ила весь сценарий наизусть (если  верить  Ксении  Новотоцкой).
Зачем это делать, если заведомо знаешь, что роль отдана  другой  актрисе?  А
если все-таки надеешься получить ее? Если уверена, что получишь?
   5. Сценарий попал к Бергман через гримершу Ирэн.
   6. Ирэн замужем за Яшей Кляузером, Яша - племянник Бергман.
   7. Яша  работает  в  обувном  цехе  студии.  Александрова  была  заколота
сапожным шилом. Слишком экзотический инструмент.  И  слишком  специфический.
Никто не станет специально покупать шило и специально затачивать его,  чтобы
совершить при его помощи преступление. Скорее всего возьмет то,  что  просто
оказалось под рукой. Шило - удобный инструмент, оно вполне укладывается в те
полчаса, за которые произошло убийство. Никакой крови, не  нужно  даже  мыть
руки. Но почему все-таки шило?..
   8. Александрова знала убийцу.
   9. Смерть Александровой выгодна только Бергман. Она  получает  роль.  Она
получает все и сводит счеты с ненавистной соперницей.
   10. Фотография в углу зеркала в гримерке. Эту фотографию  хранили  долго,
вся съемочная группа (за исключением  Вована  Трапезникова)  намного  моложе
этой фотографии. Это вполне может быть театральным жестом,  от  которого  не
удержалась Бергман.
   Теперь все выглядит довольно стройно, во  всяком  случае,  правдоподобно.
Есть, правда, узкие места, например, как мог очень пожилой  человек  нанести
такой точный удар убойной силы? Но это  легко  можно  объяснить:  Бергман  -
крепкая старуха, то, что она делает  на  площадке,  вызывает  уважение.  Она
фанатична, так же фанатична, как и Братны. А у фанатиков, как правило,  руки
не дрожат. И потом - как Бергман могла оказаться на студии во  время  ночной
смены, кто провел ее, кто заказал пропуск, почему она осталась  незамеченной
- при условии, что это действительно была она?
   Но это уже детали, которые вполне можно выяснить.
   Я была почти уверена в том, что именно  Бергман  расправилась  с  гнусной
конкуренткой. Но, странное дело, я  не  испытывала  ни  ненависти,  ни  даже
неприязни к Фаине Францевне Бергман. Как актриса именно на эту роль она была
гораздо сильнее  Александровой,  она  просто  свела  счеты  с  той,  которая
отравила ей всю жизнь, которая увела от нее мужа, оставив после себя  только
три зарубцевавшиеся язвы. В этом извращенном служении  искусству  была  своя
извращенная логика Но совершенно нелогичными выглядели последующие  действия
Братны и Кравчука.  Они  не  нашли  ничего  умнее,  чем  скрыть  убийство  и
инсценировать уход актрисы со студии (как? как?! как?!). Значит,  существует
еще что-то, гораздо более серьезное, что-то такое, что оправдывало  бы  этот
гнусный поступок. Что-то такое, что заставило их рисковать карьерой и вполне
осознанно идти под статью, если все раскроется. А  вместе  с  ними  иду  под
статью и я.
   Я вернулась к двум основным листам: ?КРАВЧУК? и ?БРАТНЫ?.
   Сначала Братны.
   1 Гений.
   2. Гений.
   3. ГЕНИЙ, ЧЕРТ ВОЗЬМИ!!!
   4 Гений, который позволяет себе такую низость  натуры,  которая  даже  не
снилась   нормальному,   обремененному   моральными   принципами   человеку.
Обкрадывает всех,  кого  только  можно  обокрасть,  выманивает  у  населения
антиквариат (что происходит с антиквариатом потом -  неизвестно),  постоянно
принимает у себя иностранцев, через его группу проходят огромные, немыслимые
для современного кино суммы денег.
   5. В какой-то мере смерть Александровой выгодна Братны - Бергман  заметно
укрепила позиции фильма. Он тотчас же забыл об убийстве, люди существуют для
него только в контексте кинопленки и смены кадров. Промежуточный  вывод,  не
касающийся убийства: Братны сам может убрать кого угодно, если  этот  кто-то
будет  задевать  его   профессиональные   интересы.   Он   полностью   лишен
сострадания, человеческое участие для него пустой звук.
   6. Братны мотивирует сокрытие преступления тем, что это может  отразиться
на работе над фильмом. Как ни безумен этот вариант, он является истиной.
   7. Братны обладает ярко  выраженными  гипнотическими  (экстрасенсорными?)
