есть приятели и среди фронтовых командиров.
   - Да, сэр. Ламберт пользуется большим уважением  и  приятельствует  с
лучшими офицерами  фронта.  От  капитанов  артиллерийских  крейсеров  до
командиров десантных соединений. Даже предводители  знаменитого  летного
отряда "Сильверхант" и те входят в этот клуб.
   - У них что же - регулярные заседания?
   - Нет, сэр, они встречаются редко.
   - Тем не менее нужно наблюдать и за  ними  тоже.  Возможно,  придется
укоротить и кого-то из них. На длину  головы...  -  Адмирал  мечтательно
улыбнулся.  -  Таким  образом,  Джадо,  ты,  как  подавший   эту   идею,
назначаешься главным ее исполнителем. И отправишься за линию фронта -  к
урайцам...
   - Но я думал...
   - Ничего ты не думал. Трепал языком, не зная, куда кривая вывезет, но
тебе не повезло, поскольку твоя идея мне понравилась... Иди и  составляй
план своих  действий.  Придешь  завтра  и  покажешь  -  интересно  будет
посмотреть, как ты забросишь себя к урайцам.

24

   Как только полковник  Рахим  вышел  в  приемную,  со  стула  поднялся
следующий посетитель адмирала  Верховена,  капитан  Смоллет.  Рахим  был
знаком с ним, однако сначала не узнал его - так сильно переволновался.
   - А, Дудли, рад тебя видеть, дружище! успел услышать Рахим,  пока  не
закрылась дверь. Потом уже не так внятно:
   - Кстати, ты слышал новость? Оказывается, адмирал Адаме - голубой.
   Затем  включилась  система  акустической  защиты,  и  больше   ничего
разобрать было нельзя.
   - Вы неважно выглядите, сэр, - негромко заметил лейтенант,  секретарь
адмирала. - Хотите воды?
   - Нет, спасибо. Лучше запишите меня на завтра - адмирал назначил  еще
одну аудиенцию.
   - Есть место на  шестнадцать  двадцать,  сэр,  -  сообщил  секретарь,
заглянув в приемное расписание.
   - Отлично. В самый раз.
   Рахим повернулся и пошел к выходу  вдоль  длинного  ряда  кресел,  на
которых сидели с сосредоточенным видом несколько посетителей. Среди  них
оказалось еще несколько знакомых лиц,  но  Рахим  не  стал  здороваться,
понимая, что сейчас этим людям не до него.
   Оказавшись  в  коридоре,   Джадо   Рахим   с   наслаждением   вдохнул
отфильтрованный прохладный воздух и отправился прямиком в  архив,  чтобы
избавиться от досье.
   Оттуда он решил спуститься на второй этаж, где на просторной  террасе
располагалось небольшое кафе.
   У этого заведения была репутация самой  демократичной  территории  во
всей штаб-квартире ИВР, поскольку  здесь  при  появлении  высоких  чинов
никто не был обязан вскакивать и лихорадочно затягивать галстук.
   Неприличным считалось даже показывать, что ты узнал подчиненного, тем
самым беспокоя его, - ведь кафе на террасе было местом отдыха.
   Не желая ни с кем встречаться,  Рахим  спустился  на  вспомогательном
лифте. На четвертом этаже в лифтовую кабину зашел  мусорщик  с  бумажным
мешком. Увидев полковника, он хотел сейчас  же  ретироваться,  но  Джадо
остановил его:
   - Все в порядке, парень. Это твои владения.
   Так, вместе с мусором, полковник спустился на второй этаж, и не успел
он  выйти  из  лифта,  как  его  окликнул  капитан   Панч   Фрискас   из
кодировочного отдела.
   Почти все знали, что Фрискас работает на СИБ,  а  потому  ему  давали
шифровать только "пивные  этикетки",  как  называли  лишенные  секретной
информации донесения.
   - Джадо, старик! Идешь принять на грудь бутылочку молока?
   - Угадал, Панчито.
   - Давай я составлю тебе компанию. Если оплатишь мой  кефир,  расскажу
тебе анекдот про говорящий член.
   - Это старый анекдот, Панчито.  Давай  что-нибудь  поновее.  -  Рахим
расстегнул китель и шагнул на заставленную столиками террасу.
   - Ты что, старик, зачем тебе  новый  анекдот?  Знаешь,  как  долго  я
учился изображать говорящий член, а теперь ты требуешь новый анекдот.
   - О'кей, оплачу тебе кефир, только никаких говорящих членов и  поющих
задниц. Ладно?
