. Это очень уважаемый человек. До сих пор к нему не было  никаких
претензий...
   - Роммель - вор, - отрезал Кевиши и хлопнул по столу  ладонью.  -  Он
украл имущества на несколько миллиардов, а может, уже и  больше.  Я  дал
ему возможность покаяться,  но,  если  он  не  пожелает  этого  сделать,
удавлю...
   - Но откуда такая злость, Дивар? - испуганно произнес  Джакоб,  робко
заглядывая в лютые глаза собственного сына. - Откуда эта жестокость?
   - Это не жестокость, господин министр. Это - принципиальность.
   - Но чего ты  хочешь  добиться?  Люди  десятки  лет  зарабатывали  на
государственной службе - они не знают, как это делать иначе, И почему не
дать им такой возможности? У нас богатая держава.
   - Потому что на серьезные деньги, вроде тех, что контролирует Большая
Четверка,  можно  запросто  построить  в  государстве  свое  собственное
государство,  в  котором  не  действуют  никакие  законы.  А  потом  все
правительство просто попросят не беспокоиться.
   - Но есть же премьер-министр...
   - Ваш премьер-министр говно! Он ничего не стоит  и  не  имеет  полной
власти в своем государстве.  А  власть  должна  быть  полной!  Абсолютно
полной должна быть власть! - От крика на лбу Кевиши выступила испарина.
   Мудли подавленно молчал. Его так неожиданно обретенный сын, о котором
когда-то Джакоб старался даже не думать, теперь  угрожал  взорвать  весь
его мир. Мир, к которому Мудли  привык,  в  который  он  так  гармонично
вписывался,  если  не  считать  постоянных  страхов  и  беспокойства  за
собственную жизнь.
   - Неужели никогда, Джакоб  Мудли,  тебе  не  хотелось  сбросить  этих
бесхребетников  в  вонючую  канаву  и  раздавить  их  ногой?!  -  Кевиши
проговорил это таким  жутким  свистящим  шепотом,  опершись  на  стол  и
наклонясь к Мудли, что тому стало страшно. -  Неужели  тебе  никогда  не
хотелось управлять самолично и ни с кем не делиться?
   Кевиши волновался, его красивое подвижное  лицо  то  и  дело  странно
менялось, и сквозь  мужскую  суровость  вдруг  явственно  проступала  на
мгновение какая-то девическая мягкость черт.
   - Были, были у меня такие мысли, - признался. Успокойся и сядь.  Были
у меня такие мысли, но к счастью, я вовремя понял, что для такой великой
миссии я не создан. Мне хотелось жить как простому  человеку...  Жить  и
наслаждаться. А тебе не хочется наслаждаться жизнью,  Дивар?  Ты  хочешь
ожесточения? Откуда у тебя это?
   - Откуда? - Губы  сына  тронула  злая  усмешка.  -  Оттуда,  господин
министр, оттуда. Из дома для брошенных сирот и олигофренов. Оттуда,  где
готовят  юных  уголовников.  Оттуда,  где  меня  три   года   насиловали
здоровенные  дебилы,  а  воспитатели  успокаивали,  говоря,  что   нужно
потерпеть и скоро я сам смогу это делать с другими. Им  и  в  голову  не
приходило, что кто-то не захочет этого делать. Ты не представляешь себе,
что мне приходилось выносить!  На  меня  это  так  давило,  что  я  стал
превращаться в женщину! А наш приютский врач,  доктор  Файнзофт,  был  в
восторге. Он наблюдал меня как какой-то феномен и даже  принялся  писать
какой-то труд, опираясь на мой редкий случай, и тогда я  поклялся  убить
его первым из всех тех, кого я к тому времени уже приговорил к смерти...
   - Не нужно больше этих мерзостей, Дивар! Прошу тебя!
   Юноша замолчал и, к удивлению Мудли, быстро успокоился. Однако тут же
задал неожиданный вопрос:
   - Кто твой покровитель, Джакоб?
   - Мой покровитель? - переспросил министр, делая  вид,  что  не  понял
вопроса. - У меня нет никаких покровителей. Разве  что  премьер-министр,
ему я часто звоню и отчитываюсь перед ним.
   - Я говорю о настоящих покровителях, Джакоб. Я много чего о  них  уже
знаю и хочу, чтобы ты свел меня с  ними.  Я  не  желаю  больше  работать
вслепую.
   - Я не понимаю тебя.
   - Прекрасно  понимаешь.  Вот  этот  аппарат  связывает  тебя  с  ними
напрямую. Хочешь, я сам сниму трубку?
