й  тонким  лучом,
падавшим из отверстия в крыше, пятачок в таком виде,  что  все  рассмеялись.
Даже сдержанные жрецы позволили себе  скупо  улыбнуться.  Воршуд  с  ног  до
головы был покрыт пылью и паутиной, которую, казалось, собрал у всех  пауков
Варда.
   - Не вижу ничего смешного, - моментально насупился маленький человечек. -
Это не вам, гладкокожим, - умылся, и все. Меня теперь как отскребать  -  ума
не приложу. Щеткой, что ли?
   - Ты где был? - строго спросила Габия, насмеявшись вволю.

***

   - В библиотеке. Потом, знаете ли, опять спешка начн„тся - все по коням  и
айда куда-нибудь дальше. Я эту нашу горькую планиду уже  наизусть  выучил  -
вот и решил воспользоваться моментом. Пока госпожа беседовала себе о  том  о
сем с приятным мужчиной, я прорвался в хранилище. Они на  меня  внимания  не
обратили. Кстати, если меня спросят, то я так и скажу, что зрелый мужчина, -
это не шалопай какой-нибудь. И он лично мне очень приглянулся. А куда  потом
делся, я не видел,
   Ийя опустились на каменный пол около Каэтаны, отложив в сторону  рукописи
и свитки.
   - Вы можете подробно  рассказать  о  своей  ночной  беседе?  Она  вам  не
приснилась?
   - Что значит - приснилась? - возмутился альв. - Я же своими ушами  слышал
и видел, как они говорили!
   - Видел тоже ушами? - съязвил Эйя.
   - Вот уж кто молчал бы, - огрызнулся альв.
   - Все споры на потом, - попросила  Каэ  и  повернулась  к  предсказателям
императора:
   - Я понимаю, что вы не знаете  о  человеке,  который  мог  бы  находиться
сегодня ночью в храме. Вы не ожидали его появления?
   Те выдержали довольно долгую паузу, но все же решились:
   - Надеялись, госпожа. Но думали, что он явится вам во  сне.  То,  что  он
почтил вас своим личным присутствием, многое меняет.  Он  сказал  что-нибудь
важное?
   - Он посоветовал идти в Запретные земли и  искать  Безымянный  храм,  где
якобы отвечают на незаданные вопросы. Вам это о чем-нибудь говорит?
   - Говорит, госпожа, - торжественно ответил - один из стариков.
   Они поднялись на ноги.
   - Нам необходимо о многом побеседовать с вами, ищущие, но  сначала  нужно
вознести благодарность тому, кто помог тебе, - хозяину этого места.
   - Конечно, - сказала Каэ, поднимаясь. - С огромным удовольствием. Он  мне
очень понравился, такой милый человек. И обещал ответить еще на один вопрос,
но попозже.
   Жрецы уставились на нее с таким странным выражением  на  лицах,  что  она
осеклась и замолчала, переводя взгляд с одного старика на другого.
   - Я что-то сказала не так, мудрые?
   - Ты сказала удивительную вещь, госпожа. Ответь,  называл  ли  себя  твой
ночной собеседник?
   - Нет, мудрые. Но вы назовете его?
   Те переглянулись, и более старый и морщинистый церемонно ответил:
   - Его нет нужды называть, госпожа. Ты и сама знаешь, кто  пришел  к  тебе
этой ночью, только боишься произнести это имя вслух...
   - Барахой?
   Ийя склонили седые головы.
   - Нет, - улыбнулась Каэ. - Нет. Это как раз и невозможно.  Он  совершенно
обыкновенный. Просто уставший человек...
   - В нем совмещены  все  лица,  поэтому  лицо  его  незапоминающееся...  -
благоговейно прошептал жрец. - Не называй его имени вслух за пределами этого
места. Джоу Лахатал все еще у власти, и он  не  потерпит,  чтобы  кто-нибудь
получил помощь от его предшественника.
   - Странно, - сказал альв, пытаясь собрать со своей  густой  шерсти  самые
большие комки паутины.
   - Что тебе странно? - повернулся к нему один из стариков.
   - Я ведь думал, что вы служите Джоу Лахаталу. А остальные боги,  особенно
Древние, находятся как бы в забвении. А вы, похоже, рады появлению Барахоя.
   - Ты мудр, странный человек, - улыбнулся ийя. - Мудр и  проницателен.  Мы
не служим богам - мы истолковываем их поведение,  а  это  совершенно  другая
роль. Мы храним знания,  а  это  большой  груз  и  большая  ответственность,
поверь. И мы  уже  давно  замечаем,  что  под  властью  Джоу  Лахатала  Вард
становится все беднее и несчастнее, нежели он был при своем творце - Великом
Барахое. Мы не можем говорить об этом вслух, ибо Лахатал неизбежно  покарает
отступника. Но мы не можем и оставить все как есть, не вмешиваясь...