   - Ну пожалуйста, раз ты так хочешь, - приуныл Фрискас. -  О,  смотри,
адмирал Адаме. Ты слышал, что про него говорят? Будто он "голубчик".
   - Отвали, - устало отмахнулся Рахим.
   Солнце приятно ласкало кожу, Джадо на мгновение зажмурился,  а  когда
открыл  глаза,  увидел  перед  собой  доброжелательное  лицо   дежурного
солдата, исполнявшего обязанности бармена-распорядителя.
   - Кефир, дружище. Кефир и пару булочек.
   - Есть свежие с ягодами парамиса.
   - Хорошо. Пусть будут с ягодами...
   - Эй, и  мне  тоже  с  ягодами!  -  напомнил  о  себе  Фрискас.  -  И
пожалуйста, запиши это на счет полковника Рахима.
   Бармен вопросительно посмотрел на Джадо, тот утвердительно кивнул.
   С тем, что Фрискас не отстанет, следовало смириться. Рахим  подождал,
пока навязчивый капитан прихватит свои булочки, и  в  его  сопровождении
направился к свободному столику у самого края террасы. Отсюда открывался
прекрасный вид на  ступенчатые  уступы  некогда  безжизненного  каньона.
Теперь на этих уступах были разбиты живописные садики, теннисные корты и
поля для гольфа.
   - Глядя на всю эту красоту, Джадо, очень трудно  представить,  что  в
каких-то десяти-пятнадцати  километрах  отсюда  пустыня  нагревается  до
восьмидесяти по Цельсию... Это ж  пекло!  А  мы  здесь  как  на  морском
побережье. Еще бы сюда чаек, а вместо адмиралов -  девочек  в  бикини...
М-м-м... - Фрискас мечтательно прикрыл глаза.
   Рахим  презрительно  покосился  на  этого  болтуна,  вспоминающего  о
девочках в бикини.
   Как-то раз Фрискаса послали с пакетом шифров на Дуэни - планету,  где
проводили свои отпуска солдаты вечной войны. Каждая улица в любом городе
на Дуэни представляла собой выставку соблазнов - от  питейных  заведений
до эротических театров и обыкновенных борделей.
   В одно из таких заведений Фрискас и решил заглянуть еще до встречи  с
представителем из районного бюро.
   Капитана обслужили по полной программе, но, когда он вышел на  улицу,
от его счастливой улыбки не осталось и следа -  Фрискас  обнаружил,  что
пакет с кодами пропал.
   В панике он побежал обратно и стал  требовать  возврата  своей  вещи,
однако персонал маленького борделя или не понимал, или делал вид, что не
понимает, о чем идет речь.
   Капитан убежал ни с чем и сейчас же сообщил о происшествии в  местное
отделение военной разведки. Те сразу связались с  "Каньоном",  и  оттуда
приказали "зачистить" место предполагаемого похищения пакета,  поскольку
переданными в пакете кодами  уже  вовсю  шифровались  донесения.  Самого
Фрискаса приказали арестовать до выяснения обстоятельств.
   В тот же вечер маленький бордель "У кузнечика"  заполыхал  с  четырех
сторон. Здание сгорело очень быстро,  а  всех,  кто  пытался  выбраться,
расстреливали из пистолетов с глушителями.
   Таким образом, место предполагаемой потери было зачищено  целиком,  и
никто из возможных злоумышленников не спасся.
   А спустя два  часа  после  того,  как  пожарные  разгребли  пепелище,
капитан Фрискас, отправившись по нужде в тюремный туалет, нашел пакет  в
собственных штанах..
   По возвращении на Ливорно он отсидел месяц под  домашним  арестом,  а
затем снова был допущен к работе.
   Смерть сорока проституток никто ему в вину  не  ставил,  поскольку  в
разведке случалось еще и не такое.
   - Я вот что думаю,  Джадо,  -  продолжал  болтать  капитан,  который,
казалось, уже потерял интерес к бесплатному кефиру. - Почему это  в  СИБ
все ходят в мундирах космического флота - синее с золотым носят, а у нас
эта пехотная дрянь? Фрискас щипнул свой  рукав,  словно  хотел  оторвать
клок тонкого сукна. - Девочки, должен  тебе  заметить,  перед  флотскими
просто штабелями падают, а на песочный мундир смотрят с усмешкой. Каждый
знает,  какая  разница  между  жалованьем  офицера  флота  и  несчастной
землеройкой...
