- Самая большая угроза исходит от  подземного  озера,  состоящего  из
расплавленной серы. Озеро начинается у основания вулкана Предо и тянется
до западной оконечности хребта  "номер  36".  От  самой  долины  кипящую
субстанцию отделяют только восемь метров гранитной спайки.
   - Так это же совсем немного! - радостно воскликнул Ник и тут  прикрыл
рот ладонью. Определенно, он стал здесь  слегка  несдержанным,  и  виной
всему  были  прелести  Элеоноры.  Эта  девушка  просто  плавила   майора
Ламберта, превращая его волю и воинский опыт в какую-то манную кашу.
   - Где находится  этот  хребет  "номер  36",  Элеонора?  -  вкрадчивым
голосом спросил Ник.
   - Вон там. - Девушка  показала  рукой,  и  Ламберт,  подняв  бинокль,
смутно различил очертания горы с обрывистым склоном,  который,  судя  по
всему, и являлся продолжением гранитной перемычки.
   - Ну ладно, - сказал Ник опуская бинокль. - Теперь мы можем идти.  Мы
это заслужили.

80

   Майор Каспар Кархард занимал  совсем  небольшую  комнатку,  хотя  мог
позволить себе большее, ведь он, даром что носил  всего  лишь  майорское
звание, получал генеральское жалованье.
   Все произошло благодаря случаю и не слишком приличному знакомству.
   Случаем  явился  внезапный  и  совершенно   нелепый   заговор   "трех
лейтенантов и одного капитана". Именно так  он  значился  в  инвентарном
деле. Эти недоумки были членами  секты  "Ультрапацифик"  и  целью  своей
жизни  считали  прекращение  войны  любыми   способами   и   при   любых
победителях.
   Это случилось пять лет назад, и, если бы  не  бдительность  Кархарда,
эти негодяи наверняка  взорвали  бы  гранитную  перегородку,  отделявшую
промышленную зону от подземного озера.
   Озеро состояло из  жидкой  серы,  поступавшей  в  него  откуда-то  из
основания вулкана Предо, и его прорыв стал бы для оборонного  потенциала
Урайи подлинной катастрофой.
   Одним словом, Кархард отличился, и рапорт о его личных заслугах  ушел
на самые-самые верхи, поскольку штатным расписанием в промышленной  зоне
ведали только на высоком уровне.
   В Главном кадровом управлении на завидном и теплом месте сидел  Бобби
Сакстер, с которым Кархард учился в военном  колледже.  Отец  Бобби  был
большой политической шишкой и служил в Центральном правительстве  Урайи,
однако это не уберегло его чадо от неверной ориентации.
   Бобби нравились мужчины, а в Каспара Кархарда он был просто  влюблен.
Впрочем, любовь его была тихой и чистой. Каспар время от времени получал
надушенные открытки, денежные переводы и сладости к праздникам.
   Вся курсантская рота подтрунивала над ним, и  Кархард  не  раз  хотел
избить "проклятого педика", однако не  делал  этого,  понимая,  что  это
прямая дорога в военную тюрьму.
   Одним словом, Бобби Сакстер  организовал  объекту  своей  безответной
любви  самое  лучшее  назначение,  а  прежнего  начальника  безопасности
перебросили на другой участок - война она большая.
   Назначение Каспар принял с благодарностью,  но  на  письмо  Бобби  не
ответил  и  поклялся  выполнять  служебные  обязанности  с  еще  большим
рвением.
   Его единственной любовью была Эмми,  которая  следовала  за  Каспаром
повсюду в виде маленькой полузатертой фотография на тефлонитовой основе.
   Это было все, что от нее осталось, все прочее сгорело в доме, который
поджег сам Каспар, чтобы замести следы.
   Он застал Эмми с придурком  из  биржевой  комиссии.  У  этого  малого
имелись деньги, и он считал за доблесть таскаться по  молодым  женушкам,
пока их мужья находятся на службе.
   Любовники расположились в гостиной, прямо на бежевом паласе.  Повсюду
были разбросаны фрукты и  цветы,  а  еще  стояло  с  полдюжины  открытых
бутылок шампанского, как будто они никак не могли утолить своей жажды.
   И еще огромное подарочное издание "49 позиций на пути к счастью".
   Прошло больше десяти лет, но профессиональная память Кархарда до  сих
пор услужливо жалила его этими кошмарными воспоминаниями, стоило  только
взять в руки фотографию Эмми.
