тые с деревьев
змеи и ящерицы. Скрывавшиеся в листве птицы недовольно ворчали, и только
ядовитые жабы-белянки блаженно жмурили  глазки,  намертво  вцепившись  в
древесную  кору  когтистыми  лапками.  Дождь  прекратился  перед   самым
рассветом, а небо прояснилось только с первыми лучами солнца.
   Генерала Ника  Ламберта  разбудили  до  общего  подъема,  хотя  никто
особенно и не спал - повстанцы  отлично  знали  здешние  места  и  могли
атаковать в любую погоду и в любое время суток.
   - Сэр, уже половина шестого, - тронув  генерала  за  плечо,  негромко
произнес Бакстер. Здесь, на Вольтере, одной из тыловых планет Примарской
Империи,  он  был  единственным  сопровождавшим   Ламберта   "корсаром".
Остальные солдаты и офицеры  корпуса  относились  к  легкой  авангардной
пехоте. Этот корпус был одним  из  последних  детищ  генерала  Ламберта.
Медленно, но верно он увеличивал численность своего железного легиона, в
который входили наемники и добровольцы из Равновесного Мира.
   - Спасибо, Бакстер, - хрипло произнес Ник и, откашлявшись, поднялся с
походной кровати. По раз и навсегда усвоенной привычке он спал в  полной
амуниции, лишь слегка отпустив ременные крепления и сняв шлем.  Война  с
повстанцами диктовала свои условия,  и  генерал  Ламберт  подчинялся  им
беспрекословно.
   - Что нового? - спросил он, глядя в подслеповатое окошко  отяжелевшей
от сырости палатки.
   - Ночью "духи" снова пробирались в лагерь, сэр. Счет  четыре  один  в
нашу пользу.
   - Кто у нас?
   - Молодой Хелик Уайт, которого недавно перевели в разведку.
   - Я помню, - кивнул Ламберт, быстро раздеваясь донага. Это  был  один
из специфических ритуалов, диктуемый губительным климатом экваториальных
тропиков - комплект одноразового белья надевался утром, а не перед сном.
   На загорелом, словно отлитом из бронзы теле генерала белыми  кляксами
тут и там выделялись шрамы от полученных ранений. Их набирался  не  один
десяток, больших и маленьких. Это было неудивительно - ведь несмотря  на
свой возраст, генерал Ламберт провел на этой войне больше двенадцати лет
и никогда не отсиживался в штабах.
   Солдаты его любили, поскольку он их  берег  и  отказывался  выполнять
приказы, если видел, что они не дадут ничего, кроме огромных потерь.
   Однажды  его  неуступчивость  привела  к   большому   скандалу.   Это
случилось, когда, еще будучи полковником,  Ламберт  отказался  выполнить
распоряжение военачальника,  являвшегося  сыном  -  страшно  подумать  -
одного из министров Центрального правительства Примарской Империи.
   Любой другой офицер  почел  бы  за  счастье  прогнуться  перед  таким
сановитым штабистом и положить ради этого тысячи своих солдат, но только
не Ник Ламберт.
   Чтобы  наказать  "строптивого  выскочку,  притом  даже  не  примара",
министр Центрального правительства вызвал к себе на аудиенцию начальника
штаба фронта и самого бунтовщика, "этого неотесанного "корсара".
   Играя  в  объективность,  министр  попросил  начальника  штаба   дать
экспертную  оценку  приказания,  которое  отдал  министерский   сын,   и
несчастный  штабист  пролопотал  что-то   про   безупречный   анализ   и
инициативность министерского чада.
   - Что же вы скажете на это, господин полковник? - скривив рот, словно
отведал кислого, спросил высокий чиновник Ламберта.
   - Только то,  сэр,  что  вы  вольны  распоряжаться  судьбами  штабных
теоретиков, однако человека с фронта  вам  не  запугать.  Почему  вы  не
вызвали командира дивизии, генерала Ганзена? Он бы рассказал вам все как
оно есть.
   - Не вам, полковник, учить меня, что и как  делать.  Вы  еще  слишком
молоды,  чтобы  указывать  верховным   политикам,   людям,   обогащенным
многолетним опытом  и  надлежащими  знаниями.  Я  могу  одним  движением
мизинца  отправить  вас  в  отставку,  и  поедете  вы  тогда  в  свой...
