ь  половина  из  них
могла держать крейсерскую скорость.
   Потерявший ход эрцкрейсер "Фарбестьюуорд" был  протаранен  баржей  со
взрывчаткой, которая проломила в борту судна огромную брешь. Пять других
эрцкрейсеров не потеряли ходовых качеств, однако имели жалкий вид  -  со
срезанными надстройками,  разбитыми  стыковочными  узлами  и  сорванными
артиллерийскими башнями.
   К тому моменту примарская группа кораблей состояла только  из  десяти
разнокалиберных крейсеров, также  довольно  потрепанных.  Однако  к  ним
постоянно   стыковались   тупоносые   "суда-кормильцы",    перегружавшие
контейнеры с боеприпасами.
   Осмелевшие авианосцы  подтягивались  из  глубоких  тылов,  тем  самым
уплотняя атакующую массу примарской авиации. Вылетов было так много, что
снабжение боекомплектом отставало от необходимого и  скоро  "вирнеты"  и
"браво" стали брать на подвески обычные авиационные бомбы.
   По таким мишеням, как эрцкрейсеры, промахнуться было трудно, и  атаки
на урайцев не прекращались. Самое время было  включать  липтонные  поля,
однако в этом случае топлива на обратный путь уже не хватало.
   Понимая, что уйти чисто ему не дадут, адмирал Сванг  приказал  майору
Лушвицу  ввести  в  бой  две  тысячи  оставшихся  перехватчиков.  "Фоши"
поднялись навстречу противнику, однако неожиданно  "вирнеты"  и  "браво"
стали разбегаться.
   Замешательство урайцев было недолгим -  последовал  залп  из  четырех
носовых лазеров возвратившегося "Курфюрста".  С  дистанции  в  пятьдесят
тысяч метров ему  не  составило  труда  поразить  четыре  самых  больших
авианосца. После залпа трансрейдер стал уходить в сторону, чтобы сделать
круг  и  зарядить  накопители,  а  погнавшиеся  за  ним  "фоши"  тут  же
натолкнулись на истребители отряда "Сильверхант".
 
67 
 
   Теряя неисправные суда, а также неспособные к  передвижению  рейдеры,
РЛС-станции и авианосцы, эскадра адмирала Сванга попросту бежала.
   Однако сбежать от космического хищника - "Курфюрста" было  не  так-то
просто.
   Трансрейдер был задуман как огромный перехватчик, вся  сила  которого
состояла в носовых суперлазерах и в энергетических установках,  питавших
неуемные аппетиты мощных двигателей и вооружения. Чтобы совершить полную
перезарядку накопителей, трансрейдеру требовалось не менее  получаса,  и
все это время он был бы беззащитен, если бы не  умел  уходить  от  любой
погони.
   Урайцы боялись этих судов, поскольку они  осуществляли  стремительные
одиночные выпады, на выбор поражая те или иные важные объекты и корабли.
Стоило  обороне   расслабиться,   а   разведке   прозевать   приближение
"космического хищника", как он немедленно совершал бросок.
   Адмирал Сванг оставался на своем боевом посту.  Он  не  трусил  и  не
паниковал, понимая, что сделал  все  возможное.  С  другой  стороны,  он
поддался давлению политиков, которые надеялись закончить войну  парочкой
крупных побед. Адмирал в очередной раз попался на их удочку, и это  было
для него самое обидное.
   Десять минут назад он послал руководству срочное сообщение  и  теперь
ждал их реакции. Собственно, ему  уже  было  все  равно.  Гораздо  более
важным он считал управление остатками отступавшей эскадры.
   Когда звучал сигнал тревоги, корабли совершали  маневр,  стараясь  не
попасть в прицел  настигающему  трансрейдеру,  однако  обмануть  его  не
удавалось и каждые  полчаса  эта  тварь  пожирала  по  одному  крейсеру.
Флагману пока что везло, или его просто оставляли на десерт.
   Помимо трансрейдера в  погоню  за  урайской  эскадрой  устремились  и
десять крейсеров. Четыре из них сошли с дистанции из-за полученных в бою
повреждений, однако шесть других продолжали обстреливать эрцкрейсеры  из
носовых лазеров.
   Вдобавок к кусающейся  погоне  навстречу  израненной  эскадре  летели
мелкокалиберные ракеты и снаряды от  старых  знакомых  -  автоматических
станций, которых на обратном пути было еще очень много. Через  три  часа
бешеной  гонки  и  потерь  с  адмиралом  связался  начальник  Управления
пропаганды Хуке.
   - Что там у вас происходит, адмирал Сванг? Мне сообщили, что  вам  не
удалось разгромить какую-то кучку трусливых примаров? Как это  понимать,
адмирал, имея такую армаду и не суметь одержать победу?..
   - Оказалось, сэр, что моя армада не была обеспечена  боеприпасами,  -
жестко ответил адмирал.
   - Это никакой не аргумент. Вы уронили  честь  нашего  флота!  Что  мы
скажем героическому  народу  Урайи,  который  все  силы  кладет  во  имя
скорейшей победы над врагом?
   - А так и скажите: послали Сванга биться с примарами голыми руками  и
у него не получилось!
   - Вы, я вижу, иронизируете, а между тем...
   Монотонный  гул  аппаратуры  оперативного  штаба  прорезала   сирена.
Флагман  "Форкамп"  уклонился   влево   и   получил   в   борт   очередь
артиллерийских снарядов.
   Загорелось табло пожарной опасности, и тотчас  же  настигший  эскадру
трансрейдер перешиб пополам один из крейсеров.
   - Что у вас там за шум? - недовольным голосом поинтересовался Хуке.
   - На моем корабле пожар,  если  вы  не  возражаете,  сэр.  И  тяжелый
крейсер "Калипастори" только что был уничтожен выстрелом  с  примарского
трансрейдера "Курфюрст"... На крейсере  было  шесть  с  половиной  тысяч
человек, и теперь их потроха сушатся в  космосе!  -  Адмирал  уже  почти
кричал. - Надеюсь, я не испортил тебе аппетит, сволочь?
 
