чему режут людей?
   - Они делают это для своей безопасности. Люди демаскируют их, и тогда
враги резекторов быстро их находят.
   - У них и враги есть? - Ник не знал, как себя вести с Самуэлем,  ведь
тот говорил какие-то сказочные вещи.
   Позже многое, о  чем  рассказывал  Сэм,  подтвердилось,  и  он  долго
держался в экспедициях, пока однажды в отсутствие Ламберта не  сгинул  в
ночных джунглях, и было неизвестно, сожрали его звери или он не  поладил
с резекторами.
   Все эти воспоминания пронеслись в голове у Ника, пока он  смотрел  на
тело с голубоватой кожей и большими черными глазами без зрачков.
   Нику не хотелось воспоминаний,  не  хотелось  снова  этого  страха  и
чувства бессилия, когда не знаешь, как защититься от подобной опасности.
Жаль, что  прошло  то  время,  когда  он  ничего  не  знал  ни  о  каких
резекторах.
   "Сделаем вид. что вас нет, парни". - мысленно произнес он и,  сняв  с
пояса  гранату,  активизировал  ее  и  положил  к   ногам   неподвижного
резектора, словно жертвенный дар. Затем быстро вернулся к сейфу и  почти
с облегчением ощутил удушающий удар взрывной волны.

22

   До поздней ночи продолжалась эвакуация раненых и убитых. Транспортные
суда приземлялись  на  безопасной  поляне,  куда  и  собирались  остатки
батальона. Яркие прожектора освещали все вокруг, распугав всех видимых и
невидимых обитателей леса.
   Для отправки отличившихся  роботов-разведчиков  прислали  специальный
корабль, на котором прибыл майор-инженер Ружечка. Одному  из  пилотов  -
кажется,  это  была  Синеккия  -  досталось  осколком  от  разорвавшейся
неподалеку  гранаты,  в  остальном  "катчерсы"   прошли   испытание   на
"отлично".
   В последнее судно генерал Ламберт  с  группой  особо  доверенных  лиц
загрузил мешки с деньгами. Даже беглый подсчет говорил о том, что добыча
была огромной - около тридцати пяти миллионов империалов.
   Вместе с другими на погрузке денежного транспорта работал  и  сержант
Бакстер. Ламберт пытался отправить  его  вместе  с  ранеными,  поскольку
после прямого попадания крупнокалиберной пули в кирасу  Бакстер  получил
сильную контузию и до сих пор плевался кровью.
   Медикам пришлось срезать его изуродованный бронежилет  по  кускам,  а
затем одевать сержанта в корсет, однако, как только  ему  сообщили,  что
разрыва диафрагмы нет, он сбежал.
   - Разрыва диафрагмы  нет!  -  радостно  сообщил  Бакстер,  когда  Ник
попытался прогнать его в санитарный транспорт.
   После окончания погрузки денег два офицера в последний раз наведались
на территорию захваченного  комплекса  и  в  самой  середине  установили
мощный радиомаяк, заметный даже для орбитальной группировки.
   Как только судно с валютой оторвалось  от  поляны  и  стало  набирать
высоту, Ламберт связался с орбитой и сообщил, что все его  подразделения
покинули район предстоящего удара.
   - Отлично!  Значит,  мы  даем  мерзавцам  прикурить?!  -  обрадовался
дежурный офицер, должно быть изнывавший от скуки.
   - Да, можете.
   - Кто передал? На кого сваливать дерьмо в случае, если  что  не  так,
приятель?
   - Генерал Ламберт.
   - О! - Дежурный умолк, словно проглотил язык.
   Судно продолжало набирать высоту и, проходя сквозь поднимавшиеся  над
джунглями теплые потоки, тряслось и дрожало так, что  пирамиды  денежных
мешков от тряски стали разваливаться.
   Вскоре началась орбитальная  бомбардировка.  Огромные  огненные  шары
лопались над джунглями со страшным треском, освещая  округу  на  десятки
километров и разнося в мелкую пыль все, что  находилось  в  обозначенном
маяком районе.

23

   Материк   Гама-Веритас   на   планете   Ливорно   был   ведомственной
собственностью Имперской военной разведки. Огромная пустынная территория
от побережья и до побережья оставалась закрытой для какого бы то ни было
вмешательства извне. На картах Ливорно этот материк присутствовал только
в виде скопления подводных гор.
