Эдгар!
   - Это я, Фрэнсис. Если не верите,  могу  предъявить  шрам  на  правой
ягодице. Он остался у меня от укуса кошки.
   - Все шутите Эдгар? А вот мне не до шуток!
   "Но почему он всегда приносит какие-то проблемы. Почему?"  -  подумал
Хубер. Затем тяжело вздохнул и поинтересовался:
   - Что случилось?
   - Вам знакомо имя Ник Ламберт?
   - Ну да... после небольшой паузы признался Хубер.
   - Его ищут.
   - Ну и что. Очень может быть, что ищут. Я направил список  всех,  кто
находился  в  конвое,  в  бюро  инюрколлегии,  но,  возможно,   не   все
родственники еще извещены.
   -  Я  не  об  этом.  Ника  Ламберта  ищут  в  базах  данных   пилотов
истребительной авиации, А также уточняют, к каким  частям  был  приписан
истребитель "интерфайтер" с полным указанием регистрационного  бортового
номера...
   - Ну и что?
   - А то. - Голос Роммеля уже просто звенел от  негодования  и  тайного
недовольства - Мог этот Ник Ламберт управлять истребителем?
   - Едва ли. Он окончил училище гражданских пилотов. С отличием - это я
точно знаю.
   - А вот и нет,  дорогой  Эдгар!  -  к  взволнованной  окраске  голоса
генерала добавилась толика скрытого торжества.
   "Какой же он зануда!" - снова подумал Хубер и широко зевнул.
   - А вот и нет. Я выяснил и  этот  аспект.  Оказалось,  что  в  летном
училище  Джудж-Роял,  на  Кортиси,   читают   дополнительный   курс   по
пилотированию именно "интерфайтеров". И стало быть, этот ваш Ник работал
на кого-то еще, кто и посадил его на истребитель..
   - Генерал, -  остановил  Роммеля  собеседник.  -  Этот  "интерфайтер"
находился на борту  головного  судна.  На  всякий  случай.  Видимо,  Ник
Ламберт воспользовался им, спасая свою жизнь...
   - Но, значит, он не умер?
   - Возможно, что и не умер.
   - Тогда нужно срочно найти его и узнать,  что  ему  известно.  Вы  же
понимаете, Эдгар, чем это нам грозит.
   - Безусловно, Франсиско. Переправьте мне все данные,  которые  у  вас
есть, и мои люди решат эту проблему.
 
53 
 
   Одна из главных планет Урайи - Кевик - не могла похвастаться здоровым
климатом. Несмотря на малое количество воды на поверхности, дожди на ней
шли годы напролет и прекращались только с холодами, когда вместо воды  с
неба летели хлопья сырого сероватого снега.  Из-за  такой  неприветливой
погоды на Кевике росли  только  лишайники,  многообразию  которых  могли
позавидовать иные тропические зоны.
   Короткий желтоватый лишайник рос на всех газонах, которые окаймлялись
более высокой его разновидностью - серебристого цвета, с жесткими витыми
стволами Другие искусственно выведенные культуры  заполняли  праздничные
клумбы и по количеству оттенков и многообразию форм могли соперничать  с
цветами
   Гумай Эренвой отошел от  окна  и  прогулялся  по  просторному  холлу.
Запахи, голоса, звуки да и внешний вид  урайских  граждан  казались  ему
непривычными Гумай не был в Урайе  целых  восемнадцать  лет.  От  самого
основания своей резидентуры.
   За это время выросли его сын и дочь, а жена расторгла с ним брак,  не
желая губить оставшуюся жизнь. Что ж, Гумай вполне ее понимал. Ведь  они
не могли даже переписываться.
   Когда судья десять лет назад удовлетворил ее просьбу о  разводе,  ему
переслали решение суда в закодированном виде. И еще  небольшую  приписку
бывшей жены.
   "... Я не могу так больше жить - вдовой при живом муже..."
   Эта фраза навсегда запечатлелась в мозгу полковника Гумая, хотя он  и
считал себя человеком без эмоций.
   Мимо прошли  два  офицера  в  форме  урайского  флота.  По  странному
стечению обстоятельств разведчики многих  держав  и  миров  предпочитали
носить флотские мундиры, если возникала необходимость в военной форме.
   Не являлись исключением и варвары. Впрочем, сам  полковник  Гумай  не
называл их так. Он допускал термин Другая  Ветвь,  а  само  место  своей
деятельности на благо Урайи так и называл - место службы.
