бка  и  оттопыренные  уши  производили
ложное впечатление безобидного существа. Однако это была только мимикрия
хищника, который безошибочно убивал по приказу хозяина.
   Надев черную рубашку и черный же фланелевый костюм, Дивар приколол  к
лацкану значок в виде серебряного паука и вышел в гостиную, где его  уже
ждал Губиц.
   - Что с твоим лицом, дружище? - спросил Кевиши.
   - Этот парень, сэр, которого мы ждали...
   - Ну? - нетерпеливо спросил хозяин.
   - Он очень уродлив.
   - Может, ты хочешь сказать, что он странно выглядит?
   - Да, сэр, - тотчас согласился Губиц.
   - Ладно, зови их. И пусть сюда принесут сок,  чай  или  что  там  еще
полагается.
   - Да, сэр.
   - И-и-и... - Кевиши покрутил в воздухе пальцем, припоминая, что хотел
добавить:
   - И пусть все это принесет какая-нибудь девка. Не нужно этих морд  из
охраны - они мне уже надоели.
   - Как скажете, сэр. - Губиц подобострастно кивнул, и его оттопыренные
уши колыхнулись, как два опахала.
   Кевиши отошел к окну и, засунув руки в карманы, покачался на каблуках
новых остроносых туфель. Несмотря на непроходящую усталость, сегодня  он
чувствовал себя настоящим мачо.
   У дверей послышалось какое-то движение. Дивар  обернулся  и,  еще  не
разглядев  доставленных  Губицем  посетителей,  пошел  им  навстречу   с
протянутой рукой.
   - Доброе утро, дорогой мистер Кевиши!  -  козликом  проблеял  Фридрих
Маршак, видимо присланный вместо Фарбиндера.
   - Очень рад видеть вас, господа, - расплылся  в  улыбке  Дивар,  хотя
предпочел бы слышать от пешек вроде этого Маршака обращение "сэр".
   - А вот и наш долгожданный мистер Фердинанд Блау! - заметно волнуясь,
объявил Маршак, и  Кевиши  пожал  узкую  холодную  кисть,  торчавшую  из
длинного рукава.
   - Очень приятно, мистер Блау! - продолжал улыбаться  Дивар,  понимая,
почему на церемонию представления этого урода  послали  третьеразрядного
чиновника. Вряд ли кому-нибудь из конторы Джо Козинского так уж хотелось
выслушать то, что Дивар мог был им сказать.
   Назвать  внешность  стоявшего  перед  ним   человека   примечательной
означало бы не сказать ничего. Это был урод  в  прямом  смысле  слова  -
долговязый,  сутулый,  с  длинными  конечностями,  с  жидкими   тусклыми
волосами  и  слегка  приплюснутой  головой.  Единственным  плюсом  этого
существа были умные глаза и приятный бархатистый голос.
   - Я много о вас слышал, мистер Кевиши,  -  произнес  будущий  министр
обороны. - Но, простите, представлял вас чуточку старше.
   Эти несколько произнесенных уродцем слов сразу разрядили  обстановку,
и Дивар махнул рукой.
   - О'кей, ребята, - сказал он. - Рассаживайтесь  возле  стола.  Сейчас
нам принесут какое-нибудь пойло.
   "Пойло" действительно принесли, и Блау, отведав  лимонада  со  льдом,
похвалил и напиток, и горничную.
   - У вас все служанки такие красивые, мистер Кевиши? - спросил он.
   - Да. Их у меня немного, но я тщательно слежу за породой.
   - Моя внешность, безусловно, вызывает у  вас  множество  вопросов,  -
неожиданно произнес Блау. - Я готов ответить на них...
   - Очень хорошо. - Кевиши был рад,  что  ему  не  придется  выдумывать
всякие обтекаемые выражения, вроде "понимаете ли", "не кажется ли  вам".
- Давайте  с  начала.  Откуда  вы  родом?  Темный  цвет  кожи,  странное
телосложение. Что я буду врать министрам?
   - Меня можно выдать за  уроженца  планеты  Фонти.  Она  находится  на
окраинах государства, и тамошний этнос плохо изучен.
   - Есть ли у вас представление об армии?
   - У меня диплом военно-экономической академии на Эйденберге. Я  смогу
навести в военном ведомстве порядок и  сделать  вооруженные  силы  более
эффективными. Это можно подать как предвыборный тезис.
   - Кто подтвердит факт вашего обучения в академии?
