аю, что все  время  оставалась  сама  собой.
Завтра мне предстоит узнать, кем же я была все это время. Ты бы испугался?
   Человек кивнул:
   - Конечно да. Прости, я не смогу быть рядом с тобой.
   - Донимаю, понимаю, - улыбнулась она, - вопросы профессиональной этики.
   - Это ты о чем? - подозрительно спросил человек.
   - Ни о чем. Я имею в виду, что мне и не требуется ничьей  помощи.  Завтра
полностью мой день и только мое сражение. А теперь прошу тебя  -  уйди.  Мне
очень нужно побыть одной.
   - И ты ни о чем не спросишь меня напоследок? - спросил  вдруг  человек  с
какой-то отчаянной тоской.
   - Нет, извини, - твердо прозвучал в ночной тишине ее голос.
   На поляне было уютно. Могильный холм  казался  каменистым  пригорком,  на
котором  расположилась  отдохнуть  очаровательная  девушка.  Лицо  ее   было
безмятежно, волосы растрепались по плечам, а глаза смотрели спокойно и ясно.
Тихо потрескивал догорающий костер.  Человек  поплотнее  завернулся  в  свой
плащ, ссутулился и шагнул в темноту, словно и не было его.
   - Прощай, - сказала Каэтана после длинной паузы.
   Она вытянула ноги, оперлась спиной о холм и смежила усталые веки.
   Всю ночь ей снился ночной гость, только не в  этом  мире,  а  в  том,  из
которого ее вырвал ценой  своей  смерти  эламский  маг,  герцог  Арра,  внук
Ловалонги.
   Там человек в темном плаще выглядел совершенно иначе, только руки и глаза
у него оставались прежними. Он водил Каэтану по  парку,  угощал  сластями  и
рассказывал трогательные, страшные и смешные истории о каком-то  Арнемвенде,
который он сам и придумал.
   Ей было десять лет. На ней было новое любимое платье, подаренное  ко  дню
рождения, и она верила человеку с руками музыканта абсолютно во всем.  Имени
его она либо не помнила, либо вообще никогда не знала...
   Как только небо позолотилось первыми лучами солнца, Каэтана  поднялась  и
стряхнула с колен свежую землю. Несколько минут она  стояла,  потягиваясь  и
разминая затекшие мускулы, бездумно разглядывая коня,  который,  пофыркивая,
щипал траву. Затем встряхнула головой и громко сказала вслух:

***

   - А теперь нужно заняться делом.
   Она в несколько минут оседлала своего вороного и двинулась  в  путь,  жуя
сухарь. Странное состояние  владело  все  это  время  Каэтаной  -  она  была
безмятежно спокойной. Горе  и  скорбь  нашли  свое  место  в  ее  измученном
потерями сердце - а на виду остались веселая  улыбка  и  ясный  взгляд.  Она
больше никуда не торопилась и совершенно ничего не  боялась.  Страх,  как  и
горе, перешагнул ту черту, за которой он теряет свое влияние.
   Все ее спутники встретили смерть лицом  к  лицу  и  ушли  из  этого  мира
достойно. Она бы предала их память,  если  бы  сейчас  стремилась  сохранить
жизнь  и  испытывала  страх   перед   возможной   опасностью.   Ею   владела
одна-единственная мысль: дойти до Безымянного храма во что бы то  ни  стало.
Не ради себя, ради них. Она несла в  себе  десятки  незаданных  вопросов.  А
маленький отряд по-прежнему был с ней,  все  рядом:  и  хохочущий  белозубый
Джангарай с двумя  мечами  крест-накрест  за  ,  плечами,  и  величественный
Ловалонга, и двухголосое, двуглавое существо Эйя - Габия - близнецы-урахаги,
и исполин Бордонкай со своей Ущербной Луной на плече, чью рукоять он ласкал,
как стан любовницы, и маленький  смешной  человечек,  мудрый  альв,  золотое
сердечко.
   Она ехала, не  понукая  коня,  позволяя  ему  самому  выбирать  аллюр,  и
разговаривала, разговаривала, разговаривала...  Она  торопилась  сказать  им
все, что не успела при их жизни: что любит их всех и  бесконечно  благодарна
:им за дружбу, за тепло и любовь; заточто они без сожаления  отдали  за  нее
свои жизни. Каэтана не знала, что ждет ее в Сонандане, не предполагала,  как
доберется туда и какие препятствия встанут перед ней, но  она  точно  знала,
что нет на свете силы, которая сможет остановить ее,  заставить  свернуть  с
выбранного пути. Многократно сильная силой своих друзей, она могла  выйти  в
одиночку против всех богов, которые посмели бы бросить ей вызов.
