что он замыслил?
   Да, просчитал он все верно и не оставил  своим  противникам  никакого
выхода, и все же...
   Первая половина первого дня Ника Ламберта в его новом качестве прошла
как нельзя лучше. Общение с военачальниками протекало гладко, и даже те,
кто прежде отзывался о Нике не очень хорошо, теперь старались  пробиться
в первые ряды, чтобы этот "человек из наших"  бросил  на  них,  пусть  и
мимолетный, взгляд, а может, если повезет, пожал руку.
   По сценарию, заготовленному  политическим  аппаратом  Эдгара  Хубера,
присяга  на  верность  новой  власти  подкреплялась  раздачей  чинов   и
повышением жалованья.
   Глядя  на  счастливые   раскрасневшиеся   лица   нетрезвых   офицеров
генералитета, Ник Ламберт не сомневался, что Хубер выбрал  самый  верный
подход.
   Не  был  обойден  вниманием  и  адмирал  Роули,  который   командовал
попавшимся на зуб Ламберту 11-м Директивным флотом.
   Ник помянул его как грамотного и мужественного  офицера,  который  до
конца исполнил свой долг. После этих его слов в зале долго  не  смолкали
аплодисменты.
   В какой-то момент один из распорядителей-помощников Хубера дал  знак,
и Ламберт вместе с Эдгаром и  сержантом  Бакстером,  который  парился  в
бронежилете под парадным мундиром,  покинули  торжественное  собрание  и
отправились в другое крыло дворца.
   - Эти двое уже там? - спросил  Ламберт  у  запыхавшегося  от  быстрой
ходьбы Хубера. Вместе со свитой они остановились перед дверью и перевели
дух.
   - Да. Я приказал запустить обоих - пусть дозревают...
   - Ну, пошли?
   - Пошли, - кивнул Хубер и первым распахнул дверь,  а  следом  за  ним
двинулся Ник.
   - Господа! - словно заправский конферансье начал Хубер. Оба резидента
при виде высокой фигуры с генеральскими погонами вытянулись в струнку. -
Господа, представляю вам генерала Ника Ламберта, Председателя временного
комитета социал-демократической хунты.
   - Господин  Председатель,  -  Хубер  повернулся  к  Ламберту,  -  это
уважаемые граждане нашего города: Адольф Леонардо и Зоман Батыр.
   - Очень рад видеть вас, господа, и сразу перейду к сути. Дело в  том,
что на официальном уровне Обединение  Англизонских  Миров  не  имеет  на
своей территории представительств Урайи и Примарской Империи, поэтому  я
вынужден попросить об услуге вас, людей, частным образом  поддерживающих
с этими державами дружественные контакты...
   При словах "дружественные контакты" Эдгар Хубер позволил себе ехидную
улыбочку,  однако  Леонардо  и  Батыр  смотрели  только   на   Ламберта,
ошарашенные столь открытым обвинением в шпионаже.
   -  А  потому  прошу  немедленно  довести  до  сведения  ваших  друзей
следующую информацию...
   Ламберт кивнул Бакстеру, и тот с  торжественным  видом  вручил  обоим
резидентам незапечатанные конверты.
   - Можете ознакомиться с текстами прямо сейчас, - разрешил Ламберт.
   Прошло всего лишь сорок минут после того, как Адольф Леонардо умчался
из Правительственного Дворца, а полный текст предложения,  фактически  -
ультиматума, уже лежал на столе директора СИБ.
   Когда вызванный среди ночи двухзвездный генерал Люк  Фонтен  вошел  в
кабинет  директора,  адмирал  Гринго  сидел   с   выпученными   глазами,
уставившись в противоположную стену.
   - Что случилось, сэр?
   - Катастрофа, Люк. Твой дружок, этот  неблагодарный  наемник,  подвел
нас к краю пропасти...
   - Да что случилось? - продолжал недоумевать Фонтен.
   -  На,  почитай.  Копии  уже  разосланы   в   комитеты   региональных
правительств, а также в Центральное Правительство. Теперь там все  стоят
на ушах.
