на славу.
   - Ну как тебе мой подарок? - хрипло спросил Рой.
   - Спасибо, друг, все было очень приятно. Сейчас она выйдет...
   - Ну и хорошо, а то эта Синди меня достала: "Зачем отдал  ему  Мэнди,
он ее придушит..." Я ей, мол, ты сдурела совсем, а она: "У твоего  друга
глаза пустые, как у убийцы..." Одним словом, дура.
   Наконец появилась Мэнди. Она бодренькой походкой прошла по мосткам  и
даже поцеловала Клауса в щеку.
   - О, да ты, я вижу, старался... - заметил Рой. Он подал руку Мэнди  и
помог ей перебраться через борт. - Ну ладно, старик, поеду я отсыпаться,
но потом обязательно к тебе вернусь... Нужно отметить твой приезд.
   - Хорошо, Рой, Пока.
   Катер  рыкнул  двигателем  и  стал  осторожно  разгоняться.  По  всей
видимости, тяжелое похмелье не давало Рою проявить себя в полную силу.
   - Эй, герой, иди завтракать! - крикнула из окна Габи. - Через полчаса
придет мой катамаран.
   Клаус вернулся в  дом  и  под  внимательным  взглядом  Габи  принялся
покорно жевать золотистые гренки.
   - Ну, как у вас было с Мэнди? - спросила сестра. Клаус  неопределенно
пожал плечами:
   - Да все как обычно. Хорошо в общем.
   - А чего же она  сбежала  от  тебя  в  гостиную?  Клаус  снова  пожал
плечами:
   - Не знаю. Я у нее не спрашивал.
   - А почему не спрашивал? Ты впервые за столько времени провел ночь  с
такой красивой  девушкой  и  тебе  неинтересно,  какое  у  нее  осталось
впечатление?
   - Нет, неинтересно... Она мне  никто.  Габи  допила  остывший  чай  и
поставила чашку на блюдце. Потом вздохнула и сказала:
   - Ну, буду собираться. Думаю, они вот-вот подъедут...
   Однако все давно уже было собрано, и Габи снова села в кресло.
   - Чем планируешь заняться? - спросила она.
   - Провожу тебя, а потом посижу с удочкой.
   - Я не об этом. Вообще - какие у тебя планы?
   - Пока - никаких... Поживу здесь, осмотрюсь, а потом приму решение.
   - На что ты будешь жить? У тебя есть деньги?
   - Ах вот ты о чем! - улыбнулся Клаус. - Не беспокойся, деньги у  меня
есть.
   - Сколько?
   - Достаточно.
   - Ну ладно, не скрывай, я же твоя сестра.
   - Тысяч пятьдесят есть.
   - О, это хорошие деньги. Еще  двадцать,  и  ты  бы  мог  поступить  в
бизнес-колледж. В принципе я могу помочь тебе найти банк,  который  даст
недостающие деньги в виде ссуды.
   - Не беспокойся, сестренка, у меня есть и на колледж.
   - Так сколько у тебя денег, Клаус?
   - Ох, - вздохнул Клаус, - удивительно, как вы все любите  говорить  о
деньгах... Есть деньги, есть. Сто тысяч тебя устраивает?
   - Устраивает, - кивнула Габи.
   В этот момент послышался шум  катамарана,  который  выполнял  функции
местного такси.
   Клаус взял небольшую сумку сестры и вышел из дома следом за Габи.
   - Доброе утро, Габи! - улыбнулся водитель катамарана, подавая руку.
   - Привет, Сид!
   - Это Клаус?
   - Да! - Габи приняла от брата сумку и прошла в небольшой салон.
   - Он здорово изменился! - сказал водитель и,  помахав  Клаусу  рукой,
прибавил оборотов.
   - Что? - не расслышала Габи.
   - Его не узнать! - крикнул Сид,  и  в  следующую  секунду  все  звуки
заглушил свист нагнетателя.
   Катамаран  легко  заскользил   по   поверхности   воды,   разбрасывая
мельчайшие брызги.
 
6 
 
   Когда осело облако водяной  взвеси  и  затих  шум  катамарана,  Клаус
вернулся в дом и, зайдя на кухню, нашел ружье.
   Захватив коробку с патронами, он прошел в гостиную и расположился  на
старом диване. Затем вскрыл  жестяную  коробку  и  увидел  завернутые  в
промасленную бумагу патроны. Они лежали ровными рядами -  распределенные
строго по качеству заряда.
   Картечь, дробь для уток и еще мельче - для охоты на водяных крыс.
   Проверив, как ходит затвор, Клаус зарядил ружье картечью. В  магазине
ружья уместилось ровно девять патронов.