   Рахим попробовал кефир, но не почувствовал вкуса. Он уже целиком  был
погружен в обдумывание плана, который потребовал адмирал. Полковник  был
уверен, что Верховен прячет от него кое-какие  нити,  которые  наверняка
ведут к урайцам. Джадо следовало представить хоть какой-то план, а затем
разыграть простачка.  Если  адмирал  поверит  в  его  беспомощность,  то
обязательно подбросит косточку.
   - А парадная форма! Ты бы видел, как хороши  эти  ребята  в  парадной
форме!
   - Слушай, Фрискас, а ты попроси перевода в СИБ, тебе тогда тоже дадут
флотскую форму...
   Капитан резко выпрямился и испуганно уставился на Рахима.
   - Ты шу-у-тишь! - протянул он и фальшиво заулыбался. - Нет, это не по
мне. Если уж куда и  переводиться,  так  это  в  местные  подразделения.
Служить в "Каньоне", конечно, престижно, да  и  по  деньгам  существенно
заметно, только разве можно все измерять деньгами, Джадо?  Мы  ведь  еще
молоды, а жизнь проходит.
   "Может, стоит обратиться к Рою? - продолжат размышлять  Рахим.  -  Он
уже три года сидит на нелегалах и наверняка прорыл в сторону урайцев  не
одну нору. Правда, он потребует рассказать все,  а  это  опасно.  Дружба
дружбой, но и голову терять тоже нельзя".
   - О чем ты думаешь, Джадо? Ты совершенно меня не слушаешь, -  заметил
Фрискас.
   - Меня занимает эта новая реформа  в  отделах,  -  придумал  на  ходу
Рахим, решив спровадить прилипчивого капитана.
   - Реформа? У нас каждый день какие-нибудь  реформы,  -  махнул  рукой
Фрискас, делая вид, что его это вовсе не интересует.
   - Да уж не скажи. Структурная реформа - это тебе не пустяк.  Придется
сменить все оперативные наработки. Это будет долгое и трудное дело, зато
из всех спецлужб мы станем первыми...
   - Ну, не знаю... - Фрискас пожал плечами и  вдруг  хлопнулв  себя  по
лбу, словно что-то вспомнил:
   - Эх, я же документы на столе оставил! Босс заметит - он меня сожрет!
   - Беги, пока не заметил, - посоветовал Рахим, и капитан  засеменил  к
выходу. Джадо невесело улыбнулся и вернулся к своему кефиру.
   От стойки отошел человек. Он бросил на Рахима быстрый взгляд, и Джадо
это заметил. Это был Дудли Смоллет, с которым он столкнулся,  выходя  от
адмирала.
   Первой мыслью полковника было подойти к Дудли, но затем он  передумал
и, поднявшись, отправился готовить план к завтрашнему дню.
   Спрятавшись под желтым зонтиком, Смоллет проводил Рахима  взглядом  и
вздохнул, вспоминая разговор с адмиралом.
   - Скажу тебе честно, Дудли, подобное задание  я  уже  дал  полковнику
Рахиму. Но в этом офицере я не уверен, и не спрашивай  меня  почему.  Не
уверен, и все... От Ламберта нужно избавиться быстро,  а  Рахим  слишком
любит думать. Уверен, что ты не такой.  Подойди  к  проблеме  попроще  -
организуй пьяную драку с поножовщиной. С давних  времен  народные  герои
гибли в результате нелепых случайностей, и в этом,  без  сомнения,  была
заслуга спецслужб... Итак, -  Верховен  похлопал  капитана  Смоллета  по
плечу, - ты понял меня, сынок?
   - Думаю, да, сэр, - неуверенно ответил тот.
   - Свое "думаю" ты оставь полковнику  Рахиму.  Это  он  у  нас  думать
будет, а ты должен действовать.
   - Да, сэр, я вас понял!
   -  Вот  это  уже  лучше.  Теперь  можешь  идти,  и  представь  мне  к
завтрашнему дню план, что и как ты собираешься предпринимать.
   После этого Смоллет ушел и, чтобы привести мысли в порядок, спустился
в кафе. Он попивал молочный коктейль и пытался просчитать, чем рискует.
   Адмирал рассказал ему о  Рахиме  и  фактически  поставил  в  нелегкие
условия - коллег-дублеров в разведке не  любили.  Впрочем,  приказ  есть
приказ, к тому же Верховен точно так  же  мог  приставить  дублера  и  к
самому Смоллету.
   "Возможно, этот генерал Ламберт крепко насолил адмиралу, потому он  и
не хочет ждать..."
