амим выбрать себе плату из этой кучи безделиц, но оказалось, что он ошибся.
Магнус взял все предметы в руки, набрал в грудь побольше воздуха  и...  стал
подбрасывать вещи в воздух, одну за другой.
   Жонглер из него получился бы прекрасный. У  мага  оказалось  превосходное
чувство ритма и великолепная координация движений. Мало того что он создавал
из разных предметов замысловатые фигуры, мелькающие в воздухе,  но  еще  сам
себе подпевал, имитируя звучание разных инструментов. Даже Рогмо и Номмо  до
слез хохотали, когда  Магнус,  надувая  щеки,  изображал  большой  и  важный
барабан, вытягивал губы в трубочку,  воспроизводя  звуки  флейты,  квакал  и
попискивал, бубнил и трещал. А маленькие филгья были в полном восторге.  Они
бурно аплодировали жонглеру и музыканту - ладошки у них оказались плоские  и
твердые, отчего хлопки получались довольно громкие. А так как хлопали они  с
энтузиазмом и при этом восторженно скрежетали, то скоро чуть ли не перекрыли
своим шумом выступление Магнуса.
   Когда он закончил свое представление, филгья окружили его тесным  кольцом
и загомонили разом. В этой скрипящей и скрежещущей какофонии  звуков  трудно
было что-либо разобрать. Наконец филгья-патриарх  призвал  своих  родичей  к
порядку и  спокойствию,  несколько  раз  высоко  подпрыгнув  на  разлапистых
ступнях. Подействовало. Пеньки-меломаны замерли и приготовились внимать.
   - Я сам выберу тебе ответ, - сказал филгья тоном, не терпящим возражений.
- Мне не нравится ни один из твоих вопросов, маг. Ты  порадовал  нас,  а  мы
порадуем тебя: то, от чего ты отказался, - мелочь по сравнению с тем, что ты
получишь в самом скором времени.  Ты  мечтал  некогда  стать  великим  -  ты
станешь им. Ты мечтал спасти мир - без тебя его  не  спасут  (спасение  мира
вообще странная вещь,  и  занимаются  такими  делами  исключительно  большие
любители). Ты мечтал кое-кого встретить, и эта встреча ждет тебя в ближайшем
будущем. Ты мечтал иметь двух друзей, говорил, что больше  и  не  нужно  для
полного счастья, но зато верных и преданных, - ты получишь  их,  ты  их  уже
получил. Ты мечтал о путешествии за море, о странствии в далекие страны и  о
том, чтобы увидеть то, чего никогда и никто еще не видел, - и  это  будет  у
тебя, дай только время. И еще сверх того получишь  ты  много  всяких  вещей,
которые, как и ты показал нам, приобретают  совершенно  другой  смысл,  если
найдется мастер, умеющий раскрыть их природу. Ты получаешь в  подарок  целый
мир, которого никогда еще не видел. И пусть хранят тебя боги. Помни  главное
- человек может уйти в любую минуту, пусть же, уходя, ты ни о чем не  будешь
сожалеть: успей, сколько успеется...
   И Магнус отошел на шаг, уступая место Рогмо. А полуэльф все еще не  знал,
что подарить маленьким предсказателям. Они стояли тесной  кучкой,  глядя  на
него своими огромными аквамариновыми  глазами,  -  доверчивые,  беззащитные,
хрупкие и очень смешные.
   - Вот что, - сказал полуэльф, - я не  знаю,  что  вам  подарить.  Но  это
неважно, потому что вы мне подарили встречу, о которой никто и не  мечтал  в
нашем мире. Я никогда не слышал о вас прежде и  не  представлял,  что  такие
прелестные и мудрые существа вообще существуют. Раз вы есть, мир еще повоюет
со всей этой нечистью. Вы сказали много доброго моим друзьям, и за это я вам
благодарен. А мне ничего не нужно от вас. Если хотите, я покатаю вас  верхом
на своем коньке. Он смирный  и  покладистый,  но  это  не  подарок  за  ваши
предсказания, а просто так... понимаете?
   В лесу воцарилась на миг странная тишина. Затем маленький пенек подошел к
полуэльфу и осторожно тронул его сапог. Рогмо наклонился к малышу и взял его
на руки. Филгья руками-веточками быстро и легко  ощупал  его  лицо,  волосы,
прощекотав под подбородком, отчего князь глупо  захихикал.  Потом  доверчиво
обнял его за шею и прижался к плечу  всем  своим  телом-бревнышком,  издавая
глухое и довольное поскрипывание, похожее на урчание сытого кота.