Рав-но-вес-ный Мир. - Министр так и произнес это слово -  по  слогам,  с
презрительнейшей интонацией. - Что вы на это скажете?
   - А что я могу сказать, сэр? - Ламберт пожал  плечами.  -  Вы  можете
отправить меня в  отставку  и  лишиться  хорошего  офицера,  на  котором
держится все добровольческое движение  из  Равновесного  Мира,  а  также
большая часть лучших профессионалов-наемников.
   - То есть вы, полковник,  считаете,  что  ваша  личность  важнее  для
Примарской Империи, чем личность министра Центрального правительства?  -
ядовито спросил министр, косясь на штабиста, который выглядел так, будто
вот-вот грохнется в обморок.
   - Да, сэр. Именно так я и считаю, - начал злиться Ламберт.  -  Вам  в
затылок дышат десятки людей, которые немедленно займут ваше кресло,  как
только появится такая возможность, а вот занять мое место пока не спешит
никто...
   Сразу после  этого  разговора  министр  приложил  все  усилия,  чтобы
Ламберта убрали из армии. Все необходимые подписи под  этим  требованием
были собраны,  и  документ  отправился  в  Управление  Службы  имперской
безопасности.
   Однако эта контора в силу  своей  специфики  взглянула  на  возможное
удаление Ника Ламберта из армии совершенно под другим  углом.  Полковник
был носителем секретной информации и в случае возвращения в  Равновесный
Мир мог попасться на глаза урайским вербовщикам.  Безусловно,  за  много
лет служения в примарской армии он привык сохранять ей верность,  однако
обида  тоже  являлась  достаточным  мотивом  для  принятия  решений.  Не
исключалось, что Ламберт мог дать урайцам свое согласие, чтобы отомстить
за отставку.
   Первым и самым быстрым выходом из положения была  ликвидация,  однако
тут  в  ситуацию  вмешался  референт  аналитического  отдела  Управления
генерал Фонтен. Долгое время их с Ламбертом связывали  деловые  и  почти
приятельские отношения, и именно  кураторство  над  Ником  Ламбертом  во
многом способствовало продвижению Фонтена по карьерной лестнице.
   Фонтен  пришел  к  директору  СИБ  и,  положив  на  стол   бумагу   с
рекомендацией об увольнении полковника Ламберта, спросил,  просчитал  ли
кто-то дальнейшее развитие событий.
   - В чем дело, Люк? - развел руками  адмирал  Гринго.  -  Ваш  протеже
попал в переплет?
   Адмирал  был   хорошим   специалистом,   но   иногда   казался   себе
сверхпроницательным.
   - Я хотел бы знать, сэр, почему этот документ  не  прошел  экспертной
оценки.
   - Ну, наверное, потому, что здесь и так все ясно. - Гринго  улыбнулся
Фонтену, как улыбается учитель, желая поощрить любознательного  ученика.
- Но если вы настаиваете, можете сделать вашу оценку прямо сейчас, на то
вы и референт отдела... Только попрошу - покороче, у меня  много  других
дел.
   - Конечно, сэр, - сразу согласился Люк. Он опасался,  что  Гринго  не
захочет его слушать.
   - Так вот, сэр. Полковник Ламберт - личность легендарная, и его знает
каждый выходец из Равновесного Мира. А их сейчас  в  нашей  армии  почти
двадцать  миллионов  -  наемников  и   добровольцев.   Кроме   того,   в
непосредственном подчинении Ламберта сто пятьдесят тысяч солдат  элитных
войск. Помимо них  -  авиационные  соединения,  небольшие  бронетанковые
группы. Каждый наемник  сейчас  знает,  что  у  их  любимого  полковника
Ламберта проблемы с каким-то поганцем из штаба.  Как  поведут  себя  эти
люди в случае отставки и тем более  ликвидации  Ламберта,  можно  только
догадываться. Не исключено, что нам придется ликвидировать еще несколько
тысяч или десятков тысяч хорошо тренированных солдат.  Представьте  себе
бунт полутора  тысяч  "корсаров",  сэр,  -  это  уже  не  игрушки.  Кого
прикажете посылать на  их  ликвидацию?  "Корсаров"  -  примаров?  А  где
гарантия, что они выполнят приказ, -  вы  же  знаете,  эти  парни  очень
несговорчивы... Ну и  последнее,  сэр.  Было  бы  просто  свинством  так
платить   человеку,   который   уничтожил   урайские   прииски   "черных
кристаллов". Одно это отбросило урайцев на несколько лет.
