  Может
быть, она даже видела меня и сознательно привела к нему...
   - Знаешь, Ева, Сокольников попросил у меня пистолет. И я его отдал...
***

   ...Где-то вдалеке, у самой  кромки  выпуклого  горизонта,  послышался
далекий гул вертолета. Кошмар заканчивался. Кошмар, в котором был только
один плюс: я нашла человека, с которым останусь навсегда...
   - Я надеюсь, что он не выстрелит. Ни  в  себя,  ни  в  нее...  Хватит
жертв, правда?
   - Знаешь, о чем я подумал?
   - О чем?
   - О том, что все-таки хочу  девочку.  И  чтобы  она  была  похожа  на
тебя...
   Гул винта  становился  все  сильнее,  а  спасение  все  ближе.  Скоро
вертолет зависнет над палубой, и ты, Ева, сможешь сказать  себе:  вот  и
все. Все только начинается, все только начинается...