   - Спасибо за твой дар, король, - торжественно молвил  филгья-патриарх.  -
Эльфы всегда были вежливы, и я рад, что кровь Гаронманов  громко  говорит  в
тебе. Неужели ты не  знаешь,  что  добрые  слова  лучше  всякого  заклинания
врачуют и помогают тому, к кому  обращены?  Твои  слова,  король  Рогмо,  не
подарок, а великий дар всей нашей семье. Прими же ответный.
   Хранителю Вещи выпадут опасные и интересные  приключения.  И  человек,  и
эльф, и наемник, и бродяга, и великий король Старшего народа, сосуществующие
в  тебе,  будут  удовлетворены.  Ты  станешь  славен  и  могуч  и  выполнишь
назначенное. Скажи мне, король Рогмо, нет ли у тебя послания Аэдоны?
   - Есть, - тихо ответил полуэльф.
   - Прочитай его еще раз.
   - Я помню его наизусть, - возразил Рогмо.
   - Тогда не истолковывай его буквально. Ищи Истину и помни, что  в  скором
времени кто-то должен будет объединить  твой  народ  для  великого  подвига.
Помни это, несущий на себе печать Гаронманов. Далеко  за  морем  найдешь  ты
свой  трон  и  свой  народ,  в  самом  центре  Варда  построишь  ты  могучее
государство. Делая это, всегда держи в уме и сердце:  человек  сам  выбирает
себе судьбу и смерть. К эльфам это тоже относится. А теперь, - сказал филгья
без перехода, - покатай нас, как обещал. Это должно быть очень интересно.
   Лес огласился веселым смехом и визгами, когда пеньки умостились верхом на
двух конях и проехались на них несколько сот метров. С этой высоты  им  было
страшно смотреть вниз, но ужасно заманчиво, и они, крепко держась ручками за
уздечки, подпругу и гриву  коней,  то  и  дело  свешивались  вниз  с  риском
шлепнуться на землю. И только самый маленький филгья так и остался сидеть на
руках у Рогмо, обнимая его за шею.
   Наконец весело галдящая  процессия  остановилась  у  огромного  замшелого
корявого дерева, сплошь в наростах и язвах черной бугристой коры.
   - Нам пора, - сказал старший филгья. - Мы рады были говорить с  вами,  но
нам пора. Сейчас вас ждет опасность, хоть мы и не охотники предвещать  такие
события. Подготовьтесь к ней и ничего не бойтесь. Вы обречены на успех.
   С этими словами  компания  филгья  стала  раскланиваться,  прощаясь.  Они
шаркали ножками и махали руками, улыбались, и глаза их были  полны  огромных
слез.
   - До свидания, - скрипнул малыш, когда Рогмо  осторожно  опустил  его  на
землю. - Мы еще встретимся, обязательно.
   - Я буду ждать, - ответил князь, чувствуя, как щемит отчего-то  сердце  в
тоскливой и сладкой боли.
   И маленькая процессия двинулась в сплетение кустарников, со  скрежетом  и
скрипом выпевая мелодию, подсказанную Номмо. А трое друзей некоторое время в
молчании  смотрели  им  вслед.  Однако,  как  только  перестали  качаться  и
шелестеть кусты, Магнус сказал:
   - А теперь  приготовимся  к  той  самой  опасности,  о  которой  они  нас
предупредили.
   - Интересно, что бы это могло быть? - спросил Номмо.
   - Кто его знает. Мы все-таки в Аллефельде, здесь кто и что  угодно  могут
принять любой вид. Эй, Тод! Что это с тобой?
   Рогмо оглянулся. Пес  припал  к  земле,  глаза  его  сверкали,  затем  он
принюхался, и воздух огласился отчаянным и злобным лаем.
   - Точно, кто-то приближается.
   - Лес чудес! - прокомментировал Рогмо и опять приготовил свой меч.
   На этот раз он не ошибся. Не прошло и минуты напряженного  ожидания,  как
на  поляну  выбралось  допотопного  вида  существо,   напоминавшее   не   то
сухопутного осьминога,  не  то  ожившее  дерево,  опутанное  многочисленными
лианами и травами.
   - Это еще что? - удивился альв, не выказывая особенных признаков страха.
   - Если это то, что я думаю, - сообщил Магнус, - то не  представляю  себе,
какой такой успех нам предсказывали филгья.
   Бесформенное тело монстра  было  не  таким  уж  и  большим,  но  довольно
крепким. Главное, трудно было разобрать, где у него что находится. Ни  глаз,
ни рта, ни ярко выраженных конечностей или хвоста, только копошащаяся  масса
чего-то, что явно угрожало пришельцам.
