стать нам  этого  мерзавца?!  Я  санкционирую
применение против него лазера.
   -  Сожалею,  сэр,  но  он  надежно  прикрыт  перехватчиками,  которые
пытаются его настичь.
   - Ну так я прикажу им посторониться! - в  бешенстве  прокричал  Эвон.
Ему казалось, что его подчиненные отупели в один миг и все разом.
   - Э-э... - протянул волновый баллист Фрайдези, управлявший тончайшими
настройками суперлазеров с дисковыми стабилизаторами. - Сожалею, сэр, но
это также невозможно...
   - Почему-у-у?! - взвыл генерал Эвон, подпрыгивая на месте от ярости -
Почему, так вас разэтак, долбаные вы стрелки?!
   - Прошу прощения, сэр, но объект имеет малую массу, и  оттого  в  его
траектории присутствуют нелинейные характеристики,  а  чтобы  произвести
правильное нацеливание...
   Генерал, не дослушав, швырнул микрофон об стену.
   Майор Винштасс опасался  новой  бури,  однако  Эвон,  обмякнув,  лишь
покачал головой.
   - В прежние времена, Элл, - слабым голосом заговорил  он,  -  офицеры
были, может, и не такие образованные, как этот ботаник Фрайдези, но  они
знали дело! Они хорошо знали  свое  дело...  Передайте  Уингарду,  пусть
атакуют этот, как его...
   - "Гинсборро", сэр... - подсказал Винштасс.
   - Да, "Гинсборро". Пусть атакуют  издалека  -  это  все,  на  что  мы
способны. Видимо, нам не удержать этих мерзавцев - пусть  уходят...  Что
там, кстати, с "блоком 09"?
   Майор взглянул на информационную панель состояния судов группы:
   - Пожар удалось потушить, однако нештатная  работа  вирусных  батарей
еще не прекращена.
   - Ну, надеюсь, они  не  шарахнут  по  своим  каналам,  -  не  слишком
уверенно произнес генерал, и в этот миг во всем операционном зале  погас
свет. Спустя пару мгновений он снова зажегся, однако  на  экранах  почти
сотни рабочих мониторов появились какие-то странные таблицы, не  имевшие
ничего общего с тем, что там должно было находиться.
   Не успел генерал Эвон задать Винштассу хоть какой-то вопрос,  как  по
громкой связи для всего персонала штабного судна прозвучало объявление:
   - Внимание, пилотирование  в  водной  среде:  программа  отсутствует.
Вставьте   загрузочный   картридж   или   откажитесь    от    подводного
пилотирования...

45

   Как  и  рассчитывал  Заиль,  примарская  эскадра   вовремя   заметила
угрожающие  маневры,  которые  он  намеренно   совершал   на   трофейном
истребителе.
   Экстремальный режим сгорания топлива делал его заметным еще больше, а
потому задолго до подхода основной массы "фошей" на расстояние ракетного
залпа им наперехват вышла неполная эскадрилья "вирнетов".
   Как по команде, урайские перехватчики начали торопливо избавляться от
тяжелых ракет, чтобы достойно сразиться с примарами.
   Заиль попытался уйти в сторону, чтобы не  попасть  под  огонь  своих,
однако ему на хвост тут же села пара "вирнетов", безошибочно  опознав  в
нем командира урайской эскадрильи.
   Первоначальное  предположение  Эдди  оправдалось,  когда   он   лучше
рассмотрел номера  машин.  Это  были  ребята  из  эскадрильи  лейтенанта
Палетти.
   "Вирнеты" пытались зажать урайского командира в клещи, но Заиль,  уже
освоившись в чужой машине, умело выскальзывал из их объятий и, когда его
коллеги наваливались на "противника" очень уж прямолинейно,  отгонял  их
короткими очередями.
   Одновременно Эдди пытался настроить связь на нужную частоту, однако у
урайцев были свои стандарты и настройка никак не удавалась.
   Заиль  продолжал  упорно  уворачиваться  от  снарядов   собратьев   -
"сильверхантов", с радостью  отметив,  что  "вирнеты"  вышли  наперехват
недоукомплектованные - без самонаводящихся ракет. Иначе разговор  с  ним
был бы намного короче.
   Вскоре основная масса  "фошей"  была  обращена  в  бегство,  и  Заиль
остался один перед тремя десятками "вирнетов".
   Невероятными усилиями ему удалось  наладить  одностороннюю  связь,  и
теперь он слышал, что о нем говорили его товарищи.