   В этот момент  в  храм  протиснулись,  едва  приоткрыв  массивные  двери,
Ловалонга с Джангараем. Старик мельком глянул на них и продолжал:
   - Обычно человек, приходя в этот мир,  не  задает  вопросов,  почему  все
устроено именно так, а не иначе. Он принимает все как данность  и  старается
приспособиться к ней. Редкие люди пытаются познать  мир  и  изменить  его  в
лучшую сторону. Еще реже кому-нибудь удается достичь успеха.
   Второй старик внимательно  слушал  и,  когда  первый  остановился,  чтобы
перевести дух, сразу вступил в разговор:
   - Мы стары и не ищем богатства и власти. Поэтому нас  трудно  запугать  и
нельзя купить. И мы, хранители древнего знания, видим, что  мир  вокруг  нас
меняется не в лучшую сторону. Новые боги ведут  себя  словно  дети,  которые
получили в подарок красивую игрушку и теперь вовсю забавляются ею, пряча  от
взрослых. Они закрыли дорогу на Арнемвенд Древним богам, и тем стоит немалых
усилий даже на короткое время появиться  здесь.  Боюсь  даже  подумать,  что
Древние потеряли интерес к миру, который когда-то  создали.  Возможно  (и  я
допускаю и такой вариант), Новые боги поумнеют со временем и  все  войдет  в
свою колею. Но ведь может случиться и так, что игрушка не  дотянет  до  того
момента, как ребенок повзрослеет, а будет сломана значительно раньше...
   Первый жрец поднял руку, и его брат замолчал, а старик сказал:
   - Ваше появление очень многое изменило в  нашем  мире.  Во-первых,  Новые
боги очень боятся вас, госпожа. А значит, вы в  состоянии  повлиять  на  ход
событий - не знаю как. Открою секрет:  ваше  будущее,  прошлое  и  настоящее
сокрыто от нас, как если бы вас не было вообще. Мы  долго  думали  об  этом,
отправляя вас в этот храм. И теперь знаем ответ...
   Все, включая и  Каэтану,  уставились  на  старца  затаив  дыхание,  а  он
продолжал тихим и торжественным голосом:
   - Человек не может увидеть то, что неизмеримо больше его самого. Тогда он
видит какую-то одну деталь, фрагмент по которому чаще  всего  neB  состоянии
вое - произвести целое.
   Вы неизмеримо больше, чем мы вначале предполагали,  госпожа.  Вот  почему
вас так боятся враги и так любят друзья. Мы совершили  бы  огромную  ошибку,
попытавшись предсказать ваше будущее, но еще страшнее было  бы  не  увидеть,
что на вас возлагаются сейчас наши надежды...
   Каэтана наконец обрела дар речи:
   - Но отчего ты так  уверен,  мудрый,  что  это  был  сам  Барахой,  а  не
кто-нибудь еще?
   - Ваше описание, госпожа, и  еще  -  появление  на  поле  битвы  великого
Траэтаоны. Слишком много тысячелетий прошло с тех пор, как он  вмешивался  в
сражения смертных. Только теперь мне ясен смысл его появления. Древние  боги
надеются на вас, госпожа, так же как уповают и люди.
   - Но почему на меня? Почему они сами не могут навести порядок на Варде?
   - Не  знаю,  -  честно  ответил  старик,  но  через  несколько  мгновений
произнес:
   - Возможно, это и есть тот вопрос, на который обещал ответить Барахой.
   - Возможно, - прошептала Каэтана. - А знаешь, мудрый, ведь тяжело жить  с
такой ношей. Одно дело - отвечать за себя. И совсем  другое  -  взвалить  на
плечи весь мир и узнать, что твоя задача - сделать  гораздо  больше,  чем  в
человеческих силах.
   - Кто знает, где пределы возможностей человека? - неожиданно сказал альв.
   - Мы посоветуем императору отправить вас как  можно  скорее  в  Запретные
земли и дать охрану. Это немного, но лучше, чем вообще ничего.
   - А дорога? - спросила Габия. - Как мы узнаем дорогу?