   - Нет! - Министр закрыл телефон обеими руками.
   - Ну нет, так нет, - улыбнулся Дивар и вдруг быстрым движением ударил
Мудли в  грудь.  Удар  был  не  сильным,  однако  министр  вздрогнул  и,
промямлив что-то нечленораздельное, обвис в кресле.
   Кевиши вытащил из  рукава  спрятанную  там  иглу  с  парализатором  и
переложил ее в карман. Затем снял трубку заветного телефона.
   Как он и предполагал, на другом конце тотчас ответили.
   - Слушаю вас, говорите, - произнес незнакомый мужской голос.
   - С Джакобом Мудли случилось несчастье. У  него  инсульт,  -  сообщил
Дивар. В трубке возникла короткая пауза, затем его попросили:
   - Подождите, пожалуйста, одну минуту.
   - Хорошо. Спустя короткое время с ним снова заговорили:
   - Скажите, кто вы?
   - Я заместитель директора УПИ Дивар Кевиши. Я хотел бы  поговорить  с
вами о дальнейшей судьбе министра обороны.
   - Вот как, - ответил  голос.  -  Хорошо,  мистер  Кевиши.  Сегодня  в
течение дня мы вам перезвоним - прямо в управление.
   - Отлично, я буду ждать.
 
41 
 
   После возвращения с Фонти прошло уже двое суток, и Эдгар Хубер  успел
втянуться  в  свой  обычный  рабочий  график.  Встречи  с  управляющими,
контроль за котировками акций, разведка полезных ископаемых и  небольшой
конфликт с таможней на Пропелленте. Словом, все как обычно.
   Проблемы генерала Роммеля, как  и  следовало  ожидать,  были  улажены
одним звонком министру обороны. По-другому и  быть  не  могло.  Где  это
видано, чтобы кто-то объявлял войну самым уважаемым людям?
   Эдгар чувствовал себя настолько  уверенно,  что  даже  вывез  жену  в
город,  где  они  отобедали  в  одном   из   немногих   ресторанов,   не
принадлежавших самому Хуберу.
   Хозяин заведения был так рад и взволнован, что  попытался  отказаться
от денег, однако Эдгар все равно ему заплатил. Жить в  городе,  где  все
принадлежало ему одному, было неинтересно. Пропадало  ощущение  новизны,
будто ты никуда не выходишь из своего офиса.
   После обеда Эдгар вернулся в так называемый город  Хубера  -  офисный
комплекс, откуда он руководил всей своей  империей,  а  Джанин  разрешил
покататься и походить по магазинам, нисколько не заботясь о том, что она
может найти себе нового любовника.
   Когда Эдгар, в сопровождении охранника и двух секретарей, поднялся на
свой этаж, то увидел там своего шефа безопасности Тома Кулхарда, который
ожидал его в приемной.
   - В чем дело, Томми? Ты какой-то пасмурный...
   - Я по делу, сэр, - загадочно произнес тот.
   - Ну хорошо. Заходи, решим твои проблемы.
   Хубер оставил секретарей в приемной и  вдвоем  с  шефом  безопасности
прошел в кабинет.
   - Ну, что у тебя? Почему так таинственно? - с ленцой  спросил  Эдгар,
со вздохом облегчения опускаясь в свое кресло.
   - Генерал Роммель убит, сэр.
   - Что?! Что ты такое говоришь?! - Хубер медленно поднялся на ноги.  -
Что ты себе позволяешь. Том?!! - закричал он, чувствуя, как в  его  душу
заползает леденящий страх.
   - Вот, сэр, посмотрите сами. - Кулхард протянул  боссу  вырванный  из
телефакса лист.
   Хубер развернул его и  увидел  цветную  фотографию  Роммеля.  Генерал
выглядел ужасно. Его язык вывалился изо рта, глаза были выпучены, а лицо
имело темно-бордовый оттенок.  На  шее  несчастного  виднелся  затянутый
шнур, один конец которого был намотан  на  вбитый  в  спинку  деревянной
кровати гвоздь.
   - Они задушили его... Как и обещали... - растерянно проговорил Хубер.
   - Там еще дальше есть, - напомнил Том.
   Хубер кивнул. Он уже нашел письменное сообщение и  стал  его  читать.
Убийцы генерала сообщали, что  он  будет  следующим,  если  не  покается
немедленно.
   Далее следовали подробные инструкции, как  и  в  чем  именно  следует
каяться. Однако дочитывать их Хубер  не  стал.  Он  отшвырнул  листок  и
повернулся к Кулхарду:
   - Ты проверил информацию?
   - Да, сэр. Роммель действительно мертв...