   - Ну что, Клинсманн, долго вы будете с ним  возиться?  -  узнал  Эдди
голос Палетти. Узнать-то  узнал,  да  что  толку  -  крикнуть  ему:  "Не
стреляйте, это я, капитан Заиль!" не было никакой возможности.
   - Эй, да он самоубийца! - Кажется, это был  новичок  Лоуренс,  -  Все
ушли, а он остался...
   - Ну-ка, навалились! - скомандовал  Палетти,  и  Заиль  мысленно  его
выругал. Это был неверный приказ, и Эдди  тут  же  этим  воспользовался,
приклеиваясь то к одной, то к другой машине и постепенно уводя весь этот
хоровод в сторону "Гинсборро".
   Переругиваясь в эфире и  подбадривая  друг  друга,  "сильверханты"  с
увлечением пытались подстрелить верткого урайца.
   - Эй! А почему он не стреляет? - удивился кто-то из пилотов.
   - Наконец-то заметили, идиоты, - лихорадочно дергая штурвал, произнес
Эдди.
   - Пушку заело, - предположил Палетти и  рванул  наперерез,  но  Заиль
пуганул его короткой очередью.
   - Нет, работает пушка. Может, он перебежчик? Ураец, ты перебежчик?
   - Сволочь он, а не перебежчик, - сказал Боло Чиж и, зазевавшись,  тут
же лишился куска плоскости.
   - Всем отойти! - вмешался наконец Палетти. - Какой-то  не  правильный
ураец нам достался.
   Словно хулиганистые подростки, "вирнеты" нехотя потянулись в  сторону
"Гинсборро", не спуская глаз с "не правильного урайца".
   Заиль повел свой "фош" параллельным  курсом,  показывая,  что  им  по
дороге.
   - Эй, ураец, ты меня слышишь? - спросил Палетти.
   Заиль утвердительно качнул плоскостями.
   - О'кей. Ты к нам сдаваться идешь?
   Заиль опять качнул плоскостями.
   - Ну тогда порядок. Следуй без глупостей...
   "Неужели  обошлось?"  -  подумал  Эдди,  чувствуя,  что  от  подобной
карусели костюм майора Шернана промок на нем до нитки, а сил остается  -
только добраться до транспортерного стола. Шутка ли, воевать с тридцатью
"вирнетами", да еще и не стрелять, хотя порой Эдди  разбирала  настоящая
злость.
   Через  полчаса  полета   группу   истребителей   рассмотрели   службы
визуального контроля.
   - Эй, Палетти!!! -  закричали  в  эфире.  -  У  вас  там  что,  глаза
повылазили?! Рядом с вами ураец крадется!
   -  Да  ну?  Где?..  -  идиотничал  Палетти,  доводя  наблюдателей  до
истерики.
   - Слева!!! Слева-а-а! - в три голоса орали те.
   - Ах слева... Он сам к нам напросился.
   - Как напросился? - опешили наблюдатели.
   - Сдаться решил, -  весело  подтвердил  Палетти,  ни  на  секунду  не
ослабляя, однако,  своего  внимания.  Ураец  пилотировал  как  настоящий
"сильверхант", и от такого мастера можно было ожидать чего угодно.
   - Давай  иди  первым!  -  предложил  Палетти,  когда  они  подошли  к
"Гинсборро". Заиль изящно притормозил возле своих ворот, однако  они  не
открылись, поскольку в опознавательных чипах не был  прошит  код  отряда
"Сильверхант".
   Пришлось ждать какое-то время, пока Палетти не попросит диспетчерский
пункт открыть ворота.
   Наконец створки убрались внутрь  судна,  пропуская  "фош"  домой.  По
своим габаритам он был схож со своим постоянным оппонентом - "вирнетом",
потому захваты транспортерного стола надежно сомкнулись на его швартовых
узлах.
   Поймав трофейную добычу, стол поплыл по  галерее,  а  створки  позади
него с лязгом сомкнулись, окончательно отрезая путь к отступлению.

46

   Весть о том, что вместе с возвратившейся  эскадрильей  к  "Гинсборро"
пришел урайский "фош", переполошила весь личный состав выпускающих смен.
Все восемь ярусов авианосца кипели от споров, кто он такой, этот  ураец,
- перебежчик или пленный.
   Некоторые из механиков, не  имевшие  отношения  к  четвертому  ярусу,
потихоньку пробрались туда, желая первыми узнать причину такого  визита.
Пилоты из отдыхающих смен тоже подтягивались на четвертый  ярус,  однако
первыми на месте  будущего  появления  урайского  истребителя  оказались
сотрудники внутренней безопасности,  которые  тотчас  оцепили  все  зоны
обслуживания.