   - Ладно-ладно, - поднял руки, словно сдаваясь, адмирал Гринго.  -  Вы
меня убедили, Фонтен. Теперь нужно убедить  всех  этих  господ,  которые
жаждут увидеть пенсионное предписание Ника Ламберта.
   - Я уже думал об этом, сэр.
   - Он думал, - вздохнул Гринго. - Это приятно слышать,  Люк.  Ну  и  к
какому же вы пришли выводу?
   - Ламберта необходимо спрятать. Отправить подальше  от  фронта  -  на
борьбу с повстанцами. Дело это долгое, к тому же все,  кто  был  там  до
Ламберта, потерпели поражение. Война с партизанами - это как путешествие
в муравейник
   - Хорошо, а этим деятелям из правительства  мы  скажем,  что  сослали
дерзкого полковника в дикую провинцию, поскольку для боевого офицера это
намного унизительнее, чем пенсия...
   - Только не нужно сообщать  об  этом  Ламберту  в  той  же  форме,  -
попросил Фонтен.
   - Ну конечно, Люк, вы у нас умница, а Гринго -  пень,  -  рассердился
адмирал. - Конечно, Ламберту ничего не скажут. Мало того, если ему будет
сопутствовать  успех  в  деле   очищения   планет   от   повстанцев,   я
ходатайствую, чтобы полковник получил звезду генерала...
   Так Ламберту досталось очередное задание,  и  он  оказался  на  новом
театре военных действий.
   Ник сам выбрал планету, на которой  подрывная  деятельность  урайских
агентов точько разворачивалась.  Это  была  Лидия-Пента  с  единственным
населенным  материком.  Интересы  империи  на  этом  материке,   который
назывался Новый Раушвиц, представлял пятидесятитысячный гарнизон, однако
по ночам примарские солдаты прятались в крепостях и власть в  городах  и
поселках  переходила  в  руки  повстанцев.  Население  Нового   Раушвица
поддерживало сепаратистскую армию и охотно ее снабжало,  тем  более  что
фуражиры повстанцев платили за товар и продукты полновесной монетой.
   Понимая,  что  победить  такую  хорошо  организованную  армию   очень
нелегко, Ламберт решил начать с удара по снабжению и моральной поддержке
противника.
   Внимательно изучая обстановку,  он  выяснил,  что  В  местности,  где
проживает все население материка, климат сырой и нездоровый,  там  часто
идут дожди и висят туманы, в то время как всего  в  нескольких  десятках
километров - за  проливом,  простираются  соянечные  территории,  правда
напрочь лишенные пресной воды.
   Пользуясь  предоставленными  ему  полномочиями,  Ламберт   затребовал
средства на благоустройство безводных пространств и за несколько месяцев
сумел перевезти на новое место  жительства  около  полумиллиона  жителей
материка.
   С собой разрешалось брать только одежду и  документы.  Все  остальное
уничтожалось санитарными командами.  Что  могло  гореть  -  поджигалось,
остальное взрывалось,  и  таким  образом  повстанческая  армия  лишалась
возможности использовать для своих целей брошенные города.
   На  новом  месте  переселенцам  выдавались  субсидии  на  обзаведение
хозяйством, и большинству жизнь в солнечных районах понравилась.
   Так население материка Новый Раушвиц перестало  быть  мобилизационным
резервом для повстанцев.
   После  этого  корпус  полковника  Ламберта  приступил  к   тотальному
уничтожению тридцатитысячной группировки армии  сепаратистов,  воевавшей
за отделение Лидии-Пенты от Примарской Империи. Теперь  у  них  не  было
возможности  прятаться  за  спинами  гражданского  населения,  а  вместо
комфортных условий проживания они получили сложенные из торфа  хижины  и
подстилки из мха.
   Разведка полковника  Ламберта  работала  в  лесах  и  даже  с  орбиты
Лидии-Пенты, а бомбардировщики делали свое дело четко и без задержек.
   К  невыносимым  условиям,  которые   создал   сепаратистам   Ламберт,
добавилась и  потеря  верных  сторонников,  которые  считали  повстанцев
героями-освободителями. Бывшие обитатели туманных долин  жили  теперь  в
сухих коттеджных поселках, а их недавние кумиры гнили среди болот.
