сказал генерал.
   - Мы уже не сможем. Потребуется помощь судов-разведчиков.
   - Не возражаю, - согласился Ангерр. - Пусть перехватят они, тем более
что он идет им практически в лапы.
   Томлин  тотчас  связался  с  разведчиками  "Санейкой"  и  "Вурнаном",
которые все время находились вблизи коммерческих трасс варваров. Получив
задание, корабли тотчас пошли на перехват и уже скоро сумели  с  высокой
долей вероятности определить, что внутри судна находится пилот.
   Разведчики объяснили это тем, что на  истребителе  работали  бортовые
маяки и локаторы - приборы, которые включались только изнутри.
   Потекли минуты напряженного ожидания, в течение которых крейсер начал
маневр, чтобы возвращаться в район Прибрежных Миров.
   Флагман  уже  почти  выполнил  разворот,  когда   капитан   "Вурнана"
пожаловался:
   -  Снова   шестерка   этих   хулиганов,   сэр.   Похоже,   они   тоже
заинтересовались этим истребителем.
   - Ну так расстреляйте их! -  сорвался  генерал  Ангерр.  -  Расшибите
вдребезги, чтобы не мешались! И вообще, они лишние  свидетели  -  у  них
может быть какая-то информация. Приказываю  уничтожить  и  их  тоже,  но
истребитель - прежде всего. Поняли меня?
   - Истребитель прежде, сэр, - подтвердили оба капитана.
   И снова на мостике  флагмана  потекли  тревожные  минуты.  Разведчики
действовали за  пределами  досягаемости  локационных  средств  крейсера,
поэтому генерал не мог отслеживать их действия в реальном времени.
   - Кажется, они намерены нас атаковать, - снова  пожаловался  один  из
капитанов, но спустя минуту радостно доложил:
   - Один готов!
   - Ну наконец-то, - выдохнул генерал. Беспомощность подчиненных  стала
его раздражать.
   - Вижу четыре вспышки... э-э... нет, это залпы... Они  сгружают  весь
боекомплект!
   Последовала пауза, после которой сквозь густую завесу помех  пробился
голос одного из капитанов:
   - Это лейтенант Шистер, капитан "Санейки"! Сэр, "Вурнан" уничтожен, а
у меня повреждения!
   - Как уничтожен?! - вскричал  генерал.  -  Как  это  уничтожен?!  Чем
уничтожен?!
   - Я вас не слышу, сэр! Разрешите нам вернуться - у нас повреждения!
   - Это невероятно, - словно  не  слыша  просьбы,  произнес  Ангерр  и,
подняв руки к потолку, затем хлопнул ладонями по контрольной  панели.  -
Это невероятно... Томлин, скажите ему, пусть  возвращается,  не  хватает
нам потерять всех разведчиков. Пусть возвращается, а я пойду в коридор -
прогуляюсь.
 
50 
 
   Дзефирелли был очень осторожен. Казалось, он  превзошел  даже  самого
себя и  отступал  в  ситуациях,  в  которых  прежде  пренебрегал  всякой
безопасностью. А все потому, что в этот раз Колин  чувствовал  -  размер
предполагаемой добычи превышал все, о чем он мог только мечтать.
   Дело складывалось так, что "суперчетверка", за которой  он  охотился,
выглядела уже не столь значительной.
   Намечавшаяся  добыча  была  такой   огромной,   такой   многообещающе
таинственнрй, что Колин даже терялся в определении, что это могло быть.
   Но не зря он и его люди две недели дышали плохим  воздухом  в  тесных
кабинках "москито", не зря они ели сублимированные  продукты  и  терпели
тошнотворную невесомость, - ведь сенсации  начались  уже  на  подлете  к
Треугольнику, когда сопровождавшие  конвой  боевые  суда  вдруг  бросили
грузовики на растерзание разбойникам.
   Наблюдать за всем этим со стороны было удобнее, к тому  же  "москито"
оказались оснащены лучше штатных  судов-разведчиков.  Где-то  Дзефирелли
перехватывал переговоры,  а  где-то  даже  воровал  информацию  прямо  с
бортовых чипов.
   Скоро он стал понимать главное - конвой был послан, чтобы  погибнуть.
И убедился Колин в этом, когда  группа  сопровождения,  бросившая  своих
подопечных, вдруг снова погналась за конвоем,  который,  по  неизвестным
причинам, был пропущен эскадрой Треугольника.
   Вместо решения  одной  задачи  Дзефирелли  получил  новый  запутанный
клубок, но все  его  глобальные  проблемы  показались  Колину  домашними
междусобойчиками, когда практически на его глазах была уничтожена группа
сопровождения конвоя. А потом методично расстрелян и сам конвой.