   Наконец привычно застрекотала  подача,  и  меж  расходящихся  створок
показался  вражеский   истребитель,   красивый   и   опасный   в   своей
неизвестности, с зияющими  дулами  четырех  пушек  и  оскаленной  мордой
леопарда на бортах.
   Сотрудники   службы   безопасности   взяли   оружие   на   изготовку,
демонстрируя урайскому пилоту, что, хоть он и  прибыл  на  авианосец  по
своей воле, следить за ним будут строго.
   Когда защитный колпак поднялся  над  кабиной,  собравшиеся  зеваки  и
механики  четвертого  яруса  подались  назад,  а  кто-то,  не   выдержав
напряженности момента, даже выкрикнул:
   - Вот он - с-сука!
   Голова в черном шлеме с опущенным стеклом качнулась,  затем  на  борт
легли руки в чужих,  серых  перчатках,  и  только  после  этого,  тяжело
поднявшись с кресла, вражеский пилот выбрался из кабины на плоскость.
   Он постоял несколько мгновений, давая возможность  рассмотреть  чужую
форму, серебряные крылышки и планку с фамилией.
   Затем какими-то вялыми, заторможенными движениями разомкнул  застежки
и, сняв шлем, бросил его вниз.
   - Так это же наш капитан! Глазам своим не верю - это Эдди!  -  первым
закричал бригадир механиков Вито Континезе, и спустя  мгновение  десятки
голосов стали восторженно прославлять удивительное возвращение  капитана
Заиля.
   Пилоты 3-й эскадрильи стащили своего командира с  крыла  и  принялись
качать, подбрасывая почти к самым конструкционным балкам яруса.
   Радовались  все,  кроме  сотрудников  службы  безопасности,   которые
растерянно вертели головами и чувствовали себя обманутыми.
   Вконец укачанный счастливыми товарищами, капитан Заиль  спустился  во
владения  полковника  Сакеды,  чтобы  лично   засвидетельствовать   свое
возвращение.
   - Все, Эдди, уходим... Вроде  справились...  -  смахнув  слезу  после
объятий, сказал полковник. - А ты знаешь, тебе эта форма  здорово  идет.
Да и майорские крылышки - тоже...
   Уловив тонкость ситуации,  прислуживающий  солдат  тотчас  нацедил  в
стопочки коньяку и застыл наготове чуть поодаль.
   - Ну давай, чего заснул, - сказал ему Сакеда. - Кстати, -  он  указал
на стоявшего в  отдалении  пилота-штурмовика,  который  показался  Заилю
знакомым, - вот господин лейтенант Уолш не поленился перебраться  к  нам
на второй ярус, в нестандартные ячейки, только чтобы тебя увидеть.
   -  Мы  знакомы,  лейтенант?  -  спросил  Эдди,  протягивая  руку  для
рукопожатия.
   -  Еще  как,  -  радостно  улыбнулся  Уолш.  -  Помните   бойню   при
Дирикантосе? Я - единственный выживший из группы "браво"...
   - Стоп! У тебя был номер "ЗГ8"! - вспомнил Заиль.
   - Точно, вы меня еще в бой не пустили, сказали,  что  сначала  должен
научиться летать.
   - Значит, это ты командуешь эскадрильей "тетриксов"?
   - Еще не эскадрильей, сэр, пока только группой - восемь  машин...  То
есть теперь всего четыре осталось.
   В этот момент судно качнулось, и капли коньяка упали на пол.
   - Ну вот, уходим - да как скоро! - прокомментировал Сакеда. - Давайте
выпьем, господа  пилоты,  а  то  сейчас  начнется  экстренный  разгон...
Драпать будем. Драпать.

47

   Колин Дзефирелли был легендой среди свободных агентов. Он старательно
выбирал  противников,  и  почти  всегда  это  были   самые   опасные   и
могущественные люди. Пули наемных убийц порой настигали его,  но  всякий
раз он возвращался, казалось,  из  небытия,  и  его  врагам  приходилось
заново начинать свою бесконечную охоту.
   Все изменилось, когда власть в спецслужбах, в правительстве и даже  в
военном министерстве  стала  переходить  в  руки  ставленников  урайской
агентуры и финансовые магнаты  Объединения  Англизонских  Миров,  бывшие
прежде заклятыми врагами  агента  криминального  управления  Дзефирелли,
предложили ему союз в борьбе против тайных действий пришельцев.
