ь свободно, деньги  тоже
находились у нее. Речь и манеры выдавали  в  ней  знатную  госпожу.  Правда,
одежда ее была больше  похожа  на  наряд  воина,  только  из  очень  дорогих
материалов.  И  высокие  сапоги  на  шнуровке  стоили  месячного   жалованья
наемника. Наметанный глаз торговца привычно подмечал все эти мелочи.
   Знатные дамы обычно прибывали в Аккарон  в  экипажах,  с  большим  числом
сопровождающих и  занимали  либо  свои  особняки,  либо  богатые  гостиницы,
заказанные заранее. Но уж никак не входили в город  пешком  в  сопровождении
мохнатого альва и не имели привычки закусывать прямо на улице среди простого
люда. В этот момент Каэтана подняла  кубок  с  вином,  и  у  нее  на  пальце
сверкнул  Драгоценный  камень.  Хозяин  присвистнул  -  это   вообще   целое
состояние. Ему, конечно, нет никакого дела, мало ли кто приезжает в  столицу
Алла-эллы, но уж больно странной казалась ему эта госпожа. Сейчас засмеялась
- вообще больше восемнадцати не дашь...  Хозяин  перестал  ломать  голову  и
принялся споро помешивать соус, - посетители уже нервничали.
   Расплатившись с хозяином за две недели  вперед  не  торгуясь,  Каэтана  и
Воршуд в  сопровождении  маленького  поваренка  отправились  на  свою  новую
квартиру. Дом оказался большим и добротным, недалеко от  площади.  Двери  им
открыла полная добродушная женщина, которая  только  всплеснула  руками  при
виде усталой Каэ и, ни слова не говоря, стала греть воду.
   Через несколько часов, умытые, свежие и отдохнувшие - причем  альв  успел
тщательно вычесать свою шерсть, - спутники решили выбраться в город,  потому
что, как справедливо заметил Воршуд, быть в Аккароне  и  проводить  время  в
гостинице - это преступление.
   Уже вечерело. Солнце падало за реку, окрашивая каменные здания в  золотые
и огненные тона. Особенно хорош был при этом освещении стоявший на горе храм
Малах га-Мавета. Обнесенный  высокими  стенами,  Аккарон  казался  творением
Древних богов, а никак не людей. Его башни, величественные  здания,  широкие
улицы,  мощенные  цветной  брусчаткой,  свидетельствовали  о  древней  славе
города, стоявшего здесь еще в те времена, когда предки гемертов и  ромертов,
населяющих Мерроэ, охотились на  медведей  с  дубинами  и  жили  в  пещерах.
Правда, сейчас и Мерроэ стало большим могущественным государством, с которым
приходилось считаться даже Аллаэлле,  -  вечное  соперничество  между  двумя
королевствами не стихало ни на день.
   Хозяин уже был дома, и спутники,  выходя,  столкнулись  с  ним  у  двери.
Воршуду пришла в голову мысль побольше разузнать у словоохотливого толстяка,
а тот с радостью остановился поболтать, надеясь  в  разговоре  выяснить  для
себя многие непонятные моменты.
   Хозяина звали Тедоре. Он был большим любителем сплетен и оказался в  этом
плане совершенно бесценной находкой для наших путешественников.
   - Ал-Ахкаф! - вскричал он изумленно в ответ на осторожно заданный вопрос.
- Разве вы не слышали, что там идет война?
   - Какая война? - в свою очередь удивился Воршуд. Хозяин уставился на него
непонимающими заплывшими  глазками,  и  Каэ  решила,  что  нужно  исправлять
положение:
   - Мы предпринимали очень долгое паломничество на запад. Так давно не были
в столице, что чувствуем себя дикарями. Друзей  пока  не  навещали,  поэтому
будем вам признательны, если поделитесь самыми важными новостями...
   Хозяин сразу успокоился и понимающе закивал головой. Так вот почему столь
странный  вид  и  явное  незнание  простейших  вещей!  И   он   пустился   в
повествование:
   - Слышали ли вы об императоре Зу-Л-Карнайне? Нет? Тогда я быстро вам  все
расскажу. Он пришел со своей армией с юга - из земель тхаухудов. Государство
у них, как вы знаете, маленькое. Всего-то у Фарры богатств, что овцы и  козы
да выход к морю. Люди там не то чтоб дикие, но... Да это не важно.
   Так вот, в прошлом году, аккурат к предыдущей  ярмарке,  стало  известно,
что тхаухуды небольшой армией перевалили через горы и двинулись на Курму.  А
она-то почти втрое больше. Все только смеялись. А потом Курма была завоевана
за три недели. Вот тут и заговорили о Зу-Л-Карнайне - великом аите Фарры.