   Таким поворотом дел были шокированы даже пилоты из команды  Колина  -
люди, которые не боялись в обитаемом космосе вообще никого.
   Они угрюмо пожевывали табачную жвачку и только  покачивали  головами,
предоставляя Дзефирелли самому делать какие-то выводы.
   А картина складывалась просто жуткая. Дзефирелли держался на  пределе
своей разведывательной аппаратуры и лишь временами  прихватывал  неясные
силуэты космических дредноутов,  которых  выдавала  только  их  огромная
масса.
   Несколько раз за "москито" гонялись  скоростные  суда  поддержки,  но
Дзефирелли вовремя уводил свой отряд. Погоня сразу  отставала,  и  Колин
понял, что идти дальше эти неизвестные попросту опасались.
   Утомительные игры  длились  несколько  часов,  пока  в  блокированном
неизвестными  судами   пространстве   не   начало   происходить   что-то
непонятное. Яркие вспышки говорили о том, что где-то уничтожали корабли.
Наверное,  это  было  новое  боевое  столкновение,  но   подойти   ближе
Дзефирелли мешали два быстрых  охотника,  которые,  казалось,  только  и
ждали, чтобы распотрошить зазевавшихся "москито".
   - Ну вот, босс! Нам посылка! -  сообщил  напарник  Колина  -  ветеран
полудюжины  кампаний,  которые  затевались  полицейскими   управлениями,
Барнаби.
   Дзефирелли очнулся от  полудремы  и,  посмотрев  на  демонстрационные
панели,  понял,  что  имел  в  виду   Барнаби.   Это   был   истребитель
"интерфайтер", который швырнуло  взрывной  волной,  и  теперь  он  несся
вглубь обитаемого  космоса  с  отбитыми  плоскостями  и  едва  ли  целым
корпусом.
   - Там внутри пилот, - сообщил опытный Барнаби. - Работает биотест,  и
он показывает, что бедняга еще жив...
   - Босс, акулы идут к нам! - сообщил Олле,  командир  экипажа  другого
"москито".
   - Тогда уходим,  -  скомандовал  Дзефирелли,  однако  не  успели  они
разогнаться, как стало ясно - убийцы двигались в  сторону  покалеченного
"интерфайтера".
   Ситуация была привычная и очень знакомая каждому  полицейскому.  Есть
ценный свидетель, и есть те, кто желает, чтобы он замолчал.
   - Господа волки, этот парень в истребителе нам очень нужен.
   - Значит, будем гасить этих коршунов, - просто сказал Барнаби,  будто
речь шла о беззащитном грузовике.
   - Гасить будем... - тут же согласился Олле,  хотя  его  машина  имела
повреждения после столкновения с наемниками, которые  напали  на  группу
Дзефирелли несколько дней назад.
   Впрочем, Колин знал о готовящемся покушении, и бой был коротким.  Тем
не менее  вспомогательное  судно  было  потеряно,  а  у  "москито"  Олле
оказался пробит охладитель.
   Теперь его машина время от времени  неожиданно  теряла  тягу,  однако
пилот и его напарник ни за что не соглашались  выйти  из  игры,  "Только
через мой труп", - мрачно шутил Олле, но в данной ситуации это вовсе  не
выглядело шуткой.
   Поначалу скоростные суда  урайцев  не  принимали  шестерку  "москито"
всерьез. Они упорно правили на перехват битого "интерфайтера", и  больше
ничего  их  не  интересовало.   Группа   Дзефирелли   использовала   это
пренебрежение в своих целях и успешно вышла на удобную  позицию,  прежде
чем один из охотников все же открыл огонь по наглым суденышкам.
   Следовало признать, что  стреляли  они  мастерски.  Первый  же  заряд
угодил точно в машину  Олле,  и  она  лопнула,  точно  елочная  игрушка.
Медлить было нельзя, и четыре "москито" открыли  огонь  с  десяти  тысяч
метров.
   Несколько секунд тряски и жуткой  вибрации  стенок  -  это  следовало
пережить, чтобы избавиться от всех  боеприпасов  до  последней  железки.
Колин опасался, что в момент стрельбы кому-то из них перепадет еще  один
черный шар, однако противник был так заворожен огненным  представлением,
что не сразу распознал в нем стандартные залпы "москито".
   Накрытие получилось просто идеальным,  и  едва  ли  десяток  снарядов
пролетели мимо цели. Один из охотников был разрушен полностью, а  другой
лишь слегка "захромал". Он стал быстро уходить на аварийных  двигателях,
и Дзефирелли понял, что выигран еще один важный бой. Правда,  возвратись
этот подбитый охотник на поле боя, и им пришлось бы  несладко,  ведь  из
оставшихся пяти "москито" четыре были пустыми.