   Люк взял изрядно помятый листок и начал читать. По мере того  как  до
генерала доходил смысл прочитанного, внутри возникала  какая-то  нервная
дрожь.
   Итак,  Ник  Ламберт  как  глава  Объединения  Англизонских  Миров,  а
фактически  хозяин  всех  государств  Равновесного   Мира   настоятельно
рекомендовал Урайе и Примарской Империи заключить между собой мир.
   На то, чтобы прекратить огонь на фронтах и развести войска, он  давал
двум супердержавам... двадцать четыре часа.
   За эти же двадцать четыре часа обеим сторонам следовало  предоставить
ему планы заключения полноценного мирного договора. И всю эту информацию
необходимо было прислать на станцию связи, расположенную в  пространстве
Равновесного Мира. Причем к определенному часу.
   Над  этим  текстом  можно  было  посмеяться,  если  бы  не  небольшое
дополнение, в котором генерал Ламберт  сообщал,  что  игнорирование  его
предложения  любой  из   сторон   автоматически   ведет   к   подписанию
союзнического договора с  более  "миролюбивой  стороной  конфликта"  для
проведения совместных действий против третьей стороны до  полной  победы
над ней.
   Ламберт очень точно сумел оценить  степень  недоверия  старых  врагов
друг к другу и теперь играл на этом недоверии.
   Прочитав текст целиком, Фонтен сорвался на дикий хохот, и упав,  стал
кататься по полу, ударясь затылком и дрыгая ногами.
   Директор Гринго несколько минут тупо  смотрел  на  этот  припадок,  а
когда обессилевший Люк поднялся с пола, спросил:
   - Ну, господин аналитик, что вы порекомендуете нам делать?
   Люк постоял посреди кабинета, прислушиваясь к своим ощущениям,  затем
пригладил растрепавшиеся волосы и сказал:
   -  Удар  нанесен  верно,  сэр...  В  оригинальности  и  неожиданности
Ламберту трудно отказать. Если мы  проигнорируем  его,  наши  противники
могут оказаться не столь брезгливыми. А Равновесный Мир,  по  уже  давно
сделанным расчетам, это пятнадцать-двадцать процентов к мощи  Урайи  или
Примарской Империи...
   Понятно... - Гринго кивнул отяжелевшей головой.
   - К тому же, сэр, планы мирных договоров действительно существуют.  В
архивах их навалом.
   - Да, Люк, но у меня такое ощущение, что я проваливаюсь в пропасть...
Что ты думаешь с нами теперь будет?
   - А что с нами будет? - Фонтен пожал плечами. - Будем жить.

106

   К тому моменту, когда экспедиция  под  командованием  капитана  Джона
Саблина прибыла  к  Бронтзее,  вся  ситуация  уже  сильно  изменилась  и
встреченный на пути флагман одного из флотов ОАМ отсалютовал  "Раввлику"
как дружественному судну.
   Оставив корабль с танковыми башнями на орбите под присмотром рейдеров
майора Берроуза, Саблин на челноке, в сопровождении  четверки  "ливитов"
приземлился в порту города Раввлик.
   Помимо управляющего предприятиями "Хубер Текнолоджис"  его  встречали
мэр города и начальник полиции.
   Вид  приземлившихся  вслед  за  челноком  истребителей  привел  их  в
восторг, и в обращении к Джону они использовали только две формы - "сэр"
или "господин офицер", поскольку не очень разбирались в знаках  различия
примарских наемников.
   Усевшись в поданный лимузин, который  был  украшен  гербом  Раввлика,
Джон попросил телефон, чтобы позвонить матери.
   - Я уже здесь, мама! Через час буду дома!
   - Сынок! Неужели ты в Раввлике?
   - Да, мам. ну пока - у  меня  еще  официальные  дела.  Я  тебе  позже
расскажу'... Целую...
   Вернув мэру его телефон, Саблин приветливо улыбнулся всем остальным:
   - Ну что, поехали?
   - А куда, простите? И еще один вопрос - какими будут ваши первые шаги
на должности военного коменданта Бронтзее, сэр?  -  спросил  управляющий
"Хубер Текнолоджис".