   - Это знание не является запретным,  и  мы  дадим  вам  карту  Варда,  на
которой  отмечены  земли,  лежащие  за  хребтом  Онодонги.  Путь  далек,  но
сравнительно безопасен, - сказал жрец. - Большую часть его  вы  пройдете  по
землям Эреду и Джералана, которые покорились Зу-Л-Карнайну, так что люди вам
вряд ли посмеют угрожать. Что же касается нелюдей, то мы будем надеяться  на
то, что вы, госпожа, и дальше  сможете  справляться  со  всеми  трудностями.
Помните, что не важно, в  сущности,  кто  правит  Арнемвендом  -  Новые  или
Древние боги. Важно, чтобы на земле существовала истина. Вы  читали  Таабата
Шарран?
   - Нет, - призналась Каэ. - Во-первых, мне никто и никогда не давал в руки
эту книгу, а во-вторых, я слышала, что полного экземпляра  нет  почти  ни  у
кого. Мне обязательно нужно ее прочесть?
   - Может, и не стоит, - вдруг сказал второй ийя.  -  Во  всем  есть  некое
предопределение. Истину нельзя отыскать, она сама открывается  в  совершенно
неожиданных случаях. Будем надеяться на то, что  великий  Олорун  знал,  что
говорил, когда предсказывал возрождение мира.
   - Прими наше благословение, - улыбнулся первый жрец. - Это самое большее,
что мы можем тебе дать, ибо все остальное в состоянии отобрать у  тебя  люди
или боги, а вот нашу веру и надежду отнять не сможет никто.
   - Благодарю вас, - ответила Каэ, почувствовав то,  что  стояло  за  этими
простыми словами, - благодарю.
   Они вышли из полумрака храма на яркий солнечный свет.
   Притихшие спутники долго разглядывали Каэ как некое особое  существо,  но
она подозревала, что этих впечатлений  хватит  им  ненадолго,  -  потрясение
скоро пройдет.
   - Что будем делать теперь? - спросил Джангарай, когда они  спустились  на
площадь.
   - Спать, - откликнулась Каэ. - Покажите мне какой-нибудь дом,  в  котором
можно найти постель, и я в нее упаду.
   Друзья еще не успели ничего придумать, как на площади появился взмыленный
отряд тхаухудов, посланный императором  для  сопровождения  его  гостей.  Не
прошло и нескольких минут, как их с почетом доставили в пышные покои дворца,
где уже успели убрать все следы разорения.
   Дахак  Даварасп  жил  отнюдь  не  бедно,  поэтому   спутники   не   могли
пожаловаться на отведенные им  помещения.  Пожелав  им  приятного  отдыха  и
сообщив, что к вечерней трапезе император будет  рад  их  видеть,  охранники
удалились. А друзья разбрелись по своим комнатам и отдали должное прекрасным
пышным постелям, созданным для  того,  чтобы  на  них  видеть  самые  яркие,
сказочные и сладкие сны.
   Солнце уже клонилось за городские стены,  окрашивая  их  во  все  оттенки
красного цвета, который навевал грустные размышления о недавней битве, когда
их разбудили и пригласили в покои императора.  Каэтана  обнаружила,  что  ее
наряд был заменен другим, не менее практичным, но более добротным, а то, что
замене не подлежало, было вычищено, выглажено и выглядело лучше нового.  Она
с  радостью  погрузилась  в  ванну  с  горячей  водой  и  получила   немалое
удовольствие, надевая хрустящую, пахнущую чистотой и свежестью одежду.
   Когда  Каэ  вышла  в  длинный  коридор,   блещущий   золочеными   лепными
украшениями, то обнаружила уже поджидавших ее товарищей - таких  же  умытых,
нарядных и сияющих свежестью.
   - Прекрасно отдохнул, - поделился впечатлениями Бордонкай.  -  А  девушки
тут какие прислуживают - одно удовольствие смотреть.
   - Удовольствие не смотреть, а... - Джангарай махнул рукой. -  Смотреть  -
какое уж тут удовольствие?
   - Ну и как? - поинтересовалась Габия.
   - Не трави душу, - отмахнулся Джангарай.  Суровый  Ловалонга,  обычно  не
приветствовавший такие разговоры и никогда прежде в  них  не  участвовавший,
неожиданно рассмеялся и спросил:
   - Выходит, мы все время зря теряли?
   - То есть?
   - То есть зря заботливый Агатияр прислал нам самых лучших рабынь?
   - Н-да... - расстроился Бордонкай.
   Коридор огласился дружным хохотом, который не смолкал до  тех  пор,  пока
они не остановились у покоев императора.