   - Нужно связаться с Манкуццо и Леконтом.
   - Конечно, сэр.
   - Связаться и... - Хубер не успел договорить - на его  рабочем  столе
одновременно зазвонили два телефона и терминал видеоконференции.
   - Ну вот и они, - сразу угадал Хубер. - Попались на крючок маньяка...
42
 
   До района "Пикола-23" караван судов снабжения двигался, как и обещало
командование, без всяких осложнений.  Позже,  сразу  за  линией  ближних
тылов, к колонне присоединилось  прикрытие  -  восемь  рейдеров  и  один
авианесущий крейсер, имевший на палубах сотню истребителей.
   Майор Руир, многократно водивший караваны к передовым базам, сразу же
связался со штабом  фронта.  Он  предупредил  их,  что  здорово  рискует
грузом, имея такое слабое прикрытие, но ему ответили, что в  собственных
тылах можно ничего не бояться.
   - Вокруг полно наших кораблей, майор, так что можете не  беспокоиться
- вас прикроют.
   - Если примары думают так же, то у нас все будет в порядке,  -  криво
усмехнулся помощник Руира, капитан Смалкер. Вместе они  провели  уже  не
один десяток караванов и научились понимать друг друга с полуслова.
   - Дистанция пятьсот, судно без маяков, - доложил лейтенант,  ведавший
пультом радарной разведки.
   - Вот опять, - прокомментировал майор.
   - Да, симптомы плохие, - согласился Смалкер.
   Неопознанные  суда,  как   правило,   были   разведчиками   примаров,
забравшимися  далеко  в  глубь  занятой   урайцами   территории.   После
нескольких таких разведывательных рейдов  они  безошибочно  наводили  на
караваны целые своры истребителей и штурмовиков.  А  поскольку  грузовые
суда  не  имели  крейсерской  брони,  рейды  разбойников   были   весьма
эффективны.
   - Если по-хорошему, нам бы еще пятьдесят рейдеров и хотя бы три сотни
истребителей, - мечтал Смалкер. - Тогда бы мы справились.
   - Сообщи об этом в штаб, - предложил майор. -  Они  будут  рады  тебя
выслушать.
   - Не хочу я с ними разговаривать.  Эти  серые  задницы  родились  без
мозгов.
   Услышав слова "серые задницы", произнесенные настоящим урайцем,  Руир
рассмеялся. Так называли урайцев янычары, однако Смайлер, сам имея  кожу
свинцового оттенка, тем не менее часто забавлял офицеров анекдотами  про
"серые задницы".
   Другим урайцам - членам  команды  супергрузовика  "КА-101",  подобные
речи Смалкера не нравились. Однако он был опытным ветераном и спорить  с
ним никто не решался.
   Когда прошли округ  "Шпандау-8",  локатор  засек  групповую  цель.  С
крейсера взлетели два десятка  истребителей  и  помчались  на  разведку,
однако вернулись они ни с чем. Противник исчез. А это  означало  одно  -
нападение готовилось очень тщательно.
   Майор Руир снова связался  со  штабом  и  пожаловался  на  активность
вражеских лазутчиков. Там вроде бы стали  что-то  понимать,  и  скоро  к
каравану присоединились два малых крейсера.
   - Хорошие корабли, - заметил капитан Смалкер. - Для обстрела с орбиты
подходят как нельзя лучше, но против "мошкары" они не вояки.
   - Кушай что  дают,  -  вздохнул  Руир.  -  Хотя  бы  будут  отвлекать
внимание...
   - Будут, - угрюмо кивнул Смалкер. -  Если  не  всадят  нам  снаряд  в
суматохе, будем считать - повезло.
   Колонна ждала нападения с минуты на минуту, поскольку лазутчики то  и
дело выскакивали из-за необжитых планет и астероидных  образований.  Они
знали тут каждый уголок и ориентировались намного лучше урайских судов.
   Впрочем, пообедать Руиру и Смалкеру все же удалось. На этом спокойная
жизнь закончилась, и сразу  за  линией  Бренслау  -  Вронво,  отделявшей
глубокие тылы от оперативной зоны, началось самое неприятное.
   - Двадцать градусов лево-семь-три -  групповая  цель!  Тридцать  семь
градусов право-четыре-десять - групповая цель! Одним  словом,  сэр,  они
везде! - прокричал дежурный.
   - Стрелкам приготовиться! - объявил  в  микрофон  Руир,  предупреждая
прислугу зенитных пушек. На каждом грузовике было от десяти до  двадцати
шести стрелковых башен, однако толку от них было немного. Стрелки  имели
ограниченный обзор, а истребители представляли собой слишком  быстрые  и
неудобные цели. Впрочем, одного из каждой сотни истребителей сбивать все
же удавалось.