   - Все очень просто. Я обучался под другим именем, поскольку  выполнял
задание УПИ. Моя внешность также была другой, а теперешнее  мое  лицо  -
следствие пластической операции после тяжелого  ранения.  Врачи  сделали
все, что могли, но увы...
   - Увечный герой? - уточнил Кевиши.
   - Вот именно, - подтвердил Блау.
   - Это хороший ход, - согласился Дивар, понимая, что в таком случае он
получает даже некоторое преимущество перед оппозицией министров.
   Тут его внимание привлек Губиц. Тот делал ему знаки, тыкая пальцем  в
газету, в которой Дивар опознал утренний номер "Ньюс-Глобал".
   - Давай сюда, - коротко приказал хозяин, и Губиц  тут  же  подал  ему
газету, уже открытую на нужной странице.
   "УПИ торгует постом министра обороны!" - гласила передовица,  а  чуть
ниже названия жирным шрифтом было набрано  следующее:  "Коррумпированные
чиновники УПИ готовы перепродать все правительство неизвестным уродам  -
возможно,  даже  инопланетянам".  В  виде  иллюстрации  была   приложена
фотография, сделанная лазерным объективом прямо через светонепроницаемое
стекло и позже доработанная на компьютере. На ней Блау  выглядел  совсем
непохожим на себя самого, однако вполне мог испугать любого обывателя.
   - Неприятности, мистер Кевиши? - в своей неповторимой  мягкой  манере
осведомился Блау.
   - Небольшие, - ответил Кевиши, вспомнив, что по договоренности с  Джо
Козинским он должен получать техническую помощь с момента вступления  на
пост нового министра обороны.
   "Вот тогда мы и повоюем", - сказал себе Дивар, который строил большие
планы.
 
107 
 
   Авианосец  1-го  класса  "Кровеллин",  приписанный   к   6-му   флоту
вооруженных сил ОАМ, двигался по одной  из  записанных  в  навигационном
расписании траекторий.
   Тукан - Эфрези - Хольм и снова Тукан. Тройка этих  никому  не  нужных
космических  объектов  являлась  для  авианосца  своеобразным  замкнутым
кругом длиною в двадцать шесть вахтовых суток.
   Удовольствия от подобного  патрулирования  было  мало,  да  и  особой
необходимости в этом тоже не просматривалось,  поэтому  круговые  походы
воспринимались как обычное средство от ожирения.
   Перехватчики "фош" добросовестно отрабатывали  учебно-боевые  задачи,
более маневренные их собратья - "ливиты" поддерживали  своих  коллег  на
случай встречи с вероятным противником,  а  штурмовики  "фархад",  когда
становилось особенно скучно, били из пушек  по  высушенным  космическими
ветрами пустынным спутникам Эфрези или Тукана.
   От вынужденного безделья пилоты были  готовы  завязать  войну  с  кем
угодно, однако никаких реальных врагов у Объединения Англизонских  Миров
не было, а чтобы поколотить бандитов с Треугольника, требовалось решение
главнокомандующего. Но решения не было - в правительстве назревал кризис
и обязанности министра обороны исполнял пока  что  какой-то  неизвестный
чиновник.
   - Что думаешь делать,  Спарки,  когда  закончится  твой  контракт?  -
спросил у своего коллеги сержант Халиди.
   Оба  сержанта  стояли  среди  высоких  стеллажей  вещевого  склада  и
проводили учет.
   Спарки Сноут на секунду оторвался от накладной  и,  почесав  за  ухом
карандашом, неопределенно пожал плечами:
   - Я еще не думал. Может, брошу этот авианосец  и  подамся  поближе  к
живым людям. Например, на перевалочную базу. И каждую  третью  неделю  к
девкам в город буду ездить.
   - Зато жалованье почти вдвое меньше, - заметил Халиди.
   - Тут ты прав. Здесь мы гребем денежки не хуже  лейтенантов,  а  там,
где девки, всегда меньше денег... Слушай, - возвратился Спарки  к  своим
обязанностям, - вот позиция "А10-ВС34" - это у нас трусы или носки?
   - Штаны нательные утепленные.
   - Точно, нательные утепленные. И чего я всегда их путаю?
   Среди стеллажей послышались шаги, и оба  кладовщика  как  по  команде
обернулись, опасаясь увидеть склочного майора Шиппера,  который  изводил
подчиненных мелочными придирками, а сам  при  этом  ходил  в  неглаженых
брюках.
   - Багги! -  Халиди  узнал  сержанта  из  службы  "материальной  части
авиационного и артвооружения". - Какого хрена ты крадешься, мы думали  -
Шиппер!