   Единственной  целью  одинокой  странницы  на   вороном   коне   оставался
Безымянный храм,  который  испокон  веков  стоял  на  Земле  детей  Интагейи
Сангасойи.
   - Детей Интагейи Сангасойи, - прошептала Каэ - О чем ты  догадался  перед
смертью, Воршуд?
   Каэтана не  слишком  торопилась  -  она  была  уверена,  что  теперь,  на
последнем рубеже, боги тем более не оставят ее в  покое.  Оставалось  только
догадываться, чтб они придумают на сей раз.
   Каэтана  приподнялась  на  стременах,  оглядывая  окрестности.  Громадный
хребет Онодонги таял в голубизне неба y нее над  головой.  В  вышине  царили
огромные  гордые  птицы,  а  снежная  вершина,  казалось,  пронзала  небо  и
устремлялась в глубины вселенной.
   Прямо перед всадницей горы слегка раздвигались, образовав  узкое  длинное
ущелье,  к   которому   вела   каменистая   тропинка.   Вокруг   буйствовала
растительность  всех  оттен-Йков  зеленого  цвета,  а   тропинка   выглядела
истоптанной, словно ею постоянно пользовались. Она приветливо извивалась  по
равнине, приглашая странницу за собой, в ;глубь гор, в  Запретные  земли.  И
Каэтана понимала, что и вряд ли сможет  преодолеть  ее,  не  встретившись  с
богами. Она поправила перевязи мечей, затянула потуже пояс и  выпрямилась  в
седле. Затем легонько тронула коня, пуская его  вперед,  и  приготовилась  к
неизбежному.
   Они ждали ее на узкой тропинке.
   В полном вооружении, в блестящих доспехах,  при  всех  своих  регалиях  и
атрибутах могущества. Они преградили ей путь живой стеной.
   Красивое это было зрелище, если отвлечься от сути дела.
   Впереди всех стоял Джоу Лахатал  собственной  персоной  со  знаменем,  на
котором золотыми нитями был вышит Змей Земли - Аврага Могой. Алое  полотнище
плескалось на ветру, и сверкающий змей, казалось, свивал и развивал  на  нем
свои могучие кольца.  Солнце  отражалось  в  драгоценных  нитях,  вспыхивало
огненными бликами и слепило глаза. Джоу Лахатал был облачен в белые  доспехи
и шлем с высоким багряным гребнем. Огромный меч он вонзил острием в землю  и
стоял опираясь на него правой рукой в перчатке с шипами. Золотые волосы бога
вьющимися прядями падали на плечи, а тонкогубый рот был упрямо сжат.  Ноздри
раздувались в предвкушении битвы.
   На один шаг позади Джоу Лахатала  плечом  к  плечу,  высились  гиганты  -
Арескои  и  Малах  га-Мавет.  Оба  держали  в  руках  копья  с   серебряными
наконечниками и черные щиты. Оба были в  чешуйчатых  доспехах  из  вороненой
стали, так хорошо знакомых Каэтане за время, их многочисленных встреч.
   Чуть пордаль стоял Кодеш в своем истинном обличье темнокожего исполина  в
звериных шкурах и с кривыми, когтями на  руках.  Голова  его  была  увенчана
короной из;. "сплетенных рогов. Он с ненавистью смотрел на Каэтану и  злобно
скалился.
   И уже за Кодещем приготовились к битве Шуллат и Баал-Хаддад - Бог Огня  и
Бог Мертвых. Каэтана ни когда прежде не  видела  никого  подобного,  поэтому
теперь с интересом разглядывала. Шуллат - весь в алом - даже глаза и  волосы
у него были огненно-красного цвета - смотрел на нее с явным испугом. В руках
он держал, Обнаженный пламенеющий меч с волнистым лезвием, по  которому  все
время бежали огненные всполохи. Обиг лие красного цвета раздражало  Каэтану,
и она отвела, взгляд от огненного бога.
   Владыка Мертвых был  самым  уродливым  из  всех  богов,  как,  видимо,  и
полагалось ему по должности. Его оружием был  трезубец,  отнимающий  души  у
живых. И никто никогда не вступал в бой  против  Баал-Хаддада,  ибо  умереть
боятся не все, но потерять свою душу страшится каждый.
   Он был в грязно-бурых  одеяниях,  и  лицо  у  него-было  мертвенно-серого
цвета. Самым ужасным казалось то, что у Баал-Хаддада не  было  глаз.  Вообще
ничего напоминающего глазницы не было на том месте, где им полагалось  быть.