   Верховен действительно не хотел ждать. В  какой-то  момент  ему  даже
показалось, будто он  сможет  провернуть  эту  акцию  вовсе  без  помощи
"юнцов". Ведь как было бы здорово, если  б  эти  ребята  притащили  свои
планы, а он - старина Верховен, посмотрел бы на них эдак с издевочкой  и
сказал: все, любезные ученики, я  прошлым  вечерком  все  со  скуки  сам
проделал. Вот так-то вот.
   Театральные  эффекты  с  течением  времени  привлекали  адмирала  все
больше, и случалось, он ради них жертвовал очень многим.
   Верховен задумчиво  посмотрел  на  зеркальную  поверхность  стального
шара, в который он метал дротики, затем достал из  кармана  персональный
скремблервойс и, включив режим максимального кодирования,  соединился  с
нужным абонентом.
   - Слушаю вас, сэр,  -  отозвался  тот  измененным  до  неузнаваемости
голосом.
   - Есть дело, дружище.
   - Всегда готов служить вам, сэр.
   - Необходимо проявить небрежность, чтобы противник получил информацию
о перемещении одного судна.
   - Это можно сделать, сэр, однако я не гарантирую, что они  предпримут
какие-то действия.
   - Ну что ж, понадеемся на случай... Данные на судно я тебе перешлю  -
оно уже в пути.

25

   Десантный борт "Коперник" с грузом  вооружения  и  двумя  батальонами
пехоты возвращался на свою базу. Это было  передовое  судно  из  корпуса
генерала Ламберта. Остальные транспорты все еще  стояли  у  причалов  на
орбитах планет,  где  совсем  недавно  велись  военные  действия  против
сепаратистов.
   Приказ уходить пришел совершенно неожиданно, и Ламберт  поначалу  ему
не поверил. Он послал в канцелярию Генерального штаба запрос, чтобы  ему
подтвердили приказ о возвращении на базы, и  в  канцелярии  подтвердили,
однако на вопрос, кто придет на смену  пехотному  корпусу,  ответить  не
смогли.
   Впрочем, скоро и  этот  вопрос  прояснился  -  с  Ламбертом  связался
генерал морской пехоты Фольер,  с  которым  они  были  немного  знакомы.
Фольер пожаловался, что получил  срочный  приказ  заменить  Ника  в  его
операции против сепаратистов, и поинтересовался у коллеги, с чем связана
такая спешка.
   Ламберт честно признался, что не  знает  сам  и  отправляется  раньше
основных сил корпуса, чтобы как можно скорее оказаться на базе.
   Так, не дождавшись смены, он вместе с батапьоном,  который  понес  на
Вольтере самые большие потери, отправился на базу  "Талкери",  куда  его
корпус был переведен около года назад.
   До этого разделения между наемниками и примарами не существовало,  но
позднее Ник начал замечать, что воинские  части  со  смешанным  составом
расформировываются одна за другой.
   Поначалу Ник особо не обращал на это внимания,  полагая,  что  просто
принимаются меры для  улучшения  управления  войсками,  однако  в  конце
концов и он разобрался, что к чему и почему.
   Примарских солдат в разговорах с наемниками больше всего поражало то,
что уроженцы Равновесного Мира считали войну  чем-то  временным.  На  их
планетах тоже случались заварушки, конфликты побольше и поменьше, однако
проходило время и войны прекращались.
   Примарам же еще на школьной скамье вбивалось в голову,  что  война  -
нечто необходимое, хоть и не  очень  приятное,  потому  что  только  она
обеспечивает промышленности заказы, а  населению  -  занятость.  И  пока
фронт постоянно  требует  материального  пополнения,  застои  и  кризисы
экономике Примарской Империи не грозят.
   Понятно, что брожение умов среди солдат примарским политикам было  ни
к чему. Они уже раскаивались, что когда-то решили  использовать  дешевую
наемную силу, однако теперь ничего поделать было уже нельзя и оставалось
только изолировать коренных примаров от этих болтливых чужаков.
   "Это их дом - им виднее", - успокаивал себя  Ник,  однако  внутреннее
недовольство в нем нарастало.  Успокаивало  только  то,  что  с  помощью
денег, которых становилось все больше,  можно  было  сделать  для  своих
солдат много полезного.
   В планы генерала Ламберта входило строительство  в  Равновесном  Мире
сети реабилитационных и учебных центров. Ему хотелось, чтобы наемники, у
которых закончился срок контракта, больше не возвращались на  эту  войну
и, получив хорошую специальность, находили себе применение на родине.
   В небольшой тупичок, где  складировались  канаты,  заглянул  Бакстер.
Несмотря на недавнюю контузию, ему снова не сиделось на месте.
   - Ник, ты чего сюда забился?