   Клаус убрал дробовик под диван, а лишние боеприпасы отнес  на  кухню.
Порывшись в шкафу, он нашел банку с семенами водяной  лилии.  Для  ловли
тритонов это была лучшая наживка.
   Взяв удочку, Клаус отправился на причал. Расположившись с  удобством,
он решительно забросил снасть, намереваясь хоть в  этот  раз  заполучить
желанный улов.
   Уже спустя минуту появились первые тритоны,  однако  они  не  хватали
наживку, а плавали на поверхности, удивленно тараща на Клауса глаза и из
любопытства пробуя поплавок на зуб.
   Эта игра продолжалась минут пять, а затем последовал  сильный  рывок.
Поплавок мгновенно исчез под водой, и Клаус мастерски подсек добычу.
   Попавшийся на крючок тритон сделал попытку  уйти  на  дно,  но  Клаус
тянул его вверх. Он понимал, что, если тритон зацепится лапами за корни,
его уже не вытащить.
   Борьба длилась недолго, и вскоре тритон уже бился на дощатом причале.
Это был двухкилограммовый  экземпляр,  черный,  с  золотыми  поперечными
полосками, тонкими на спине и расширявшимися к брюху.
   - Королевский размер! - обрадовался Клаус. Когда он  был  мальчишкой,
поймать такого красавца считалось очень почетно.
   Клаус отнес добычу домой и оставил тритона остывать  в  холодильнике.
Затем вернулся на причал и снова  забросил  снасть,  нетерпеливо  ожидая
очередной поклевки. В нем проснулся ловец, и впервые за последние четыре
года Клаус почувствовал, что к нему возвращается прежнее ощущение жизни.
   Через какое-то время со стороны океана послышался нарастающий гул  не
менее десятка моторов. А вскоре стали видны идущие цепью во  всю  ширину
канала водные мотоциклы.
   "Интересно, если им встречается Рой, кто уступает дорогу?" -  подумал
Клаус.
   Когда до причала оставалось метров пятьдесят, главарь байкеров махнул
рукой и мотоциклы стали сбрасывать скорость.
   Вожак направил своего раскрашенного коня прямо к причалу, и вся банда
последовали его примеру.
   Подплывшие мотоциклы выстроились полукругом вокруг Клауса,  и  теперь
рядовые байкеры смотрели на вожака, ожидая, когда  тот  даст  команду  к
действию.
   Главарь заглушил двигатель, и все остальные сделали то же. Воцарилась
тишина, и стало слышно, как поднятая волна бьется о стену причала.
   - Так ты, значит, и есть солдат, который вернулся?
   - Да, - ответил Клаус.
   - И ты живешь теперь в этом доме?
   - Да...
   - А ты знаешь, какой  у  нас  здесь  порядок?  -  спросил  главарь  и
посмотрел на своих бойцов.
   - Какой?
   - Каждый дом на канале платит нам по сто кредитов.
   - В месяц? - полюбопытствовал Клаус, и вся банда  засмеялась,  дивясь
наивности этого деревенского парня.
   - Нет, солдат, чаще, - улыбнулся вожак, - гораздо чаще...
   - Так что - мне идти за кошельком?
   - Ну будь так добр, сходи, если тебе  не  в  лом...  -  со  смиренным
выражением сказал вожак, и его банда снова залилась счастливым смехом.
   - Вообще-то мне неохота. Давай в другой раз, ладно? А то у меня  клев
был хороший, пока вы не приехали. У вас, наверное, своих дел  полно,  ну
так и езжайте, а то вы мне всех тритонов распугали.
   - Барсук, подкорми его тритонов, - скомандовал главарь.
   Один из байкеров, виртуозно удерживая равновесие, встал в полный рост
и расстегнул ширинку. Затем поднатужился и пустил на  удивление  длинную
струю прямо на поплавок удочки.
   Действия Барсука были поддержаны одобрительным  хохотом  его  коллег.
Однако в ту же секунду послышался свист удилища, и глаза Барсука едва не
вылезли из орбит, а затем бедняга издал жуткий вопль и,  схватившись  за
свое хозяйство, свалился в воду.
   Байкеры повыхватывали пистолеты и наставили их на  обидчика  Барсука.
Клаус быстро пересчитал стволы - их было  десять.  Лишь  один  вожак  не
достал свой пистолет, но ему и не нужно было  этого  делать.  Достаточно
было дать команду, и нахала нашпиговали бы свинцом.
   - Курц, давай мы его пристрелим! - сказал кто-то.