   Днем температура на поверхности  бескрайних  пустынь  поднималась  до
восьмидесяти градусов по Цельсию, ночью опускалась до минус десяти.  Под
стать суровому климату была и фауна - среди песков обитали только  самые
ядовитые и смертельно опасные гады, которые, впрочем,  были  очень  мало
изучены. Но это устраивало службы безопасности военной разведки - за всю
ее историю случаев проникновения на материк нежелательных  элементов  не
было.
   Между тем жить на  Гама-Веритас  было  можно.  Приемлемые  для  этого
условия создавались в прибрежных каньонах, которые  облагораживались  не
одну сотню лет и со  временем  превратились  в  живое  пятнышко  оазиса,
подпитываемое пресной водой из сверхглубоких артезианских скважин.
   Влажные морские ветры укрощали непереносимый  зной,  а  искусственные
рощи создавали иллюзию северных лесов  и  прятали  от  посторонних  глаз
бесконечные корпуса разведывательного  департамента.  В  них  помещались
аналитические отделы, центральная операционная база, главное  управление
и даже свой учебный комплекс для выращивания собственных элитных кадров.
   Единственной постройкой, которая могла украсить не  только  пустынный
материк, но и любой столичный город, было старое десятиэтажное здание  в
форме восьмиугольника. В нем размещались все  самые  большие  начальники
центрального аппарата департамента, зачастую очень далекие  от  реальной
работы, однако влияющие на стратегию военной разведки.
   В один из таких кабинетов, размеры которого были сравнимы с небольшим
спортзалом, вошел полковник Джадо  Рахим.  Ему  назначили  аудиенцию  на
одиннадцать ноль-ноль, однако  целых  пятнадцать  минут  он  просидел  в
приемной, ожидая, когда адмирал Верховен допьет свой утренний кофе.
   Без большой чашки этого напитка  адмирал  не  мог  полноценно  начать
рабочий   день   и   оттого,   случалось,   заговаривался,   произвольно
переключаясь на операции, которые были благополучно сданы в архив месяцы
и годы тому назад.
   - Джадо, друг мой! - бодро воскликнул  адмирал  и,  поднявшись  из-за
стола, вышел навстречу молодому подтянутому полковнику.
   Поскольку подобные проявления дружелюбия  со  стороны  адмирала  были
редкостью, Рахим насторожился.
   - Если бы ты знал,  как  изводят  меня  эти  поставщики.  То  чай  не
подвезут вовремя, то табак, то сахар, а ведь в моем возрасте уже  трудно
себе отказывать даже в самой малости. Что ты об этом думаешь?
   - Так точно, сэр.
   - Что точно? И насколько точно?
   Адмирал склонил голову набок и хитро прищурился. Он любил  сбивать  с
толку своих подчиненных,  считая,  что  это  лучше  всего  тренирует  их
способность к концентрации.
   - Все, что вы сказали, - точно, с точностью  до  известных  пределов,
обусловленных...
   - Хватит, Джадо. Ты молодец. Не то что Перри  Фильцергуд.  Представь,
он почти завалил сбор информации по Эддинг-Шваббской операции.  Говорит,
ты  отказал  ему  в  информации  по  рождаемости  на  планетах  нечетных
секторов...
   - Это не соответствует действительности, сэр,  -  стараясь  сохранять
присутствие духа, начал отвечать полковник Рахим. -  Фильцергуд  получил
всю запрашиваемую у меня информацию, и он просил  вовсе  не  то,  о  чем
сообщил вам, а только прогнозы  производства  стали  урайской  провинции
Дадас за предыдущее десятилетие.
   - Прогнозы на будущее, которое уже прошло? Я так понял?
   - Да, сэр. Вы поняли правильно.
   - Конечно понял, полковник Рахим, я не тот дурак, за которого вы меня
держите. - В голосе адмирала слышалась обида, и Джадо снова напрягся. Он
знал, что это всего лишь игра, однако играл Верховен очень вдохновенно.
   Адмирал замолчал, внимательно рассматривая свои ботинки, затем поднял
взгляд на Рахима и, дружески улыбнувшись, подмигнул ему.
   - По-моему, звучит несколько двусмысленно "дурак, за которого вы меня
держите". Ты не находишь?
   - Я не совсем понял, - признался полковник, подавляя вздох.
   - Ладно, это уже не актуально.
   Адмирал отвернулся и прошел за свой стол. Однако садиться не  стал  и
снова возвратился на середину кабинета.
   - Ты слышал, что говорят об адмирале Адамсе?
   - Нет, сэр.
   - Говорят, будто он голубой.
   - Ничего подобного мне слышать не приходилось, сэр.