   Тела  любовников  были  закручены  в  чудовищный  узел,  однако  Эмми
счастливо смеялась, а маклер-совратитель хрюкал от удовольствия.  Играла
тихая музыка - "Кроткая Стефания", одна  из  любимых  песен  Каспара,  и
именно под нее размеренно двигалась задница мерзавца-биржевика.
   Примерно с минуту Каспар не мог  ничего  сказать,  он  не  знал,  как
прекратить  страшный  сон  -  рассудок  отказывался  принимать  это  как
реальность.
   Напрашивались фразы вроде: "А вот и я!" или - "Не ждали?", но  Каспар
сумел только позвать: "Эмми..."
   Как ни странно, она сразу же  услышала  и,  сбросив  маклера,  быстро
поднялась. Глаза ее смотрели на Кархарда  серьезно,  и  в  них  не  было
испуга.
   - Я ждала тебя в среду, Каспар, - сказала  она,  словно  это  он  был
виноват в этой чудовищной ситуации. И еще она была очень, очень  хороша.
Эмми это знала и даже не пыталась прикрыться халатом.
   - Извини, - сказал Кархард, а затем достал пистолет.
   Маклер тут же поднял руки и стал предлагать деньги:
   - Мы цивилизованные люди, солдат, зачем нам эти пистолеты?
   Выхватив из брошенных штанов чековую книжку, он с готовностью  поднял
на  Каспара  глаза,  ожидая,  когда  тот  объявит  цену  отступного,  но
лейтенант Кархард молчал.
   - Двадцать тысяч дархамов, дружок, и мы расходимся. Идет?
   - Нет, не идет, - медленно проговорил Каспар, не отрывая  взгляда  от
прекрасной и теперь уже чужой Эмми.
   - Что бы ты ни думал, я всегда любила только тебя, - сказала  она,  и
Каспар ей поверил, однако это уже ничего не меняло.
   - Тогда сто тысяч, камрад! Это хорошие деньги, за них ты найдешь себе
настоящих верных подруг, а не эту сучку!
   И тогда Каспар выстрелил. Он стрелял в  Эмми  и  попал  ей  в  живот.
Бедняжка переломилась пополам и повалилась на диван, зажимая рукой рану.
   - Я прощаю... тебя... Каспар... -  собравшись  с  силами,  прошептала
она.
   - Я тебя тоже, дорогая, - ответил ей Кархард и направил  пистолет  на
маклера.
   - Миллион!!! - заорал тот.
   - Нет, - покачал головой Кархард.
   - Но почему, болван?!! Почему?!!
   - У тебя на заднице волосы рыжие...
   - Но это же смешно! - всплеснул руками маклер.
   - Кому как, - не согласился Каспар и быстро выстрелил  несколько  раз
подряд.
   Большое тело маклера рухнуло на  пол,  заливая  кровью  новый  палас,
который вместе с мебелью и домом  обошелся  Каспару  в  немалые  деньги.
Пришлось брать кредит в банке, но теперь все это уже не имело значения.
   Каспар подошел к Эмми и  заглянул  в  ее  глаза,  где  еще  теплилась
уходящая жизнь.
   -  Я  тебя  люблю,  -  сказал  он  ей  и  добил  последним  выстрелом
милосердия. Затем не оглядываясь направился к выходу, а через минуту дом
уже пылал ярким пламенем, и пустотелые конструкции с  треском  рушились,
поднимая к небу миллионы искр...
   От очередного приступа тяжелых воспоминаний  майора  Кархарда  отвлек
зуммер рации.
   - Слушаю, - отозвался Каспар, переключаясь на служебные обязанности.
   - Это лейтенант Скизи, сэр!
   - Слушаю тебя, Скизи. Нашли этих ублюдков?
   - Еще нет, сэр, их следы обрываются, к тому же сейчас темно... Однако
мы нашли кое-что другое. Четыре трупа урайцев, сэр...
   - Трупы урайцев? Откуда они взялись?
   - Пока неизвестно.  Мы  все  время  шли  по  следу  и  неподалеку  от
стоянки... знаете отстойник на двадцать шестом километре?
   - Ну конечно.
   - Вот там, в сотне метров обнаружили слишком мягкий грунт,  а  сверху
был  аккуратно  уложен   дерн.   Мы   стали   осторожно   его   снимать,
предварительно прозвонив миноискателями. Потом  пришлось  копать,  и  на
глубине чуть меньше двух  метров  нашли  четыре  тела  урайцев.  На  них
офицерское белье, сэр, очень высокого качества.
   - А запястные датчики?
   - Датчики есть, но опознать тела это не помогло - на  экране  сканера
появляется запись "в доступе отказано".