   Вожак молчал, пристально глядя на Клауса. Между тем Барсук,  все  еще
подвывая, вскарабкивался на свой мотоцикл.
   - Уберите  пистолеты,  ребята.  Не  хочу  портить  себе  утро,  да  и
свидетелей полно.
   Курц был прав. На канале уже начиналось движение, и  с  обеих  сторон
приближались суда.
   - Уберите пистолеты. Мы вернемся сюда вечером, часиков в  десять.  Ты
понял меня, солдат?
   - Да, я тебя понял. И я буду ждать...
   Взревели двигатели мотоциклов, и, лихо развернувшись,  стая  байкеров
помчалась прочь, унося с собой свою ненависть.
   Клаус еще провожал их взглядом, когда удочка в его руках дернулась  и
ему пришлось тащить еще одного тритона. Он оказался не хуже  первого,  и
Клаус подумал, что сегодня у него будет удачный день.
 
7 
 
   Когда утренний клев  прекратился,  Клаус,  решив  не  терять  времени
даром, занялся хозяйством.
   Первым делом он обошел все подкормочные скважины участка и  прочистил
их до самой воды. За время его отсутствия никто так и не  удосужился  ни
разу подкормить риф, а это было небезопасно. Если болотным  кораллам  не
хватало еды, они разрушались, и тогда участок  превращался  в  зловонное
болото.
   Такое уже случилось на противоположной  стороне  канала,  где  гибель
рифов вынудила людей разобрать свои дома и уехать.
   Теперь там остались только чахлые кустики,  осока  да  камыш,  и  уже
никто не желал строиться на этом месте.
   Новый риф, даже при регулярной подкормке, вырастал не  менее  чем  за
пять лет, и тратить на это деньги и время никто  не  хотел.  К  тому  же
из-за отсутствия работы люди с большей охотой перебирались в город, а их
участки скупали нувориши, чтобы возводить там  виллы  и  развлекательные
комплексы.
   Подготовив скважины, Клаус сходил в сарай и принес  мешок  подкормки,
который остался еще от отца.
   Специальной  мерной  кружкой  он  засыпал  подкормку  в  скважины   и
закупорил их пробками. Ему, как и в детстве, казалось, что риф сразу  же
наливался силой и с большей охотой держал на себе старый дом Ландеров.
   Клаус помнил, что его отец, Дирк Ландер, всегда заботился о состоянии
рифа и выписывал целую кучу журналов,  чтобы  узнавать  самые  последние
новости о культивировании болотных кораллов.
   Следуя строгим правилам, он  никогда  не  использовал  пластиковых  и
алюминиевых  крепежных  деталей,  зная,  что  риф  не  отторгает  только
нержавеющую сталь. Может  быть,  поэтому,  долгое  время  оставаясь  без
подкормки, риф все еще держал на себе родовое гнездо Ландеров.
   Закончив работу, довольный Клаус вернулся в дом. Поднявшись  к  себе,
он принял душ и достал из армейского чемодана свой любимый нож. Это была
трофейная  вещь,  которую  Клаусу  однажды   пришлось   выдергивать   из
собственного бедра. Это случилось в рукопашном бою  в  Ацтеке.  Владелец
ножа, умирая, из последних сил ударил Ландера этим клинком.
   Клаус уважал таких противников. Уж если тебе платят  за  работу,  так
делай ее до конца.
   Повесив нож  на  пояс,  он  спустился  на  кухню,  чтобы  приготовить
тритонов.  Того,  что  пожирнее,  Клаус,  выпотрошив,  убрал  обратно  в
холодильник, а  другого  разделал  на  кусочки  и,  обваляв  в  сухарях,
поставил жариться на медленном огне.
   По кухне поплыл аппетитный запах,  который  сразу  вернул  Клауса  на
четыре года назад. Да что там на четыре. Ландеру казалось, что он не был
дома целую вечность. И за эту вечность здесь, в  пригороде,  все  сильно
изменилось.  В  Риордо   исчезла   школа,   а   вместо   нее   построили
развлекательный центр.
   Соседи переехали в город, бросив  дома,  и  их  участки  окончательно
разрушились.
   Разбогател Рой  Кеннет,  появились  банды  байкеров.  Все  это  очень
отличалось от того, что помнилось Клаусу.
   Когда кусочки мяса поджарились с одной стороны,  Клаус  мастерски  их
перевернул и сглотнул слюну. Все  время,  которое  он  провел  в  армии,
приходилось есть только мясо каких-то  неизвестных  ему  животных.  Море
продуктов, на которых он вырос, было совсем мало. А когда  Клаус  Ландер
рассказывал о своей планете, ему почти никто не верил. Чтобы только одна
вода и ни клочка суши - такое было в диковинку.