   Между тем "интерфайтер" был уже совсем близко,  и  требовалось  взять
его на "липучку"  -  так  называли  магнитный  захват  на  манипуляторе,
существовавший  именно  для  таких  целей.  Когда  говорили  "пришел  на
липучке", это означало чудесное спасение, когда собственная  машина  уже
превращена в решето.
   - Кто у нас лучший по работе с "липучкой"? - спросил  Дзефирелли,  не
отводя взгляда от двух отметок на радаре. Одна уходила, и это был  враг,
другая приближалась - и это был свидетель.
   - Олле был лучшим, - сообщил Элыусто с четвертой машины.
   - А после него?
   - Давай, босс, я попробую.
   - Не возражаю, - ответил Колин, и  "москито"  под  номером  четыре  с
надписью на борту "Горячая пицца на дом" развернулся и  пошел  навстречу
"интерфайтеру". - Остальным смотреть в оба, - напомнил Дзефирелли,  хотя
и понимал, что это излишне.
 
51 
 
   Ник очнулся от легкого, прохладного прикосновения к  своему  телу  и,
открыв глаза, совершенно растерялся. Он не мог понять, где находится,  и
не помнил ничего, что могло бы связать его с  ближайшим  временем.  Лишь
отдаленные фрагменты воспоминаний, там, где он  был  еще  на  грузовике.
Бесконечная стрельба, окровавленные тела, и - снова стрельба... А  потом
самое главное! Встреча с перволюдьми!
   Ник дернулся и почувствовал, как вместе с  ним  шевельнулись  длинные
трубки, похожие на продолжение его самого. Несущие разноцветные жидкости
магистрали имели свое  начало  в  никелированных  медицинских  приборах,
внушавших уважение к их мудрым изобретателям.
   - Тихо, милый, тихо, - послышался чей-то мелодичный голос. Ламберт  с
трудом повел зрачками и заметил медсестру.
   - Вам лучше не шевелиться... Пока  нельзя...  -  сказала  она.  -  Но
говорить можно - доктор сказал, легкие нужно разрабатывать.
   - Да... Давно я... здесь? - спросил Ник и сам не  узнал  собственного
голоса.
   - Скоро три недели будет.
   Девушка наклонилась над самым лицом Ника, и он отметил, что она очень
симпатичная. Пожалуй, даже красивая.
   "Интересно, а как выгляжу я сам?" - мелькнула у него тревожная мысль.
   - Дайте зеркало... - попросил он.
   Девушка улыбнулась. Она поняла, о чем подумал пациент. Тем  не  менее
она взяла со  столика  больничное  зеркало  в  прямоугольной  рамочке  и
поднесла его к лицу Ника.
   "Ого-го! - сразу же пожалел себя Ламберт. - Неужели это я?" Запавшие,
окруженные синеватыми тенями глаза, почти прозрачная желтоватая  кожа  и
свежий шрам на правой щеке.
   - А... руки и ноги... целы? - осторожно спросил Ник. Он плохо  ощущал
свое тело и, стало быть, мог чего-то недосчитаться.
   - Успокойтесь, все необходимое на месте. - Девушка снова  улыбнулась,
и Ник тоже попытался улыбнуться. Лицо  его  было  как  одеревеневшее,  и
улыбка получилась кривой.
   - Что... что со... со мной случилось? - задав такой  длинный  вопрос,
Ламберт почувствовал, что устал.
   - Я позову мистера Фокса. Он в курсе всех ваших похождений, и ему  вы
сможете задать все вопросы.
   Сказав это, медсестра куда-то ушла,  и  Ник  остался  один.  Впрочем,
ненадолго. Вскоре возле него появился мужчина.
   Еще не полностью восстановившееся зрение не позволяло рассмотреть его
лицо в подробностях. Но  запах  табака,  исходящий  от  незнакомца,  Ник
ошутил отчетливо.
   - Я вижу, ты, парень, делаешь  успехи,  -  усмехнулся  незнакомец  и,
придвинув стул, сел у изголовья кровати. - Я имею в виду Лили. Я  тут  к
ней четвертый день клинья подбиваю, и безрезультатно, а  ты  едва  зенки
открыл - она тебя сразу красавчиком окрестила... Ты говорить можешь?
   - Могу... - тихо сказал Ник.
   - Хорошо. У меня тут как раз диктофон припасен. - Незнакомец  щелкнул
невидимым Нику переключателем, а затем, спохватившись, представился:
   - Кстати, ты можешь называть меня Джерри. Джерри  Фоке.  А  как  тебя
звать-величать?