68 
 
   Еще через пять часов от урайской эскадры осталось  двенадцать  судов,
которые плохо держали ход и лишь создавали видимость, что  еще  пытаются
уйти.
   Трансрейдер  "Курфюрст"  прекратил  огонь,  но  держался  неподалеку,
напоминая, что в положении урайцев выбирать не приходится.
   Примары дважды предлагали Свангу  сдаться,  но  он  хранил  молчание.
Офицеры были с ним солидарны,  но  матросам  умирать  не  хотелось.  Они
предпочитали плен.
   - Кажется, нам грозит абордаж,  -  заметил  помощник  адмирала  майор
Грин. Он выглядел осунувшимся, однако был по-прежнему собран и подтянут.
Второй  помощник,  капитан  Кох,  напротив,  совсем  пал   духом   и   в
расстегнутом  кителе  и  со   взмокшей   физиономией   выглядел   просто
отвратительно.
   - С чего вы решили?
   - Вот эти две метки на радаре, сэр,  напоминают  абордажные  суда.  И
движутся точно так же - примеряются к флагману.
   -  Возможно,  вы  правы,  -  произнес  Сванг.  -  Объявите  персоналу
оперативного зала, чтобы оставили свои дела  и  готовились  к  отражению
абордажной атаки... И сами идите тоже. Не забудьте  прихватить  капитана
Коха, а то он совсем расклеился.
   - А вы, сэр?
   - Я останусь.
   Майор не посмел расспрашивать далее и, подхватив под  руку  безвольно
подчинившегося ему Коха, направился в оперативный зал. Сквозь прозрачную
перегородку Сванг видел, как операторы  спешно  по  кидают  свои  места,
чтобы  вместе   с   остальными   членами   команды   оказать   достойное
сопротивление абордажной группе.
   Из этого, конечно, мало  что  выйдет  -  что  такое  автоматы  против
бронированных  штурмовиков,  однако  долг  требовал  сопротивляться   до
последнего.
   На индикаторной панели аппарата спецсвязи  пробежали  кодовые  цифры.
Опознав их, чип дешифратора включил сигнал вызова.
   Адмирал догадывался, зачем с ним решили связаться. И они чуть было не
опоздали со своими последними наставлениями.
   Сванг вздохнул и, достав из ящика пистолет, положил его  на  стол.  И
только потом снял трубку.
   - Адмирал Сванг, вы еще живы? - спросил чей-то голос.
   - Практически уже нет, - мрачно пошутил Сванг.
   - С вами говорит министр торжеств и погребений Мортонфлэг.
   - Рад вас слышать, мистер Мортонфлэг. - Адмирал обвел обширную  рубку
тоскливым взглядом. Экраны все еще светились, и добросовестный  бортовой
компьютер продолжал выдавать на мониторы отчеты о состоянии судна, схемы
переключения на аварийные магистрали и рекомендовать  людям,  что  нужно
делать.
   "Развиваемая мощность силовой  установки  27  процентов..."  -  успел
заметить адмирал и вернулся к разговору с министром погребений.
   - Да, да, мистер Мортонфлэг, я слышу  вас.  Как  вы  сказали,  черный
гранит? Да, это меня вполне устроит...