способностями и довольно часто их применяет (испытано на себе).
   8. Братны может заставить кого угодно сделать  что  угодно  (испытано  на
себе).
   9 Братны - прекрасный повод для любого преступления. Теперь Кравчук:
   1 Отставной чекист, неглупый и влиятельный человек.
   2. К кино не имеет никакого отношения, но работает директором картины.
   3. Между ним и Братны существуют  дела,  не  связанные  напрямую  с  кино
(мальчики Кравчука, которых я видела в павильоне во время погрузки ящиков  в
грузовичок) 4. Братны имеет рычаги влияния на Кравчука (разговор в  гримерке
о  том,  что  никому  не  нужна  огласка).   Тогда   Кравчук   по-настоящему
забеспокоился.
   5. Кравчук мотивирует сокрытие преступления тем же, что и Братны. Никаких
оригинальных идей по этому поводу у него нет.
   6. Кравчук был по-настоящему взволнован записками, посчитал их  шантажом,
в то время как Братны оставался совершенно спокоен. Возможно, Кравчук играет
в более рискованную игру, чем Братны. Или менее защищен.
   7. Чем, помимо кино, занимается Кравчук?
   8. Что они сделали с  телом  Александровой?  ..Поставив  точку,  я  снова
перевернулась на спину и снова закинула  руки  за  голову.  В  общих  чертах
вырисовывается довольно достоверная  картина.  Неясно  только  одно:  кто  и
почему подбрасывает письма. Я бы не удивилась, если бы это был  сам  Братны,
это как раз в его ключе - писать записки самого неожиданного содержания.
   Остается  только  одна  мелочь,  незначительная  деталь,  которая  слегка
размывает фундамент возведенного мной здания.
   Бутылка дорогого коллекционного шампанского. Когда мы с  Братны  покидали
Александрову, никакого шампанского не было и в помине. Не было и стаканов  с
отпечатками губной помады. Его пили именно в те двадцать минут или  полчаса,
когда произошло преступление.
   Вряд ли Александрова стала бы распивать шампанское со ?старой перечницей?
Бергман.  Старухи  слишком  ненавидят  друг  друга.   А   когда   ненавидишь
по-настоящему, тебе вряд ли придет в голову  пить  на  брудершафт  со  своим
классовым врагом - здесь уже включается брезгливое подсознание.
   Есть над чем подумать.
   Есть  над  чем  подумать,  но  почему  я   так   уверена   в   том,   что
последовательность событий была именно такой? Что все вещи были  расставлены
именно так,  что  бутылка  шампанского  возникла  именно  тогда,  когда  она
возникла, а не раньше и не  позже?  Разве  я  могу  доверять  своей  памяти,
которую так долго загоняла в угол, которой  так  долго  хотела  лишиться?  И
лишиться навсегда.
   Зачем я делаю все это? Для удовлетворения собственного  любопытства?  Или
чтобы оправдать свою собственную, не совсем приглядную  роль  в  этом  деле?
Оправдать, дождаться, когда обвиняемый будет освобожден из-под стражи  прямо
в зале суда. И закрыть судебное заседание. Интересно, сколько людей хранит в
себе память о нераскрытых преступлениях.  О  преступлениях,  которые  так  и
остались никем не узнанными, никем не опознанными?  Тысяча?  Десятки,  сотни
тысяч? Впору открывать клуб друзей по переписке на подобные  темы.  Учитывая
мое прошлое, я смогла бы даже возглавить какой-нибудь из  районных  филиалов
клуба...
   Зачем я делаю это?
   Покарать   убийцу   невозможно,    противостоять    Братны    невозможно,
противостоять Кравчуку невозможно, невозможно, невозможно. Мой смутный намек
на расследование так и останется смутным намеком... Но почему никто не видел
Бергман на студии, на площадке до дня, предшествовавшего убийству? Ведь  для
того, чтобы действовать  так  решительно  и  так  безупречно,  нужно  хорошо
изучить обстановку. Непонятно...
   А если есть еще один мотив, о котором не  знает  никто,  кроме  убитой  и
убийцы?.. Или о котором не знаю я - ведь лист с надписью ?Александрова?  так
и остался пустым.
   Нельзя  убивать  стариков.  Нельзя  убивать   стариков   ни   при   каких
обстоятельствах...
   Я собрала листы и сложила их себе в  сумку.  Если  Митяй  узнает,  что  я
сделала с его реликвиями, он просто не переживет. А он совсем не  так  плох,
как мне показалось с самого начала.