   Рахим осторожно взглянул на  настенные  часы,  однако  те  показывали
какое-то странное время, поскольку на  циферблате  было  три  одинаковых
стрелки.
   - Так с чем  ты  ко  мне  пришел?  Или  просто  так  заглянул,  чтобы
удостовериться, что старина Верховен еще не загнулся?
   - Я принес досье на Ламберта, сэр.
   - На Ламберта? - Адмирал наморщил лоб, но, ка-жется, так ничего и  не
вспомнил. Он отошел к небольшому бюро и, взяв с него дротик для  дартса,
тщательно прицелился в стальной шар, висевший у стены.
   Адмирал с силой послал дротик в цель, однако тот отскочил от  твердой
поверхности, а Верховен хлопнул себя по коленям и в сердцах воскликнул:
   - Ну что ты  будешь  делать,  опять  не  воткнулся!  Может,  туповаты
дротики, как ты думаешь?
   - Наверное... стоит попробовать шар из дерева, - осторожно  предложил
Рахим.
   - Из дерева? - Верховен почесал затылок, затем  отрицательно  покачал
головой. - Нет, если бросать в деревянный шар, он будет  отскакивать  и,
чего доброго, угодит в зеркало. Смотри, какое зеркало, оно  висит  здесь
уже двести лет. Было бы глупо разбить его деревянным шаром.
   - Но... - начал было Рахим, однако адмирал тут же перебил его:
   - Да, конечно, я помню - генерал Ник Ламберт. Человек из народа.
   - Вот его досье. - Рахим продемонстрировал адмиралу зеленую папку.  -
Тут есть кое-какие новые сведения.
   - Необязательно было тащить его сюда, Джадо. Досье на Ламберта я знаю
наизусть. Мы ведь вместе начинали, пока он не  связался  с  этой  бандой
банковских мошенников...
   Воспрянувший было духом полковник Рахим  снова  погрузился  в  пучину
уныния. Адмирал явно не хотел возвращаться к действительности.
   - Сэр, я прошу прощения, но это другой Ламберт.
   - Это не Ник Ламберт?
   - Это Ник Ламберт, но другой, и он гораздо моложе вас, сэр.
   - Зачем ты все время намекаешь на мой  возраст,  Джадо?  Что  я  тебе
сделал? Да, я не молод, но еще на  что-то  гожусь...  Вон  ты  уже  весь
взмок,  пытаясь  вывести  разговор  на  нужную   тему,   а   ничего   не
получается... - Адмирал вздохнул и развел руками. -  Старость,  конечно,
не мед. Многое забываешь, что-то безвозвратно утрачиваешь.
   Взгляд Верховена остановился на  мундире  полковника,  и  адмирал  не
удержался, чтобы его не потрогать.
   - Хорошее сукно... По шестьдесят империалов за метр? - спросил он.
   - Э-э... семьдесят девять... -  От  такого  вопроса  Рахим  смутился.
Скорее бы закончилась эта аудиенция.
   - Так ты думаешь, Адаме не голубой?
   - Уверен, что нет, сэр. - В голосе полковника прозвучало раздражение.
   - Откуда такая уверенность?
   - Интуиция подсказывает.
   - На твоем месте я бы не особенно доверял  интуиции,  Джадо.  В  мире
точных наук интуиция выглядит как-то неубедительно...
   Адмирал замолчал и, подойдя вплотную к  полковнику  Рахиму,  заглянул
ему в глаза:
   - Что, Джадо, устал? Ладно, присаживайся - поговорим о деле.
   Сам адмирал развалился в круглом кресле возле столика с  сигарами,  а
Рахим пододвинул себе стул из старого полированного дерева.
   - Итак, генерал Ник Ламберт, сэр,  -  начал  полковник,  настороженно
следя за реакцией Верховена и опасаясь, что тот снова  сорвется.  Однако
адмирал был серьезен. - Генерал Ник  Ламберт,  сэр,  является  уроженцем
Равновесного Мира... Это  выдающаяся  личность,  отличный  командир  для
своих солдат, и ему почти всегда сопутствует удача. Ник Ламберт не  ищет
друзей, часто ссорится с важными  людьми  и  оттого  попадает  на  самые
гибельные участки фронтов...
   - Хорошо, - кивнул Верховен. - Продолжайте, полковник.
   - На стороне имперских войск Ламберт воюет давно, однако в  последние
два-три  года  ему  все  меньше  нравится  то,  что  происходит  вокруг.