   Разведывательные службы примаров,  появившиеся  в  Новых  Территориях
значительно позже  урайской  агентуры,  также  быстро  разобрались,  что
именно Дзефирелли является для них наилучшим  партнером.  От  них  Колин
начал получать весомую поддержку и скоро  стал  наносить  урайской  сети
разящие удары.
   Впрочем, в отличие от своих противников, урайцы могли играть почти  в
открытую. Они контролировали многие значимые  посты  в  правительстве  и
экономике, а потому все шло  к  тому,  что  "братским  народам"  откроют
наконец глаза на агрессивную сущность Империи Примаров, которым вот  уже
несколько сотен лет противостоит героический народ Урайи.
   В средствах массовой информации стали появляться материалы  на  тему:
"Мы не одиноки в окружающем пространстве".
   Люди  с   докторскими   степенями,   хорошо   известные   и   неплохо
оплачиваемые, вещали про известную мечту об  обретении  Большого  Брата,
который  явится  из  космических  глубин,  чтобы  наделить  народы  мира
всеобщим благополучием и передовыми технологиями.
   Обывателям подобные разговоры очень нравились, и постепенно  нации  и
народы привыкали к мысли, что этим "всеобщим благополучием"  их  наделят
непременно,  просто  обязаны   наделить.   Урайские   агенты   проводили
социологические исследования и радостно потирали руки. Население  Страны
Варваров, как  они  называли  этот  мир,  уже  было  готово  вступить  в
конфликт, если бы кто-то попытался отнять у них обещанное благополучие.
   За всем этим внимательно следил сам Колин Дзефирелли и  его  обширный
штаб, созданный благодаря примарской Службе имперской безопасности.
   СИБовские резиденты выполняли приказы Дзефирелли, как если бы он  был
их официальным руководителем.  Это  значительно  упрощало  его  нелегкую
работу, но вместе с тем Колин по-прежнему никому не доверял.  Ведь  даже
финансовый  король  Эдгар  Хубер,  прежде  сам  предложивший  "борьбу  с
захватчиками" и щедро финансировавший создание тайного фронта,  в  конце
концов был перекуплен хитрыми урайцами.
   Те сами убрали людей, прежде угрожавших Хуберу,  а  затем  предложили
ему подряд на перевооружение флота ОАМ. Какой  капиталист  откажется  от
такого? Эдгар не был исключением, хотя, надо  признать,  прислал  Колину
письмо с извинениями, в котором объяснил, что выходит из союза в связи с
изменившимися обстоятельствами.
   Однако Дзефирелли и не думал обижаться  -  ведь  Хубер  только  давал
деньги и не был посвящен ни в какие тонкости организации.
   В дверь постучали, затем на пороге возник помощник Колина - Шульц.
   - На дальний узел связи, который, как мы предполагали, контролируется
урайцами, пришло закрытое послание.
   - Закрытое? -  удивленно  поднял  брови  Дзефирелли.  -  Чем  же  оно
закрыто?
   - Вашим прежним кодом, сэр.
   - Да ну? - Дзефирелли даже  покачал  головой.  Старый  код  на  то  и
старый, что его уже заменили, однако  кто  мог  в  нем  разобраться?  Не
какой-то любитель - это факт. Тут аппаратура нужна, специалисты.
   Кто-то, уже самим этим кодом, явно  намекал,  что  посвящен  в  тайны
Дзефирелли и у него к знаменитому агенту есть дело.
   - Где файл? - спросил Колин и, взяв со стола стакан  с  мятным  чаем,
сделал глоток. Он все еще не оправился от недавней простуды.
   - Я уже переслал его к вам - на устройство.
   - Ах, на устройство. - Колин кивнул,  пододвигая  к  себе  компактный
приемник, на котором он делал почти всю свою управленческую работу.
   - Мне выйти, сэр? - слегка склонившись спросил Шульц.
   - Что? Нет, не нужно. Он без аудиозаписи.
   Старые кодировочные программы развернули послание, и Дзефирелли начал
читать:
   "Здравствуй, дорогой Колин. Никогда  не  думал,  что  здешний  климат
может стать для меня таким холодным. Наверное, я  уже  болен,  поскольку
доктора относятся ко мне все  внимательнее.  Хотелось  бы  повидаться  и
привезти тебе чего-нибудь вкусненького, ведь  твои  запросы  мне  хорошо
известны. Поторопись с ответом, иначе я попаду на лечебные процедуры,  а
это обидно.
   Просто подтверди место, где ты единственный раз наследил".
   - Уф! Даже в жар бросило! - произнес Колин, дочитав письмо до  конца.
Затем снова отпил лечебного чая и поскреб затылок.