   ...Я проснулась от тупой, протяжной  боли  во  всем  теле,  а  потом  еще
несколько минут лежала, восстанавливая в памяти события  вчерашнего  вечера.
Происхождение боли достаточно ясно - после той небольшой  разминки,  которую
устроил мне Митяй, трудно рассчитывать на что-либо другое... Если он возьмет
это за правило, я долго не продержусь. Я и так не  продержусь  долго,  нужно
потребовать  у  Братны  денег  и  снять   какую-нибудь   комнату...   Мелкий
нахрапистый шантаж может развеселить  его.  Нужно  поближе  познакомиться  с
Кравчуком, нужно убедить  его  в  том,  что  я  действительно  неопасна,  он
наверняка поможет мне с документами...
   Поймав себя  на  этой  куцей  предательской  мыслишке,  я  хмыкнула:  да,
девочка, желание жить во что бы то ни стало в тебе неистребимо. И это  после
всего, что с тобой произошло... Но я ведь не виновата, что осталась жива.
   Ты жива. Жива настолько, что...
   Я спустила ноги с дивана (Господи, как все-таки ноет тело!) и отправилась
на кухню. Там еще должно оставаться  мясо.  Запустив  руку  в  сковороду,  я
вытащила приличный кусок. И почти сразу же услышала,  как  хлопнула  входная
дверь, - дисциплинированный  Митяй  вернулся  с  утренней  пробежки.  Спустя
минуту он уже  опирался  на  кухонный  косяк,  скрестив  руки  на  груди,  и
иронически смотрел на меня.
   - Уже ешь?
   - Да. Завтракаю. Присоединяйся. - Должно быть, умилительное впечатление я
произвожу: всклокоченные волосы, заспанное лицо, мятая  футболка,  шкодливая
рука с куском мяса, никакого намека на вилку.
   - Спасибо,  я  завтракаю  позже.  -  Митяй  благоразумно  воздержался  от
комментариев.
   - Как хочешь.
   - Как себя чувствуешь?
   - А как ты думаешь?
   - Думаю - неважнецки.
   - В десятку. Все тело болит.
   - Извини меня за вчерашнее...
   - Теперь я могу быть свободна?
   - В смысле?
   - Ты преподал мне урок, поставил на  место  глупую  самоуверенную  шлюху,
показал, кто является хозяином положения.  Ты  сделал  это  в  неподражаемой
манере, я это оценила.
   - Ты.., ты хочешь уйти? - спросил он неожиданно тихим голосом.
   - Как будто ты хочешь другого.
   - Ты можешь пока остаться здесь. Пока не утрясешь проблемы с жильем. Я же
знаю, что у тебя проблемы...
   - Это мои проблемы. Они не могут быть интересны такому мальчику, как ты.
   - Не называй меня мальчиком! - вспылил он.
   - Хорошо. Молодой человек, так звучит лучше?
   - Ненамного. И потом, я так и не понял,  как  ты  смогла  свалить  с  ног
босса? Ведь ты свалила его, ты не будешь этого отрицать. Ты сделала это  так
здорово. Я оценил красоту. Я умею ценить красоту.
   Конечно, умеешь, кто же спорит. Красоту подачи в теннисе, красоту гладких
мышц,  красоту  поперечно-полосатых  мышц,  красоту   бега   на   пятнадцать
километров...
   - Я понимаю. Но, боюсь, не могу быть тебе полезной. Если я что-то и знала
когда-то, что-то и умела, то теперь забыла напрочь. Зачем тебе все это?
   - Не знаю. - Я ожидала чего угодно, только не этого. - Ты совсем  другая.
Не такая, как я...
   - Конечно, не такая. Я выкуриваю две пачки  сигарет  в  день  и  ем  мясо
руками вместо того, что почистить зубы.
   - Вижу. Ты можешь пожить здесь, - упрямо сказал он.  Упрямство  тоже  шло
ему.
   - А что скажет твоя девушка?
   - А почему она должна что-то сказать?
   Конечно, почему она должна что-то сказать, Ева? Вот тебя и  поставили  на
место, кому придет в голову ревновать своего роскошного  жеребца  в  крупных
яблоках к седой опустившейся бабе  с  парой  теплых  носков  и  единственным
свитером? Я вдруг почувствовала ненависть и к  Митяю,  и  к  его  Валентине,
интересно, какие записи ведет в своем еженедельнике она  -  ?бег  -  10  км,
отжимание - 78 р ?? Наверняка что-либо подобное...
   - Может быть, ей будет неприятно, - высказала осторожное предположение я.