Тому, кто отбирает души, не нужно видеть тех, у кого он их отбирает.  Вместо
волос на голове Баал-Хаддада извивались огромные могильные черви, а на месте
рта зиял кровавый провал без губ,  зубов  и  языка.  Длинный  нос  постоянно
принюхивался к чему-то, а острые  уши  настороженно  поворачивались,  как  у
дикого зверя, внимательно прислушиваясь ко всему вокруг.1 За спиной  у  него
обрывками серого тумана висели сложенные перепончатые крылья.  Он  явственно
источал вокруг себя запах тлена, мрака и отчаяния.
   Не было среди богов лишь А-Лахатала.
   Это грозное воинство ожидало одну-единственную женщину  невысокого  роста
на уставшем и исхудалом коне.
   Каэтана еще раз обвела взглядом богов и с удивлением отметила  про  себя,
что нисколько не испугана.
   Неуловимым движением она обнажила мечи Гоффаннона и вдруг  почувствовала,
что они, как никогда, слушаются ее прикосновений.  Всегда,  когда  Джангарай
заводил разговор о разумности этих клинков, выкованных Курдалагоном, она  не
противоречила ему, но и не соглашалась  в  глубине  души.  Это  были  просто
прекрасные клинки, пришедшиеся ей точно по руке и по сердцу, и  она  не  раз
благодарила Арру за великолепный подарок. Однако только теперь,  впервые  за
все время странствия, Каэ по-настоящему поняла, что мечи действительно живут
собственной, скрытой от всех жизнью. Уютно уместившись в  ее  ладонях,  мечи
Гоффаннона  запели  древнюю  боевую  песню.  Каэтана  услышала  ее  и  стала
раскачиваться в такт ни на что не  похожей  мелодии.  Она  чувствовала,  что
готова в любую минуту смести с лица земли всех своих врагов.
   Джоу Лахатал шагнул вперед и поднял руку.
   - Остановись, смертная! - вскричал он, но получилось не грозно,  а  почти
жалобно.
   И  именно  эта   печаль   в   голосе   бессмертного   заставила   Каэтану
приостановиться.
   - Поверни назад, - предложил Верховный бог.  -  Мы  дадим  тебе  огромное
королевство там, где пожелаешь. Не искушай судьбу.
   - Неужели ты не понимаешь, - искренне удивилась  Каэ,  -  что,  предлагая
такое, ты тем самым и заставляешь меня  продолжать  путь?  Если  бы  вы  так
злобно не преследовали меня, кто знает, дошла ли бы я до Запретных земель.
   Лицо бога исказила гримаса гнева.
   - На другой чаше весов - смерть. Не забывай.
   - Ну и чем ты меня удивил?  Ты  говоришь  торжественно  и  напыщенно,  но
ничего нового не сообщаешь. Пусти, я хочу проехать.
   Оторопевший бог  посторонился,  и  Каэ  двинулась  вперед.  Поворачиваясь
спиной  к  богам,  она  чувствовала  холодок  между  лопаток,  но  не  стала
выказывать, что боится, и проехала несколько шагов не оглядываясь.
   Конь едва протискивался между каменных стен,  почти  сходящихся  наверху.
Сзади она слышала приглушенные возгласы богов; Ей ужасно хотелось пришпорить
коня, но она понимала,  что  скорости  это  не  прибавит,  а  лишь  заставит
бессмертных броситься на нее.
   Ущелье кончилось как-то сразу,  словно  огромный  кусок  пирога  отрезали
великанским ножом. Крутая тропинка вела  вниз,  петляя  в  густых  зарослях.
Зелень  здесь  была  удивительной  -  невероятно  яркая,  свежая  и  сочная.
Создавалось впечатление, что ничто живое в этом сказочном  уголке  земли  не
было подвержено смерти и тлению, -  во  всяком  случае,  не  было  видно  ни
выцветшего листика, ни пожухлой травинки.
   В самом низу, как в чаше,  лежала  прекрасная  долина.  Она  была  совсем
невелика, и всю ее занимал цветущий луг, на котором в изобилии  росли  яркие
огромные цветы. Долина со всех сторон была  окружена  отвесными  скалами,  и
только в противоположной стороне был виден узкий проход  -  почти  такое  же
ущелье, как то, которое миновала Каэтана.
   Она спешилась, взяла  коня  в  повод  и  стала  не  спеша  спускаться  по
тропинке. Боги, однако, не торопились ее преследовать. При выходе из  ущелья
они заметно сникли и как-то странно сжались, но Каэтана не смотрела на  них.