   - Я не крадусь, - пожал плечами Бени Флэшбаг по прозвищу Багги.  -  Я
Спарки долг принес. Сто кредитов - на, держи.
   Сержант Сноут выхватил ассигнацию и, не сдерживая  довольной  улыбки,
быстро спрятал ее в карман.
   - А вчера говорил нету, - сказал он с укоризной.
   - Вчера не было - сегодня есть. Жизнь, она переменчива, ребятки.
   С этими словами Флэшбаг развернулся и пошел к выходу со склада.
   - Небось на камбуз пойдешь, компот пить? - с  долей  зависти  крикнул
ему вслед Халиди.
   - Какой компот? Мне еще с Красным Носом машины на ремонт оформлять...
   Багги вышел в коридор, козырнул какому-то  новенькому  лейтенанту  и,
поднявшись на следующий  ярус,  увидел  сумрачного  полковника  Эвлиера,
который как раз и был начальником  "материальной  части  авиационного  и
артвооружения".
   - Багги, сукин сын!  Тебя  только  за  смертью  посылать!  Целый  час
полковник его ждет, а он небось в сортире газетки почитывал!
   Флэшбаг ничего не  ответил,  потому  что  прекрасно  знал  полковника
Эвлиера, который мгновенно оттаял и уже тише спросил:
   - Принес?
   - Так точно, сэр!
   - Да не ори ты. - Эвлиер беспокойно  огляделся  и  протянул  руку.  -
Давай.
   Сержант подал  ему  плоскую  коньячную  фляжку,  и  полковник,  почти
распластавшись вдоль стены,  сделал  несколько  быстрых  глотков.  Затем
спрятал коньяк и облегченно вздохнул. Теперь его  лицо  разгладилось,  а
нос приобрел тот самый оттенок, за который Эвлиер и получил свою кличку.
   - Ну пошли, лентяй. Нам еще работать нужно, - со  значением  произнес
полковник, и они отправились к периферийным отсекам судна.
   Там, в перезарядных ячейках находились боевые машины, и некоторые  из
них требовали капитального ремонта,  который  невозможно  было  провести
силами бригад обслуживания.
   Для сержанта Флэшбага наступал самый ответственный момент. Он  должен
был вписать в ремонтную ведомость две  совершенно  исправные  машины,  и
лучше, если бы это оказались "ливиты".
   Почему именно "ливиты", он не спрашивал, но легко мог догадаться, что
использовать их будут в атмосфере.
   Зачем понадобились машина с авианосца, если  украсть  на  орбитальных
складах их было значительно проще, Багги тоже понимал. Борты 6-го  флота
были "прошиты" так называемыми красными пропусками  -  чиповыми  кодами,
позволявшими входить в атмосферу большинства центральных планет.
   Попробуй сделать это на "левой" машине - и тебя сожгут еще на орбите,
а с "красным пропуском" можно летать хоть над правительственным дворцом.
   Пока  Багги  и  полковник  спускались  в  лифте,  Эвлиер  покончил  с
содержимым коньячной фляжки и пришел в приподнятое настроение.  Сержанту
это было на руку, ведь ремонтную ведомость должен был подмахнуть  именно
полковник, тогда Флэшбагу не придется в случае чего ни за что отвечать.
   Наконец Багги и Эвлиер  оказались  в  рабочих  галереях,  где  ни  на
секунду не прекращалась деятельность обслуживающих команд.
   - Эй, командир! - позвал Багги старшего бригады,  которая  занималась
"ливитом" под номером С-129.
   - Здравия желаю, сэр! - воскликнул тот, заметив полковника. Эвлиер  в
ответ благожелательно кивнул.
   - Чем болеет машина? - спросил  Флэшбаг,  приготавливаясь  записывать
неполадки в специальную форму.
   - Два гироскопа, осевой нагнетатель,  сервопривод  "К9"  на  выходной
опоре... - начал  перечислять  механик,  но  тут  его  жестом  остановил
полковник, который испытывал необыкновенный подъем.
   - Эй, Багги, а куда это ты лезешь  вперед  начальства,  а?  -  строго
спросил он. - Или меня здесь вообще нет?
   -  Прошу  прошения,  сэр,  поспешил,  -  тотчас  повинился   сержант,
тщательно пряча хитрую ухмылку. Пока все шло как по нотам.
   - Значит, так. Механик отвечает,  я  его  слушаю,  а  записываешь  ты
только то, что я укажу. Понял?