   - Вообще-то ее сейчас нет. Она в Лиссабоне, со сборной по легкой атлетике
Она профессиональная спортивная массажистка.
   Естественно, только это и можно предположить, если не  фитнесс-центр,  то
спортивный массаж. Подобное ищет  подобное,  им  есть  о  чем  поговорить  в
постели.
   - Ты собираешься жениться на ней? - Ну зачем я это спрашиваю,  да  еще  с
интонациями какой-нибудь  двоюродной  тети  из  города  Трубчевска  Брянской
области,  большой  специалистки  по   засолу   грибов...   Как   будто   мне
действительно  интересно,  женится  ли  Митяй  на   спортивной   массажистке
Валентине, или на инструкторе по аэробике Агриппине, или на специалистке  по
калланетике  Пульхерии...
   -  Я  не  думал  об  этом.  Со   временем,   наверное,   -   убийственная
откровенность.
   Я наконец-то доела свой кусок мяса и вытерла губы тыльной стороной ладони
- Слушай, Митяй, зачем тебе нужно, чтобы я осталась?
   - Ты волнуешь меня. Ты волнуешь меня по-настоящему, - просто  сказал  он.
Он совершенно не умеет лукавить, надо же,  какое  хорошее  и  какое  забытое
человеческое качество...  Реликтовое  образование,  сохранившееся  только  в
трицепсах у спортивных инструкторов.
   - ?
   - Нет, это совсем не то, что ты подумала...  Спасибо,  Митяй,  ты  умеешь
делать комплименты женщинам, ничего не скажешь...
   - Ты забавная, ты совсем другая, ты такая живая... Мне даже кажется,  что
это и есть настоящее... Я бы хотел знать о тебе хоть что-то....  Я  не  умею
говорить, но...
   - Забавная, вот как.
   - Ты обиделась?
   - Нет, я польщена. Ты тоже очень забавный, особенно тебе удался подкат, я
чуть не растеряла остатки зубов...
   - Прости меня за вчерашний вечер.
   - Нет, это ты прости за все предыдущие дни. Так что будем считать, что  с
любезностями покончено.
   - Когда ты едешь на студию?
   - К двенадцати. Сегодня первый просмотр рабочего материала.
   - Они успели так быстро?
   - Конечно, Братны торопится и потому платит проявщикам бешеные  деньги  в
отличие от нас, грешных...
   - Я через час еду в клуб и не смогу забросить тебя на студию,  извини.  -
Митяй вытащил из кармана ключи и осторожно положил  их  на  стол,  рядом  со
сковородкой. - Это от квартиры, возьми, пожалуйста. Приезжай после работы...
   Брелок на ключах был точно таким же, как я и  предполагала,  точно  таким
же, каким он  и  должен  быть  у  мальчиков,  подобных  Митяю,  -  маленький
футбольный мяч и галльский петух последнего чемпионата мира...

***

   ...Совершенно сбивший меня с ног своими  неожиданными  признаниями  Митяй
уехал.
   Оставшись одна, я бесцельно прошлась по квартире  -  еще  одно  случайное
пристанище в моей жизни, еще один перевалочный пункт, и это, похоже, никогда
не кончится... Почему он сказал мне то, что сказал? Я не могу волновать  его
как женщина, я вообще не волную его, -  скорее  его  волнует  та  растленная
часть человечества, которую я, по  его  мнению,  достойно  представляю.  Мир
запретных удовольствий и таких же запретных неприятностей,  мир,  где  легко
можно воспользоваться неудобными словами, где  от  них  можно  ждать  только
провокаций. И в то же время они не значат ничего. В этом  -  моем,  как  ему
кажется, - мире никого нельзя оскорбить и никого нельзя возвысить.
   Забавная. Он именно так и сказал - ?забавная?.
   Странно, еще никто не называл меня так. Еще никто не рассматривал меня  с
точки  зрения  забавности  плюшевого  мишки  или  презерватива  со  звуковой
микросхемой, который начинает наигрывать ?Естедей? во время эякуляции...
   Я толкнула дверь  в  комнату  Митяя  -  как  всегда,  идеальный  порядок,
по-солдатски заправленный топчан, подметенный палас,  вылизанный  до  блеска
пол. На велотренажере ни пылинки, похоже, он одержим манией чистоты, есть  и
такой вид маньяков, серийные убийцы хлебных крошек  на  столе  и  морщин  на
простынях. И это самый тяжелый случай.