   Ну конечно, наследил он на одной  из  явочных  квартир  в  Лидсбурге.
Уходить пришлось спешно,  и  на  полу  осталось  несколько  одноразовых,
тоньше листа бумаги, чипов. И на каждом донесения, уже не имевшие на тот
момент никакого статуса секретности.
   В тот же день Колин сменил свой личный код, а старый, конечно,  попал
к тому, кому перестал нравиться климат. Прежде нравился, а  теперь  нет.
Полковник Гумай Эренвой - человек недюжинных способностей,  по  крупицам
построивший мощную агентурную сеть и теперь, по правилам  разведок  всех
времен и народов, ожидавший  списания  на  пенсионную  прогулку  в  одну
сторону.
   Работай он где-нибудь в аппарате УРУ, ему бы подарили домик  в  одной
из отдаленных жилых зон и он спокойно доживал бы свой век.
   Однако  переправлять  в  Урайю  "пенсионера",  начиненного  секретной
информацией,  было  делом   хлопотным.   Для   решения   этой   проблемы
существовали и более простые способы.
   Как человек  неглупый,  Эренвой  понимал,  что  лучше  иметь  дело  с
"нейтральным" Дзефирелли, досье которого - в этом Колин не сомневался  -
урайский резидент знал наизусть.  Выйди  он  на  контакт  с  примарскими
агентами, его бы, конечно, приняли с распростертыми объятиями, но, выжав
как лимон, так же спокойно и пристрелили бы.  Ведь  он  ураец,  а  какое
доверие к урайцу?
   Дзефирелли тоже был небескорыстен, и именно поэтому в письме  к  нему
упоминалось  "вкусненькое".  Зная   допуск   Эренвоя,   Колин   мог   не
сомневаться, что тот прихватит что-то ценное.
   Ну  и  потом,  с  помощью   полковника   можно   было   преуспеть   в
демонтировании системы урайской агентуры. Кому, как не  ее  архитектору,
лучше других было известно о ее слабых местах.
   - Что ж, очень хорошо, - мысленно подведя итог, произнес Дзефирелли и
начал сочинять ответ.
   "Холод зависит от сезона. Рано или поздно зима все равно  приходит  -
ты знал об этом.
   Можешь навестить нас в любое удобное для тебя время в известном  тебе
месте".
   Зашифровав письмо прежним старым кодом, Дзефирелли  отправил  его  по
указанному маршруту. Затем повернулся к Шульцу:
   - Где у нас Искандер? Чем он занимается?
   - Сидит в норе на Дижанейро.
   - В Лидсбурге?
   - Да, сэр.
   Дзефирелли потрогал стакан с остывшим  чаем,  поднялся  со  стула  и,
запахнувшись в халат, подошел к овальному иллюминатору.
   Вдалеке, среди россыпи тающих  огоньков,  все  отчетливее  выделялось
голубоватое пятно. Это  был  очередной  транспорт-носитель,  на  который
должны были перегрузить штабной блок Дзефирелли.
   Эту систему придумали примары. Они  специально  построили  две  сотни
кораблей, которые, меняясь  по  сугубо  засекреченному  графику,  носили
огромный контейнер, выдавая его  то  за  мороженую  рыбу,  то  за  сухое
топливо или прессованную траву  фуфут,  используемую  для  приготовления
лекарств.
   Впрочем, для своих перемещений эти суда выбирали только  незаявленные
трассы,  поскольку  там  хозяйничали  примары.   Официальные   же   пути
контролировались урайцами.
   В городах они властвовали в дневное время, а  ночью  свои  контрудары
наносили группы примарских боевиков, многие  из  которых  были  местными
уроженцами, прошедшими подготовку в примарской армии.

48

   Утро последнего дня - так  определил  для  себя  Гумай  Эренвой  этот
солнечный  свет  в  окне,  легкий   ветерок,   набегавший   из   решетки
кондиционера, и щебет птичек,  доносившийся  с  искусственной  настенной
панорамы.
   "Сегодня они  намерены  сделать  это",  -  сказал  себе  полковник  и
улыбнулся. Он чувствовал себя в  форме,  а  стало  быть,  мог  озадачить
молодых коллег.
   Вчера он прослушал разговор Лео Маленкова  с  Зигмундом  Фарбиндером.
Некогда  его  ученики,  и  помощники,  теперь   они   готовились   стать
могильщиками своего шефа.
   Едва ли инициатива вызова Зига с Онслейма на  Дижанейро  принадлежала
руководству. Скорее, это сделал Лео. Он уже был  фактическим  преемником
Эренвоя, а значит, мог отдавать