   Клаусу же, наоборот, казалось удивительным, что  люди  обходятся  без
лодок и проезжают не одну сотню километров на автомобилях, чтобы увидеть
реку или озеро. Для строительства домов им не требовалось растить риф  и
ухаживать за ним, чтобы он не разрушался. А пресная вода текла прямо  из
артезианских  скважин,  и  ее  было  столько,  что  Клаусу   приходилось
подсаливать себе ту, которую он пил, потому  что  по-настоящему  пресной
воды он до этого никогда не пробовал.
   Мясо полностью поджарилось и  покрылось  золотистой  корочкой.  Клаус
выложил его на большую тарелку и поставил остывать.  Оттягивая  приятный
момент, он достал вилку, порезал хлеб,  открыл  новую  баночку  с  белым
соусом и наконец принялся за еду.
   "Даже ради жареного тритона стоило возвратиться домой..."  -  подумал
Клаус, принимаясь за ни с чем не сравнимое блюдо.
 
8 
 
   После еды Клаус включил телевизор и посмотрел шоу Лемми Рутвольда.  К
счастью, эта программа еще оставалась на телевидении и никуда не исчезла
вместе с остальными, привычными для Клауса, вещами.
   Шоу шло два часа, и после его окончания Клаус поднялся к себе,  чтобы
немного вздремнуть. Он выставил будильник на восемь вечера и  уснул,  не
подвергая себя ненужным переживаниям...
   Сновидений не было. Клаус давно  уже  прошел  ту  стадию,  когда  его
мучили кошмары. Теперь он ложился спать и сразу проваливался в  небытие,
чтобы вернуться к реальности при первом подозрительном шорохе.  Это  был
солдатский парадокс - очень крепкий и в то же время чуткий сон.
   Клаус открыл глаза почти одновременно со звонком будильника.  Хлопнув
по кнопке, он прервал залихватскую трель и заставил будильник замолчать.
   Прислушиваясь  к  наступившей  тишине  и  привыкая  к   спустившемуся
вечернему сумраку,  Клаус  посидел  на  кровати,  а  затем  спустился  в
гостиную.
   Выглянув в окно, он увидел габаритные огни  речного  транспорта.  Это
был  сухогруз,  который  вез  целые  горы  чего-то  черного,   возможно,
прессованного торфа.
   Достав из-под дивана заряженное  ружье,  Клаус  вышел  на  крыльцо  и
вдохнул легкий соленый ветерок, который катился вдоль канала  от  самого
океана.
   До указанного главарем байкеров часа оставалось еще много времени, но
существовала военная целесообразность,  которая  не  признавала  никаких
сроков и обещаний. Противник мог появиться в любое время - именно тогда,
когда ему это было удобно.
   Чтобы байкерам было куда смотреть, Клаус вернулся в дом и зажег  свет
на  втором  этаже.  Теперь  дом  выглядел  обитаемым,   и   существовала
вероятность, что противник на это попадется.
   Помня, что утром банда двигалась в сторону Эль-Гео, Клаус решил,  что
ждать их нужно со стороны города.
   Перескакивая с кочки на кочку и раздвигая густые заросли  камыша,  он
прошел  вдоль  канала  сто  шагов,  на  случай,  если  противник   решит
высадиться чуть дальше.
   Добравшись до  небольшого,  относительно  сухого  пятачка,  Ландер  с
удовлетворением отметил, что, пока шел, провалился  в  яму  только  один
раз. Все остальные кочки он помнил, и то, что они никуда не  подевались,
говорило о хорошем состоянии этого участка рифа.
   Сорвав немного осоки и камыша, Клаус сделал  себе  подстилку  и  стал
ждать.
   Быстро темнело.  Идущие  по  каналу  суда  медленно  проплывали  мимо
Клауса. На их палубах стояли люди. Они плевали за борт, глядели вперед и
вели неспешные беседы.
   Чем больше сгущалась темнота, тем более тяжелые  корабли  выходили  в
канал. Ночью движение мелких частных суденышек практически  замирало,  и
это позволяло тяжеловесам без проблем проходить самые узкие участки.
   Уже в начале десятого Клаус  наконец  уловил  далекий  гул  множества
легких  моторов.  Потом  их  заглушил  шум  проходившего  мимо  тяжелого
буксира, а когда он удалился достаточно далеко, звука мотоциклов  слышно
уже не было.
   Поняв, что байкеры затеяли какую-то  хитрость,  Клаус  тем  не  менее
остался на месте и продолжил терпеливо ждать.