Она просто шла своим путем - и  никакие  владыки  этого  мира  не  могли  ее
остановить.  Единственное,  что  ее  удивило,  -  это  отсутствие  решающего
сражения. Бессмертные почему-то медлили...
   Она беспрепятственно спустилась на луг, вскочила на коня  и  пустила  его
галопом к противоположному ущелью. И только тогда, будто очнувшись, ринулись
за ней преследователи. Гулко затопотали копыта божественных лошадей,  и  она
поняла, что боги решились и продолжили погоню.
   "Странно  они  себя  ведут,  странно  и  нелогично",  -  ,  подумала  она
отрешенно, пришпоривая коня.
   Даже со стороны не казалось, что ее преследуют - просто торопится человек
по своим делам, а его догоняет немного смущенная компания.
   Каэтана первой достигла ущелья, за  считанные  секунды  преодолела  узкий
проход, поросший кустарником, и  даже  остановилась  от  неожиданности.  Гор
вокруг не было. Они темной громадой высились позади, а перед ней раскинулась
прекрасная  страна,  равной  которой  она  не  видела  за  все  время  своих
странствий по Барду.
   Маленькая всадница стояла на левом - пологом  -  берегу  огромной  бурной
реки. Могучий поток проложил себе извилистое русло в земной тверди и  теперь
весело нес по нему непокорные пенные воды. На правом берегу,  более  крутом,
возвышалась сторожевая крепость, сложенная  из  светлого  камня.  Кокетливые
высокие башенки с красными крышами, острые шпили с  флюгерами,  разноцветные
стяги и мощные стены с узкими бойницами - все это  было  прекрасно  видно  в
прозрачном воздухе и залито ярким солнечным светом. А  весь  берег  реки,  к
которому выехала Каэтана, был заполнен войсками.  Огромная  армия  в  полной
боевой готовности стояла  посреди  равнины,  ожидая  неведомого  противника.
Каэтана ни секунды не сомневалась в том, что достигла легендарного Сонандана
и теперь видит перед собой войско  детей  Интагейи  Сангасойи  -  сангасоев.
Каэтана подъехала поближе и  остановилась  на  расстоянии  полета  копья  от
первой шеренги воинов, рассматривая их.
   Первый полк состоял из  рыцарей  на  вороных  конях  и  одетых  в  черные
шелковые плащи с золотыми поясами. На них не было  никаких  доспехов,  кроме
чеканных наручей из желтого металла; вооружены они были огромными двуручными
мечами. Знаменосец полка, совсем еще юный воин, гордо держал свой  штандарт.
На золотом поле  был  изображен  черный  дракон,  попирающий  Аврагу  Могоя.
Бессильно опали кольца гигантского змея, а над  ним,  вцепившись  когтистыми
лапами в его тедо, расправив могучие перепончатые крылья, выгнул мощную  шею
в победном кличе Дракон Вселенной - Ажи-Дахака.
   Имена и названия всплывали в памяти Каэтаны, когда она рассматривала  эти
символы, вглядывалась в невозмутимые лица сангасоев, когда замирала при виде
трепетавших на ветру знамен.
   Второй полк был посвящен Траэтаоне. Всадники  на  белых  конях,  отборная
гвардия. Откуда-то Каэтана знала, что они обучены воевать в любых  условиях,
с любым противником и нет  на  свете  армии,  способной  противостоять  этим
солдатам. На их  серебристом  знамени  был  изображен  небесный  покровитель
гвардии - Траэтаона.
   Лучники третьего полка горделиво  восседали  на  огненно-рыжих  конях,  в
гривы и хвосты которых были вплетены алые ленты. Доспехи их были позолочены,
а за спиной висели длинные луки из неизвестного Каэтане золотистого  дерева.
Это был полк Солнца. На алом полотнище плескался под порывами ветра  золотой
диск.
   Полк рыцарей в черно-белых плащах, вооруженных длинными копьями и щитами,
стоял под штандартом с  изображением  рычащего  льва.  Кони  под  ними  были
редкого песочного цвета.
   Воины последних двух полков представляли  собою  воистину  праздничное  и
яркое зрелище. Они были наряжены в бледно-зеленые и  бледно-голубые  одежды.
Кони их были разных мастей, а сбрую украшали драгоценные камни, искрящиеся в
солнечных лучах. В гривы и хвосты скакунов были вплетены разноцветные  яркие
ленточки. Вооружение рыцарей тоже было самым разнообразным, но при этом, как
ни странно, создавалось единство  стиля,  хотя  более  всего  казалось,  что
стайка мотыльков опустилась на поле битвы и застыла  в  немом  ожидании.  На
знаменах этих полков было  вышито  шелковыми  нитями  зеленое  Древо  Жизни,
которое росло прямо из лазурных вод Мирового океана.