   - Да какие там шаги, господа? Я хочу заглянуть на свой завод, а потом
поеду домой.
   - А вы, простите, выходит, местный? - осторожно поинтересовался  мэр,
когда машина уже тронулась.
   - Конечно, я родился и вырос в Раввлике. Потом учился и начинал  свою
карьеру на заводе "Хубер Текнолоджис" в качестве инженера-конструктора.
   Это признание сильно разрядило обстановку, и  дальнейшее  путешествие
прошло за дружеской беседой.
   У проходной родного предприятия Джон выскочил из машины  и  попросил,
чтобы его  подождали.  Затем  расправил  складки  на  своем  капитанском
мундире и вошел на территорию завода.
   Под любопытными взглядами окружающих он бодро прошагал через все цеха
и неожиданно нагрянул в свою бывшую каморку, застав там Клода Даву.
   Поначалу старый товарищ не узнал Джона, до того он изменился, а затем
они обнялись, и Даву признался, что уже не  надеялся  когда-либо  с  ним
увидеться.
   - А где Глория? - спросил Джон.
   -  Работает  на  посту  качества,  -  ответил  Клод.  -   Убьешь?   -
поинтересовался он серьезно.
   - Да ты что? - отмахнулся Джон. - Мне это не нужно. А как дела у Тони
Пацильери?
   - Теперь в архиве работает. Но врачи говорят, что есть надежда...
   - Хорошо, старик, я тебе еще позвоню, -  сказал  Джон  и  понесся  по
коридору к посту проверки качества, где надеялся найти Глорию, бросившую
его ради Тони Пацильери.
   Спустившись по лестнице к сборочному конвейеру, на котором по инерции
все еще собирали танки, Саблин перешел на шаг  и  совершенно  неожиданно
появился в прозрачной кабине поста качества.
   Глория громко вскрикнула от удивления и  схватилась  за  свою  пышную
грудь.
   - Саблин, неужели это ты?!
   - Может, и я, мадам, но к вам это уже не имеет никакого отношения.
   С этими словами, чувствуя себя полностью отмщенным, Саблин вернулся к
машине, и важная компания отвезла его в небогатый район города, где  был
его дом.
   Распрощавшись с  мэром,  начальником  полиции  и  управляющим  "Хубер
Текнолоджис", которые взяли с Джона обещание отобедать с ними  в  лучшем
ресторане  города,  он  забежал  в  лифт  и  после  недолгого  колебания
остановил его на этаже учительницы музыки Кэти Смоукер.
   Сдерживая волнение, он  позвонил  в  дверь,  а  когда  Кэти  открыла,
заметил в ее глазах вспыхнувшую радость.
   - Саблин! - воскликнула Кэти, всплеснув руками. -  Ты  вернулся!  Ой,
какой ты красивый!
   - Через час... нет, через полчаса жду тебя у себя, Кэти... Приходи...
   - Я приду...
   - Не опаздывай.
   И снова заскочив в лифт, Саблин поехал дальше - к маме. К себе домой.
   Миссис Саблина обняла сына и расплакалась от  счастья.  А  потом  все
притрагивалась к его руке, словно никак не могла поверить, что теперь он
с  ней.  Они  сидели  за  накрытым  наспех  столом  и,  забыв   о   еде,
разговаривали и никак не могли наговориться.
   - Надеюсь, тебя примут  обратно  на  завод,  сынок?  Ведь  ты  был  в
служебной командировке.
   - Какой завод, мама? - улыбнулся Саблин. - Я теперь останусь в армии.
Как говорит сержант Бакстер, без армии ты как хрен из тряпки. А я, мама,
не из тряпки. Я парень правильный...
   Миссис  Саблина  не  успела  удивиться  словам  сына,  как  в   дверь
позвонили.
   - Ну вот и Кэти пришла, - сказал Джон. - Я пригласил ее, мама. Ты  не
возражаешь?

107

   С  самого  утра  Ник  разбирался  с  бумагами.  С  каждым  разом   их
становилось все больше, однако Ламберт знал, на  что  шел,  и  тщательно
проверял все, что давалось ему на подпись.