   Проходившие мимо сотрудники  главного  управления  бросали  на  Гумая
быстрые взгляды Он чувствовал это и понимал,  что  выглядит  иначе,  чем
они. А как прикажете выглядеть бессменному в  течение  восемнадцати  лет
резиденту? Естественно, мимикрировать под окружающую среду.  К  тому  же
это оказалось не таким уж трудным и противоестественным дедом.
   Гумай посмотрел на часы. Аудиенция задерживалась. Назначено  было  на
семнадцать двадцать пять, а сейчас  часы  показывали  половину  шестого.
Впрочем,  у  адмирала  Рамирелиса,  главного  лица  в   разведывательном
управлении, дел было невпроворот.
   Большая война с примарами требовала разветвленной сети  разведки,  и,
уж конечно, на территории основного противника таких резидентур,  как  у
Гумая, были сотни тысяч.
   "Интересно, как он со всеми управляется?" - подумал полковник.
   - Полковник Эренвой?! - обратился к нему высокий капитан все в той же
флотской  форме.  Вот  только  вместо  номера  корабля  на  петлице  был
изображен какой-то непонятный значок.
   - Да, это я.
   - Где вы ходите, полковник? - сердито спросил капитан.
   Гумар удивленно поднял брови - ведь именно этот  капитан  посоветовал
ему подождать в вестибюле, а теперь...
   - Следуйте за мной немедленно! - отчеканил капитан и,  развернувшись,
быстро пошел вперед. Гумай последовал за  ним  и  услышал,  как  капитан
пробурчал что-то о провинциалах, которые ведут себя как им вздумается.
   "Вот тебе раз", - улыбнулся про  себя  Гумай.  Пока  что  именно  ему
казалось, будто он попал из столичного  города  в  какой-то  захолустный
уголок. На секунду вспомнился  солнечный  берег  моря,  пальмы,  музыка,
многоярусные развязки и высоченные небоскребы делового сити.
   Так выглядел Байберра, мегаполис на планете Онслейм,  однако  так  же
выглядели и многие другие города варваров. Здесь же, на  Кевике,  сплошь
застроенно, какими-то бесконечными пригородами, полковник не  чувствовал
себя дома, скорее он ощущал себя незваным  гостем  или  слишком  далеким
родственником.
   Капитан провел Гумая  по  узким  закоулкам,  и  полковник  неожиданно
оказался прямо перед адмиралом Рамирелисом. Тот сидел за широким столом,
сплошь уставленным переговорными устройствами. По одному из них  он  как
раз разговаривал, не обращая внимания на вошедших.
   Капитан остановился и поднял  руку  в  запрещающем  жесте.  Полковник
замер.
   Прежде он никогда не встречался с адмиралом лично и видел его  только
на   фотографиях,   где   руководитель   управления   выглядел    слетка
подретушированным чистопородным урайцем.
   Как и следовало ожидать, подлинный Рамирелис был  значительно  старше
официальных фотографий, а его  лицо  немолодого  урайца  казалось  более
серым, чем у других представителей коренного населения.
   Наконец адмирал закончил разговор и поднял глаза на своего  секретаря
капитана.
   - Полковник Гумай  Эренвой,  сэр.  Резидент  из  Страны  Варваров,  -
доложил тот, и полковник про себя усмехнулся. Его позабавило  это  новое
название-Страна Варваров.
   Между тем глава управления перевел взгляд на гостя и  приветливо  ему
кивнул, однако Гумаю показалось, что адмирал еще не до конца разобрался,
кто перед ним.
   "Ну конечно, сотни тысяч резидентур, - напомнил себе полковник. - Где
ему обо всех помнить..."
   - Садитесь, полковник, - предложил капитан и резким жестом указал  на
стул для посетителей. Это было не предложение садиться - это был приказ
   Гумай сел. Он испытывал некоторую неловкость  оттого,  что  вовсе  не
выглядел  урайцем.  Адмирал,  взглянув  на  него  один  раз,  теперь  не
отрываясь рассматривал нового гостя, пораженный его нездешним видом.
   - Откуда вы прибыли? - спросил он, но тут же понятливо кивнул, видимо
вспомнив. - Тоскуете по родине?
   Первой мыслью Гумая было ответить:  нет,  совсем  не  тоскую,  но  он
вовремя себя одернул и, грустно кивнув, признался:
   - Да, сэр, конечно.
   - Вы сами откуда?
   - С Ванитета, сэр.
   - С Ва-ни-те-та, - по слогам произнес адмирал,  снова  глядя  куда-то
поверх головы полковника. - Скучаете по семье?