   Большой  отряд   тхаухудов   стоял   перед   дверями.   Они   почтительно
расступились, пропуская друзей. Двери  отворились,  и  спутники  вступили  в
огромный пиршественный зал, убранный на западный манер. В высоком кресле  во
главе стола восседал Зу-Л-Карнайн. Вокруг суетились слуги и рабы. За столами
сидели суровые полководцы и военачальники, поэтому праздник мало походил  на
те, что были привычны Ловалонге и Джангараю, - никто не лебезил и не  кричал
хвалу. И воины и их повелитель хорошо знали  себе  цену  и  не  нуждались  в
лести.
   Навстречу маленькому  отряду  поспешил  седобородый  Агатияр,  так  пышно
разряженный, что они едва признали его под грудой шелков и драгоценностей.
   - Агатияр, - не удержалась Каэ, - зачем это тебе?
   - Не говорите, дорогая госпожа, - рассмеялся визирь. - Ненавижу  все  эти
наряды, драгоценности и связанные с ними церемонии. И мне это  действительно
ни к чему. Но сейчас Зу-Л-Карнайн будет принимать изъявления преданности  от
побежденных князей  Урукура  и  лично  от  Дахака  Давараспа.  Конечно,  наш
император  отказался  напяливать   что-либо   подобное,   пользуясь.   своей
неограниченной властью, и удовлетворился простеньким нарядом. А  впечатление
могущества и богатства призван производить я, вот мне и мучиться.
   Пока они говорили, Агатияр подвел их к императору  и  стал  усаживать  на
самые почетные места. Каэтане досталось кресло по правую руку аиты,  которое
было ничуть не ниже его собственного.
   - Не жалуйся, Агатияр, - наклонился к визирю юный полководец.  -  Я  тебе
целую провинцию подарил во искупление.
   Тот возвел глаза к потолку, всем своим видом  показывая,  что  разве  это
искупление.
   - Ийя многого не захотели  мне  говорить,  -  негромко  сказал  император
Каэтане после того, как приветливо  поздоровался  со  всеми  гостями  и  они
заняли отведенные им места. - Мотивируя тем, что это знание таит в себе  еще
больше скорби и опасностей, чем все остальные. Но они предупредили меня, что
тебе нужно торопиться, и я должен помочь, чем смогу. Знаешь, я  помог  бы  и
без совета предсказателей, потому что вы мне очень. понравились. Не  будь  я
императором, поехал бы вместе с тобой.
   - Я не покоряю весь мир, ваше величество, рассмеялась Каэтана.

***

   - Как знать, дорогая Каэтана, как знать... Что-то говорит  мне,  что  ты,
возможно, делаешь гораздо большее, - ответил император, наливая себе  и  Каэ
вина.
   Слуги Давараспа при виде такой царственной простоты застыли в  изумлении.
На их веку ни один повелитель не делал этого сам.
   - Не хочется так быстро расставаться. Твой исполин меня покорил -  я  ему
хотел что-нибудь подарить, и узнаешь, что он мне ответил?
   - Что? - заинтересовалась Каэ.
   - Что у него все есть - друзья, оружие, конь и задело, ради  которого  он
готов умереть. Что, говорит, ты  можешь  мне  еще  дать,  аита?  И  смеется.
Великий воин...
   - Великий, - откликнулась Каэ, разглядывая Бордонкая.
   Гигант, довольный тем, что на  пиру  вино  наливают  сразу,  как  пустеет
кубок, не тратил усилий на то, чтобы сдерживаться, а добросовестно пил и  ел
за пятерых, рассудив, что неизвестно, где и когда он опять попадет на  такое
пышное празднество.
   - Человек,  который  не  побоялся  выйти  против  бога,  велик,  -  опять
заговорил император. - Может быть, на обратном пути заедете ко  мне?  Сделаю
Бордонкая  полководцем  -  дам  ему  армию   обучать.   Ловалонгу   поставлю
наместником, Джангараю княжество отыщем; альву библиотеку выстрою размером с
город, свезу туда со всего мира редкости; как ты думаешь - согласятся?
   - Не знаю, - честно сказала Каэ. - Ты от души предлагаешь,  поэтому  жаль
отказываться. А так я бы не огласилась. Ну что Ловалонга будет с  провинцией
делать или даже с целым королевством? Он же оттуда  сбежит  через  несколько
дней.
   - Сбежит, - согласился Зу-Л-Карнайн, - и я бы сбежал. С удовольствием.
   - За все нужно платить, император - это твоя плата  за  славу  и  великие
подвиги.
   - Ну да. Ты говоришь, как Агатияр,  -  по-мальчишески  обиделся  аита,  и
опять стало заметно на неуловимо короткое мгновение, что ему не так уж много
лет - великому полководцу и Льву Пустыни. Что он еще очень  и  очень  юн.  -
Ладно, - сказал Зу-Л-Карнайн,  делая  небрежный  жест.  -  Надо  перетерпеть
церемонию, а там уж будем со спокойной душой веселиться.