   - "Защитники" пошли,  -  прокомментировал  дежурный  групповой  взлет
истребителей "фош". Они оставили палубы своего крейсера и  помчались  на
перехват противника. Однако примары были не так глупы, чтобы ввязываться
в бой с охранным сопровождением. Их целью  были  грузовые  суда,  и  они
обходили далеко стороной "защитников", нацеливаясь на приглянувшиеся  им
транспорты.
   Гулко  застучали  зенитные  пушки,  навстречу  противнику  потянулись
трассы реактивных снарядов. Однако  истребители  примаров  маневрировали
вяло. Они не видели в заградительном огне реальной угрозы.
   - Вижу старт "лингеров"! - сообщил дежурный. Майор Руир и сам заметил
факелы в панораме визуального контроля.
   Обычно  ведущему  судну  ударов  не  доставалось,  примары   выбирали
кого-нибудь из середины, однако на этот раз один "лингер" ударил в левый
борт.
   Грузовик содрогнулся.
   - Пожар в "306-47", "476-12" и в отделении  "АВР",  -  сообщил  через
несколько мгновений начальник аварийной команды.
   - Приступайте к тушению, - отозвался майор Руир, хотя его приказ  был
простой формальностью.
   Легкие крейсеры открыли  ответный  огонь.  Куда  они  стреляли,  было
непонятно, но Руира устраивало уже то, что они  не  пытались  воевать  с
истребителями возле колонны грузовиков.
   Рейдеры прижимались к самым бортам грузовиков  и,  пытаясь  оттеснить
неприятеля, били не переставая  из  малокалиберных  артавтоматов.  Вдоль
бортов передового судна проносились  целые  огненные  реки,  однако  что
могли сделать восемь рейдеров при дистанции, на которую растянулись  три
сотни транспортов?
   Едва  рейдеры  уходили,  на  беззащитные  суда  вновь   набрасывались
примарские истребители.  Они  расстреливали  все  до  железки,  стремясь
нанести максимальный урон. И это у них получалось.
   Потеряв согласование тяги  двигателей,  грузовики  сходили  с  курса,
подставляясь под зенитный огонь своих собственных  рейдеров  и  вынуждая
маневрировать другие корабли охраны.
   - Четырнадцать судов вышли из строя, сэр, - объявил дежурный.
   - Вижу, - сдавленно отозвался Руир,  фиксируя  на  панораме  мигающие
отметки аварийных грузовиков.
   Он ничего не мог поделать. Ему следовало идти  дальше,  а  получившим
повреждения судам надлежало ждать подхода ремонтных подразделений.
   - Кажется, к ним идет подкрепление, сэр!  -  воскликнул  дежурный.  -
Точно. Примерно сто пятьдесят бортов.
   - Смалкер! Связывайся со штабом! Пусть немедленно  шлют  с  передовой
подкрепление, иначе от нас одни заклепки останутся!
   Между  тем  первая   волна   примаров,   отстрелявшись,   моментально
растворилась в глубинах  космоса,  причем,  как  отметил  Руир,  уходили
истребители по одному, а не группами, по  которым  так  любили  стрелять
артиллеристы с крейсеров.
   Одновременно со своими противниками пошли на перезарядку и "фоши",  а
новая группа примаров стремительно приближалась.
   На этот раз в ней были не только истребители, но и штурмовики "браво"
-  тяжело  маневрирующие  бронированные   уроды,   имевшие   по   восемь
автоматических пушек.
   - Что еще за новые неприятности,  Хайлок?  -  спросил  майор  Руир  у
дежурного офицера. - Я не узнаю некоторые силуэты...
   - Боюсь, сэр, что это обещанные торпедоносцы, - глухо ответил Хайлок.
   - Только этого нам не хватало! - Майор включил общую волну:
   - Внимание! Всем кораблям  прикрытия!  Примарские  новинки  "вэллис"!
Предельное внимание!
   Впрочем, теперь уже все заметили горбатые  силуэты,  слишком  крупные
даже для перехватчиков.
   - Пятьдесят "Т-10" уже на подходе! - радостно сказал капитан Смалкер.
   -  Отлично,  -  мрачно  произнес  Руир,  не  отрываясь   от   панорам
визуального наблюдения, - Примары намажут их на бутерброд...
   - Больше штаб не может нам дать ничего, они ждут прорыва трансрейдера
"Георг Красивый".