   - Просто отдыхаю, - пожал плечами Ламберт. - Здесь пахнет  по-особому
и тихо.
   - Понятно. - Сержант поправил стеснявший движение медицинский  корсет
и вздохнул. Затем протиснулся между бухтами толстых веревок и сел  рядом
с Ламбертом. - Пойдем, что ли, денежки посчитаем?
   - Мы же считали их на погрузке.
   - Мы не точно считали, Ник. Навскидку. А денежки счет любят.
   - Скажи лучше, что тебе скучно, - засмеялся Ламберт.
   - Скучно, - признался сержант. - В другое время я  бы  личный  состав
жизни поучил, но после таких боев и потерь...
   - Ну пошли считать, - согласился Ник и поднялся.
   Они выбрались из-под крутого трапа и прошли в десантное отделение.
   Все солдаты спали на подвесных койках, развесив вещи для просушки  на
конструкционной арматуре. От спертого воздуха  слезились  глаза,  однако
Ник был к этому привычен. Судно  взяло  вдвое  больше  людей,  чем  было
свободных мест, к тому же у бойцов не оставалось времени привести себя в
порядок - отсюда и проблемы с вентиляцией.
   В хвосте транспорта располагался тридцатитонный контейнер, в  котором
хранился валютный запас генерала Ламберта.  Двое  часовых,  поставленные
охранять деньги, не спали.
   Они заулыбались, увидев Ника, но их улыбки быстро погасли, как только
из-за спины генерала показался Бакстер.
   Сержант  был  весьма  пристрастен  ко  всему,  что  касалось  военной
подготовки, и, случалось, устраивал бойцам настоящий "Форт-Дике". Именно
от сержанта Бакстера они узнали, что это страшное слово означало  учебку
отряда "Корсар", находившуюся на планете Басильер.
   Впрочем, благодаря  таким  служакам,  как  Бакстер,  корпус  генерала
Ламберта нес самые малые потери среди  всех  специальных  подразделений,
выполнявших аналогичные по сложности задания.
   - Как настроение? - спросил Ник.
   - Нормальное, сэр! Домой идем!
   - Да, домой... Можете отойти в  сторонку  и  передохнуть,  ребята,  я
собираюсь вскрыть этот ящик.
   - Сожалею,  сэр,  но  это  невозможно,  -  сказал  один  из  часовых,
загораживая собой дверь.
   - Но ведь я генерал Ламберт - твой командир!
   - На двери печать сержанта Бакстера, сэр, и только он  может  вскрыть
ее. Мы отвечаем перед ним за сохранность груза.
   - Вот как. - Ник посмотрел на Бакстера и  улыбнулся.  Уроки  сержанта
сделали свое дело, солдаты не поддавались ни на какие провокации.

26

   Пересчет поступивших в фонд сумм был закончен через полтора часа.
   - Знаешь, Ник, когда я перекладываю эти тюки и  мешочки,  я  не  могу
представить, что все это деньги, - признался Бакстер. - Вот тысячу монет
или даже пять тысяч я понимаю и знаю, как их  можно  потратить.  Но  вот
такую кучу, по-моему, просто некуда девать.
   - Эх, Бакстер. - Ламберт пристроил мешок с  деньгами  на  самый  верх
пирамиды и отряхнул с колен пыль. - Двести с небольшим миллионов  -  это
совсем немного для того, что я задумал.
   - А что ты задумал, командир? О больницах и школах для солдат  я  уже
слышал, но мне кажется, ты пошел еще дальше...
   - Кем ты был до военной карьеры? -  спросил  Ник,  плотнее  прикрывая
стальную дверь.
   - Мастером на кондитерской фабрике.
   - Наверное, ты был хорошим мастером.
   - Нет, генерал, кондитер из меня был никакой - меня вышибли. Но это к
делу  не  относится.  -  Бакстер  присел  на  мешки,  всем  своим  видом
показывая, что готов слушать.
   - Кое-что мне не нравится, понимаешь?
   - И ты хочешь все изменить?
   - Я хочу попытаться. Что и как - еще не  знаю,  но  чем  дальше,  тем
сильнее  Равновесный  Мир  погружается  в   это   дерьмо.   Наемничество
становится все более  популярным  и  прибыльным  занятием,  но  те,  кто
возвращается домой, пусть даже с деньгами и с руками-ногами, -  это  уже
не люди. Для них проще разрушить, чем построить. Еще тридцать лет - и мы
станем придатком этой войны, если только не участником, а потом любая из
этих армий сможет перешагнуть черту и начать захватывать новые рай