   - Это вампир, - наконец решил прояснить  ситуацию  Рогмо.  -  Я  о  таком
только слышал и очень рад, что не был знаком.
   - Как же он вампир? - поинтересовался альв.
   - Он сосет всеми конечностями, облепляет и прокалывает кожу или шкуру и в
мгновение ока выпивает свою жертву.
   - Приятно было свидеться, - пробормотал Номмо, вытягивая вперед лапки.
   - Стой! - рявкнул неожиданно Магнус. - Только не вздумай его огнем жечь!
   - А почему нет? - удивился Номмо. - Это ведь самое действенное.
   - Решайте быстрее, - поторопил друзей  Рогмо,  -  по-моему,  он  собрался
нападать.
   Тод лаял с подвыванием, разрываясь между желанием сбежать  и  напасть  на
мерзкое существо. Бесформенная масса на дороге шевелилась, будто бы потирала
несуществующие руки в предвкушении обеда. Бесконечные  наросты  и  отростки,
щупальца  и  выросты  на  ней  радостно  и  нетерпеливо  трепетали.   Однако
"осьминог" не торопился набрасываться на  путников,  выбирая  самую  удобную
позицию: он то и дело перемещался, давя и сминая  кустарники  и  молоденькие
деревца. За ним оставалась широкая и остро пахнущая полоса коричневой слизи.
   - Это яд, - кивнул головой  Магнус  в  сторону  жидкости,  -  или  что-то
подобное, что должно парализовывать жертву.
   - Очень приятно, - сказал Рогмо. -  Именно  этого  объяснения  мне  и  не
хватало, чтобы окончательно воспылать страстью к этому красавчику.
   Внезапно масса напряглась и стала подскакивать на  месте,  двигалась  она
упруго и очень легко для своей формы и комплекции. "Щупальца" на ней  встали
вертикально, угрожающе вытягиваясь в сторону Номмо и его коня.
   - А удрать от нее можно? -  встревоженно  спросил  альв,  едва  сдерживая
своего скакуна, который стал ржать и брыкаться. Но бежать ему  было  некуда,
потому что впереди топорщилось бесформенное и хищное нечто, со  всех  сторон
была непролазная чащоба, а сзади  стояли  два  всадника,  и  за  их  спинами
простирался все тот же непроходимый лес.
   Тод совершал огромные прыжки вокруг  существа,  но  нападать  не  спешил,
видимо чувствуя исходящую от него опасность.
   Наконец Рогмо не выдержал. Он взмахнул мечом, подбадривая себя,  спрыгнул
с коня, который в этой битве скорее мешал бы, нежели помогал, и  двинулся  к
"осьминогу". Тот издал несколько невнятных звуков и протянул  к  Рогмо  свои
щупальца-лианы.
   - Осторожнее, - предупредил  Магнус,  -  если  он  вцепится,  то  уже  не
отпустит.
   Странный азарт охватил  князя,  совсем  как  во  время  рукопашных  боев,
участником которых ему приходилось бывать. И если  призом  выигравшему  спор
зачастую бывало хорошее вино или доброе угощение,  то  здесь  ставкой  стала
жизнь. Однако Рогмо почему-то не  испугался,  а  даже  порадовался:  желание
победить было сильнее сосущего  чувства,  которое  никогда  не  украшало  ни
одного  человека.  Он  прочертил  в  воздухе  клинком  замысловатую  фигуру,
отступил на несколько шагов в сторону и ловко обрубил  сразу  два  отростка,
тянувшиеся к нему. "Осьминог" издал тихое шипение  и  быстро  подобрал  свои
щупальца, перемещаясь в сторону альва. Тот отскочил и метнул в монстра шарик
сиреневого пламени.
   - Нет! - крикнул Магнус, но уже было поздно. Тварь приподнялась навстречу
летящему комку огня, жадно  схватила  его  и  буквально  всосала  в  течение
нескольких секунд. Она налилась более ярким цветом и зашевелилась активнее.
   - Она питается любой энергией, я же говорил! - Магнус был вне себя.
   - А что же делать? - растерянно спросил Номмо.
   - Если бы я знал.
   Рогмо заметил, что отсеченные щупальца потускнели и уже  сжались,  словно
жизненные  соки  мгновенно  вытекли  из  них.  Полуэльф  моментально  принял
решение: он заработал клинком с удвоенной  скоростью,  не  стараясь  нанести
твари серьезные увечья, но пытаясь отсечь хоть крохотный  кусочек  щупальца.