   Вскоре после того он покорил Джералан и  поставил  там  наместником  Хайя
Лобелголдоя; потом завоевал земли саракоев, и они по своей воле  вступили  в
его войско, признав своим предводителем. Говорят, их вождя Зу-Л-Карнайн убил
в честном поединке, и теперь саракои подчиняются только ему.
   К концу прошлого года он подошел к границам Урукура и  предложил  сдаться
по доброй воле, приняв справедливое и мудрое правление аиты. Дахак  Даварасп
- нынешний князь Урукура - вроде как согласился. Ну и я бы согласился на его
месте, когда у ворот  стоят  армии  Фарры,  Курмы,  Джералана  и  эти  дикие
кочевники... Присягнул он, значит, на верность Зу-Л-Карнайну, а пару месяцев
назад поднял мятеж. Император в то время как раз двигался с армией на Бали -
он, говорят, мечтает покорить весь мир, а пока завоевывает  восточные  земли
Варда, - и неплохо это у него выходит, доложу я вам. Просто  оторопь  берет,
когда подумаешь, что такая армия однажды будет угрожать Аллаэлле.  Нет,  мы,
конечно, победим, я не сомневаюсь, но война - всегда война:  кровь,  смерть,
разорение. Пусть боги охранят.
   - Так что Дахак Даварасп? - подтолкнул  Воршуд  мысли  хозяина  в  нужном
направлении.
   - А что Дахак Даварасп? Заперся в ал-Ахкафе и ждет подкрепления из  Бали,
Сихема и Табала. Только думается мне, что пообещать они пообещали, а  помощи
не пришлют - слишком боятся тхаухуда. Он не проиграл еще ни одного сражения,
а вайделоты Джоу Лахатала объявили его избранным и напророчили  ему  великую
судьбу. Слухи об этом сейчас гуляют по  всему  Варду.  Право,  даже  странно
как-то, что вы о нем не слышали...
   - Мы были очень, очень далеко, - мягко напомнила Каэтана.
   - Ах да, прошу прощения у благородных господ. Так вот, думается мне,  что
сейчас Зу-Л-Карнайн возьмет ал-Ахкаф и вырежет всех до единого, чтобы другим
неповадно было противиться его воле. Но он должен пройти через весь Урукур с
огнем и мечом, чтобы дойти до его столицы. Знаете, что я вам скажу? - Хозяин
доверительно наклонился к своим постояльцам. - Если вы ведете речь о поездке
в ал-Ахкаф, то никто из купцов сейчас туда не  двинется,  потому  что  через
пару-тройку недель там как раз будут бои.
   Поблагодарив гостеприимного хозяина, путешественники  двинулись  было  на
прогулку, но Тедоре остановил их неожиданным вопросом:
   - Вы хоть не в город собрались на ночь глядя?
   - Именно в город, а что?
   - Ах, осел я, осел! - засокрушался толстяк. - Все про опасности в Урукуре
толкую, а нет чтобы вспомнить, что вы в Аккароне давно не  были.  Сейчас,  к
нашему горю, ночью по улицам стало опасно ходить.
   Некоторое время назад здесь  объявился  ингевон  знатного  рода,  младший
сыночек самого высокого лорда Сенты Арматая, Джангарай. При  дворе  состоять
не захотел, а где до того бродяжничал, никто не знает. Но что бродяжничал  -
это точно. И приехал в Аккарон точь-в-точь как ваша милость,  -  тут  хозяин
поклонился Каэ, - то есть с двумя мечами.
   Дерется он как демон или солдат Арескои, но зря не убивает. Так,  обдерет
как липку и отпустит с миром. Ну а  вздумаешь  сопротивляться  -  изрубит  в
капусту. Говорят, обходительный, а жалости ровно в змее,  когда  она  добычу
глотает. Ну ингевоны - они ведь все с характером. Так что не ходите  никуда,
ложитесь спать.
   - А вы, благородная госпожа, - продолжил хозяин, -  лицом  вылитая  дочка
эламского герцога. Жаль, бедняжка не при уме была. Он ее недавно привозил  в
Аккарон. Разряжена, как куколка, а глаза пустые, стеклянные. Эх, где  теперь
Элам? Что в мире делается, скажите? - Хозяин возвел глаза к темному небу.
   Тедоре говорил еще что-то - о непорядке в  стране,  о  том,  что  ярмарки
нынче пошли не те, вот в его годы... Но Каэ слушала толстяка уже вполуха.