   Через месяц с небольшим остатки лесной армии сдались, выдав  урайских
координаторов и  кассу  армии,  содержавшую  почти  десять  миллионов  в
урайской и примарской валюте.
   Пленных полковник передал по инстанциям, а кассу оставил себе. На эти
деньги у него уже были виды.
   Верный своим обещаниям, директор  СИБ  ходатайствовал  перед  военным
руководством, и ему не досмели отказать. Ник стал однозвездным генералом
и одновременно с этим получил предписание избавить от повстанцев планету
Вольтер.

13

   Обстановка  на  Вольтере  сильно  отличалась  от  той,  что  была  на
Лидии-Пенте. Урайские агенты работали  здесь  давно  и  весьма  успешно.
Искусно играя на  недовольстве  населения  высокими  военными  налогами,
агенты УРУ не по дням, а по часам  умножали  ряды  партизан,  и  местная
армия располагала самыми разными системами  вооружения.  Случалось,  что
они сбивали с орбит имперские спутники.
   Во время высадки корпуса новоиспеченного генерала Ламберта на военной
базе возле столичного города Пойзен его пригороды были атакованы частями
повстанцев. Гарнизон Пойзена  едва  справлялся  с  обороной,  и  Ламберт
вызвал с орбиты эскадрильи  штурмовиков,  работавшие  в  непревзойденной
манере  тотального  истребления.  Они  успешно  загнали   противника   в
близлежащие леса. Столь чувствительные удары  с  воздуха  оказались  для
повстанцев сюрпризом.
   Долгое время росту сепаратистских сил в  глубоких  тылах  империи  не
уделялось  должного  внимания,  и  за  этот  период   под   руководством
профессиональных  урайских  инструкторов   обычные   лесные   разбойники
превратились в регулярную армию.
   Впрочем, даже зная  об  этой  силе,  появившейся  в  лесах  Вольтера,
военные   руководители   по-прежнему   сосредочивали    свое    внимание
исключительно на фронтах, -  ведь  только  внешняя  война  приносила  им
ордена и чины, борьбу же с внутренним  противником  они  считали  чем-то
вроде мытья посуды.
   В результате к тому моменту, когда политическое руководство  осознало
серьезность положения, на Вольтере и ряде других планет требовались  уже
не полицейские, а самые настоящие фронтовые операции.
   Но и это уже не спасало ситуацию. На территориях, где их поддерживало
население,  партизаны  воевали  весьма  успешно,  а  при   необходимости
прятались в экваториальных джунглях. Хорошо приспособленные к парниковым
условиям тропического леса,  повстанцы  совершали  неожиданные  рейды  и
быстро уходили от разморенных жарой пехотинцев.
   Таким образом, к моменту  появления  на  Вольтере  генерала  Ламберта
ситуация там зашла в тупик.
   Отбив первое нападение  на  город,  Ламберт  приступил  к  подготовке
действий в новых условиях. Население Вольтера  составляло  почти  двести
миллионов. Нечего было даже и думать о  том,  чтобы  переселить  столько
народа, как  это  было  сделано  на  Лидии,  к  тому  же  горожане  были
значительно более лояльны к властям, чем жители сельских районов.
   От   этого   Ламберт   и   решил   отталкиваться.   Началась   долгая
подготовительная  работа.  За  это  время   созданный   генералом   штаб
проанализировал десятки тысяч снимков,  сделанных  из  космоса,  выявляя
наиболее освоенные сепаратистами районы.
   Вскоре были определены основные  признаки  этих  мест.  Все  они  без
исключения находились вдали от городов  и  маскировались  под  скопления
сельскохозяйственных кооперативов  и  фермерских  товариществ.  Впрочем,
проживавшие в этих районах люди относились к сельскому хозяйству  весьма
прохладно. Приглашенные эксперты агротехники даже по снимкам из  космоса
сумели определить, что тамошние поля и плантации практически  заброшены,
а работы, которые на них проводятся, - чистая имитация.
   В этом не было ничего удивительного, ведь  укрытые  в  лесах  поселки
существовали  на  щедрые  пожертвования  урайских  покровителей  и   так
называемые фермеры, игравшие роль прикрытия, жили  припеваючи  почти  не
работая.