"Осьминог" шипел  и  старался  уклониться  от  него,  но  убегать  вроде  не
собирался, все еще надеясь поживиться заманчивой жертвой. Но когда на помощь
князю подоспел Магнус с неведомо откуда взявшимся мечом в руках, дела  твари
стали заметно хуже. Из ран и  порезов  на  отростках  и  щупальцах  сочилась
жидкость, а сам "осьминог" сделался неповоротливым и  вялым.  Один  раз  его
конечность все-таки попала по Рогмо и даже серьезно оцарапала его,  причинив
жгучую боль, как от ожога раскаленным железом, - Магнус был  прав:  у  твари
все щупальца были утыканы острыми крохотными  иголочками.  Спустя  несколько
минут полуэльф почувствовал, как у него стала кружиться голова,  а  к  горлу
подкатил комок отвратительной тошноты. Глаза заслезились, и двигаться  стало
значительно труднее. Теперь их с тварью шансы опять сравнялись.
   Магнус,  может,  и  был  хорошим  магом,  но  он  твердо  усвоил,  что  с
"осьминогом" нельзя действовать магическим  путем,  ибо  любые  заклятия  он
поглощает как  преобразованную  энергию.  Это  был  своего  рода  уникальный
накопитель, и если бы не его отвратительный  нрав,  то  он  был  бы  достоин
восхищения как одно из самых совершенных  творений  природы.  Но,  увы,  его
совершенство никому не приносило ни пользы, ни радости.
   А меченосец из мага был более чем средненький. В поединке с Рогмо  он  бы
не выдержал и нескольких минут, а потому все  его  усилия,  направленные  на
уничтожение твари, сводились ею на нет.
   - Что с тобой? - крикнул он, видя, как позеленело лицо полуэльфа.
   -  Дрянь  такая,  царапнула,  -  прохрипел  тот,  изловчившись  отсечь  у
"осьминога" изрядный кусок отростка.
   - Отходи, я прикрою.
   Неожиданно полуэльф расхохотался. Взъерошенный, с  серо-зеленым  лицом  и
безумно горящими глазами, шатающийся, он махал мечом  с  видимым  усилием  и
хохотал.
   - Ты что? - испугался Номмо.
   - Да если он меня прикроет, нас обоих слопают!
   Магнус поджал губы и - видимо, от обиды, потому что об умении речь  и  не
шла, - рубанул с плеча по спутанному комку  шевелящихся  конечностей.  Тварь
завизжала почти человеческим голосом,  а  из  большой  раны  струей  хлынула
зеленоватая жидкость-кровь. Монстр  постоял,  пошипел,  выражая  свое  явное
отвращение к такому несговорчивому обеду, и стал потихоньку отползать назад,
в чащу.
   - Хороший удар, - сказал Рогмо не без удивления.
   Он уже не почувствовал, как земля куда-то рванулась из-под него и улетела
в одну сторону, а он - совершенно в другую...

***

   Траэтаона в очередной раз объезжал Аллефельд, а уставший  от  бесплодного
многодневного ожидания Гайамарт решил прогуляться недалеко от  своего  дома.
Если быть точными, то недалеко от той части  пространства,  где  можно  было
найти выход в его измерение. Это  были  живописные  места:  озеро,  заросшее
белыми и розовыми лилиями, песчаный мягкий берег - словно и  не  Черный  лес
вовсе, не творение рук Кодеша  и  еще  неизвестно  кого...  Шустрой  стайкой
пронеслись мимо веселые сильваны, и Гайамарт  уверился  в  том,  что  никого
поблизости нет - ни монстров, ни путников. Ведь пугливый нрав сильванов  был
известен всем; не стали бы они бегать на виду у чужих.
   Гайамарт уселся на поваленном дереве и задумался. Каэтана  попросила  его
дождаться двух путников,  которые  якобы  двигались  к  нему  за  советом  и
помощью. И даже Вечного Воина прислала, чтобы он дожидался вместе с ним.  Но
кто они и почему двигаются именно сюда? Ведь опаснее места,  чем  Аллефельд,
трудно отыскать - и он пользуется слишком плохой  славой,  чтобы  нормальный
человек по доброй воле отважился сюда идти. Гайамарт сидел  и  думал,  какие
неприятности могут произойти от нежданного посещения и что ему в этом случае
делать. Однако по прошествии нескольких часов напряженных раздумий он принял
единственно правильное решение: не ломать себе голову над тем, чего  еще  не
случилось, и смотреть по обстоятельствам.
   Когда он встал со своего места, с трудом распрямил затекшую спину и ноги,
кряхтя и растирая поясницу (возраст и постоянное нервное  напряжение  давали
себя знать), его внимание привлек странный, отдаленно знакомый, но позабытый
шум. Кто-то ломился сквозь чащу, скрежеща  и  скрипя  в  отдаленном  подобии
пения. Бог прислушался, легкая улыбка скользнула по его уставшему лицу.