   - И еще бронзовые цепи, адмирал. Смотреться будет  очень  красиво.  А
потом еще барельефы  -  "Детство",  "Юность"  и  "Зрелость"  из  чистого
серебра...  У  нас  отличные  мастера,  ваш  памятник  будет   буквально
притягивать  взгляд.  Ну  и,  конечно,  два  раза  в  год  торжественное
построение членов Союза урайской молодежи  -  на  День  Независимости  и
Четвертое  Декабря.  В  парадной   форме   и   со   знаменами   районных
организаций... Ну что скажете, адмирал?
   - Я... - Сванг  откашлялся.  -  Мне  понравилось.  Должно  получиться
красиво.
   От удара  абордажного  судна  крейсер  вздрогнул.  Теперь  оставалось
совсем немного.
   - Значит, мы можем  на  вас  рассчитывать,  адмирал?  -  подвел  итог
министр.
   - Конечно, разве можно устоять перед той красотой,  что  вы  мне  тут
расписали...
   - Прощайте, адмирал Сванг, вы навсегда останетесь в на...
   Адмирал ударил по клавишам настройки и прервал связь.  Затем  швырнул
трубку на середину зала. Когда она закатилась под стойку с  аппаратурой,
Сванг прислушался:  стены  крейсера  вздрагивали  под  дробными  ударами
штурмового оружия. Бой смещался в сторону рубки, и это было закономерно.
Тот,  кто  контролировал  управление,  получал  власть  над  судном,   а
забаррикадировавшихся в артиллерийских отделениях  матросов  можно  было
выбить позже, пустив по вентиляционным магистралям ядовитый газ.
   Теперь оставалось не более пяти минут. Адмирал  передернул  затворную
раму и зачем-то понюхал ствол. Кто-то говорил ему,  что  перед  тем  как
убить человека, оружие начинает пахнуть смертью.
   "Мерзавцы, они думали, что без их дурацкого напоминания я дам слабину
и сдамся примарам", - подумал Сванг  и  горько  усмехнулся.  Хотя  такая
предательская мыслишка у  него,  конечно,  проскакивала,  но  он  ей  не
поддался. У каждого живого существа присутствует  стремление  выжить  во
что бы то ни стало, однако Сванг понимал, что адмиралы такой возможности
не имеют.
   А вот солдатам и матросам - пожалуйста. Подлые примары даже придумали
способ, как  пленных  из  обузы  превращать  в  активных  граждан  своей
империи. Уставшим от войны янычарам они предлагали начать жизнь на своих
тыловых планетах с обязательным условием, чтобы те женились  и  заводили
детей. За несколько лет, пока действовала эта программа, примары  сумели
таким образом "утилизировать" не один десяток миллионов пленных, которые
теперь работали на бывшую вражескую державу.
   - Сукины дети, - грустно улыбнулся адмирал,  непонятно  кому  адресуя
эти слова. Затем открыл рот и засунул в него пистолетный ствол.
   Топот штурмующих раздавался уже совсем  близко,  и  в  момент,  когда
дверь вышибло зарядом, адмирал Сванг нажал спусковой крючок.
 