   Возглавляли войско  двое  всадников.  При  виде  Каэтаны  они  немедленно
двинулись ей навстречу и вот уже высятся рядом с  ней  на  огромных  холеных
конях. Один из них был тощ, сед и напоминал ушедшего на пенсию ястреба  -  с
хищно изогнутым крючковатым носом и острым взглядом льдистых серых глаз  под
густыми бровями, которые расходились от переносицы резкими прямыми линиями.
   Второй был лет сорока, смуглый и прекрасно сложенный. Над верхней губой у
него была родинка и глаза оказались  невероятно  огромными  и  голубыми.  Но
покрытые шрамами руки, уверенно сжимающие уздечку, сразу ставили все на свои
места - исчезал образ обаятельного светского льва и выступал облик  опытного
воина и могущественного повелителя. Он и заговорил первым:
   - Я татхагатха - владыка детей Интагейи Санга-еойи - той,  которую  зовут
Безымянной богиней. Имя мое Тхагаледжа. А это мудрый Нингишзида -  верховный
жрец богини. Мы приветствует тебя на земле Со-нандана, о Ищущая.
   Было видно, что эту короткую речь он давно продумал,  чтобы  случайно  не
сказать больше или меньше того, что мог или хотел.
   Высокий жрец поклонился в седле и сказал просто:
   - Мы ждали тебя.
   Каэтана  потрясение  молчала,  только  тревожно   взглянула   на   армию,
обеспокоившись вдруг за ее судьбу. Ей пришло  в  голову,  что  гневные  боги
могут наконец собраться с  духом  и  начать  сражение.  И  тогда,  возможно,
пострадают ее гостеприимные хозяева. Во всяком  случае,  их  поведение  пока
было весьма миролюбивым.
   - Меня зовут Каэтаной, о великий и мудрый жрец. И  я  благодарна  вам  за
учтивую речь, но не советую встречать меня столь радушно.  Я  могу  принести
несчастье вашей стране и вашему народу. Отойдите в сторону,  и  я  проследую
своим путем, если так будет угодно судьбе. - И совершенно не в  стиле  своей
торжественной . речи закончила:
   - Компания, которая догоняет меня, не оставит в покое и вас, если увидит,
как благожелательно вы настроены по отношению ко мне.
   Но Тхагаледжа только улыбнулся в ответ, а старый жрец поспешил  успокоить
Каэтану:
   - Не волнуйся за нашу судьбу, о Ищущая. И  не  беспокойся  о  своей.  Мне
ведомо, что Новые боги преследуют тебя,  чтобы  не  допустить  в  Безымянный
храм, но разве ты  не  знаешь  -  на  земле  Интагейи  Сангасойи  они  почти
бессильны? Их власть окончилась  в  ущелье  перед  долиной;  а  здесь  царит
Истина. И перед ее лицом, мы все равны. Не бойся их, даже если они попробуют
напасть.
   Видимо, разгневанные боги, в ярости оттого,  что  упускают  свою  жертву,
решили дать бой сангасоям. Если прежде они нерешительно топтались при выходе
из ущелья, то теперь с грозным боевым кличем понеслись на армию Сонандана.

***

   -  Отъедем  в  сторону,  -  предложил  Тхагаледжа.  -  Посмотрим  на  это
представление. Ведь не часто  в  нашихл  турнирах  принимают  участие  боги.
Нет-нет, - поспешил успокоить он Каэтану, видя некоторое ее  замешательство.
- Лично я, правда, не видел предыдущей битвы, но  летописи  утверждают,  что
там было на что полюбоваться. Видимо, они просто забыли...
   - Или не желают учиться несобственных ошибках, - заметил жрец.
   - Верь ему, - обратился король к Каэтане. - Он мудр, наш верховный  жрец,
и гораздо больше времени провел в этом суетном мире, чем скажешь,  глядя  на
него. Кстати, это он вчера поднял нас на ноги и потре - бовал на ночь глядя,
невзирая ни на какие препятствия, ехать сюда. Он говорит, что пророчество на
этот раз почти сбылось. -  И,  поймав  строгий  взгляд  жреца,  пере  -  вел
разговор на другую тему:
   - Тебе будет интересно знать, как развернется сражение.
   Каэтана  сделала  вид,  что  не  заметила  такого  резкого  перехода.  Ей
необходимо было собраться с мыслями, отыскать в  своей  б