   Гумай не успел придумать ответ на этот сложный вопрос, когда  адмирал
снова кивнул головой и произнес:
   - Увы, это случается. Работа разведчика не делает семьи крепче...
   "Он читает информацию прямо с голографического суфлера", -  догадался
Гумай. Теперь было ясно, почему адмирал, задав вопрос,  смотрел  куда-то
поверх головы гостя.
   - Сказать по правде,  полковник  Эренвой,  вы  здорово  бросаетесь  в
глаза. Это не вызывает у вас проблем там - в мире варваров?
   - Нет, сэр. Там многие так выглядят.
   - Вот и... - адмирал пошевелил пальцами, - и лица  такие  коричневые?
Такой кожи нет даже, извините, у янычар.
   - Это загар, сэр.
   - Загар?
   - Защитная реакция организма на ультрафиолетовые лучи.
   - Да? - Брови адмирала удивленно поднялись на лоб, но  затем,  видимо
прочитав подсказку на суфлере, он добавил уже утвердительно:
   - Да. Да уж.
   Его взгляд снова пробежался по резиденту и  остановился  на  запястье
правой руки.
   - Что это? - адмирал ткнул пальцем в заинтересовавшую его вещицу.
   - Часы, сэр, - просто ответил Гумай. Он  не  сразу  вспомнил,  что  в
Урайе они  существуют  только  в  виде  тонких  электронных  карточек  с
блеклыми цифрами, а тут настоящий  механический  "Центурион"  в  золотой
оправе.
   - Какая забавная штукенция. Я где-то читал, что  у  древних  примаров
были такие же примитивные хронометры.  Из  этого  следует,  что  варвары
находятся на не слишком высокой технологической ступени. Я прав?
   Полковник снова не успел ответить, а адмирал уже  прочитал  ответ  на
суфлере:
   - Я прав. Ага, значит, я прав.
   Гумай хотел было разъяснить адмиралу, что механические  часы  -  дань
традиции и даже моде, но понял, что это никого не интересует.  В  Урайе,
даже в главном управлении,  Другую  Ветвь  предпочитали  видеть  Страной
Варваров.
   - Теперь давайте о деле, дорогой  полковник,  -  сказал  адмирал  уже
совершенно другим тоном. При этом он как-то внешне весь подтянулся  и  в
его мутных глазках появился стальной блеск.
   - Насколько я понял из  ваших  донесений,  после  не  слишком  умелых
действий нашего  флота  в  живых  остался  один-единственный  свидетель.
Свидетель не только позора Урайского флота, но и  очевидец,  участник  и
вообще сукин сын, поскольку вышел на контакт с примарами... Я  правильно
толкую представленную вами информацию, полковник?
   - Да, сэр кивнул Гумай и выпрямил спину. Он был приятно удивлен такой
быстрой переменой в настрое главы  управления.  Ведь  поначалу  ошибочно
полковник Эренвой посчитал его жалким старцем.
   - Достаточно ли у  вас  возможностей  и  средств,  чтобы  решить  эту
проблему?
   - Достаточно,  сэр.  К  моим  услугам  агенты,  размешенные  в  штате
контрразведки, в криминальных службах и разведке флота.
   - Я смотрел структуру вашей организации, полковник, - адмирал  сделал
паузу и, пожевав губами, устремил свой взгляд точно в переносицу  Гумая.
- Вы размахнулись не на шутку. И мы вами довольны.
   - Благодарю вас, сэр.
   - Не нужно благодарностей, полковник. Я был  против  того,  чтобы  вы
приезжали сюда, но коллеги меня убедили. Они считают,  что  восемнадцать
лет - слишком большой срок для  активно  работающего  разведчика  и  ему
необходим небольшой глоток воздуха родины... Поэтому вы  здесь.  Кстати,
вы не хотели бы увидеться с детьми?
   - Нет, сэр.
   - Почему?
   - Боюсь  потерять  форму.  Мы  не  виделись  так  долго  и  теперь...
Достаточно будет небольшой говорящей открытки - это  меня  поддержит.  А
свидание - нет. Лучше не нужно.
   - Как скажете, Эренвой. Это целиком ваше личное  дело...  Но...  сами
понимаете, никаких встреч с бывшими сослуживцами тоже не  будет.  Это  у
нас не практикуется.
   - Да, сэр. Я понимаю.
   - У вас еще три дня. Чем займетесь?
   - Не знаю, - честно признался Гумай. - Возможно, погуляю  по  улицам,
посмотрю на дождь.
   - На вашем Онслейме нет дождей?
   - Бывают, но не слишком часто. Почти все время там светит солнце.