   Воршуд всем своим видом давал понять, что всерьез принял  предостережение
хозяина насчет ночного грабителя и  не  собирается  влезать  в  какую-нибудь
передрягу.
   Однако как-то само собой вышло, что через несколько минут они уже шли  по
направлению к восточным воротам. Воршуд злился на себя, что не отговорил Каэ
от опасного ночного приключения, - главное, ведь  и  цели  никакой  нет.  Но
Каэтана металась по ночному Ак-карону, охваченная одной-единственной  мыслью
- она была здесь. Когда-то очень давно, но  вот  этот  уголок  города  точно
помнит!
   Каэ остановилась, и Воршуд чуть было не полетел носом  от  столь  резкого
торможения. Бормоча про себя какие-то жалобы, он поднял голову  и  оторопел:
его спутница с  отрешенным  видом  выделывала  на  абсолютно  пустой  улице,
освещенной только светом немногочисленных  окон,  странные  движения,  будто
повторяла фигуры замысловатого танца. Воршуд хотел было  остановить  ее,  но
одернул себя и решил понаблюдать.
   В этом немом спектакле явно участвовало несколько людей.  И  хотя  их  не
было видно, по  движениям  Каэтаны  отчетливо  угадывалось,  где  они  могли
находиться в тот момент, потому что Каэ сражалась на мечах. Однако  руки  ее
оставались пустыми, а клинки висели на перевязи.
   Она не просто фехтовала. Маленький альв понял, что так  сражаются  только
один раз в жизни, защищая и себя саму, и свою душу. Так  стоят  за  то,  что
ценится больше собственного бытия, потеря чего страшнее смерти.  Но  что  же
это было для Каэтаны - Воршуд не знал.
   А Каэ в этот момент остановилась, словно без сил опустила руки, и  из  ее
груди стали с рокотом выкатываться слова, произнесенные  чужим  -  грубым  и
тяжелым - голосом:
   - Ты уйдешь из этого мира и  никогда  больше  не  вернешься  в  него.  Ты
забудешь свое имя. Ты уже его забываешь. Как тебя зовут?! Ну!
   - Ка-а-а, - застонала она собственным голосом. - Ка-а-а!..
   - Ты забыла  его!  -  Эти  три  слова  тяжелыми  камнями  легли  на  душу
ошарашенного альва, который слушал  в  темном  переулке  Аккарона  разговор,
происходивший здесь многие годы назад, но когда?
   - Ты не вернешься сюда и никогда не найдешь своих  детей.  Твой  отец  не
поможет тебе. Прощай!
   Каэтана изогнулась дугой и захлебнулась страшным отчаянным воплем. Воршуд
испугался, что они привлекут к себе внимание, но улица оставалась пустынной.
   - Детей... - бормотал он, с  трудом  удерживая  бьющееся  и  извивающееся
тело.
   Придя в себя, Каэтана ничего не помнила. Только саднило сорванное  криком
горло. Она извинилась  перед  Воршудом  и  продолжила  эту  странную  ночную
прогулку. Удивительное происшествие заняло всего несколько минут.
   Альв собирался рассказать Каэтане, что, возможно, у  нее  есть  дети,  но
потом засомневался. Даже если она и услышит об их существовании, то вряд  ли
узнает, где они. А уж коли следы отыщутся, то он обязательно расскажет ей  о
том, что она кричала страшным чужим голосом этой ночью.
   Они медленно шли вдоль домов, добродушно смотрящих в темноту  освещенными
окнами. Изредка из-за занавесей доносились приглушенные  голоса:  ночь  была
жаркая, и ставни почти во всех домах распахнули настежь.
   - Ты не скучаешь по своему миру? - осторожно спросил альв.
   - Не знаю. Я вообще уже не считаю его своим. Знаешь, Воршуд, у меня такое
ощущение, что кого-то заперли во мне  и  он  колотится,  пытаясь  выбраться,
покинуть эту темницу. Мне все время кажется, что вот-вот я  вспомню,  сделаю
то, что должна, но время идет,  а  я  не  вспоминаю.  Только  перед  глазами
мелькают какие-то странные картины вроде как о моей жизни.  А  что  со  мной
было?
   - Наверное, сознание потеряли...
   - Наверное. Как сон, Воршуд, - видела в том переулке силуэты  троих.  Они
со мной дрались на мечах, а потом  я  почему-то  остановилась,  словно  меня
цепями сковали, и один из них говорил со мной - страшно так. Но о чем  -  не
знаю.
   - Это от переживаний, благородная  госпожа.  Один  левиафан  отберет  лет
десять жизни. А вы представляете, сколько вам может быть лет?