Доброволец из  Равновесного  Мира,  он,  опираясь  на  свою  психологию,
ожидал, что война скоро кончится - ведь он отдавал этой борьбе все  свои
силы. Но время прошло, а положение конфликтующих сторон до  сих  пор  не
определилось. Поэтому из яростного сторонника  примаров  он  все  больше
превращается в равнодушного наемника...  Это  нас  вполне  бы  устроило,
однако место врага у генерала Ламберта теперь занимают некие  силы  зла,
которым выгодно продолжение конфликта.  Судя  по  всему,  он  становится
миротворцем...
   - Генерал, блестящий  командир  и  миротворец  одновременно  -  очень
вредная смесь. Этот Ламберт опасен, того и гляди начнет перекраивать мир
по-своему. Нужно от него немедленно избавляться.
   - Самое обидное, сэр, что он  действительно  хорош.  Уничтожение  зон
добычи на Ло-Дешинс - это тоже его рук дело.
   - Вот как?  -  Брови  Верховена  поднялись  на  лоб.  Адмирал  открыл
сигарную коробку и достал оттуда  апельсиновый  леденец  -  врачи  давно
запретили ему курить. - Мда,  жизнь  сложная  штука,  Джадо.  Приходится
избавляться от лучших, однако бездеятельные люди  редко  бывают  опасны.
Что еще у тебя имеется о нем?
   - У генерала Ламберта есть свой собственный фонд.
   - Фонд? - Верховен погонял во рту леденец  и,  причмокнув,  задумчиво
почесал нос. - Я так полагаю, Джадо,  целью  фонда  не  является  защита
морских свинок?
   - Нет,  сэр.  Первоначальная  цель  более  чем  благородная.  Генерал
выплачивает деньги вдовам и увечным солдатам,  своим  землякам.  На  них
ведь не распространяются страховые программы имперского казначейства.
   - Ну-у, не лишено логики. Однако где же он берет деньги?
   - Вот тут и начинается практически военное преступление. -  Полковник
Рахим положил на стол досье и разгладил его ладонью, словно  пластиковые
крышки могли помяться. - Генерал Ламберт оставляет себе  все  добытые  в
боях ценности.
   - Да где же там  на  фронтах  могут  быть  ценности?  В  прифронтовых
планетах, которые переходят из рук в руки  каждые  десять  лет,  нет  ни
банков, ни богатых музеев.
   - Это так, сэр. Но Ламберт  добывает  свои  богатства  не  на  бедных
планетах, а на богатых кораблях противника. Некоторые корабельные  кассы
содержат немалое количество денег... Кроме того, подразделения  генерала
участвуют  во  многих  поисковых  операциях  по  перехвату  диверсантов,
которые тащат с собой наличность. Много наличности  -  десятки  и  сотни
тысяч. Эти деньги нужны им для подкупа граждан и должностных лиц.  Но  и
это еще не все.  Не  так  давно  Ламберта,  тогда  он  был  еще  в  чине
полковника, перебросили на подавление  сепаратистского  движения  Планет
Внутренних Лун.
   - Да, с ними безуспешно боролись последние  десять  лет,  -  вспомнил
Верховен.
   - Вот именно, сэр. А Ламберт менее чем за полгода ликвидировал  очаги
сепаратистских организаций на Лидии-Пенте и Вольтере. На Лидии партизаны
чувствовали себя просто неуязвимыми,  а  Вольтер  играл  роль  основного
плацдарма распространения сепаратизма. Численность лесных армий была там
куда больше, чем на Лидии, но и это им не  помогло.  И  судя  по  всему,
именно на Вольтере генерал Ламберт взял ещё один неплохой  куш  -  более
десяти миллионов, это точно...
   - Какой, понимаешь, матерый человечище, - покачал  головой  Верховен.
Затем, словно очнувшись, достал из коробочки следующий леденец. - У него
есть покровители?
   - Наши коллеги из СИБ. Они нянчат его с  момента  появления  в  рядах
имперской армии. С одним высокопоставленным  лицом  службы  безопасности
Ламберта связывают дружеские отношения.  Это  Люк  Фонтен,  референт  на
должности двухзвездного генерала.
   - Так, значит, он со связями, этот наш Ламберт.
   - Устранить  его  будет  не  так  легко.  Служба  Безопасности  может
обидеться.