   - И, наверное, жуткая сушь.
   - О да, сэр. Сушь неимоверная, - сразу согласился Эренвой, понимая, к
чему клонит адмирал. Изначально урайцы заселяли только  "сырые"  планеты
вроде Кевика. Лишь позже, когда среди них стало больше янычар, заселение
новых миров происходило с учетом и их природных потребностей.
   Адмирал задал еще несколько ничего не значащих вопросов и распрощался
с Гумаем. Тот так и не понял, зачем его вызывали на аудиенцию. Возможно,
чтобы убедиться, что он еще верен Урайе и сладкая жизнь с вкусной едой и
девушками в бикини под высокими пальмами на побережье его не разложила.
   "А ну и ладно", - сказал  себе  полковник.  Ему  предстояло  провести
здесь еще три долгих дня, и проблема лишнего времени заботила его больше
всего.
 
54 
 
   С момента первого  укола  прошло  две  недели.  Ник  чувствовал  себя
значительно лучше,  и  его  перевели  из  бокса  интенсивной  терапии  в
нормальный люкс, где даже для бдительного Джерри Фокса нашлась отдельная
комната.
   Прикрепленная к пациенту Лили и еще двое  проверенных  санитаров  как
могли развлекали Ламберта, попеременно предлагая ему  шахматные  партии,
карты или прогулки по саду.
   Джерри  был  против  прогулок  -  это  мешало  ему   выполнять   свои
обязанности,  однако  он  понимал,  что  без  свежего  воздуха  Нику  не
обойтись, и скрепя сердце выходил вместе со всеми. И в  то  время  когда
Ламберт  позволял  себе  быструю  ходьбу  и  щадящую  игру  в  футбол  с
санитарами, Джерри изрядно потел, отчаянно вертя головой и оставаясь  на
взводе положенные полтора часа.
   Позже Ник давал ему  возможность  отдохнуть  и  сам  занимался  своей
безопасностью - он тихо сидел в углу большой  комнаты  и  раз  за  разом
наговаривал на диктофон одну и ту же историю.
   Таким образом он упражнял свою  память  и  постепенно  вспоминал  все
новые и новые  детали.  Каждый  последующий  рассказ  становился  полнее
первого, и Ник был уверен, что его  спаситель  -  босс  Джерри  Фокса  -
обязательно найдет там для себя что-то полезное.
   Единственное, чего Ник не касался, так это встречи с перволюдьми.  Он
решил не спешить с  выводами,  поскольку  эта  встреча  могла  оказаться
плодом его больного воображения. Впрочем, тогда в его историю  никак  не
вязались урайцы и расстрел грузовика, однако Ник  старался  об  этом  не
думать. Он решил лучше узнать мистера Дзефирелли и рассказать  ему  все,
не опасаясь, что его посчитают сумасшедшим.
   После  записи   очередной   версии   Ник   испытал   чувство   полной
опустошенности и, не включая свет, глядел в окно, за  которым  сгущались
сумерки.
   При этом он сделал несколько  интересных  открытий.  Оказалось,  что,
если смотреть на поздние  сумерки  не  мигая,  можно  увидеть,  как  мир
дробится на составные части и они свободно взлетают вверх и  парят  там,
переливаясь всеми цветами радуги.
   Однако стоило только  моргнуть  или  почувствовать  в  глазах  легкое
покалывание, как волшебные картины разрушались и реальные  образы  снова
возвращались к своим скучным геометрическим построениям.
   "Наверное, это от лекарства", - думал Ник. Они ему делают баснословно
дорогие инъекции, которые благоприятно влияют на его позвоночник.
   Лечащий врач Ника, мистер Хек-Драйвер,  человек  с  прозрачными,  как
витражи, ушами, осматривая Ника, каждый раз  добавлял  фразу  вроде:  ну
вот, еще на три миллиончика кольнем, и будете, хороший мой, здоровым.
   В часы, когда спускалась полная темнота, приходил Джерри  и,  включив
настольную лампу, разбирал свой пистолет. Причину  этой  фобии  Ник  уже
знал - Джерри все чаще снились сны, что у него спилен боек.
   "Представляешь, какая бодяга, Ник! Жмешь на спусковой  крючок,  а  он
только - клац! И тишина. И вот я уже труп, и меня волокут в  мешке.  Ох,
не нравится мне этот сон".
   После  Джерри  приходила  Лили  и  привозила   ужин.   Звеня   словно
колокольчик, она  включала  полную  иллюминацию,  и  ее  приход  означал
возрождение после летаргического сна или даже смерти.