   В зеркальных створках шкафа отразился мой силуэт - Боже мой, как давно  я
не видела себя в зеркалах, как давно не хотела видеть!
   ...Мой силуэт - силуэт забавной женщины, жизнерадостной шлюхи, сексуально
озабоченного коверного клоуна. Я подошла  поближе  и  коснулась  поверхности
зеркала рукой - там, где было мое лицо. Мое изменившееся лицо.
   Впрочем, не так сильно оно изменилось, просто ушло в  глубокое  подполье,
прожило там какую-то жизнь и привыкло обходиться без света. И эта  седина  -
она действительно старит меня... Даже не старит, нет, она  уничтожает  меня,
забивает все поры, делает черты расплывчатыми. Он сказал  вчера  -  ?у  тебя
совсем нет морщин?. У меня нет морщин, но и жизни в глазах  тоже  нет,  есть
только ожидание близкого конца, и в этом  я  становлюсь  похожей  на  убитую
Александрову.
   Не  отрываясь  от  зеркала,  я  сняла  длинную   футболку,   которая   по
совместительству вот уже несколько месяцев выполняла функции ночной рубашки.
Зачем я это делаю, зачем провожу смотр уже давно погибших, увязших в болотах
войск? Неужели только для того,  чтобы  объективно  взвесить  свои  шансы  у
Митяя? Именно для этого, девочка, именно  для  этого.  Тебе  просто  хочется
переспать с ним, вот и все. Вот  и  все,  фигура  ничуть  не  изменилась,  я
по-прежнему легко могу обходиться без лифчиков, я немного усохла в бедрах, а
возле паха появилась маленькая новая родинка - с правой стороны. Странно,  я
даже не заметила, когда она появилась. Когда я еще была Евой или когда стала
безжалостной сучкой Анной Александровой? Или когда снова стала Евой?..
   Быть может, мои мышцы не столь развиты, как у неизвестной мне  Валентины,
и икры не так накачаны, но... Я вплотную подошла к зеркалу и взглянула  себе
в лицо. Похоже, оно начало меняться, оно еще может измениться, стоит  только
заняться собой, заново подобрать  макияж  (так,  как  учил  меня  фээсбэшный
педик-стилист Стасик). Стоит только потратиться на хорошую краску и  вернуть
волосам их прежний цвет (темно-каштановый, светло-русый  с  медным  отливом,
глубокий платиновый -  каким  еще  он  был?).  Неделя  интенсивной  терапии,
хороший крем, хорошая косметика - и я могу  стать  прежней  сногсшибательной
красоткой.
   Стоп. Ты этого никогда не сделаешь.
   Стать прежней - это значит попытаться вернуться в прошлое,  в  котором  у
тебя было так много грехов; это значит снова стать похожей  на  Анну...  Это
значит вспомнить то самое лицо, которое было соучастником стольких  смертей.
Этого ты никогда не сделаешь. Никогда.
   Конечно, никогда не сделаю, тем  более  что  у  него  уже  есть  женщина,
возможно, дальние отголоски ее  присутствия  обнаружатся  в  шкафу:  платья,
халаты, нижнее белье,  прокладки:  все  то,  чем  женщина  метит  территорию
принадлежащего ей мужчины... Я раздвинула дверцы шкафа - так же,  как  вчера
это сделал Митяй. И снова - никакого  намека  на  длительную  связь.  Только
внизу по-прежнему торчал  ящик:  унылое  бельмо  на  глазу  жизнерадостного,
хорошо промытого глаза.
   Я не могла удержаться от искушения - незабвенный Лапицкий назвал  бы  это
поиском скелета в шкафу в самом примитивном, самом сниженном варианте.
   Я легко открыла замки, чтобы так же легко разочароваться: это  был  набор
резцов для гравюры, набор профессиональный. Резцов было  множество,  но  все
равно некоторые гнезда оставались пустыми. Они тускло блестели, они  были  в
идеальном состоянии. Они что-то смутно напомнили мне что-то,  что  я  видела
совсем недавно. Покопавшись в памяти, я вдруг поняла,  что  рукоятки  резцов
сильно смахивают на ту  единственную  рукоять,  которая  была  воткнута  под
сердце Александровой. Я даже тряхнула головой, стараясь сбросить наваждение.
То ли нервы у тебя не в порядке, то ли ты действительно так сильно потрясена
случившимся. Еще один шаг в  этом  направлении  -  и  ты  предположишь,  что
старуху  по  указке  Кравчука  заколол  педантичный  Митяй.  Да  еще   таким
экстравагантным спосо