   Начальник его личного штаба майор Фрэнк Уоррен был  теперь  поставлен
на должность  руководителя  администрации  и  с  его  помощью  небольшая
походная  канцелярия  начала  оформляться  в   будущий   бюрократический
аппарат.
   Ближе к обеду позвонил Люк  Фонтен.  Они  с  Ламбертом  поговорили  о
предстоящей трехсторонней встрече, на которой Урайя и Примарская Империя
должны были подписать настоящий договор о мире.
   Фонтен спросил, приедет ли Ник лично. Генерал сказал "да",  хотя  уже
давно решил, что отправит представителя. Он не собирался лезть в  огонь,
из которого только недавно сумел благополучно выскользнуть.
   Люк, похоже, понял Ника и перевел беседу на всякие пустяки.
   - Тебе привет от полковника Либински.
   - Сара... - произнес Ник с особенной интонацией. - Мне ее здесь очень
не хватает...
   - В чем проблема, Ник, она может приехать.
   - Да, может, - согласился Ламберт.
   Они помолчали. Ник не собирался вызывать к себе  Либински,  какие  бы
отношения их прежде  ни  связывали.  Сара  была  офицером  СИБ  и  могла
запросто выполнить задание и прихлопнуть его.
   Нет, Сару он к себе и на пушечный выстрел не  подпустит,  потому  что
времена изменились. И изменились настолько,  что  один  из  флотов  ОАМ,
усиленный  крейсером  "Симона",  уже  был  отправлен  перекрыть  Большие
Ворота, как теперь назывался  переход  к  Урайе  и  Примарской  Империи.
Генерал Ламберт брал вверенную ему территорию под полный контроль.
   На обед пришел Эдгар Хубер. Он пожаловался, что теперь, когда большие
державы заключили перемирие, его поставки уже никому не нужны.
   - Я понял ваш намек, Эдгар. Что-нибудь придумаем, ведь  нам  придется
производить перевооружение.
   Хабер довольно заулыбался. Он издалека чувствовал запах денег.
   - Кстати, а где похоронен Колин Дзефирелли?
   - Колин? Вы еще помните его? Как и положено человеку заслуженному, он
лежит здесь в земле Дижанейро на кладбище ветеранов.
   - Я бы хотел сходить на его могилу.
   - Что ж, я  составлю  вам  компанию,  генерал.  Если  не  возражаете,
прогуляемся туда после обеда.
   Ник  не  возражал,  и  после  обеда  они  отправились  за   город   в
сопровождении большой охраны.
   По  городу  промчался  правительственный  кортеж,  однако  Ламберт  с
компанией прибыли на место в неброском геликоптере.
   Эдгар, как ни странно, быстро сориентировался  среди  десятков  тысяч
памятников и привел Ника к скромному обелиску.
   - Я уже был здесь, - признался он. - Вы же знаете:  нас  связывали  и
ненависть, и сотрудничество... Как в  жизни  все  напутано,  -  вздохнул
Эдгар и покачал головой.
   Потом они пошли обратно.
   У выхода с кладбища генерала окликнул Бакстер:
   - Тут к вам человек, сэр. Говорит, вы его знаете. Я  проверил  -  при
нем ничего нет.
   Ламберт  молча  кивнул.  Из-за  спин   пехотинцев-охранников   шагнул
немолодой, но все еще хорошо узнаваемый Колин Дзефирелли:
   - Привет, Ник. Извини, что так вышло.
   - Ничего, Колин, я ведь знаю, что вас хоронили неоднократно.
   - Если бы не твое возвращение, я бы тоже не объявился... - Дзефирелли
улыбнулся такой знакомой Нику улыбкой. - Подумать только,  парень,  ведь
было время, когда я всерьез подумывал о том, чтобы избавиться от тебя...
   - А теперь что же?
   - Теперь я пришел проситься к тебе на работу. Найдется что-нибудь для
старика Дзефирелли?
   - Думаю, найдется, Колин. Успокаиваться нам еще рано...