   - Не знаю. В том мире, откуда я сюда попала, мне было двадцать  пять  или
двадцать шесть - уже не помню...
   - Выглядите вы  на  двадцать  человеческих  лет,  но  если  герцог  Элама
действительно разыскал вас лет десять тому, а вам и тогда уже  было  столько
же, то сейчас вам около тридцати. И откуда он вас привез?
   - Ну вез он, положим, не меня, а моего двойника. Это ясно как божий день.
Но зачем?
   - Чтобы обмануть кого-то, сбить с толку, - предположил Воршуд.
   -  Допустим.  Но  тогда  куда  же  делся  двойник,   когда   мы   с   ним
соприкоснулись?
   - Вы-то реальная, настоящая. Вот он и исчез за ненадобностью.
   - Ты очень логично рассуждаешь, Воршуд.  Но  ведь  было  еще  произнесено
слово "воссоединение". И это мешает мне полностью с тобой согласиться, но  и
других версий у меня нет. Как же быть с путешествием в Урукур?
   - Не знаю, - вздохнул альв. - Не думаю, что в этом есть смысл... - Тут он
запнулся. Ему в голову пришла мысль: а что, если дети  Каэтаны  находятся  у
того самого Тешуба? Тогда Каэтана должна непременно попасть в  ал-Ахкаф  еще
до того, как войска Зу-Л-Кар-найна займут его.
   - О чем мысли, Воршуд, да столь невеселые, что ты то и дело вздыхаешь?
   - Да вот, знаете ли, благородная госпожа, кажется мне, что я не правильно
поступаю,  отговаривая  вас  от  путешествия  в  ал-Ахкаф,   -   судьбу   не
переменишь...
   - Так ведь я все равно решила ехать. Ты и представить себе не можешь, как
это отвратительно - ничего о себе не знать. Как ты думаешь, герцог Элама был
моим настоящим отцом?
   - Кто знает, - ответил альв осторожно. - Трудно судить, но по времени  не
совпадает. Да и вообще в этом деле больше вопросов, чем может задать обычный
человек.
   - Даже если он и не был моим родным отцом, то погиб из-за  меня.  Но  при
чем тут Арескои и...
   - К Ночи Непоминаемый, - торопливо перебил ее альв. - Не  стоит  искушать
судьбу, а то, говорят, он приходит иногда на звук собственного имени.
   - Хорошо, хорошо, - засмеялась Каэ. - В общем, так получается, что как ни
крути, а в ал-Ахкаф ехать придется.
   - Тогда вам нужно нанять отряд воинов. Денег у вас должно хватить, но где
найти надежных людей, которые не ограбят вас, соблазнившись  деньгами,  или,
того хуже, не убьют?
   - Как-нибудь выкрутимся, - ободряюще улыбнулась Каэ и задала  вопрос,  не
на шутку удививший Воршуда:
   - А куда это мы идем?
   - Дорогу выбирали вы сами, знаете ли!  -  ворчливо  ответил  он  и  опять
надолго задумался. Они шли в обратном направлении, полные желания  вернуться
в дом и завалиться спать. И Воршуд всю дорогу взвешивал все за и против.
   С одной стороны,  вокруг  Каэтаны  действительно  происходили  непонятные
события и она казалась меченной судьбой.  С  другой  стороны,  опасно  иметь
такого спутника. Лучше уж тихо  сидеть  себе  в  каком-нибудь  уголочке,  не
высовываться, не встревать в усобицы богов и монархов - глядишь, и проживешь
спокойно долгий век альва. А что люди? Они молоды, глупы, не ценят жизнь, не
берегут друг друга и всем доставляют одни только хлопоты. Вот и эта: сколько
он ее знает - два с половиной дня, - а  уже  голову  заморочила,  ни  о  чем
больше  думать  не  получается.  Альв  тяжело  вздохнул.  Правда,  она   ему
доверилась, но что же теперь - всю жизнь с ней возиться? И  опасно,  ох  как
опасно... Все внутри маленького человечка кричало о том,  что  очень  дорого
ему обойдется эта дружба...
   - А где здесь можно нанять вооруженный отряд? -  Вопрос  Каэтаны  прервал
его размышления на самом грустном месте.
   - Есть какая-то банда, которая предлагает свои услуги направо  и  налево.
Но вам-то нужно совсем другое, знаете ли. Вам нужны умелые и честные воины -
и за какой срок вы хотите их собрать? Если же потратить на это слишком много
времени, то в итоге вы прибудете в Урукур  прямо  к  сражению.  А  кто  даст
гарантию, что, после резни в городе, которую наверняка  учинит  разгневанный
император, вы найдете  Тешуба  среди  живых?  Ох,  я  и  не  знаю,  что  вам
присоветовать...