69 
 
   С момента встречи Хубера и Дзефирелли прошло не  так  много  времени,
однако  шпионские  сети  Колина   заметно   оживились.   Они   со   всей
осторожностью вбирали новую  информацию,  а  деньги  Хубера  существенно
облегчали им работу, с избытком смазывая тончайшие колесики  затейливого
механизма.
   Дзефирелли и прежде не испытывал дефицита в средствах, однако разница
была  существенная  -  его  тайные  накопления  являлись  чем-то   вроде
источника, из которого требовалось черпать, а деньги  Хубера  подавались
словно вода из труб - под большим напором.
   Как и прежде,  Колин  не  задерживался  долго  ни  в  одном  месте  и
находился в постоянном движении, сменяя скоростные уиндеры  на  каюты  в
провонявших смазкой танкерах.
   - Не слишком шумит, сэр? - спросил его владелец одной их таких калош,
навещая своего важного пассажира.
   За бортом проносились космические мили,  а  свободный  агент  Второго
Управления смотрел сквозь узкий и  запыленный  иллюминатор,  как  всегда
составляя один из своих гениальных планов.
   - Все в порядке, Штайс. Когда  за  стенкой  машинное  отделение,  мне
намного лучше думается. Вот если бы там был гальюн, тогда конечно.
   - Гальюн? - Судовладелец озадаченно почесал макушку. - Гальюны у  нас
не такие уж шумные, сэр.
   -  Да  я  не  об  этом,  -  махнул  рукой  Колин.  -   Просто   когда
представляешь, что  каждые  пятнадцать  минут  прямо  за  стеной  кто-то
снимает штаны... - Дзефирелли покачал  головой.  -  Впрочем,  боюсь,  ты
можешь понять меня превратно. Кстати, у тебя ужин как обычно?
   - А вы помните, сэр? - удивился Штайс.
   - Конечно, дружище. Помимо времени ужина я помню имена  всех  хороших
людей, которые мне помогали.
   - Что вы, сэр, - смущенно замахал руками судовладелец.  -  Это  не  я
вам, это вы мне помогли! Я ваш вечный должник, сэр!
   - Ладно, не будем считаться. Как там моя охрана, не спит?
   - Нет, сэр. Ваши ребята как всегда на высоте. По-моему,  они  никогда
не спят. - Штайс помолчал, а затем осторожно добавил:
   - И уже совсем другие лица...
   - Время меняет людей, изменяет лица, Штайс, - нехотя бросил Колин.  -
Мне еще  предстоит  кое-что  обдумать  до  ужина,  так  что  будь  добр,
проследи, чтобы меня не беспокоили.
   Дзефирелли специально сказал это, чтобы закончить никчемный разговор.
Штайс, несмотря на его безотказность, был не в меру любопытен и болтлив.
   Когда судовладелец наконец ушел, Колин со вздохом опустился на  узкую
койку и, чтобы не терять времени даром, решил проверить несколько  инфор
мационных узлов.
   Настройки  почтовых  служб  уже  были  занесены  в  приемник,  и  ему
оставалось только нажимать кнопки.
   Сообщений, как всегда, было много. И, как всегда, большая их часть не
представляла собой ничего интересного, однако проскочившее знакомое  имя
заставило Колина задержать дыхание и медленно  прочитать  донесение  еще
раз.
   Это был отчет информатора Дженни Костакис с планеты Кортиси,  которая
докладывала, что с ней на  контакт  вышел  незнакомый  человек  в  форме
сотрудника одного из отделов Федеральной налоговой службы,  а  именно  -
инспектора по долгам и недоимкам.
   Далее следовало подробное описание этого  человека.  Среднего  роста,
возраст - под пятьдесят, но в хорошей форме. При себе  имел  специальный
пистолет, типичную шпионскую машинку.
   Этот человек оставил свой телефон и передал  на  словах,  что  привез
привет от Ника Ламберта.
   "Неужели Ник Ламберт жив? А если жив - это  ведь  прямая  наживка,  -
рассуждал Колин. - С другой стороны, похитители Ника не  станут  считать
меня таким уж тупицей. Не думают же они, что я попадусь на такой дешевый
трюк. Что сорвусь с места и, поставив  на  лоб  радиомаяк,  понесусь  им
навстречу? Нет, тут что-то другое".
   Мысль Колина заработала с необычайной  скоростью.  Так  было  всегда,
когда он предчувствовал какой-то прорыв. И хотя случалось, что чутье его
подводило, но такое происходило не часто.
   Через пять минут он уже составил сложный маршрут для своего послания,
чтобы запутать поисковые системы врагов.
   Оставалось  только  наговорить  ответный  файл.  Колин  запустил   на
приемнике команду "Запись" и произнес:
   - Привет, парень. Буду рад  увидеться  с  тобой.  Координаты  встречи
получишь на станции  "Хорст"  у  старшего  бармена.  Расположение  самой
станции найдешь в транспортной базе данных.
   Еще раз прослушав сделанную запись, Дзефирелли убрал все  посторонние
шумы, по которым можно было определить, где она делалась.
   Затем нажал кнопку "Отправить", и файл тут же выскользнул в  эфир,  а
еще через минуту пришел на конечное приемное устройство.
 