   - Филгья! Трикстеры меня обедом  накорми!  Это  самые  настоящие  филгья!
Траэтаона-а-аа! - заорал он. Но тут же осекся,  чтобы  не  отпугнуть  редких
гостей.
   На берег озера бодрым маршем выбралась семейка пеньков-филгья.
   - Здравствуй,  Гайамарт!  -  весело  приветствовал  его  патриарх.  -  Не
виделись давно, можешь не говорить банальности.
   - Неужели я так часто говорю банальности? - рассмеялся Гайамарт, забывший
на радостях даже про больную спину.
   - Говорил бы, если бы мы виделись почаще. А так редко,  но  не  по  своей
вине.
   - Я рад, я так страшно рад!
   - И мы рады! - заскрипели пеньки, приплясывая на плоских ножках-коряжках.
- А что у нас есть?
   - Что у вас есть?
   - Шарик! - И малыш-филгья (которому не так давно исполнилось около  шести
или семи тысяч лет, ведь филгья живут очень-очень  долго  при  благоприятных
условиях) показал ему золотой шарик, блестевший на солнце.
   - Где-то я уже видел такой, - почесал в затылке Гайамарт.
   Он, может, и вспомнил бы, где именно, но радость встречи перекрывала  все
остальные мысли, и он не стал нарочно думать о такой безделице.
   - Мы идем далеко-далеко! - сказал патриарх. - Мы не задержимся  и  пойдем
дальше. Повещать тебе?
   - Если ты будешь так добр...
   Филгья некоторое время пристально  вглядывался  в  печальные,  в  красных
сеточках, глаза Гайамарта, а затем ответил тихо:
   - Ты еще не очень скоро  встретишься  с  сыном,  но  скорее,  чем  обычно
случается  с  существами  твоей  крови...  -  прислушался  к  чему-то,  всем
туловищем-пеньком наклонившись в сторону, и добавил:
   - Он, как умел, любил тебя сильнее всего на свете.
   - Спасибо, - сказал Гайамарт,  прижав  руки  к  груди,  -  не  знаю,  как
благодарить.
   - Нас не за что. Но скоро будет кого и за что, - пропищал пенек-малыш.  -
Мы пошли-помаршировали. До встречи, Гайамарт! Скажи Траэтаоне - на его самый
важный вопрос - да! Не скоро, но да!
   - И еще, - внушительно произнес патриарх, -  к  тебе  идут  трое.  У  них
проблемы, и им нужна помощь. Они на запад отсюда в двух  днях  человеческого
пути.
   - Вы давно расстались? - спросил Гайамарт.
   - В каком времени будем считать?
   - В их, конечно.
   - Около получаса или чуть более. Если мы не ошибаемся. Зови  Траэтаону  и
беги помогать. Эти странники нужны нашему миру.
   От Гайамарта не укрылось, что филгья старательно избегал слова "люди". Он
долго махал на прощание веселому семейству провидцев,  чувствуя  невероятный
прилив  энергии  и  счастья.  Добрым  знаком  было  возвращение  филгья   на
Арнемвенд, где их не видели уже много тысяч  лет.  Внезапная  мысль  озарила
его, и он, пронизав расстояние, очутился возле патриарха.
   - Разве я не попросил тебя побеспокоиться о твоих гостях? - внушительно и
строго спросил тот, ничуть не удивившись.
   - Я только хотел узнать, зачем вы здесь? - спросил бессмертный,  чувствуя
себя сущим сорванцом в порванных на коленке штанах рядом с этим удивительным
существом.
   Аквамариновые глаза потеплели от удовольствия.
   - Мы шагаем-маршируем по всему Арнемвенду, чтобы встретиться с ней, когда
она будет нас ждать и нуждаться в том.  Когда  у  нее  не  останется  сил  и
надежды, - ведь мы говорим только о тех вещах, которые их возвращают. Мы  бы
и сейчас пошли к ней, но тогда нам будет нечего  сказать  ей  в  ту  минуту,
когда она будет в этом нуждаться.
   - А у меня есть шарик! - вставил малыш.
   Странным образом все понимали, о ком и о чем идет речь.
   - Беги, неслух! - ворчливо молвил пенек, размахивая  ручкой.  -  Беги!  У
тебя дел невпроворот, а скоро будет еще больше.
   - Бегу! - крикнул Гайамарт и припустил во всю прыть.
   Только часа два спустя, он вдруг удивился, заметив, что спина  больше  не
собир