   - Ник... Ламберт.
   - Ну вот и познакомились, Ник Ламберт. Ты вообще как попал  в  кабину
истребителя? Тебя нашли в кабине истребителя, ты в курсе?
   - Нет...
   - Ну а вообще, Ник, кто  тебя  нанимал?  -  Фоке  спросил  "кто  тебя
нанимал", чтобы не касаться вопроса напрямую - на кого ты работаешь.  Он
был достаточно опытным дознавателем, чтобы допускать такие просчеты.
   - Я... вел конвой... - медленно проговорил Ламберт, вспоминая.
   - Так-так, - кивнул Джерри. - Конвой действительно был. А дальше?
   - Нас всех... убили...
   - Кто, Ник? Кто вас всех убил?
   - Я не помню... - признался Ламберт. Это допрос лишил  его  последних
сил, и он прикрыл глаза.
   Фоке понятливо кивнул и, поднявшись со  стула,  подошел  к  окну.  Во
дворе госпиталя выздоравливающие пациенты играли в мяч. Если  он  улетал
слишком далеко, за ним бегали санитары.  В  этом  частном  заведении  на
каждого пациента приходилось по пять человек обслуживающего персонала.
   Ник что-то пробормотал, и Джерри вернулся на свое место.
   - Ты что-то сказал?
   - Всех убили урайцы...
   - Всех убили ур... Как ты сказал?
   - Урайцы.
   - У-рай-цы, - по слогам повторил Фоке, и  Ник  утвердительно  прикрыл
глаза.
   "Всех убили урайцы, - сказал про себя Джерри.  -  Вот  вам  еще  одна
загадка. Кого он называет  этим  странным  словом?  Придуманных  врагов?
Монстров, которые приходят к нему во время ночных  кошмаров?  А  что  он
видит кошмары, это как пить дать. После таких травм не выживают  даже  в
частных госпиталях".
   Джерри вздохнул и снова отвернулся к окну. Врач сказал,  что  Ник  не
жилец и через  шесть-восемь  месяцев  мирно  отойдет,  не  поднимаясь  с
больничной койки.
   Чего-то  там  у  него  перебито,  что  уже   не   срастается   и   не
восстанавливается. А чтобы  получить  нужные  и  эффективные  лекарства,
требовалось очень-очень много денег.
   Босс спросил, сколько нужно денег, и доктор  ответил.  У  Джерри  дух
перехватило от таких цифр, а босс сказал "окей" и улетел за  деньгами  и
лекарством. И забрал почти всех людей, оставив только Джерри.
   Хотя, зная босса, следовало иметь в виду, что  без  страховки  он  не
обходился, а значит, где-то неподалеку сидел еще один парень, который, в
отличие от Джерри, не мог даже носа высунуть и потому  вынужден  был  не
менять носки в течение недели.
   Зато, если Джерри воткнут в бок перо, этот парень за него отомстит.
   Фоке вздохнул. Не очень-то радостная перспектива, однако это едва ли.
Ловус - тихая планетка, уголок для людей с  толстыми  кошельками.  Здесь
редко воруют, а в порту так дотошно  потрошат  чемоданы,  что  начинаешь
сомневаться в лояльности властей.
   В двери щелкнул замок - кто-то открыл его своим ключом.  Рука  Джерри
скользнула к кобуре, но это оказалась Лили. Она вкатила в палату  столик
и остановила его перед Джерри.
   - Ваш обед, мистер Фоке, - проворковала она, и Джерри не удержался от
улыбки - от уха до уха
   - Спасибо, крошка, - поблагодарил он и  попытался  хлопнуть  Лили  по
попке, но та грациозно увернулась и, хитро посмотрев на Фокса, сказала:
   - Я всего лишь принесла вам обед, мистер Фоке.
   - В том-то и тухлятина, детка. Всего лишь обед...
 
*** 
 
   Колин Дзефирелли вернулся через неделю. Как и следовало  ожидать,  он
привез все необходимые лекарства и потребовал, чтобы  инъекции  пациенту
начали делать как можно скорее.
   - Конечно, сэр, - кивнул врач. - Уже через полчаса мы сможем  сделать
первый укол.
   - Как быстро начнет действовать лекарство?
   - Тестовые изменения будут заметны уже через пару  часов,  а  внешние
появятся часов через десять. Это очень хорошее лекарство, и то,  что  вы
его достали...
   - У меня мало времени, - перебил доктора Колин. - Завтра утром, перед
отъездом, я должен поговорить с этим парнем.