   - Наверное, они из закрытых отделов УРУ. Но это мы выясним... Что  со
следами повреждений на телах? Как их убили?
   - Вот тут проблема,  сэр,  -  замялся  Скизи.  -  Возможно,  конечно,
виновата темнота и более подробный вывод сделают эксперты, но уже сейчас
можно сказать, что на них нет огнестрельных, колотых или резаных ран.  А
лица, я бы сказал, умиротворенные. Только улыбок не хватает.
   - Может, инъекция наркотика?
   - Не исключено, сэр...
   - Ладно, вези их в лабораторию  и  скажи,  чтобы  эти  умники  начали
работать немедленно - до утра ждать мы не можем.
   - Слушаюсь, сэр.
   На этом разговор закончился, и каждый занялся своим делом.
   Каспар для  начала  побеспокоил  Пятьсот  десятого.  Он  не  особенно
жаловал урайцев, но к начальнику промышленной  зоны  относился  терпимо,
поскольку тот не  был  таким  занудливым,  как  остальные  представители
коренной урайской нации.
   - Привет, майор. Чего  плохого  скажешь?  -  поинтересовался  Пятьсот
десятый.
   - Почему сразу о плохом?
   - У тебя голос металлом  звенит,  когда  дело  худо...  "Надо  же,  -
удивился Кархард. - А я и не замечал".
   - На территорию проникли диверсанты, сэр.
   -  То  есть  они  не   утонули   в   болоте,   как   докладывал   нам
"защитник-387"?
   - Да, сэр, "защитник", как  всегда,  погорячился.  Однако  эти  парни
потеряли всю взрывчатку, оружие и продукты.
   - Вот как? - Пятьсот десятый посопел носом,  видимо  прикидывая,  как
нелегко воевать без оружия, да еще на пустой желудок. Для самого Пятьсот
десятого последнее обстоятельство было невыносимым. - Полагаю,  это  еще
не все?
   -  Не  все,  сэр.  Кажется,  они  умертвили  четырех   представителей
Разведывательного управления. Вам ничего не известно ни о  каких  тайных
миссиях?
   - Откуда, Каспар? Если  уж  миссия  тайная,  то  для  меня  в  первую
очередь.
   - Нам нужно опознать тела, сэр, но вы же знаете,  специальные  отделы
УРУ будут молчать, как в примарской контрразведке.
   - Я понял тебя, Каспар. Я свяжусь с нужными людьми, и  через  полчаса
ты можешь идти по официальным каналам - все будет смазано.
   - Спасибо, сэр.

81

   Ночь застала Ламберта за обычным занятием. Он продолжал  терять  свою
солдатскую прочность в объятиях нежной девы. Лишь вой авиационных турбин
заставил Ника вспомнить о воинском долге  и  прервать  свой  бесконечный
марафон.
   - Ну майо-о-ор, не уходи-и-и, - капризно протянула Элеонора.
   - Ты слышишь? Во дворе приземлился гиббер.
   - Ну и что? Опять  привезли  образцы  для  исследований.  Утром  Хоуп
раздаст работу и мы обо всем узнаем.
   - Нет, я все же пойду.  -  Голос  Ламберта  обрел  прежнюю  командную
твердость. - Мне нужно знать, чем здесь занимаются ваши эксперты.
   - Ну ведь что-то тебе уже известно, - промурлыкала лейтенант Файвер и
потянулась, как кошка.
   - Это еще не все, детка.
   Майор заскочил в душ и уже через минуту надевал одежду на мокрое тело
- времени сушиться не было.
   Выйдя  в  коридор,  он  обнаружил  там  почти  весь   личный   состав
лаборатории.
   Через распахнутую во двор дверь проникал яркий  свет  от  рефлекторов
гиббера, который продолжал надсадно  выть,  даже  коснувшись  посадочной
площадки.
   - Так, все  здесь?  -  спросил  Хоуп,  бросив  на  Ламберта  короткий
настороженный взгляд. - Тогда пошли таскать объекты!
   И с этими словами  капитан-инспектор  вывел  своих  людей  на  ночную
разгрузку.
   Майор Ламберт осторожно  подобрался  к  дверям  и,  выглянув  наружу,
увидел суетившихся возле гиббера людей, которые выносили  и  ставили  на
бетон длинные ящики. Ник сразу понял, что в них, и в этом не было ничего
необычного, однако то,  что  ящиков  оказалось  четыре,  ему  совсем  не
понравилось.
   К тому же пятнистые комбинезоны  и  специальная  амуниция  выносивших
ящики   людей   выдавали   в   них   тренированных   лесных    псов    -
командос-преследователей.