   - Так точно, сэр! - щелкнул каблуками Флэшбаг.
   - Тот-то же, лентяй, - снисходительно пробурчал полковник и начал сам
расспрашивать механика.
   Неполадок было  много,  и  полковник  быстро  утомился.  Он  невпопад
указывал,  какие  нужно  делать  записи,  путался,  возвращался  к   уже
описанным машинам и, вконец измучившись, сдался:
   - Ладно, Багги, думаю, ты уже понял, как это нужно делать?
   - Так точно, сэр.
   - Ну и давай, поработай. А то ведь так ничему и не научишься.
   Еще через два часа ценой пропущенного  обеда  формы  на  поврежденные
истребители были заполнены и Флэшбаг передал их полковнику.
   С чувством явного  облегчения  Эвлиер  собрался  подписывать  бумаги,
однако в последний момент пересчитал документы и озабоченно взглянул  на
сержанта:
   - Эй, Багги, а почему их так много? Сколько  у  нас  было  заявок  на
ремонт?
   - Шесть, сэр.
   - А сколько форм мы заполнили?
   - Восемь, сэр.
   - Значит, ты, лентяй, все заполнил не правильно...
   - Никак нет, сэр, я все заполнял правильно, - не согласился сержант.
   - Как же правильно,  болван  ты  сухопутный,  если  вместо  шести  мы
заполнили восемь форм?
   - Первые четыре, сэр, я заполнял по вашему указанию. К тому же мы все
время возвращались, чего-то забывали...
   - На что это ты намекаешь, сукин сын? - строго спросил Эвлиер.
   - Только на то,  сэр,  что  всю  работу  нужно  проделать  заново,  -
невозмутимо ответил сержант.
   - М-да... - Эвлиер тяжело вздохнул и почесал за ухом. - А  какие  еще
варианты у нас есть? -  спросил  он  через  минуту,  зная,  что  Флэшбаг
неплохо соображает.
   - Мы можем отправить на ремонт не шесть "ливитов", а восемь. И  никто
не узнает, что два из них были недостаточно дохлыми, сэр.  На  авианосце
четыреста  тридцать  бортов,  и  едва  ли  адмирал  Чифтер  будет  лично
проверять, сколько машин мы отправили в ремонт.
   - А ты, пожалуй, прав, Багги, - обрадовался полковник. - И никому  от
этого плохо не станет. Он расправил на жестком планшете первый  документ
и размашисто его подписал. Затем  то  же  проделал  и  с  остальными,  а
сержант Флэшбаг смотрел на него и думал о том, что свою часть задания он
честно выполнил. Оставалось только сообщить номера  двух  неповрежденных
машин, а остальное сделают другие люди из команды Колина Дзефирелли.
 
108 
 
   В день, когда было решено провести заседание кабинета министров, весь
прилегавший  к  дворцу  правительства  район  наводнили  шпики  десятков
персональных служб безопасности, а также государственных спецслужб. Люди
в черных очках и одинаковых плащах ходили по улицам целыми отрядами, все
время подозревая друг друга и находясь в постоянной боевой готовности.
   Некоторые   из   министров,    опасаясь    покушения    со    стороны
контрразведчиков, высылали вперед пустые лимузины.
   Премьер-министр правительства, уважаемый доктор Йохим Моран, прибыл с
целой эскадрильей вертолетов, одинаково покрашенных и имевших на  бортах
один и тот же номер "06-195".
   Вся эта воздушная армия приземлилась на крыше  дворца  правительства.
Поднятый  ими  ветер  взметнул  листву  с   крон   фруктовых   деревьев,
составлявших роскошные висячие сады.
   Примерно к двенадцати часам - именно  на  это  время  было  назначено
заседание  кабинета  -  суматоха  немного  улеглась  и  кортежи   членов
правительства стали прибывать в установленном порядке. Министры выходили
в кольце телохранителей и в сопровождении  длинного  шлейфа  помощников,
секретарей и имиджмейкеров.
   Чтобы не нервировать всю эту  чувствительную  публику,  Кевиши  убрал
своих людей  подальше,  предоставляя  членам  правительства  возможность
чувствовать себя в безопасности.
   Ровно в двенадцать премьер-министр вошел в круглый зал  заседаний  и,
поздоровавшись    со    всем    составом    кабинета,    занял     место
председательствующего.