   После ужина Ламберта навещали прикрепленные к нему санитары -  Боб  и
Кристофер. Если он не возражал, они оставались, и вся компания играла  в
настольные  игры.  Лили  сидела  рядом  с  Ником,  и  ему  было  приятно
прикосновение ее плеча. Со временем ему даже стало  казаться,  будто  он
влюблен.
   Посиделки заканчивались в  половине  девятого,  и  все,  кроме  Лили,
уходили, а она оставалась, чтобы сделать Нику укол на ночь.
   Сделав укол, она тоже уходила, а Ник ложился спать и  какое-то  время
думал, глядя в темный потолок. Думал о разном, но в этот  раз  вспоминал
Генри Аткинса, который так нехорошо с ним обошелся.
   "Интересно, думает ли он о том, что сделал, и  считает  ли  меня  уже
мертвым? Если да, то мучает ли его совесть?" - размышлял Ник.
   Неожиданно запищал зуммер прибора транслинейной связи  По  опыту  Ник
уже знал, что это звонит мистер Дзефирелли, чтобы узнать у Джерри Фокса,
как у них дела
   Спустя несколько минут к Нику заглянул Фоке.,
   - Босс звонил, - сказал он.
   - Что сказал?
   - Через несколько дней будет здесь. Я ему отрапортовал, что ты  идешь
на поправку - он обрадовался... И еще сказал, что тебя удивит.
   - Сказал - удивит? - Ник даже приподнялся с постели,  заинтригованный
таким сообщением.
   - Точно. Так и сказал.
 
55 
 
   Старый туристический катер со  звучным  названием  "Драйтунг  Папилоц
Голотури" висел  в  точке  со  статическими  параметрами  и  внимательно
просеивал эфир, подрагивая фокусаторами сферических антенн.
   Внутри катера в трех его тесных помещениях уже пятые сутки скучали  и
злились от тесноты шестеро джентльменов  удачи  во  главе  с  владельцем
катера Питом ди Торро.
   Кроме лопоухого и веснушчатого Тедди  Сикорского,  управлявшегося  со
шпионскими пеленгаторами  катера,  все  остальные  гости  Пита  являлись
наемными работниками, собранными для разового задания.
   Луи Каберуз в прошлом был сержантом морской  пехоты,  Вето  Нильсберг
снимался в порнографических фильмах. Зепп  Бовин  остался  недоучившимся
студентом и несостоявшимся анархистом, а Феликс Номэн  был  опустившимся
до уровня наемного убийцы редактором толстого литературного журнала.
   Несмотря  на  пестроту  компании,  коллектив  этот   был   достаточно
функционален, и Пит ди Торро имел честь закопать уже не одного  клиента,
опираясь исключительно на подобные бригады. Когда доходило до дела,  эти
люди не подводили, однако всякий раз приходилось  какое-то  время  ждать
или находиться в засаде, и  это  времяпрепровождение  являлось  основной
проблемой таких групп. Наемники не  выносили  тишины,  бездействия  и  в
каждом углу начинали видеть преследовавших их демонов.
   - Эй, Пит, ты же говорил, что больше не будешь  работать  на  Хубера.
Почему передумал? - вытянувшись на узкой койке, задал вопрос Каберуз.  В
помещениях  было  довольно  душно,  и  он  оставался  в  одних   шортах,
демонстрируя словно отлитые из бронзы мышцы, расписанные татуировками на
тему Четвертого корпуса морской пехоты,  где  Каберуз  прослужил  больше
десяти лет.
   - А кто тебе сказал, что это заказ от Хубера? -  вопросом  на  вопрос
ответил Пит. - Мне подкинул его Галахер.
   - Галахер, Васкес или бюро Кассо - все это только подставные лица,  и
все они Эдгар Хубер собственной персоной.
   - А тебе, Луи, какая разница? Чего ты к Питу пристал? -  подал  голос
Номэн. - Человек взял тебя в группу, а ты гнусишь...
   - Так скучно же. - Каберуз потянулся до хруста в костях. - Скорей  бы
уж на дело, потом получить денежки, и по бабам.
   - Ну вот, дождались, - захихикал Зепп Бовин. -  Опять  все  свели  на
баб, и как раз в такой момент, когда их взять просто неоткуда...
   - Чего вам дались  эти  бабы,  -  проворчал  бывший  порноактер  Бето
Нильсберг. - Пятый день никакого покоя от вас. Бабы, бабы, бабы...
   - Тебе легко так говорить. Вето. Натрахался лет на пятнадцать вперед,
да