   "Кажется,  все  сходится",  -  без  особой  радости  подумал  Ник   и
оглянулся. В  лестничном  пролете,  прячась  в  тени,  стояли  трое  его
товарищей. Им ничего не нужно было объяснять, они сами  все  понимали  -
даже Лавай.
   Наконец гиббер взревел турбинами, оторвался от  бетона  и,  перелетев
через крепостную стену, ушел в сторону долины.
   В свете дежурных прожекторов эксперты лаборатории стали грузить ящики
на специальные каталки и перевозить  их  в  здание.  Ламберт  остался  в
коридоре, а своим подал знак, чтобы спрятались.
   Скоро весь груз был переправлен в медицинский бокс, и тогда Ник вошел
туда, чтобы выяснить подробности.
   - Хотите присутствовать, сэр? - спросил его Хоуп.
   - Конечно. Что у вас за работа и почему ночью?
   - Срочность, сэр. Нужно определить причину смерти четырех  урайцев  и
немедленно доложить о результатах в администрацию.  -  Капитан  Хоуп  со
значением помахал пачкой  сопроводительных  листов,  затем  протянул  их
Ламберту.
   Он до сих пор опасался за свою карьеру и  жизнь  и  счел  необходимым
задобрить главного проверяющего.
   Ник взял документы и погрузился в  чтение,  одновременно  контролируя
действия экспертов. Он  видел,  как  слаженно  они  действуют,  вскрывая
ящики, разрывая предохранительные  мембраны  и  аккуратно  укладывая  на
столы "объекты экспертной оценки", как именовались трупы  в  официальных
документах.
   Так ничего и не почерпнув  из  сопроводительных  листов,  Ник  вернул
документы Хоупу, и тот поспешно ушел.
   - Сэр, не хотите ли  посмотреть  внутреннее  устройство  чистокровных
урайцев? - предложил медик Фрайн, надевая  огромный  клеенчатый  фартук.
Было  видно,  что  после  ухода  Хоупа  сотрудники  лаборатории  заметно
раскрепостились. Присутствие проверяющего их почему-то смущало меньше.
   - Конечно,  я  посмотрю,  -  согласился  Ник,  подходя  ближе,  чтобы
рассмотреть лица "объектов экспертной оценки".
   И он без труда узнал их. Это были те самые урайцы,  которых  закопали
мстительные девайсы.
   - Никогда не приходилось видеть их  потроха?  -  продолжал  Фрайн,  у
которого от предвкушения работы заметно улучшилось настроение. Сейчас он
стоял на изготовку с огромным  кривым  скальпелем  и,  осматривая  труп,
прикидывал свое первое действие.
   - Нет, не приходилось, - ответил  Ник,  хотя  тут  же  вспомнил,  что
видел, и не раз. В абордажных боях, когда из фаеркопов стреляли почти  в
упор, картины получались такие,  что  не  видевшему  их  объяснить  было
невозможно, а тот, кто видел, сам не мог забыть.
   Скоро медэксперт приступил  к  работе,  а  токсиколог  Зюсс  и  химик
Эрвольд встали  в  сторонке,  держа  наготове  набор  пробирок.  Ламберт
догадался, что они ждут препаратов - образцов ткани внутренних  органов,
чтобы потом отнести их в свои боксы и там исследовать.
   Эксперт-электронщик  сержант  Клуни  занимался  настройкой   какой-то
сложной аппаратуры, которую принес с собой в чемоданчике.
   Ник не сразу понял, что он  пытается  сделать,  однако,  когда  Клуни
присоединил к запястью одного из урайцев проводки с магнитным съемником,
майора бросило в жар от внезапной догадки.
   Сержант собирался считать информацию о покойнике с его  персонального
чипа, а значит, команда диверсантов была в двух шагах от разоблачения.
   В кармане комбинезона у Ника лежал пистолет, однако  затевать  сейчас
стрельбу было преждевременно. В караульном отделении форта находилось не
менее двух рот автоматчиков, а это означало  только  скорую  героическую
смерть.
   Сделав необходимые приготовления, Клуни начал набирать на  клавиатуре
управляющие команды, и Ник застыл в ожидании, глядя на  синеватый  экран
сканера. Вскоре тот мигнул и выдал надпись: "В допуске отказано".
   Ламберт облегченно вздохнул  и  вытащил  руку  из  кармана.  А  Клуни
обернулся и, заметив внимание проверяющего, с  виноватой  улыбкой  пожал
плечами:
   - Извините, сэр, не получилось.
   - Ничего страшного - закрытая информация, - отозвался Ник и пошевелил
лопатками, чувствуя, как по спине стекают капли холодного пота.