   Затем доктор Моран огласил повестку дня,  которая  состояла  из  трех
пунктов. Первые два касались  каких-то  пустяков  с  долями  процента  в
подоходном налоге с граждан, ну а за  ними  шел  третий,  самый  главный
пункт - назначение нового министра  обороны.  По  виду  премьера  Кевиши
понимал, что Моран настроен решительно и очень рассчитывает на поддержку
остальных членов кабинета.
   Между тем самого Фердинанда Блау в зале не было, поскольку по замыслу
Кевиши  кандидат  должен  был  появиться  уже   после   предварительного
сообщения, которое Дивар должен был зачитать  по  предложению  директора
УПИ Курца Либериа.
   А пока что Дивар, как  и  множество  других  заместителей  министров,
скромно сидел позади своего шефа, однако исходившая от него аура хищника
не позволяла ни одному из находившихся в зале людей  усомниться  в  том,
кто здесь опаснее всех.
   На Дивара косились министры, секретари и стоявшие  вдоль  стен  самые
приближенные представители охраны.
   Пустышка  Курц  беспокойно  поводил  плечами,  премьер  промокал  лоб
платком, а члены правительства озабоченно поглядывали  по  сторонам,  не
понимая, где же он, ставленник рвущегося к власти Дивара Кевиши.
   Совместными усилиями своих телохранителей  они  могли  бы  уничтожить
Дивара и перестрелять всех его людей, однако тот предупредил противников
заранее, что в таком случае никто из них не покинет Дворец Правительства
живым.
   Скажи это кто-то другой, они,  может  быть,  и  рискнули  бы,  однако
Кевиши парализовал волю министров, они не были готовы к  такой  открытой
агрессии и фактической охоте  на  них  -  пока  еще  значительных  людей
государства.
   Два пустяковых вопроса  повестки  пронеслись  незамеченными.  За  них
как-то невнятно проголосовали, и все  взгляды  обратились  на  сидевшего
слева от премьера Морана директора УПИ Курца Либериа. Именно  он  должен
был формально подать предложение.
   Либериа поднялся, окинул высокое собрание многозначительным  взглядом
и произнес:
   - Уважаемые члены правительства, уважаемый премьер-министр. Позвольте
представить на ваш суд  кандидатуру  человека,  который,  в  силу  своей
многоопытности и безупречного поведения, без  сомнения,  достоин  занять
пост военного министра... Чуть более подробно о мистере Фердинанде  Блау
расскажет мой заместитель Дивар Кевиши.
   Впервые услышав имя предлагаемого кандидата, члены кабинета оживились
и стали переговариваться  друг  с  другом,  пока  Кевиши  не  подошел  к
небольшой трибуне.
   Там  он  развернул  папку  и,   старательно   избегая   торжественных
интонаций, начал монотонно излагать сочиненный за  одну  ночь  послужной
список Фердинанда Блау.
   Когда Дивар подошел  к  описанию  тяжелых  ранений,  которые  молодой
офицер контрразведки получил во время выполнения ответственного задания,
публика стала слушать более внимательно. Теперь эти люди, уже сами  того
не подозревая, начали переживать за человека, которого они еще несколько
минут назад считали своим  врагом,  поскольку  его  проталкивали  именно
контрразведчики.
   А Кевиши меж тем  сухим  казенным  голосом  лаконично  рассказывал  о
нескольких хирургических операциях и долгом  восстановительном  периоде,
которые пришлось пройти Фердинанду Блау.
   - Безусловно, мистеру Блау с его нынешней внешностью уже  не  сделать
карьеры артиста, однако мы с вами не артисты, господа. Наша  обязанность
- верно служить родине...
   Кевиши закончил выступление и подал знак  охраннику,  который  тотчас
распахнул одну из дверей, впуская в зал Фердинанда.
   Головы всех  присутствующих  повернулись  в  сторону  вошедшего.  Все
хотели убедиться, так ли  сильно  ущербен  этот  несчастный,  и  тут  же
соглашались, что Кевиши сказал правду  -  претендент  действительно  был
уродлив.
   В нем уже не видели противника, его жалели.
   Дивар посмотрел на премьера и отметил его недовольно  поджатые  губы.
Моран понимал, что сам загнал себя  в  угол,  поставив  вопрос  о  месте
военного министра на всеобщее голосование. Теперь никто не поверит  ему,
что калека может кому-то угрожать. Кто угодно, но только не этот увечный
парень.
   Фердинанд прошел к трибуне, а Кевиши возвратился на свое место.
   Он с интересом наблюдал, как искусно Блау  контролирует  ситуацию  и,
отвечая на вопросы