 
9 
 
   Тяжелые капли били в лицо и временами просто ослепляли Барсука.  Будь
он один - непременно бы надел очки, но в банде это считалось проявлением
слабости.  Настоящий  байкер  носил  очки  только  на  лбу  в   качестве
украшения, и ничто не могло заставить его использовать их по назначению.
   Барсук шел четвертым с правого края. Это было хорошее место - еще  не
так давно ему приходилось стоять во  втором  ряду,  а  еще  раньше  -  в
третьем. Находящиеся там буквально глотали воду, которая сплошной волной
поднималась за двумя передними рядами.
   Когда приходилось огибать большие  суда,  мотоциклы  подпрыгивали  на
большой волне, и тогда Барсук морщился и забывал про брызги.  Полученное
ранение давало  о  себе  знать,  но  кроме  телесного  страдания  Барсук
чувствовал, что он унижен. Даже Курц, справляясь о его здоровье, не  мог
сдержать улыбку, а стало быть, продвижение с четвертого места справа  на
третье было под вопросом.
   Сейчас на желанном третьем месте ехал Хорь, и он специально вел  свой
байк так, чтобы на Барсука попадало как можно больше брызг.  Спина  Хоря
подпрыгивала в свете фар, и Барсук его жутко ненавидел.
   Теперь, чтобы занять место Хоря, Барсуку было необходимо ждать,  пока
все забудут о его позоре. И уж как минимум  нужно  отличиться  и  успеть
первым  застрелить  солдата.  Это  Барсук   сделал   бы   с   превеликим
удовольствием. Таких обид он не прощал никому.
   Когда фары высветили стоявшее на приколе судно-водомер, вожак  поднял
руку, и стая начала сбрасывать скорость.
   До дома солдата оставалось чуть больше километра, и хитрый Курц решил
подойти к нему тихо. И хотя Барсук считал это лишним, ничего говорить не
стал. Пусть Курц, если ему это нравится, играет в полководца.
   - Курц, ты, что ли? - крикнули с водомера.
   - Я... Бросай конец.
   С борта судна свесился канат, и Курц, подойдя на  самом  тихом  ходу,
потянул за него и передал дальше.
   Когда все байкеры "нанизались" на веревку, как бусы, Курц крикнул:
   - Готово!
   Водомер запустил двигатель и, взбивая винтом пену,  стал  уходить  со
стоянки. Выбравшись на свою полосу движения, он лишь чуть-чуть  прибавил
ходу.
   Такая непривычно медленная скорость перемещения развлекала  байкеров,
и  они  перешучивались,  считая   хитрость   Курца   очередным   веселым
приключением.
   Вода тихо журчала под крыльями байков, а  темнота  баюкала  и  дарила
ложное чувство безопасности.
   Барсук захлестнул веревку на руль, и теперь его руки были  совершенно
свободны. Он уселся  поудобнее  и  проверил  свой  пистолет,  тяжелый  и
неудобный "КС". Однако Барсук  был  уверен,  что  крутые  мужики  должны
носить только такое оружие.
   Кто-то из байкеров позади Барсука закурил, но Курц заметил и  передал
по цепи грозное замечание. Сигарета тотчас полетела в  воду,  и  цепочка
тянущихся друг за другом водных байков снова утонула в темноте.
   Вскоре уже можно было рассмотреть огни в доме,  где  жил  солдат,  и,
предвкушая скорое отмщение, Барсук задышал чаще.
   Водомер перешел на левую часть канала, и  гирлянда  потащилась  вдоль
прибрежных камышей. Барсук отцепил веревку от руля  и,  держась  за  нее
рукой, стал ждать команды.
   - Бросай конец! - сказал обернувшийся Хорь.
   - Бросай конец! - продублировал дальше Барсук и отпустил веревку.
   Его мотоцикл клюнул носом, и Барсук развернул руль  влево,  чтобы  по
инерции доплыть до берега. Когда до камышей осталось  меньше  метра,  он
прыгнул в воду и сразу же погрузился по пояс.
   "Ну и придурок же этот Курц, - подумал он, - подъехали бы к причалу и
нормально высадились..."
   Хватаясь за камыши. Барсук кое-как выбрался из воды и затем  подтянул
за собой рулевую лыжу. Рядом кто-то сорвался в воду, подняв тучу брызг.
   - Маневры, чтоб им... - выругался бедняга, вынырнув на поверхность.
   Наконец все выбрались из воды и двинулись по кромке берега в  сторону
дома. Он был уже совсем близко, однако пробиваться через заросли камыша,
путаясь в болотном плюще, было нелегко.