   -  Значит,  нужно  действовать  тоньше.  Пять  лет  назад  мы  убрали
знаменитого адмирала Маккормака. Пожарный Мак, Железный Мак - как только
его не называли. Если  где-то  фронтовые  стратеги  попадали  в  дерьмо,
Маккормака вызывали из очередной ссылки и бросали на выручку. Он  творил
чудеса. Спасал целые флоты, выводил из окружения  эскадры.  Изматывал  и
обращал в бегство ударные соединения урайцев... Однако... он  часто  вел
себя неполиткорректно. И, самое опасное, много говорил о  мире.  О  том,
что война ради войны не имеет смысла. Для нас же это означает  отрицание
всей нашей жизни, а также  жизни  всех  предыдущих  поколений.  Ведь  мы
воевали всегда.
   -  И  как  же  вы  решили  проблему  друзей  адмирала  Маккормака?  -
поинтересовался Рахим.
   - Работали с каждым по отдельности. Адмирал был народным героем,  его
нельзя было  пристрелить,  как  собаку.  Впрочем,  его  все-таки  кто-то
предупредил, и он, представь себе, сбежал к урайцам.
   - К урайцам?! - поразился Рахим. - Что же вы предприняли, сэр?
   - Это не я предпринимал.  -  Верховен  покачал  пальцем  перед  носом
полковника. - Этим занимался лично Директор.
   "Врет", - подумал полковник Рахим. Он  не  знал  еще  очень  многого,
однако понимал,  что  Директор  никогда  не  возьмет  на  себя  подобную
ответственность.
   - Урайцы выдали нам Маккормака. По  счастью,  у  них  там  тоже  есть
разумные люди. Когда они узнали, что за субъекта пригрели  по  незнанию,
они немедленно выдали нам Пожарного Мака...
   Адмирал Верховен замолчал,  вспоминая,  как  после  первого  выстрела
Пожарный Мак упал на колени, но успел плюнуть кровавой слюной в  сторону
стоявших в стороне членов специальной комиссии. Второй  выстрел  положил
конец борьбе Маккормака. Его сверхстратегический ум  не  помог  адмиралу
просчитать все последствия побега в лагерь противника.
   - Ладно, Джадо, слушай теперь меня.
   - Слушаю, сэр.
   - Генерала Ламберта нужно вернуть из этой ссылки. Пока  он  находится
так далеко, нам его не достать. Очень трудно организовать  операцию  при
малой плотности агентов. А плотность наших агентов там ничтожна. От силы
пара-тройка  наскоро  завербованных  солдат.  Максимум,  что  они  могут
сделать, - это попытаются выстрелить ему в спину. Однако тогда их  могут
подвергнуть допросу с пристрастием и получить какие-то ниточки. Сама  по
себе эта солдатня ничего сделать с этими ниточками не сможет,  но,  есчи
что-то попадет на стол Фонтену, тот может объявить вендетту. А  нам  это
надо? Нам это не надо. Проблем  с  СИБ  и  так  хватает.  Пусть  Ламберт
вернется и снова покажет себя на основном театре военных  действий.  Там
уж мы решим, как лучше спланировать акцию.
   - Можно устроить неожиданное нападение корабля противника, сэр. Даже,
я бы сказал, вероломное нападение. Нужно лишь вовремя скинуть информацию
урайцам... Или наладить с ними взаимосвязь...
   - О чем ты говоришь? - быстро спросил адмирал и  поднялся.  Полковник
Рахим поднялся тоже. - Что ты имеешь в виду, Джадо?
   - Я подумал, сэр... - В горле у Рахима запершило,  и  он  откашлялся.
Странный блеск в глазах Верховена  смутил  и  испугал  полковника.  -  Я
подумал, сэр, что, если один раз такое случилось - я имею в виду  диалог
с Урайским разведывательным  управлением,  -  может  быть,  имеет  смысл
возобновить этот канал связи. Тогда мы могли бы сотрудничать в  подобных
операциях...
   - Поконкретнее, Джадо. Ты предлагаешь мне сотрудничать с врагом, и  я
хочу разобраться, в чем именно.
   Слова Верховена прозвучали настолько  недвусмысленно,  что  у  Рахима
похолодели ноги.
   - Мы будем избавлять урайцев от их э-э... неадекватных людей,  а  они
помогут нам в таких же деликатных случаях. Вы только  представьте,  сэр,
полное отсутствие проблем с  формированием  команд  смертников,  никаких
отходов, прикрытий, легенд. И вместо этого  только  один  звонок  на  ту
сторону...
   Выпалив все это, Рахим замолчал, ожидая любого исхода.
   Адмирал знал это и оттягивал оглашение своего вердикта.
   - Не так глупо, Джадо... - сказал он наконец. - Не так  уж  и  глупо,
как могло показаться на первый взгляд. Ведь у Ника Ламберта, помимо Люка
Фонтена, наверняка