   Они вошли в маленький глухой переулочек, который оказался  им  совершенно
незнакомым - видимо, сбились с пути.
   Воршуд насторожился: ему послышался стук каблуков по брусчатке.
   - Может, сбежим? - спросил он, кивая на боковую улочку.
   - Зачем? - удивилась Каэтана. Когда из-за угла неслышно появилась неясная
тень, альв позволил себе напомнить:
   - А ведь предупреждали благородную госпожу, что  по  таким  местам  ночью
ходить небезопасно. Теперь придется  попрощаться  с  кошельком  -  в  лучшем
случае.
   И, заметив гневно сдвинутые брови своей спутницы, поспешил добавить:
   - Не советую сопротивляться. Здесь никого не жалеют.
   - Посмотрим, - сквозь зубы процедила Каэтана. Странным образом  она  была
уверена в своем умении владеть оружием, это чувство не покидало ее и сейчас,
когда она взглядом опытного бойца оценивала фигуру, приближающуюся к  ним  в
этом уединенном переулке.
   - Пожалуйста, Воршуд, держись подальше, - попросила она  и  остановилась,
выжидая.
   - Добрый вечер, благородные господа, - звонко сказал  некто,  приближаясь
легкими шагами. Тусклый уличный фонарь высветил со спины  темный  силуэт.  У
незнакомца также висели за спиной два меча. Их рукояти виднелись за плечами.
Человек подошел поближе и весело произнес:
   - Я некоторым образом являюсь хозяином этих мест, а вы  в  данную  минуту
мои гости. Позвольте представиться: меня зовут Джангарай. Может, слышали?
   - А как же, - проскрипел альв. - Уже успели.
   - Ну вот и прекрасно, - обрадовался Джангарай. - Тогда сразу  перейдем  к
делу. Знакомство с предметом значительно  облегчает  разговор.  Вы  со  мной
согласны?
   Каэтана молча кивнула, не желая, чтобы девичий голос выдал ее. Но  ночной
разбойник расценил это как проявление страха.
   - Не бойтесь, - подбодрил он спутников. - Я никогда не убиваю без крайней
нужды, так что слухи о моей кровожадности  сильно  преувеличены.  А  вот  от
денег никогда не отказываюсь, это правда. Ну...
   Он демонстративным движением извлек из ножен оба  меча,  и  узкие  клинки
тускло блеснули в луче света.
   Каэтана, напротив, находилась в тени, и ее силуэт нападающий видел смутно
- во всяком  случае,  оружие  явно  не  разглядел,  да  и  не  привык  он  к
сопротивлению.
   - Ну же, добрые господа, я терпеливо жду. Но могу  стать  и  неоправданно
жестоким. Отдайте мне ваши кошельки, и мы мирно и полюбовно разойдемся. -  С
этими словами он принял выжидательную боевую позицию - слегка согнул ноги  в
коленях, а руки с мечами  развел  в  стороны,  направив  клинки  вертикально
вверх.
   Каэтана  скупо  улыбнулась.  Он  действительно   легко   двигался,   этот
знаменитый на весь Аккарон разбойник, но вовсе не  был  таким  опасным,  как
приписывала ему молва. Или не встречал достойного противника.
   Она тоже  обнажила  мечи,  с  удовольствием  ощутив  в  ладонях  шершавую
прохладу кожи рукоятей. Затем движением головы отправила Воршуда в сторонку,
и альв без единого звука подчинился.  Каэтана  не  могла  не  заметить,  как
удивленно он посмотрел  на  отработанные  движения,  которыми  она  отдавала
салют, но по восхищенному восклицанию поняла, что Воршуд проникся доверием к
ее воинскому искусству.
   Разбойник слегка удивился. Дело, похоже,  принимало  не  самый  привычный
оборот, но  подраться  он  был  явно  не  дурак,  поэтому  даже  обрадовался
неожиданному развлечению:
   - А вы храбрый, молодой человек! Я, пожалуй, не стану убивать вас в  знак
моего особого уважения. Но проучить  все-таки  придется.  Защищайтесь!  -  и
стремительно пошел в наступление.
   Джангарай вращал клинки в разных направлениях: руки его двигались легко и
уверенно, не сбиваясь с темпа и ритма вращения. Это был отвлекающий  маневр,
и неопытные бойцы часто на него попадались: пытаясь  уследить  за  движением
обоих мечей, человек неизбежно терял ориентацию и становился легкой  добычей
искусного фехт