   - Мы сделаем все возможное, сэр, - еще раз кивнул доктор и вышел.
   - Его зовут Ник Ламберт, босс, - сообщил Джерри.
   - Ник Ламберт? Что он еще сказал?
   - Что их всех убили урайцы.
   - Урайцы?
   - Урайцы. Он так сказал. Но большего из него вытрясти не  получается.
Он быстро устает и начинает путаться в показаниях.
   - Надеюсь, это лекарство поможет. Пришлось здорово повертеться, чтобы
достать его даже за большие деньги...
   -  Мое  дело  маленькое,  босс,  но  все  же  чутье   старого   флика
подсказывает мне, что от всего этого здорово воняет
   - Здорово.. - кивнул Дзефирелли. И печать озабоченности на  его  лице
как нельзя лучше проиллюстрировала сказанное. - Так воняет, Джерри,  что
тебе лучшен не знать.
   - А я и не хочу! - Фоке даже поднял обе ладони, словно  защищаясь  от
ненужной ему информации.
   Дзефирелли кивнул. Он уже решил, что, если  не  получит  от  Ламберта
никакой ценной информации, попробует использовать его как наживку.
   Для этого следовало лишь допустить утечку информации и  ждать,  когда
прибудут    "заинтересованные    лица".    Обычно    это     оказывались
малоинформированные  наемники,  но  иногда  везло  и   попадалась   рыба
покрупнее.
   - Ты где ночуешь, Джерри? - неожиданно спросил Колин.
   - Так, понятное дело, под дверью в палате у Ника. А что?
   - Да нет, ничего - все правильно. Я эту ночь тоже проведу в больнице.
Где-нибудь в пустой палате, - будто невзначай обронил Дзефирелли.
   Это тоже было частью его работы. Он постоянно бросал  такие  фразы  и
очень хорошо помнил, при ком что  говорил.  Потом,  в  случае  нештатных
ситуаций, которые возникали  периодически,  подобная  тактика  позволяла
Дзефирелли быстро находить источники утечки информации.
   Многие удивлялись живучести Дзефирелли - ведь  он  был  самым  старым
свободным агентом. Кто-то  говорил,  что  Колину  просто  везет  -  ведь
случалось, в него стреляли с трех шагов, - но сам Дзефирелли  везунчиком
себя не считал. Просто он много работал, а тем, кто работает, везет чаще
- так рассуждал Колин.
   - Как здесь с погодой?
   - С погодой все хорошо. Правда, я вижу ее только из окна,  но  и  так
понятно, что все окей. Птички и все такое.
   - Возможно, пара свободных дней у тебя будет.
   - Да я не об этом, босс.
   - И тем не менее ты заслуживаешь небольшой отдых. Я  должен  еще  раз
ненадолго исчезнуть, а когда появлюсь, у  тебя  будет  шанс  погреть  на
солнце свою полицейскую задницу.
   - Старую полицейскую задницу, - уточнил Джерри.
   - А это важно?
   - Для меня - да, - с серьезным видом кивнул Фоке, и оба рассмеялись.
 
52 
 
   Известие  пришло  поздней  ночью.  Эдгар  Хубер  спал  здоровым  сном
младенца, прижимая к себе  плюшевого  гиганта  Мота-Бота  -  игрушку  из
мультсериала его детства, называвшегося "Путешествие в страну псов".
   За довольно длинную  жизя%  некоронованного  короля  Бронтзее  в  его
постели состарилось восемь игрушек Мота-Бота. И  всякий  раз,  когда  на
смену одряхлевшему другу Хубера приходил новенький, прежнего помещали  в
специальное хранилище, которое играло  роль  последнего  прибежища  всей
колонии Мота-Бот.
   - Мистер Хубер... Сэр...
   Голос охранника прозвучал нерешительно, и хозяин не проснулся.
   - Мистер Хубер! - позвал охранник громче, и только после этого  Эдгар
отпустил плюшевого зверя и, громко зевнув, пробубнил:
   - Ну, чего? Поспать не дают.
   - Генерал Роммель на связи.
   - А что ему надо? - все еще не придя в себя, поинтересовался Эдгар.
   - Он мне не сказал... - недоуменно ответил охранник.
   - Не сказал...  Удивительно...  -  прозвучало  из  темноты  хозяйских
покоев. - Ладно, иди на место, я отвечу.
   Охранник ушел, и Хубер, включив ночник, взял трубку.
   - Слушаю, - гнусаво произнес он.
   - Это Эдгар? - послышался обеспокоенный голос Роммеля.
   - Ну да.
   - Или это не Эдгар? Я не узнаю вашего голоса,