70 
 
   После плотного  обеда  вся  команда  уиндера  "Сайрус"  пила  чай  со
сливками. Впрочем, полной уверенности в том, что это был именно  чай,  у
Найджела Вершина не было, однако  он  пил  вещи  и  похуже,  поэтому  не
особенно обращал на такие пустяки внимание.
   - Похоже на листочки пампинового дерева, - заметил Бунзен,  прикончив
шестой стакан.
   - Откуда такие познания? - поинтересовался Сайд.
   - Когда-то хотел стать менеджером в продуктовом отделе магазина. Ну и
жрал все подряд, чтобы лучше разбираться в товаре.
   - Деньги где брал?
   - А я бесплатно. - Бунзен оставил пустой стакан и откинулся на спинку
стула. - Моя тогдашняя подружка хотела за меня замуж, а у ее папаши было
четыре магазина в городе, ну и он поставил мне условие - работать в  его
бизнесе. Поначалу я был не против, но потом подумал: а какого хрена я  в
свои двадцать четыре года получу сразу и семью, и  сытую  кормушку?  Мир
большой, и в нем столько интересного. В  общем,  бросил  я  это  дело  и
нанялся в порту на судно и с тех пор веду жизнь свободного человека.
   - И ни разу не пожалел? - поинтересовался Хильке, который выуживал из
пластиковой банки кусочки засахаренных орехов.
   - Жалел, конечно, -  легко  признался  Бунзен.  -  Когда  с  деньгами
туговато становилось, почти всегда жалел и вспоминал бесплатную жратву и
подружку. Хорошая была девушка.
   - Ты кончил обедать? - как бы между прочим спросил Вершин.
   - Да, босс.
   - Тогда иди в кабину, а то я не слишком доверяю вашим автопилотам.
   - Почему "вашим"?
   - Ну, я имел в виду вообще...
   - Если вообще, то у меня через два часа смена закончится.
   - Я помню. Подменю тебя до вечера, а потом Сайда поставим.
   - Тогда пусть со стола убирает Хильке,  -  тут  же  выдвинул  условие
Сайд. - А я пойду спать.
   - Иди, - согласился Вершин, и в этот момент  в  его  кармане  заиграл
мелодию телефон, что означало прибытие почты.
   - Нам письмо! - объявил Бунзен, поднимаясь из-за стола.
   - Не вам, а мне, - поправил его Найджел и, достав  трубку,  прослушал
файл.
   Члены экипажа постарались по лицу Найджела  угадать  смысл  послания,
однако из этого ничего не вышло. Лицо Вершина было непроницаемым.
   - Бунзен, найди в базе координаты станции "Хорст".
   - Просто так или для дела?
   - Конечно же просто так, - ответил Вершин.
   - Двинем туда, что ли?
   - Двинем, причем прямо сейчас. И посчитай, сколько для этого перехода
нам понадобится времени.
   - О'кей, босс, - ответил рулевой уже из кабины.
   Вершин  вошел  следом  за  ним  и  перепроверил  полученные  Бунзеном
результаты. Получалось восемнадцать часов,  и  Найджел  тотчас  составил
ответ и отправил его по обратному адресу, который указывал на безымянный
информационный узел.
   -  Чувствую,  закрутились  у  нас  делишки,  -  заметил  Бунзен,   не
поворачиваясь.
   - Что значит закрутились?
   - Ну я, конечно, не в курсе, босс, но, когда мы спешим  по  какому-то
важному делу, у меня просто спину муражит, а вот если просто  так  идем,
без видимой цели, то настроение никакое. Тока жрать да  спать.  Паутина,
одним словом.
   "Знал бы ты, на что можешь нарваться",  -  сказал  про  себя  Вершин.
Впрочем, его матросы были ребята крепкие и ни один не  попросил  расчета
после  опасного  приключения  на  "Революшн-II".  А  уж  там  все   было
взаправду.
 
71 
 
   Станция "Хорст" оказалась  не  чем  иным,  как  большим  танкером  со
срезанным носом. Предприимчивые хозяева сделали на судне  перепланировку
и   пристроили   дополнительные   конструкции,   которые   также    были
позаимствованы у других брошенных судов. Транспортеры сыпучих материалов
превратились в швартовочные мостики, а надстройка со списанного крейсера
стала, очевидно, офисом или номером  люкс.  Рекламы  на  стенах  станции
почти  не  было,  однако   на   многочисленных   стойках   располагались
прожекторы, которые освещали покрывавшие их сомнительные высказывания. В
другом месте это показалось бы излишним, однако здесь надписи смотрелись
на редкость гармонично.
   - Помойное ведро, - изрек Бунзен, когда уиндер на  самом  малом  ходу
приближался к швартовочным мосткам.
   - Запроси диспетчера, - предложил Вершин.
   - Да ведь он сам должен связаться.
   - Возможно, он нас не заметил. Всякое бывает.
   - Хорошо.
   Бунзен включил передачу на открытой волне и произн