   - Никакого трансрейдера не будет, - уверенно заявил  Руир.  -  Просто
примары мастерски оттягивают силы от нашего каравана.
   В это время крейсера сопровождения открыли заградительный  огонь.  Их
снаряды рвались с яркими фиолетовыми вспышками,  однако  плотность  огня
была не такой, чтобы примары  испугались.  Особенно  "вэллисы",  которые
спокойно преодолели огненный заслон и стали расходиться по  целям.  Пока
"фоши"  перезаряжались  на  своей  авиаматке,   встретить   врага   было
практически некому.
   - Кажется, началось, сэр, - сказал дежурный.
   - Да уж вижу, -  мрачно  отозвался  Руир,  понимая,  что  сейчас  его
головное судно самое заметное.
   - Торпеда в лоб! - сообщил Смайлер.
   - Значит, все. - В ожидании удара майор замер, его лицо  стало  белее
снега. Пошли последние секунды их жизни.
   Но конец не наступил - запушенная с крейсера зенитная  ракета  сумела
перехватить смертельного посланца.
   - Уф-ф! - шумно выдохнул дежурный Хайлок. - Не в этот раз...
   Между тем рядом проскочил первый "фош". За ним второй, третий и целая
полусотня. Закачав топливо и пополнив боезапас, истребители стали похожи
на бодрых охотничьих собак.
   - А вот и "Т-10", - отметил Хайлок. - Как раз вовремя...
   И  действительно,  начавшие  было  давить  примары   были   вынуждены
разворачиваться для повторных заходов, и это внушало какие-то надежды.
   Справа полыхнула яркая вспышка.
   - Торпеда попала в крейсер, - пояснил Смайлер.
   - Ничего ему  от  одной  торпеды  не  будет.  А  пожар  потушат...  -
успокаивая самого себя,  произнес  Руир.  В  следующую  секунду  торпеда
попала во второй крейсер, а к их головному грузовику пробился примарский
штурмовик и ударил в борт из всех пушек.
   Корпус корабля затрясся и затрещал. Завыла аварийная сигнализация,  и
один за другим стали включаться индикаторы повреждений.
   - Масло, майор! В "230-06" и в "124-12"!
   - Вижу, - коротко ответил Руир. Помимо пробитых  маслопроводов,  были
разорваны воздушные и электрические магистрали. Еще в трех местах  снова
начался пожар, и походило на то, что теперь пришла их очередь сходить  с
дистанции.
 
43 
 
   Сообщение о почти полном разгроме  грузового  конвоя  легло  на  стол
адмирала Сванга во время  совещания.  Адъютант  неслышно  приблизился  к
своему начальнику и подсунул зловредную бумажку ему прямо под нос.
   На сером лице адмирала мелькнула недовольная гримаса. Прерывать  себя
он   не   позволял   даже   своему    адъютанту,    протеже    директора
Разведывательного  управления  адмирала  Рамирелиса.   Однако   пробежав
глазами первые несколько строк, Сванг тут же обо всем забыл  и  прочитал
донесение до конца с каменным лицом.
   Закончив чтение, он медленно поднял голову и повел своими желтоватыми
зрачками по сторонам.
   - Господа  офицеры,  только  что  мне  сообщили,  что  на  подходе  к
фронтовым складам в районе "Уни-до-67" почти полностью уничтожен  конвой
из трехсот судов серии "КА". Грузоподъемность каждого такого  корабля  -
полторы тысячи тонн. Триста судов, да по полторы тысячи  тонн...  Это...
Это... Это колоссальное количество, господа офицеры.
   Стоявший неподалеку адъютант что-то  написал  в  блокноте  и,  вырвав
листочек, снова подсунул адмиралу.
   - Ага, - произнес тот, прочтя шпаргалку. - Это очень большие  потери,
господа офицеры. Это  недельный  рацион  материального  обеспечения  для
всего нашего фронта.
   В это время адмиралу положили еще одну записку.
   -  Мало  того!  -  громко  объявил  он,  ознакомившись  с   очередным
сообщением. - Это уже третий и самый дерзкий случай за последний  месяц.
А мы с вами тут сидим, планируем  наступательные  операции.  А  чего  их
планировать, если четверть кораблей  у  нас  стоит  в  спейс-фортах?  Не
хватает  буквально  всего  -  от  топлива  и  до  сменных  кристаллов  к
гравитационным орудиям. Полковник Пангир, почему конвой не был обеспечен
должным прикрытием?
   Полковник резко поднялся и, откашлявшись, доложил:
   - Мы не могли снять с передовой достаточно сил, опасаясь не