   Повинуясь приказу императора, в зал  впустили  побежденных  князей.  Аита
повернулся к Каэтане со страдальческим выражением на красивом лице и спросил
грустным голосом:
   - Ну как? Вид у меня достаточно  грозный?  Каэ  не  покатилась  со  смеху
только потому, что нужно было поддерживать авторитет полководца. Она набрала
побольше воздуха в легкие, затем медленно выдохнула, расслабляясь.
   - Нахмурься, что ли, - обратилась она к Зу-Л-Карнайну.
   Аита послушно сдвинул брови и обратил гневный  лик  к  Дахаку  Давараспу,
стоявшему перед ним на коленях. Точнее, бывший правитель  Урукура  опустился
на пол, где стоял, а от императора его отделял еще длинный стол, за  которым
сидели  пирующие.  В  зале  воцарилась  тишина.  Все  переводили  взгляд   с
императора на побежденного князя и обратно.
   - Ты посмел, - загрохотал аита, и Каэ поразилась тому, как изменился  его
голос, - теперь это был грозный голос прирожденного  владыки,  не  терпящего
возражений и непокорности, - ты посмел восстать против меня.  Знаешь,  каким
будет твое наказание?
   - Прости, Лев, - еле слышно пролепетал  князь.  -  Я  не  знал,  что  так
получится. Сам бы я никогда не. посмел восстать, но ко мне  явился  посланец
от Арескси и заверил в том, что ты проиграешь все последующие сражения,  ибо
в твоем лагере находятся...
   Император привстал с  кресла,  чтобы  лучше  расслышать  последние  слова
Давараспа, а люди замерли, боясь упустить хоть единый звук, но  тут  высокое
окно с цветными стеклами разбилось со звоном и грохотом,  и  страшное  нечто
ворвалось в пиршественный зал. В мгновение ока, раньше, чем успели  что-либо
понять ошеломленные тхаухуды,  чем  сорвались  со  своих  мест  Джангарай  и
Ловалонга, а Бордонкай оторвался от очередного кубка, - птица,  более  всего
похожая на ворона, только огромных  размеров,  пронеслась  через  весь  зал,
подлетела к Давараспу и изо всей силы клюнула его в глаз. Судя по тому,  как
мгновенно оборвался на звенящей высокой  ноте  крик  мятежного  князя,  клюв
пробил ему  глазницу  и  проник  прямо  в  мозг.  Тело  урукурского  владыки
безвольно свалилось на пол, обагрив узорчатые каменные плиты кровью. А ворон
вылетел через разбитое окно прежде, чем кто-либо опомнился и пришел в себя.
   - Это говорит нам больше, чем он сказал бы живой, - заметил Зу-Л-Карнайн.
   Подбежавшие слуги подобрали тело пленника, вытерли кровь и  посыпали  это
место свежими цветами. Празднество продолжалось, однако воины Зу-Л-Карнай-на
пили в тягостном молчании.
   - Прости, аита, - наклонилась к нему Каэтана. - Из-за нас ты столкнулся с
Арескои, да еще и с его братьями.
   - Рано или поздно это все равно бы произошло, -  отозвался  тот.  -  Зато
увидел Траэтаону и повоевал под его командованием. К тому же теперь я  лично
заинтересован, чтобы ты благополучно добралась до Запретных земель.
   - Знаешь... - Она тронула его рукой, и император, отвыкший за время своей
власти и славы от таких жестов, удивленно  на  нее  посмотрел.  -  Я  насчет
библиотеки - ты бы действительно мог это сделать для Воршуда?
   - Конечно, - улыбнулся аита.
   - Я думаю, зачем тащить его в такую даль? А вдруг он захочет  остаться  с
тобой и засесть в самой большой библиотеке мира - это ведь его мечта.  Давай
спросим...
   - Спроси, дорогая Каэтана,  -  сказал  император.  Каэ  поманила  к  себе
Воршуда. Альв  менее  других  казался  потрясенным  только  что  происшедшим
событием и с аппетитом уплетал жареную гусиную грудинку  в  каком-то  пряном
соусе. Увидев приглашающий жест Каэ, он старательно вытер шерстку  салфеткой
из белого полотна  и  степенно  двинулся  к  императору.  Воршуда  распирала
гордость - он и помыслить не  мог,  что  будет  сидеть  за  одним  столом  с
князьями, ханами, полководцами  и  самим  Зу-Л-Карнайн