   - А можно я попробую еще раз? - попросил сержант.
   - Конечно, - улыбнулся Ламберт, понимая, что это ничем ему не грозит.
   - Спасибо, сэр, я  только  сбегаю  в  свой  бокс,  у  меня  там  пара
грабберских программок есть.
   С этими словами сержант вскочил со  стула  и  пробежал  мимо  Ника  в
коридор, на ходу мурлыча какую-то песенку.
   - Коллеги, прошу получить свои порции! - громко объявил Фрайн. Зюсс и
Эрвольд подошли к столу  и  заработали  блестящими  пинцетами,  которые,
соприкасаясь со стеклом, издавали мелодичный звон.
   Неожиданно открылась дверь, и показался Корн.
   По глазам майора  он  понял,  что  тот  находится  в  затруднительном
положении, и вошел в бокс.
   - Электронщик отлучился за специальными программами, которые позволят
ему считать персональные чипы урайцев... - негромко сообщил Ламберт.
   - Хреново, - согласился Майк, делая вид, что с  увлечением  наблюдает
за деятельностью экспертов.
   - Ну все, я  пошел,  -  уложив  пробирки  в  никелированную  коробку,
сообщил Зюсс.
   - И я тоже, - щелкнув замочками такого же ящичка, отозвался  Эрвольд.
И они ушли, приветливо кивнув Корну, поскольку он никого из них пока еще
не допрашивал.
   Фрайн с грохотом швырнул в ванночку окровавленный скальпель,  и  этот
резкий звук заставил обоих "проверяющих" вздрогнуть.
   - Ничего не понимаю,  господа,  -  развел  руками  медик.  -  Никаких
видимых причин смерти. Традиционных причин...
   Корн  подошел  к  столу  поближе,  затем  обошел  остальные  трупы  и
остановился возле мерцающего экрана сканера. У лейтенанта возникла мысль
вывести прибор из строя, однако это могло показаться  подозрительным,  к
тому же такой специалист, как Клуни,  мог  быстро  починить  сканер  или
вообще принести запасной. Такой метод не годился.
   Дверь в бокс распахнулась, и появился сержант Клуни.
   В его руках была коробочка с программными носителями.
   - Вот! - продемонстрировал он ее Нику и Корну, а затем, выдавая  свое
нетерпение, быстро занял место за экраном сканера.
   Когда запустилась новая  программа,  управляющий  чип  прибора  снова
отказался дать нужную  информацию,  однако  затем  на  экране  появилась
таблица, ячейки которой были заполнены крестиками.
   Нетрудно было догадаться, что грабберская  программа  уже  определила
структуру текстовой матрицы и теперь перебирала варианты ее заполнения.
   Корн оглянулся на Ламберта. У того дернулась шека, и  он  прикрыл  ее
ладонью.
   Лейтенант вздохнул и вернулся к наблюдению за экраном. По его мнению,
командир уделял Элеоноре слишком много  времени.  В  то  же  время  Корн
понимал его - ведь эта девушка была чем-то совершенно особенным.
   Управляющий чип сканера перегрузил таблицу - и теперь в ней появилось
несколько букв. Пока они стояли вразброс и ни о чем не говорили, но  все
дело было только во времени.
   Задача двигалась к своему разрешению.
   Ободренный первым успехом, сержант Клуни бросил  взгляд  на  стоящего
рядом "офицера УРУ". Тот сразу улыбнулся эксперту, но за долю секунды до
этого сержант уловил другое выражение  лица  Корна:  бесстрастную  маску
неодушевленной машины, готовой действовать по обстоятельствам.
   По спине  Клуни  пробежал  холодок,  однако  искренняя  улыбка  Майка
заставила сержанта расслабиться.
   Экран снова мигнул, и  перезагрузившаяся  таблица  продемонстрировала
новые находки.
   Пока ничего конкретного, но еще две, три перегрузки и...
   - Здорово получается! - не удержал своей радости Клуни.
   - Я просто поражен, - признался Корн и  посмотрел  на  труп,  к  руке
которого был присоединен магнитный съемник.
   Имя  этого  бедняги  досталось  Майку,  но  уже  скоро  ураец  Иншарц
собирался вернуть его себе.
   Звякнули инструменты - отдохнувший Фрайн снова взялся за работу. Он с
любовью перекладывал медицинские  ножики,  выбирая  тот,  который  лучше
других подойдет для следующего клиента.  В  своей  профессии  Фрайн  был
художником и не признавал стандартных решений.
   "Иногда я пытаюсь угадать, - признавался