14

   Лишь спустя три месяца после высадки на военной базе генерал  Ламберт
решил, что пора выдвигаться в джунгли.  За  это  время  ему  удалось  не
только  собрать  информацию,  но  и  сколотить  несколько   "тропических
батальонов". В  них  вошли  специалисты  по  борьбе  с  партизанами,  не
понаслышке знавшие о войне в сырых, кишащих ядовитыми гадами лесах.
   Для обмундирования своей  лесной  армии  генерал  заказал  доспехи  с
климатическими  функциями.  Сам  Ник  Ламберт  тоже  часто   использовал
подобную амуницию, когда ему вместе с его "корсарами" доводилось воевать
в сходных условиях..
   Авангардной пехоте надо было подобрать  что-то  полегче,  но  с  этой
задачей удалось справиться, так  что  ко  времени  высадки  для  захвата
плацдарма солдаты Ламберта были полностью экипированы.
   Несмотря на предварительную артиллерийскую  и  авиационную  обработку
предполагаемого  района  высадки,  повстанцы  дали   непрошеным   гостям
двухсуточный бой. Сорок восемь часов подряд они появлялись, казалось, из
ниоткуда  и   беспрерывно   атаковали   наспех   оборудованные   позиции
пехотинцев.
   Иногда, особенно  в  ночное  время,  они  так  близко  подбирались  к
разбитым транспортам, из-за которых солдаты Ламберта вели огонь, что тем
приходилось контратаковать и в рукопашном  бою  отбрасывать  противника;
несмотря на хорошую организацию, повстанцам все же не "хватало  пороха",
который имелся у переходивших в штыковой бой ветеранов.
   К исходу второй ночи, под утро, видимо исчерпав свои людские резервы,
партизанские  соединения  отошли,  а  еще  через  несколько   часов   на
отвоеванном,  заваленном  телами   плацдарме   начали   садиться   новые
транспорты с пехотой и вооружением.
   Обратно они вывозили раненых и трупы, очень много трупов. От  четырех
высадившихся первыми батальонов теперь едва набирался  один,  но  и  это
было подлинным чудом, ведь непрерывный бой длился беспрецедентно долго.
   Генерал Ламберт воевал наравне со своими  солдатами  и  сам  поднимал
поредевшие батальоны в контратаку, наводя  на  противников  страх  своим
ростом и изощренной техникой боя, свойственной только "корсарам".
   "МС", спеллер, гранаты, нож...  Ламберт  вламывался  в  ряды  врагов,
словно танк, и шансы на выживание оставались только у тex,  кто  успевал
убежать.
   После того первого боя прошло больше двух месяцев, и войска  генерала
Ламберта  сумели  добиться  определенных  результатов,   а   главное   -
выработать новые методы антипартизанской войны.
   Как и в операциях на Лидии-Пенте, на Вольтере необходимо было  отсечь
лесных боевиков от источников снабжения и лагерей отдыха. Какими бы  они
ни были закаленными героями, больше двух  недель  непрерывных  маршей  в
этих губительных джунглях не выдерживал никто.
   Им  требовалось  не  только  отдыхать,  что  было  нелегко  устроить,
поскольку в лесу водилась уйма насекомых, но и просушивать тело  -  пару
дней походить без одежды, потому что иначе  кожа  покрывалась  огромными
волдырями и сходила, словно сбрасываемая змеей кожа.
   Свое  наступление  корпус  генерала  Ламберта  начал  с   уничтожения
фальшивых ферм и сельскохозяйственных артелей. Предварительно  в  разных
направлениях рассылались разведчики, которые должны были  распространять
слухи о скорой бомбардировке того или иного населенного пункта.
   Это   объяснялось   проводящимися   против   сепаратистов    военными
операциями.
   Поначалу местные относились  к  подобным  слухам  недоверчиво,  но  в
положенный час поселки действительно накрывались авиационными ударами  -
генерал Ламберт не склонен был шутить.
   Люди  стали  уходить  из   проблемных   районов   сплошным   потоком,
устремляясь  в  регионы,  где  имперские  войска  уже  установили   свой
контроль.
   И снова происходило то же, что и на  туманном  материке  Лидии-Пенты:
крупные соединения партизан, их лесные базы и склады - все  подвергалось
жесточайшим ударам с воздуха и с орбит Вольтера.
   Бойцы генерала Ламберта воевали по строгому сменному расписанию и  по
окончании  "недельной  войны"  возвращались  в  пригородные  базы,   где
отдыхали в течение следующей недели. Партизанам же приходилось постоянно
перемещат